218. ОБРАЗЕЦ НОВЕЙШЕЙ ВЕНЕРЫ

Ваятель славный Праксите́ль,
Прияв природу за модель,
Соделал чудо бесприкладно,
Любови мать изобразив;
Огонь вложил он в мрамор хладный,
Приятства все в него вселив,
Красам тогдашним для примеру,
В черты влил живость, в очи страсть,
В стан стройность, а в осанку власть;
Но чтоб на вкус тогда попасть,
Без платья сделал он Венеру.

Когда бы ныне был такой
Художник смелый, чудный, славный,
Фиди́ю, Праксите́лю равный,
Чтоб мог отважною рукой,
Дабы свой труд векам оставить,
Венеру нову нам представить,
И тронуть сгибы чтоб сердец,
И больше чувствовать заставить;

Ее чтоб сделать наконец
На новый вкус и образец;
Конечно, б он имел уловку
Со всех черты собрать госпож.
Чтоб стан был ловок и хорош,
Стянул бы он его в шнуровку,
Обул бы ножки в башмачки,
И рост чтоб сделать не без правил,
Наверное б под них подставил
Высоконькие каблучки.
Лице бы сделал он открыто,
Из самых тонких красок слито;
Румяны б в розы превратил,
Натер лилей бы из белил.
Провел бы круглые он брови
Искусно жженым миндалем;
А толкователей любови,
Глаза бы вставил он с огнем;
Чтобы остра была их сила
И в них вертелася душа,
Красотка взором говорила:
«Я знаю, что я хороша».
Чтоб на того она взглянула,
Тайком другому бы мигнула,
И оглядев приятно всех,
Не дав и не лиша утех,
Всех равно вдруг бы обманула;
В уста бы влил он аромат
И улыбаться их заставил,
А цвет и свежесть бы составил
Из нежных розовых помад.
Власы б волнисты в пукли завил,
Шиньон бы пышно расчесал;
О цвете б их не помышлял,
Засыпав пудрою с духами:
Но боле то пленить могло б,
Чтоб не венок надел с цветами,
Надел бы модный анвелоп ¹
Грудь милу, сладостей начало,

Он не старался бы нимало
Возвысить, нежить, округлить;
Но из косынок в покрывало
Ее потщился бы увить;
А чтоб угадывать лилеи
Там, где они и не цвели,
По гордым плечикам вкруг шеи
Расположил бы он шали.
Сию бы красоту счастливу
В лино он тонкое одел,
По платью б, легкостью красиву,
В шитье ясмин с тюльпаном цвел,
Он скрыл бы ручки суховаты
В перчатки мягки, полосаты;
И чтоб придать к победам сил,
Их веером бы воружил.
О! если б сделал всё так точно,
В одну бы всех красавиц слил,
Тогда, хотя и ненарочно,
Он Праксителя бы затмил.
Венера Медицис имела,
Конечно, век для славы свой;
Ко всё судьба перевертела:
Другие люди — нрав другой.
У нас краса поддельна в моде,
Уступит и Венера ей.
Вкус древний — ближе быть к природе;
Вкус новый — дале быть от ней.