ФИЛИППО СТРОДЗИ

В отчизне Данта, древней, знаменитой,
В тот самый век, когда монах немецкий
Противу папы смело восставал,
Жил честный гражданин, Филиппо Стродзи.
5 Он был богат и знатен; торговал
Со всей Европой, заседал в судах
И вел за дело правое войну
С соседями: не раз ему вверяла
Свою судьбу тосканская столица.
10 И был он справедлив, и прост, и кроток;
Не соблазнял, но покорял умом
Противников... и зависти враждебной,
Тревожной злобы, низкого коварства
Не ведал прямодушный человек.
15 В нем древний римлянин воскрес; во всех
Его делах, и в поступи, во взорах,
В обдуманной медлительности речи
Дышало благородное сознанье —
Сознанье государственного мужа.
20 Не позволял он называть себя
Почетными названьями; льстецам
Он говорил: «Меня зовут Филиппом,
Я сын купца». Любовью беспредельной
Любил он родину, любил свободу,
25 И, верный строгой мудрости Зенона,
Ни смерти не боялся, ни безумно
Не радовался жизни, но бесчестно,
Но в рабстве жить не мог и не хотел.
И вот, когда семейство Медичисов,
30 Людей честолюбивых, пышных, умных,
Уже давно любимое народом
(Со времени великого Козьмы),
Достигло власти наконец; когда
Сам император — Пятый Карл — родную
395
35 Дочь отдал Александру Медичису,
И, сильный силой царственного тестя,
Законы нагло начал попирать
Безумный Александр — восстал Филипп
И с жалобой не дерзкой, но достойной
40 Свободного народа, к венценосцу
Прибег. Но Карл остался непреклонным —
Цари друг другу все сродни. Тогда
Филиппо Стродзи, видя, что народ
Молчит и терпит, и страшась привычки
45 Разврата рабства — худшего разврата, —
Рукою Лоренцина погубил
Надменного владыку. Но минула
Та славная, великая пора,
Когда цвели свободные народы
50 В Италии, божественной стране,
И не пугались мысли безначалья,
Как дети малолетные... Напрасно
Освободил Филипп родную землю —
Явился новый, грозный притеснитель,
55 Другой Козьма. Филипп собрал дружину,
Друзей нашел и преданных и смелых,
Но полководцем не был он искусным...
Надеялся на правоту, на доблесть
И верил обещаньям и словам
60 Не как ребенок легковерный — нет!
Как человек, быть может, слишком честный...
Его разбили, взяли в плен. Октавий
Разбил же Брута некогда. Как муху
Паук, медлительно терзал Филиппа
65 Лукавый победитель. Вот однажды
Сидел несчастный после тяжкой пытки
Перед окном и радовался втайне:
Он выдержал неслыханные муки
И никого не выдал палачам.
70 Сквозь черную решетку падал ровный
Широкий луч на бледное лицо,
На рубище кровавое, на раны
Страдальца. Слышался вдали беспечный,
Веселый говор праздного народа...
75 В окошко мухи быстро залетали,
И с вышины томительно далекой
Прозрачной, светлой веяло весной.
396
С усильем поднял голову Филиппо:
И вспомнил он любимую жену,
80 Детей-сироток — собственное детство...
И молодость, и первые желанья,
И первые полезные дела,
И всю простую, праведную жизнь
Свою тогда припомнил он. И вот
85 Куда попал он наконец! Надеждам
Напрасным он не предавался... Казнь,
Мучительная казнь его ждала... Сомненье
Невыразимо горькое внезапно
Наполнило возвышенную душу
90 Филиппа; сердце в нем отяжелело,
И выступили слезы на глаза.
Молиться захотел он, возмутилось
В нем чувство справедливости... безмолвно
Израненные, скованные руки
95 Он поднял, показал их молча небу,
И без негодованья, с бесконечной
Печалью произнес он: где же правда?
И ропотом угрюмым отозвался
Филиппу низкий свод его тюрьмы...
100 Но долго бы пришлось еще терзаться
Филиппу, если б старый, честный сторож,
Достойный понимать его величье,
Однажды, после выхода судьи,
Не положил бы молча на пороге
105 Кинжала... Понял сторожа Филипп, —
И так же молча, медленным поклоном
Благодарил заботливого друга.
Но прежде чем себе нанес он рану
Смертельную, на каменной стене
110 Кинжалом стих латинской эпопеи
Он начертал: «Когда-нибудь восстанет
Из праха нашего желанный мститель!»
Последняя, напрасная надежда!
Филиппов сын погиб в земле чужой —
115 На службе короля чужого; внук
Филиппа заживо был кинут в море,
И род его пресекся, Медичисы
Владели долго родиной Филиппа,
Охотно покорялись им потомки
120 Филипповых сограждан и друзей...
397
О наша матерь — вечная земля!
Ты поглощаешь так же равнодушно
И пот, и слезы, кровь детей твоих,
Пролитую за праведное дело,
125 Как утренние капельки росы!
И ты, живой, подвижный, звучный воздух,
Ты так же переносишь равнодушно
Последний вздох, последние молитвы,
Последние предсмертные проклятья,
130 Как песенку пастушки молодой...
А ты, неблагодарная толпа,
Ты забываешь так же беззаботно
Людей, погибших честно за тебя,
Как позабудут и твои потомки
135 Твои немые, тяжкие страданья,
Твои нетерпеливые волненья
И все победы громкие твои!
Блажен же тот, кому судьба смеется!
Блажен, кто счастлив, силен и не прав!!!

140 Дверь отворилась... и вошел Козьма...

398

И.С. Тургенев. Филиппо Стродзи // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. М.: Наука, 1978. Т. 1. С. 395—398.
© Электронная публикация — РВБ, 2010—2024. Версия 2.0 от 22 мая 2017 г.