Из поэмы «Мать»
(С. 251)
Первоначальные наброски ИРЛИ
Увижу ли уединенный сад, [1]
Вновь, молодость моя, ты предо мною,
Листы дерев уныло так шумят,[2]
И мать моя с поникшей головою,
Задумчива, болезненно бледна
С платком в руках, обмоченным слезами,
Дорожкой крайней тихими шагами [3]
Проходит молча. Тяжкий-тяжкий вздох,
За ним другой… Там шепот: боже! боже!
Там робкий стон; потом опять всё то же —
До вечера…
Вновь, молодость моя, ты предо мною,
Листы дерев уныло так шумят,[2]
И мать моя с поникшей головою,
Задумчива, болезненно бледна
С платком в руках, обмоченным слезами,
Дорожкой крайней тихими шагами [3]
Проходит молча. Тяжкий-тяжкий вздох,
За ним другой… Там шепот: боже! боже!
Там робкий стон; потом опять всё то же —
До вечера…
О мать моя! о чем же ты грустила!
Не понимал, не думал я о том.
Я помню, ты порою подходила
Ко мне и за руку меня брала.
Но ты напрасно грустными глазами
В мои смотрела детские глаза.
Нет!.. не было сочувствия меж нами,
Моей руки не жгла твоя слеза.
И от моей бессмысленной тоски
Тебе не становилось легче. Отходила,
Качая грустно головой, ты от меня,
Не понимал, не думал я о том.
Я помню, ты порою подходила
Ко мне и за руку меня брала.
Но ты напрасно грустными глазами
В мои смотрела детские глаза.
Нет!.. не было сочувствия меж нами,
Моей руки не жгла твоя слеза.
И от моей бессмысленной тоски
Тебе не становилось легче. Отходила,
Качая грустно головой, ты от меня,
507
И вновь одна задумчиво бродила
Одна! одна!
Одна! одна!
О чем?.. не понимал тогда я… Но теперь, [1]
Когда настанет вечер длинный, длин<ный>
Томящий вечер осени суровой,
Вновь предо мной ты, молодость моя,
И вижу я себя опять [2] в столовой
Большой и темной… Свечкою одною
Освещена… Я у печки греюсь,[3]
А за столом родитель мой сидит,
Вернувшись с поля, скучный и голодный
И с доезжачим Сенькой [4] говорит
О зайцах, о собаках… Пре[5]
Когда настанет вечер длинный, длин<ный>
Томящий вечер осени суровой,
Вновь предо мной ты, молодость моя,
И вижу я себя опять [2] в столовой
Большой и темной… Свечкою одною
Освещена… Я у печки греюсь,[3]
А за столом родитель мой сидит,
Вернувшись с поля, скучный и голодный
И с доезжачим Сенькой [4] говорит
О зайцах, о собаках… Пре[5]
Как Змейку переехали телегой
И как всё в тот же злополучный день
Чертополох, кобель лилово-пегий,
Расшиб крестец, ударившись об ель.
И грустным столь событием смущен
На миг, вздохнув, задумывался он…
И как всё в тот же злополучный день
Чертополох, кобель лилово-пегий,
Расшиб крестец, ударившись об ель.
И грустным столь событием смущен
На миг, вздохнув, задумывался он…
Но взор его с любовью обращался
На Кару… и он вмиг развесел<ялся>
На Кару… и он вмиг развесел<ялся>
Что Карушка? что дура?.. А небось
Кусочка хочешь? А зачем сегодня
Ты зайца упустила…[6] Поленилась?..
Что поленилась? Нет же и кусочка?
Не будешь вперед испускать… а не будешь…
Ну-ну… на, дура, ешь
А та [7] хвостом ласкательно виляла
Кусочка хочешь? А зачем сегодня
Ты зайца упустила…[6] Поленилась?..
Что поленилась? Нет же и кусочка?
Не будешь вперед испускать… а не будешь…
Ну-ну… на, дура, ешь
А та [7] хвостом ласкательно виляла
Потом опять он с Сенькой говорил
И Сенька парень дюжий и смышленый
И Сенька парень дюжий и смышленый
[1] На полях: Он понимал… Но ты
[2] [в большой]
[3] Рядом на полях запись: Две борзых собаки щенки…
[4] [Саш<кой>]
[5] Слово недописано.
[6] Начато: [А?]
[7] [ему]
Лишь только раз… о помню! страшный день! [1]
Лихая к утру выпала пороша
Соседи [2] из окрестных деревень
И мой отец все вместе
Уехали… Но ровно через час
Снег повалил
Лихая к утру выпала пороша
Соседи [2] из окрестных деревень
И мой отец все вместе
Уехали… Но ровно через час
Снег повалил
Чай нехорош… и чашку опрокинул
И Аграфену приказал позвать
И ей ему чай сделать. Аг<рафена>
И Аграфену приказал позвать
И ей ему чай сделать. Аг<рафена>
Вдруг отец
Сказал садись и села Аграфена
И нагло посмотрела на нее
На мать мою…
Сказал садись и села Аграфена
И нагло посмотрела на нее
На мать мою…
«А!.. Ты еще и рассуждать!» и снова
Удар линейкой…
Удар линейкой…
Варианты чернового автографа ИРЛИ
1
31–32 а.В душе [давно уж накипали] звуки
И бурей [наполняли] грудь мою
б.В душе кипят рыдающие звуки
И бурей наполняют грудь мою…
34Твою погибель, мать моя! пою…
И бурей [наполняли] грудь мою
б.В душе кипят рыдающие звуки
И бурей наполняют грудь мою…
34Твою погибель, мать моя! пою…
2
К 187–203 а.[Она подходит в саване]
б.[И вызвал я родную из могилы
Передо мной печальная стоит…
И в памяти моей <нрзб>] [4]
б.[И вызвал я родную из могилы
Передо мной печальная стоит…
И в памяти моей <нрзб>] [4]
[1] Далее один густо вымаранный стих.
[2] [Отец]
[3] Последние четыре наброска вписаны на полях.
[4] [Но отчего ж мои упали силы]
[И вот она явилась из могилы
Измучена, печальна, но жива…
И чувствую, как погасают силы
Безжизненны и холодны слова
Святая тень!.. Я скрежещу [1] и плачу
И от тебя вновь с трепетом бегу
Нет, эту жизни лучшую задачу
Я совершить достойно не могу!..
В ребячестве надменен и упорен
Измучена, печальна, но жива…
И чувствую, как погасают силы
Безжизненны и холодны слова
Святая тень!.. Я скрежещу [1] и плачу
И от тебя вновь с трепетом бегу
Нет, эту жизни лучшую задачу
Я совершить достойно не могу!..
В ребячестве надменен и упорен
Потом читая Данта и Шекспира
Я узнавал знакомые черты,—
То образы из их живого мира
В моем уме напечатлела ты…]
г.И вызвал я родную из гробницы
Ее осанка, поступь и черты
Как в старом зданьи вспугнутые птицы
В душе проснулись детские мечты
[Остывшие неузнанные годы]
Я узнавал знакомые черты,—
То образы из их живого мира
В моем уме напечатлела ты…]
г.И вызвал я родную из гробницы
Ее осанка, поступь и черты
Как в старом зданьи вспугнутые птицы
В душе проснулись детские мечты
[Остывшие неузнанные годы]
Корректура новой редакции ЦГАЛИ (К)
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
Надо мной
Младая тень уже летала…
I
Я отроком покинул отчий дом
(С осьми годов в столицу я стремился)
В шестнадцать лет я жил своим трудом
И между тем урывками учился.
Лет двадцати, с усталой головой,
Ни жив ни мертв (я голодал подолгу),
В родную глушь приехал я… домой!..
Я посетил деревню, нивы, Волгу —
(С осьми годов в столицу я стремился)
В шестнадцать лет я жил своим трудом
И между тем урывками учился.
Лет двадцати, с усталой головой,
Ни жив ни мертв (я голодал подолгу),
В родную глушь приехал я… домой!..
Я посетил деревню, нивы, Волгу —
[1] [трепещу]
II
Всё те же вы — и нивы, и народ…
И та же всё [1] — река моя родная…
Заметил я новинку: пароход!
Но лишь на миг мелькнула жизнь живая.
Кипела ты [2] зубчатым колесом
А берега дремали кротким сном…[3]
И та же всё [1] — река моя родная…
Заметил я новинку: пароход!
Но лишь на миг мелькнула жизнь живая.
Кипела ты [2] зубчатым колесом
А берега дремали кротким сном…[3]
III
а.[Я жду иных тягучих, грозных звуков.
Где шел отец — сегодня сын пройдет,
Но — благ господь не увижу внуков?
Подумал я, припомнив пароход…
Чу! караван! расшивы, коноводки,
И бурлаки сошли с завозной лодки
И поползли на кручу…] [4]
б.Дремало всё: расшивы, коноводки,
Дремал бурлак на дне завозном лодки
Проснется он — и Волга оживет!
Где шел отец — сегодня сын пройдет,
Но — благ господь не увижу внуков?
Подумал я, припомнив пароход…
Чу! караван! расшивы, коноводки,
И бурлаки сошли с завозной лодки
И поползли на кручу…] [4]
б.Дремало всё: расшивы, коноводки,
Дремал бурлак на дне завозном лодки
Проснется он — и Волга оживет!
IV
а.Наш приход
[Я посетил] и ряд могил
б.Я посетил старинный наш приход
[И ряд могил, где я гулял, играя]
в.Я посетил старинный наш приход
И ряд могил… Подвижница святая
Ты мирно спишь под мраморной плитой
Уж много лет… О мать моя родная!
Но в первый раз я плачу над тобой.
(Я молод был, я жил не размышляя.)
[Я посетил] и ряд могил
б.Я посетил старинный наш приход
[И ряд могил, где я гулял, играя]
в.Я посетил старинный наш приход
И ряд могил… Подвижница святая
Ты мирно спишь под мраморной плитой
Уж много лет… О мать моя родная!
Но в первый раз я плачу над тобой.
(Я молод был, я жил не размышляя.)
[1] [ты]
[2] Начато: [Еще кипит]
[3] [А берег уже спит. Знаком я с этим сном]
[4] Па полях начато:
[Всё те же вы… Но я уже не тот
Заслышав стон тягучий]
Заслышав стон тягучий]
V
Я обошел наследственный наш дом [1]
В нем новый пол, в нем новые порядки
Я разобрал хранимые отцом
Твоих работ, твоих бумаг остатки
И над одним задумался письмом:
«Читать иль нет…» [2] То польским, то французским
Порывистым и страстным языком
Исписан лист, с гербом, с бордюром узким
В нем новый пол, в нем новые порядки
Я разобрал хранимые отцом
Твоих работ, твоих бумаг остатки
И над одним задумался письмом:
«Читать иль нет…» [2] То польским, то французским
Порывистым и страстным языком
Исписан лист, с гербом, с бордюром узким
VI
а.[Томим тоской в] заброшенный наш сад
[Я побежал… Он глуше] с каждым годом
б.Я посетил заброшенный наш сад
Он ветренней, угрюмей с каждым годом
В нем семь ключей сверкают и гремят
Вершины лип таинственно шумят.
Я их люблю: под их зеленым сводом
Тиха как ночь и легкая как тень,
Ты, мать моя, бродила каждый день.
[Я побежал… Он глуше] с каждым годом
б.Я посетил заброшенный наш сад
Он ветренней, угрюмей с каждым годом
В нем семь ключей сверкают и гремят
Вершины лип таинственно шумят.
Я их люблю: под их зеленым сводом
Тиха как ночь и легкая как тень,
Ты, мать моя, бродила каждый день.
VII
Я к ним иду… Чего-то ищут взоры…
«Она, она!» Чуть видны на песке
Ее следы; то медленны, то скоры
Ее шаги… Письмо в ее руке…
«Она, она!» — невольно восклицаю
Бегу, зову!.. Кружится голова…
Чу! тихий плач, чу! шепот! Повторяю
За ней слова, ужасные слова.
«Она, она!» Чуть видны на песке
Ее следы; то медленны, то скоры
Ее шаги… Письмо в ее руке…
«Она, она!» — невольно восклицаю
Бегу, зову!.. Кружится голова…
Чу! тихий плач, чу! шепот! Повторяю
За ней слова, ужасные слова.
VIII
Письмо
Позор! позор! с армейским офицером
Бежать в чужой, недружественный край.
Ни мать твоя, ни сестры, не пеняй,
Ты первая красавица Варшавы.
Бежать в чужой, недружественный край.
Ни мать твоя, ни сестры, не пеняй,
Ты первая красавица Варшавы.
512
Родной семьи любимое дитя,
Ты, чьей руки граф К. искал как славы,
Кого князь Р. посватал не шутя.
Ты, чьей руки граф К. искал как славы,
Кого князь Р. посватал не шутя.
Ты замужем за северным медведем,
Пиши скорей, пади к ногам отца,
Простил бы он, мы за тобой приедем,
Довольно нам терзала ты сердца.
Пиши скорей, пади к ногам отца,
Простил бы он, мы за тобой приедем,
Довольно нам терзала ты сердца.
Наброски на полях корректуры ЦГАЛИ
[Знакома мне их песня гробовая…]
[Я посетил старинный наш приход —
Среди могил, где я гулял играя]
Среди могил, где я гулял играя]
Вариант авторизованной копии ИРЛИ
34Твою борьбу, о мать моя! пою…
Корректура сокращенной редакции ИРЛИ (К)
ЗАТВОРНИЦА
(Сон) [1]
I
Я посетил заброшенный наш сад;
Он всё темней, прохладней с каждым годом,
В нем семь ключей сверкают и гремят,
Вершины лип таинственно шумят.
Я их люблю: под их зеленым сводом
Тиха, как ночь, и легкая, как тень,
Ты, мать моя, бродила каждый [2] день.
Он всё темней, прохладней с каждым годом,
В нем семь ключей сверкают и гремят,
Вершины лип таинственно шумят.
Я их люблю: под их зеленым сводом
Тиха, как ночь, и легкая, как тень,
Ты, мать моя, бродила каждый [2] день.
II
Я был тогда ребенком; долго, долго
Не думал [3] я, родная, ни о чем.
Не думал [3] я, родная, ни о чем.
513
Не ты, не сад, — меня манила Волга,
Я с кручи там катался кубарем.
И лишь зимой, в морозы и метели,
Я помню, мы безвыходно сидели
Сам-друг с тобой в разрушенном дому.
(Угрюмый дом, похожий на тюрьму…)
Я с кручи там катался кубарем.
И лишь зимой, в морозы и метели,
Я помню, мы безвыходно сидели
Сам-друг с тобой в разрушенном дому.
(Угрюмый дом, похожий на тюрьму…)
III
Я проклинал докучные [1] морозы,
Я проклинал томительные дни,
А ты лила неведомые слезы [2] —
Я лишь поздней узнал, о чем они.
Плачь, громко плачь!.. Хоть словом укоризны
Бессменный гнет, страданья разреши,[3]
Изгнанница, лишенная отчизны!
Затворница, забытая в глуши!
Я проклинал томительные дни,
А ты лила неведомые слезы [2] —
Я лишь поздней узнал, о чем они.
Плачь, громко плачь!.. Хоть словом укоризны
Бессменный гнет, страданья разреши,[3]
Изгнанница, лишенная отчизны!
Затворница, забытая в глуши!
IV
В другом краю, не менее несчастном,
Но менее суровом, рождена,
На севере, угрюмом и ненастном,
В осьмнадцать [4] лет уж ты была одна.
Тот разлюбил, кому судьбу вручила,
С кем в чуждый край доверчиво пошла,
Уж он не твой, но ты не разлюбила,
Ты разлюбить до гроба не могла…
Но менее суровом, рождена,
На севере, угрюмом и ненастном,
В осьмнадцать [4] лет уж ты была одна.
Тот разлюбил, кому судьбу вручила,
С кем в чуждый край доверчиво пошла,
Уж он не твой, но ты не разлюбила,
Ты разлюбить до гроба не могла…
V
Зовет семья: «Твоей ли вынесть груди
Суровый гнет неволи и зимы,
Где заодно с природой стонут люди?
Вернись скорей — давно простили мы».
Грозит отец: «На горе ты бежала!
Припомнишь нас…» Ты гордо замолчала,
И у тебя ни друга с той поры,
Ни родины, ни брата, ни сестры.
Суровый гнет неволи и зимы,
Где заодно с природой стонут люди?
Вернись скорей — давно простили мы».
Грозит отец: «На горе ты бежала!
Припомнишь нас…» Ты гордо замолчала,
И у тебя ни друга с той поры,
Ни родины, ни брата, ни сестры.
[1] [трескучие]
[2] [В твоих очах я видел часто слезы]
[3] [Измену, гнев, страданье заглуши]
[4] [семнадцать]
VI
А новый край? Ты, чистая, святая,
Ты, кроткая, с мечтательным умел,
О, что кругом ты видела, родная!..
Я помню ночь… Казалось, грянул гром:
Играла ты и пела гимн печальный.
Ту песню, вопль души многострадальной,[1]
Твой первенец наследовал потом.
Ты, кроткая, с мечтательным умел,
О, что кругом ты видела, родная!..
Я помню ночь… Казалось, грянул гром:
Играла ты и пела гимн печальный.
Ту песню, вопль души многострадальной,[1]
Твой первенец наследовал потом.
VII
«Несчастна я, обманутая другом,
Но пред тобой, о женщина-раба!
Перед рабом, согнувшимся над плугом,
Моя судьба — завидная судьба.[2]
Несчастна ты, о родина! я знаю —
Весь край в плену, весь трепетом объят,
Но край, где я люблю и умираю,
Тот бедный край — несчастней во сто крат».[3]
Но пред тобой, о женщина-раба!
Перед рабом, согнувшимся над плугом,
Моя судьба — завидная судьба.[2]
Несчастна ты, о родина! я знаю —
Весь край в плену, весь трепетом объят,
Но край, где я люблю и умираю,
Тот бедный край — несчастней во сто крат».[3]
VIII
Так пела ты, так плакала, родная,
В своей тюрьме, судьбе не уступая,
Чужим скорбям бессильная помочь,
А над тобой уже висела ночь.
И ничего судьба не уступила —
Ты палача покорством не смягчила,
Ты в сыновьях опоры и друзей
Не дождалась… Мир памяти твоей’
В своей тюрьме, судьбе не уступая,
Чужим скорбям бессильная помочь,
А над тобой уже висела ночь.
И ничего судьба не уступила —
Ты палача покорством не смягчила,
Ты в сыновьях опоры и друзей
Не дождалась… Мир памяти твоей’
ЭПИЛОГ
Ты умерла — тюрьма освободилась,
И снилось [4] мне — я поселился в пей,
В груди моей чуть слышно сердце билось,
Я разомкнуть не в силах был очей,
И снилось [4] мне — я поселился в пей,
В груди моей чуть слышно сердце билось,
Я разомкнуть не в силах был очей,
[1] [Как ты была подавлена!.. Как гром Гремел рояль, и голос твой печальный Звучал как вопль души многострадальной]
[2] [Я не ропщу: сносна моя судьба]
[3] Твой бедный край [несчастнее] сто крат
[4] [спится]
Но [1] ум кипел: с неведомою силой
И не вотще я звал твой образ милый:
Незримо ты витаешь предо мной
И мне поешь с любовью несказанной:
«То не тюрьма, а рай обетованный —
Забвение, желанное тобой».
И не вотще я звал твой образ милый:
Незримо ты витаешь предо мной
И мне поешь с любовью несказанной:
«То не тюрьма, а рай обетованный —
Забвение, желанное тобой».
Наброски на обороте корректуры ИРЛИ
И началась незримая борьба глухая.
Пусть жизнь твоя ничтож<на> как всегда
Влилась в их жизнь
Ты знала жизнь всегда с народной стороны
Пусть жизнь твоя ничтож<на> как всегда
Влилась в их жизнь
Ты знала жизнь всегда с народной стороны
Бессменный гнет страданья разреши,
Изгнанница, лишенная отчизны!
Затворница, забытая в глуши!
Изгнанница, лишенная отчизны!
Затворница, забытая в глуши!
И если я не вышел на дорогу
С ножом в руке, тебе обязан я
С ножом в руке, тебе обязан я
Как на небе ни много черных туч
Но если ночь еще не наступила
Всё ж[2] где-нибудь проглянет солнца луч
Но уж одно, что ты им не враждебна
Никому
Но если ночь еще не наступила
Всё ж[2] где-нибудь проглянет солнца луч
Но уж одно, что ты им не враждебна
Никому
Взял народ свободу
Твой <нрзб>
<нрзб> за собой
Ты и <нрзб>
вложила
Твой <нрзб>
<нрзб> за собой
Ты и <нрзб>
вложила
Вариант Ст 1861
34как в набросках ИРЛИ
516
Варианты Ст 1869
189–191В ребячестве я сиживал с тобою.
Мне в сумерки мерещится порою
И голос тот мне слышится впотьмах
195–196Потом читала Данта и Шекспира
Я узнавал знакомые черты
199И понял я, где мысль твоя блуждала,
Мне в сумерки мерещится порою
И голос тот мне слышится впотьмах
195–196Потом читала Данта и Шекспира
Я узнавал знакомые черты
199И понял я, где мысль твоя блуждала,
Варианты ПП и ОЗ
124И наконец замерзла — умерла!..
170Так узники стоят у окон каземата
235Но ты была тверда и весела
258…Двадцать лет подвижничества цепи
170Так узники стоят у окон каземата
235Но ты была тверда и весела
258…Двадцать лет подвижничества цепи
Разночтение Ст 1879
93И я теперь его возненавидел
Разночтения ПССт 1886 и ПСС
241Весь край в крови, весь заревом объят… (ПССт 1886)
241Весь край в плену, весь заревом объят… (ПСС)
241Весь край в плену, весь заревом объят… (ПСС)
Н.А. Некрасов. Из поэмы «Мать» (Варианты) // Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений в 15 томах. Л.: «Наука», 1981. Т. 4. С. 507-518.
© Электронная публикация — РВБ, 2018-2023. Версия 0.1 от 10 декабря 2018 г.