- Написано, вероятно, в 1809 г. [ср.: Проскурин О. А. Батюшков и поэтическая школа Жуковского: (Опыт переосмысления проблемы) // Новые безделки: Сборник статей к 60-летию В. Э. Вацуро. М., 1995/1996. С. 113 примеч. 20]. Первоначальная редакция (88 стихов): ВЕ. 1809. Ч. XLVIII, № 21. С. 28—31 (заглавие: «Воспоминания 1807 года»; подпись: К...Б...). Расширенная редакция — 1-й вариант (101 стих): СРС. М., 1811. Ч. V. С. 272—275; 2-й вариант (103 стиха): ПРП. Ч. I, кн. 2. СПб., 1814. С. 225—230; СОРСП. СПб., 1817. Ч. VI. С. 15—19; вариант БТ: 102 стиха. Текст О (Ч. II. С. 27—29) воспроизводит первые 43 строки текста ПРП.
- Биографической основой стихотворения явились события весны — лета 1807 г. (антинаполеоновский поход в Пруссию, в котором участвововал Батюшков). 29.V 1807 под Гейльсбергом (Пруссия) на берегах реки Аль произошло сражение, в котором Батюшков был тяжело ранен (ср. стихи 16—22).
- Аль — река близ Гейльсберга.
- Куща — см. примеч. 21 к стихотворению «Элегия из Тибулла. Вольный перевод».
- По реке Неман проходила тогдашняя граница Российской империи.
- Стихи 36—40 обнаруживают связь с топикой рустических элегий Тибулла (ср.: Пильщиков И.А. «Я возвращуся к вам, поля моих отцов...»: Баратынский и Тибулл // Изв. 1994. Т. 53, № 2. С. 38). Сельские боги — Церера (богиня урожая), Палес (богиня — покровительница коз и овец), Лары (божества — хранители семей и их земель) и др. (римская мифология)
- Богиня быстронога — Фортуна (римская мифология). Ср. в сходном контексте «Тибулловой Элегии III. Из III книги» (1809): Мудрец от Лар своих за златом не бежит <...> И в хижине своей с фортуной обитает! (стихи 24—26).
- Июнь и июль 1807 г. Батюшков провел на лечении в Риге, где жил в доме купца Мюгеля и был увлечен дочерью своего хозяина (Эмилией?). Эти события описаны в заключительной части стихотворения, которая не вошла в О (ср. примеч. 1). Текст БТ (по: Acad. С. 449—450):
Семейство мирное, ужель тебя забуду
И дружбе и любви неблагодарен буду?
Ах, мне ли позабыть гостеприимный кров,
В сени домашних где богов
Усердный эскулап божественной наукой
Исторг из-под косы и дивно исцелил
Меня, борющегось уже с смертельной мукой!
Ужели я тебя, красавица, забыл,
Тебя, которую я зрел перед собою,
Как утешителя, как ангела небес!
На ложе горести и слез
Ты, Геба юная, лилейною рукою
Сосуд мне подала: «Пей здравье и любовь!»
Тогда, казалося, сама природа вновь
Со мною воскресала
И новой зеленью венчала
Долины, холмы и леса.
Я помню утро то, как слабою рукою,
Склонясь на костыли, поддержанный тобою,
Я в первый раз узрел цветы и древеса...
Какое счастие с весной воспрянуть ясной!
(В глазах любви еще прелестнее весна).
Я, восхищен природой красной,
Сказал Эмилии: «Ты видишь, как она,
Расторгнув зимний мрак, с весною оживает,
С ручьем шумит в лугах и с розой расцветает;
Что б было без весны?.. Подобно так и я
На утре дней моих увял бы без тебя!»
Тут, грудь ее кропя горячими слезами,
Соединив уста с устами,
Всю чашу радости мы выпили до дна.
Увы, исчезло всё, как прелесть сладка сна!
Куда девалися восторги, лобызанья
И вы, таинственны во тьме ночной свиданья,
Где, заключа ее в объятиях моих,
Я не завидовал судьбе богов самих!..
Теперь я, с нею разлученный,
Считаю скукой дни, цепь горестей влачу;
Воспоминания, лишь вами окрыленный,
К ней мыслию лечу,
И в час полуночи туманной,
Мечтой очарованный,
Я слышу в ветерке, принесшем на крылах
Цветов благоуханье,
Эмилии дыханье;
Я вижу в облаках
Ее, текущую воздушною стезею...
Раскинуты власы красавицы волною
В небесной синеве,
Венок из белых роз блистает на главе,
И перси дышат под покровом...
«Души моей супруг!»
Мне шепчет горний дух,
«Там в тереме готовом
За светлою Двиной
Увижуся с тобой!..
Теперь прости»... И я, обманутый мечтой,
В восторге сладостном к ней руки простираю,
Касаюсь риз ее... и тень лишь обнимаю!