С некоторых пор имя поэта Булата Окуджавы приобрело популярность среди молодых москвичей. Пожалуй, слово «популярность» не совсем точно выражает мою мысль. Было бы вернее сказать, что к этому имени кое-кто проявляет повышенный интерес. А не в меру темпераментные поклонники поэта, используя ими же по существу созданную шумиху вокруг своего «кумира», пытаются окружить его чело ореолом «непонятого таланта».

Очень хочется убедить оруженосцев и приверженцев Б. Окуджавы, что ореол ему ни к чему, так же, как и бремя славы, которое еще не по силам молодому поэту.

Прежде всего, обратимся к упомянутому слову «непонятый». Откуда взяли это утверждение защитники Булата Окуджавы и, собственно, от кого его надо защищать? Мне пришлось быть свидетелем разговора на эту тему среди молодежи, посещающей новые, уже приобретшие добрую славу кафе «Аэлита» и «Дружба». Здесь обычно бывают юноши и девушки, интересующиеся литературой и искусством, подчас хорошо разбирающиеся в поэзии, любящие и понимающие музыку. Нередко возникают среди них споры — увлекательные, интересные. Спорят и о творчестве Окуджавы. Даже не столько о его творчестве в целом, потому что двух его книжек многие не знают, а о песнях, которые кое-кто слышал на выступлениях поэта, либо главным образом в магнитофонной записи.

Нет, не приемлют они этих песен.

Кто же эти любители песенного творчества Б. Окуджавы? Скажем прямо — в большинстве своем это падкие до всяких «сенсаций», экзальтированные молодые люди, которых привлекает все, что считается «модным», что способно вышибить слезу у непритязательных обывателей. Их вполне удовлетворяют многие произведения поэта, в которых легко различить и сентиментальность, и ложную патетику, и даже пошлость. Не так уж далеки от истины те, кто называет Б. Окуджаву «Вертинским для неуспевающих студентов».

Было бы несправедливо утверждать, что у поэта нет произведений, отмеченных печатью настоящего дарования. Есть у него стихи и песни хорошие — лирические, в большой мере самобытные, исполненные раздумья, проникнутые мягким юмором. И тем более досадно, что поэт не в состоянии проявить подлинную требовательность к своему творчеству, что он так невзыскателен к теме.

Слушаешь его песни одну за другой и думаешь: а не обкрадывает ли себя поэт, насильно втискивая в нескончаемо унылую, надсадную мелодию свои стихи? Не потому ли и самый текст кажется подчас повторением только что уже услышанной песни, — ведь ее ведут все тот же мотив, все та же интонация — надрывная, исполненная тоски и безысходности. Стихи разные, в том числе и хорошие, а напев все тот же, устоявшийся, неизменный, точно автор приковал себя к нему «по обету».

Мы убеждены, что, если бы на лучшие тексты Окуджавы написал бы музыку композитор, которому творчески близок поэт, песни прозвучали бы иначе. Освобожденные от мрачного музыкального сопровождения, высветленные, выведенные из душного круга, они приобрели бы крылья. А как выиграл бы поэт от такого содружества с композитором!

Познакомишься с удачными произведениями Булата Окуджавы, опубликованными в его сборниках, и недоумеваешь, как он смог написать после этого песни «под гитару», о том, что девочка плачет — шарик улетел, девушка плачет — все жениха ждет, женщина плачет — муж ушел к другой, плачет старуха — мало на свете прожила...

Или вот строфа из наиболее ценимой «любителями» песни: «Полночный троллейбус плывет по Москве, верша по бульварам круженье, чтобы всех подобрать потерпевших в ночи крушенье... крушенье...».

А вот и такое настроение — «и давит меня это небо и днем»...

Невольно вспоминаешь ресторанного Лещенко, недоброй памяти старую цыганщину и блатные напевы из цикла «позабыт-позаброшен».

И вот вступаешь в безмолвный спор с поэтом, который не может же быть в такой мере глух, чтобы не уловить во многих своих произведениях интонации душещипательного мещанского романса. В далекие времена на этот жанр были падки приказчики и сентиментальные гимназистки. Не может же быть глух к собственным строфам (и мелодии тоже) поэт, чтобы, прослушав свои сочинения «со стороны» на том же магнитофоне, не удивиться тому надрыву и декадансу, которые, конечно же, не найдут отзвука в сердцах наших юношей и девушек, воспитанных на передовой литературе, на искусстве жизнеутверждающем, здоровом, на искусстве больших критериев.

Порой закрадываются сомнения: а не жаждет ли Б. Окуджава славы эстрадного исполнителя, который в погоне за успехом не прочь и «играть на публику»? А нужна ли истинному поэтическому дарованию дешевая слава?

Стоит заметить, что Б. Окуджава, возможно, и ищет ее. Иначе, почему же он соглашается так часто давать свои концерты. Только в течение одного месяца бюро пропаганды Союза писателей организовало 29 его выступлений в различных аудиториях!

Меньше всего нам хочется обрушивать на поэта критическую дубинку. Он заслуживает того, чтобы говорить с ним откровенно и дружески. И не надо поклонникам его дарования думать о нем, как о страдальце. Страдает не он, вернее, не только он, а слушатели. Одни — потому, что недоумевают и досадуют: поэт талантлив, а не ощущает атмосферы, в которой живет, равняется не на большое, а на малое; другие — потому, что покоряются «очарованию» незамысловатой и жалостливой музыки и прививают себе дурной вкус.

Каждый талантливый литератор, а тем более молодой, еще не накопивший жизненного опыта, стремится быть в гуще событий, глубже познать действительность во всей ее прекрасной широте и многообразии, проникнуться светлой и чистой ее героикой. Именно жизнь служит неиссякаемым источником, из которого черпает художник силы для своего творчества. Все это давно уже стало истиной, но об этом стоит напомнить Булату Окуджаве.

Живи он интересами и мыслями нашей молодежи, знай ее пытливый ум, горячее стремление быть полезным родной стране, поэт понял бы, что его песни «под гитару» бесконечно далеки от запросов юношей и девушек, к которым он адресуется. Им чужды и упадочнические интонации многих стихов, поэтические банальности и довольно убогие, построенные на однообразном лейтмотиве мелодии песен. А главное, что отвращает молодежь от песенного творчества Окуджавы, — это полное, так сказать, несовпадение его с настроениями и устремлениями молодого поколения строителей коммунизма.

Булат Окуджава — поэт одаренный, но избранный им путь не приведет к успеху. Духовные потребности молодежи нельзя удовлетворить салонно-застольными сочинениями.

Хочется напомнить Булату Окуджаве: Горький сказал, что настоящее произведение искусства создает сердечное доверие между читателем и писателем. Чтобы родилось такое доверие, от писателя, помимо таланта, требуется многое. И прежде всего великое человеколюбие, воодушевляющее его на неустанные поиски правды.

А как же добиться доверия поэту, если многие его песни лишены истинной правды, если в них не звучит высокая гражданская тема? Замкнувшийся в своем узком мирке, он словно не слышит гула великой стройки, ведущейся в родной стране, не видит, с какой боевой страстью участвуют в созидательном труде миллионы его сверстников.

Проявите больше уважения к своему современнику, поэт, проникните в его огромный и светлый мир, ближе узнайте его, дайте ему то, чего он достоин.