468. Хаджи Абрек
Автограф не сохранился.
Печатается по тексту первой публикации.
Предположительно датируется 1834 г.
Впервые: БдЧ. 1835. № 9. Отд. I. С. 81—94 (с подписью: «Лермантов»).
Основанием для датировки являются воспоминания А. М. Меринского (Воспоминания 1989: 173). «В год своего производства в офицеры, — вспоминал Н. Н. Манвелов по рассказам соучеников поэта, — Лермонтов представил нашему преподавателю русской словесности Плаксину… сочинение свое в стихах “Хаджи Абрек”, по прочтении которого Плаксин тут же на своей кафедре, поднявшись со стула, торжественно произнес: “Приветствую будущего поэта России!”» (Воспоминания 1989: 186). Тем не менее Лермонтов не собирался печатать поэму. А. П. Шан-Гирей вспоминал: «С нами жил в то время дальний родственник и товарищ Мишеля по школе Николай Дмитриевич Юрьев, который после тщетных стараний уговорить Мишеля печатать свои стихи, передал тихонько от него поэму “Хаджи Абрек” Сенковскому… Лермонтов был взбешен». (Воспоминания 1989: 42). В. Т. Плаксин преподавал в школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, начиная с января 1834 г.; в том же году, 4 декабря Лермонтов был выпущен корнетом в лейб-гусарский полк (Летопись 2003: 168, 192—193). Мысль отдать поэму в БдЧ могла прийти в голову Н. Д. Юрьеву также не ранее появления в свет самого журнала, который начал выходить с января 1834 г. Однако нельзя исключить, что начало работы над поэмой относилось еще к предыдущему, 1833 году.
Лермонтов мог слышать рассказ о гибели известного чеченского наездника Бей-Булата Таймазова от своих родственников, приезжавших с Кавказа, или от юнкеров-кавказцев, сыновей шамхала Тарковского — Шах-Вали и Мехти Ассан-Хана, бывших на выпуск старше поэта (см. коммент. И. Л. Андроникова в изд.: Лермонтов 1964—1965: II, 484; Попов 1954: 19—20). Бей-Булат пользовался широкой популярностью на Кавказе и упомянут, между прочим, Пушкиным в «Путешествии в Арзрум» (1835) как «гроза Кавказа», он стал «кровником» кумыцкого князя Салат-Гирея, убив его отца. Через десять лет, в 1831 г., Бей-Булат погиб от руки Салат-Гирея, прострелившего ему сердце и разрубившего голову (см.: Потто 1885: 187—188).
Назвав именем Бей-Булата одного из главных действующих лиц поэмы, Лермонтов развил мотив кровной мести и рассказал в заключение о гибели героя на поединке. Слово «абрек» означает «изгой, исключенный из семьи и рода... Абреком делался по преимуществу убийца, от которого отказывался род... По черкесским обычаям, убийца в таком положении должен был уходить в горы и другие места и скрываться здесь, ведя жизнь бездомного и безродного бродяги — абрека, пока не находил для себя в чужом роде защитника — кунака, являвшегося посредником в деле примирения абрека с родом убитого» (Семенов 1941: 30; см. также: Гассиев 1873: 2). Намек на полную отчужденность от всех Хаджи Абрека после убийства им Леилы содержится в заключительном стихе поэмы. Когда погибли в схватке оба героя, то «В одном узнали Бей-Булата, / Никто другого не узнал», т. е. не хотел узнать как абрека.
Указывалось на зависимость поэмы от «Гяура» Байрона: из «Гяура», вероятно, заимствовано само имя Леилы, а сцена стремительного возвращения Хаджи-Абрека напоминает описание бегства байроновского героя (Дюшен 1914: 85—86).
Сохранилось свидетельство графа А. В. Васильева, что Пушкин знал о Лермонтове и «восхищался его стихами. Далеко мальчик пойдет, — говорил он» (Воспоминания 1989: 203). Этот отзыв Пушкина мог быть вызван только «Хаджи Абреком». Поэма была напечатана при жизни Пушкина, и номер журнала сохранился в его библиотеке. Рецензируя издание 1842 г. «Стихотворения М. Лермонтова», В. Г. Белинский отнес «Хаджи Абрека» к числу тех произведений поэта, которые «драгоценны для почитателей его таланта, ибо он и на них не мог не наложить печати своего духа, и в них нельзя не увидеть его мощного, крепкого таланта» (Белинский 1953—1959: VI, 548). Ф. Боденштедт, один из первых переводчиков Лермонтова, находил, по свидетельству М. И. Михайлова, «высочайшие красоты поэзии» в изображении скачки Хаджи Абрека с головой Леилы (см.: С. 1861. № 2. Отд. II. С. 331). Первые четыре стиха из «Хаджи Абрека» приведены Н. Г. Чернышевским в его романе «Повести в повести», писавшемся в 1863 г. (см.: Чернышевский 1939—1953: XII, 199). Позднее В. Г. Короленко процитировал стихи из «Хаджи Абрека» («Но и под снегом иногда бежит кипучая вода») в очерке «В облачный день» (1896).
Лермонтов перенес в поэму «Хаджи Абрек» ряд поэтических мотивов и даже строф из более ранних поэм «Каллы», «Аул Бастунджи», «Измаил-Бей».
Велик, богат аул Джемат... — Карачаевский аул Джемат (Джамат, Джамагат) находился в Теберде (см.: Семенов 1939: 58—60). Высказывалось также мнение, что в поэме изображен дагестанский аул Чиркей (см. Гаджиев 1963: 25—43; см. также: Лайпанов 1957: 58—66).
…Видна во взорах узденей. — Уздени у народов Северного Кавказа — свободные крестьяне-землевладельцы, а также представители служилого сословия.
Поверь мне, — счастье только там, / Где любят нас, где верят нам! — В измененном виде эти стихи перенесены в текст поэмы из стихотворения «Прощанье» (1832): «Поверь, отчизна там, где любят нас» (наст. изд.: I) и поэмы «Измаил-Бей»: «По мне отчизна только там, / Где любят нас, где верят нам!» (наст. изд.: II).
И покатилась голова… И окровавленной рукою... — Стихи находят соответствие в поэме А. С. Пушкина «Полтава» (1828): «И отскочила голова <…> И напряженною рукой…» (Пушкин 1937—1949: V, 48).
Лит.: Плаксин 1848: 2—8; Сушков 1854: 349; Дюшен 1914: 85—86; Семенов 1939: 56—62; Ениколопов 1940: 48—49; Закруткин 1941: 201—203; Семенов 1941: 29—30; Чернышевский 1939—1953: III, 60, 108—112; Попов 1954: 18—20; Соколов 1955: 620—623; Семенов 1960: 7—28; Фохт 1960: 175—177; Максимов 1964: 50; Попов 1964: 235—245; Юсуфов 1964: 199—200; Хубиев 1965: 113—126; Виноградов Б. С. 1966: 122—124; Пейсахович 1972: 85; ЛЭ 1981: 600—601; Глухов 1982: 70—72; Ханмурзаев 1988: 88—90; Воспоминания 1989: 168, 186; Соснина 2001: 55; Нестор 2008: 84—93; Москвин 2011: 94—97.