281. «Нет, я не Байрон, я другой...».
Автограф неизвестен.
Копия: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 21. Л. 45 об. — в тетради 20.
Печатается по копии.
Датируется предположительно 1832 г., не позднее начала июля, по расположению копии в тетради 20 (подробнее см. в Преамбуле, п. 2.2.5).
Впервые: БдЧ. 1845. Т. 68. № 1. Отд. 1. С. 12 (в ст. 12, очевидно, цензурная замена: «Или поэт — или никто!..»).
В автобиографических заметках 1830 г. Лермонтов прямо говорит о своем сходстве с Байроном: «Когда я начал марать стихи в 1828 году, я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их, они еще теперь у меня. Ныне я прочел в жизни Байрона, что он делал то же — это сходство меня поразило!», «Еще сходство в жизни моей с лордом Байроном. Его матери в Шотландии предсказала старуха, что он будет великий человек и будет два раза женат; про меня на Кавказе предсказала то же самое старуха моей Бабушке. Дай бог, чтоб и надо мной сбылось; хотя б я был так же несчастлив, как Байрон» (см.: Т. 4. № 535; см. также: Глассе 1979: 91–101).
Ст. 9–10. Кто может, океан угрюмый / Твои изведать тайны?.. — Возможно, здесь содержится отклик на финальные строфы «Паломничества Чайльд-Гарольда» Байрона (песнь IV, строфы 178–184), где воспевается непознаваемость и непреоборимая мощь океана. Формула «угрюмый океан», скорее всего, заимствована из пушкинской элегии «Погасло дневное светило...» (1820): «Волнуйся подо мной, угрюмый океан...» (Пушкин 1937–1959: III, 146–147).
Лит.: ЛЭ 1981: 341; Блок 1934: 406; Гинзбург 1940: 67; Дурылин 1941b: 171–172; Нольман 1941: 473–474; Федоров 1967: 314–315; Giusti 1968: 157–158; Григорьев 2002: 200–219; Андреев 2003: 231–236; Александрова 2004: 12–20; Семенова 2004b: 14–15; Толстогузова 2004: 108–120; Воробьев 2009: 9.