Крутым быком пересекая стены,
Упал на площадь виноградный стих.
Что делать нам, какой суровой карой
Ему сиянье славы возвратим?
Мы закуем его в тяжелые напевы,
В старинные, чугунные слова,
Чтоб он звенел, чтоб надувались жилы,
Чтоб золотом густым переливалась кровь.
Он не умрет, не станет дик и темен,
И будут жить в груди его слова,
И возвышает голос он, и голосом подобен
Набегу волн, сбивающих дома.

A burly bull that cuts across the hedges,
A poem grape dropped on the city square.
What shall we do? With what grave retribution
Shall we restore it to its glorious shine?
We'll shackle it with leaden incantations,
With ancient, heavyweight, cast-iron words,
So that it rings, its veins bulge out and tighten,
Its iridescent blood glows deep and potent gold.
It will not perish, nor turn dark and fierce,
Words will forever live within its breast,
And it will raise its voice whose sound will be akin to
The inrush of the waves upending homes.