Бомбей (с. 477). — Впервые — Русские записки. 1938. № 6. Печатается по этой публикации.

Впервые в России — Газданов Г. Призрак Александра Вольфа. Бомбей (Серия «Бестселлер». Прилож. к журналу «Кто и как?») / Вступ. ст. и публ. Ст. Никоненко. М., 1991; Огонек. 1991. № 43 (с сокращ.) / Подгот. текста, публ. и предисл. Ф. Хадоновой.

Архив Газданова. Рукопись датирована: «15.IV.1938».

На первую публикацию откликнулись Ходасевич и Адамович. Оба отклика свидетельствовали о том, что ренцензенты по-прежднему

721

не могли постигнуть тайну магической прозы Газданова. Они восхищаются частностями, но «новая проза» Газданова им не близка. «Мне не раз уже приходилось указывать, — пишет Ходасевич, — что в рассказах Г. Газданова мастерское письмо облекает слабый замысел, банальную фабулу и шаткую архитектуру. На сей раз он попытался избегнуть опасности, прямо идя ей навстречу. В его “Бомбее” фабулы вовсе нет — бесфабульные рассказы Чехова рядом с “Бомбеем” могут показаться чуть ли не авантюризмом. Построение сведено к отсутствию всякого построения — дан просто рассказ о том, как герой живет в Париже, едет в Бомбей и уезжает оттуда. Попутно он встречает разных других людей, не играющих роли ни в его судьбе, ни в судьбе друг друга. Несомненно, попытка Газданова использовать, так сказать, противный ветер, превратив свой органический недостаток в литературный прием, находчива и остроумна. Однако в конце концов она ни к чему не приводит. Остается все то же: чудесно написанный рассказ о том, чего не стоило рассказывать. У Чехова фабула заменена, лучше сказать — вытеснена, очень напряженным, внутренним лиризмом, составляющим суть вещи. У Газданова этого лиризма нет и, следовательно, нет никакой сути» (Ходасевич В. Книги и люди. «Русские записки», апрель-июль // Возрождение. 1938. 22 июля. С. 9).

Г. Адамович в своем обзоре уделяет Газданову больше внимания: «Гайто Газданов, автор напечатанного в июньской книжке “Русских записок” рассказа “Бомбей”, дебютировал в нашей литературе лет десять тому назад и сразу обратил на себя внимание. После появления “Вечера у Клэр” его единодушно зачислили в разряд самых несомненных, самых бесспорных наших “надежд”. Как это ни странно, Газданов пребывает в разряде этом до сих пор: нет ни малейшего основания его оттуда исключить, но чего-то и не хватает для того, чтобы признать надежду вполне оправдавшейся.

Случай довольно редкий! Каждый раз, когда приходится читать новую вещь Газданова, переживаешь в сжатом виде то же самое, что относится к его литературной биографии в целом... Первое впечатление: как талантливо! Немного найдется сейчас русских писателей, не только среди молодых, но и среди старших, которые наделены были бы такой свежестью восприятия, такой способностью чувствовать и отражать в слове краски, запахи и звуки, всю «влажную живую ткань бытия». Первые страницы у Газданова неизменно вызывают восхищение, — вовсе не того порядка, как, например, при чтении Сирина, с его безошибочно рассчитанной механикой и холодным блеском, а, скорее, напоминающие Бунина, к которому, по манере писать, Газданов вообще близок. Как талантливо! Читаешь дальше, — и мало-помалу возникает чувство, переходящее в убеждение, что у автора нет темы, что он с одинаковым искусством описывает все попадающее ему под руку, что он обречен остаться наблюдателем происходящего на поверхности, не имея доступа в глубь жизни. Надолго ли обречен? Предсказания всегда опрометчивы...

“Бомбей” — вещь чрезвычайно типичная для Газданова. Начинается она описанием встречи рассказчика с пожилым шотландцем Питерсоном в большом монпарнасском кафе. Случайная беседа

722

соседей по столику приводит к дружбе, изменяющей всю жизнь одного из них. Однако перед тем, как рассказать о путешествии своего героя в Индию, Газданов обстоятельно осведомляет нас о его жизни в Париже, в квартире молодого испанца, который охарактеризован так ярко, будто ему предстоит играть в повествовании главную роль. В действительности, это — лицо эпизодическое, или, впрочем, эпизодично у Газданова решительно все. Принцип его творчества полностью противоположен тому, который провозглашен был Чеховым, — правда, только для драмы: ружья — повсюду, а которое из них выстрелит, предвидеть никак нельзя... Не обходится, разумеется, и без картин тропической природы. Больше всего, однако, уделено внимания приятелям и знакомым Питерсона, причем и тут Газданов нередко оказывается на уровне самых высоких требований, которые можно предъявить писательскому мастерству. Супруги Рабиновичи, обрисованные мимоходом, двумя-тремя штрихами, или другая чета, Серафим Иванович с Марией Даниловной, — будто наши давние знакомые...

Чтение увлекательное, но вместе с тем и удивляющее... Внутренних причин для прекращения повествования нет, а ведет его Газданов с таким заразительным удовольствием, что всякий готов читать и дальше, сколько угодно... Странный случай!» (Адамович Г. Русские записки. Часть литературная // Последние новости. 1938.23 июня).

С. 487. ...многочисленные прошедшие времена во французском языке... — Во французском языке девять прошедших времен, больше, чем настоящих и будущих, вместе взятых.

С. 502. Было так удивительно за много тысяч верст от России услышать эту фразу, которая должна была бы прозвучать на Пересыпи или Молдаванке... — Пересыпь и Молдаванка — название районов Одессы, где жили главным образом бедняки, в большинстве своем евреи.

С. 504. — Вы помните... Откровение святого Иоанна? — Имеется в виду Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова, последняя книга Нового Завета, авторство которой приписывают одному из учеников Христа евангелисту Иоанну. В этой книге много пророчеств и темных двусмысленных мест, что сближает ее с книгами Ветхого Завета.

«И ангел вострубил, и небо скрылось, свившись, как свиток». — Неточная цитата из Откровения Иоанна; первая ее часть («И ангел вострубил») несколько раз повторяется в главе восьмой, тогда как вторая часть («и небо скрылось, свившись, как свиток») содержится в главе 6, ст. 14, где речь идет не об одном из ангелов, а об Агнце, снявшем шестую печать с запечатанной книги.

С. 506. ...прекрасного французского перевода «Конька-Горбунка»... — «Конек-Горбунок» (1834, полн. изд. 1856) — стихотворная сказка Петра Павловича Ершова (1815–1869). С начала 1870-х гг. переводилась на многие европейские языки.

...неутомимый Марко Поло... — итальянский путешественник (1254–1324), в 1271–1275 гг. совершил путешествие в Китай, где прожил

723

17 лет; в 1292–1295 гг. морем вернулся в Италию. В написанной с его слов «Книге» (1298) поведал о странах Азии, в которых побывал.

С. 508. ...помните ли вы, что любовница Достоевского, впоследствии жена Розанова... — Имеется в виду Аполлинария Прокофьевна Суслова (1840–1916), вышедшая замуж за В.В. Розанова (1856–1919).

С. 511. ...старый слуга, Барруа, выпивший по ошибке яд... и тут же умерший в страшных мучениях, через несколько страниц после этого окончательного, казалось бы, события, вновь «вошел в комнату, держа в руках поднос» так, точно ничего не случилось. — Неувязки такого рода в романах Александра Дюма, и в частности в упоминаемом знаменитом «Графе Монте-Кристо» (1845–1846), объясняются тем, что писатель не всегда помнил детали судеб своих многочисленных персонажей.

«Похождения Рокамболя» — многотомный приключенческий роман французского писателя Пьера Алексиса виконта де Понсон дю-Террайля (1829–1871).

...в гостиной лежал целый комплект программ «Moulin Rouge»... — «Moulin Rouge» — одно из самых известных кабаре в Париже, существующее более ста лет.


Воспроизводится по изданию: Гайто Газданов. Собрание сочинений в пяти томах. Том второй: Роман. Рассказы. Документальная проза. Москва: «Эллис Лак 2000», 2009.
© Электронная публикация — РВБ, 2017-2024. Версия 1.4 от 11 октября 2017 г.