97. Элегия («Дробись, дробись, волна ночная...»).
Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 6. Л. 25 об.–26 — беловой с правкой, в тетради 6 «Разные стихотворения (1830 год)».
Копия: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 21. Л. 6 — авторизованная (?), в тетради 20.
Печатается по копии в тетради 20 как позднейшему из авторизованных источников.
Датируется предположительно летом 1830 г. на основании авторской пометы на тетради 6 и примечаний к отдельным текстам, в ней содержащимся (подробнее см. в Преамбуле, п. 2.2.3).
Впервые: БдЧ. 1845. Т. 68. № 1. Отд. 1. С. 10 (в числе текстов под общим заголовком «Одиннадцать стихотворений, приписываемых Лермонтову»).
Отдельные мотивы и формальные жанровые приметы сближают стихотворение с элегией Пушкина «Погасло дневное светило» (1820).
Ст. 1–2. Дробись, дробись, волна ночная, / И пеной орошай брега в туманной мгле. — Возможно, реминисценция из стихотворения К. Н. Батюшкова «Пленный» (1814): «Шуми, шуми волнами, Рона, / И жатвы орошай...» (Батюшков 1977: 244).
Ст. 32. Для добровольного изгнанья! — Возможно, отсылка к поэме Пушкина «Цыганы» (1824): «С тобой делить любовь, досуг / И добровольное изгнанье!» (Пушкин 1937–1959: IV, 186); эта реминисценция проявляет концептуальный пласт «Элегии», где романтические оппозиции, разработанные в пушкинской поэме, получают дальнейшее развитие: «добровольное изгнанье» отторгает лермонтовского героя не только от «неволи шумных городов», но и от «беспечной семьи рыбарей».
Лит.: ЛЭ 1981: 630; Нейман 1914a: 77; Нейман 1917b: 49; Кирпотин 1941: 12; Максимов 1964: 134; Пейсахович 1964: 451; Удодов 1973: 302; Варзаева 2004: 29–31; Вацуро 2008: 200–201, 248.