БЕЛЫЕ НОЧИ
Впервые опубликовано в журнале «Отечественные записки» (1848. № 12) с подписью: Ф. Достоевский и с посвящением другу молодости Достоевского поэту А. Н. Плещееву.
Размышления о типе петербургского «мечтателя» занимают важнейшее место в творчестве Достоевского 1840-х годов (см. вступительную статью в т. 1 наст. изд.): «В характерах, жадных деятельности, жадных непосредственной жизни, жадных действительности, но слабых, женственных, нежных, — писал Достоевский в «Петербургской летописи» (наст. том С. 31), — мало-помалу зарождается то, что называют мечтательностию, и человек делается не человеком, а каким-то странным существом среднего рода — мечтателем».
В герое «Белых ночей» явственны автобиографические элементы: «...все мы более или менее мечтатели!» — писал Достоевский в конце четвертого фельетона «Петербургской летописи», а в конце позднейшего фельетона «Петербургские сновидения в стихах и в прозе» (1861) вспоминал о своих «золотых и воспаленных грезах», очищающих душу и необходимых художнику. По героико-романтическому настроению рассказ его близок видениям героя «Белых ночей»: «Прежде в юношеской фантазии моей я любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Глянденингом из романа „Монастырь“ Вальтер Скотта и проч., и проч. И чего я не перемечтал в моем юношестве <...>. Не было минуты в моей жизни полнее, святее и чище. Я до того замечтался, что проглядел всю мою молодость».
Возможно, что одним из прототипов главного героя явился друг писателя А. Н. Плещеев, которому Достоевский посвятил повесть. В исповеди героя переосмыслены некоторые мотивы плещеевской лирики. Повесть создавалась в дни тесной дружбы Достоевского и Плещеева, членов кружка А. Н. и Н. Н. Бекетовых, а затем социалистических кружков М. В. Петрашевского и С. Ф. Дурова. В момент работы Достоевского над «Белыми ночами» Плещеев обдумывал свой вариант повести о мечтателе «Дружеские советы». 1
Неудовлетворенность окружающей жизнью, стремление уйти в идеальный мир от убожества повседневности сближает Мечтателя «Белых ночей» с гоголевским Пискаревым из повести «Невский проспект» (1835), мечтателями Э. Т. А Гофмана, В. Ф. Одоевского и других представителей западного и русского романтизма. Перекличка со
1 Отеч. зап. 1849. Т. 63. С. 61—126.
многими романтическими персонажами подчеркнута в повести при характеристике «восторженных грез» героя («Ночь вторая»). В самом названии повести, делении ее на «ночи» Достоевский в известной мере следовал романтической традиции: ср. «Двойник, или Мои вечера в Малороссии» А. Погорельского (1828), «Русские ночи» В. Ф. Одоевского (1844). Но у романтиков тема мечтательства сливалась с темой избранничества. Герой же Достоевского, обреченный на мечтательство, глубоко от этого страдает. За один день действительной жизни он готов отдать «все свои фантастические годы».
«Белые ночи» — одно из самых светлых и поэтических произведений писателя. Молодой чиновник-разночинец и юная девушка, оба чистые и ясные душой, изображены здесь на фоне петербургских каналов, озаренные сиянием белых ночей. И обстановка действия повести, и образы ее героев овеяны поэтической атмосферой романтической лирики, а также пушкинских поэм о Петербурге — «Домика в Коломне» и «Медного всадника». Впервые возникающее у Достоевского в «Петербургской летописи» и «Белых ночах» философско-историческое осмысление темы Петербурга, созданный писателем образ одинокого интеллигентного героя, чувствующего себя чужим и заброшенным в большом шумном городе, его скромные мечты о тихом «своем уголке», рассказ Настеньки о жизни в доме бабушки, обращение к теме «белых ночей» для характеристики «призрачного» Петербурга, описания его каналов — места встреч Настеньки и Мечтателя, — все это также овеяно поэтической атмосферой пушкинских поэм.
Новое, углубленное истолкование мечтательство получает в последующем творчестве Достоевского. Оно осмысливается писателем как следствие «разрыва с народом огромного большинства образованного нашего сословия» в результате петровской реформы. 1 Поэтому чертами мечтателей наделены многие центральные герои романов и повестей Достоевского 1860—1879-х годов. В середине 1870-х годов писателем был задуман и особый роман «Мечтатель». Мечтателей зрелого периода творчества Достоевского объединяет с героем «Белых ночей» жажда «действительной», «живой» жизни, поиски путей приобщения к ней.
Первые критические отзывы о повести появились в январе 1849 г. В «Современнике» А. В. Дружинин писал, что «Белые ночи» «выше „Голядкина“, выше „Слабого сердца“, не говоря уже о „Хозяйке“ и некоторых других произведениях, темных, многословных и скучноватых».2 Основная идея повести, по оценке критика, «и замечательна, и верна».
«Мечтательство» он считал не только специфически петербургской, но характерной чертой современной жизни вообще. Дружинин писал о существовании «целой породы молодых людей, которые и добры, и умны, и несчастны, при всей своей доброте и уме, при всей ограниченности своих скромных потребностей». Они становятся мечтателями и «привязываются к своим воздушным замкам» «от гордости, от скуки, от одиночества».
К недостаткам повести Дружинин относил то, что Мечтатель поставлен вне отчетливо обозначенного места и времени и что читателю неизвестны его занятия и привязанности. «Ежели б личность Мечтателя „Белых ночей“, — продолжал он, — была яснее обозначена, если б порывы его были переданы понятнее, повесть много бы выиграла».
Изменения, внесенные Достоевским в текст при подготовке издания 1860 г., допускают предположение о том, что ряд критических замечаний Дружинина был им учтен. Так, например, строки, рисующие образы, которые возникают в минуты романтических грез Мечтателя, появились в повести, возможно, не без влияния этой рецензии (ср. наст. том, С. 171—173).
С. С. Дудышкин отнес «Слабое сердце» и «Белые ночи» к лучшим произведениями 1848 г. Отметив ведущую роль психологического анализа в творчестве Достоевского, он писал, что с художественной точки зрения «Белые ночи» совершеннее предшествующих произведений писателя: «Автора не раз упрекали в особенной любви часто повторять одни и те же слова, выводить характеры, которые дышат часто неуместной экзальтацией, слишком много анатомировать бедное человеческое сердце <...> в „Белых ночах“ автор почти безукоризнен в этом отношении. Рассказ легок, игрив, и, не будь сам герой повести немного оригинален, это произведение было бы художественно прекрасно». 1
В 1859 г. в статье «И. С. Тургенев и его деятельность по поводу романа „Дворянское гнездо“» упомянул о «Белых ночах» Ап. Григорьев. Он счел повесть одним из лучших произведений школы «сентиментального натурализма», отметив при этом, что «вся болезненная поэзия» «Белых ночей» не спасла этого направления от очевидного кризиса. 2
Несколько отзывов о повести появилось в 1861 г. после ее переиздания. Добролюбов в статье «Забитые люди» высказал мнение, что в Мечтателе «Белых ночей» предвосхищены черты героя романа «Униженные и оскорбленные» (1861) Ивана Петровича. Протестуя против удовлетворения «вздохами и жалобами да пустыми мечтами», он писал: «Я признаюсь — все эти господа, доводящие свое душевное величие до того, чтобы зазнамо целоваться с любовником своей невесты и быть у него на побегушках, мне вовсе не нравятся. Они или вовсе не любили, или любили головою только <...>. Если же эти романтические самоотверженцы точно любили, то какие же должны быть у них тряпичные сердца, какие куричьи чувства! А этих людей показывали еще нам как идеал чего-то!». 3
Положительные оценки повести содержались в статьях об «Униженных и оскорбленных» в «Сыне отечества» (1861. 3 сент. № 36. С. 1062) и «Северной пчеле» (1861. 9 авг. № 176. С. 713).
Характеристикой произведений Достоевского 1840-х годов открывалась и статья Е. Тур. Несмотря на то, что, по мнению писательницы, завязка повести «смахивает на сказку и никак не напоминает собою что-нибудь похожее на действительность», Е. Тур высоко оценила это произведение, назвав его «одним из самых поэтических» в русской литературе, «оригинальным по мысли и совершенно изящным по исполнению». 4
Подготавливая первое свое собрание сочинений 1860 г., Достоевский подверг повесть стилистической правке. Кроме того, в монолог Мечтателя (Ночь вторая) было внесено добавление (начиная со слов: «Вы спросите, может быть, о чем он мечтает?» и кончая словами: «мой маленький ангельчик...»).
1 Отеч. зап. 1849. № 1. Отд. 5. С. 34.
2 См.: Рус. слово. 1859. № 5. Отд. 2. С. 22.
3 Добролюбов Н. А, Собр. соч. М., 1963. Т. 7. С. 275, 268, 230.
4 Рус. речь. 1861. 5 ноября. № 89. С. 573.
Поэтический мир «Белых ночей» вдохновил художника М. В. Добужинского, создавшего классические иллюстрации к этой повести (1922). На сюжет «Белых ночей» были поставлены кинофильмы И. А. Пырьевым (1960) и итальянским режиссером Л. Висконти (1957; Мечтатель — М. Мастроянни, Настенька — М. Шелл).
С. 152. Эпиграф — неточная цитата из стихотворения И. С. Тургенева «Цветок» (1843).
С. 153. ...цвет поднебесной империи. — На флаге императорского Китая был изображен дракон на желтом фоне (Поднебесная империя — старинное название Китая).
С. 154. Обитатели Каменного и Аптекарского островов или Петергофской дороги... — Речь идет о живописных уголках и окрестностях Петербурга с парками и дачами, где обычно отдыхали богатые петербуржцы.
С. 155. ...ту девушку, чахлую и хворую... — Сравнение, навеянное стихотворением А. С. Пушкина «Осень» (1833).
С. 157. Дорога моя шла по набережной канала... — Имеется в виду Екатерининский канал (ныне канал Грибоедова) в Петербурге.
С. 168. ...дух царя Соломона, который был тысячу лет в кубышке... — Сюжет арабской «Сказки о рыбаке» из «Тысячи и одной ночи».
С. 169. ...богиня фантазия... — Богиня фантазия воспета В. А. Жуковским в стихотворении «Моя богиня» (1809), вольном переводе одноименного стихотворения Гете (1780).
С. 169. ...перенесла его ~ на седьмое хрустальное небо... — то есть на высшую ступень блаженства. Согласно древнегреческому философу Аристотелю, небесный свод состоит из семи неподвижных кристальных сфер. О семи небесах упоминается в Коране .
С. 171. ...об роли поэта, сначала не признанного, а потом увенчанного... — Образ этот — один из традиционных и излюбленных образов романтической литературы (см., например, драматическую фантазию Н. В. Кукольника «Торквато Тассо», 1833).
С. 171. ...о дружбе с Гофманом... — Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776—1882) — немецкий писатель-романтик.
С. 171. ...Варфоломеевская ночь... — 24 августа 1572 г. в Париже, в ночь накануне праздника св. Варфоломея, произошло массовое избиение гугенотов католиками. Получило отражение в романах П. Мериме «Хроника времен Карла IX» (1829), А. Дюма-отца «Королева Марго» (1845), опере Дж. Мейербера «Гугеноты» (1836) и др.
С. 171. ...Диана Вернон... — героиня романа В. Скотта «Роб-Рой» (1817).
С. 171. ...геройская роль при взятии Казани Иваном Васильевичем... — Взятие Казани Иваном Грозным в октябре 1552 г. подробно описано в «Истории государства Российского» Карамзина, которую Достоевский хорошо знал; воспето в поэме М. Хераскова «Россиада» (1779).
С. 171. ...Клара Мовбрай... — героиня романа В. Скотта «Сент-Ронанские воды» (1823).
С. 171. ...Евфия Денс... — Евфия (Эфи) Динс — героиня романа В. Скотта «Эдинбургская темница» (1818).
С. 171. ...собор прелатов и Гус пред ними... — Ян Гус (1369—1415) — вождь реформаторов в Чехии, борец против папы и германского императора за национальную независимость, осужденный церковным собором в Констанце в 1414 г. и сожженный как еретик; герой
исторических полотен немецкого живописца К. Ф. Лессинга (1808—1880) и драмы чешского драматурга И. К. Тыла (1848).
С. 171. ...восстание мертвецов в «Роберте»... — «Роберт-Дьявол» (1824) — опера Дж. Мейербера (1791—1864). В увертюре и в сцене заклинания душ (акт II) звучит зловещая музыкальная тема восстания мертвецов.
С. 171. ...Минна и Бренда... — Разные по характеру и судьбе сестры, героини романа В. Скотта «Пират» (1822).
С. 171. ...сражение при Березине... — Битва, завершившая разгром наполеоновской армии и ее изгнание из России в 1812 г.
С. 171. ...чтение поэмы у графини В—й-Д—й... — Очевидно, имеется в виду красавица-графиня А. К. Воронцова-Дашкова (1818—1856).
С. 171. ...Дантон... — Жорж Жак Дантон (1759—1794) — видный деятель французской буржуазной революции 1789 г., герой драмы немецкого революционного драматурга Г. Бюхнера «Смерть Дантона» (1835).
С. 171. ...Клеопатра e i suoi amanti ... — Тема второй импровизации итальянца в повести Пушкина «Египетские ночи» (1835).
С. 171. ...домик в Коломне... — название и место действия поэмы Пушкина; образ ее «скромной» героини своеобразно поэтически возвышен и трансформирован Достоевским в образе Настеньки.
С. 172. ...«так долго и нежно»! — Цитата из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Они любили друг друга так долго и нежно...» (1841) — вольном переводе из «Книги песен» Г. Гейне. Далее в монологе героя возникают другие традиционные мотивы романтической поэзии и прозы 20—40-х годов, близкие ситуациям повестей Э. Т. А. Гофмана, А. А. Бестужева-Марлинского, драматургии Н. В. Кукольника, мотивам стихотворений В. Г. Бенедиктова, а также молодого А. Н. Плещеева.
С. 180. «Севильского цирюльника»! ~ Розину играла! — «Севильский цирюльник» — опера итальянского композитора Джакомо Антонио Россини (1792—1868); Розина — ее героиня. Достоевский часто слушал в 40-х годах в Петербурге эту оперу с П. Виардо в роли Розины. В основу либретто оперы положена комедия П. О. Бомарше (1775).
С. 185. R, о — RО, s, i — si , n,a — nа...— Намек на сцену из второго действия оперы Россини «Севильский цирюльник», где Фигаро советует Розине написать ее любимому, она же вручает ему заранее заготовленное письмо.