Впервые напечатано в 1783 году в третьей части журнала «Собеседник любителей российского слова». Данное произведение Фонвизина появилось в печати без заглавия. Как видно из
вступительной части этого сочинения, Фонвизин назвал его «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание». Но именно это заглавие не устраивало Екатерину. Она сняла его и с целью нейтрализации сатиры к самому тексту вопросов дала предисловие собственного сочинения. В оглавлении жо оно было названо «Вопросы и ответы с приобщением предисловия». Совершенно очевидно, что это заглавие принадлежит не Фонвизину, а Екатерине, отвечавшей на присланные вопросы. Но именно это фальсифицированное название укрепилось в научной литературе и печатается во всех сочинениях Фонвизина, получив следующую форму: «Вопросы Фонвизина и ответы сочинителя «Былей и небылиц». Действительное фонвизинское название, вскрывавшее идейный смысл его замечательной сатиры, было предано забвению. Более того, произведение, направленное против Екатерины, стало выдаваться за сочинение двух авторов Фонвизина и Екатерины (сочинителя «Былей и небылиц»). Между тем еще Пушкин в своем «Современнике» (№ 2 за 1836 год) сделал попытку восстановить подлинное заглавие. Он напечатал статью «Российская Академия», автор которой, ссылаясь на авторитетное свидетельство, приводит подлинное название фонвизинской сатиры — «Несколько вопросов, могущих возбудить, в умных и честных людях особливое внимание». Авторитетность этого сообщения несомненна. Об этом же говорят дух и стиль данного названия. Совершенно фонвизинское словоупотребление: «умные и честные люди» — прямо ведет нас к названию фонвизинского журнала «Друг честных людей». В настоящем издании именно поэтому «Вопросы» печатаются под действительным фонвизинским заглавием.
Существо фонвизинских вопросов — в постановке на общественное обсуждение коренных проблем политической жизни России. Писатель затрагивал темы, волновавшие умы. Читатель-современник отлично понимал те многочисленные и острейшие политические намеки, которые заключались в каждом вопросе. Для нас, отдаленных от Фонвизина полутора веками, не всегда ясен фонвизинский смысл «Вопросов», вот почему совершенно необходим к ним реальный комментарий. Несмотря на отсутствие точных документальных свидетельств, содержание некоторых вопросов можно расшифровать.
Второй вопрос — «Отчего многих добрых людей видим в отставке?» — заключал в себе намек на реальные факты. К этому времени демонстративно ушел в отставку министр иностранных дел Панин, 10 марта 1782 года подал в отставку сам Фонвизин. Отставки эти носили политический характер. Русское общество уже до этого знало случай демонстративной отставки: в 1769 году 24-летний писатель Новиков отказался служить екатерининскому государству, о чем публично объявил в предисловии к своему журналу «Трутень». В журнале «Живописец», четвертое издание которого вышло в 1781 году, печатались письма и советы Новикова некоторым людям об их праве пойти в отставку с государственной службы, но при условии продолжения общественной деятельности на благо отечества. Несомненно, тема эта была одной из острейших в политической жизни той поры, чем и объясняется вопрос Фонвизина.
Пятый вопрос формулировал требование гласности суда как единственного средства борьбы с произволом и взяточничеством судейских чиновников, неоднократно бравшихся Екатериной под защиту в своих литературных выступлениях.
Седьмой вопрос содержит резкий выпад против паразитизма дворянства. Многие дворяне, опираясь на поддержку Екатерины, не служа, добивались чинов и выгодных местечек. Паразитизм дворян, не желавших служить отечеству, — одна из центральных тем сатиры Новикова и Фонвизина. Ту же проблему поднимает и вопрос двенадцатый.
Вопрос восьмой содержит выпад против екатерининского журнала «Собеседник» и «пустых», «болтливых» фельетонов «Былей и небылиц», написанных самой императрицей. Екатерина в ответе указала, что поняла дерзкий намек писателя.
Десятый вопрос содержит в себе намек и обвинение Екатерины в разгоне Комиссии для сочинения нового уложения. Пятнадцать лет назад под предлогом войны с Турцией Екатерина распустила Комиссию. Фонвизин первый в русском обществе поставил вопрос перед монархиней — почему не собирается Комиссия, почему прекратилась работа по обновлению законодательства, почему исключены из этой работы представители всех сословий России. Распустив Комиссию, Екатерина в то же время развернула, особенно после подавления восстания Пугачева, лихорадочную деятельность по законодательству, направленную на укрепление полицейского государства. В письмах к своим французским друзьям-просветителям Екатерина
писала, что она «больна легисломанией», что она одна составляет сотни законов, долженствовавших обновить Россию. Фонвизинский вопрос выражал общественное недовольство этой «легисломанией». Разъяренная Екатерина ответила резко на этот вопрос, в назидание другим: «Оттого, что сие не есть дело всякого». Тем самым Екатерина открыто признавала: кончилась ее игра в либерального политика. Составление законов, объявлялось ею, есть прерогатива самодержавного государя, который не собирается ничего уступить из своей власти.
Тринадцатый вопрос не столько спрашивал, сколько констатировал, с типичным для Фонвизина гневом, факт вырождения дворянства, основой чему служило рабовладение. Вопрос формулировал центральную идею «Недоросля», где Фонвизин изображал «упадшие души» дворян Скотининых и Простаковых.
Под номером четырнадцатым Фонвизин поместил два вопроса. Сделал он это сознательно, ибо второй четырнадцатый вопрос, «о шпынях и балагурах», как прямой выпад против Екатерины, мог быть выброшен. И тогда счет оставшихся вопросов не изменился бы.
Вопросы пятнадцатый и шестнадцатый связаны с письмами из Франции. Там Фонвизин показал русских «умниц», оказавшихся в Париже «дураками», и критически отнесся к тем иностранцам, кои у себя в отечестве «почитались умными людьми».