Милостивый государь! Я, не опасаяся ответа и отплаты от Поповского и ото всех в Московском университете труждающихся в словесных науках, стихов к опровержению подписи похвальной г. Ломоносову не предал печати. Поповский и прочие тамо обретающиеся опровергнуть честь мою по стихотворству не в силах еще, в чем, думается мне, ваше превосходительство довольно уверены, и я бы смешон был, ежели бы их отплаты боялся, довольно будучи известен и о них и о себе. Коротко сказать: они еще малы и возвысить и уменьшить честь мою. Я стихов тех не отдал печатать по вашему совету, который я приемлю всегда повеление; а чтобы я пренебрег справедливое мое честолюбие, я знаю, что ваше превосходительство того от меня не потребуете. Писатели стихов русских привязаны или к Академии, или к Университету, а я по недостоинству моему ни к чему и, будучи русским, не имею чести членом быть никакого в России ученого места. Да и нельзя, ибо г. Ломоносов меня до сообщества академического не допускает, а в Университете словесных наук собрания вам уставить еще не благоволилось.1 Итак, не позволяется мне и тогда прекословить, когда оные господа, отнимая честь мою, потомкам неправду объявляют. Я посылаю к вашему превос<ходительству> свое защищение, в котором Поповский, укрываяся именем Университета, не тронут, а Ломоносов еще, сколько истина допускает, возвышен. Против истины я не вооружаюся, а неправды нести к бесславию не хочется. Я нижайше прошу меня хотя одною строкою уведомить, могу ли я это напечатать.
Вашего превосходительства нижайший и всепокорнейший слуга
Обратно прошу ко мне мое сообщение приказать отослать.