У меня на глазах слезы.
У меня в сердце — лед.
Но пою я о том, что розы
Дают нежный душистый мед.

Я пою. Как будто в комнате тепло и приветно,
Как будто в комнате звучит орган!
Как будто бархат шепчет ответно!
Как будто в окна не бьет туман!

Но все это приторно, и очень неестественно,
Но в моей комнате скучно и так темно...
И мне хотелось бы молитвой приветственной
Вызвать все, что бывает весной.

На улицах столицы белесоватый туман.
Как грустно!.. О, согрейте. Дайте роз!..
Лишь изредка проходит цыганка, как странный обман
Из страны милых мечтаний и грёз.

Быстро проходит цыганка в пурпурно<м> платке
С резвыми глазками и губками, как рубин
И я мечтая о ней в голубой тоске,
Стою у белесоватых липких витрин.

Я рыдаю, у меня глаза полны слез
Я люблю эту цыганку дочь южн<ых> стран
И сжимая пучок засохших роз
Я погружаюсь в странный обман.

Мне все кажется каким-то сном,
Невский — миражем,
И я не вижу ни огоньки за окном,
Ни блестящего и лакированного экипажа.

Долго я стою у липких витрин
И мечтаю о своей весенней Аркадии,
Пока тоска не захватит, как исполин
Хватает карлика на эстраде.

И я отправляюсь домой и беззвучно рыдая
Вижу цыганку на изразцах печи
И мечтая о нежном и томн<ом> мае
Смотрю чрез окно на стенные кирпичи.