О том, что называют искусством. — Впервые — в «Литературном наследстве», № 37—38. М., 1939, с. 60—80 (под заглавием «О том, что называется искусством»).
Летом 1894 г. преподаватель литературы В. Ф. Лазурский встретился с Толстым и вел с ним беседу о поэтах-декадентах. «Лев Николаевич знаком с ними,— записал в дневнике Лазурский,— читал Бодлера, Метерлинка; говорит, что некоторые вещи у них не лишены интереса и своеобразной красоты; но вообще называет это движение болезненным и радуется, что оно у нас не прививается. «Ведь прочти произведение в таком роде нашему мужику и скажи ему, что это написано серьезным и умным человеком, он расхохочется: разве может умный человек заниматься такими вещами? А ведь вот занимаются же» («Литературное наследство», № 37—38. М., 1939, с. 451).
Проникновение декадентского искусства в Россию встревожило и подтолкнуло Толстого к продолжению теоретической разработки вопросов искусства. 2 ноября 1896 г. Толстой записал в дневнике: «Думал нынче об искусстве. Это игра. И когда игра трудящихся, нормальных людей — она хороша; но когда это игра развращенных паразитов, тогда она — дурна...» (53, 116). Через три дня в Дневнике писатель отметил: «Вчера написал 18 страниц вступления об искусстве» (53, 117). А 22 ноября того же года Толстой делает запись, свидетельствующую, что и на этот раз ему не удалось преодолеть трудности в определении сущности и задач искусства: «Запутался в статье об искусстве и не подвинулся вперед» (53, 120).
Статья «О том, что называют искусством» осталась незаконченной, но работа над ней вплотную подвела Толстого к созданию его эстетического трактата.