Хозяин и работник. — Впервые рассказ почти одновременно появился в журн. «Северный вестник», 1895, № 3, в изд.: «Сочинения гр. Л. Н. Толстого», ч. 14 и в изд—ве «Посредник», 1895. В первые дни своего появления рассказ был перепечатан почти всеми газетами. «Ни одно литературное произведение в России,— отмечалось в газ. «Неделя» (1895, № 12),-не распространялось с такой быстротой, как новый рассказ Л. Н. Толстого «Хозяин и работник». Черновые наброски рассказа датируются 6 и 13 сентября 1894 года. П. И. Бирюков в «Биографии Л. Н. Толстого» указывает, что мысль о таком рассказе могла прийти в результате событий холодной и голодной зимы 1892 — 1893 годов, когда Толстой возглавил широкое общественное движение в помощь голодающим крестьянам. Писатель жил тогда вместе со своими помощниками в центре голодающего края — в селе Бегичевке Рязанской губернии, организовывал столовые для крестьян, особенно для детей и стариков.
Рассказ произвел сильное впечатление. «Боже мой, как хорошо, бесценный Лев Николаевич! — писал Толстому H. H. Страхов. — В первый раз я читал, торопясь и отрываясь на несколько часов, и все-таки у меня осталась в памяти всякая черта. Василий Андреич, Никита, Мухортый стали моими давнишними знакомыми. Как ясно, что Василий Андреевич под хмельком! Его страх, его спасение в любви удивительно! Удивительно! А Мухортый ушел от него к Никите... целая драма, простейшая, яснейшая и потрясающая» (Цит. по изд.: H. H. Гусев. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого, т. 2. М., 1960, с. 164).
В письме дочери Толстого Т. Л. Сухотиной В. В. Стасов заметил: «Мы тут все, вся Россия, а пожалуй и вся Европа, объедаемся теперь до обжорства, до положения риз новой книгой
Вашего отца: «Хозяин и работник»... Какая скульптура!» (Сб. Гос. Толстовского музея. М., 1937, с. 274—275).
В статье «Удобная мораль» М. Протопопов говорил об отсутствии в образе Никиты активного, творческого начала и человеческого достоинства: «Никита учит нас покорности... Тут прозябание, тут неумолимые законы природы, но причем тут творческие силы человека?» («Русское богатство», 1895, № 4, с. 177). «Ничто от нас не зависит — мы зависим от всего — вот, мне кажется, философская мысль «Хозяина и работника»,— утверждал критик М. О. Меньшиков («Книжки недели», 1895, № 5, с. 187). Н. К. Михайловскому, выступившему в обзоре «Литература и жизнь» с критикой рассказа, мораль его показалась навязчивой. «...Если же он,— писал он о поступке Василия Андреича,— действительно забыл о себе и только о спасении Никиты думал, то это для него слишком неожиданный, слишком немотивированный поступок,— ведь он только что было предательски бросил Никиту на произвол судьбы, чтобы спастись самому» («Русское богатство», 1895, № 3, с. 143).
Стр. 297. ...деревенскому дворнику, купцу второй гильдии... — Дворник здесь — хозяин постоялого двора; гильдия — один из разрядов, на которые делилось купечество в зависимости от величины капитала.
Стр. 299. Оброть — короткая уздечка без удил, то есть без железных скреп, вставляемых в рот лошади для управления ею.
Стр. 300. Пошевни — розвальни, широкие сани, обитые внутри лубом (внутренней частью коры липы или вяза).
Седелка — часть конной упряжи: крытая кожей подушка, которую подкладывали под чересседельник (ремень, протягиваемый от одной оглобли к другой).
Стр. 304. Бескостречный — не раскормленный, но гладкий (о лошади).
Стр. 313. ...книгу Паульсона. — Речь идет о «Книге для чтения» известного педагога И. Н. Паульсона (1825—1898).
Стр. 317. Так-то у Пульсона есть басня... — Имеется в виду басня Эзопа «Крестьянин и его сыновья», помещенная в «Книге для чтения» Паульсона.
Стр. 324. Супонь — ремень, которым стягивают концы хомута при запряжке лошади.
Стр. 327. Рушка — мельница.
Стр. 335. ...зарьяешь — погорячишься (от рьяный — горячий, порывистый).