5/17 октября 1875. Париж
Париж. 17 октября.
Я сообщал о содержании Вашего письма 1, многоуважаемый Николай Алексеевич, Курочкину, который мне сказал, что 2 т. франков, о которых идет речь, им уже получены и что
после того он уже писал Вам. Понять, что хочет Курочкин, довольно трудно, но, по-видимому, он ждет жалованья за полгода вперед, что, по словам его, было между Вами и им условлено. Я ему сказал, чтоб он вновь написал к Вам и изложил свой расчет и свои основания ясно, что он и обещал выполнить. Теперь он чувствует себя лучше, а то был совершенно несносен с своими жалобами по случаю смерти брата, которого он называл историческим человеком. Потом стал жаловаться, что у него маменька ослепла. Теперь и с этим примирился и больше не жалуется. Курочкин живет у Веретенникова: rue Cadet, 4, Hôtel de Hollande. Адрес Шассена след<ующий>: Paris, rue Crétet, 15.
Вышла здесь пьеска: «La Panache», что-то вроде нашего «Ревизора», но довольно глупого 2. Вчера я ее видел, и хотя хорошего мало, но все-таки есть положения довольно смешные. Я подумал, что для Плещеева это будет небесполезная пьеса, и хотел послать ему ее. Но, к сожалению, она выйдет только через неделю, когда меня в Париже не будет. Поэтому я просил Курочкина выслать ему пьесу: пусть не удивится, когда получит. Я только было написал Плещееву, чтоб он занялся Гонкуром, а уж Стасюлевич и перевел 3. Впрочем, у Гонкура много романов, можно и другой выбрать и рассказать в извлечении.
Я еду в Марсель через два дня. Пора. Надо работать. Здесь решительно ничего не писал, и к ноябрьской книжке вряд ли что вышлю4. Вы не поверите, как трудно пишется: ужели это болезнь? Боюсь, что удачного ничего не выйдет.
Ваш
М. Салтыков.
Подготовка к экзамену IELTS |