АЛЕКСАНДР ШИРЯЕВЕЦ
1887—1924
Александр Васильевич Ширяевец (настоящая фамилия — Абрамов), «баюн Жигулей и Волги», как называл его Есенин. Родился в селе Ширяево-Буерак Симбирской губ., 15 лет начал трудовую жизнь. С 1905 г. жил в Ташкенте и других городах тогдашнего Туркестана, работал телеграфистом. С 1908 г печатался в местных газетах, с 1914 г. — в столичном журнале «Заветы», и изданиях Суриковского кружка. В Ташкенте выходили тоненькие книжки стихом Ширяевца: «Богатырь» (1913), «Запевка» (1916), «Алые маки» (1917). Живя долгие годы вдали от родных мест, Ширяевец рисовал Поволжье сквозь дымку романтических воспоминаний; в деревенской действительности его привлекали не будни, а праздники. Использовал с детства знакомые «песни с барок и плотов», а также фольклорные сборники — «старинных слов узорные ларцы».
В преддверии Октября Шмряевец завершил цикл «Стенька Разин»; вольнолюбивые стихи были созвучны революционной современности. В послеоктябрьские годы продолжал много писать, создал поэмы «Мужикослов», «Палач». Памяти безвременно умершею друга-поэта Есенин посвятил знаменитое стихотворение «Мы теперь уходим понемногу...».
Изд.: Ширяевец А. Избранное. Куйбышев, 1961.
БУРЛАК
Уплыву, как только вспенится
Волга — матушка-река!
У бродяг душа не пленница,
Не дрожит у кошелька!
Любо петь мне песни смелые,
Что поет по Волге голь,
Двинуть весла в гребни белые!
— Эх, зазноба, не неволь!
Уноси, быстрей, кормилица,
Наши барки и плоты!
Глядь и ветер принасилится, —
Будет меньше маяты...
Не меня ль краса румяная
Манит с берега рукой?
Да милей мне воля пьяная!
Обручился я с рекой!
<1913>
СТАРЬ
Месяц, глянь ушкуйным оком!
Кистенем стальным взмахни!
Понесусь я быстрым скоком
На татарские огни.
Надо мной воронья стая
Зачернеет — ждет беда.
Предо мною Золотая
Пораскинется Орда.
— Ой, летите, стрелы злые,
В басурманские шатры!
Нам хвататься не впервые
За мечи и топоры!
Я рубиться лихо стану,
Двинет враг со всех сторон,
И, иссеченного, к хану
Отведут меня в полон.
Долго-долго, дни и ночи
Будут лязгать кандалы.
Будет сниться терем отчий,
Волги буйные валы.
Запылит с Руси дружина,
На Орду ударит вскачь, —
Я опять на волю хлыну
Для удач и неудач...
Час настанет, и на склоны
Упаду я из седла,
Как вопьется в грудь со стоном
Закаленная стрела...
<1913>
* * *
На чужбине невеселой
Эти песни я пою.
Через горы, через долы
Вижу родину свою:
Жигули в обновах вешних,
Волга... Улица села...
В церковь, солнышка утешней,
Ты лебедкою плыла...
— Не найти нигде чудесней
Русых кос и синих глаз!
Из-за них кольцовской песней
Заливался я не раз...
Я ушел... я ждал иного,
Не к сохе влеклась рука...
И уплыл... А ты с крутого
Мне махала бережка...
На сторонке чужедальней
Позабыть тебя не мог...
Снится грустный взгляд прощальный,
Вижу беленький платок...
Что сулит мне воля божья?
Ворочусь ли я назад?
— Пусть к родимому Поволжью
Песни звонкие летят!
<1914>
* * *
Загуди сильнее
Красный, вольный звон! —
Злого чародея
Взяли мы в полон!
Вековые раны
Вылечит народ,
Будет сердце пьяно
Радостью свобод...
Буйно-огневая
Посреди песков
Бьет вода живая
Новых родников.
Песенные гулы,
Красный звон шальной.
— Веселись Микула,
Царь земли родной!
После февраля 1917