399. Договор («Пускай толпа клеймит презреньем...»).
Автограф неизвестен.
Копия: РО ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 1. № 15. Л. 21 — рукой А. А. Краевского (?), на отдельном листе, вложенном в тетрадь 15.
Печатается по копии ИРЛИ.
Датируется предположительно 1840–1841 гг.
Впервые: ОЗ. 1842. Т. 21. № 3. Отд. 1. С. 1–2.
Точное время создания стихотворения неизвестно; возможно, «Договор» находился среди тех текстов, которые в апреле 1841 г. перед отъездом Лермонтова на Кавказ были оставлены им Краевскому для публикации. См. упоминания об этом «наследстве» в рецензии Белинского на 2-е издание «Героя нашего времени»: «Найдется пьес десяток первых его опытов, кроме большой его поэмы “Демон”; пьес пять новых, которые подарил он редактору “Отечественных записок” перед отъездом своим на Кавказ <...> “Отечественные записки” почтут священным долгом скоро поделиться ими со своими читателями» (Белинский 1953–1959: V, 455).
Белинскому также принадлежит указание (не подтверждаемое, однако, никакими другими источниками), что при первой публикации стихотворение было напечатано «не вполне» (см. письмо Белинского В. П. Боткину от 17 марта 1842 г.; Там же: XII, 85), а после опубликованного текста должны были следовать строки: «Так две волны несутся дружно <...> И ласки вечные свои», совпадающие со второй частью стихотворения «Графине Ростопчиной» (см. № 409). Определенная мотивная близость «Договора» к финальному фрагменту более позднего послания Ростопчиной (ср. мотив встречи родственных душ и внезапной разлуки «Так две волны несутся дружно / <...> Но их разрознит где-нибудь...», мотив стоически безрадостной любви: «И, полны холодом привычным / <...> Без сожаленья и любви...») не исключает генетической общности замыслов и вероятного соотнесения героини «Договора» с фигурой Ростопчиной (см.: Горшкова 2014).
«Договор» представляет собой переработку юношеского стихотворения «Прелестнице» (1832; № 274), откуда с отдельными изменениями заимствованы первые три строфы (сопоставление раннего и позднего текстов см. в работах: Дурылин 1934: 40–43; Иконников 1962: 58–61). Но в «Договоре» Лермонтов отходит от юношески-максималистской разработки темы «свободной любви» (ср. в «Прелестнице» выбор «беззаконного союза», вызывающее презрение к мнению «ханжей», оптимистическая вера в возможность счастья — «Мы смехом брань их уничтожим, / Нас клеветы не разлучат; / Мы будем счастливы как можем, / Они пусть будут как хотят!»), переводя сюжет в контекст светского психологического романа.
Лит.: ЛЭ 1981: 141–142; Гинцбург 1915: 200–201; Дурылин 1934: 40–43; Белинский 1953–1959: XII, 84–85; Эйхенбаум 1961: 115–116, 316; Иконников 1962: 58–61; Пейсахович 1964: 432; Миллер 1980: 30–31; Боткин 1984: 242–250.