Стихокропателей нахальством раздраженный И своевольством их Пегас ожесточенный, Представши некогда пред Аполлонов трон, Подняв криле свои, пуская рев и стон, «Великий, — возопил, — Парнаса обладатель, Девяточисленна собора муз предстатель! Ты знаешь, государь, открылся как Парнас, С начала самого трудится здесь Пегас. Возил Орфея я и с Пиндаром Гомера, Сих славнейших пиит, которым нет примера. На мне же ездили Вергилий и Марон, Давал садиться им без всяких я препон; Да многих и других, с которыми лишь музы Вступали в дружески с охотою союзы, И в древние века и в новы времена, Соделал сих пиит я славны имена, Не вычисляю их, — всему известны свету.
440
Но ныне у меня работать духу нету, И от усталости болят уж все бока, Притом не вижу я такого седока, Который бы умел, как должно, править мною. Я раздражен пришел к тебе досадой злою, Давно уж вижу я — тащится всяк сюда; Мне нужды в сем и нет. Но то моя беда, Что всякий оседлать старается Пегаса, Хотя и на козле тащился до Парнаса. А что всего смешней, не зная русских слов, Зовут Пегасами свиней, козлов, ослов, И кто хоть мало что на рифмах врать умеет, Пиитов пе́рвейших здесь почести имеет. Обиды таковой снести я не могу, В парнасские леса и рощи убегу; Тут буду жить всегда, от глаз людей сокрывшись». Премудрый Аполлон словам сим удивившись, «Любезный конь! — гласит, — оставь свои мечты, И нынь пииты есть, которым нужен ты. Я знаю их, — и ты об оных также сведом, С успехом что идут тех стихотворцев следом, Которых ты возил,— им также послужи, А о словах вралей нимало не тужи. Кто едет на козле, Пегасом называя, Сие не умных речь, молва невежд пустая. Имеют много вкус и днесь в науке сей, Козла козлом зовут, людьми зовут людей. Не всем Орфеевой иль Пиндара петь дудкой: Заняться надобно ведь иногда и шуткой...
<1793>
Неизвестный автор
Воспроизводится по изданию: Поэты ХVIII века. В двух томах. Том второй. Л.: «Советский писатель», 1972. (Библиотека поэта; Большая серия; Второе издание)