482. <Евгений>. Пансионская поэма («Примите милые друзья…»)
Автограф неизвестен.
Копия: РГАЛИ. Ф. 276. Оп. 3, ед. хр. 9 (поступила в РГАЛИ из Бахрушинского музея) — под текстом рукой копииста подпись: «Лермонтов».
Печатается по копии РГАЛИ.
Датируется предположительно 1829 г.
Впервые в изд.: Трофимов 1987: 137—139 (частично). Полностью: Тарханский вестник. 2000. Вып. 11. С. 99—112 (в составе ст. А. А. Сахарова «Об атрибуции новонайденной поэмы М. Ю. Лермонтова»).
И. Т. Трофимов в своей публикации высказал предположение, что это произведение и есть упомянутая в воспоминаниях А. П. Шан-Гирея несохранившаяся поэма Лермонтова «Индианка». Однако эта гипотеза, никак, впрочем, не обоснованная, не имеет сколько-нибудь весомых доказательств. Ввиду отсутствия автографа И. Т. Трофимов имел бо́льшие основания считать, что поэму следует отнести к числу произведений, приписываемых Лермонтову. А. А. Сахаров же на основе рассмотрения текста поэмы пришел к выводу, согласно которому «можно с большой уверенностью утверждать, что автором поэмы “Примите, милые друзья…” является М. Ю. Лермонтов» (Сахаров 2000: 104). Аргументация исследователя содержала в себе, однако, ряд спорных и даже ошибочных положений. В поэме нет «онегинской строфы», как утверждал А. А. Сахаров; эта сложная стиховая форма в 1829 г. была еще не под силу Лермонтову. Она, впрочем, появляется в этом году в поэме «Олег», однако далее двух строф первого наброска поэмы попытка поэта не идет. В его более крупных лиро-эпических произведениях «онегинская строфа» наблюдается не ранее 1832 г. (поэма «Моряк»). Трудно согласиться и с тем, что «портреты сестер Ольги и Любови в поэме перекликаются с портретами Ольги и Татьяны Лариных» (там же: 101). Эти переклички более чем незначительны, не говоря уже о том, что в поэме <«Евгений»> в качестве героинь фигурируют «три сестрицы», что создает совершенно иную сюжетную структуру.
Вместе с тем в поэме должны быть отмечены такие сюжетные элементы, в которых можно усматривать признаки характерной для Лермонтова автобиографичности: герой учится в Московском университетском благородном пансионе, имение его отца находится в Тульской губернии, где действительно находилось имение отца поэта Кропотово.
Ориентация автора поэмы на стихотворный роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» также в определенной степени здесь обозначается. Следует отметить совпадения в таких художественных компонентах, как имя героя, описание праздника в провинциальном дворянском доме, письмо героини с признанием в любви и др.
Сюжетные обстоятельства поэмы находят известное соответствие в ранней лермонтовской драме «Menschen und Leidenschaften» (1830), герой которой безнадежно влюблен в свою двоюродную (а не сводную, как в поэме <«Евгений»>) сестру.
Вместе с тем поэма значительно уступает всем другим лермонтовским поэтическим произведениям, в том числе и более ранним, своими речевыми качествами, изобилует стилистическими ошибками, неправильными ударениями, искажениями стиховой ткани.
Заглавие <«Евгений»>, по имени главного героя, не принадлежит автору, носит условный характер и следует предложению А. А. Сахарова (см.: там же: 104), указавшему на аналогичное заглавие <«Вадим»>, которое закрепилось за одним из безымянных прозаических произведений Лермонтова.
...И коротко знаком с Б-овым... — По-видимому имеется в виду поэзия Ивана Семеновича Баркова (1732—1768), поэта и переводчика, получившего известность эротическими стихами.
Лаиса — условно-поэтическое имя женщины вольного поведения (по имени древнегреческой куртизанки). Неоднократно упоминается у Пушкина.
Лит.: Трофимов 1987: 137—139; Сахаров 2000: 99—112.
