Что такое самиздат без нескольких основных дискуссий вокруг вопросов, которые так и не были решены?
Дискуссия о том, кто такие политики или неполитики (склонялись к неполитики! Правда, "политик" тогда читалось практически как синоним "подпольщика": листовки, гектографы, а там и бомбы...).
Дискуссия о ненасилии здесь почти не было разногласий, но духовно камертон задавался Померанцем.
И больше чем дискуссия контекст: "прошлое не должно повториться". (Без этого не понять ни пафоса, ни вообще смысла письма Эрнста Генри.) Борьба за необратимость истории сегодня стала непонятной, поскольку исчезло понятие линейной истории. Если вдуматься понятие этическое и теологическое, а не культурологическое.
Тема, став всеобщей, осталась непродуманной все что угодно, лишь бы не повторилось! (Тогда и политика какая угодно? И кто угодно тот, кто "знает, как надо", лишь бы обещал неповторение?)
На этом все полностью проиграли, все повторилось, но не с 17-го, как ждали, а поворотило и забрало назад аж в домосковье.
Эти дискуссии также не следует представлять себе в виде ток-шоу. Они не всегда вырывались на поверхность так, например, полемика Сахарова с Солженицыным воспринималась в тогдашнем контексте как совершеннейший скандал. Не нравилась она и многим сторонникам позиции Сахарова.
Как ни странно, абсолютная подделка, каких нынче много, не вызвала бы особенных возражений. Достаточно терминов "стенали" и "хладнокровно обдуманные чудовищные преступления", чтобы увязать друг с дружкой все что угодно.
Беда тома в том, что составители не вовсе игнорируют тогдашний контекст. Они действительно достают из темного мешка статьи, появления которых никто не ждал, и рецензенты с уважительной брезгливостью покачивают головой, разглядывая: экая же дрянь, такое писать лентяй не сумеет!
Но редактор-составитель понятия не имеет, частями чего были эти листки. И, выглядя ничуть не более интеллектуально, чем размещенные рядом зэковы телаги-портянки, эти странички смотрятся не в пример менее вразумительно.
Бесчувствие деталей. Редакторская лень мстит невнятностью.
Не поняли, что, собственно, было и не нашли, чем бы занять место: тиснули отрывки из монографии Л.Алексеевой. Добротная книга издавалась впервые под занавес старого порядка (в 1984-м) при эмиграции автора, после переиздавалась, никогда не побывав самиздатом. Все равно что милюковскую "Историю интеллигенции", сократив, поместить в хрестоматию революции, среди эсеровских листовок разве профессор не начинал радикалом, не бывал арестован и сослан?
Я сознательно о содержании ни-ни. О, я понимаю, всех нельзя, даже всех мертвых некуда. Но есть же интуиция, черт побери, и не у всех всё отшибло. "Просуществует ли СССР до 1984?" Амальрика камертон самиздата и вместе с тем шедевр анализа, что фотооттисками и копиями прошел сквозь все тогдашние секты, в России никогда полностью не публиковался заменить эссеем милейшего многопечатного Баткина для "Метрополя"? "Метрополь" сборник и знатный и памятный (члены Совписа сели под одну обложку с нечленами "бунт, Ваше Величество!"), но, конечно, никакой не "сам-", а тамиздат вчистую для публикации в "Ардисе" и собран был; копия рукописи, специально демонстрационная (чтобы не положили в портфель и не унесли) передавалась в пределах нескольких квартир писательского дома на "Аэропорте". Хэппенинг, стилизованный под самиздат теми, кто обдуманно не желал иметь дело с самиздатской средой. Теперь именно они представительствуют от лица покойного.
Однажды бесчувственно непреложное почитание маятником махнет в тупорожее хватит! Сперва неизвестно кто принуждал снимать шляпу перед "великим писателем земли русской"; затем и с чувством неслыханного облегчения! послав к черту самозванца, оплюют всё, чему кланялись. А новый самозванец подскажет, в кого плевать.
История не дает забыть, промывая память жизнью из шланга.
Она играет. Ей вольно собрать одной обложкой политических врагов Бунина с Горьким, но она не назовет сборник их публицистики ни "Несвоевременные мысли", ни "Великий дурман". Некогда составители сборника "Из-под глыб" назначили себе полемизировать с тогдашним умонастроением, в целом советско-либеральным: сборник был направленческим, именно "солженицынским" по тогдашнему пониманию. Рассорились все (что, видимо, было правильно), разбились на "сахаровских" и "солженицынских". Теперь взять да поместить статью Сахарова, оппонента Солженицына, в раздел "Из-под глыб" умнее нельзя! Окрестить раздел политсамиздата 60-70-х "Из-под глыб" все равно, что собрание публицистики начала века окрестить "Вехами" и сюда Столыпина во славу, Милюкова против, и Ленина про "энциклопедию ренегатства", и излюбленного нами Розанова с которым тогдашний "веховец" с...ать бы не сел...
Последняя фраза справки о Солженицыне:
"Вел цикл бесед по Центральному телевидению, основал фонд Русского Зарубежья и передал в него свою библиотеку и архив" всё через запятую. Батюшки светы, выслужился ведущим на Центральном ТВ до самого Доренки! Современнику не пройти мимо такого факта, как домохозяйке, завидевшей моль. Ему искренне невдомек, что в самиздате цена "голубому экрану" была грош и власть его равнялась нулю.
Sic transit любой рейтинг.
Легко помнящему догадаться: перед ним скверная кукла.
Пустота настаивает на декорациях, изводя подлинники на папье-маше. Набивщики использовали редкостный материал: дранные в клочья архивы покойных да стихи живых. Негде было тиснуть стихи, свои и друзей, вольно вам называть это "Самиздат века". Отчего не "Стихи нас» (или хотелось мандата? Или грант был даден на самиздат только? Не думаю. Таков итог века для России: мелованной бумаги подарочный, неподдельный Альцгеймер!
Запомнилось из криминальной хроники: убийцы затолкали труп в дохлую лошадь, кряхтя сволокли в реку. Став падалью, наше прошлое выдержит еще не труп и не два...
Но та проклятая лошадь всплыла с набивкой. И убийц нашли. "Иногда они возвращаются".
В начало | Критика |
Содержание | Комментарии |
Алфавитный указатель авторов | Хронологический указатель авторов |
Петр Прыжов псевдоним Глеба Павловского времен самиздатского журнала «Поиски».