ПОЭМА
Бывало, я писал стихи — для славы,
И те стихи, в невинности моей,
Я в божий мир пускал не без приправы
«Глубоких и значительных» идей...
5 Теперь пишу для собственной забавы
Без прежних притязаний и затей —
И подражать намерен я свирепо
Всем... я на днях читал Pucelle и Beppo.
Хоть стих иной не слишком выйдет верен,
10 Не стану я копаться над стихом;
К чему, скажите мне на милость? Скверен
Мой слог — зато как вольно под пером
Кипят слова... внимайте ж! я намерен —
Предупредив читательниц о том —
15 Предаться (грязная1 во мне природа!)
Похабностям2 различнейшего рода.
Читатели найдутся. Не бесплодной,
Не суетной работой занят я.
Меня прочтет Панаев благородный
20 И Веверов любезная семья;
Белинский посвятит мне час свободный,
И Комаров понюхает меня...
1 легкая
2 Любезностям
Языков сам столь влажной, столь приятной
Меня почтит улыбкой благодатной.
25 [Ну — к делу! Начинайся, пышный эпос, —
Пою попа соседа, попадью,
Ее сестру... Вы скажете: «Нелепо-с
Воспеть попов»... но я попов пою;
Предмет достойный эпоса — не репа-с
30 В наш подлый век... но что я говорю?
И мне ли, мне ль при жизни Комаришки
В политику пускаться, вроде Жижки?]
Итак, друзья, я жил тогда на даче,
В чухонской деревушке, с давних пор
35 Любимой немцами... Такой удаче
Смеетесь вы... Что делать! Мой позор
Я сам глубоко чувствовал — тем паче,
Что ничего внимательный мой взор
Не мог открыть в числе супруг и дочек
40 Похожего на лакомый кусочек.
Вокруг меня — всё жил народ известный:
Столичных немцев цвет и сок. Во мне
При виде каждой рожи глупо-честной
Кипела желчь. Как русский — не вполне
45 Люблю я Честность... Немок пол прелестный
Я жаловал когда-то... но оне
На уксусе настоенные розы...
И холодны, как ранние морозы.
И я скучал, зевал и падал духом.
50 Соседом у меня в деревне той
Был — кто же? поп, покрытый жирным пухом,
С намасленной, коротенькой косой,
С засаленным и ненасытным брюхом.
Попов я презираю всей душой...
55 Но иногда — томим несносной скукой —
Травил его моей легавой сукой.
Но поп — не поп без попадьи трупёрдой,
Откормленной, дебелой... Признаюсь,
Я человек и грешный и нетвердый
60 И всякому соблазну поддаюсь.
Перед иной красавицею гордой
Склоняюсь я — но всё ж я не стыжусь
Вам объявить (известно, люди слабы...):
Люблю я мясо доброй русской бабы.
65 А моего соседушки супруга
Была ходячий пуховик — ей-ей...
У вашего чувствительного друга
Явилось тотчас множество затей;
Сошелся я с попом — и спился с круга
70 Любезный поп по милости моей;
И вот — пока сожитель не проспится,
В блаженстве я тону, как говорится.
Так что ж?.. скажите мне, какое право
Имеем мы смеятьсянад таким
75 Блаженством? Люди неразумны, право.
В ребяческие годы мы хотим
Любви «святой, возвышенной» — направо,
Налево мы бросаемся... кутим...
Потом, угомонившись понемногу,
80 Кого-нибудь <...> — и слава богу!1
Но Пифагор, Сенека и Булгарин
И прочие философы толпой
Кричат, что человек неблагодарен,
Забывчив... вообще подлец большой...
85 Действительно: как сущий русский барин,
Я начал над злосчастной попадьей
Подтрунивать... и на мою победу
Сам намекал почтенному соседу.
1 Мы с кем-нибудь живем
Кого-нибудь мы любим, слава богу.
Но мой сосед был человек беспечный.
90 Он сытый стол и доброе вино
Предпочитал «любови скоротечной»,
Храпел — как нам храпеть не суждено.
Уж я хотел, томим бесчеловечной
Веселостью, во всем сознаться... но
95 Внезапная случилась остановка:
Друзья... к попу приехала золовка.
Сестра моей любовницы дебелой —
В разгаре жизни пышной, молодой,
О господи! — была подобна спелой,
100 Душистой дыне, на степи родной
Созревшей в жаркий день. Оторопелый,
Я на нее глядел — и всей душой,
Любуясь этим телом полным, сочным,
Я предавался замыслам порочным.
105 Стан девственный, под черными бровями
Глаза большие, звонкий голосок,
За молодыми, влажными губами
Жемчужины — не зубки, свежих щек
Румянец, ямки на щеках, местами
110 Под белой, тонкой кожицей жирок —
Всё в ней дышало силой и здоровьем...
Здоровьем, правда, несколько коровьим.
Я некогда любил всё «неземное»,
Теперь — напротив — более всего
115 Меня пленяет смелое, живое,
Веселое... земное существо.
Таилось что-то сладострастно-злое
В улыбке милой Саши...1 Сверх того
Короткий нос с открытыми ноздрями
120 Не даром обожаем <...>2
1 Мою поповну звали Сашей,
Прошу внимательных друзей
Не смешивать ее с Парашей,
[Постывшей] Побочной дочерью моей.
2 Шалунами.
Я начал волочиться так ужасно,
Как никогда — ни прежде, ни потом
Не волочился... даже слишком страстно.
Она дичилась долго — но с трудом
125 Всего достигнешь... и пошли прекрасно
Мои делишки... вот — я стал о том
Мечтать: когда и как?.. Вопрос понятный,
Естественный... и очень деликатный.
Уж мне случалось, пользуясь молчаньем,
130 К ее лицу придвинуться слегка —
И чувствовать, как под моим лобзаньем
Краснея, разгоралася щека...
И губы сохли... трепетным дыханьем
Менялись мы так медленно... пока...
135 Но тут напротив воли, небольшую —
Увы! — поставить должен запятую.
Все женщины в любви чертовски чутки...
(Оно понятно: женщина — раба.)
И попадья злодейка наши шутки
140 Пронюхала, как ни была глупа.
Она почла, не тратив ни минутки,
За нужное — уведомить попа...
Но как она надулась — правый боже!
Поп отвечал: «<...> ее? Так что же!»1
145 Но с той поры не знали мы покоя
От попадьи... Теперь, читатель мой,
Ввести я должен нового героя.
И впрямь: он был недюжинный «герой»,
«До тонкости» постигший тайны «строя»,
150 «Кадетина», «служака затяжной»
(Так лестно выражался сам Паскевич
О нем) — поручик Пантелей Чубкевич.
1 Зевая, поп ответил ей: «Так что же?»
Его никто не вздумал бы Ловласом
Назвать... огромный грушевидный нос
155 Торчал среди лица, вином и квасом
Раздутого... он был и рыж и кос —
И говорил глухим и сиплым басом:
Ну, словом: настоящий малоросс!
Я б мог сказать, что был он глуп как мерин
160 Но лошадь обижать я не намерен.
Его-то к нам коварная судьбина
Примчала... я, признаться вам, о нем
Не думал — или думал: «Вот скотина!»
Но как-то раз к соседу вечерком
165 Я завернул... о гнусная картина!
Поручик между Сашей и попом
Сидит... перед огромным самоваром —
И весь пылает непристойным жаром.
Перед святыней сана мы немеем...
170 А поп — сановник; я согласен; но...
Сановник этот сильно — подшефеем...
(Как слово чисто русское, должно
«Шефе» склоняться)... попадья с злодеем
Поручиком, я вижу, заодно...
175 И нежится — и даже строит глазки,
И расточает «родственные» ласки.
И под шумок их речи голосистой
На цыпочках подкрался сзади я...
А Саша разливает чай душистый,
180 Молчит — и вдруг увидела меня...
И радостью блаженной, страстной, чистой
Ее глаза сверкнули... О друзья!
Тот милый взгляд проник мне прямо в душу...
И я сказал: «Сорву ж я эту грушу!..»
185 Не сватался поручик безобразный
Пока за Сашей... да... но стороной
Он толковал о том, что к «жизни праздной
Он чувствует влеченье... что с женой
Он был бы счастлив!.. Что ж? он не приказный
190 Какой-нибудь!..» Притом поручик мой,
У «батюшки» спросив благословенья,
Вполне достиг его благоволенья.
«Но погоди ж, — я думал, — друг любезный!
О попадья плутовка! погоди!
195 Мы с Сашей вам дадим урок полезный —
Жениться вздумал!!.. Время впереди,
Но всё же мешкать нечего над бездной».
Я к Саше подошел... В моей груди
Кипела кровь... поближе я придвинул
200 Мой стул и сел... Поручик рот разинул.
Но я, не прерывая разговора,
Глядел на Сашу, как голодный волк...
И вдруг поднялся... «Что это? так скоро!
Куда спешите?» — Мягкую, как шелк,
205 Я ручку сжал. «Вы не боитесь вора?..
Сегодня ночью...» — «Что-с?» — но я умолк —
Ее лицо внезапно покраснело...
И я пошел и думал: ладно дело!
А вот и ночь... торжественным молчаньем
210 Исполнен чуткий воздух... мрак и свет
Слилися в небе... Долгим трепетаньем
Трепещут листья... Суета сует!
К чему мне хлопотать над описаньем?
Какой же я неопытный «поэт»!
215 Скажу без вычур — ночь была такая,
Какой хотел я: тёмная, глухая
Пробила полночь... Время... Торопливо
Прошел я в сад к соседу... под окном
Я стукнул... растворилось боязливо
220 Окошко... Саша в платьице ночном,
Вся бледная, склонилась молчаливо
Ко мне... — «Я вас пришел просить»... — «О чем?
Так поздно... ах! Зачем вы здесь? скажите?
Как сердце бьется — боже... нет! уйдите»...
225 «Зачем я здесь? О Саша! как безумный
Я вас люблю»... — «Ах, нет — я не должна
Вас слушать»... — «Дайте ж руку»... Ветер шумный
Промчался по березам. — Как она
Затрепетала вдруг!!.. Благоразумный
230 Я человек — но плоть во мне сильна,
А потому внезапно, словно кошка,
Я по стене... вскарабкался в окошко.
«Я закричу», — твердила Саша... (Страстно
Люблю я женский крик — и майонез.)
235 Бедняжка перетрусилась ужасно —
А я, злодей! развратник!.. лез да лез.
— «Я разбужу сестру — весь дом»... — «Напрасно»...
(Она кричала — шёпотом.) — «Вы бес!»
— «Мой ангел, Саша, как тебе не стыдно
240 Меня бояться... право, мне обидно».
Она твердила: «Боже мой... о боже!»
Вздыхала — не противилась, но всем
Дрожала телом. Добродетель всё же
Не вздор — по крайней мере не совсем.
245 Так думал я. Но «девственное ложе»,
Гляжу, во тьме белеет... О зачем
Соблазны так невыразимо сладки!!!
Я Сашу посадил на край кроватки.
К ее ногам прилег я, как котенок...
250 Она меня бранит, а я молчок —
И робко, как наказанный ребенок,
То ручку, то холодный локоток
Целую, то колено... Ситец тонок —
А поцелуй горяч... И голосок
255 Ее погас, и ручки стали влажны,
Приподнялось и горло — признак важный!
И близок миг... над жадными губами
Едва висит на ветке пышный плод...
Подымется ли шорох за дверями,
260 Она сама рукой зажмет мне рот...
И слушает... И крупными слезами
Сверкает взор испуганный... И вот
Она ко мне припала, замирая,
На грудь... и, головы не подымая,
265 Мне шепчет: «Друг, ты женишься?» Рекою
Ужаснейшие клятвы полились.
«Обманешь... бросишь»... — «Солнцем и луною
Клянусь тебе, о Саша!»... Расплелись
Ее густые волосы... змеею
270 Согнулся тонкий стан... — «Ах, да... женись»...
И запрокинулась назад головка...
И... мой рассказ мне продолжать неловко.
Читатель милый! Смелый сочинитель
Вас переносит в небо. В этот час
275 Плачевный... ангел, Сашин попечитель,
Сидел один и думал: «Вот-те раз!»
И вдруг к нему подходит Искуситель:
— «Что, батюшка? Надули, видно, вас?»
Тот отвечал, сконфузившись:«Нисколько!
280 Ну смейся! зубоскал!.. подлец — и только».
Сойдем на землю. На земле всё было
Готово... то есть — кончено... вполне.
Бедняжка то вздыхала — так уныло...
То страстно прижималася ко мне,
285 То тихо плакала... В ней сердце ныло.
Я плакал сам — и в грустной тишине,
Склоняясь над обманутым ребенком,
Я прикасался к трепетным ручонкам.
«Прости меня, — шептал я со слезами, —
290 Прости меня»... — «Господь тебе судья»...
Так я прощен!.. (Поручика с рогами
Поздравил я.) — ликуй, душа моя!
Ликуй — но вдруг... о ужас!! перед нами
В дверях — с свечой — явилась попадья!!
295 Со времени татарского нашествья
Такого не случалось происшествья!
При виде раздраженной Гермионы
Сестрица с визгом спрятала лицо
В постель... Я растерялся... Панталоны
300 Найти не мог... отчаянно в кольцо
Свернулся — жду... И крики, вопли, стоны,
Как град — и град в куриное яйцо, —
Посыпались... В жару негодованья
Все женщины — приятные созданья.
305 «Антон Ильич! Сюда!.. Содом-Гоморра!
Вот до чего дошла ты, наконец,
Развратница! Наделать мне позора
Приехала... А вы, сударь, — подлец!
И что ты за красавица — умора!..
310 И тот кому ты нравишься, — глупец,
Картежник, вор, грабитель и мошенник!»
Тут в комнату ввалился сам священник.
«А! ты! Ну полюбуйся — посмотри-ка,
Козел ленивый — что? что, старый гусь?
315 Не верил мне? Не верил? ась?.. Поди-ка
Теперь — ее сосватай... Я стыжусь
Сказать, как я застала их... улика,
Чай, налицо» (... in naturalibus —
Подумал я), — «измята вся постелька!»
320 Служитель алтарей был пьян как стелька.
Он улыбнулся слабо... взор лукавый
Провел кругом... слегка махнул рукой
И пал к ногам супруги величавой,
Как юный дуб, низринутый грозой...
325 Как смелый витязь падает со славой
За край — хотя подлейший, но родной, —
Так пал он, поп достойный, но с избытком
Предавшийся крепительным напиткам.
Смутилась попадья... И в самом деле
330 Пренеприятный случай! Я меж тем
Спокойно восседаю на постеле.
«Извольте ж убираться вон...» — «Зачем?»
— «Уйдете вы?»... — «На будущей неделе.
Мне хорошо; вот видите ль: я ем
335 Всегда — пока я сыт; и ем я много»...
Но Саша мне шепнула: «ради бога!..»
Я тотчас встал. «А страшно мне с сестрицей
Оставить вас»... — «Не бойтесь... я сильней»...
— «Эге! такой решительной девицей
340 Я вас не знал... но вы в любви моей
Не сомневайтесь, ангелочек». Птицей
Я полетел домой... и у дверей
Я попадью таким окинул взглядом,
Что, верно, жизнь ей показалась адом.
345 Как человек, который «взнес повинность»,
Я спал, как спит наевшийся порок
И как не спит голодная невинность.
Довольно... может быть, я вас увлек
На миг — и вам понравилась «картинность»
350 Рассказа — но пора... с усталых ног
Сбиваю пыль: дошел я до развязки
Моей весьма не многосложной сказки.
Что ж сделалось с попом и с попадьею?
Да ничего. А Саша, господа,
355 Вступила в брак с чиновником. Зимою
Я был у них... обедал — точно, да.
Она слывет прекраснейшей женою
И недурна... толстеет — вот беда!
Живут они на Воскресенской, в пятом
360 Эта́же, в нумере пятьсот двадцатом.