1. Письма русских писателей XVIII века
2. M. H. Муравьев

9
15 августа 1777

Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович! Ваше милостивое от 9 числа сего месяца пущенное письмо получил я только теперь. И приношу за него мое нижайшее благодарение. Павла, наконец, отправляю. Я его задержал долго и без пользы. Во вчерашнем письме моем увидеть изволите прежде получения сего, что ювелир перстень берет очень охотно назад, но что я немножко остановился на том, отдавать ли его или нет. Федор Михайлович заключает также по скорому его согласию, что неотменно перстень цены своей стоит. Все, которым он показыван, того же мнения. У Прасковьи Глебовны словно такий же перстень дан двести пятьдесят рублев. И еще доставлен он ей как недорогой. Татьяна Михайловна Флорова-Багреева так же судит. Мое затруднение в том, скоро ли найдешь перстень, найдешь ли ровно в ту цену, — а покупать вить положено неотменно. При том, чтоб и совсем не быть обманутым, думая купить дешево. Что касается до серег, то сказывал Федор Михайлович, что Измайлов, который сам знаток, призывал другого ювелира и заказывал точно такие же себе сделать. Ювелир попросил 1300 рублей, и доторговались до 1200. Вы изволите писать, чтобы перстень мне до своего отъезду оставить. Но как это будет долго, то я отваживаюсь послать его с Аполлоном Никифоровичем Флоровым-Багреевым. Он едет через Тверь, а отправляется завтре, ежели не отложит. Что касается до денег, украденных у Павлушки, то это сущее несчастие и которого предупредить почти было не можно. Украдено же 3 рубли и 75 копеек. О хозяине сказывают обыватели, что человек добрый, а кладут вину на присяжного ундер-офицера, который у него поставлен. Павлушка сам помнит, что, как он на кибитке вынимал деньги из мешка и пошел с ними за дегтем, жена этого присяжного высматривала из сенного окошка. Как все это принадлежит к обстоятельствам моего путешествия, то я вас прошу все это мне собственно простить, чтобы не понес бедный человек вашего гневу для меня. Вчерась приехала Христина Матвеевна Аннибальша, ¹ и Иван Матвеевич зовет меня сегодня к ней. Обедал я вчерась у Михаила Матвеевича Хераскова, где были также Петр Матвеевич² с женою и княжна Урусова.³ Случай быть у него часто льстит мне особливо, и он же обхождением своим столь обязывает, что я заслужить не в состоянии. Отзывается обо мне более, нежели я могу желать. Просил принести к себе начало Нарвской поэмы, о которой я еще в Москве ему сказывал, также и мою трагедию, о которой они все у меня спрашивают.⁴ Даже жена его столько интересуется мною и не иначе поступает, как со знакомым дома. Княжна хочет переводить в наш журнал небольшие отрывки поэм, переведенных на

французский с древнего галлического языка в Шотландии.⁵ Михайла Матвеевич хочет видеть из них некоторые и моего перевода. В сей журнал я уже зачал первую книгу Боэция о утешении философии, по предложению Ник<олая> Иван<овича> Новикова. Если я не буду уметь препровесть весело моего времени теперь, то виноват буду я. Михаиле Федор<овичу> Соймонову отсрочено на год еще, и к полному жалованью, которое он имеет, государыня пожаловала 5000 р. При сем посылаю портрет короля шведского, который, сказывают, не очень схож. Мне его подарил Головин.⁶ С Иваном Иван<овичем> Лепехиным обедал я третьего-дня у Прасковьи Глебовны. Она очень слаба и кашляет часто. Иван Андреевич в деревне и с детьми. Как порасскажет несчастия, в эти времена с нею случившиеся, надобно ужасаться. Самойлов⁷ им сделался неприятелем. Все люди их были опасно больны и большой сын. Пятеро из людей умерли, в том числе и Андревна. — Варвару Егоровну Головцыну, говорят, будто сватают за Алексея Ивановича Корсакова.⁸ Егор Андреевич писал сюда к своим приятелям, чтобы быть ему в городе наместником: отказано. Праск<овья> Глеб<овна> подала письмо Зоричу. Сказывают, будто он вступается и делает милости. Это за ним, сказывают, исстари водилось. Хоть последнее возьми. В Сенате эксекуторы пожалованы новые; между прочими один Козодавлев⁹ из протоколистов сенатских по просьбе князя Григорья Григорьевича.¹⁰ Я бы писал более, но чтобы не опоздать отправление Павлушки, оканчиваю, прося вас нижайше не оставить меня вашею родительскою милостью и благословением, и остаюсь с глубоким почтением навсегда, милостивый государь батюшка, ваш нижайший сын и слуга

Матушка сестрица Федосья Никитишна! Вы меня attendrissez;* можно ли, чтобы я puisse contribuer quelque chose à votre tranquillisation? O ma chère! une si charmante image pourrait-elle m’être permise? Vous vous souvenez de nos entretiens pendant le café! Puissiez-vous vous souvenir toujours ainsi d’un frère qui vous aime tendrement! ** Я к вам посылаю «Луцилию», «Гурона», «Силвана» и «Земиру и Азора», ¹¹ pour que vous puissiez vous souvenir d’un frère qui vous aime tendrement.*** Простите, матушка, что я не успел их переплесть: это оплошность. Soyez tranquille et vous saurez, que vous êtes vertueuse: telle cause, tel effet. La tempête des passions violentes ne pourrait jamais produire autre chose dans notre âme que l’agitation et point de calme.**** Нынешнего году издана эпистола Вольтера к парижанам, ¹² где заставляют его раскаиваться во всех его поступках и доказывают, что, читаючи его, дремлют. Кончится вот чем:

Renversez ma statue et brûlez mes ouvrages.*****

Еще пьеса чудная, где кто-то влюбился в «Новую Гелоизу», в весь роман, и хочет, чтобы никто им не пользовался, кроме его. Критик присовокупляет, что это, может быть, не понравится Жан Жаку Руссо и что ежели автор влюбится во все древние медали, захочет также один их иметь.¹³ Дорат выдал комедию «Les prôneurs» и пьесу «Epitre à l’ombre d’un ami», ¹⁴****** это к г. Колардо, славному писателю героид, который в начале прошедшего года умер. Ну, матушка, будь здорова. Прощай.

Матушка, Татьяна Петровна, благодарствую за приписание и уведомления и остаюсь ваш покорный слуга

Перевод:

* трогаете.

** чем-нибудь способствовал вашему успокоению? О, любезная моя! Столь прелестный образ может ли мне быть дозволен? Помните ли вы ваши беседы за кофием? Если бы и вы всегда помнили брата, который нежно вас любит!

*** чтобы вы могли вспоминать нежно вас любящего брата.

**** Будьте спокойны, и вы будете добродетельны. Какова причина — таково следствие. Буря неистовых страстей никогда не приносит нашей душе успокоения, но лишь тревогу.

***** Ниспровергните мою статую, предайте огню мои творения.

****** «Послание к тени друга».