ПЯТАЯ ЯЗВА
Впервые опубликовано: Пятая язва / Литературно-художественные альманахи издательства «Шиповник». Кн. 18. СПб., 1912. С. 109—201.
Прижизненные публикации: Пятая язва / Ремизов А. Подорожие. СПб.: Сирин. 1913. С. 43—156; Пятая язва. Берлин — Петербург — Москва: Изд. З. И. Гржебина. 1922. 116 с.
Тексты-источники: 1) Памятники отреченной русской литературы. Собраны и изданы Николаем Тихонравовым. Т. II. М., 1863 (Далее: I.); Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушелевым-Безбородко. Вып. 3. Ложные и отреченные книги русской старины, собранные А. Н. Пыпиным. СПб., 1862 (Далее: II.); 2) Русская историческая библиотека. Т. 13. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. 2-е изд. СПб., 1909 (Далее: III.); 3) Полное собрание русских летописей. Т. 3—4. Новгородские летописи. СПб., 1841 (Далее: IV.); 4) Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1892. Т. 9 (Далее: V.).
Печатается по тексту первой публикации с исправлением опечаток.
Замысел произведения «Пятая язва» возник у Ремизова в 1909 г., в период завершения работы над «петербургской» повестью «Крестовые сестры» (1910). Писатель вспоминал об истоках нового художественного замысла: «...повесть „Пятая язва“. Человек среди человекообразных. Наша провинциальная глушь, <...> уездный город Костромской губернии Галич — матерьял рассказа И. А. Рязановского» (Встречи. С. 39).
Иван Александрович Рязановский (6.08.1869—1921?) — историк-архивист, археолог, библиофил, юрист. Окончил ярославский Демидовский юридический лицей. Служил в Костромско-Ярославском акцизном управлении, с 1899 г. — в костромском Окружном суде. С 1900 г. исполнял должности судебного следователя и городского судьи, с 1903 г. был судебным следователем 2-го участка Варнавинского уезда Костромского Окружного суда. В 1906 г. вышел в отставку. В 1909 г. причислен к 1-му департаменту министерства юстиции в Петербурге. В 1912 г. перешел в Кострому на место Секретаря костромского Губернского присутствия. В это время по поручению Губернской ученой Архивной комиссии организовывал Романовский музей. После окончания устройства музея вышел в отставку и в 1914 г. переехал в Петроград (подробнее см.: <Биографическая справка И. А. Рязановского> — РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 269. Л. 1). Ремизов познакомился с Рязановским через М. М. Пришвина и долгие годы поддерживал с ним теснейшую дружескую связь. В 1910-е гг. именно с Рязановским писатель наиболее подробно обсуждал вопросы, связанные с изучением древнерусской культуры. В открытке к нему от 24 декабря 1909 г.
Ремизов писал о начале работы над новым произведением: «С Новым Годом! <...> Ждет: „обвинительный акт“» (ГЛМ. Ф. 19 ОФ 3462/1—28). Косвенное отражение изначального авторского замысла «Пятой язвы» можно также найти в письмах к Ремизову Р. В. Иванова-Разумника, с которым литератор делился размышлениями о новом произведении. В письме от 1 ноября 1911 г. критик спрашивал: «Напишите о судебном следователе и „обвинительном акте России“. Подвигается? Приеду — прочтите» (РНБ. Ф. 634. Ед. хр. 115. Л. 35 об.). В послании от 17 ноября он, очевидно получив письмо Ремизова, вновь вернулся к этой теме: «О следователе не пишете, а все читаете — это хорошо; когда доспеет само „выпрет“ <...>. Хотелось бы, чтобы эта вещь вышла большой повестью, вроде „Сестер“; да вряд ли и выйдет меньше — материал слишком обширен. На „роман“ бы хватило. И можно действительно сделать большую вещь» (Там же. Л. 36). Летом 1912 г. Ремизов совершил путешествие по русской провинции, оказавшее значительное воздействие на формирование идейно-художественной концепции нового произведения.
С 9 по 31 июля 1912 г. (о времени посещения см.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 15) писатель гостил в имении А. А. Рачинской (село Бобровка Тверской губернии), где продолжал работу над повестью. Вероятно, название села отразилось в фамилии главного героя. В Бобровке Ремизов закончил и тут же стал переделывать текст «Пятой язвы». Мотивы неудовлетворенности написанным звучат в его июльских письмах А. Блоку. Так, 22 июля Ремизов сообщал: «Сиднем сидел тут все дни: пишу следователя Боброва. Очень устал я. Кончил всю повесть, перечитал — две последние главы „Вождь жизни“ и „Один бреука“ никуда не годятся: не могу приняться переделывать. А надо, непременно надо» (ЛН. Александр Блок. Новые материалы и исследования. М., 1981. Т. 92. Кн. 2. С. 108). А в письме, датированном с 26 на 27 июля, он отметил, что «как раз сегодня принялся за исправление неудовлетворяющих <...> страниц» (Там же. С. 109).
Окончательный этап работы над текстом был связан с поездкой Ремизова в Кострому к И. А. Рязановскому. Писатель вез с собой рукопись повести и ехал с творческой задачей, обозначенной в письме к Рязановскому от 1/14 июля 1912 г.: «Желания мои такие: хочется мне сейчас привести в порядок повесть о следователе и с рукописью, которую я мог бы прочитать, не спотыкаясь, к Вам в Кострому. У Вас посидеть и сделать всякие исправления и вставки» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 29). В письме Рязановскому от 3/16 июля он замечал: «Числа 7-го хотел бы к Вам выехать в Кострому, боюсь, дома ли Вы? <...> Хочу в Костроме воздухом — духом русским подышать» (Там же. Л. 31). Почти те же слова повторены в письме Ремизова Б. А. Садовскому от 8/21 августа 1912 г.: «„Дубоножие“ писалось все лето и теперь кончилось. Буду переписывать. Завтра еду в Кострому подышать русским духом» (РГАЛИ. Ф. 461. Оп. 1. Ед. хр. 113. Л. 5).
Ремизов был в гостях у Рязановского с 10 по 20 августа (о времени посещения см.: ГЛМ. Ф. 19 ОФ 3463/1—3; РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 15). Впоследствии он вспоминал: «За неделю среди книжных сокровищ я не то что выкупался, а прямо сказать, выварился в книгах. В эти незабываемые дни не могло быть и речи заснуть. Сам бессонный хозяин подымал меня ни свет ни заря, да и среди ночи, вдруг вспомнив о каком-нибудь замечательном первом издании или рукописной, мне очень полезной книге <...> За семь дней
и семь ночей я узнал о книге в „себе самой“ и понял, что такое книжник в царстве своих книг. <...> я сам весь был в книге. Сохраняю мою костромскую память — „рязановскую“ <...> в „Пятой язве“» (Подстриженными глазами. С. 155). Именно в Костроме окончательно сформировался внутренний контекст повести, которым стала древнерусская литература. В письме от 20 августа к Блоку Ремизов сообщал об итогах своей поездки: «Насмотрелся я старины, надышался русской речью. Повесть мою еще раз переписал, теперь получше стала. Очень тяжко исправлять, когда голова зашла за голову, все написанное не удовлетворяет. <...> По вечерам Пролог читали (рукописный) времени ц<а>ря Василия Ивановича» (ЛН. Александр Блок: Новые материалы и исследования. Т. 92. М., 1981. Кн. 2. С. 108).
«Пятая язва» была опубликована в альманахе «Шиповник» с датой «1912 г. с. Бобровка». В 1913 г. публикация без изменений текста была повторена в сборнике «Подорожье» с датой «1911—1912». Берлинское издание 1922 г. имеет посвящение С. П. Ремизовой-Довгелло и дату: «1911—1912. 1922. Charlottenburg». По тексту проведена стилистическая правка (устранение черт «народного стиля» — сказового повествования, изменение строфики). Однако в целом текст 1922 г. — не редакция, а вариант первоначального текста.
Появившись в альманахе «Шиповник», повесть «Пятая язва» сразу же привлекла к себе внимание критики. Большинство рецензентов самых разных направлений восприняли ее как обобщающее произведение о России, сопоставимое с повестями Горького и Бунина. Так, например, В. Львов-Рогачевский отмечал: «Перед вами — новый „городок Окуров“ или Студенец, а в нем — новый Кожемякин — следователь Бобров, летописец Студенца и всей России. Только летопись Кожемякина была написана слезами любви, а „временник“ Боброва написан желчью ненависти» (Современный мир. 1912. № 11. С. 362). Нововременский автор А. Бурнакин, фактически написавший не рецензию, а памфлет на Ремизова и его произведение, бичевал «Пятую язву» как «повесть, в которой обличается провинция, <...> оплевывается Россия <...> Было это, было. Сначала „Мелкий бес“, потом „Городок Окуров“, потом „Деревня“» (Новое время. 1912. № 13212. 21 дек. С. 5). Вычленив главную тему произведения, критики, в основном, не поняли его художественной целостности, глубокой взаимосвязи между судьбой города Студенца (символа России) и трагедией главного героя. Образ Боброва истолковывался по-разному: как символ интеллигенции, «разочаровавшейся» в революции (В. Боцяновский. — БВ. 1913. № 13341. 11 янв. веч. вып. С. 5); как воплощение «всей оппозиции русской» (С. Любош. — Современное слово. 1912. № 1728. 28 окт. С. 2—3); как тип идеалиста, потерпевшего крах при столкновении с действительностью (В. Голиков. — Вестник знания. 1913. № 2. С. 235) и т. п. При этом многие критики сочли сюжет о Боброве одним (подчас даже излишним) эпизодом из серии историй о жизни студенецких обывателей. Причиной непонимания было то, что большинство рецензентов прикладывали к повести мерки старой реалистической литературы, не учитывали специфику художественного метода писателя. Отмечалась близость ремизовской манеры к традициям Гоголя, Достоевского, но зачастую это расценивалось как подражательность: «Это странная, необычная повесть — дикая смесь Достоевского с Гоголем» (Л. Мович. — За 7 дней. 1912. № 49. С. 2164); Ремизова «хоть кипятком, хоть холодной водой, а он знай свое: хочу быть Гоголем, да и баста» (А. Бурнакин. — Новое время. 1912.
№ 13212. 21 дек. С. 5). Более тонкие критики (например, Е. Колтоновская. — Новый журнал для всех. 1912. № 12. С. 100) расценивали эту преемственность как типологическое сходство писательской индивидуальности.
Почти никто из рецензентов не отметил использования в повести традиций древнерусской литературы, существенных для понимания произведения. На них указали только А. Измайлов и П. Щеголев, хорошо знавшие увлечение Ремизова древней книжностью. Измайлов подчеркнул присутствие в повести пласта древнерусской литературы, но увидел ее влияние лишь на язык произведения. Он писал, что Ремизов «любит книгу и написанное слово не только в содержании их, во внутреннем существовании, а даже во внешности. Любит эти дубовые дщицы, восковые застывшие капли, киноварную букву, начинающую сказание, полууставный завиток рукописи. <...> По этой черте почти совсем одиноко стоит фигура его среди собратий <...> Тихонько прячется он в своем уголке, сидит за древней книгой, пересыпая ее прекрасные самоцветные слова» (Русское слово. 1912. № 260. 10 ноября. С. 5). Щеголев проследил влияние древнерусской литературы на формирование ие только языка, но и художественной структуры повести. Он отмечал, что «дело, в конце концов, не в Студенце и не в Боброве. Разорение русской земли — вот истинная тема А. Ремизова, и самой повести его пристало бы название „Плача о погибели русского народа“. Сам А. Ремизов очень напоминает тех старцев и книжников, которые в старину в одиночестве своих келий описывали разорение родной земли и обращали свой „Плач о погибели“ к своим соотечественникам» (День. 1912. № 26. 27 окт. С. 6). Наиболее адекватной по пониманию критиком авторского замысла была рецензия Р. В. Иванова-Разумника. Как упоминалось, в процессе работы над повестью Ремизов находился в постоянном контакте с критиком. Иванов-Разумник внимательно проследил в своей рецензии развитие мотива Суда и особо остановился на проблеме трагической отделенности героя от своего народа. Он был единственным критиком, кто осмыслил финал повести, как катарсис: «Так всегда совершается трагедия — рост души человеческой; от формальной правды, от идеи законности следователь Бобров должен перейти, перестрадав, к высшей человеческой правде, к любви человеческой. <...> Он умер победителем над самим собою; <...> умер, став человеком и приняв страдания человеческие» (Заветы. 1912. № 8. Отд. II. С. 48).
С. 209. Пятая язва — название повести восходит к «Откровению Мефодия Патарского» — переводному византийскому сочинению неизвестного автора. В Средние века его создание приписывалось Мефодию, епископу города Патар в Ликии (Малая Азия), жившему в III — IV вв. Одни исследователи датируют текст IV в., другие — VII в. На Руси славянский перевод «Откровения» (вариант: «Слова Мефодия Патарского») известен с начала XII в. «Откровение» — один из основных литературных источников текста Ремизова. О названии повести см. текст источника — списка «Слова Мефодия Патарского» XIV в.: «прѣди поидут же прѣд ними на земля, язвы Д (4 — ред.): пагуба, губительство, тле и запустение» (I. С. 220). Под «пятой язвой» в тексте-источнике подразумевается разобщенность между людьми.
С. 211. Студенец — колодец, ключ из земли, родник. Название города, возможно, восходит к цитате из «Слова Мефодия Патарского». Когда наступят последние дни перед концом света, то «облаки не дадятъ воду, земля отвержется
плодовъ своихъ, море исполнится смрада, рыбы его изомруть, рѣки изсохнутъ, студенцы оскудеють» (I. С. 265).
С. 211. ...из бывших пажей босяк местный... — Вероятно, ироническая аллюзия на популярную в русской литературе начала XX в. тему романтизированного «босячества», наиболее ярко представленную в раннем творчестве М. Горького. Ср. образ одного из босяков — «Барона» в пьесе «На дне» (1902).
Исправник — начальник полиции в уезде.
...устоял, потому что под Шипкою был. — Имеется в виду один из знаменитых эпизодов русско-турецкой войны 1877—1878 гг. — сражение за Шипкинский перевал, который русские войска захватили 19 июля 1877 г. и удерживали вплоть до наступления основных сил в январе 1878 г.
Становой — имеется в виду становой пристав — начальник стана (административно-полицейского подразделения уезда).
С. 212. ...пьет аптекарь собственного изготовления ~ чтит себя ~ Менделеевым. — Предметом докторской диссертации знаменитого химика Дмитрия Ивановича Менделеева (1874—1907) было исследование растворов спирта по удельному весу (тема: «О соединении спирта с водой», 1865). Менделеев установил процентное содержание этилового спирта, оптимальное для производства качественной водки.
Воздвиженье — двунадесятый церковный праздник: Воздвижение Честного Креста Господня, 14 сентября.
Инда — так что.
...переделал всю хрестоматию Поливанова... ~ для старшего возраста... — Имеется в виду переработка в эротическом духе кн.: Поливанов Лев. Русская хрестоматия для двух первых классов средних учебных заведений. Книга неоднократно переиздавалась. Например: 3-е изд. М., 1873.
С. 213. ...съел о́близня... — идиоматическое выражение, означающее — потерпеть неудачу, обмишуриться. Облизень — отказ, неудача.
...верует, что ~ романс Не говори, что молодость сгубила — ~ самый и есть стих настоящий некрасовский, а не шведовское переложение для старшего возраста. — Имеется в виду переложение в эротическом духе романса «Не говори, что молодость сгубила...» (слова Н. А. Некрасова, муз.: Пригожего (1877), Фамицына (1889). В издании «Пятой язвы» 1922 г. начальная строфа «переложения» приведена почти полностью: «Не говори, что молодость сгубила, // ты ревностью истерзана моей, // Не говори, что ... простудила, // всю зиму ты ходила без штанов...» (С. 79).
...следователя на том свете не погонят в задние муки, не сидеть ему в озере огненном. — Скрытая неточная цитата из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» (II. С. 119—120). По пояс в озеро погружены проклятые родителями, до пазухи — блудники, по шею — людоеды.
Шантряп — пустой, никчемный человек.
Ктитор соборный — церковный староста — «поверенный прихода, избираемый в каждой церкви, для участвования с причтом в распоряжении церковным имуществом, под надзором благочинного и епархиального начальства. <...> Нередко старост ц<ерковных> называют ктиторами, но это не вполне правильно» (Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб. Б. д. Стб. 2114—2115).
С. 213. Пономарь — низший церковнослужитель, обязанностями которого были звонить в колокола, участвовать в клиросном пении, прислуживать при богослужении.
С. 214. Антиминс — в восточном христианстве так называется плат, который заменяет престол и на котором можно совершать богослужение. На нем изображено положение Христа во гроб и в него вложена частица св. мощей. В русской церкви с середины XVII в. возлагается на все престолы без исключения.
...и в реке огненной среди татей и разбойников, там не место следователю. — Скрытая неточная цитата из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» ( II. С. 121).
С. 215. Податной — имеется в виду податной инспектор — т. е. инспектор, занимающийся взиманием податей и других налогов.
...в загробном видении писано о то-светном месте, где томятся блудники и прелюбодеи грешники... — Скрытая неточная цитата из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» (II. С. 121).
Старец Шапаев... — полигенетический образ. Среди его литературных прототипов основное место занимают старцы из романов Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» (см. далее коммент. к с. 264). Главный реальный прототип — «старец» Григорий Ефимович Распутин-Новый (1869—1916) — народный целитель, экстрасенс, известный своей близостью к царскому семейству, имевший значительное число поклонников, преимущественно женщин. В момент создания «Пятой язвы» жизнь и деятельность Распутина была предметом общественного обсуждения, многочисленных скандальных слухов и газетных разоблачений, посвященных, в основном, его развратному поведению. См., например, памфлет С. М. Труфанова (бывш. иеромонаха Илиодора) «Святой черт»: «Преимущественное содержание „старческой“ деятельности Распутина — это врачевание в людях так называемых блудных страстей. <...> Григорий признает в женщинах существование преимущественно блудных бесов, и <...> избавляет <...> от бесовских приставаний» (Труфанов С. М. Святой черт // Григорий Распутин. Сб. исторических материалов. Т. 1. М., 1997. С. 349, 358). См. также коммент. к с. 493.
Кинарка — канарейка.
Моровой батюшка от вседневной обыдённой церкви... — Моровой — относящийся к мору (моровой язве, чуме). Обыдённая — цѐрковь, построенная за один день.
...открыл союзный отдел в Студенце... — Отдел «Союза русского народа» (1905—1917) — правой политической партии, объединившей членов различных черносотенных организаций и часть монархистов. К 1907 г. сложилась ее базовая основа — система местных отделов Союза.
...числящийся под надзором... — находящийся под надзором полиции, которому подвергались лица, ранее судившиеся по политическим мотивам или считавшиеся властями неблагонадежными.
...за пение свое вставай-подымайся... — Имеется в виду популярная революционная песня «Вставай-подымайся, рабочий народ...».
С. 216. Заштатный поп — священнослужитель, выведенный за штат, неположенный росписью.
Табельный день — день табельного праздника, включенного в число казенных.
С. 216. Почтмейстер ~ не раз вскрывал письма и бандероли Боброва ~ по исконному обычаю почтовому... — аллюзия на мир чиновничества в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» (1835). Ср.: «Городничий. <...> Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо <...> этак немножко распечатать и прочитать <...>. Почтмейстер. <...> Этому не учите, это я делаю не то, чтоб из предосторожности, а больше из любопытства, смерть люблю узнать, что есть нового на свете <...> это преинтересное чтение!» (Гоголь Н. В. Собр. соч. В 5 т. Т. 4. М., 1961. С. 17).
...издания Археографической комиссии, Русской исторической библиотеки, Общества любителей истории и древностей российских и всякие труды Академии наук... — такая «скрытая отсылка» использована Ремизовым для указания на «список использованной литературы». См. вышеуказанные источники текста повести.
С. 217. Четыре страшные язвы: пагуба, губительство, тля, запустение, а пятая язва студенецкая — бич и истребитель рода человеческого — следователь Бобров. — См. коммент. к с. 209.
С. 218. Оглодок — огрызок, объедок, оглоданная кость.
...и без высокого лыковского оканья... — тип произношения гласных, характерный для волжских говоров.
...и без московских пряников... — Имеется в виду характерная черта московского говора — «открытое» произношение гласных, называемое московским «аканьем».
...за плечами Петропавловская крепость... — Петропавловская крепость (до1914 г. официальное название — Санкт-Петербургская крепость) была заложена по повелению императора Петра I 16 (28) мая 1703 г. на Заячьем острове. Эта дата официально считается днем основания г. Санкт-Петербурга — с 1712 по 1918 г. — столицы Российской империи. С конца XVIII в. до 1918 г. крепость была главной политической тюрьмой в России. В повести Ремизова — символ государства, всеми способами стремящегося осуществить контроль и упорядочивание жизни своих граждан.
...на ~ душетлительную деятельность Боброва, от гордыни и высокоумия проистекающую. — В христианской доктрине «гордость» является первым из семи смертных грехов.
С. 219. ...но сокрушали ро́ги свои. — библеизм. Ср.: «все роги нечестивых сломлю» (Пс. 74; 11).
Он свое дело делает... — Отсылка к одной из концептуальных идеологических идиом русской революционно-демократической мысли, идиоме, восходящей к христианской символике «богоугодного делания». В русской литературе она была наиболее программно выражена в романе вождя революционных демократов, сына священника и учащегося Саратовской духовной семинарии Н. Г. Чернышевского «Что делать?» (1862—1863).
С. 220. И, переступая следовательский порог, всякий обвиняемый прощался с волей: вернуться домой не было надежды. — Последовательное соотнесение личности и дел Боброва с образом и деяниями адского порождения — Антихриста. Ср. в «Божественной комедии» Данте надпись над вратами Ада: «Через меня путь в город скорби, // Через меня путь к вечной муке, // Правосудие двинуло моего высокого Творца; // Меня создало Могущество Божие, // ~ // Оставьте всякую надежду вы, входящие!» («Ад», песнь 3. Перевод Б. К. Зайцева).
С. 220. Концы земные. — Название главы — цитата из «Слова Мефодия Патарского» (I. С. 264).
С. 222. ...икона ~ Величит душа моя Господа. — Название иконы — цитата из евангельского чтения (Лк. 1; 46), входящего в «Канон молебный к пресвятой Богородице», который является обращенной к Богоматери молитвой о помиловании. Эта икона относится к определенному иконографическому типу: «Многофигурная композиция, иллюстрирующая песнопение. В центре изображена Богоматерь в славе, восседающая на престоле, по сторонам святые. Выше Спас и Саваоф. Над ними два ангела держат небо в виде свитка со звездами, солнцем и луной. Под Богоматерью два ангела низвергают „низложенных сильных с престолов“, которые изображены в образе царей, падающих вместе со своими престолами в черную бездну. В правой части иконы — Богоматерь, повторенная дважды, и восхваляющие ее народы (надпись „блажат [хвалят] мя все роды“). В левой части иконы — „смиренны алчущие“ сидят за трапезой. В верхнем левом углу горний Иерусалим, рай (надпись: „гора Исалим“)» (Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи. Т. II. XVI — начало XVIII века. М., 1963. С. 481).
С. 223. ...мальчик ~ складывая кубики — печку свою, все думал ~ и однажды он положил в печку щепок, достал спичек и зажег... — Введение автобиографического мотива. См. дневниковую запись Ремизова 1930-х гг.: «Я с детства думал поджечь: началось это с игрушечной печки, это была та самая печка, на которую я дряпнулся — только не помню, что меня тогда обидело, но я в печке разложил огонь. <...> Я не видел исхода — как только поджечь» (Собр. Резниковых).
...глядит ~ человек на человека своим наделенным зрением, но лишенным видения, обездоленным глазом ~ А ей Богом даны были глаза... — Ремизов использует библейскую символику: зрение как духовное ви́дение.
...на край света ~ в пустыню какую-то... — Стремление к богоугодной, целомудренной жизни. Образ восходит к реалиям раннего восточного христианства, когда в Египте, Сирии, Палестине верующие удалялись из городов в пустыни, чтобы в одиночестве вести жизнь монаха-отшельника.
С. 231. ...на другой горе монастырь, — некогда старцы пустынные ~ жили в нем, отшельники ~ в богомыслии и умной молитве... — Прототипы ремизовских монахов — так называемые «заволжские старцы» XVI в., противники владения монастырями имущества («нестяжатели»), возродившие в лесном Заволжье скитские формы монашеской жизни — промежуточной формы между отшельничеством и общежительным монастырем. Наиболее видным представителем «нестяжателей» был Нил Сорский (ок. 1433—7.5.1508) — монах, организатор скита на реке Соре в Белозерском крае, автор посланий и монастырского «Устава», в котором, в частности, говорится о «мысленном делании» и «умной молитве».
С. 232. ...от нового и до нового года, который встречается дважды: и в Васильев вечер ~ и тридцатого на Анисью... — Память Святителя Василия Великого (379) — 14 января (1 января н. ст.). «Васильев вечер, канун Нового года, слившийся вместе со святками или каледою в наши дни, в прежнее время именовался то богатым вечером, то Авсенем, то Овсенем, то Таусеном <...>, а в некоторых губерниях каледой и таусенем, так как эти два праздника ныне безразлично сливаются в одни святки» (Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собр. М. Забылиным. М., 1880. С. 33—34). (Память Святой мученицы Анисии (285—305) — 30 января (12 февраля н. ст.).
С. 232. Вёдро — хорошая, сухая погода.
С. 233. ...студенецкого парикмахера Юлина — Гришки Отрепьева... — Прозвище восходит к исторической личности русской истории XVII в. Имеется в виду Лжедмитрий I (ок. 1580—17.5.1606) — самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия Ивановича, сына царя Ивана IV, в 1605—1606 гг. — русский царь. По официальной версии правительства царя Бориса Годунова настоящее имя самозванца — Юрий (Григорий) Богданович Отрепьев. Заняв московский престол, Лжедмитрий продолжал в быту быть приверженцем западных обычаев, в частности, брил бороду, что не соответствовало тогдашним русским правилам.
...от дней свободы. — Имеется в виду время первой русской революции 1905—1907 гг.
Кур — петух, кочет.
С. 234. Табельдот — общий стол в гостиницах (совр. вар.: табльдот).
Удопреклонен — глагол образован от древнерусского слова «уд» — пенис.
Рамс, винт — карточные игры.
С. 235. ...заставлял он Василису раздеваться и так нагишом прогуливаться в гостиной, увешанной зеркалами... — Возможно, иронический намек на скандально-популярный рассказ Ан. Каменского «Леда» (1906), героиня которого проповедовала культ красоты подобным образом.
С. 236. ...дьяк Иван Тимофеев в «Временнике» ~ выносил приговор русскому народу, бессловесно молчащему... — Тимофеев Иван (ум. ок. 1629) — дьяк, публицист эпохи русской Смуты начала XVII в., автор публицистического сочинения «Временник», посвященного изображению и оценке современных автору исторических событий. «Бессловесно молчащему» — неточная цитата из «Временника»: «Но убо иже господомладенческое неповиннѣ заколение и всеградное туне огнемъ потребление и не хотяще убо и подъяхомъ вси, яко ничю же знающемъ, бессловеснымъ молчаниемъ спокрывшеся...» (III. Стб. 302—303).
...троицкий монах Авраамий Палицын судил русский народ за его безумное молчание. — Авраамий (в миру Аверкий Иванов Палицын, ок. 1550—13.3.1626) — церковно-политический деятель, публицист, в 1607—1608 гг. — келарь Троице-Сергиева монастыря, автор одного из популярнейших историко-публи-цистических произведений о Смуте — «Истории в память предыдущим родом», ядром которой является «Сказание» об осаде Троице-Сергиева монастыря войсками самозванца Лжедмитрия II. В разделе «Сказания» «О начале бѣды во всей Росии» автор писал о том, что она пришла «и за всего мира безумное молчание, еже о истиннѣ къ царю не смѣюще глаголати о неповинныхъ погибели» (III. Стб. 479).
Кто уничтожает крамолу? Кто разорит неправду? Что утолит жажду? — Ср. анафоры в публицистическом сочинении периода Смуты «Плач о пленении и о разорении Московского государства»: «И кто не исполнится от христианъ плача и рыдания? кто не ужаснется, толикую скорбь и язву слышавъ о присной по духу братии своей? кто не накажется толикими бедами?» (III. Стб. 233).
Костыль — здесь: посох.
...была ~ делом его души. — Цитата из древнерусского патерикового рассказа, повторенная в ремизовском пересказе («Вошиное наслание»): «Был некто человек,
нарицаемый праведен <...> Ушел он от мира <...> в пустыню и, творя дело души своей <...> жил (Ремизов А. Бисер Малый / Заветы. 1912. № 8. С. 53—54).
С. 237. Лобное место (1534). — Расположенное на Красной площади в Москве возвышенное место круглой формы, откуда оглашались царские указы, зачитывались и исполнялись приговоры. Ныне перенесено с первоначального места. «Впервые Лобное место упоминается в нашей истории именно при том случае, когда царь Иоанн Васильевич просил прощения у земли Русской и обещал быть судьей и обороной своих подданных» (Кондратьев И. К. Седая старина Москвы. 2-е изд. М., 1999. С. 179).
С Петровского подножья от памятника великого русского царя... — Имеется в виду памятник Петру Первому (1768—1778) работы Э. М. Фальконе (голова Петра выполнена М. А. Колло) в Санкт-Петербурге. Его упоминание вводит в повесть вариант социокультурного петербургского мифа о противостоянии государства и личности, вариант, вошедший в русскую культуру после появления поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник» (1833).
...в плач над разоренностью земли русской о погибели русского народа. — Сочинение Боброва написано в древнерусском жанре «Слова», сочетающего в себе, по определению Д. С. Лихачева, черты плача и славы. Ср. с названиями произведений древнерусской литературы «Слово о погибели Русской земли» (XIII в.), «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства» (XVII в.), входящий в состав «Временника» И. Тимофеева «Плач из среды сердца глубокъ и рыдание горко от лица града святаго великаго к могущему спасти мя Богу на иже мучителски мною владущаго, неже благо-державно» (III. Стб. 359). Этот жанр будет активно использован Ремизовым в его творчестве периода второй русской революции («Слово о погибели Русской Земли» (1917), «Слово к матери-земли» (1918), «Плач» (1918) и др. — См. 5 том наст. изд.).
Придут дни, ~ пророчество право, дни уже идут, приближается срок, когда живущие в этом дворе не ступят по нему, ~ и затворятся его ворота и запустеет этот двор — запустеет Россия! — Текст Ремизова основан на пророчестве в «Слове Мефодия Патарского» о нашествии племен «затворенныих тартарохъ. / Тогда отврѣзутся врата сѣвернаа, и изыдутъ силы язычѣскыя, аже бѣху затворены вънятръяду и подвижится въсѣ землѣ от лица ихъ устрашут же ся человеци и побѣгнутъ» (I. С. 224).
С. 238. Ахмыла. — Имеется в виду Ахмыл, посол хана Узбека, в 1318 г. вызвавший в Орду св. князя Михаила Тверского, который погиб там мученической смертью. В летописи под 1320 г. «находится также известие о татарском после Ахмыле, который сделал много зла Низовской земле, много побил христиан, а других повел рабами в Орду» (Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3 / Соловьев С. М. Сочинения. В 18 кн. М., 1988. Кн. 2. С. 217).
Грозный царь приходит на свою землю ~ Когда новгородского владыку, обряженного шутом, возили по городу ~ на белой кобыле... — Ср. текст Н. Карамзина: «Еще судьба Архиепископа не решилась: его посадили на белую кобылу, в худой одежде, с волынкою, с бубном в руках, как шута или скомороха, возили из улицы в улицу» (V. С. 96).
С. 238. ...до полутысячи монахов палицами забиты были насмерть... — Число убитых взято Ремизовым из текста «Повести о разгроме Новгорода Иваном Грозным», вошедшей в погодную статью «Новгородской третьей летописи» за 1570 г. Ср.: «а игуменовъ и черныхъ священниковъ, и диаконовъ, и соборныхъ старцовъ, изо всѣхъ новгородскихъ монастырей, собраша <...> числомъ ихъ яко до пятисоть старцовъ и болши, и всѣхъ ихъ поставиша на правежь <...> и <...> избивати ихъ палицами насмерть» (IV. С. 256—257).
...«у татар есть правда, во одной России нет ее ~ в России нет сострадания даже к невинным и правым!» — Ремизовский текст сло́ва «московского святителя» — обращенной к Ивану IV речи митрополита Филиппа — буквальный перевод с немецкого цитаты из «Записок о московских делах» — «Послания» служивших у Грозного иноземцев И. Таубе и Э. Круза. Указанный отрывок из «Послания» приведен у Карамзина в примечании № 191 к т. IX «Истории»: «<...> die Tattern und Heyden haben Gesatz und Recht allein in Reuschlandt ist es nicht; in aller Weldt wirdt Barmhertzigkeit gefunden und hie in Reuschlandt ist Über die Unschuldigen und Gerechten kein Erbarmen» (V. С. 37).
...представлялся ему русский народ затворенным псоглавым народом, который в конце веков ~ пьяный от воли ~ истребит все царства. — Текст Ремизова — контаминация неточной цитаты из «Слова Мефодия Патарского» и упомянутого в древнерусском переводном памятнике «Александрия» названия фантастического народа, проживающего в Индии (пёсьеглавцы). Также здесь игровое обыгрывание популярной идиомы: русский народ — «народ-богоносец». Источник Ремизова — известная ему статья А. Н. Веселовского «Данте и символическая поэзия католичества» (см. ремизовский конспект статьи 1910-х гг.: РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 7—8), где пояснялась символика имен некоторых святых: «Так имя св. Христофора истолковано было этимологически как богоносца <...> Старая легенда приписывала ему страшный вид — и эта подробность понята была конкретно: русские иконописцы изображали его с лошадиной либо пёсьей головой» (ВЕ. 1866. № 4. С. 192—193).
...революционеры убивают ~ по указке какого-то провокатора... — Отзвук громкого скандала в партии социалистов-революционеров, когда в 1908 г. один из руководителей ее Боевой организации Евно Фишелевич Азеф (Азев) (1869—1918) был разоблачен как агент Департамента полиции.
С. 239. ...трусливое общество с своим обезьянским гоготом... — В данном контексте Ремизов подразумевает под понятием «обезьяна» традиционное публицистическое противопоставление гуманистических («человеческих») и антигуманистических («обезьянских») начал.
...«я не русский! ~ не русский, я немец, все русские предатели и воры!» — Скрытая цитата — изложение речей Ивана Грозного в записках английского посла Д. Флетчера, сочинении XVI в., запрещенном к публикации в России вплоть до революции 1905 г.: «Иван Васильевич, отец теперешнего Царя, часто гордился, что предки его не Русские, как бы гнушаясь своим происхождением от Русской крови. Это видно из слов его, сказанных одному Англичанину, именно его золотых дел мастеру. Отдавая слитки, для приготовления посуды, Царь велел ему хорошенько смотреть за весом. „Русские мои все воры“ (сказал он). Мастер, слыша это, взглянул на Царя и улыбнулся. Тогда Царь, человек весьма проницательного ума, приказал объявить ему, чему он смеется. „Если Ваше Величество простите меня (отвечал золотых дел мастер),
то я вам объявлю. Ваше Величество изволили сказать, что Русские все воры, а между тем забыли, что вы сами Русской“. „Я так и думал (отвечал Царь), но ты ошибся: я не Русской, предки мои Германцы“» (Флетчер Д. О государстве русском. СПб., 1905. С. 19).
С. 239. ...погружался во тьму и весь народ русский... — Основа текста — образы из «Хождения Богородицы по мукам».
С. 240. Многих ли ради грех наших и неправд, как сказал бы летописец, ~ много самых неожиданных происшествий совершалось... — Стандартная летописная формула. Ср. «Статьи о смуте» из Хронографа 1617 г.: «Того же лѣта грѣхъ ради нашыхъ гладъ бысть великъ» (III. Стб. 1285); «Въ лѣто 7111 бысть грѣхъ ради нашыхъ моръ лють» (III. Стб. 1286).
...истребительного общества... — Ремизовский неологизм в стиле Лескова. Имеется в виду: потребительского общества
...появились в Студенце черви, несметное их количество. ~ ползли они ~ с запада на восток, и размножались с быстротою молнии ~ Трое суток ползли черви на протопопа, потом вдруг повернули на исправника и пропали. — Ср. в «Повести о видениях в Нижнем Новгороде и Владимире»: «и будеть на нихъ многое множество поползущего гаду. — И пахнутъ на мя рукавомъ своимъ, и абие поползе по земли и по мне много жужулецъ и червей множество» (III. Стб. 241—242).
С. 241. ...не доставало яйца струфокомилова... — Струфокомил (струфокамил) — заимствованное из греческого древнеславянское название страуса (См.: Белова О. В. Славянский бестиарий. М., 2000. С. 243—244).
С. 241—242. ...разрешил себе Александр Ильич, не сдержал своего воздвиженского зарока ~ А вот наутро ~ ощутил на себе ~ уши ~ ослиные... — Ремизов контаминирует два древнегреческих мифологических сюжета о фригийском царе Мидасе. Первый сюжет: Мидас подпоил учителя Диониса Силена и насильно удерживал его. За его освобождение Дионис исполнил пожелание Мидаса — наделил его способностью обращать в золото все, к чему он ни прикоснется. Дар бога обернулся несчастьем, от которого Мидас избавился, погрузившись в воды источника Пактол. Второй сюжет: фригийский царь получил ослиные уши от Аполлона в наказание за то, что в музыкальном состязании богов предпочел его игре на кифаре игру Пана на флейте. Мидас скрывал уши, но их увидел его брадобрей.
С. 242. ...на шее Анна... — Имеется в виду российский орден Св. Анны (учрежден в 1736 г.) 2-й степени, представлявший собой золотой крест, покрытый красной финифтью, с изображением в середине св. Анны. Орден полагалось носить на шее на узкой красной ленте с желтой каймой по краям.
...серпом силы своей всякого посечет. — Неточная цитата из апокрифического жития св. Андрея Юродивого. В главе «Провидение о Царьграде» рассказывается, что Господь, разгневанный беззакониями жителей города, «серпом силы своея посѣчеть персть» (Сахаров В. Апокрифические и легендарные сказания о Пресвятой Деве Марии. СПб., 1888. С. 136).
С. 243. ...почить бы сном до радостного утра. — Ремизов цитирует моностих Н. М. Карамзина из цикла «Эпитафии» (1792): «Покойся, милый прах, до радостного утра!», ставший одной из самых распространенных надгробных надписей русского некрополя конца XVIII—XIX вв.
...за птичеблудие... — Птичеблудие (древнерус.) — совокупление с птицами.
С. 244. ...волосы ~ как у беса, стояли стрелами... — Имеется в виду иконографический канон изображения бесов в древнерусском искусстве. Ср. описание антихриста в апокрифе «Вопросы Иоанна Богослова Господу на Фаворской горе»: «Тогда явится отметникъ, называемый антихристъ <...> власы головы его остры, какъ стрѣлы» (Сахаров В. Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на народные духовные стихи. Тула. 1879. С. 124).
С. 245. ...с великим тезкою... — Имеется в виду Александр III, прозванный Македонским (356 до н. э. — 13.06.323 до н. э.) — один из великих античных завоевателей и полководцев.
С. 247. ...сообщалось известие чрезвычайное: <...> в Студенец <...> приедет губернатор. — Ср. в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»: «Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие. К нам едет ревизор» (Гоголь Н. В. Собр. соч. Т. 4. С. 9). Дальнейший порядок распространения вести о губернаторе в тексте Ремизова также ориентирован на текст Гоголя.
С. 248. Политань (от фр.: poli tann é) — темно-коричневая полировка.
С. 249. Оподельдок (от фр.: opodeldoch — мазь) — сорт мази.
...как кур водный, сиесть пав — «кур морской» — славянское обозначение павлина (Белова О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. С. 154).
С. 250. Персидский порошок — средство от блох.
Гуттаперчевая — сделанная из гуттаперчи — упрогого вещества, сходного с каучуком.
...у союзного стяга... — т. е. знамени «Союза русского народа».
С. 251. ...старец Шапаев, что блудом лечит ~ стоял в кругу баб-поклонниц... — См. коммент. к с. 215.
С. 252. ...на четыре ветра прокричал ветеринар антоновские уши. — Трансформация двух сюжетных мотивов. Первый из них — финал мифа об ослиных ушах фригийского царя. «Мидас прятал уши под фригийской шапкой. Его брадобрей вырыл ямку в земле и прошептал туда: „У царя Мидаса длинные уши“. На этом месте вырос тростник, который прошелестел об этой тайне всему свету» (Словарь античности. М., 1992. С. 353). Второй — мотив снятия порчи, наведенной колдуном. Ср. формулу заговора: «Стану я, раб Божий Н., благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами в чистое поле на три росстани, помолюсь я, раб Божий, трем братам, трем ветрам: первый брат, ветр восточный, второй ветр — запад, третий ветр — север!» (Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. С. 308).
С. 253. ...сущее столпотворение и рассеяние языком... — Идиоматическое выражение, восходящее к библейскому тексту о стремлении людей построить Вавилонскую башню до неба и божеском наказании — смешении языков (Быт. 11; 4—6).
С. 254. Орех волошский — грецкий орех.
Кто голодающую муку... — т. е. муку, предназначенную для голодающих.
С. 255. Милефоль (от фр. mille-feuille — тысячелистник) — здесь.: настойка на тысячелистнике.
«Не говори, что молодость сгубила...» — См. коммент. к с. 213.
С. 256. Троица — см. коммент. к с. 26.
...на Петрово говенье... — Имеется в виду Петров пост, который начинается через неделю после Св. Троицы и заканчивается в Петров день — память Святых и всехвальных первоверховных апостолов Петра и Павла — 29 июня.
С. 257. На Ильин день ~ кунал олень в Медвежину золотые рога. — Согласно народной примете в День пророка Илии (20 июля) «начинается осень, появляются холодные утренники: <...> говорили: <...> „На Ильин день олень копыта обмочил: вода холодна“» (Бондаренко Э. О. Праздники христианской Руси. Калининград, 1998. С. 236).
...в канун Спасова дня... — Канун церковного праздника Преображения Господня (19 августа), в народе называемого Вторым, яблочным Спасом.
...Двигалка ключами своими — двенадцатью ключами обошла мужика... — Речь идет о привораживании при помощи волшебной воды.
С. 258. Ектения — молитва всех присутствующих во храме. Современная ектения бывает четырех видов: великая, малая, сугубая, просительная.
С. 264. ...в мудрых людях слух идет, что лишь подвигом народ исцеляется, а самый больший подвиг в вольном страдании. ~ прими на себя чужую вину, возьми крест другого ~ Вольное страдание ~ и спасет будто бы русский народ... — Один из аспектов религиозной доктрины старца Шапаева восходит к идеям романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», в котором сектант Миколка делает ложное признание, что это он убил старуху-процентщицу и ее сестру. См. объяснение этого факта следователем Порфирием Петровичем: «он <...> просто сектант <...> сам он еще недавно <...> у некоего старца под духовным началом был. <...> в остроге-то и вспомнился <...> честной старец. Что значит у иных из них „пострадать“? Это не то, чтобы за кого-нибудь, а просто „пострадать надо“; страдание, значит принять, а от властей — тем паче» (Достоевский 6. С. 347—348).
Пресвятая Богородица наша по мукам ходила ~ и оставила Богородица рай, Сама пошла в муку, к нам, в муку, с непрощенными мучиться и мучается... — Изложение ремизовского варианта трансформации сюжета древнерусского апокрифа «Хождение Богородицы по мукам», воспринятого сквозь призму его интерпретации Достоевским в романе «Братья Карамазовы» (Достоевский 14. С. 225). См. текст ремизовского апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» и коммент. к нему в 6 т. наст. изд.
С. 266. «Взять на себя вину, ну, а тот подлец будет по воле разгуливать, да еще смеяться?» — Трансформация мотивов романа «Преступление и наказание». Ср. рассуждения Раскольникова: «Донести, что ль, на себя надо? <...> Не пойду. <...> я скажу: что убил, а денег взять не посмел <...> Так ведь они же надо мной сами смеяться будут, скажут: дурак, что не взял. <...> Зачем я пойду?» (Достоевский 6. С. 323).
...не сопротивляйся бьющему! ~ люби ненавидящих нас! — Неточное цитирование евангельских заповедей (Мф. 5; 39, 44).
С. 266. «А что если людям все позволить...» — Отражение идей Ивана Карамазова: «Раз человечество отречется поголовно от Бога <...>, падет все
прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность, и наступит все новое. Люди совокупятся, чтобы взять от жизни все, что она может дать, но непременно для счастия и радости в одном только здешнем мире. <...> человечество устроится окончательно. <...> В этом смысле ему „все позволено“. <...> „все дозволено“, и шабаш!» (Достоевский 15. С. 83—84).
С. 268. Мутен, горек сон приснился Боброву. — Неточная цитата из «Слова о полку Игореве»: «А Святъславъ мутенъ сонъ видѣ в Киевѣ на горахъ» (Слово о полку Игореве. СПб., 1907. 6-е изд. С. 8). Сон Святослава предвещает его смерть.
Счудилось ему, ~ здоровая девка ~ в руках держит большие ножницы ~ стричь собирается. — Символика сна Боброва основана на античном мифе о вестницах судьбы Парках (Мойрах), одна из которых перерезает ножницами нить человеческой жизни.
С. 269. Страды. — Название главы восходит к церковно-славянекому слову «страды» — страсти. Термин «Страсти» обозначал жанр апокрифических произведений, в которых изображались страдания Иисуса Христа (см: Сахаров В. Апокрифические и легендарные сказания о Пресвятой Деве Марии. С. 89).
«Вот если бы ему в Париж, в Париж; ему уехать!» — Соединение двух устойчивых неомифологических мотивов новой русской литературы: 1) отъезд в другое место (деревню, город, страну) = новая жизнь (воскресение). Ср. лейтмотив «отъезда в Москву» в пьесе А. П. Чехова «Три сестры» (1901). 2) отъезд = смерть. Ср. семантику «отъезда в Париж» (самоубийства) Свидригайлова в «Преступлении и наказании» Достоевского. См. также развитие мотива «отъезда в Париж» в повести «Крестовые сестры».
Парамант (параман) — «принадлежность монашеского одеяния, состоит из двойных перевязей, сплетенных из шерстяных ниток; спускаясь с шеи крестовидно, обнимает плечи и под мышками перепоясывает одежду. <...> Своей крестовидной формой Параман означает тот крест, который инок берет на себя, чтобы следовать за Христом» (Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. СПб., Б. г. Стб. 1760).
С. 273. Зададут ему феферу с фернопиксом! — Зададут ему перцу с дегтем! Фефер (нем.: Pfeffer) — перец. Фернопикс (лат.: pharmaceutuca pix) — лекарственный деготь.
С. 275. ...жаждущего не напоили ~ нагого не приодели, больного не посетили, в темницу к сидящему не пришли. — Ср. в «Святителя Димитрия исповедании грехов, глаголемом пред иереем от лица кающегося»: «Исповѣдую такожде, яко согрѣшихъ зѣло <...> ожесточеніемъ ко убогимъ, во страннопріятиі и угощеніи нищихъ, <...> непосѣщеніемъ болящихъ, <...> и въ темницѣ сущихъ, <...> неодѣяніемъ убогихъ, ненасыщеніемъ алчущихъ, ненапоеніемъ жаждущихъ» (Цит. по: Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. В 2 т. М., 1993 [репринт изд. 1913 г.]. Т. 2. С. 1101.
И им виделся старец ~ неподступно в самосиянном свете превышнего третьего неба беззвездного — неба небесе скорбно стоял в воздухе старец. — Текст Ремизова основан на переосмыслении сюжетов: 1) апокрифического «Откровения (Видения) св. Павла» (V в. н. э.), в котором вознесенный до третьего неба апостол Павел видел мучения грешников и Царство Небесное; 2) первоисточника «Откровения» — новозаветного текста — Послания, ап.
Павла: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, — в теле ли — не знаю, вне тела ли — не знаю: Бог знает, — восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, — только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает» (2 Кор. 12; 2—3). Основа ремизовского осмысления источников: Шепелевич Л. Этюды о Данте. I. Апокрифическое „Видение Св. Павла“. Ч. 1. Харьков. 1891. С. 33—51. Далее: Шепелевич. Апокрифическое „Видение Св. Павла“, с указанием страницы.
С. 276. Подблюдная песня — обрядовая песня при святочном гадании.
С. 277. Плисовая кофта — из хлопчатобумажного бархата.