Ноябрь — декабрь 1884. Петербург
Многоуважаемый Михаил Матвеевич.
Простите, пожалуйста, что я наделал Вам столько хлопот корреспонденциями, направляемыми через редакцию «В<естника> Евр<опы>». Еще больше писем я получаю на дому. Это уж судьба такая. Как только я что-нибудь напишу, так сейчас же посыплются всякого рода недоумения и вопросы, на которые я, впрочем, отвечать не могу, потому что письма анонимные. Теперь читатель вопиет за то, что я назвал его слабосильной командой. И пишет письма. Не хочет понимать, что я не Петра или Ивана называю так и вовсе не для того употребил сильные выражения, чтобы ожидал для себя оваций, а для того, чтобы читатель сознал себе цену и заставил себя уважать. По-моему, это было бы не невозможно, если б в самой среде читательской не развелось гаду без конца.
Еще раз извините за беспокойство и вооружитесь терпением и пятикопеечными марками.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.
Когда-нибудь я напишу маленькое разъяснение по этому поводу 1, но теперь я, право, так ужасно настроен, что не до разъяснений.