18. МЖ, 1792, № 9, с. 277, под загл.: «Русская песня, сочиненная в подмосковной, в сельце Усладе, по просьбе дворовой девушки, прозвищем Швея-Горемыка, живописцем, прозванным Сердце», с примеч. Н. М. Карамзина: «Сообщена от сочинителя», подпись: Н. Н. Печ. по «Творениям», ч. 5, М., 1798, с. 204 (раздел «Собрание разных песен»). В первой публикации песня имела следующие восемь заключительных строф:
Очи что ни повстречают,
Всё постыло, всё беда!
Рощи и луга скучают;
Темно в полдень мне всегда.
Ветерок ли рощу тронет,
Где в печали я хожу, —
Тотчас в думу... милый стонет…
И от страха я дрожу!
Выйду ль на лужок от скуки —
Грусть за мною по пятам;
Всем веселье — мне лишь муки:
Где ступила — горе там.
Люди с солнцем — людям ясно,
А со мною всё туман!
Без тебя оно напрасно,
Без тебя мне жизнь обман.
Нет, уж нет души со мною —
Неужель, ах! ту забыл,
Звал котору дорогою
И клялся, что ты любил?
Нет, не верю!.. Нет, не львицей
Вскормлен ты, любезный мой!
Той ли будешь ты убийцей,
Отдан чей тебе покой?
Нет, не верю... Ах! заставишь
Сердце верить и тому,
Если сроку не убавишь
Возвратиться ты к нему!
Я поверю!.. Жизнь разрушу,
А тебе лишь тем отмщу,
Что, любя тебя как душу,
Смерть мою тебе прощу.
Эти строфы в «Творениях» были присоединены к тексту другой песни («Чем без милого спокою...») с незначительными стилистическими изменениями (ч. 5, с. 207). По свидетельству С. А. Маслова, песня приобрела популярность народной («Сын отечества», 1816, № 12, с. 203). Помещенная в журнале, она вызвала заинтересованный вопрос Дмитриева, которому отвечал Карамзин в письме от 3 января 1793 г.: «Ты желал знать, кто сочинял «Русскую песню», напечатанную в сентябре: Николев» («Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву», СПб., 1866, с. 33).