Первоначальная журнальная редакция (С 1850) ^[1]

Не любил я ни грому, ни бури,
И боялся, когда по лазури,
Разрушенье и гибель тая,
Пробежит золотая ^[2] змея.
Да вчера молодая соседка
Мне сказала: «В саду есть беседка —
Как стемнеет, туда приходи!»

Расходилося сердце в груди!
Я не знал, как я ночи дождуся,
10Вдруг гляжу и поверить боюся:
Обложилося небо кругом,
Блещет молния — буря и гром! ^[1]
Проклиная докучную бурю
Пуще прежнего, брови я хмурю
И в беседку тоскуя иду,
Что соседки я там не найду:
«Ведь она и робка и ленива —
В бурю выйти из дому ей в диво, — ^[2]
И не верит, что счастье мое —
20Целый мир исходить для нее! ^[3]
Ах! люби она столько же страстно,
Не казалась бы буря опасна,
Не казалась бы ночь ей темна, ^[4]
Да настолько ли любит она?..»

Без надежды вхожу я в беседку,
Озираюсь — и вижу соседку!

«Я боялась, что ты не придешь!..»
Не хочу, да и слов не найдешь
Передать эти жаркие речи,
30Эту радость условленной ^[5] встречи…

«Оба, друг мой, боялися мы,
Но не грому, не бури и тьмы:
Пусть там буря ревет нестерпимо,
Наша туча промчалася мимо,
Наше счастие тихо цветет,
Наше сердце любовью живет…» ^[6]

Я сушил ее мокрые ножки,
И чем ярче блистали окошки,
Озаряясь мгновенным лучом,

40И чем больше пугал ее гром,
Тем, любви ее веря сильнее,
Наслаждался и жил я полнее, ^[1]
И блаженной такой тишиной
Веял бури пронзительный вой
В эту черную ночь надо мной…

Не боюсь теперь грому и бури,
И когда по туманной лазури
Пробежит золотая змея,
Не робею, а радуюсь я… ^[2]

1–2Долго не сдавалась Дунюшка-соседка,
Наконец сказала: «есть в саду беседка,
8Хлынул дождь ручьями — прокатился гром!..
11Дуня белоручка, Дунюшка пуглива,
16Прихожу и вижу — Дунюшку-соседку!