309. Парус («Белеет парус одинокой...»).
Автографы: 1) ОР РНБ. Ф. 429. № 18. Л. 1 об.–2 — беловой, в письме Лермонтова к М. А. Лопухиной от 2 сентября 1832 г., где текст сопровождался следующим пояснением: «Вот еще стихи, которые я написал на берегу моря» (Т. 4. № 547). 2) РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 21а. Л. 11 об. — беловой с правкой, в Казанской тетради.
Копия: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 15. Л. 10 об. — на отдельном листе, вложенном в тетрадь 15, на том же листе — копия стихотворения «На светские цепи...» (№ 390), на обороте листа — копии стихотворений «Желание» (№ 293) и «На севере диком...» (№ 406); по этой копии текст был посмертно напечатан в «Отечественных записках» 1841 г.
Печатается по автографу 2 в Казанской тетради.
Датируется не позднее начала сентября 1832 г. на основании письма Лермонтова к М. А. Лопухиной и по расположению автографа в Казанской тетради.
Впервые: ОЗ. 1841. Т. 18. № 10. Отд. 3. С. 161.
Ст. 1. Белеет парус одинокой... — Эта строка совпадает с 19-м стихом первой главы поэмы А. А. Бестужева (Марлинского) «Андрей, князь Переяславский» (отд. изд. 1828; Бестужев-Марлинский 1948: 72). Образ белеющего в морском тумане паруса получил в творчестве Лермонтова и живописное воплощение — в акварельном рисунке, относящемся к концу 1820-х — нач. 1830-х годов (Ковалевская 1980: 19). Несколько лет спустя Лермонтов вновь вернулся к этому образу, использовав его в концовке «Княжны Мери» (Т. 4. С. 260).
Ст. 11–12. А он, мятежный, просит бури, / Как будто в бурях есть покой! — В. Н. Фойницкий (1993: 112–113) предполагал, что прямым источником этих строк и всей концепции стихотворения является рассуждение Б. Паскаля о стремлении человека к опасностям и треволнениям, как к средству не оставаться в покое, наедине с собственным несовершенством (Паскаль 1974: 194; Pascal 1814: II, 3435). Признавая справедливость наблюдений Паскаля над человеческой натурой, следует все же отвести гипотезу о прямой их реминисценции в «Парусе»: оппозиция бури и покоя, имеющаяся в русском переводе Э. Л. Линецкой, на который опирался В. Н. Фойницкий, во французском оригинале отсутствует (слово agitation, употребленное Паскалем, означает — в контексте его рассуждений — скорее внутреннее волнение или возбуждение, а не внешнюю, стихийную бурю или уподобленные ей жизненные невзгоды; возможно, семантический сдвиг допущен переводчиком намеренно, под влиянием лермонтовского текста). Более близкие параллели к «Парусу» можно найти в современной ему русской поэзии. Ср., например, у Е. А. Боратынского в «Буре» (1824, опубл. 1827): «Меж тем от медленной отравы бытия, / В покое раболепном я / Ждать не хочу своей кончины; / На яростных волнах, в борьбе со гневом их, / Она отраднее гордыне человека! / Как жаждал радостей младых / Я на заре младого века, / Так ныне, океан! я жажду бурь твоих» (Боратынский 2000–2012: II, 104–105); ср. также у В. Г. Теплякова: «Что нужды! Челн готов, натянут парус мой — / Пускай бунтует ветр! Мне сладок бури вой; / Мне горе жизни надоело!» («Последний вечер в ***», 1824, опубл. в 1830; Тепляков 2004: 71). Как полагал Б. Г. Реизов (1986: 204–209), в рамках романтической традиции этот мотив восходил, скорее всего, к «наполеоновским» строфам III песни «Паломничества Чайльд-Гарольда» Байрона (1816): «But quiet to quick bosoms is a hell», etc. («Покой для сильных духом — ад», и т. д. — Byron 1828: 61).
Лит.: ЛЭ 1981: 366; Будрин 1941: 113–121; Михайлова 1941: 144–145; Гаркави 1959: 289–290; Шаталов 1961: 25–29; Рез 1963: 33–37; Пейсахович 1964: 432–435; Архипов 1965: 154–175; Маранцман 1969: 97–125; Коровин 1973: 44–47; Найдич 1973b: 122–134; Чичерин 1974: 414–415; Маркович 1985: 122–132; Лотман 1996: 549–552; Шанский 2002: 126–137; Потебня 2003: 135–139; Кузнецов 2003: 93–95; Новиков 2003: 66–73; Одиноков 2003: 69–90; Сухов 2003: 148–152; Щеблыкин 2003а: 112–117; Ельницкая 2004: 249–250; Черная 2004: 169–174; Удодов 2004: 228–229; Штайн 2004c: 513–523; Киселева 2006: 40–48; Котельников 2010: 119–120; Есипов 2010: 128–138; Заславский 2010; Савинков 2010: 90–95; Лейтон 2004: 54; Литвинова 2012: 69–74; Очман 2012: 48–69.