Милостивая государыня
Прасковья Александровна.
Давно не имел удовольствия письменно говорить с вами, но часто слышал об вас от милого Алексея Николаевича1 и Пушкина. Спрашивал об вас и был доволен, имея возможность узнавать, где вы и здоровы ли. Теперь, расставаясь с вашим юным воином, теряю надежду иметь от вас известие иначе, как утрудить вас просьбою посылать по несколько ваших строчек к Дельвигу, всегда уважавшему и любившему вас.
Сонинька моя свидетельствует вам почтение и вместе со мной желает вам и милым сожительницам вашим здоровья и счастия. Я, издавши «Северные цветы», как будто от изнеможения занемог и прохворал целый месяц. Теперь мне лучше, но все еще держу диету и продержу ее долго. Оканчивая письмо, не могу не сказать вам, что разлука с Алексеем Николаевичем нам очень грустна, мы полюбили
его как родного и долго будем чувствовать недостаток его милого общества. Будьте же здоровы и не переставайте верить чувствам, с которыми всегда останусь к вам покорнейший слуга