„Лови! лови его!“ кричало несколько хлопцев, в тесном конце улицы, и Черевик почувствовал, что схвачен вдруг дюжими руками.
„Вязать его! это тот самый, который украл у доброго человека кобылу“.
„Господь с вами! за что вы меня вяжете?“
„Он же и спрашивает! А за что ты украл кобылу у приезжего мужика, Черевика?“
„С ума спятили вы, хлопцы! Где видано, чтобы человек сам у себя крал что-нибудь?“
„Старые штуки! старые штуки! Зачем бежал ты во весь дух, как будто бы сам сатана за тобою по пятам гнался?“
„Поневоле побежишь, когда сатанинская одежда...“
„Э, голубчик! обманывай других этим; будет еще тебе от заседателя за то, чтобы не пугал чертовщиною людей“.
„Лови! лови его!“ послышался крик на другом конце улицы: „вот он, вот беглец!“ и глазам нашего Черевика представился кум, в самом жалком положении, с заложенными назад руками, ведомый несколькими хлопцами. „Чудеса завелись!“ говорил один из них: „послушали бы вы, что рассказывает
этот мошенник, которому стоит только заглянуть в лицо, чтобы увидеть вора, когда стали спрашивать, от чего бежал он, как полуумный. Полез, говорит, в карман понюхать табаку и, вместо тавлинки, вытащил кусок чортовой свитки, от которой вспыхнул красный огонь, а он давай бог ноги!“
„Эге, ге! да это из одного гнезда обе птицы! Вязать их обоих вместе!“