КЛЮЧ 30 стр
12.2.68
(работа под наводнение на Неглинной, но лучше дайджест по "Бесам")
Такой деревенский спектакль: демоническая личность для домашнего употребления. Ключ тут — культ черновика. У меня просто нет материала, а то б, конечно, "Выстрел из двух стволов". Черты, очертанья чертога, еще чорти что. Если это выбросил, это верный знак, что работа пошла над чем-то другим. И значит, отвар не тот. И значит, отава уже устарела.
Железный Латыш: ничего себе, ничего другим. Мишу Шо. все-таки пожалел в продотряде. В голодный год работать на паровой мельнице — это похлеще, чем сейчас директором мебельного магазина, но он и тогда не катался, как сыр в масле. Заведывал всеми домами, жил.площадью большого города и хоть бы какую-нибудь завалященькую квартирку подбросил родичам, нет! Таким образом состоялось возвращение к теме Оскар Уайлд и тихий Дон.
Червовая дама: дальняя дорога мимо казенного дома с бубновым интересом, а в конце дороги — трефовый валет. Куда-то исчезла "Рара Авис". Крести — это трефы. А у пиковой дамы всю дорогу одни сексуальные тревоги. Она это называет скромно: огорчения, связанные с мужчинами. Черные эмоции от ученицы 10 класса в красных колготках у комиссара Мегрэ на Пушкинской площади. "Ключ" забыл. Было где-то в подборках 1958 года у Нины Хиббин. Удрать — это и есть то слово, которое мы приняли за шовианизм, а оно есть в "Консайс Оксфорд" и приписывается американскому словарю.
Короткая, как жизнь спички, мелькнуло с датой 12.4.59. и исчезла.
Спичка горит на ветру, а ладонь защищает ее от ветра. Вот почему была ладонь. Была надежда. Выла Юля. Была Британская Энциклопедия, проткнутая японской шпагой.
И его самого у него же пыталась украсть огрубевшая в схватках и хитрая ваша эпоха. Ей-таки удалось это сделать. Вы видите результат. Вот он перед вами. Удивительный мечтатели народ! Перевертывают их наоборот.
Черты очертанья чужого чертога опять приснились мне, но я опять о них ни слова. Теперь уже есть отдушина для таких слов. Она называется "Джеймс Джойс по-русски". Дивная власть теперь в других руках. Мы и не заметили, как это все произошло. Закрытая книга про заклятых друзей вышла из употребления. Старая монета интересна только для нумизматов.
Звезда сбесилась. Это как с "Бесами": начал в шутку, а кончить пришлось всерьез. Так надо. Как речь Антония на могиле Цезаря: мы начинали с пародии, а кончить пришлось всерьез. Последние 40 минут в твоей жизни, и больше не будет. А какое у тебя сейчас самое страстное желание? — спросил мальчик у Фантомаса. Ответа мы не расслышали. Но наверное что-нибудь вроде тройки по русскому языку.
Пора читать "Лес богов". Череп западного человека вместе с капризами испанского художника: сначала люля-кебаб, потом ром-бабу, а потом уж и все остальное. Тропинка увела нас от баобаба. А как насчет верблюдей? Он продолжает интересоваться верблюдоводством. Как из лебедя сделать верблюда?
Ты меня режешь на куски, и готовишь невкусный борщ. Кто-то пьет, а кого-то тошнит. Кто-то пьет, а кого-то рвет: такая несправедливость. 5 минут попеть равноценно 1 апельсину. Ты поговорил с ней, и она забеременела. Теперь иди в больницу. Не моя работа. Как все хорошо было утром: встала в хорошем настроении, выспавшаяся, красивая. И все испорчено одной сигаретой. Мне надо идти в библиотеку, а я? А я собираюсь в душ. Я собираюсь в душ, а попаду – куда?
Одна из 16 страниц
И ПУСТЬ ВАС ПЕРЕМЕТИТ ПРАВНУК ПРЕЗРЕНИЕМ СВОИМ
(Путь приспособленца?)
Так называем. теория периферийных персонажей
ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ, какие на каждом шагу, простые, но добрые. Писать о них нетрудно, но скучно. Их жизнь заурядна, но героична. Их образы положительны, но неинтересны. Книга будет настоящая, но незначительная. Отзывы о ней будут одобрительные, но не от души. Говорить о книге с автором книги бесполезно и ненужно. Чтение книги будет полезным, но не для души. Труд автора не будет оценен знатоками, но будет поднят на щит критикой. Автору нечего стыдиться, но и нечем похвастаться: хвалиться-то нечем. Книгу будут все знать, но никто не будет читать. Каждый почтет своим долгом поговорить о ней, но никто из друзей не прочтет с удовольствием.
Жаркий день в конце августа под соснами и березами сельской местности очень не далеко от Москвы 10 лет спустя через пожелтевшую бумагу обрадовал бы тех, кого мы забыли, тем, что о них все-таки помнят, когда они сами понимают, что некоторые вещи лучше забыть и не напоминать. Ошибка молодости. Старая собака осмелилась сказать, отказавшись от своей молодости, отказавшись от всего святого, предав идеалы юности, поругав себя прежнего, себя, которым был, оплевав все лучшее, на что человек когда-то был способен. Старая собака осмелилась сказать: ошибка молодости.
Плюньте тому в глаза.
Он сам вам скажет спасибо за то, что вы плюнете в его презренные глаза. Но приготовьтесь к ответным плевкам тоже. Сначала он тоже попытается отплевываться и будет стараться плевать и тоже в лицо и тоже как можно дальше.
ПУСТЬ ВАС!
ОЧЕРТАНЬЯ ЧЕРТОГА
(DICTATION)
Je suis las de vivre dans une forteresse assiégée. Est-ce que je puis de répéter les paroles d'Andrè Jide et des mots par Jean-Paul Sartre, quant même. Von Zeit zur Zeit les' ich den Alten gern und hüte mich mit ihnen zu brechen. Es ist gar hübsch. Est-ce que je puis d'être ein Untertan de l'état, où la pensée est une crime. Tu peut. Vous pouvez. What is slavery? You can tell. What is freedom? You never can tell. Then battle for freedom, but don't mix it up with yourself.
"Spat back," Sylvia answered fiercely and without hesitation. (p.117, Brief Candles).
Comme ça avait été facile inattendu! Il se jeta sur elle, cherchant la bouche avec ses lèvre et la chair nue avec ses mains. A partir de ce moment, comme je ne pouvais changer la vie de ma maîtresse, je changeai la mienne.
As though I were a nut, and she were a woodpecker. Peck, peck! She had told me so — peck, peck! — And what did she tell you? Peck, peck again and again. I was trying not to write Russian. I was woodpecking my English typewriter. Try to be indecent. Thank you. If you don't keep your head, they will destroy you. Keep calm, pay the bill, run like hell
2 очертанья чертога
Таковы очертанья чертога.
Таковы.
А он и был таков. Тут они и были таковы.
Сказка с недописанным концом. Следы на льду, который основательно покрылся льдом.
КЛЮЧ забыл. Ключ затерялся на заснеженной пустыне. Дул холодный ветер. От горизонта до горизонта ни души. Давил мороз. Было тоскливо. Без ключа же нельзя. Ключ надо найти.
A partir de ce moment
je changlais mes sentiments.
Чертова тога — ни того ни этого не дает ни черта, а только заморачивает голову.
Коньки. Волки. На коньках от волков, значит зимой. Ой скорей домой. Среди ночи слышался далекий протяжный заунывный вой голодных волков. Видишь, сверкают глаза в саду? Они голодные. Они и в сад забираются. На рассвете холодно и странно. Тут отсутствует уют.
Вижу. Кафе "Леда". Не "Леда", а "Лада", тебе бы все про лебедя.
3 очертанья в чертоге
Тут такие события. Это сдохнуть. Не надо.
Тебе бы кафе "Леда" и ресторан "Лебедь". Голодной курице просо снится. "КЛЮЧ" забыл? Я ключ не забыл. Это в 58 году. Конечно, мы не обратили никакого внимания.
Камбоджа, Камбоджа, Камбоджа — пошли ритмы ямбического тетраметра. На самом деле, амфибрахий и только трехстопный. Как подсказал твой ТЕТРАПТИХ.
Шестой уж год.
Затих.
Рядом оружие-золото-рукописи. А началось все не с улицы Чер., а со стихов о ремесле. Если бы можно было собрать воедино, вот бы были "Персонажные свойства". Если бы что-то не мешало, как заноза. Заноза сидела в мозгу. Это что, она зудела-жужжала в ушах, эта фраза-заноза-зараза, и никак от нее не избавиться. Я же вам говорил!
Какой чертог? К чертям очертанья чертога! Не знаю я никакого чертога. Человек по фамилии Чертог? Впервые слышу? Это что, его кличка или псевдоним? Товарищ Чертог или господин Чертог? Не знаю такого! Ни того ни другого.
Шестой уж год. Как предсказал твой тетраптих. Как говорил лохматый псих. Он их, а они его. Они его, а он их. А они опять его. Неравный бой. Такой поединок.
4 очертанья чертога
А то бы они ему не дали возможности написать роман, и он бы им был благодарен. Если бы он не ушел из Лефа от тех, кто его любил. Он бы не наделал ошибок. Он бы и не стал писать роман. И все было бы хорошо.
Она сняла туфлю с левой ноги и запустила ею в оратора. Шпилька каблука попала в щеку поэта, и потекла кровь, и все заволновались. Брат того Стуруа не присылал туфель, и все не так было, я сам там был.
Неравный бой с такой судьбой: но в этом и была его жизнь. Не его призвание — играть страдание.
Где чертог? Каковы очертанья чертог
а?Но она алкоголичка. Да, это плохо. Я такая стала Обломов! Что вы, что вы, Обломов был очень хороший человек! Обломов совсем не то, что привыкли думать.
Я таких слов на машинке никогда не писал и сразу же испортил лист. По-английски что, по-английски это просто лексика и фразеология и литература. По-английски я без волнений и без ошибок могу перепечатать любой текст.
ЗА КАКИМ ЧОРТОМ ЧЕРТОГ? К ЧЕРТЯМ ОЧЕРТАНЬЯ ЧЕРТОГА! Ты чего чертыхаешься?
Эта девочка на 13-м этаже получала удовольствие. Она передала письмо через маму, надо было сказать маме столько нужных слов, но все слова выскочили из головы из-за этой лестницы, и она ничего не сказала.
От таких очертаний пришлось отказаться. Буффало! У нас такие события. Ничего лишнего с собой нельзя брать, вы сами понимаете.
очертанья чертога
Ключ забыл.
А я тебя тогда не любила. Я вас тогда ненавидела. И я его, гада, любила. Разве ты со мною не была?
Пустили сплетню, что она — любовница императора. Когда дошло до императора, он пожал плечами. В этой сплетне он не повинен. Она сама бы рада была дать ему все основания, но он-то об этом не знал. Он думал, наоборот, как бы укрепить семью и подать всем подданным пример счастливой семейной жизни в лоне законного брака.
Удивительная способность бездомного человека — везде чувствовать себя как дома.
Будущее с вами.
А за нами — стенка. А вы — не оттуда? А вы и сейчас там работаете?В знак протеста против протеста, который перестал быть протестом, он не стал в очередь на Ива Монтана.
Левиафан остается Левиафанам. Хотя фиалки и запахли портянками. Вперед, христианские солдаты! Я ближе, Господи, к Тебе!
Осталось только ощущение: где-то были точные слова. Иногда мне казалось, я попал в новый мир, полный веры, надежды, любви. Иногда мне казалось: я уже сошел с ума. Стоит только подумать, что в эти самые дни представители собираются в Будапеште и я чувствовал себя сумасшедшим. Ядерная бомба весом 500 мегатонн может в 5 секунд превратить несколько государств Европы в непригодную для сельского хозяйства и — между прочим! — совершенно безлюдную пустыню.
Нет, милый, я больше не соглашусь на такие штуки: 2 дня, и у меня все болит. Логово обреченных — в верховьях Амазонки. Доктор Урвальд тоже пытался урвать свой кусок пирога. Покажись в голубых шортах. Милая, одень зеленые колготки, они идут к красному телефону.
Женщина России не может жить без России. Кому сказать? Кому внушить эту простую мысль?
Зайца-победителя дома ждала припрятанная морковка (из совхоза "Цинандали"). Кому достался верх, тот читает. Кому — низ, тот спит. Дайте солдатке поспать. 3наешь, кто у меня лежит? Совет богов у ложа богини: кому позвонить? Кому внушить эту простую мысль: человек, который дорожит комфортом и преданностью очаровательной жены, не будет устраивать заговоры и — тем более — бежать за границу.
У нее длинные ноги, зачем ей диссертация? Ее и так в клуб писателей пускают. У нее красивый живот, ей не нужна степень кандидата. Она уже нашла себе мужа. Создание мирового правительства ее не волнует.
Белая ведьма вышла из употребления. Как и пейзаж Пушкинской площади. Мне показалось. Ну, если показалось, тогда конечно, откуда же больше и ждать? А было состязание подружек. Как слова в кафе. Ушли, как чужие заботы.
Твоя белая ведьма давно уж стала старая крыса, а ты все мечтаешь, не можешь забыть. Может, она и была ведьмой в 17 лет, но это было 43 года тому назад, а ты все думаешь. Ну вот опять: длинные ноги, красивый живот, почему это сисек нет? Обычно же это на первом плане. Вот так почитаешь тебя, и начнутся угрызения совести: заела жизнь человеку. Мечтал об одном, а получил другое. Была маленькая мечта о крупном бюстгальтере, а что вышло? Вышло все наоборот.
Избалованность вниманием сквозит на каждом шагу. Недаром забросил "Веер леди Уиндермир".
Не было рисунка. Не было Гейнсборо. А было состязание подружек: одна вышла замуж, а другая защитила диссертацию. И их пути временно разошлись. Пародия, увы, не доходит. Слова воспринимаются всерьез, и это ужасно. Какая уж тут улыбка! Паралепа.
Он в это время с Победоносцевым дружил.
Задача облегчалась незнанием языка.
Кто ж знал, что из этой худенькой рыженькой девочки с косичками вырастет такая крупная белокурая бестия? (Ведь заплатят даже деньги, если ты актуально эти выразишь мечты.)
Назидательный юмор — ходячее кладбище, летающий гроб, живой труп, настоящий оксюморон. А к метонимии возврата нет. А сказать вам чужие заботы? В какой кофточке лучше всего явиться в Домодедово? А какой костюм подходит больше всего для Внуково? Это платье мы берем с собой, я из него выйду из самолета в Нью-Йорке. Эта цветовая гамма для Лондона. А мы не будем останавливаться в Париже? Как, содержать мужа в Америке! А не завернуть ли мне на обратном пути к жидам?
Слово только начинает самостоятельную жизнь, а автор уже мешает. А автор со своей навязчивой интонацией только мешает. Вредный рефлекс. Квартеронка уже была. Щука ищет. Да, прояви великодушие, и тебе сядут на шею. Когда я сижу за русской машинкой, я мечтаю об английской. Когда я сижу за английской машинкой, я мечтаю о русской. Я сижу на суку, а он, сука, с пилой хочет перепилить мой сук. Вся Россия поросла Пильняком, и лишь кое-где попадаются Зозули. Она умчалась в "Метрополь". Влюбляйтесь во всех мужчин подряд. Пойду и напьюсь. А у ошибки бывает конец? Странно, что такие вещи нужны были для легенды. А вам все можно? Культ черновика. 8 февраля 66 года человек из седьмой палаты получил паспорт. А он всем говорит одно и то же: подари себя как купленный предмет. Ксенофоб — любитель застольных подарков и враг всего не им написанного. Два персонажа: Адка и Ирод (великий?) Ирод (великий?) и Адка — в четвертой тетрадке. Правительству США это было известно вчера, правительству СССР это будет известно завтра, а Вам — сегодня. Я забыл, что мы поссорились. Это было в июле 66 года. Куда делось наводнение? Ну уж теперь он не выкрутится. Вот нынешняя форма научного философского доноса. Но он ведет себя так, как будто — А.С.Есенин-Вольпин — его псевдоним. Ведь ты на ней лежишь. И днем и ночью скот ученый все ходит по цепи кругом.
Лучшие страницы рождались после физической усталости. Прибавляется новая суета, только и всего. Я помню смысл этой страницы. Жутко жалкое впечатление. Я все понял. Но уточнять не надо ни для того, кто хотел что-то сказать, ни для того, кто хотел что-то понять. Не такая уж плохая бумага. Среди всеобщего кавардака, который царит в нашем кругу, когда люди женятся, разжениваются, потом опять снова женятся или возвращаются к своим женам или, наоборот, приходят опять к новым женам, братья-близнецы и их брак — отрадный оазис. Так говорила Зара Тустра. Ей не хватало летописца. Она тоже — авторитарная личность. Она тоже может руководить, а приходится мыть посуду и стоять у раковины. Он что, не знал, что пошел в логово антисемитов? Со своими венскими концепциями, придуманными венскими евреями на венских стульях для венских евреев и про венских евреев. Он что, не знал, да?
С жуткой силой идет повторение задов. Но у нас редко бывает возможность нравиться друг другу. Невсегда наши интересы будут сталкиваться. Я не знаю, за что они обнажают шпаги. Они говорят, что за любовь и честь. Думаю, что им важно просто обнажать. А я меч в чемодан. Рыцарь, подними забрало, чтобы мы выбили тебе зубы. Вот так принималось решение. Ах, если бы было только двое ворот, две команды, один судья и один мяч. Та игра, в которую мы играем, совсем не похожа на футбол. Я уж не говорю о смерти и совести. А о совести и смерти всегда нужно говорить. О чем же тогда говорить, если не о смерти и совести. Тогда не было таких слов. Была уверенность в существовании одной истины и одного пути. Путник, когда твои попутчики уже кончили свой путь, ты не ищи спутников, ты продолжай шагать по дороге. Новые основания. А раньше? Разве раньше были не те же самые основания? Этот болельщик, которого мы видим рядом с другими болельщиками, болел главным образом за свою команду. Важность поразительная. Недаром Ф.Круль поморщился. Тут больше всего простора и для упорного труда и для взлетов напряжения. Я писал правительству этой страны, а откуда мне знать, кто у вас там считает себя правительством. Матрос, рожденный на палубе разбойничьего брига, понятия не имел о несвободе, пока не попал в неволю. Тот раб на галере, прикованный в цепях, с одной рукой, без надежды на выкуп из неволи, таил великие замыслы. И кто ж знал, что мир забудет владык и властителей и повелителей мира, а имя Сервантеса будет помнить.
Что он там сам находит, это его проблема. Нам казалось это забавным. Забавно жить, забавно читать по-немецки, забавно мыслить кем-то придуманными категориями. Вот мы уже сразу бросились в категоричность от имени ушедшего поколения. Трое из одной комнаты, но только двое имели тетради с афоризмами, но ни один из них не был расстрелян у памятника Ленину. Они на своих плечах вынесли слово "ответственность". И опять безответственно повторяется "ответственность несем". Я не знаю его в лицо. Мне понравилась быстрота работы. Шику мало, блеска тем более, но добротность и скорость покоряют. Столоначальники, действительные статские советники: вот как они работают. Ты себе представил их представление о тебе, о твоих друзьях, о твоем труде? Нет, все-таки на велосипеде легче с одной ногой, чем на коньках. Еще легче, в общем, плавать, но удовольствия почему-то меньше. Почему-то. Длинный шаг опытного конькобежца, длинный шаг приходит с годами, постепенно. Начинается с самых коротких. Бег на 100 метров — это как раз не катание, а именно перебирание ногами как можно энергичней, это, в общем, бежание, топтание. Обидно чужое равнодушие к нашим постоянным заботам и интересам, но они промолчали. И я промолчал. Слишком много "от имени". Категориальность, конечно, а не категоричность, если говорить точнее, впрочем и то и другое вместе. Теперь, когда все это уже не имеет значения, можно подумать и о другом. Чем меньше, тем лучше. Странно. Они бы очень удивились, если бы им кто раскрыл их собственные мысли. Они вроде бы хотели другого.
Надо зайти за угол крепости. Наконец-то. Совсем непонятны его тревоги и переживания. Относятся ли они к творчеству или к любимой женщине? Потому что к тайне-творчеству-табу явно не имеют никакого отношения. Или там что-то было? Событий не было, но был жест. Все построено на готовом, и проблема та же: как легко поддерживать и как трудно начинать все сначала. Длинная пройденная дорога теряет ценность в конце пути, и виден только отрезок, и маленький результат. Она улыбнулась нам и исчезла. Она осталась довольна или недовольна? Украденных картин теперь столько, что предметом сожалений становится то кража, то некража. Предмет всегда найдется. Оно было отправлено или не отправлено? По поводу чего сожаления? Если — неотправленное письмо, так сожаления по поводу неотправленного письма. Кусок не к месту. Аппетит не во время. Там как раз никакой роскоши не было. Там были только широкие возможности. Сияние звезды. Посмотри на Кассиопею. Скрытые замыслы огромного числа сценаристов превращаются в путаницу и смесь. Зачем мы прятались в этом месте? На нас смотрела целая площадь, но нам важно было, чтобы нас не увидел один человек. Мне и в голову не пришло поискать в каталоге. Те же самые книги лежат на полках Исторической библиотеки. Дома на углу нет, и создается впечатление другой площади. Мелькнули две строчки, отдались болью, и я обрадовался, что отослал все-таки. Как будто на том свете будет общая камера или одна райская трудовая артистическая бригада. Одно решение, другое, а потом окажется действительным третье. Русский шрифт, латинский шрифт, а потом окажется, надо было писать от руки.
Гори, гори, моя звезда! Сократ Ксантиппе: скоро она у тебя сгорит? Чтоб она сгорела, твоя звезда, и чем скорей, тем лучше! Ты знаешь, кто — моя звезда? 3наю. Пятиконечная ласточка. Твоя пентаграмма, которой хочется быть шестиконечной: ей все мало. Озеро, второй вариант, по крайней мере, шаг вперед. Колобок он, вот кто. Он от бабушки ушел, а к дедушке не пришел, он и от вас уйдет. Уже ушел. Он к этой гире не прикован. Интересно, почему я ни с кем не разговариваю так по телефону? С вам говорит один знакомый мужчина.
Оскорбленная Амазонка раздразнила, а Одетая Маха виновата. Как ты с ней разговариваешь по телефону! А она как со мной? Сын коммуниста, твой современник, можешь его взять себе.
Концепция для домашнего употребления на венских стульях в кругу венских евреек. Вам жить, вы и думайте как жить. Каким-то казался особым текстом "Ингибиционист". Не могу найти. Вижу, обнажают шпаги за любовь и лесть. А хамство для разнообразия и только по телефону. Определить место для нецензурного Лескова не удалось, вот и кочует фраза с места на место. "Шутовской хоровод" по-русски. Это не тот Олдос Хаксли, которого я люблю.
"Персона" Бергмана — да, и именно тот план: какой бы ей хотелось быть, но она такая только в замысле и только в своем воображении. К сожалению, разговор не для телефона. Что-то амазоночное опять. Такая герцогиня Альба. А маха — это женщина из народа, как нам объяснили в "Спутнике кинозрителя". Верх Амазонки. Не надо так про нее, а то она обидится и повернет вспять, потечет из Атлантического океана в Тихий.
Я ничего не сделал такого, чтобы у меня без спросу брать два гвоздя по дороге на Голгофу! Что я вам сделал такого? Что? И этого человека я учила жить сегодняшним днем! Он живет сегодняшней секундой, минутой, часом. То, что было 10 лет назад, воспринимается как римская история. Домик у моря, конечно. Я сидел у моря и тоскливо смотрел в сторону шведов. А я долго не мог привыкнуть.
Разве это "ню"? У нас ребята в душе в Староконюшенном переулке куда лучше рисуют. Вот там "ню", так "ню". А это разве "акт"? Вот там "акт", так "акт". Я уж не говорю про Сандуны: там работают мастера.
А правда, что зимний пейзаж на самом деле называется Знаменитая П ? Правда. То, что не успел написать М.Булгаков, или то, что не удалось написать Б.Пильняку, или то, что не под силу было А.Платонову. Хотя поклонники довольны и тем, что есть. Дни, проведенные в Бирме, не могли понравиться строителям империи. Большой Брат — это не про нас, но все-таки мы посадим его в кресло, когда он будет покойник.
Я злая! Я заканчиваю статью, которую мне давно было нужно закончить. Когда она очутилась в моем положении, она стала понимать и даже сочувствовать. Она была как рыбка на горячей сковороде. Она еще живая, вот она прыгает, но ее уже поджаривают. Ее хотят съесть. Ей навязывают чужую роль. Она — веселая женщина с южным темпераментом вчера, сегодня и завтра, а ей всучивают ключ и норвежскую натуру и множество уходящих из ее жизни капитанов.
Из того, что тут происходило, все ясно. Я забыл, что тут все места были связаны с ожиданием. Ее имя — Мань. Героиня пьесы "Дикий капитан" Ю.Смуула. А его имя — Энн Ууэтоа. У этого текста смешные ритмы, но рецепт другой.
Суждено мне сидеть у окна в беспощадном составе. Тут все построено на одном упоминании женских губ и женских глаз. Я знал, что этим кончится. Черные эпитеты пошли в ход: например, белые столбы. Значит, дело уже пошло на бзик. Такой рекламы еще не было. Такая безнадега, дальше некуда. Так ты пореже шляйся, а то тебе будет суждено. Да уж реже некуда.
Суждено мне лежать. Смотря где и с кем, а то не так уж плохо. Ты не трать ни на кого сил, я тебя сегодня буду любить. Тенденции действуют. Процессы проворачиваются. Безопасность бдит. Такие стимулядвеи. Стимуляжки. Что-то было про садиста, но ни сюда ни туда. Чтобы отвергнуть обвинение в мазохизме, необходимо хоть раз проявить садизм. Это по-ее так получается.
А Толкаченко не толкает вперед, это верно. Вежливый голос. Таких бы побольше. Знакомый с детства запах анисовых капель. К винтовке давалась одна обойма — 5 патронов. У них не было черноклена. Ореховые удилища знаменитые — да, у Аксакова, но они же хуже наших.
Мое вхождение в язык держится, но на волоске. Конечно, я не могу так просмотреть большую книгу и сказать: нет, такую я не буду держать у себя на видном месте. Что-то вроде этого. Ясно, что без этого нельзя. Рывки в сторону. Убедительно было. Я внезапно сказал лучше, но не помню слова. Что-то мешает. Давно нужно было закончить переплет. Мне память о каменных коридорах иногда дорога, там я читал Стендаля и были свои невзгоды, не было взлетов, но было что-то. Так же трудно, как и о том, что видел в 10 лет. Тут нет языка, и я не знаю, с чего начать и чем кончить. Может, и нужно заменить настоящее время на прошедшее в той "хронике", которая связана с кафе. Может быть. Несмешно все это. Несмешно.
Такая поглощенность своими заботами выглядела бестактно. Самое время. Нашла время, когда рассматривать себя в зеркало. Что мне делать с моим имуществом, если скажет Он: выбирай? Хочу быть религиозн. Я тоже хочу, но у меня тоже не получается. Все хотят.
Дырявый каюк, а переехать надо. А что весла нет, это само собой. А что без весла, так это привычно. Это не проблема. Утонуть нельзя, но накупаться свободно. Но как же сухим придти, вот вопрос, нельзя накупаться, догадаются. Вот о чем он думал на берегу. Подумать только, у нашей переправы стала государственная граница. А вороны летят. А коршун вьется. Им хоть бы хны.
Противоречие — это плохо. Надо чтоб не было противоречий. Так было в начале. В конце пришлось выдумывать противоречия там, где их не оказывалось. Я читаю эту книгу с чувством долга. Раз надо прочитать, значит надо. Тут, мне сказали, я получу огромное удовольствие. Их кто-то себе присвоил. Были такие слова. Он понял их по-своему и приписал все себе. Быстро затошнило. Об этом ни слова. Тут с самого начала недоразумение: говорит только о себе, а рассчитывает на внимание всех. Вот. Это и называется поэзия. Поэтому он и поэт. А вы от поэта хотели чего-то другого. Это что у тебя? И она прикоснулась пальцем. Если бабка ничего не говорит, значит она не видит. А бабка все видела. Я уж не помню, с чего это начиналось, но кончилось старым домом. Вид ушел, а память осталась. Не было там ничего сногсшибательного, было только желание увидеть. Я уже не верил, что голова когда-то прояснится. После всего это он будет требовать хорошего отношения. Я хотел бы видеть "Чайку", а мне подсовывают "Три сестры". Я так и знал. Там на каждом шагу Амазонка. Но ты ей подыгрываешь. Я разыгрывал слепнущего человека так удачно, что перестал видеть. Почему не переехали на ту сторону? Не было желания. Только и всего. Всякие желания были подавлены заботами. Да, самое главное — хотелось говорить. Говорить, говорить, говорить. Вот именно. Странное желание.
ключ
Начать с того, что она сделала вид, что у нее всегда много денег в кармане. И в любой момент она сколько угодно может достать и потратить. И на кого?! Несолид-НО. Но так уж получилось. Тебе тоже претит пентаграмма? Редкостная затея, ничего не скажешь. Их не выразишь в тексте на грани. Нет. Ужасно все это нехорошо. Обвинительных материалов не собирал и собирать не собирался. Это не моя специальность. Так называемая бессмертная фраза, т.е. такие слова, которые кто-то запомнил, потому что его касались, и он потом будет напоминать. Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной. Что напоминает? Тост товарища Сталина за здоровье великого русского народа, вонючие веревки и трех товарищей. Не пой при мне. Белле Ахмадулиной — одна из 16 страниц. 1 000 страниц любой дурак написать может, 400 страниц тем более, вот 16 страниц трудно написать. Но и они уже написаны. 7 февраля истек срок 3 месяцев со дня той речи, которая была 7 ноября. Они меня все-таки втравили. Оскорбленная империя: ее приняли за плебейку и даже за мещанку, а она художница и патрицианка. Но пламенная любовь после ресторана показалась обыкновенной и даже жалкой. Загадочна женская любовь. Каково меняется взгляд на линии и контуры вселенной вокруг нас после 2, 4, 6 глотков шипучего вина, хотя первое слово было — "валгэ". Ушла оскорбленная: ее приняли за плебейку и даже за героиню Ремарка. Это интервью с Господом Богом, и вы слушайте, по крайней мере 3 минуты. Только комбинация из 7 линий, и постоянное возвращение, а макабрический абзац можно повторить 7 раз. Ритуал. Она не арестована. Ну и за то спасибо. Следы на льду. Вернее следы на снегу, которым покрылся лед. Что значит интуиция!
ключ
черновик четвертого варианта
Загорелось? Ходил сколько и только сейчас догадался сделать подарок мальчику? Она очень умная? Почему? А почему тогда я с ней сразу почувствовала себя хорошо? Значит, это еще важней, а ты недооцениваешь. "Болеро" Равеля. Азиз Несин про кафе и про кофе. Я люблю Томаса Манна, так это же не значит, что вы должны писать как Томас Манн. Что касается Томаса Манна, то я люблю Генриха Манна, и тут мы никогда не договоримся. Требуется какое-то время для формулировки даже тех вещей, которые уже однажды сказаны, не говоря уж о том, что самое интересное — только почувствовано, но еще и не пыталось быть сказанным. Вот слабость человека готовых фраз: он почти не может сказать что-то для него новое, если перед тем не написал. Молитва была? Нужна "Молитва"? А Павел Лично, перевод со словацкого? Но Павла Лично у меня тоже нет, я только его видел в доме вдовы Булгакова. Лично? Павла? Какого? Шестого. Первого и последнего императора России из дома Романовых с этим именем. Заговор императрицы, тоже оксюморон: московский английский клуб, императорское человеколюбивое общество, единое коллективное мнение. Юра, ты сердишься, значит ты не прав. Что дозволено папе, не дозволено Глебу. Эх, кабы не хлеб да не деньги. Эх кабы не Глеб да не Сенька, мы бы и не вспомнили эту басню. Как у вас тут красиво! Как у вас тут хорошо! Я не на церковь, я на Вас перекрестился. Опять что-нибудь случится. В очереди на 60-тый автобус стояло человек 60, и каждого из них можно было увидеть у себя дома или у знакомых в гостях на дне рождения. Пойдете со мной на Филонова? Хватит филонить! А товарищ Николаев жив? Как Кащей — бессмертный, конечно, вы сами понимаете. Я не знала, что вас напугаю. Или с вами или со мной.
Началось это с Паралепы, Паралепой должно и кончиться. Но нам не дают возможности поговорить. А мы пойдем в кафе. Работа в движении, конечно. И праздник всегда с Тобой. А все остальное — между прочим. И все мне кажется, живые эти речи в года минувшие писал когда-то я. В том числе и письма о нелюбви и письма не о любви. Плохая эпиграмма, вот что я скажу. Он делает ошибку. Он думает, что плохие стихи — это хорошая проза. Малого того. У него получается: неудачная пародия — тоже хорошая проза. А много у тебя таких стихов, которые можно вырезать на сером мраморе и поставить на Пушкинской площади? Слабовату Ренуару. Говори спасибо, что вопрос ставится так: значит все-таки даже у тебя есть такие стихи. У Володи Корнилова тем более. Наследник Колчака. Самые внимательные читатели "Литературной газеты": жик! — и сразу в картотеку. На них надежда? Поэт не оправдал их надежды. Такой рекламы еще не было. Сколько человек узнали об НТС из стихов Андрея Вознесенского они уже посчитали. Делать им нечего. Амбивалентный по идее. Я теперь буду целую неделю говорить с интонациями Малапагина. Ага! Значит, все-таки остается что-то, значит недаром. Потом мне на улице 5 лет спустя скажут, что я написал одну бессмертную фразу. Это ту, в которой увековечил собеседника. Какую? Ту, где говорится что-то, что запомнил тот, который об этом помнит. Что значит частицу вашего тепла? Что там еще было? Он унес или он принес? Время вспоминать когда-то заученные стихи, самое время. Пора читать и записывать, знаете, вдруг понадобится в случае чего для разговора. Тон задавала чайка Чехова. А он ухватился за "Бесы". Пусть, это для него внове — такое прочтение Достоевского — и тоже зацепка. Флибустьер немножечко пускал пыль в глаза.
Но отбили охоту идти в кино. Этот "Кентавр" незаметно вторгся и занял не подобающее ему место. My hand, grown enormous, seized the snug wealth of her flesh so completely my fingers probed the crevice between her thighs and my little finger, perhaps, touched through the muffle of faun-feeling cloth the apex where they joined, the silken crotch, sacred. Looked different and thought different. Ты еще не этим занимался на школьной скамье. Неправда. На школьной скамье я занимался учебником по физике. Свирепость апостолов возвращает нас к чужим заботам. Как было все ясно в тот день, когда я впервые об этом подумал. Они теперь 100 лет будут размышлять о неудобствах денежного обращения. Если это просто лексика, то конечно. Чужие сверхзадачи всегда обескураживают. Сказал про масло, и хорошо. Туда страшно и заглянуть. Если бы таких было 14. Но, милый мой, каково тебе было потом, когда ты бросал прощальный взгляд. Ух ты, вот когда Боги мстят, когда Природа смеется, а ты хотел ЕЕ обхитрить. Там был только один шаг вперед. И этот шаг почти в сторону. Музыкальное образование Андрея Белого — предмет нескончаемых разговоров, они меня бесят, потому что я в них ничего не понимаю. Я знаю твердо: мне нужна рыбная ловля, а они мне навязывают охоту с винтовкой. Лошадь на озере. Печальный случай, ничего не скажешь. Почему она подумала, что они живут разной жизнью? Я смотрел на них и ничего такого не видел. Но, между прочим, тоже опасный рефлекс: можно подумать, тут исчезли все возможности для успокоения. A lot of crotchetiness to put up with, but I don't see the compensation. Такие заботы, такие заботы. Никуда не уйдешь от пятой ноги.
ЕРЕТИК
ТАК ГОВОРИЛА НЕ МАТА, НО ХАРА КИРИ до того, как попала в наводнение на Неглинной.
Попав в него, она уже перестала так говорить.
Непонятно и странно все это: в сумочке можно хранить такую единицу хранения. А ведь тоже не подлежит уничтожению. П П У — по прочтении уничтожить. Но факт был, но пакт, конечно, был ли акт? Не сомневаюсь. Впрочем, может быть, и не было.
Он плюнул на палец и стал считать листы машинорукописи. Бедный заброшенный ребенок. Тоже требует своей награды. Я пойду к 3 часам и буду первый. Пока вы ей не осточертели, правильно. Герцогиня Альба и художник Гойя, такая картина. Речь идет об истории испанской инквизиции. Писать голую женщину было преступлением, и художника сжигали живым на костре. Горел, как свечка, еретик. Я не знаю, кто был тогда Великим Инквизитором и была ли у него жена. Если герцогиня могла разыгрывать маху, а великий инквизитор был великий жизнелюб (по-простому бабник), тогда конечно. Что мне нравится в архивах СС РПЦ, так это то, что они тоже пользовались такими же сокращениями, и титул Победоносцева был 0-П СС. Тишина имела когда-то смысл. Есть тонкая грань, и она все время нарушается. Идет качание. Идут махи маятника то в одну сторону, то в другую. Уловить тот момент, когда три измерения внезапно превращаются все-таки в четвертое, явно несуществующее и фантастически-нереальное, — трудно. Это бывает только во сне и очень редко. Боюсь искусственного построения макабрического абзаца.
Тут все места были связаны с ожиданием. Правда, места пониже, то есть подальше высохшего озера и вдоль по крутому берегу, на котором лес прямо подходит к воде. То же самое место. Небольшой обрывчик с кустиками на берегу. Тут ушел сазан, самый крупный сазан в этой рыболовной жизни. Чебак оборвал леску, когда я его тянул, выхватил из воды, и он, оборвав леску, шлепнулся на берег. Чебак чуть не ушел, но он не мог опомниться от удара о землю и лежал, не трепыхаясь, а только жадно дыша на песочке у самой воды: одного движения было достаточно, чтобы скользнуть в воду. Я бросился вниз с крутой части берега, спрыгнул на песок и обеими руками схватил чебака. Изо рта у него торчал крючок и кусок оборванной лески. Головли тут по всему берегу до горизонта и дальше, именно с правой стороны, потому что берег крутой и заводи и коряги и такие уютные бухточки и светлые отмели, на которые в жаркий день кузнечики могут прыгать или попадать с яра. Головли тут всюду от горизонта до горизонта, но только нужна лодка. Каюк нужен. Без каюка на головля — все равно что совсем не ловить. Надо сначала наловить кузнечиков, а завтра мы отправимся сплавлять на голавля. Именно так это и называется. Вот это и есть то самое, чего не надо было делать. Черный хлеб? Это же надо так из себя вымучивать. У вас была недобрая улыбка.
Вот именно. Все это давно вышло из употребления. Пусть разрезка вас не смущает. Ритуал — как всякий ритуал: лишь бы не остановка. По смоленской дороге — столбы, столбы. Белые столбы. Ну и лбы. Столбовое дворянство. Дворянское гнездо. Юз. Голос Галича перекрывает гитару Окуджавы. На полях написанной книги. Побледнело мельничное колесо. 10 дней прошло. 10 дней, которые потрясли ее мир. Теперь в моде чичисбеи. Мокрый снег на Пушкинской площади.
Все это было интересно 10 лет назад. Цитаты в отрыве от контекста казались более значительными. Что и выплыло на поверхность. Обморок. Разрезка. Еретик.
В коммунальной квартире — долги, звонки. Звонки. Долги. Черное солнце не ждет. К Ф вышел из употребления.
Консепсион — портовый город в Чили на берегу Тихого океана. Такая чилийская Кострома Чухлома.
Аста — имя эстонской девушки. Она работала у нас в немецком отделе. Переплюнуть переплетчика с этим переплетом не удалось. Линия зеленого карандаша. Ее нужно было преодолевать. У орангутангов тоже свой табель о рангах. Не смешивать два эти ремесла. И этого делать не нужно было.
Я не люблю Брамса. Я люблю Франсуазу Саган.
КОНЬКИ НА ПЛЯЖЕ у моря в жаркий день производят такое же впечатление. Какой сумасшедший их принес? Зачем они тут? Серьезно себя воспринимают серьезные люди. Приди к ним, и они заставят тебя читать их в газете. В конце февраля на улице около амбулатории-поликлиники с утра пораньше выстроилась очередь за талончиком к врачу. Я тоже стал в очередь. С жуткой силой перекликаются такие устремления.
И чем случайней, тем вернее. Это относится и к подклейке черновиков. И даже, может быть, больше, чем ко всему остальному. Марлен Дитрих по-французски. Коньки на пляже. Зачем это нужно было?
Спустись на землю, пойди к врачу. Поднимись до кошмаров, посиди в библиотеке. Ничего не может быть туманней. Первая комната, о которой сегодня я не сказал ни слова. Забытый челн, заброшенный волною на безымянном диком берегу. Тут человека берегут. 10 дней прошло. 10 дней было вчера.
В Италии нынче все доктора. Раньше только получившие высшее образование имели право на "дотторе", а теперь "дотторе" употребляется все чаще и чаще вместо "синьоре". Может, он без задней мысли? Этот Скалозуб-то? Тут все построено на задней мысли. Ей, конечно, всего обидней была эта строчка с этой рифмой.
Этот жест и навел на счастливую мысль. Переплету "Игрока" и буду счастлив. Получаешь удовольствие, и получай. Не так уж много осталось. Вот когда перестанешь получать, тогда и будет плохо. Захламленность — вот что поражает. А все остальное — в пределах нормы. Лекарство от боли. Просто лекарство от боли.
Она удивляется, как это я себе могу позволить такую роскошь — содержать мужа. Ей на одни тряпки не хватает. Да, я очень дорого тебе обхожусь. Да, она знает. Да, она тебя предостерегала еще в далекой юности. Помню.
Неглинка — наводнение — вышла из Трубы на Трубной площади и мимо ресторана "Узбекистан" по бульвару в сторону "Будапешта" на Петровских Линиях: так я и не попал на "Гусиное перо". Знак странный и чужой, но я к нему привык. Придется помириться с некоторыми особенностями визита старой дамы. Найденные ритмы хороши, только не заглавием: я вижу дату. Это было в апреле того года, когда ничего не случилось.