Александр Ярошенко

Снимите шторы век с канализации глаз,
Но не тревожьте слух ненужными словами.

Я пролетел над Солнцем 20 раз
И 20 раз под ним пронёсся с вами

Но видели ль Вы то, что видел я?

Копаясь в мусоре и запахах гнилья,
В белье, залитом слизью бурных чувств,
И выброшенном высохнуть на куст.

А видели ль Вы то, что видел я?

С 6-го этажа мелькнул мимо перил,
Впечатав в стены тени на мгновенье,
Показывал пример и говорил,
Хрустя в костях на мраморе ступеней.
Свинцом проверить череп не решась,
Вы подвигам кричали:
                    Слава!
                          Добре!
И по ступеням, чтобы не упасть,
Шли, опираясь на перильи ребра.
Вы, Богова боясь возмездья
Кто вывернется наизнанку весь?
Кто среди Вас из горла вырвет: «Здесь я!
Разложен расчастённый здесь!»

Нет, не сорвать Вам штор с уставших глаз.
Дрейфуя в жизнь обвиснув парусами,
Я пролетел над Солнцем 20 раз
И видел Вас с потухшими глазами.

Не сказала последнего скрипка
О себе. Перебил баритон.
На распятьи алела улыбка.
Баритон приглашал на бостон.

Под дымы лились гнев, гной и люди.
Север верил, восток тосковал,
Целовали манжеты на блюде,
Ночь рыдала, а день лик ковал.

Перерезали лезвием спину,
Опечатали глаз пятаки,
Из хаоса отверженный вынул
Жилу флейты, остаток руки.

Умирал, прикасаясь грудей,
Проклинал идиота улыбку.
Баритон, не стесняясь людей,
Обижал полюбившую скрипку.

Глаз утонул, всосав в себя, что мог,
Пытаясь рассветить огромную ночищу.
Я видел — труп лежал без ног,
А может быть не труп, а нищий.

Не знаю, мне не интересно это.
Мне всёравно — слепой я или зрячий.
Мне б вместо глаз в ладони по кастету,
Чтоб мочь остынуть мне, когда горячий.

Не надо женщин мне, не надо хлеба;
Ни знаний, ни желаний, ни любви.
Лишь было бы над головою небо,
Куда плевать.

Там, где у края нет порога,
Где с солнцем воз в пыли дороги
За далью в далях утонул.
Где радостью звенит убогой
То ни страна, то ли аул.
Там за дымарами дымов,
Где нет ни улиц, ни домов,
Где нет молчания, нет слов,
Где каждый нов, каждый не нов,
Там в мире необыкновенном
Запрятан СТРАХ.
Там на коленях
Пред ним трепещет патриот,
И гении побед,
И вор,
Там друг,
Там враг,
Нирвана,
Пот
Там ОН читает приговор.

Не в радости кривые губы
Там обливает свет свечи,
То безудержен в страсти грубой
На ксилофонах он стучит.

Но и не слыша приговор,
И ты умрёшь, как царь,
Как вор.
И за обвалом чёрных туч
Ты не подымешься могуч
И я, как ты,
И ты как я
В безумье трезв,
В рассудке пьян
Последний отдадим поклон
Моей земле,
Твоей земле,
Где дом,
А в доме
На столе
Быть может труп и пистолет,
А может быть
В тазу пион.