1. Русская поэзия «серебряного века»
2. 1910-е годы
3. IX. Футуристы

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

1885—1922

Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников — «Колумб новых поэтических материков», создатель «целой периодической системы слова» (Маяковский) — при жизни был признан немногими. Личность Хлебникова, юродивого мудреца, тихого пророка, неряшливого чудака и вечного скитальца, притязавшего зваться «председателем Земного шара», долго и потом заслоняла его поэзию.

Родом из Астрахани, сын орнитолога, студент-естественник Казанского и Петербургского университетов (не окончил), он начал писать еще в гимназии. Первые опыты, посланные Горькому и одобренные им, воодушевили юношу — «вид у Вити был гордый и радостный» (воспоминания сестры). Собственно литературная деятельность поэта начинается с 1908 г. в Петербурге. Он знакомится с Городецким, Кузминым, увлекается А. Ремизовым, посещает «башню» Вяч. Иванова, однако пишет не похоже ни на кого. Стихотворные миниатюры 1908—1909 гг. («Вечер. Тени...», «Заклятие смехом», «О, достоевскиймо бегущей тучи!..», «Бобэоби пелись губы...», «Кузнечик» и др.) содержали в себе зерно нового искусства — футуризма («будетлянства», как предпочитал выражаться Хлебников). В 1910—1912 гг. складывается «Гилея» — самая деятельная группа русского футуризма. Хлебников и его друзья (Д. и Н. Бурлюки, В. Каменский, Е. Гуро, А. Крученых, потом В. Маяковский) совместно издают сборники «Садок судей» (СПб., 1910, 1913), «Пощечина общественному вкусу» (М., 1912), «Дохлая лупа» (М., 1913). Появляются и отдельные книжки Хлебникова: «Ряв» (Пг., 1914), «Изборник стихов. 1907—1914» (Пг., 1914), «Творения. 1906—1908» (М., 1914).

Соединенные вместе и оригинально интерпретированные понятия «слово» и «будущее» лежат в основе хлебниковской теории поэтического языка. «Родиня творчества — будущее» («Свояси»). Направляющим началом на этом пути искусства в будущее является само слово, его собственная природа, свободная от навязываемой извне утилитарно-коммуникативной функции, слово «самовитое», «вне быта и жизненных польз», наделенное живым свойством саморазвития, устремленное к тому, чтобы вырасти в законченное произведение искусства. Поэт-философ, Хлебников видел в слове энергию жизнестроения, способную восстановить утерянную некогда общность человеческих связей, вернуть миру его изначально-цельную сущность: «Найти, не разрывая круга корней, волшебный камень прекращенья всех славянских слов одно в другое, свободно плавить славянские слова — вот мое первое отношение к слову... Найти единство вообще мировых языков, построенное из единиц азбуки, — вот мое второе отношение к слову. Путь к мировому заумному языку» («Свояси»). «Заумь» для Хлебникова не бессмыслица, а восхождение к истинному смыслу слов, скрытому за кажущимся. «Отделяясь от бытового языка, самовитое слово так же отличается от живого, как вращение земли кругом солнца отличается от бытового вращения солнца кругом земли» («Наша основа»).

Слово, несущее энергию жизнетворчества, заключает в себе миф о человеке и природе в их единстве, угадывает законы исторического движения, указывает путь от смерти к бессмертию, «растет как растение, плодит друзу звучных камней, соседних ему», стареет, умирает и вновь возрождается. Не пользоваться готовыми словами, творить их — принцип, которому следует поэт. Словотворчество в его хлебниковской мифо-поэтической сущности не знает, кажется, ни условностей, ни пределов. Синкретизм, детскость поэтического мышления не признает раздельного существования творчества и жизни. Целостность для Хлебникова не усвоенный принцип, не «эстетики», но состояние живой материи, та единственно возможная форма бытия, в которой сосуществуют, плывут и перетекают друг в друга лирическое и эпическое, прошлое, настоящее и будущее, стихи и проза. Отсюда принципиальная открытость текста, его особая

«восприимчивость», позволяющая рассматривать лирику Хлебникова как одно необычайно подвижное в своей основе большое стихотворение, а каждое в отдельности стихотворение — как продолжение предыдущего или последующего.

Хлебников, писал Мандельштам, «не знает, что́ такое современник», он «гражданин всей истории, всей системы языка и поэзии. Какой-то идиотический Эйнштейн, не умеющий различать, что ближе — железно-дорожный мост или “Слово о полку Игореве”»; он «возится со словами, как крот, он прорыл в земле ходы для будущего на целое столетие».

Изд.: Хлебников В. Творения. М., 1987.

* * *

ЗАКЛЯТИЕ СМЕХОМ

КУЗНЕЧИК

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

ПЕРЕВЕРТЕНЬ

(Кукси, кум мук и скук)

* * *

ЗВЕРЬ + ЧИСЛО

* * *

* * *

* * *