Пожалуйста, прочтите это сообщение.
Обнаружен блокировщик рекламы, препятствующий полной загрузке страницы.
Реклама — наш единственный источник дохода. Без нее поддержка и развитие сайта невозможны.
Пожалуйста, добавьте rvb.ru в белый список / список исключений вашего блокировщика рекламы или отключите его.
831. Н. А. БЕЛОГОЛОВОМУ
20 марта 1882. Петербург
20 марта.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Спешу ответить на письмо Ваше, что из числа предлагаемых Вами статей, по отзыву Михайловского, самая подходящая будет о книге Тейлора (если можно, не более 2-х листов), и затем статья о хлопотах, доставляемых науке низшими животными 1. Что касается до письма о современной философии, то едва ли она будет представлять интерес по чрезмерной своей отвлеченности. Притом же это такой бесконечный лес, до конца которого, пожалуй, и не дойдешь, хотя и предполагается не более 3-х листов. Что готово, то присылайте, но не стесняйте сроками печатания; денег же вышлем, сколько требуется, вперед. Впрочем, разумеется, не станем и печатанием медлить. Статей не беллетристических у нас довольно, но не особенно ярких. Но «Отеч<ественные> зап<иски>» журнал, по преимуществу, беллетристический, и потому в нем требуются и читаются в особенности статьи этого рода. Их-то и недостает.
Покуда я справлялся и собирался Вам отвечать, в Одессе опять случилось происшествие, о котором, конечно, Вы уже знаете из газет 2. По-видимому, в публике оно не произвело впечатления, а какое впечатление в правящих сферах — это еще пока не выяснилось. Но и без того нельзя сказать, чтоб хорошо жилось. Недавно (дней 5 тому назад) разослано по редакциям распоряжение, чтоб не говорить о поземельных невзгодах крестьян 3. Представьте же себе такую картину, года два сряду вся литература сосредоточивалась около этого вопроса и само правительство относилось к этому благоприятно; все редакции наполнены статьями этого рода, везде начата
разработка относящихся к этому предмету подробностей — и вдруг: стой! У нас уж начали тискать для апрельской книжки статью — и должны были вынуть.
Скажу Вам откровенно: все эти покушения, убийства и проч. делаются необыкновенно тяжелы, назойливы и пошлы. Из-за них ничего не видать. Не только никакого дела делать нельзя, но и разобраться в этой галиматье трудно. Хоть бы смерть скорее — до такой степени жизнь делается несносною и глупою. Каждый день я только о том и думаю, чтобы бросить все и погрузиться в тьму забвения. По нынешнему времени, это самый лучший удел.
Что касается до Виницкой, то она действительно, надорванная, но только чем — это неизвестно. Я, впрочем, видел ее всего один раз в жизни и затем получал множество грубых и глупых писем. Жизни ее я не знаю, откуда она и сквозь какие медные трубы прошла, и почему она Будзианик и в то же время Виницкая. Первая повесть ее была отличная, две последующие — глупые; наконец, теперь она еще прислала — недурна, но в высшей степени нецензурна 4. Ежели увидите, то спросите ее, пожалуйста, получила ли она через Тургенева свои две повести, которые были не приняты? Она просила их для переделки.
Я болен, а главным образом необыкновенно утомлен. Писать трудно; видимо творческие силы подходят к концу. И охоты ни малейшей нет. Вообще теряется вкус к жизни, а при отсутствии этого стимула и работа невозможна. Письма к тетеньке хочу закончить в апрельской книжке, но весьма возможно, что всего не напишу и тогда разделю работу, понемногу, на две книжки 5. За границу мы нынче не поедем, и ищем дачу в Ораниенбауме. То есть, не я ищу, а жена. Полагаю, что получу ревматизм. Вы как и где предполагаете провести лето? когда выезжаете из Парижа и куда? Пожалуйста, пишите. Соколов не нарадуется на меня — так я здоров. А я так думаю, что конец.
Прошу Вас передать от меня и от жены искренно дружеский привет многоуважаемой Софье Петровне.
С Лихачевыми я часто вижусь и вспоминаем об Вас. Унковского вижу реже и реже. К нему теперь Ераков повадился. Приедет с утра и сидит. «Я, говорит, вам не мешаю; занимайтесь, пожалуйста». Я делаюсь как будто не ко двору.
Искренно Вас уважающий
М. Салтыков.