Сонет. Из сея греческий речи: «Στέφει τιμῶντας αὐτήν αρετή...», то есть: «Добродетель почитающих венчает...». Впервые — «Трудолюбивая пчела», 1759, март, стр. 187. С некоторыми изменениями и без заглавия — «Предуведомление» Тредиаковского к 12 т. «Римской истории» Ш. Ролленя (СПб., 1765, стр. XIX). В «Новом и кратком способе к сложению российских стихов» (1735) Тредиаковский приводил сонет «в пример героического нашего стиха» и далее определял его сущность следующим образом: «Сонет имеет свое начало от италиянцев и есть некоторый род французского и италиянского мадригала, а латинской эпиграммы. Состоит он всегда из четырнадцати стихов... имея всегда в последнем стихе некоторую мысль либо острую, либо важную, либо благородную...» (см. стр. 387 настоящего издания). В пример приводился перевод сонета Барро. В «Предуведомлении» к 12 т. «Римской истории» Ролленя сонет включен в рассуждение Тредиаковского о том, что считать «окончательным человеческим благом»: «Народ вообще, по различию господствующих в себе пристрастий, последним самым благом поставляет или гражданские чести и высокие степени, или роскоши и сладострастия, или богатство и сокровища; и в сих вещей самых стяжании ищет неосновательно себе блаженства. Не много тому лет назад, как я сонетом, родом превосходнейшим французский эпиграммы, состоящий в определенном числе стихов и сих расположении, утвердил, сколько позволил округ сонетный, что сие тройственное, и совокупно и порознь, не ублажает такою полнотою, чтоб сердцу человеческому быть прямо довольну и ничего уже себе не желать далее; что сих излишнее пожелание, превосходящее меру, еще и грешно; и что «одна токмо
529добродетель есть истинное орудие к достижению того совершенного блага, полное довольство соделывающего сердцу» (стр. XVIII — XIX). Таким образом, сонет Тредиаковского выражал его понимание нравственного смысла «Римской истории» Ролленя, которая стала для русской общественной мысли XVIII в. своего рода кодексом гражданской морали.
Роскошствуя... сластями — блаженствуя в наслаждениях.
Не видя ж, ослеплен, какая в оных лесть — не видя, в слепоте своей, какой обман в них.
И их на всякий час стремится выше взнесть — и всегда стремится умножить наслаждения.
И множество свое зрит малым без придатка — т. е. и без новой добавки то многое, что имеет, считает малым.