Сцены из рыцарских времен
Написано в 1835 г. Драма осталась неоконченной. Напечатана впервые после смерти Пушкина в журнале «Современник» за 1837 г., кн. V. Заглавие было дано редакцией журнала и притом не очень удачно. Этой пьесе о крестьянском восстании
в конце средних веков, драме с очень сконцентрированным, быстро и остро развивающимся действием мало подходит название, указывающее на какие-то историко-бытовые картины. Драма доведена Пушкиным, вероятно, до половины. Сохранились первоначальные планы ее, от которых драма в процессе работы несколько отошла в деталях.
Происхождение замысла этой драмы у Пушкина связано с усилившимся в 30-х гг. интересом его к социально-историческим вопросам (см. об этом во вступительной статье).
В «Сценах из рыцарских времен» Пушкин в концентрированной форме, в художественных образах и символах показывает происшедший в конце средних веков переворот, разрушивший господство феодалов и подготовивший подъем буржуазии. Факторами этого переворота Пушкин считал: возросшее богатство буржуазии, обеднение феодалов и технические открытия, содействовавшие буржуазии в ее борьбе (изобретение пороха и огнестрельного оружия, пробивавшего железные латы рыцарей и разрушавшего их замки), а также книгопечатания, помогавшего быстро распространять просвещение и светскую, безбожную науку.
Судя по сохранившимся планам драмы, дальнейший ход ее предполагался следующий. Монах Бертольд, заключенный в тюрьму, или в подвал замка, занимается там алхимией, ищет способа искусственно сделать золото — и нечаянно изобретает порох. Происходит взрыв 1) — по-видимому, того же замка Ротенфелъда, где заключен в башне Франц — и таким образом неожиданно исполняется клятва Ротенфельда 2) . Франц свободен — и снова участвует в подготовке нового восстания «вассалов» (так Пушкин называет крестьян) и буржуазии. Здесь уже восставшие пользуются огнестрельным оружием. Ротенфельд убит пулей. Клотильда становится вдовой и, по-видимому, вручает свою руку Францу, явную симпатию к которому она обнаружила в последней из написанных Пушкиным сцен; В конце драмы появляются Фауст о Мефистофелем. Фауст,
1) Монах Бертольд пушкинской драмы — это легендарный изобретатель пороха Бертольд Шварц. Прозвище Шварц (по-немецки «черный») он получил потому, что во время взрыва ему опалило лицо.
2) «... Мы запрем его в тюрьму, и даю мое честное слово, что он до тех пор из нее не выйдет, пока стены замка моего не подымутся на воздух и не разлетятся...»
586
по распространенной легенде, является изобретателем книгопечатания. Он предлагает победившей буржуазии новое оружие — печатный станок: «книгопечатание — та же артиллерия» (заключительные слова плана «Сцен из рыцарских времен»).
Образы драмы отличаются резкой социальной типичностью (см. об этом во вступительной статье). Типичным средневековым буржуа — Мартыну и его подмастерью и наследнику Карлу — противопоставлены типичные рыцари-феодалы Альбер и Ротенфельд, смелые, дорожащие рыцарской честью, жестокие и туповатые. Франц и Бертольд показаны Пушкиным как представители средневекового искусства и науки: поэт Франц и алхимик Бертольд, каждый по-своему, участвуют в организации и осуществлении победы «вассалов» над рыцарями.
Поэт Франц поет в последней сцене драмы две песни собственного сочинения. Вторая из них («Воротился ночью мельник») является пушкинской переработкой народной шотландской песни. Для первой песни Франца («Жил на свете рыцарь бедный...») Пушкин воспользовался написанной им еще в 1828 г. «Легендой» или «Балладой о рыцаре, влюбленном в Деву» 1) , — как называется это стихотворение в некоторых рукописях и письмах Пушкина (см. это стихотворение в т. 2, стр. 248). Он убрал окончание баллады (о бесе, тащившем в ад душу рыцаря) и завуалировал прямые указания на предмет любви рыцаря — «божию матерь». Остался рассказ о бедном, но смелом рыцаре, охваченном любовью к какому-то высшему недосягаемому для него существу и безмолвно умирающем от этой любви. Песня превратилась в любовное признанье Франца обращенное к Клотильде и непонятное ни для кого, кроме нее самой, так как она уже знала из рассказа ее прислужницы Берты о молчаливой любви к ней Франца.
Пьесу с таким предельно обобщенным содержанием, с широким использованием символических образов, в том числе фантастических, Пушкин начал писать сперва явно архаизированным, в стиле грубоватой средневековой поэзии стихом. Сохранился следующий отрывок:
1) То есть в Деву Марию, богородицу, ср. надпись на щите рыцаря — «A. M. D.» — «Ave, mater Dei» («Слава тебе, божия матерь»).
Клянусь, ей-ей, ты мне не сын.
Моя покойница сшалила.
В кого она тебя родила?
Мой прадед был честной бочар,
Он передал свой сыну дар.
Мой дед был — отец был тоже,
прости им боже!
Я тож, а ты, а ты-то что?
Отказавшись от этой формы, Пушкин стал писать пьесу прозой. Позже он пытался снова вернуться к стиховой форме и начал перекладывать в стихи начало драмы:
Я больше не хочу терпеть твоих проказ,
Уймись или потом поплачешь, будь уверен.
— Да что ж я делаю?
— Ты? вовсе ничего.
И в том-то и беда. Ты, кажется, намерен
Хлеб даром есть...
Этот отрывок написан длинным, шестистопным ямбом со свободной рифмовкой, стихом, которым Пушкин писал (также слегка стилизуя на старинный лад) поэму «Анджело» (т. 3) и стихотворение «Странник» (т. 2, стр. 440).