31
26 октября 1777

Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!


Каким образом могу я представить радостнейшие движения моего сердца! Для меня нынче, дни четыре, столько много стеклося счастливейших обстоятельств, что я их не могу выдержать. Ваше милости наполненное письмо было первое их преддверие. Вы изволили меня подарить империалом без моих заслуг, и я попрекаю себе маленькую нескромность в одном письме своем: я не знал, что мое слово будет подстережено. Письмо г. Карманова, 1 признаюсь к моему унижению, было пищею моего тщеславия. И я в нем, кажется, обязан собранию, которое его сделало корреспондентом. Никогда не был я щеголем, но этот день не дал покою Ульяне, покуда не пришила сестрициных манжет. Никто в доме между тем не знал, что я на другой день именинник. Проклятый староста устрецкий приехал с крепостями: так мне было надобно таскаться в полицию.2 Встал я рано; а накануне Новиков меня просил к себе. Утро сидел у меня Ханыков; однако ж обедал я у Новикова с Княжниным. Случись так, что это было день рождения Михаила Матвеевича; и так вечером, или еще и засветло, съехали мы туда, где нас человек с 25 ужинало; Васильев поздравил меня, что вы пожалованы виц-губернатором, и указ накануне дня того вышел, и Михайло Матвеевич и все меня поздравляли. С чем я вас, наконец, милостивый государь мой батюшка, усерднейше и всерадостнейше поздравляю и матушку сестрицу. Михайло Матвеевич всем рассказывал, что наши вместе и рожденье и именины, и оба, говорит, стихотворцы. Наконец, после его здоровья за ужином пили и мое. Так-то вчерась я бражничал. При сем посылаю стихи Катерины Сергеевны Урусовой на смерть Сумарокова.3 Княжна живет с Херасковыми. Также, милостивый государь батюшка, просил меня Николай Иванович Новиков переслать к вам несколько объявлений об издании «Утреннего света», ежемесячного издания, для подписки. Нижайше прошу взять на себя сие попечение, раздать кое-кому и, кто изволит подписаться, собрать. Я думаю, что будут иные охотники.

308

Особливо намерение издателей для заведения школ для бедных, кажется, может побудить многих. А для вас уже подписался я за три рубли, и дядюшка подписался. После уж надобно и подписки переслать и деньги. В прочем, желая всякого благополучия и здравия, навсегда остаюсь, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга

Михайло Муравьев.
1777 года окт. 26 дня. С. Петерб.

Матушка сестрица Федосья Никитишна!


Чем могу я отплатить тебе за то, что ты мне подарила свою работу? Я тебе сто раз кланяюсь в землю. Столько ж одолжен я тебе за прекрасное письмо, которым провождала свой подарок. Оно так справедливо мышлено, что cela fait plaisir.* Ты, право, <прекрасна> как книга ... О твоем физическом вопросе получишь ли ты довольное изъяснение, не знаю. Вам известно, что воздух есть некое вместилище звука, что слух наш ударяется воздухом. Орган уха нашего так сделан, что малейшее сотрясение воздуха приводит молоточек в движение, ибо он должен наперед пройти через витые дороги. Когда вы ладонью заслоните отверстие стакана и ударите рукою по дну, то запертый воздух под стаканом не может иначе сообщить постороннему воздуху свое сотрясение, как через вашу руку. Вот уж и препятствие, чем плотнее оно, тем глуше и не явственнее слух. В другой раз об этом. — Можно ли, что де ла Тур, 4 эдакий скот, присвояет мои книги. Я не могу вздумать, не осердясь. Я говорил с ним про Буало? Когда это? Так бесстыдно лгать на живых? Так ли мне indifférent ** Буало, как де ла Тур? Он отнимает порядочно. Нижайше тебя прошу у этого сукина сына как-нибудь достать его. Прости, матушка, что я так рассердился и себя позабыл.

Мих<айло> Фед<орович> Соймон<ов> недели две как приехал.



Перевод:


* доставляет удовольствие.

** безразличен.


Муравьев М.Н. Письма отцу и сестре, 26 октября 1777 г. // Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1980. С. 308—309.
© Электронная публикация — РВБ, 2007—2024. Версия 2.0 от 14 октября 2019 г.