357. Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал...»).
Автограф: ОПИ ГИМ. Ф. 445. № 227а. Л. 61 — черновой, без заглавия, с карандашными поправками, в тетради Чертковской библиотеки.
Копия: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 2. № 103. Л. 97–98 об. — писарским почерком, для посмертного издания «Стихотворений Лермонтова» 1842 г., в цензурном экземпляре Лермонтов 1842–1844: I.
Печатается по прижизненной публикации.
Датируется предположительно 1837–1838 гг. по положению автографа в тетради Чертковской библиотеки; датировка окончательной редакции определяется датой цензурного разрешения номеру ОЗ (не позднее 14 февраля 1839 г.; см.: Боград 1985: 36).
Впервые: ОЗ. 1839. Т. 2. № 2. Отд. 3. С. 163–164.
В тексте «Поэта» обнаруживаются определенные соответствия со стихотворением А. С. Хомякова (1804–1860) «Клинок» (1830). Заметны также следы чтения «Ямбов» (Jambes, 1831) О. Барбье (Aug. Barbier, 1805–1882) с их пафосом гражданской инвективы — прежде всего стихотворения «Мельпомена» («A Melpomene»: Barbier 1831: 123). См.: Федоров 1967: 341; Лермонтов 1935–1937: II, 199.
Ст. 1–2. Отделкой золотой блистает мой кинжал; / Клинок надежный, без порока... — В черновом автографе в стихах 1–2 упоминается известный тифлисский оружейный мастер Геург (Георгий Елизарашвили) («В серебряных ножнах блистает мой кинжал, / Геурга старого изделье»).
Ст. 19–20. Игрушкой золотой он блещет на стене — / Увы, бесславный и безвредный! — Символ утраты поэзией ее гражданской роли. Показательно, что оценивая сборник стихотворений В. Г. Бенедиктова (1807–1873), Белинский, акцентируя свойственные им вычурность и внешний блеск, с горечью писал о превращении поэзии в «игрушку» (см.: Белинский 1953–1859: I, 364–365).
Ст. 33–36. Твой стих, как Божий дух, носился над толпой ~ Во дни торжеств и бед народных. — Отзвук декабристских представлений о поэте, призванном пробуждать в согражданах стремление к свободе. Упоминание в стихе 35 вечевого колокола, напоминающего о вольности древнего новгорода, — автоцитата из раннего отрывка «Приветствую тебя, воинственных славян...» (1832; № 294).
Ст. 41. Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк? — Мысль, вложенная в это афористическое определение трагедии современного поэта, впоследствии получила развитие в стихотворении «Пророк» (1841; № 413).
Лит.: ЛЭ 1981: 441; Милюков 1864: 222–268; Орлов 1883: 30; Бороздин 1903: 244–246; Соловьев 1914: 64–65; Гинзбург 1940: 83–84; Эйхенбаум 1941a: 3–82; Никитина 1960: 82–84; Эйхенбаум 1961: 340–341; Иконников 1962: 62–64, 72; Рубанович 1963: 67–68; Пейсахович 1964: 436; Шестакова 1968: 24–26; Кирпотин 1970: 270–271; Коровин 1973: 136–137; Чичерин 1974: 436; Маймин 1975: 134–135; Степанов 1978: 87–88; Прийма 1980: 196–210; Калачева 1986: 45–50; Палкин 1986: 24–25; Макогоненко 1987: 191–196; Жижина 1991; Махлевич 1991: 40–48; Холшевников 1991: 207–208; Эткинд 2001: 62.