Грусть и тоска воцарились в селе Вахрушове. Печальна,
Бродит одна Степанида и тайную думает думу:
После того, что сказал ей охотник, влюбленная дева,
Словно как будто с собою расставшись, была беспрестанно
100С Карпом прекрасным. Ни вкусный крыжовник, ни вишни,
Ниже галушки ее не прельщают; то в землю
Взоры потупит, то к милым Сопелкам (Турово тож) их поднимет
С темной надеждой и с полною тяжкими вздохами грудью;
Временем щеки — как жар, временем бледные; очи,
Полные слез, засохшие губы, и все в беспорядке
Мысли, как волосы… День и ночь Степанида вздыхала,
Слабая, томная; не было ей ни сна на постели,
Ниже покоя на месте ином, и Кондратий Степаныч,
Нежный родитель ее, услыхавши, что дочь Степанида
110Свой покой потеряла, обедать не мог, и простыли
Даром ленивые щи, и вареники так простояли…
К счастью, недолго тоска вострозубая грызла
Жителей добрых села Вахрушова. Однажды,
Только что сели за стол и разрезали чудный
Кашей набитый пирог, и главою семьи на тарелку
Было уж взято три доли, и он, уж схвативши
Мощной рукою одну, обдававшую паром, разинул
Пасть и как тигр показал серо-желтые зубы,—
Вдруг подлетела к крыльцу таратайка, и сваха
120В комнату шасть. Изменилась в лице Степанида,
Вон убежала в испуге. Сваха за ней быстро, как за робкой
Ланию пес разъяренный, и вот Степанида
С нею одной осталась одна, и тут, приосанясь,
Сваха сказала почтительным голосом ей: «Степанида,
Свет мой Кондратьевна! в Турове Карп Пантелеич,
Барин добрейший, живет-поживает, и нет и не будет
В свете красавца такого, — верь чести, не лгу я,
Лопни глаза, расступись мать сыра земля, выгний
Зубы во рту до единого. Если б его ты женою