М.НИЛИН

«Акцидентный набор» — так называется книжка, которую поэт сам издал. Признаюсь, не знаю, считать ли это самиздатом или все-таки нет. Но уж очень эти книжечки, которые издают поэты и сейчас в количестве до 100 экземпляров по знакомству в типографии и на компьютере, похожи на те давнишние, которые печатали на машинке. «Эрика берет четыре копии...»

Сын известного советского писателя, психиатр, тайный поэт — иначе не скажешь, потому что ему удалось всю жизнь скрывать от людей и печати стихи — не стихи, некую вязь слов. Да и как это показывать? Особенно когда вокруг Евтушенки, развязные Боковы и Ваншенкины с ложной значительностью на челе демонстрируют, что называется, «настоящие» стихи для образованщины.

Я уверен: свои тайные стихи Михаил никому не показывал — или почти никому. Но накопилась книжица в течение — уже жизни, есть возможность поглядеть со стороны. И название этому набору — акцидентный, то есть случайный, побочный, несуществующий, несущественный. Это испытание для читателя — вроде той абстракции, про которую профан говорит: мазня. Но искусство все же не для профанов, а для нормальных, чутких душ.

ИВАН АХМЕТЬЕВ

Иван Ахметьев — минималист. Это значит, что он принципиально пишет короткие стихи. Может быть, он когда-то и писал длинные, но я таких у него почти не знаю. Вообще, краткость — сестра таланта. Но почему сестра? Непонятно, что за родственные отношения между талантом и краткостью? Могу сказать лишь одно: стихи у Ивана Ахметьева короткие и — настоящие.

Я думаю, первым учителем Ивана был поэт Всеволод Некрасов. Он и написал лучше всех о поэте: «Ахметьев не берет ничего готового... А в общем, он тем и взял, что не берет. Не берет, а порождает. Не знает — было слово или не было слова, пока оно само не возникает в нем и из него не выскакивает, и тут-то оно узнается — стало быть да, все-таки слово было. И опять есть. Какое есть — вот оно».

Иван Ахметьев — человек тихий, скромный, но всегда сохраняет какое-то особенное, присущее только ему сдержанное достоинство. «Моих стихов почти что нет», — сказал он о себе. Мне кажется, в его поэзии явлена чисто русская созерцательность — важная черта национального характера.

АЛЕКСАНДР МАКАРОВ-КРОТКОВ

Я бы присоединил к этой группе более позднего поэта-минималиста Александра Макарова-Кроткова. Он, что называется, в тиши развивает то же направление короткого русского стиха.

Вообще, в России поэтов, работающих с малыми формами, стало много, и среди них есть поэты вполне оригинальные. Хотя то, что я читал в разных антологиях свободного стиха, часто слишком похоже на японские и западные образцы. Чего никак не скажешь об Александре Макарове-Кроткове.

С конца 80-х он печатается в российских журналах и альманахах. А в 1992 году Саша стал лауреатом Международного фестиваля поэзии в Италии.

КОНСТАНТИН КЕДРОВ

ДООС — это Добровольное Общество Охраны Стрекоз, состоящее всего из трех человек. В литературе бывают группы и из одного человека — главное, чтобы художественная идея была. А это общество или кружок основал в начале 80-х неугомонный и деятельный поэт, филолог, философ Константин Кедров. Потом к обществу примыкали разные поэты, но это потом. Девиз был таков: «Ты все пела, это — дело!» То есть: поэзия прежде всего, поэзия, метафизика и любовь. ДООС издал на машинке альманах «Лонолет», оформленный несколькими художниками и самими авторами.

Но еще раньше, в период, когда Константин Кедров преподавал в Литературном институте, при нем образовался кружок «метаметафористов»: Иван Жданов, Еременко, Парщиков и другие.

К настоящему времени Константин Кедров выпустил несколько сборников стихов и поэм — как в издательствах, так и дома, на компьютере. Книга его о метафизике в поэзии «Поэтический космос» вышла только в 1989 году. А до той поры тоже существовала на машинке.

ЕЛЕНА КАЦЮБА

Елена Кацюба — самобытный поэт, жена и верная подруга Константина Кедрова — тоже является членом литературного общества ДООС и разделяет все его эстетические установки.

Впервые я услышал, как она читает свои стихи, на вечере во Дворце молодежи, в начале перестройки. Она читает как-то особенно проникновенно и волшебно, выделяя интонацией и распевом ключевые слоги слов, которые представляют собой анаграмму, и при этом возникают внутрисловесные рифмы и ассонансы. Кстати, на том вечере Андрей Вознесенский предложил залу почтить новую поэзию минутой крика. Как хорошо и свободно кричалось тогда! И еще запомнился мне в первом ряду какой-то лейтенант, который самозабвенно повторял за читающей Леной все ее анаграммы — видно, что слушал не в первый раз.

ЛЮДМИЛА ХОДЫНСКАЯ

Поэт и славист Людмила Ходынская знакома мне несколько меньше. Я знаю, что уже не первый сезон она читает в Европе лекции о новой русской литературе, в которых немалое место занимает ДООС и метаметафора. Так уж устроен мир: теперь она приезжает к нам в Москву за новостями, например, за номером газеты «Поэзия», которую мы недавно издали. Номер первый и пока единственный, главный редактор — Константин Кедров.

МИХАИЛ СУХОТИН

Михаил Сухотин — несомненный постмодернист, раньше бы его назвали стилизатором, в самом положительном смысле. Заметный поэт: стихи всегда умные и очень ироничные, но, подозреваю, за этим скрывается романтика. Как и у Тимура Кибирова. Такую одежду надела.

ТИМУР КИБИРОВ

Тимур Кибиров внешне спокойно и уверенно относился к своему будущему еще в те времена, когда его не печатали. Есть такие люди, — все знают наперед, будто вычислили. Такое он производил на меня впечатление. И вот само собою наступившее время принесло и признание, и книги стихов, и путешествия. Даже удивительно.

ГЛЕБ ЦВЕЛЬ

Сейчас поэт Глеб Цвель живет в Дортмунде, в Западной Германии, и выпустил там в 1994 году изящную книжечку «Стихотворения тексты». Сам родом он из Рязани, а повстречался я с ним в Москве. О Москве будет и речь.

Тогда он был совсем молод и даже розовощек. Вместе с поэтессой Анной Альчук в 1987 году организовал КИСИ, то есть клуб истории современного искусства, где выступали поэты, в том числе и я. А издавали они на машинке и фото-способом поздний самиздатский журнал-газету «Парадигма», где тоже печатались поэты, которых даже поздняя советская печать на дух не принимала. Вышло три номера.

Стихи поэта Глеба Цвеля лиричны, музыкальны и чрезвычайно сложны, порой сюрреалистичны. Я думаю, в основном это работа с подсознанием и далекими ассоциациями.

АННА АЛЬЧУК

В конце восьмидесятых Анна Альчук переехала к Белорусскому вокзалу. Там и возник поэтический клуб «ДЭЗ № 5», понятно, на базе домоуправления. (Это было уже после «Парадигмы»). Клуб издал два номера самиздатского поэтического журнала МДП («маниакально-депрессивный психоз»), где печатались и мои визуальные опыты. Второй номер целиком был посвящен сюрреализму.

Первая книга стихов Анны Альчук «Двенадцать ритмических пауз» вышла в 1994 году, в издательстве Елены Пахомовой. Стихи Анны Альчук трансцендентны, герметичны, лиричны.

НИНА ИСКРЕНКО

Был клуб, и была душа клуба. И когда душа умерла, клуб распался. Правда, клуб «Поэзия» распался несколько ранее, просто уже не было необходимости в нем. Все стали печататься. Некоторые сделались широко известны. И тот самиздат, возникший в 50-х из противостояния соцреализму, на нонконформизме и новой эстетике, перестал быть актуальным. Время иное. Я думаю, что самиздат так или иначе будет существовать, как прибежище графоманов, с одной стороны, и если возникнет совсем новая неприемлемая для общества эстетика.

Поэта Нину Искренко в начале 90-х я стал встречать в мастерской своего старинного друга, художника и поэта Льва Евгеньевича Кропивницкого. Небольшого росточка, чернявая, подвижная миловидная женщина читала необычные стихи, стихи с колоссальным зарядом. Мы поглядывали друг на друга, в общем, с симпатией. Но потом, однажды, когда болезнь уже вела ее к неотвратимой гибели, когда кругом близкие еще надеялись и не уставали пробовать все новые и новые средства спасения, а она уже все знала, я позвонил ей с утра и приехал. У меня вышла книга «Избранное», я хотел подарить ее и поговорить.

Я запомнил этот день очень ярко. В наше время не принято говорить о близости душ, но было такое ощущение. И душа ее была магнетическая. Я понял, чем держался последний самиздатский клуб «Поэзия».

ВИКТОР КОРКИЯ

Поэт, драматург, математик. Как поэт был очень популярен в конце 80-х, издал в издательстве «Советский писатель» книгу стихов «Свободное время». Как драматург написал пьесу, в свое время не сходившую со сцены многих театров — «Черный человек, или я бедный Сосо Джугашвили». Как математик не раз находил доказательство известной теоремы Ферма. Такой смуглый, сухой, беспокойный человек с пышной седой гривой. В последние годы, я слышал, он вернулся к драматургии.

ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ

Поколение клуба «Поэзия» вообще, я думаю, выросло в основном из технократов. Но киноинженер Игорь Иртеньев окончил и Высшие Театральные курсы. Как он сам о себе рассказывает, писать начал в конце 70-х. И в отличие от многих сразу стал печататься в «Литературной России», в МК и других газетах и журналах. Так что никакого самиздата не было. Это потому, что поэт Игорь Иртеньев печатался в отделах юмора, а к юмору чиновники всегда относились снисходительно. В 80-х много читал в мастерских художников, в подвалах, в разных клубах. В 86 году, когда организовался клуб «Поэзия», стал его председателем.

ЕВГЕНИЙ БУНИМОВИЧ

Всю жизнь поэт Евгений Бунимович преподавал в школе математику, теперь он — заслуженный учитель и один из авторов новых учебников по математике. Но и поэзией, как я понимаю, занимался всю жизнь. Еще в начале 80-х он стал президентом московского Клуба независимых поэтов. Но недолго просуществовал этот клуб: погубил эпитет «независимых». Кто, где, когда у нас независим? Чиновники, как всегда, перепугались и рассердились. И решением МГК КПСС клуб был закрыт.

И еще он вел тот хрестоматийный, по выражению В.Кулакова, вечер на фабрике «Дукат» в 1986 году, когда на чтение поэтов молодежь ломилась, как на вечер рок-группы, и вела себя соответственно. Разбили окна, выломали двери, шумели и орали. Потом явилась милиция и сразу пожарники. «И на этой высокой ноте, — объявил Бунимович, — я закрываю наше собрание».

ЮРИЙ АРАБОВ

Поэт Юрий Арабов — профессиональный кинодраматург. Он написал сценарии большинства фильмов известного режиссера Сокурова, в частности «Скорбное бесчувствие» и другие. Первая публикация его стихов — в журнале «Юность» — в 1987 году. Тогда этот молодежный журнал решился напечатать новых и молодых, но не в рубрике «поэзия», а в рубрике, нарочно для них придуманной — «испытательный стенд». Вместе с поэтом Юрием Арабовым «испытание» выдержали Нина Искренко, Евгений Бунимович, Александр Еременко, Сергей Гандлевский и другие поэты.

ВЛАДИМИР ДРУК

Так случилось, что в январе 1996 года я прилетел в Нью-Йорк и в маленьком театрике на Манхэттене после своего выступления увидел — вот неожиданная радость! — поэта Володю Друка. Мы уговорились встретиться через день, да так и не встретились, о чем до сих пор жалею — слишком плотная была программа у меня.

Володя Друк — поэт иронический, конструктивный, с некоторым инфантильным ветерком. Свежий и умный поэт, что и говорить. Жена его Ольга Астафьева, художница, была не просто оформителем, а, я бы сказал, соавтором первой поэтической книги Володи «Коммутатор», вышедшей в 1993 году. Книга концептуальна и художественна. В анкете, которая предваряет тексты, автор на вопрос «ваше настоящее место жительства?» отвечает: «не уверен, что оно настоящее». Как в воду глядел: через два года переменил место жительства решительно. Но хотелось бы верить, что настоящее место жительства поэта Владимира Друка — это русская литература.

ВЛАДИМИР ТУЧКОВ

Поэт Володя Тучков всю жизнь жил в Болшеве, что в Подмосковье. Я эти места знаю достаточно: типичная смесь старых поселков, фабрик, березовых и сосновых лесопарков, дач. И посреди этого пестрого, но уютного пейзажа течет, извивается в камышах Клязьма — речка, которая протекает, по-моему, по всей Московской области. Там и люди особые, подмосковные...

В конце 70-х при журнале «Юность» поэт и критик Кирилл Ковальджи пригрел юных поэтов. В иные дни в его студии собиралось до тридцати человек. Ходил туда и Володя Тучков. Не особенно рассчитывая напечататься в «Юности». По себе знаю, как в советское время было сложно что-либо напечатать. Какое прокрустово ложе предлагали каждому начинающему запуганные, придирчивые редакторы. Кружок при журнале существовал до самой перестройки, вернее, до клуба «Поэзия».

В 1995 году поэт Володя Тучков выступал в музее Вадима Сидура. И музей издал его первую поэтическую книжку — «Заблудившиеся в зеркалах», тиражом 50 экземпляров, что тоже «считается». Вообще, Миша Сидур — директор музея — и его жена Галина издали уже целую полку выступавших у них молодых и немолодых, вроде меня, поэтов. Кроме того, при музее создается поэтический видеофонд. Каждое выступление с начала до конца снимается на видеокассету.

ВЛАДИМИР СТРОЧКОВ

Обычно он ходит в пятнистой защитной форме, в высоких армейских ботинках. Серьезный, с седеющей бородой, поэт Владимир Строчков напоминает «солдата удачи», африканского наемника. Такой себе выбрал образ.

Как он рассказывал, стихи писать начал рано. Но осознал себя как поэта в конце 70-х, когда пришел в КСП. «Что такое КСП?» — спросил непосвященный я. Оказывается, это Клуб самодеятельной песни. Юный Володя Строчков вначале и сам бренчал на гитаре, но, увидев, какой там высокий уровень, бросил это раз и навсегда и, если продолжать в том же стиле, спустился в волшебные долины поэзии. Тогда при городском клубе самодеятельной песни была «библиотека непрофессиональных поэтов» — надо же такое придумать! Официозные стихотворцы, понятно, были великие профессионалы. Отсюда вместе со своим другом Александром Левиным он пришел в Клуб «Поэзия». Произошло это в 1987 году. А там кончилась эпоха самиздата, и можно уже было напечататься в журнале и самому издать высокопрофессиональную книгу стихов «Глаголы несовершенного времени».

Как и я, поэт Владимир Строчков любит восточный Крым, Судак, Новый Свет. И пишет свои нумерованные «приморские блокноты» каждое лето.

АЛЕКСАНДР ЛЕВИН

Поэт Александр Левин, мне кажется, всегда окружен своим машинно-насекомым миром. Когда он поет свои стихи под гитару — особенно. Как и Владимир Строчков, он начинал в КСП, но остался верен гитаре, хотя, мне кажется, его стихи и без музыки ничего не теряют. Инфантильная, если можно так выразиться, ирония, бездна выдумки и фантазии, а рядом — такой нашенский быт. Думаю, он мог бы писать прекрасные стихи для детей, но, видимо, есть грань, за которую он не переступает. Все равно для меня поэзия Александра Левина — в большой степени развитие обэриутского начала. В клуб «Поэзия» он пришел вместе со своим другом Владимиром Строчковым, да так и остались они там особняком.

ВЛАДИМИР ЛОМАЗОВ

В конце 80-х я познакомился с совсем молодым тогда поэтом Владимиром Ломазовым. Он затеял поэму, нечто вроде путешествия Онегина на юг, достаточно реалистичную и экспрессивную — тоже масса перечислений, дорожные переживания и рассуждения. В общем, — конец империи. Несколько глав написал, одна глава мне особенно понравилась — «Севастополь». Отрывки из нее вы сможете здесь прочесть. Поэт эмигрировал в Германию, живет теперь во Франкфурте-на-Майне, наезжает в Россию по делам. Книги своей до сей поры не издал.

«ВОУМ»

«Воум — гвоздь мысли, вбитый в доску глупости» — Велимир Хлебников. С таким эпиграфом в 1991 году впервые в России стал выходить чисто поэтический журнал «Воум». Для нас. Делал его настоящий подвижник, энтузиаст, поэт Валерий Сафранский вместе со своей подругой — поэтессой Ириной Рашковской. Как и где он отыскивал спонсоров и деньги, знает только он. Первый, точнее «нулевой», номер этого журнала делался в Калуге, а печатался в Малоярославце. В «Воуме» публиковались многие современные поэты, в основном московские. С 1991 по 1993 год вышло пять номеров журнала.

В 1995 году Валерий Сафранский и Ирина Рашковская переселились в Германию, где, надеюсь, будут продолжать издавать свой журнал. Поскольку все авторы «Воума», так или иначе, представлены в антологии, помещаю ниже стихи самих издателей.

«КЛАССИКИ XXI ВЕКА»

В начале 90-х годов в Москве выходила газета, что называется, для своих, для литераторов, — «Гуманитарный фонд».

Три года мне присылали эту газету, в которой появлялись новые имена и возникала новая литература. Михаил Ромм и Вероника Боде — редакторы и издатели, преодолевая постоянное безденежье и всякие иные трудности, которых всегда у нас хватает, выпускали эти листки достаточно регулярно. Печатали там и поэтов старших поколений, в том числе и меня, но в основном все же молодых и совсем юных авторов, дебютантов, которым иначе и напечататься было бы негде. Это была подлинная литературная газета; в самой «Литературке» — органе шестидесятников, да и в «Юности» ничего нового давно не печатали.

Одновременно возникло несколько литературных салонов, из которых самым влиятельным стал салон «Классики XXI века».

Он находится в самом центре Москвы, на Пушкинской площади. Очень уютный: кафе, зал, комната отдыха. Во всяком случае, там мне бывать гораздо приятнее, чем в Доме литераторов, где со всех стен наплывают тяжелые флюиды и миазмы бездарного прошлого. Хозяева салона Руслан Элинин и Елена Пахомова просто блестяще провели несколько сезонов. Выступали все: и молодые, и старшие. И всегда было интересно. Не знаю, как насчет XXI века, но сейчас там живая поэзия обитает.

«ПОЛУОСТРОВ»

(Москва-Крым)

В июне 1992 года в Керчи на древней прокаленной солнцем земле была создана крымско-московская поэтическая группа «Полуостров». В нее вошли крымчане — поэт и художник, даже путешественник Игорь Сид, поэт и филолог Андрей Поляков и москвич Михаил Лаптев — талантливейший поэт, безвременно от нас ушедший.

Затем к группе присоединились московские поэты Николай Звягинцев и Мария Максимова.

Каждое лето группа «Полуостров» устраивает в Керчи форум средиземноморской культуры — на холмах, где когда-то правил Митридат. Из Москвы выезжает целый, фигурально выражаясь, литературный кортеж. В 1994 году на форуме побывали известные писатели Василий Аксенов и Фазиль Искандер. Молодежь устраивает художественные акции и хеппенинги. Стержневая идея программы — преобразование Крымского полуострова в «Мировой культурный полигон», т.е. арену для апробирования и диалога наиболее интересных и продуктивных художественных идей.

С лета 1992 по зиму 1994-го группа издавала рукописный литературный журнал «Ex Ponto» («Письма с Понта»); журналу был посвящен выпуск газеты Гуманитарный фонд № 9, 1993.

Назад Вперед
Содержание Комментарии
Алфавитный указатель авторов Хронологический указатель авторов

© Тексты — Авторы.
© Составление — Г.В. Сапгир, 1997; И. Ахметьев, 1999—2016.
© Комментарии — И. Ахметьев, 1999—2024.
© Электронная публикация — РВБ, 1999–2024. Версия 3.0 от 21 августа 2019 г.