Два пестрых одеяла,
Две стареньких подушки
Стоят кровати рядом
А на окне цветочки
Лавр вышиной с мизинец
И серый кустик мирта
А на стене — святитель,
Блюститель очага.
На узких полках книги
На одеялах люди
Мужчина бледносиний
И девочка жена
В окошко лезут крыши
Заглядывают кошки
С истрепанною шеей
От слишком сильных ласк
И дом давно проплеван,
Насквозь туберкулезен,
И масляная краска
Разбитого фасада
Как кожа шелушится
Напротив же развалин
Как кукиш между бревен
Глядит бордовый клевер
И головой кивает
И кажет свой трилистник,
И ходят пионеры,
Наигрывая марш
И кошки перед ними,
Задрав свои хвосты,
Перебегают спешно
Нагретый тротуар
Мужчина бледно-синий
И девочка жена
Внезапно пробудились
И встали у окна.
И вновь благоухая,
В державной пустоте
Над ними ветви вьются
И листьями шуршат.
И вновь она Психеей
Склоняется над ним
И вновь они с цветами
Гуляют вдоль реки
Пактол ли то стремится
Не Сарды ли стоят,
Иль брег Александрийский
Иль это Римский сад
Дома любовью стонут
В прекрасной тишине
И окна все раскрыты
Над золотой водой
Но голоса умолкли