2
ПРИСТАЮТ
На углу 15-ой линии баба грибы продает.
— Сколько стоит?
— 40 рублей!
И когда Вера Ивановна платила, слышит сзади голос (спереди зуба нет!):
— Сколько стоят грибы?
Она обернулась:
— 40 рублей! — говорит.
— Ну и живи после этого.
— Да, жить трудно.
И с грибами пошла домой.
А тот без зуба — сзади.
— — —
— Я хочу с вами познакомиться! — заговорил он.
— Что же знакомиться! Так не знакомятся.
— А как же? — и от неожиданности он остановился, и сейчас же и сообразил, — я уж за вами давно слежу! Пошли бы сейчас ко мне. У меня и продовольствие есть! — и это сказал он очень внушительно: «продовольствие!» — так бы и познакомились: я вам могу помочь в продовольствии.
— Мне не нужно продовольствия, я иду домой.
И пропустив дом — не хотела показать, где — остановилась она около единственной, сохранившейся еще «польской» прачечной, куда можно было зайти.
— Ну, вот я и домой пришла.
— Так и не пойдете ко мне — — а я так бы хотел!
— Нет, не пойду, я дома.
Но он не может примириться:
ведь у него же есть продовольствие!
— И чего же вам? — просвистюкал он, — или кто ждет вас?
— Муж.
— Так у вас муж? — — ах, как жаль!
*
Она шла на Невский за добычей: надо было табаку достать. А это дело очень трудное: никаких табачных лавок нет, все закрыты, и если найдется в какой-нибудь «комиссионной», да и то не всякому дадут — всё ведь из-под полы: «нелегально или по-русски сказать «подпольное».
А такой чудесный день — весна!
На мосту матрос:
— Позвольте с вами познакомиться!
И идет сзади.
— Позвольте с вами познакомиться!
И уж теперь рядом.
— — —
Перешли мост.
— Я хочу с вами познакомиться!
— Оставьте меня в покое!
Матрос, не обращая внимания:
— Вы спешите куда-нибудь?
— Да, спешу.
— Так давайте так: приходите в Александровский сад на эту скамейку сегодня в 6 часов вечера.
— Нет, не приду.
Не обращая внимания:
— Вместе бы пошли. Я знаю такое место, где можно кофе выпить и закусить.
— Но ведь я же с вами не знакома!
— Так и познакомимся.
На Невском все закрыто и «комиссионные» закрыты — и никуда-то ведь не зайдешь!
Дошли до Казанского собора — матрос не отстает.
— Ну, — говорит, — приходите сюда, в садик!
Не отвечая, она повернула на Казанскую и в первый попавший двор, будто домой, и там на лестницу.
А матрос остался внизу, подождал-подождал — непонятное дело:
«ведь он же знает такое место, где можно кофе выпить и закусить!» —
плюнул и пошел.
*
На углу Троицкой женщина над ларьком: нитки, иголки, мыло.
Голос сзади (с зубами!):
— Мюр-и-Мерилиз, правда?
— Правда, — сказала она и, не оборачиваясь, быстро пошла по Троицкой.
Нагнал:
— Ах, как бы я хотел с вами познакомиться!
— Я спешу, — сказала она.
— Так я вас провожу.
Она в парикмахерскую — к б. Жарову: все равно, мыло надо купить.
В парикмахерских мылом промышляли и, конечно, изпод полы или, сказать по-иностранному, нелегально!
И купила она кусок, выходит! а тот (с зубами!) ждет.
— Скажите, пожалуйста, ваше имя: я давно за вами слежу.
— Маргарита Васильевна! — назвала Вера Ивановна имя своей подруги, с которой служила.
— Ну, вот, Маргарита Васильевна, не бойтесь вы меня! — и от чувств он всхлипнул, — я железнодорожник, за продовольствием езжу. На днях поеду, окорок привезу! — и он выговорил с особенным чувством это слово «окорок», вышедшее за эти годы из употребления, как «лимон» и «апельсин» — хотите, вам привезу?
— Нет, не надо! — и она подошла к дому, где жили знакомые: — я сюда, зайду к подруге.
— А вы где живете?
— Улица Гоголя, — и она назвала номер дома своей службы.
— Так можно и написать: Маргарите Васильевне?
— — —
И что же вы думаете: написал! И Маргарита Васильевна получила письмо. Ничего не понимает: изъяснение чувств с упоминанием продовольствия и про окорок — «окорок» подчеркнуто.
А дня через два идет «Маргарита Васильевна» по Невскому, а навстречу «Окорок». Страшно обрадовался.
— А я уж вернулся: целый окорок привез! Поделимтеся со мной. Давайте условимся: вы ко мне придете —
— Мне не нужно, — сказала «Маргарита Васильевна» и стала переходить на ту сторону к б. Гурмэ.
У Гурмэ продают теперь резиновые подошвы!
«Окорок» чего-то замешкался: или в изумлении перед «не нужно»? — но сейчас же сообразил, догнал.
— Да вы не беспокойтесь, Маргарита Васильевна, мои намерения честные: я вдовец.
— Мне муж не позволяет никуда ходить! — сказала «Маргарита Васильевна» ясно и понятно, чтобы было для «честных намерений» и ясно и понятно.
— Так вы зарегистрировались?
— Да. Зарегистрировалась.
— — —