1. Письма русских писателей XVIII века
2. M. H. Муравьев

15
31 августа 1777

Милостивый государь батюшка! Никита Артемонович! Я должен просить извинения, что движением чувствия, которого я не мог умерить, жалуясь, что редко получать могу ваши милостивые письма, востревожил я вас нечаянно. Вы изволите налагать на себя труд писать ко мне дважды в неделю: это мне новая милость, и изъявления любви, ее сопровождающие, объемлют все мои ощущения и не дают желаниям места. Но я вместе и постыжден сею милостью: я боюсь не принять ее, однако ж и совещусь, что отягощаю ваше снисхождение, что это делаете вы для меня. Мне должно искать вашей угодности. Всякий лишний труд, который вы принимаете для меня, должен буду я себе упрекать. Один раз будучи извещен, столько же будет мне счастлива та неделя, которую вы благополучно препроведете, и я всегда то же место занимать буду в сердце вашем. Я прошу усерднейше бога быть сколько-нибудь достойным тех уверений милости, которые вы мне делать изволите.

Не знаю, что сделалось с Павлушкой, что он еще в Тверь не бывал: по моему счету должно бы быть ему 26 число. Также и Флорову-Багрееву. Вексель я уже переменил и копию с него вместил в прошедшем письме. О Красильникове я писал, что его в сентябре дожидают.

Вчерась, т. е. в Александров день, государыня одна быть изволила в Петербурге.¹ А великий князь по причине беременности великой княгини не выезжает из Сарского села. Церемонии не было: государыня ехала в карете, также и кавалеры, в их платье. Пожалованных не слыхать.

Покорно прошу прислать к подполковнику другое письмо, для того что первого передать я не успел. А его ждут к 10 сентября, может быть, и позже.

Здесь дни стоят довольно ясные. Маленький Иван Матвеевич свидетельствует вам свое почтение, так как и большой, которого нет дома. Он сегодня пошел явиться в полк. Дядюшку Матвея Артемоновича большова здесь скоро ждут. Помнится, что прежде сего я еще не писал к вам, что старик Эйлер женился на молодой: уж давно.

В прочем, прося бога о вашем драгоценном здравии, с глубочайшим моим почтением навсегда остаюсь, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга

Матушка сестрица! Голубушка Федосья Никитишна!

Что я должен тебе ответствовать на тысячу бумажек, которые теперь вкруг меня лежат. Я хотел бы, чтобы ни одна из них

не осталась без ответу. В каком я кафтане хожу? Часто ли бываю в театре? Завтре, сказывал мне Николай Федорович, ² который нынче у меня обедал, что будут представлять «Димитрия Самозванца». И я пойду. Прошедший раз представляли не «Дезертера», а Расинову «Андромаху». Vous étiez malade, ah! ma chère amie! et vous avez eu la cruauté de vous taire. C’était ma simplicité de vous en croire sur votre parole. Après coup, je me ressouvins, que j’ai remarqué à la lecture de votre lettre de 9 d’août la faiblesse de votre seing et des caractères tracés en désordre. C’était le huit sans doute, que vous l’avez ressenti. Eh! au nom de Dieu, qu’était-ce que cette maladie? Tout le temps que je demeurais avec vous et, Dieu en soit loué, vous étiez en parfaite santé. Apprenez-moi, ma chère, je vous en prie, si vous êtes rétablie, mais avec sincérité! Traitez-moi en ami qui s’intéresse à tout ce qui vous touche et n’ayez pas avec moi cette indigne pitié. Si un père tendre, si sa présence est affligée des maux que vous avez soufferts et dont je me flatte que vous êtes soulagée, ne le dois-je pas souffrir, moi? Vos sentiments, si purs, si délicats me ravissent l’âme. Aimez-moi, ma chère, je vous aime de tout mon coeur.* Ив<ану> Ивановичу и Василью Ивановичу Чаадаевым поклонись, матушка, от меня. Дмитрию Васильевичу³ также, если он в Твери, Тимофею Ивановичу Чонжину et à toutes nos connaissances. A Mr Gorockoff et Madame.** Фавушку, матушка, люби и беззубова. Vos conseils me sont chers; je les suivrai.***

Матушка Татьяна Петровна, благодарствую за приписку и остаюсь ваш покорный слуга Мих. Муравьев.

Перевод:

* Вы были больны, ах, любезный друг мой! И вы имели жестокость молчать. А я простосердечно верил вашему слову. Потом я вспомнил, что заметил при чтении вашего письма от 9 августа неотчетливость подписи и беспорядочность букв. Без сомнения, восьмого вы почувствовали себя плохо. Ради бога, что это за болезнь? Все время, когда я жил подле вас, вы, слава богу, были совершенно здоровы. Прошу вас, любезная моя, сообщите мне, но искренно, выздоровели ли вы? Обращайтесь со мной, как с другом, которого интересует все, что касается вас, и не испытывайте ко мне этой недостойной жалости. Если нежный отец удручен вашей болезнью, от которой, надеюсь, вы уже избавились, не должно ли это причинять страдание и мне? Ваши чувства, столь чистые, столь деликатные, восхищают мою душу. Любите меня, любезная, а я люблю вас от всего моего сердца.

** и всем нашим знакомым. Г-ну и г-же Гороховым.

*** Ваши советы мне дороги; я им последую.