К статье «ЗАМЕТКИ О ШЕНЬЕ»

<1>

Александрийский стих, господствующий во французской поэзии со времен Расина и утративший свое господствующее положение только в девятнадцатом веке, занимает центральное место во всей европейской поэзии как сильнейшее и выразительнейшее проявление контрапункта, то есть тематического голосоведения, столь же характерного для новой поэзии, как и для новой музыки. Александрийский стих несомненно драматического происхождения, то есть происходит из диалога.

<2>

«Œeta, mont ennobli...»1, относимый к fragments d’Idylles...2 в свободном переложении Пушкина.


1 «Эта, облагороженная гора...» — Здесь и далее подстрочный перевод с французского.

2 Фрагменты «Идиллий»...

268

Между глаголом, существительным и эпитетом на всем протяжении этой небольшой поэмы развертывается напряженная борьба за действенную силу, за обладание временем, тонической мерой стиха, за гегемонию образа и действия. Если выписать в порядке расположения стихов от первого до последнего приходящиеся на каждый эпитеты, получается следующая картина: при средней для нормального александрийца насыщенности двумя эпитетами 3-й, 4-й, 6-й, 7-й, 9-й, 10-й и 13-й стихи несут только по одному эпитету, 8-й, 11-й и 12-й дают ноль эпитета, то есть пропорционально нарастанию действия эпитет сходит на нет, а кульминационные стихи дают как бы зияние эпитета — 11-й и 12-й, рассеченные паузой.

Особенно интересен в смысле безэпитетности 11-й стих —

Attend sa récompence et l’heure d’être un dieu1, —

если сравнить его с соответствующим кульминационным стихом знаменитой элегии «Elle a vécu, Myrto la jeune Tarantine...»2:

Elle tombe, elle crie, elle est au sein des flots3

Этот стих, насыщенный тремя глаголами и расчлененный на три момента действия, построен чистой глагольной триадой.

Кульминационный стих:

Œeta, mont ennobli... —

построен несколько иначе: он держится на дополнении, следующем после союза «и» и зависящем от глагола «attend», именно «l’heure d’être un dieu», причем существительное «l’heure» исполняет функции глагола, то есть насыщено самым чистым действием и по температуре своей есть уже как бы существительное, расплавленное в глагол.

<3>

Перед Шенье стояла задача осуществить абсолютную полноту поэтической свободы в пределах самого узкого канона и он разрешил эту задачу как свободу внутреннюю, путем своеобразнейшей стилистической пэонизации. Аналогия с пэоном для характеристики образной и


1 Ждет, как награды, того часа, когда он станет богом.

2 «Она жила, Мирто, молодая тарантинка...»

3 Она падает, она кричит, ее уже накрыли волны.

269

ритмической насыщенности александрийского стиха у Шенье не внешняя и не случайна. Пэон есть опущенное, причитающееся по метрической схеме ударение. Внутреннее разнообразие элегии Шенье: глаголы, существительные, эпитеты постоянно выпадают в своем первоначальном и естественном значении; они «зияют» или несут службу другой части речи.

Возьмем, например, первую половину двенадцатого стиха поэмы:

Le vent souffle et mugit...1

Здесь два глагола «souffle» и «mugit» определенно несут службу эпитетов, и все построение фразы не что иное, как замаскированное предложение двух эпитетов — «свистящий» и «стенающий» в приложении к ветру

Десятый стих:

Et l’oeil au ciel, sa main sur la massue antique2

характеризуется активностью существительного «massue» — палица. Существительное взято в действенном глагольном значении, скорее как потенция действия и напряженная готовность мышечной силы героя, чем как вещь.

В стихе девятом:

Etend du vieux lion da dépouille héroïque3

происходит зияние эпитета «héroïque», который несет службу глагола, ибо истинное, незамаскированное значение фразы таково: Алкид «геройствует», расстилая шкуру.

Таким образом, недостаток синтаксической гибкости александрийца возмещается разнообразием стилистических ходов, выход из золотой клетки александрийского стиха найден, и выход этот очень национальный.

<4>

Очень близкое к Пушкину место («Поэт и чернь») — Гомер в «L’Aveugle»4.

Chante...
Amuse notre ennui; tu rendra grâce aux dieux...5
...A мы послушаем тебя.

1 Ветер свистит и стонет...

2 Взор устремив к небу, опершись на свою старую палицу...

3 Стелет геройскую шкуру (убитого им некогда) льва...

4 «Слепец» (идиллия А. Шенье).

5 Пой... Позабавь нас, ты угодишь богам...

270

<5>

Чувство отдельного стиха высоко развито у Шенье. Орфическая сила. Эпиграмм этичность.

<6>

«Le jeune malade»1: сын, умирая от любви, посылает мать за исцелением к возлюбленной, та возвращается, успешно выполнив поручение.

<7>

В «Le Mendiant»2 ребенок приводит к отцу на праздничный пир голодного нищего, который после некоторых приготовлений открывается доброму богачу как его бывший отеческий благодетель. Общее ликование.


1 «Больной юноша».

2 «Нищий».


Воспроизводится по изданию: О.Э. Мандельштам. Слово и культура. М.: Советский писатель, 1987.
© Электронная публикация — РВБ, 2010–2024. Версия 2.0 от 3 октября 2019 г.