(1. «Есть люди странные, которые с друзьями...»;
2. «Тот самый человек пустой...»;
3. «Поэтом (хоть и это бремя)...»;
4. «Г-ну П....» («Аминт твой на глупца походит...»);
5. «Стыдить лжеца, шутить над дураком...»;
6. «Дамон, наш врач, о друге прослезился...»).
Автографы: 1) РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 2. Л. 13–13 об. — беловой, в тетради 2 («Мелкие стихотворения. Москва. В 1829 году»), под общим заглавием «Эпиграммы»; 2) ОР РГБ. Ф. 298/IV. Карт. 1. № 24. Л. 10 об. — беловой, в тетради А. С. Солоницкого, текст 6-го стихотворения под заглавием «Эпиграмма»; ст. 3–4 читаются иначе: «Но, ах! не потому, что жизни друг лишился: / Дамон уж не возмет билета за визит!».
Копии: 1) РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 2. № 39. Л. 8 об. — с тетради Солоницкого; прислана А. С. Солоницким Краевскому для публикации в ОЗ (см. ниже); стихотворение 6 («Дамон, наш врач, о друге прослезился...») под заглавием «Эпиграмма»; 2) ОР РНБ. Ф. 73. № 673. Л. 2 — корректура несостоявшейся публикации текстов из тетради Солоницкого в ОЗ (1848. № 1); стихотворение 6 под заглавием «Эпиграмма»; 3) РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 2. № 33. Л. 50–51 — в тетради копий юношеских стихов, с автографа ИРЛИ в тетради 2 (стихотворения 1–6, заглавие «Эпиграммы»).
Печатаются по автографу ИРЛИ.
Датируются 1829 г. согласно авторской помете на тетради 2 и по положению в тетради Солоницкого (подробнее см. в Преамбуле, п. 2.2.2).
Впервые: ОЗ. 1859. Т. 125. № 7. Отд. 1. С. 19 (5-я); РС. 1872. № 2. С. 291 (3-я); РМ. 1881. № 12. С. 13 (1-я), С. 6 (6-я, текст по тетради Солоницкого); Лермонтов 1889–1891: I, 39 (2-я и 4-я).
Эпиграммы 1 (№ 23), 2 (№ 24) и 5 (№ 26) являются стихотворным переложением афоризмов, напечатанных в пансионском альманахе «Цефей на 1829 год» с подписью «N. N.», автором которых, видимо, был старший соученик Лермонтова В. М. Строев (Вацуро 2008: 215, 246). При этом Строев, в свою очередь, иногда опирался на европейские образцы афористического жанра: например, Эпиграмма 2 (№ 24) через посредство Строева («Некто очень хорошо заметил, что тот самый пустой человек, кто наполнен собою» — Лермонтов 1954–1957: VI, 398) восходит к французскому изречению: «Il n’e point de gens plus vides qui ceux pleins d’euxmêmes» («Нет людей более пустых, чем те, кто полны собой»). А. А. Добрицын, впервые указавший на сходство этих трех текстов, атрибутировал французский афоризм Огюсту де Лабуиссу (Auguste de Labouïsse, 1778–1852), который напечатал его в 1803 г. и перепечатал в 1809 (Добрицын 2008: 452). Однако, та же сентенция была опубликована по крайней мере еще в 1789 г., как анонимный перевод с английского (Journal de Paris. 1789. № 116. P. 528); широко известный англ. оригинал («None so empty as those who are full of themselves») вышел из-под пера пуританского проповедника Бенджамина Уичкота (Whichcote, 1609–1683) и был опубликован в его посмертном сб.: «Moral and Religious Aphorisms...» (London, 1703; переизд. в 1753).
Существует мнение, что адресат Эпиграммы 3 (№ 25) — московский поэт и журналист кн. П. И. Шаликов (1767–1852; см.: Лермонтов 1914–1915: I, 268).
В. В. Каллаш высказывал предположение, что Эпиграмма 4 (№ 26), возможно, направлена против поэта, переводчика, прозаика Н. Ф. Павлова (1803–1864; см.: Лермонтов 1954–1957: I, 390). С нач. 1820-х гг. Павлов интенсивно занимался переводческой деятельностью. В студенческие годы он перевел франц. Переделку «Марии Стюарт» Ф. Шиллера (1825). В «Драматическом альбоме для любителей театра и музыки на 1826 г.» (М., 1826) Павлов опубликовал в своем переводе отрывок из трагедии Ж.-Б. Расина (Racine, 1639–1699) «Андромаха» («Andromaque», 1667). В Большом театре, который часто посещал Лермонтов, в переводах Павлова в 1829 г. ставились франц. водевили — «Дипломат» («Le diplomat») Э. Скриба (Scribe, 1791–1861) и Ж. Делавиня (Delavigne, 1793–1843), «Молод и стар, женат и нет» («Jeune et vieille ou le prèmier le dernier chapitre») Э. Скриба, Мельвиля и Байара (Mélesville et Bayarde). Переводами Павлов занимался и позднее; его опыты в этом жанре вызывали резкое неприятие Лермонтова (см. ниже, примеч. к № 247). Не исключено, что Павлов взялся переводить и драматическую пастораль Торквато Тассо (Tasso, 1544–1595) «Аминта» («Aminta», 1573) либо какую-то из ее многочисленных французских перелицовок, однако никаких сведений ни о таком переводе, ни о его постановке на театре не сохранилось (в пользу того, что эпиграмма могла ориентироваться именно на сюжет тассовой пасторали, говорит мотив погони за счастьем: несчастная любовь пастуха Аминты к пастушке Сильвии обретает взаимность лишь после мнимой смерти героя). Высказывалась также гипотеза (О. В. Миллер), что эпиграмма связана с интересом литераторов круга С. Е. Раича к творчеству Тассо, однако какие-либо данные о попытках перевести пастораль в кружке Раича также отсутствуют. Наконец, существует вероятность, что острие эпиграммы Лермонтова направлено не против чьих-либо театральных или переводческих проектов, а против идиллических опусов, весьма популярных в 1810–1820-х гг. Имя пастуха Аминта (Аминты) вслед за Тассо и Гесснером взяли на вооружение авторы рус. идиллий и буколик (см.: Горохова 1980: 154–155), в частности, и наиболее известный из них, В. И. Панаев: напр., его «Аминт и Хлоя» (1819) вошла в итоговый сборник поэта (Идиллии Владимира Панаева. М., 1820) и несколько раз перепечатывалась в хрестоматиях. Хотя для текущего литературного процесса тексты Панаева были не слишком актуальны, в ученическом литературном быту конца 1820-х гг. они могли быть востребованы и вызывать разнонаправленные отзывы.
Лит.: ЛЭ 1981: 631; Лермонтов 1914–1915: I, 268; Левит 1948: 242–248; Лермонтов 1964–1965: IV, 472–474; Найдич 1994а: 236–244.