Впервые опубликовано в альманахе «Абраксас» ([Кн. 1|. Пб., 1922, окт. С. 8—15). «Монастырь...» почти не привлек внимания критики; он упоминается в рецензиях на альманах Не-Князева (Красная газета. Веч. выпуск. 1922, 28 октября) и А. П<иотровского> (Жизнь искусства. 1922. № 47). Пиотровский называет «Монастырь...» «нестерпимо манерным и темным» и с
трудом поддающимся расшифровке, а Не-Князев «жутким, талантливым, показательным... рассказом». Кроме того, «Монастырь...» с циничным непониманием упоминается в анонимной заметке «Абракадабра и Весна» (Силуэты. Одесса, 1923. N° 3).
Это небольшое произведение впервые называется Вагиновым в наборной рукописи книги стихотворений «Петербургские ночи» (весна—лето 1922 г.) в списке книг, где имеет подзаголовок повесть и снабжено пометой готовится (см.: Театр. 1991. N° 11. С. 171). «Монастырь...» — первый прозаический опыт Вагинова. Здесь своеобразно сочетается трактат о поэтике с эсхатологическим пророчеством. Основная мысль — необходимость сохранения подлинного искусства в условиях машинной цивилизации и технического прогресса, заявленная в этом произведении впервые, — неоднократно будет развиваться и варьироваться в последующем творчестве Вагинова: в ряде стихотворений, в драматической поэме о Филострате (БП, с. 451—461) и в романе «Козлиная песнь». Одним из источников образа Аполлона, возможно, является статья А. Бальера «Аполлон будничный и Аполлон Чернявый» (Союз молодежи. 1913. N° 3. С. 11), в которой предсказывается гибель Аполлона — идеала гармонии. Следует учесть, что лирический герой «Монастыря...» стоит на позициях эллинизма и осуждает христианство именно с точки зрения язычника и что упомянутый здесь старец Нектарий сходство с реальным историческим лицом имеет весьма относительное.
В 1989 г. «Монастырь Господа нашего Аполлона» републикован Т. Л. Никольской в журнале «Литературное обозрение» (1989. N° 1. С. 109— 111).
В настоящем издании «Монастырь...» печатается по тексту первой публикации с исправлением нескольких явных опечаток. Сохраняем написание прописных букв в словах Бог и Господь применительно к Аполлону, но строчные буквы в местоимениях, относящихся к нему же.
С. 435. ... прекрасного тела своего... лежащих в оных морей... и градов. — Ср. в стихотворениях из книги «Петербургские ночи»: Усталость в теле бродит плоскостями, На каждой площади упавшая звезда; Каждый палец мой — исчезнувший город; С Антиохией в пальце шел по улице; А я сижу с куском Рима в левой ноге и т. д.
Дряхлая Муза с глухой лирой... — Еще одна параллель со стихотворением из «Петербургских ночей»: И так же ходит Муза по ночам, Старуха в капоре с своей глухою лирой... — Отметим, что трактовка муз как больных, ущербных и т. п. характерна для Бодлера, — ср. в автобиографиях Вагинова: «Начал писать в 1916 г. под влиянием “Цветов зла” Бодлера» (1923) и «В гимназические годы увлекался Шекспиром, позднее Гиббоном и Боделэром, под влиянием чтения которых начал писать» (1928).
Лупанары (лупанарии) — публичные, или «веселые» дома.
С. 436. Братья художники, образуем монастырь... Так говорил братии своей... и т. д. — Интересно, что «иноками из Храма Поэзии» называли себя братья Б. В. и В. В. Смиренские, участники (вместе с Вагиновым и К. М. Маньковским) «Аббатства гаеров»,— см. их письма конца 1920 —начала
1921 гг. в сборниках «Минувшее: Исторический альманах» (|Вып.| 22. СПб., 1997. С. 216—217) и «Неизданный Федор Сологуб» (М., 1997. С. 416).
Ты, Гилл... ты, Алкмена... — имена, соответственно, сына и матери Геракла.
С. 437. Радий есть христианство... — После открытия в 1898 г. радия появилось огромное количество восторженных статей, приписывавших этому элементу чудодейственные свойства, — вплоть до возможности достигнуть с его помошью бессмертия.
Паровоз есть христианство... — Возможно, аллюзия на название пьесы Василия Каменского «Паровозная обедня» (1921).
Старец Нектарий (в миру Николай Васильевич Тихонов, 1857—1928) — последний старец Оптиной пустыни. См. его жизнеописание, где, в частности, сказано: «У него были игрушечные автомобили, пароходики, поезда и самолетики. По игрушкам он составлял себе представление о современной технике», и далее: «Для него характерен был этот интерес к общему течению жизни <...> он знакомился с современной литературой, прося привозить ему книжные новинки, <...> знал обо всем, что интересовало интеллигенцию» (Старец Нектарий: Подвиги и чудеса. М.: Трим, 1994. С. 17). См. также строки стихотворения «Бегу в ночи над Финскою дорогой...», напечатанного в этой же книге «Абраксаса» (с. 50; ср.: БП, с. 431): В сухой дремоте Оптинская Пустынь. Нектарий входит в монастырский сад...
... явилась мне женщина... и т. д. — Аллюзия на кубистические полотна Пикассо и, возможно, Брака.
С. 438. Отточия в начале главки 7-й (и ниже, в конце главки 2-й третьей части, с. 442) — вероятно, купюры, произведенные цензурою.
Аполлон... лежал... бледный, худой... — Ср. в стихотворениях «Петербургских ночей»: Мой бог гнилой... (с. 88 наст, издания); Такой худой и с головою хлипкой; ... безглазый и холодный. Ср. также в названной выше статье Бальера: «Вашему Аполлону пора умереть, у вашего Аполлона подагра, рахит. Мы раздробили ему череп».
С. 439. Ипполита, юноши, боявшегося женщин... — Очевидно, аллюзия на классический сюжет о Федре и Ипполите.
... хочется мне увидеть Лиду мою... — См. примеч. к с. 19.
... рекламы Тала Петер — известной фирмы, производящей шоколад. Ср.: Шумит и воет в ветре Тала-Петер в стихотворении «Петербургский звездочет» («Петербургские ночи»).
С. 440. Манон Леско — куртизанка, героиня «Истории кавалера де Грие и Манон Леско» (1733) аббата А. Ф. Прево д’Экзиля.
Страшно жить мертвецу среди живых... — Возможно, парафраз блоковской строки «Как тяжко мертвецу среди людей...» (первое стихотворение цикла «Пляски смерти», 1912).
Но что пел, не слышала душа моя, а только руки знают... — В своей работе «Некоторые особенности поэтики ранней прозы Вагинова» О. В. Шиндина отмечает: «герой <...> получает пророческий дар <...>. См. продолжение цитаты (<...> помнят они длинную боль, как если бы кости из них вынимали), удивительным образом совпадающее с описаниями обрядов наделения пророческим даром в шаманизме» (Михаил Кузмин и русская
культура XX века: Тезисы и материалы конференции 15—17 мая 1990 г. Л., 1990. С. 105 и 107).
С. 442. ... сошли статуи с пьедесталов... — Мотив оживающих статуй характерен для Вагинова и присутствует еше в юношеском стихотворении 1916 или 1917 г. «Второе рождение», — Огромная мраморная Венера Сошла с пьедестала на луга (ЕРО-92, С. 201. Автограф: ИРЛ И, р. I, оп. 4, ед. хр. 235, л. 235), а также в «Звезде Вифлеема» (см. с. 446) и драматической поэме о Филострате (БП, с. 460—461).
Екатерининский канал — ныне канал Грибоедова (см. примеч. к с. 57).
Тихо плывет корабль... и т. д. — С «образом египетской ладьи мертвых» в своей работе «Театрализация повествования в романе Вагинова “Козлиная песнь”» О. В. Шиндина сравнивает «появляющийся в финале повести <...> образ корабля с призраками главного героя и его друзей-поэтов, плывущих по каналам мертвого Петербурга» (Театр. 1991. № 11. С. 171).
Влетаю в кафе. — Об этом кафе см. с. 19—20 и примем.
... человек со звездою Вифлеема... — См. ниже, примеч. к с. 444.
...вернулся он один. ......— Завершающее отточие — цензурная купюра (см. примеч. к с. 438).
С. 443. А все же люблю землю и город свой... — Ср. в стихотворении из книги «Петербургские ночи»: Город свой больше себя, больше спасенья люблю.
Демидов переулок — с 1952 г. пер. Гривцова.