ВЛАДИМИР ХАНАН

На мертвый дом набили вывеску.
Закат на западе пропал,
Должно, загнил... Кто даму выискал;
Кто, прежде выискав, заспал.

Котенок мечется по городу.
Мужчина мочится в углу.
Подруга другу треплет бороду
В доисторическом пылу.

Три постовых, как три дня праздника,
Топча бахилами ручей,
Куда-то волокут проказника,
Загнув башку между плечей.

И я гуляю в одиночестве,
Мыслишек смутных не следя,
В своем ветхозаветном отчестве
Родство прямое находя:

Иосиф, Осип... Плачет ласточка.
Слеза открыточку слезит.
В ковбойке... Боже мой!.. без галстучка...
На книжном «заперто» висит.

Толстой для смерти князь Болконского
Помимо Сына и Отца
Подбавил баса геликонского
И девичьего бубенца.

Дано и мне добавить извести
Для туго сдавленных костей
Моей страны, какую вынести —
Почище, нежели плетей

Сквозь строй! В усильи просодическом
Законна пагубная связь
Меж затянувшимся девичеством
И жаждой плоти. Что, таясь,

Ее вычерпывать корытами
Чернил, сквозь книжицу сквозя?
Друзья, — я говорю, — забыто ли...
Забыто, — говорят друзья.

Друзья мои! Друзья-соратники!
В державе замкнутых ушей
Благословляю ваши ватники
Певцов, пророков, сторожей

Своей нелегкой доли. Господи!
Взгляни ж, как рад Тебе и ей,
В ночи, в проулке, в спящем городе
Любовник ветреницы сей.