ПРИМѢЧАНІЯ

КЪ V ТОМУ

ИСТОРІИ ГОСУДАРСТВА РОССІЙСКАГО.

5

(1) Великій Князь, отпустивъ посла Авдулина, ѣздилъ изъ Владиміра въ Переславль Залѣсскій. — Никон. Лѣт. именуетъ посла Мурутова Илякомъ, и говоритъ, что Димитрій Суздальскій господствовалъ тогда въ Владимірѣ 12 дней (вмѣсто недѣли). Сей Лѣтописецъ прибавляетъ еще, что Димитрій Константиновичь, изъявивъ покорность Великому Князю, уѣхалъ въ Нижній къ своему брату Андрею.

(2) См. Никон. Лѣт. г. 1363, стр. 5, и Ростовск. Въ Русск. Лѣт. Львова сказано: «Тое же зимы повоеваша Князи Ростовскіе межъ собою со Княземъ Константиномъ Андреевичемъ, и побѣжалъ Князь изъ Ростова во Ржеву. Того же лѣта пріѣхалъ Князь Владиміровичь въ Ростовъ, а съ нимъ Князь Иванъ Ржевской съ войною въ велицѣй силѣ, а Князь Константинъ Владиміровичь и братъ его побѣжали на Устюгъ.» Въ то время, сколько намъ извѣстно, не было въ Ростовѣ ни Константина Андреевича, ни Константина Владиміровича. Сей же Лѣтописецъ прибавляетъ, что Великій Князь плѣнилъ жену Димитрія Галицкаго.

(3) Іоаннъ Іоанновичь преставился въ 1364 году, Окт. 23, а мать его, Вел. Княгиня Александра, названная въ Монашествѣ Маріею, Дек. 27; первый погребенъ въ Архангельскомъ Соборѣ, а вторая въ придѣлѣ монастыря Спасскаго или Преображенскаго.

См. договорную грамоту въ Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 74. Писанная на бумагѣ, и безъ печатей, сія грамота не есть подлинникъ. Въ ней встрѣчаются выраженія: по згадцѣ, на перевары. Первое значило: по обстоятельствамъ, или по соображенію съ обстоятельствами; а переварами назывались тѣ мѣста, гдѣ варили для Князей оброчный медъ.

(4) «Въ то же лѣто (1365) Іуніа во 2 день, преставися К. Андрей Конст. въ Чернцѣхъ и въ Схимѣ, и положенъ бысть въ церкви Спаса» (въ Нижнемъ). Сей Андрей построилъ тамъ близъ дворца своего каменную церковь Св. Архистратига Михаила. Въ Троицкой: «Княгиня же Василиса, много плакавше по Князи своемъ, пребысть вдовою 4 лѣта; пострижена бысть отъ Діонисья Архимандрита Печерскаго, и наречено бысть имя ей Ѳеодора. — Бысть ей тогда отъ роженья лѣтъ 40, и раздавала все имѣнье свое церквамъ и монастыремъ и нищимъ, а слугы своя и рабы и рабыни распустила на свободу, а сама нача жити въ монастырѣ у Св. Зачатья, иже сама создала при Князи своемъ; живяще же въ молчаніи, тружаяся рукодѣльемъ, постомъ, поклоны творя, молитвами и слезами, стояніемъ нощнымъ и неспаніемъ; многажды и всю нощь безъ сна пребываше, овогда чрезъ день, овогда чрезъ два, иногда же и пять дней не ядяше; въ мовню не хожаше, въ срачицѣ не хожаше, но власяницу на тѣлѣ своемъ ношаше; пива и меду не пьяше, на пирѣхъ и на свадьбахъ не бываше, изъ монастыря не исхожаше; злобы ни на коего же не держаше ко всѣмъ любовь имѣяше. Таковое же доброе и чистое житье ея видѣвше, мнози Болярыни, жены и вдовици и дѣвици постригошася у ней, яко бысть ихъ числомъ и до девяноста, и вси общее житье живяху. Княгиня же Василиса, поживши въ Черницахъ восемь лѣтъ и поболѣвши нѣколико дній, преставися ко Господу.»

6

Далѣе: «К. Димитрій Константиновичь съ матерію своею Еленою пріиде къ Новугороду Нижнему: Князь же Борисъ не соступися ему. Онъ же иде къ Москвѣ... Тое же зимы пріиде посолъ отъ Царя изъ Орды Байрамхози и отъ Царицы Асанъ, и посадиша въ Новѣгородѣ Нижнемъ на Княженіи Князя Бориса.» Сынъ Димитрія Константиновича, Василій, ѣздившій въ Орду, прозывался Кирдяпою. — Далѣе: «Дошедшу Димитрію Константиновичу Бережца, и ту стрѣте и́ Кн. Борисъ и доби челомъ ему.» Въ Ростов.: «тое же зимы (1367), Іаннуаріа въ 18 день, женился Вел. К. Димитрій вторымъ бракомъ, понялъ за себя у К. Дим. Константиновича дщерь Евдокію.» Въ Троицк. и другихъ лѣтописяхъ нѣтъ словъ: вторымъ бракомъ.

(5) Въ Псков. Лѣт.: «въ лѣто 6868 (1360) бысть во Псковѣ другый моръ. Тогда и Остафій Князь преставись, и два сына его, Карпъ и Алексій.» — Въ Троицкой: «въ лѣто 6872 бысть моръ въ Новѣгородѣ въ Нижнемъ, и на уѣздѣ, и на Сару (Сурѣ) и на Киши, и по странамъ... А пришелъ изъ Низу отъ Бездежа; а оттолѣ на Коломну, на другое лѣто въ Переяславль, на другое лѣто въ Москву, » и проч. Въ Никонов.: «на Бѣлѣозерѣ тогда ни единъ живъ обрѣтеся.» Далѣе см. лѣтописи Ростов. и Никон. Въ первой: «бысть моръ въ Торжку угорщиною.» Во второй: «Преставись Княгиня Великая Настасья Александрова, таже Княгиня Авдотья Костянтинова, таже К. Семенъ Констянтиновичь, а отчины своей удѣлъ и Княгиню приказа Князю Михаилу Александровичу. Таже преставись Княгиня Всеволожа Софея, и потомъ самъ Князь Всеволодъ, таже братъ его К. Андрей, таже Княгиня его Евдокіа, и К. Володимеръ Александровичь.» — Въ Смоленскѣ язва была въ 1377, 1386 и 1387 году, а во Псковѣ еще въ 1389.

(6) См. Троицк. Лѣт. г. 6873 (1365). — Далѣе: «Тое же зимы Князь Великій, погадавъ съ братомъ съ Володимеромъ и со всѣми Бояры старѣйшими, и сдумаша ставити городъ каменъ Москву. Тое же зимы повезоша каменье къ городу. Тое же весны (1367) почали ставить городъ каменъ.»

(7) Тагай выжегъ Рязань въ 1365 году. Сраженіе было подъ Шишевскимъ лѣсомъ, на Войцовѣ. Тагай ушелъ съ малымъ числомъ своихъ. Не отъ сего ли Мурзы городъ Тагай получилъ имя? — Упоминаемый здѣсь Титъ Козельскій названъ въ Родословныхъ Книгахъ внукомъ Св. Михаила Черниговскаго (что не вѣроятно по времени). — Далѣе: «Того жь лѣта (1367) Булатъ-Темирь пограби уѣздъ до Волги и до Сундовити... По зажитьямъ множество Татаръ побьени быша» — то есть, въ разъѣздахъ для собранія съѣстныхъ припасовъ.

(8) Въ Ростов.: «той же зимы (1364) съ Югры Новогородцы пріѣхаша. Дѣти Боярскіе и люди молоды Воеводы, Александръ Обакуновичь, воеваша по Оби рѣкѣ и до моря, а другая половина на верхъ Оби и Двиняне сташа противу ихъ полкомъ, и избиша Двинянъ на Кучрѣа. «Въ Троицкой: «того жь лѣта (1365) пойдоша Новгородци изъ Югры, а Двиняне взяша Нукурью.» Говорится объ одномъ происшествіи, но смыслъ несогласенъ: по Ростов. Новогородцы сражались съ Двинянами, а по Троицк. Двиняне вмѣстѣ съ ними ходили тогда воевать къ предѣламъ Сибири. — Въ Новгород. Лѣт.: «Ходиша изъ Новагорода (въ 1366 году) люди молодыи на Влъгу безъ Новогородскаго

7

слова» — безъ вѣдома Правителей — «а Воеводою Есипъ Варѳоломеевичь, Василій Ѳеодоровичь, Александръ Обакуновичь; того жь лѣта пріидоша вси здрави въ Новгородъ.» Въ Троицкой: «Пройдоша Волгой изъ Новагорода изъ Великаго 150 ушкуевъ (лодокъ) Ноугородци разбойници ушкуйницы, избиша Татаръ множество, Бесерменъ и Орменъ въ Новѣгородѣ въ Нижнемъ, женъ и дѣтей, товаръ ихъ пограбиша, а съсуды (суда) ихъ, кербати и лодьи и учаны и пабусы и струги, то все посѣкоша, а сами отъидоша въ Каму, и пройдоша до Болгаръ, такоже творяще и воююще. — Того же лѣта (1366) на зиму отъ Князя изымаша Васильа Даниловича съ сыномъ на Вологдѣ, а онъ шелъ съ Двины, а того бяше не вѣдалъ, но стереглъся. Въ лѣто 6875 посылаша Новгородци послове къ Вел. Князю, и докончаша миръ, и Князь отпусти Василіа и сына его Ивана, и Намѣстника своего присла въ Новгородъ.»

(9) См. Никон. Лѣт. IV, 5 и 12. Еще въ 1363 году Князь Василій Михайловичь ходилъ съ войскомъ къ Микулину, но помирился съ Михаиломъ. «Въ лѣто 6874 (1366) бысть розмирье Князю Василію, да Князю Іеремею (Константиновичу) со Княземъ съ Михайломъ Александровичемъ про удѣлъ Князя Семена Костянтиновича, и по Митрополичью повелѣнію судилъ ихъ Владыка Василей, и оправилъ Князя Михаила... Въ лѣто 6875 (1367) Князь Великій Дмитрій всѣхъ Князей Рускихъ привожаше подъ свою волю, а которые не повиновахуся, и на тѣхъ нача посягати, тако же и на Князя Михайла Тверскаго; и К. Михайло пойде въ Литву, а К. Василей и сынъ его, К. Михайло, и К. Іеремей приставомъ Митрополичьимъ позвали на Москву на судъ передъ Митрополита Владыку Василія, что ихъ судилъ не по правдѣ; и тако на Москвѣ про тотъ судъ Владыцѣ сотворися проторъ великъ, а во Тфери Житейскимъ людемъ. Князь же Василей съ своею Княгинею и съ сыномъ Михайломъ и съ К. Іеремеемъ и со всею силою Кашинскою пріѣхаша во Тферь, и велику погибель створиша людемъ; и къ городку ратью ходили, и испросили себѣ помощи у Князя Великаго Дмитрія, и не вземше взвратилися назадъ, извоевавше власти (волости) и села. Рать Московская и Волоцкая извоевагна села Тверскія на сей странѣ Волги, церковныя и Св. Спаса Епископьи. Того жь лѣта въ осенинѣ, на завтріе по Дмитріевѣ дни, Князь Михайло Тферскій, пріѣхавъ изъ Литвы во Тферь своею ратью, и изнималъ Княгиню Іеремееву и Княгиню Васильеву Елену и ее всѣхъ Бояръ и Бояръ дяди, и пошелъ ратью Литовской къ Кашину, и срѣтиша его отъ дяди и отъ Владыки послы въ Андреевскомъ селѣ... и въ томъ мѣстѣ рать увернулъ, а подъ дядею миръ взялъ со Княземъ съ Великимъ, съ Дмитріемъ... Князь же Михайло Княгиню Іеремееву отпусти, а на зиму о Крещеніи К. Михайло Васильевичь Кашинскій отъ отца своего пришедъ съ любовію ко Князю Михаилу Александровичу... Того же лѣта К. Іеремей сложи цѣлованіе крестное ко Князю Михайлу и поѣха на Москву.» — Удѣломъ Іеремеевымъ былъ Дорогобужъ, нынѣ село Дорожево въ Тверской Губерніи.

(10) См. ниже мирный договоръ сего Князя съ Димитріемъ. — Въ Троицк.: «Того же лѣта (1368) Кн. Вел. Дмитрій Иван., да Алексѣй Митрополитъ зазваша Князя Михайла любовью на Москву, и бысть имъ судъ на третей:» новѣйшіе переписчики, не понявъ сего выраженія, прибавили: «на третей день!» «Далѣе: «Князь Михайло тогды сѣдѣлъ на Гавшинѣ дворѣ... и внезапу пріидоша отъ Орды Татарове, Карачь» (въ Никонов.: и Оандарь и Тютекашъ) — «они же, подумавше, и тако

8

попускаша ихъ (Михаила съ Боярами) въ свояси.» Въ Русск. Лѣт. Львова: «укрѣпиша его крестнымъ цѣлованіемъ.» Далѣе см. Никон. Лѣт.

(11) Въ Родословныхъ книгахъ сей Василій несправедливо названъ бездѣтнымъ, вмѣсто его внука, также Василія Михайловича.

(12) См. Никон. Лѣт. IV, 5, и Больш. Чертежъ, стр. 162. Стриковскій пишетъ (Хрон. Литов. кн. XІІ, гл. 2), что Ольгердъ съ племянниками своими, Александромъ, Константиномъ, Георгіемъ и Ѳеодоромъ Коріатовичами, близъ Синей Воды, въ Подоліи, разбивъ трехъ Князей Могольскихъ, Кутлубака Солтана, Качибейкирея и Димейтера Солтана (будто бы еще въ 1331 году) прогналъ Татаръ въ Крымъ и за Донъ; что Коріатовичи, завладѣвъ Подоліею, основали тамъ города Бекоту, Смотричь, Каменецъ, Бряцславъ, Межибожъ, Теребовлъ (развѣ только возобновили? ибо о сихъ городахъ упоминается въ нашихъ лѣтописяхъ XI, XII и XIII вѣка) Винницу, Брезаницу, Хмѣльникъ; что Волохи избрали себѣ Георгія Коріатовича въ Господари, но отравили его въ Сочавѣ и погребли въ каменномъ Васильевѣ монастырѣ за Берладомъ, и проч. Братья Коріатовичи, не довольные послѣ дядею, прибѣгнули къ Королямъ Венгерскому и Польскому. Ѳеодоръ со многими Россіянами переселился въ Венгрію, въ Мункачъ, гдѣ, называясь тамошнимъ Герцогомъ, основалъ монастырь и церковь Греческой Вѣры (см. Базиловича Notit. Fundationis Theodori Koriatovits pro Religiosis Ruthenis in monte Csernek ad Munkacs). — Далѣе см. Нарушевича Таврикію, стр. 108, и нашей Исторіи Т. IV, примѣч. 146. — Литовцы взяли Ржевъ въ 1363 году. Въ Никон. Лѣт. безъ сомнѣнія ошибкою стоитъ Коршева, вмѣсто Ржева. — Далѣе: «К. Андрей Олгердовичь Полотскій воева Ховрачь, да Родень» (Рудню въ Смоленск. Губерніи). — О Витовтѣ см. Стриков. Литов. Хрон. кн. ХІІ, гл. 10. Онъ называетъ его обыкновенно Витольдомъ.

(13) «Обычай бо бѣ Ольгерду, егда куда поидяше на войну, тогда никому же невѣдущу воиномъ его, камо хощетъ ити ратью, ни инымъ опришнимъ или внѣшнимъ, или иноземцомъ, или гостемъ, да не услышана будеть дума его въ ушью иноземцемъ, и таковою хитростью Олгердъ многы земли поималъ, не толма силою, елико умѣньемъ воеваше.»

(14) Князь Симеонъ убитъ въ области Холхлѣ. Онъ былъ праправнукъ перваго Князя Стародубскаго, Іоанна Всеволодовича. — Городъ Оболенскъ (нынѣ слобода въ Калужской Губерніи, на рѣкѣ Нарѣ) принадлежалъ къ древней странѣ Вятичей, и слѣдственно къ областямъ Черниговскимъ. Отецъ Константина Оболенскаго, Юрій Торусскій, въ Родословныхъ Книгахъ названъ сыномъ Св. Михаила Черниговскаго!! Довольно, что онъ происходилъ отъ Михаила. — Тростенское озеро находится въ Москов. Губ., въ Рузскомъ уѣздѣ.

(15) «Примета дѣля, » сказано въ лѣтописяхъ — то есть, чтобы осаждающіе не могли сдѣлать примета къ стѣнамъ городскимъ. Въ Троицк.: «Олгердъ стоялъ около города (Кремля) 3 дни и 3 нощи; останокъ загородья пожже... Толь велико зло отъ Литвы не бывало въ Руси, аще и отъ Татаръ бывало; отъ Ѳедорчюковы рати (въ 1327 году) до Олгердовы лѣтъ 41.»

(16) Лѣт. Псков.: «Въ лѣто 6870 пригнавше Нѣмци избиша на Лидвѣ нѣколико головъ Псковскыхъ, а на миру, и Пьсковичи пріяша гостей Нѣмецкыхъ, и много на нихъ сребра поимавше, отпустиша на другое лѣто.» Въ Новогород.: «Въ лѣто 6871 пріѣздиша послове Нѣмедьскіи, Юрьевъскіи и Велневѣдскыи (Феллинскіе) въ Новъгородъ на смолву съ Плесковичи; такоже и Плесковичи пріидоша

9

въ Новгородъ, и повѣствовавше много, поидоша прочь, а миру не докончавъ. Пріимаше гость Новогородскій въ Юрьевѣ. — Того же лѣта ходивше Новогородци и послове изъ Концевъ по Боярину въ Юрьевъ въ Нѣметскій, и смолвиша Нѣмецъ съ Плесковичи въ любовь, и бысть между ими мирно, и Плесковичи пустиша отъ себе Нѣмецкой гость, а Нѣмци Новогородскій.» — Въ Псковской: «Въ лѣто 6876 (1368) пріѣха посолъ отъ Князя Великаго Никита, и бывъ въ Юрьевѣ многы дни, и не учинивъ ни мало на добро ничтоже, пріѣха въ Псковъ, а за нимъ наборзѣ рать Нѣмецькая пріиде къ Пскову Сент. въ 24, и пожгоша Запсковіе и полонище (по древнему болонье) и тоя же нощы отбѣгоша, а на миру... Тогда не бысть въ градѣ Князя Александра, ни Посадьниковъ, но по селомъ въ разъѣздѣ.» Въ одной краткой лѣтописи сказано: «Въ лѣто 6882 (1374) прибѣже Князь Александръ Полотскій въ Плесковъ.» Болѣе ничего не знаемъ о семъ Князѣ, вѣроятно, происшедшемъ отъ древнихъ Князей Рогнѣдина племени. Далѣе: «Въ то жь время иная рать Нѣмецкая ходиша торономъ (набѣгомъ?) около Велья и по Залѣсью, и нѣколико мужей гнашась въ слѣдъ ихъ, и тамо побиша многыхъ добрыхъ людей. И Псковичи съ Кн. Александромъ идоша къ Новому городку (Нейгаузену) Нѣмецкому, а Селило Щертовскый съ дружиною отъѣхаша торономъ къ Кирьепигѣ (Kirumpiä, близъ Верро) и внезапу удари на нихъ рать Нѣмецкая, и ту убиша Селила... (по Никоновской: и Новогородскаго храбраго Захарью Давидовича со всѣмъ полкомъ)... А Псковичи, видяще немощь свою, похранивше битыя, возвратишася. Въ лѣто 6877 (1369) пріидоша Нѣмци къ Изборску въ велицѣ силѣ, съ порокы, со възграды, съ бораны, хотяще разорити градъ и домъ Св. Николы, и стояша 18 дній, порокы шибающе, возграды привлачюще, и тлъкуще въ стѣну... Тогда же приспѣша Новгородци; Нѣмци же побѣгоша. Бъ лѣто 6878 (1370) пріидоша Нѣмци ко Пскову, и стояша 3 дни, и убиша на Запсковьи Якима Троидилова, Артеміа Діанова брата, а Луку живого емше сведоша и тамо замучиша... и отъидоша прочь; а на зиму Псковичи, подъемше Новгородцевъ, идоша въ землю Нѣмецкую къ Новому городку: Новгородци же стоявше 3 дни, отъидоша взадъ. Псковичи же тогда шедше къ Кирьипигѣ, загониша посадъ и зажгоша, а Нѣмецъ избиша, а иніи въ погребѣхъ потхошась, и тако възвратишася съ множествомъ полона. Бысть же сіе розратіе Псковичемъ съ Нѣмци по 5 лѣтъ про обидное мѣсто про Жалачко. Много же бѣдъ въ та лѣта претръпѣша, болѣзньми и моромъ и ратми. Тогда же миръ взяша съ Нѣмци.» — Въ Новогород.: «Лѣта 6875 (1367) не бѣша пословици (согласія) Псковичемъ съ Новгородци, и рать Нѣмецкая воеваша волость всю Псковскую... И прислаша въ Новъгородъ Псковичи съ поклономъ, ркуще: господо братіе! како печалуетеся нами, своею братьею молодшею? А въ то время приняли гость Новогородскый въ Юрьевѣ, а Новогородци пріяли гость Нѣмецкій; въ толко бяше не разверъжено крестное цѣлованіе съ Нѣмци, а за то не въсѣдоша Новогородци по Псковичахъ... а на зиму бяше послали Саву Купрова въ Нѣмец. землю посломъ... Въ лѣто 6876 (1368) приходиша Нѣмци ратію великою, и Бискупъ и Местеръ, и Кумендери подъ Изборескъ... На ту же зиму пріиде Князя Вел. братъ Володимеръ въ Новгородъ... Въ лѣто 6878 ходиша Новогородци съ Плесковичи къ Новому городку Нѣмецкому, и отъидоша не вземше, занеже бяше твердъ» (въ Троицкой поставлено здѣсь имя Орѣшка; но Орѣшекъ принадлежалъ Новугороду)… «Въ лѣто 6879 (1371)

10

ѣздиша на съѣздъ Юрьи Ивановичь Посадникъ Новогородскій, Селеверстъ Лентіевичь, Олисей Тысяцкой, Олександръ Колывановъ, Борисъ Конюшковичь, и докончаша миръ съ Нѣмци подъ Новымъ городкомъ.» См. Арнта Lief. Chron. и Кельха Lief. Gesch. г. 1363 и слѣд. — Арнтъ, повѣривъ Бреденбаху, сочинившему Bellum Livonicum anni MDLVIII, пишетъ, что Московскій Царь въ 1381 году съ 300, 000 воиновъ осаждалъ Нейгаузенъ; что начальникъ сей крѣпости, усердно моливъ Бога объ ея спасеніи, на восходѣ солнца пустилъ въ осаждающихъ стрѣлу, которая пронзила сердце Русскому Государю; что Москвитяне немедленно отступили; что лукъ упомянутаго начальника Нейгаузенскаго висѣлъ въ главной церкви Дерптской, и что Царь Іоаннъ Васильевичь въ 1558 году увезъ его съ собою въ Москву, взявъ Дерптъ. Не въ 1381, а въ 1370 году Россіяне осаждали Нейгаузенъ: тутъ не было ни Царя, ни трехъ сотъ тысячь.

(17) «Тое же зимы (г. 1368) Князь Великій Дм. Ив. отступился Градка и всея части Удѣла Княже Семенова Князю Михаилу, и Князя Іеремея отпустили во Тверь» (Никон. Лѣт.). «Тогожъ лѣта (1370) Князь Великій, пославъ на Тферь ко Князю Михаилу, цѣлованіе сложилъ по Госпожинѣ дни на третій день, и К. Михайло съ того розмирья поѣхалъ въ Литву. Князь Великій повелѣ воевати Тферь; а по Семеновѣ дни, паки собравъ воя многи, самъ ходилъ ратью, » и проч. — Имя Золотой Орды находится въ Большемъ Чертежѣ, а въ лѣтописяхъ его нѣтъ. — Въ Троицк.: «Въ лѣто 6878 (1370) Мамай у собе въ Ордѣ посадилъ Царя другаго, Мамантъ-Салтанъ.» — Посломъ Ханскимъ съ Михаиломъ (въ 1370 году) былъ Сарыхожа.

(18) См. Никон. Лѣт. г. 1369, и Стриков. Литов. Хрон. кн. ХІІ, гл. 3. — Ольгердъ приступилъ къ Волоку 26 Ноября 1370 году: Никон. Лѣт. ставитъ здѣсь годъ 1371, начиная его съ Сентября мѣсяца; а современные Лѣтописцы все еще продолжаютъ оный до Марта. — О Князѣ Березуйскомъ сказано: преже много мужьствовахъ на ратехъ и много храбровахъ на бранехъ; и тако положи животъ свой, служа Князю вѣрою.» Слѣдственно, вопреки Родослов. Книгамъ, Березуйскіе происходятъ не отъ Юрія Святославича Смоленскаго, княжившаго при сынѣ Донскаго.

(19) До Петрова дни. — О замыслахъ Ордена см. Никон. Лѣт. IV, 28. Тамъ же о тогдашней зимѣ: «Снѣгъ сшелъ весь въ Великое говѣніе на Ѳедоровой недѣли во Вторникъ, а въ осенинѣ той хлѣбъ пошелъ подъ снѣгъ, и сжали люди хлѣбъ въ Великое говѣніе, какъ снѣгъ сшелъ, гдѣ рать не была Литовская.» — Только въ Никон. Лѣт. сказано, что Михаилъ заключилъ въ сіе время особенный миръ съ Великимъ Княземъ. — Въ одной краткой лѣтописи находится еще слѣдующее извѣстіе о Литовскомъ нашествіи: «Ходилъ Ольгердъ и К. Святославъ Смоленскій ратью на Москву, и бысть въ 3 часъ нощи по всему небу аки кровь, и по земли снѣгъ аки кровавъ; и взя В. К. Стятославъ Поротву, и отпусти вся люди тоя земли къ Смоленску съ Воеводою своимъ Возгривцемъ, а самъ иде къ Москвѣ, и гнавше Можаичи и побиша Смолянъ на лѣсѣ на Болонскомъ, а полонъ весь отъяша; тогда же и Верею (Ольгердъ и Святославъ) взяша.»

(20) Никон. Лѣт. г. 1371 — Сарыхожа уѣхалъ отъ Михаила съ Мологи, а Михаилъ возвратился въ Тверь чрезъ Бѣжецкъ Маія 23.

(21) Съ Димитріемъ поѣхалъ въ Орду Князь Андрей Ростовскій.

(22) Въ Троицк.: «Бысть знаменье въ солнци: мѣста черныя аки гвозди; а мгла велика стояла

11

поряду съ два мѣсяца, и толь велика, яко двѣ сажени предъ собою не видѣти было человѣка въ лице; а птицы по воздуху не видяху летати, но падаху со вздуха на землю, и тако по земли пѣши хожаху. Бяше же тогда жито посохло, а лѣсове и борове, и дубравы, и болота погораху; индѣ же и земля горяше.» Такая же засуха была и въ 1384 году (см. ниже, примѣч. 137). Въ Никонов. сказано, что Михаилъ, взявъ и Кострому, оставилъ тамъ своихъ Намѣстниковъ.

(23) Когда Мамай, передъ Донскою битвою, объявилъ Димитрію, чтобы онъ платилъ Хану дань временъ Чанибековыхъ, тогда Великій Князь отвѣтствовалъ: «готовъ платить, но единственно ту дань, въ коей мы съ тобою условились:» слѣдственно меньшую. — Далѣе см. Никон. Лѣт.: IV, 30, 31, который два раза говоритъ о К. Іоаннѣ Михайловичѣ, сказывая, что Димитрій въ 1371 году вывезъ его съ собою изъ Орды; что въ 1372 послы Великаго Князя привезли его же отъ Мамая, и что сей юный Князь былъ содержимъ въ Москвѣ весьма строго до 1373 г., когда Михаилъ помирился съ Димитріемъ. Въ Троицк. же и въ другихъ лѣтописяхъ сказано такъ: «сѣдѣлъ (Іоаннъ Михайловичь) у Алексія Митрополита на дворѣ, и тако пребысть нѣколико время, дондеже паки выкупиша его.» Сынъ Михаиловъ безъ сомнѣнія уже былъ свободенъ, когда Димитрій въ 1372 году заключалъ миръ съ Ольгердомъ и Тверью подъ Любутскимъ: ибо въ договорѣ (см. ниже) не упоминается объ Іоаннѣ.

(24) Сраженіе было на Скорнищевѣ. О глупыхъ прибавленіяхъ Никон. Лѣтописца не упоминаю. — Войско Димитріево вышло изъ Москвы 14. Дек. — Далѣе въ Никон. Лѣт. сказано, что Олегъ плѣнилъ зятя своего, Владиміра Димитріевича, и подчинилъ его себѣ.

(25) Никон. Лѣт. говоритъ, что Михаилъ Тверскій въ семъ 1372 г. посылалъ своего племянника, Димитрія Іереміевича, съ Воеводами на Кистму: что они плѣнили сыновей Воеводы Андрея, Давида и Бориса Ивановичей; что Михаилъ Васильевичь Кашинскій отказался отъ союза съ Тверскимъ Княземъ и взялъ сторону Великаго Князя, и проч. — Въ Троицк. Лѣт.: «Литва и Ляхи и Жемоть придоша изгономъ (къ Переславлю) по Велицѣ дни на другой недѣли во Вторникъ» (или въ Среду на Ѳоминой недѣлѣ, какъ въ другихъ лѣтописяхъ) «на заутріе по Радуницѣ, въ то время, егда обѣдню поють.» Радуницею назывался, думаю, какой нибудь языческій праздникъ у нашихъ древнихъ Славянъ въ началѣ Апрѣля: ибо Пасха была въ семъ году 28 Марта. Въ нѣкоторыхъ спискахъ (въ Троицк., въ Ростовск.) поставленъ здѣсь несправедливо 1373 годъ. Въ другихъ именно прибавленъ десятый Индиктъ, который отвѣтствуетъ году 1372: съ чѣмъ согласенъ и Новогород. Лѣт. Далѣе: «Князь Кестутей отъ Кашина пойде по Новоторжскимъ волостямъ, мимо Торжекъ, со своею Литвою, а Кн. Андрей Полотскій и со Кн. Димитріемъ Дрютскимъ мимо Тферь идоша, и много зла сотвориша.

(26) Договоръ Новогородцевъ съ Михаиломъ Александровичемъ находится въ Архивѣ Иностран. Коллегіи подъ No 8. Сверхъ обыкновенныхъ условій тамъ сказано: «безъ Новогородьскаго ти слова, Княже, войны не замышляти... А что ти грамотъ крестныхъ Новугороду съ всими городы съ Нѣмечкыми, на тѣ ти грамоты, Княже, не наступатися; а Новгородьской ти души блюсти.» Къ грамотѣ привѣшены двѣ печати свинцовыя: Посадникова и Тысячскаго, Матвѣя Фалелевича. Въ началѣ не упомянуто о Владыкѣ: «Поклонъ отъ Посадника и отъ Тысячьскаго и отъ всихъ, » и

12

проч. — Въ Новогород. Лѣт.: «о Петровѣ заговѣньи Новогородци, Великаго Князя мужи и Бояре Новогородскіѳ пріѣхаша въ Торжекъ города ставити.» Сообщаемъ здѣсь условіе Димитрія съ Новогородцами, выписывая его изъ Пушкинскаго собранія Двинскихъ грамотъ:

«Се пріѣхали ко мнѣ, къ Великому Князю Д. И. всеа Руси, отъ отца моего Владыки Олексѣя и отъ Посадника Юрья, отъ Тисяцково Олисея, и отъ всего Новагорода Иванъ Посадникъ, Василей Ѳедоровъ, Иванъ Борисовъ, а отъ черныхъ людей Воиславъ Поповичь, Василей Огафоновъ. Кончалъ есмь съ своими мужи въ одиначество: цѣловали есмы крестъ съ своимъ братомъ, со Княземъ съ Володимеромъ Андреевичемъ; а на томъ къ намъ цѣловали крестъ Иванъ Посадникъ, Василей Ѳедоровъ, Иванъ Борисовъ, Воиславъ Поповичь, Василей Огафоновъ, на томъ цѣловали крестъ ко мнѣ, ко Князю къ Великому къ Дмитрію Ивановичу всеа Руси, и къ моему брату, ко Князю къ Володимеру, въ одиначество всему Новугороду: ажъ будеть обида со Князми Литовскими, или съ Тферскимъ Княземъ съ Михайломъ, Новугороду всѣсти на конь со мною, со Княземъ съ Великимъ, и съ моимъ братомъ, со Княземъ съ Володимеромъ, съ одного; а коли будеть мнѣ, Великому Князю Д. И. всеа Руси, и моему брату, Князю Володимеру, всѣсти на конь на Князя на Литовскаго, или на Тферскаго на Князя на Михайла, мнѣ Князю Великому самому быти въ Новѣгородѣ, а любо брата ми послати, Князя Володимера въ Новгородъ; или будеть обида Новугороду съ Литовскимъ Княземъ, или съ Тферскимъ Княземъ, съ Михайломъ, или съ Нѣмци, мнѣ, Князю Великому Д. И. всеа Руси, и моему брату, Князю Володимеру, всѣсти по Новѣгородѣ съ одного по цѣлованью; а доколѣ ся Новгородъ съ Литовскимъ Княземъ и со Тферскимъ Княземъ Михайломъ не умирить, или съ Нѣмци, мнѣ Князю Великому и моему брату, Князю Володимеру, Новагорода не метати: любо ми самому быти Князю Великому въ Новѣгородѣ, или брата пошлю, доколѣ Новгородъ умирю; а пойдетъ на насъ рать, ѣхати ми отъ васъ или брату моему безъ хитрости; а то намъ не въ измѣну; а Княженье бы Великое мое держати честно и грозно безъ обиды; а мнѣ, Князю Великому Д. И. всеа Руси, держати Новгородъ въ старинѣ безъ обиды.» — Упомянутые здѣсь чиновники, Посадникъ Юрій и Тысячскій Елисей, правительствовали въ Новѣгородѣ въ 1371 году (см. Новогород. Лѣт. г. 6879). Въ слѣдствіе сего условія Князь Владиміръ Андреевичь въ 1373 году пріѣзжалъ на нѣсколько мѣсяцевъ въ Новгородъ (см. ниже, примѣч. 137, подъ годомъ 1373).

(27) «И жда отъ нихъ (Михаилъ) мира до утра и до полудне; и бысть между ими раздоря, и смятеся весь градъ, и посылаху послы со отвѣты, а все съ высокоуміемъ... Туже на первомъ соступѣ убіенъ бысть Воевода Новогородскій Александръ Абакуновичь, Иванъ Тимоѳеевичь, Иванъ Шаховъ, Григорій Щебелковъ... Иніи, вбѣгше въ церковь Св. Спаса, ту задохшася... а женъ и дѣвицъ одираху до послѣднія наготы, рекше и до срачицы (иже и поганіи тако не творятъ); и тѣ истопишася въ рѣцѣ срама ради.»

(28) «Совокупишася подъ Любутскомъ:» нынѣ село Любудское въ Калужскомъ уѣздѣ.

(29) См. сію грамоту въ Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 88. Кромѣ Олега и Владиміра Пронскаго (умершаго въ томъ же году по Никон. Лѣт.), въ ней упоминается о Князѣ Рязанскомъ Романѣ, для насъ неизвѣстномъ; а Князь Димитрій Брянскій былъ сынъ Олгердовъ. Съ Литовской стороны

13

заключали миръ Князь Борисъ Константиновичь, Кн. Андрей Ивановичь, Кн. Юрій Владиміровичь, Димитрій Обиручевъ, Меркурій, Петръ и Лукьянъ; а съ Московской стороны Димитрій Михайловичь (Волынскій), Иванъ Михайловичь, Дмитрій Александровичь, Иванъ Ѳедоровичь. Въ концѣ сказано: «со Ржевы до исправы не сослати:» кого же? Литву или Россіянъ? — Надобно думать, что Михаилъ Тверскій заключилъ тогда особенный договоръ съ Димитріемъ.

(30) Стриковск. Литов. Хрон. кн. ХІІ, гл. 3. Онъ называетъ Великаго Князя Димитріемъ Семечкомъ (Симеоновичемъ?) и полагаетъ, что Ольгердъ ходилъ къ Москвѣ въ 1332 году!!

(31) Въ Троицк.: «Новгородци Нижнева Новагорода побиша пословъ Мамаевыхъ, а съ ними Татаръ тысящу, а старѣйшину ихъ Сарайку яша и приведоша ихъ въ Новгородъ Нижній и съ его дружиною... Въ лѣто 6883, Марта 31, въ Новѣгородѣ въ Нижнемъ Князь Василій Дмитріевичь Суждальскій повелѣ Сарайку и его дружину розно розвести... и пришедъ стрѣла, коснуся Епископа перьемъ, вскрай подола крилъ манатьи его... А въ то время быша Князи на съѣздѣ.» — Никон. Лѣт. говоритъ, что въ 1373 году многіе Князья Ординскіе погибли отъ междоусобія; что область Рязанская въ томъ же году была разорена Мамаевымъ войскомъ; что Вел. Князь все лѣто стоялъ съ полками на берегу Оки, куда пришелъ къ нему и Кн. Владиміръ Андреевичь изъ Нижняго; что они не пустили Татаръ за Оку; что въ 1374 году свирѣпствовалъ моръ въ улусахъ Ханскихъ, и что Димитрій находился въ враждѣ съ Мамаемъ. Сіи извѣстія кажутся отчасти несправедливыми. Владиміръ Андреевичь, послѣ войны Литовской, жилъ одно лѣто въ Новѣгородѣ Великомъ до Іюля мѣсяца, (см. ниже, примѣч. 137, подъ годомъ 1373), а въ слѣдующее занимался строеніемъ Серпухова: когда же могъ простоять все лѣто на берегахъ Оки? Татары опустошили Рязань не въ 1373, а въ 1378 году.

(32) См. сей Исторіи Т. III, стр. 123, и Т. IV, стр. 176. Въ лѣтописи: «Того же лѣта (1374), Сент. въ 17 день, преставися на Москвѣ послѣдній Тысяцкой, Василій Васильевъ сынъ Веньяминовича (или Вельяминовича) въ Чернцѣхъ и въ Схимѣ, и положенъ бысть у церкви Богоявленія.» Далѣе Некоматъ названъ Сурожаниномъ: такъ именовали у насъ купцевъ торгующихъ шелковыми тканями, привозимыми изъ Азова, отъ Генуэзцевъ: море Азовское, какъ мы уже замѣтили, называлось въ старину Сурожскимъ, отъ города Сурожа или Судака (см. ниже, примѣч. 133). Донынѣ рядъ, гдѣ продаются шелковыя матеріи, извѣстенъ въ Москвѣ подъ именемъ Суровскаго. — Далѣе: «Князь же Михайло посла ихъ (Ивана и Некомата) въ Орду на Ѳедоровой недѣли, а самъ на Крестопоклонной ѣха въ Литву, и тамо мало пребывъ и пріѣде во Тферь; а Некоматъ пріиде изъ Орды Іуліа въ 14 день, а съ нимъ посолъ Ачихожа отъ Мамая со ярлыки къ Михаилу на Вел. Княженіе... Михаилъ же того же дни посла къ Москвѣ къ В. К. Димитрію сложити крестное цѣлованіе.»

(33) Съ братьями Борисомъ и Димитріемъ Ногтемъ (см. Троицк. Лѣт.), и съ сыномъ Симеономъ. — Іоаннъ Васильевичь Смоленскій долженъ быть сыномъ Василія Іоанновича, брата Святославова. — Василій Васильевичь Ярославскій есть внукъ Давидовъ. Меньшій братъ сего Василія, Романъ, какъ сказано въ Родословн. Книгахъ, построилъ городъ Романовъ. — Князь Ѳеодоръ Моложскій былъ сынъ Михаила Давидовича, слѣдственно двоюродный братъ Василія Васильевича

14

Ярославскаго. — Ѳеодоръ Бѣлозерскій внукъ Михаила и правнукъ Глѣба Васильевича, перваго Князя Бѣлозерскаго. — Михаилъ Васильевичь Кашинскій преставился въ 1373 году. Въ Никонов.: «сынъ его, Князь Василей, по единому слову съ бабою своею, со Княгинею Еленою, и съ Бояры пріѣхалъ во Тверь къ Вел. Князю Михайлу съ челобитьемъ, и вдашась въ волю его... Князь Василей Кашинскій (въ 1374 году) побѣжалъ со Твери на Москву къ Вел. Кн. Дмитрію.» — Андрей Ѳеодоровичь Стародубскій внукъ Іоанна Калистрата Стародубскаго.

(34) Никонов. Лѣт. IV, 5. — О войнѣ: «Всѣ Князи Рустіи, кійждо со своими полки, служаще Вел. Князю Димитрію, начаша воевати волости Тферскія; такоже и со всѣхъ порубежныхъ мѣстъ пріидоша на помощь Вел. Князю ктожь отъ себе: Кашинцы и Новоторжцы... Авг. въ 1 день взяша городокъ Микулинъ... Стоящимъ же ратемъ 3 дни, и на четвертый день, въ Среду рано, приступиша ко граду, и туры прикатиша, и приметъ приметаша около всего города, и поидоша біющеся ко Тмацкымъ воротамъ; мостъ же и стрѣлницу зажгоша... И убиша ту Семена Ивановича Добрыньского... и къ вечеру отступиша отъ града. Тако же и на другій день оступиша градъ и отъ Волги, и тако по многи дни біяхуся. — А Новогородцы стояли подъ Тферію 4 дни.» — Въ Никонов. Лѣт. сказано, что Вел. Князь взялъ, кромѣ Микулина, Зубцевъ и Бѣлградъ.

(35) Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 78. Сія грамота находится въ Архивѣ не подлинная, и списокъ ея даже неисправенъ; а въ печатной прибавлены еще нѣкоторыя ошибки: на примѣръ (стр. 81) вмѣсто рубежа поставленъ грабежъ. — Замѣтимъ слѣдующія мѣста: «Выходомъ ко Тфери Кашину не тянути»; то есть, Михаилъ не долженъ былъ требовать дани съ Князя Василія для Хана. — «А въ Рокитну ти (Михаилу) ся не вступати: что потягло ко Княженью къ Великому. — Отдати ти (Михаилу) все по Семенѣ дни за недѣлю» (все отнятое у подданныхъ Димитрія). — «Что мы у тобе (нынѣ) повоевали и поимали, а тому всему межи насъ погребъ» (предается забвенію). — «А какъ еси взялъ Торжекъ, а кто ти ся будеть продалъ пословицею (изъ) Новоторжанъ одернь (въ крѣпость), тѣхъ ти отпустити, а грамоты дерноватыи (крѣпости) подрати. — А почнутъ твои искати передъ наши Намѣстници или передъ волостели, хоженого въ городѣ алтынъ, а на правду (судъ) два; а дальній ѣздъ верста по рѣзани (за дорогу), а на правду вдвое. — Холопа выдати осподарю, а съ головы дати пошлины гривну, а съ семьи четверть» (рубля).

(36) Сихъ грамотъ три. Первая: «Отъ Посадника отъ Михаила, отъ Тысячкого отъ Матѳея, отъ Бояръ и отъ Житьихъ людей» — вмѣсто древнѣйшихъ Огнищанъ: см. нашей Исторіи Т. ІІ, примѣч. 67, Т. IV, примѣч. 306, и ниже, прим. 106 — «и отъ черныхъ людей, и отъ всего Новагорода. Послаше Новгородъ Юрья и Якима къ Князю къ Михайлѣ на Тферь, а велѣлѣ миръ имати на семъ, аже братью нашю попущати безъ окупа, Новгородскихъ Бояръ, и Новоторскихъ Бояръ, Житьихъ людей и чорныхъ людей, и сиротъ Новгородской волости, и Новоторьской волости, или хто данъ на порукѣ Новгородечь или Новоторжанинъ, а съ тыхъ порука на землю (прочь), или кого къ челованью привелъ, а съ тыхъ челованье на землю, или грамоты дерноватыи на кого пописалъ, а тѣ грамотѣ подереть. А что Князь Михайло товаръ порубилъ (захватилъ) братьи нашей до Новоторьскаго взятья, а того товара весь Новгородъ велѣлъ Юрью и Якиму

15

отступитися. А что товаръ Новгородскій и Новоторьскый въ Торжку взять въ полонъ, а того товара весь Новгородъ велѣлъ Юрью и Якиму отступитися. А землѣ и водѣ старый рубежь по старымъ грамотамъ. А Намѣстникы свои съ Торшку сведетъ. А на семъ повелѣше весь Новгородъ Юрью и Якиму миръ взяти съ Княземъ съ Михайломъ, а повелѣша печати приложити изо всихъ пяти Кончевъ къ сей грамотѣ. Аже Князь Михайла почнетъ пословѣ свои слати въ Новгородъ, Новгородъ повелѣ Юрью и Якиму послове Михайлове поняти въ Новгородъ.»

Къ сей грамотѣ приложены одиннадцать печатей свинцовыхъ съ изображеніемъ слѣдующихъ словъ: 1) Новгорочкая печать и Посаднича. 2) Печать Матѳея Фалелевича Тысячкого Новгорочкого. 3) Печать Селивестрова (на другой сторонѣ образъ какого-то Святаго). 4) Филипа Тысячкого (на другой сторонѣ образъ съ надписью Филипъ). 5) Яковля печать Посадника Новгорочкого (на другой сторонѣ образъ Святаго Георгія). 6) Печать Ондрѣянова, Посадника Новгорочкого (на другой сторонѣ образъ Спасителевъ). 7) Юрьева печать Ивановича, Посадника Новгорочкого. 8) Печать Онисіева, Тысячкого Новгорочкого. Печать Евана Еремьинча (на другой сторонѣ изображеніе воина). 10) Семенова печать Ондрѣивича. 11) Степанова печать (на другой сторонѣ изображеніе воина). Вторая и третья грамоты напечатаны въ Рос. Вивліоѳ. I, 31, 33. Во второй: «Се доконча К. В. Михайло А. Тферскый, приславъ своего посла въ Новгородъ Михайла Константиновича, съ Архіепископомъ Новгородскымъ, съ Владыкою Олексѣемъ, съ Посадникомъ съ Юрьемъ, съ Тысячьскымъ съ Матвѣемъ и со всимъ Новымгородомъ.» Далѣе сказано, что прежній договоръ симъ уничтожается: «что послове Княжи Михайловѣ человали крестъ къ Новугороду, съ тыхъ Новгородъ челованье снялъ; а что человали Новгородскіе послове къ Князю Михайлу, то челованье К. Михайло снялъ... Что товаръ поиманъ у Новгородскыхъ купецъ рубежемъ (насиліемъ) до Новоторжскаго взятья, тотъ товаръ подавати купцамъ все по челованью... А кто на се цѣлованье наступитъ, на того Богъ и Св. Богородица.» У сей грамоты привязаны 3 свинцовыя печати: Посадникова, Тысячскаго и Архіепископова. — Въ третьей грамотѣ: «которая села покуплена при Князи при Александрѣ (Невскомъ), при Ярославѣ, при Васильѣ, при Дмитріѣ, при Андреѣ, на тѣхъ селѣхъ куны (выкупить оныя)... а земля къ Новугороду.» Видно, что Князья, не смотря на всегдашнее обѣщаніе возвращать купленныя села Новугороду, не исполняли онаго.

(37) Князь же Великій, не хотя видѣти разоренья граду, не хотя видѣти кровопролитья Христіанскаго, » и проч. Никон. Лѣт. говоритъ, что Ольгердъ, раздраженный союзомъ Князя Смоленскаго съ Димитріемъ, разорилъ области перваго, а Татары Новосиль.

Въ Троицк.: «Того жь лѣта (1379), Авг. въ 30 день, во Вторникъ до обѣда, въ 4 часъ дни, Иванъ Васильевъ, сынъ Тысяцкаго, мечемъ потятъ бысть на Кучковѣ полѣ» (гдѣ нынѣ монастырь Срѣтенскій: см. ниже) «у города у Москвы, повелѣньемъ Князя Великаго.» Вотъ первая торжественная казнь, о коей упоминаютъ наши Лѣтописцы. Никонов. прибавляетъ, что сей Иванъ Васильевъ Веньяминовъ на пути изъ Орды былъ обманомъ задержанъ въ Серпуховѣ и привезенъ въ Москву. — Некомата казнили въ 1383 году: «тое же зимы убьенъ бысть нѣкій брехъ» (вздорной человѣкъ?) «именемъ Некоматъ, за нѣкую крамолу бывшую

16

и измѣну.» Никон. Лѣт. вздумалъ назвать сего измѣнника Коматомъ, Княземъ Литовскимъ.

(38) См. Родослов. Книги о родѣ Волынскихъ. Потомки Святополка-Михаила имѣли свои Удѣлы въ Волыніи, въ Туровѣ, Пинскѣ.

(39) «К. Димитрій Константиновичь посла брата своего Бориса и сына своего Василія со многими силами (съ ними же и посолъ Царевъ, Ачихожа) на Болгарскаго Князя Осана... и на княженіи посадиша Салтанъ-Бакова сына.» Въ Никон. Лѣт.: «(посла) на Болгары, рекше на Казань.» — Димитрій Констант. Суздальскій посылалъ съ войскомъ Московскимъ сыновей своихъ, Василія и Іоанна.

(40) См. Сказаніе о Царствѣ Казанскомъ. Авторъ пишетъ о себѣ: «Случи ми ся плѣнену быти варвары и въ Казань сведену... и взятъ мя Царь себѣ и сотвори мя предъ лицемъ своимъ.» — О значеніи слова Казань см. Лызлова Скиѳск. Исторію. Онъ говоритъ, что Казань строили наши работники.

(41) Hist. des Tatars, стр. 452. — Впрочемъ и другіе новѣйшіе Ханы прилагали къ имени своему названіе Саинъ, которое видимъ на монетахъ Татарскихъ XIV вѣка (см. St. Pétersbourg. Journ. г. 1781, ІІ, 34).

(42) «А Дарагу и таможника посадиша.» Въ ярлыкахъ Ханскихъ часто упоминается о чиновникахъ Дарагахъ или собирателяхъ пошлины.

(43) Въ Нижегородск. Лѣт. Симеонъ названъ Димитріевичемъ. О прежнихъ непріятельскихъ дѣйствіяхъ Татаръ см. выше, примѣч. 31.

(44) См. Никон. Лѣт. IV, 51. — Оплошность Россіянъ описывается такъ: «Повѣдаша имъ Царевича Арапшу на Волчьи водѣ. Они же оплошишася и небреженьемъ хожаху: доспѣхи своя вскладоша на телеги, а ины въ сумы, а у иныхъ сулицы еще не насажены бяху, а щиты и копья не приготовлены, а ѣздять порты своя съ плечъ спускавъ, а петли ростегавъ (у Никон. Лѣт. въ охабнехъ и сарафанѣхъ) аки роспрѣли: бяше бо имъ варно; а гдѣ наѣхаху въ зажитьи медъ или пиво, испиваху... по истинѣ за Пьяною пьяни» (въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ: «пословка и донынѣ зовется: за Піаною піани»)... И доидоша наши пару (т. е. увидѣли паръ непріятельскаго стана), «и абье поганіи борзо удариша... Князь же Иванъ Дмитр. вержеся на конѣ въ рѣку, и ту утопе... Ся же злоба здѣяся въ Недѣлю, въ 6 часъ дне о полднѣ... Горожане же Новгородъстіи разбѣжалися въ судѣхъ къ Городьцу... Татарове же пріидоша къ Новуг. Нижнему Авг. въ 5 день въ Середу... И сгорѣло церквей въ градѣ 32... Отъидоша погани отъ града въ Пятницу... Того же Авг. пріѣха Князь Василій Дмитріевичь изъ Суждаля въ Н. Нижній, и посла выняти изъ рѣки брата своего, и привезоша его въ Новгородъ, и положиша въ церкви каменной Св. Спаса въ притворѣ на правой сторонѣ, за недѣлю по Оспожинѣ дни, Авг. 23.»

(45) «Того же лѣта Арапша пограби Засурье все и огнемъ пожже.» Никон. Лѣт. прибавляетъ, что сей же Царевичь Волжской Орды умертвилъ многихъ нашихъ купцевъ, ограбивъ ихъ, и ходилъ опустошать Рязань. Абульгази (Histoire des Tatars, стр. 495) говоритъ, что Ханъ Фулатъ, который господствовалъ между Яикомъ и Сыромъ, имѣлъ сына Arab-Schali вѣроятно, сего Арапшу.

Въ Лѣт. Нижегородск.: «Въ то же время въ Нижн. Новѣгородѣ былъ гость Тарасъ Петровъ сынъ; больше его изъ гостей не было. Откупилъ онъ полону множество всякихъ чиновъ своею казною, и купилъ себѣ вотчины у Вел. Князя за Кудьмою рѣкою, на рѣчкѣ на Сундовакѣ, шесть

17

селъ: Садово (въ немъ церковь Бориса и Глѣба), да Ряховское, Запрудное, Заляпчикова, да Мухарни: а какъ запустѣлъ отъ Татаръ тотъ уѣздъ, тогда и гость съѣхалъ изъ Нижняго къ Москвѣ.» Далѣе въ лѣтописяхъ: «тое же осени поганая Мордва удариша на уѣздъ.» Древнѣйшіе лѣтописцы, вмѣсто уѣзда, обыкновенно употребляли имя волости. — О плѣнникахъ Мордовскихъ: «и на льду волочаще ихъ по Волгѣ, псы травиша» (Россіяне): не мертвыя тѣла, а живыхъ.

(46) «Градъ (Татары) пожгоша въ самый въ Боришь день, а на заутріе отъидоша, и повоеваша Березово поле и уѣздъ весь. Тогды у Св. Спаса иконы пожгоша и двери выжгоша, иже чудно бѣша устроены мѣдью золоченою.»

(47) Имя Окольничаго произошло отъ слова около: то есть, сіи чиновники были около Государя. Изъясненія Татищева несправедливы. Окольничій могъ быть и воиномъ и судьею и Министромъ, уступая въ старшинствѣ однимъ Боярамъ. — Упоминаемый здѣсь Даніилъ Пронскій намъ неизвѣстенъ по Родословн. Книгамъ. — О сраженіи: «А се имена убитыхъ Князей: Хазибей, Коверга, Карагалукъ, Кострокъ, Бегичка.» Съ нашей стороны были убиты Димитрій Монастыревъ, да Назаръ Даниловичь Кусаковъ. Въ Троицк. Лѣт. названы здѣсь Татары Половцами.

(48) Кн. Моис. IV, 14, 10. — Въ Троицк.; «егда бысть побоище на Вожѣ съ Бегичемъ, изнимаша на той войнѣ нѣкоего Попа, отъ Орды пришедша» — (въ Никон. прибавлено: «Ивана Васильевича Тысяцкого: бѣ бо тогда Иванъ въ Ордѣ») — «и обрѣтоша у него злыхъ зелій лютыхъ мѣшекъ, и много истязавше его, послаша его на заточенье на Лаче озеро (въ Олонецкой Губерніи), идѣ же бѣ Данило заточеникъ.» — Далѣе: «Измаильтяне (Татары) прибѣгоша въ Орду къ своему Царю, паче же къ пославшему Мамаю: понеже Царь ихъ не владѣяше ничимъ же, во всяко старѣйшинство держаше Мамай.» Здѣсь Лѣтописецъ называетъ Вельможъ Татарскихъ Альпаутами.

Изъ Прибавл. въ концѣ VIII тома издан. 1819 года: Въ рукописи XVI вѣка, принадлежащей Москов. купцу А. С. Шульгину, находится Слово о Данилѣ Заточникѣ (жившемъ въ ХІІ вѣкѣ), если и не достовѣрное, если и не имъ писанное, то по крайней мѣрѣ любопытное: оно имѣетъ признаки древности и напоминаетъ нѣкоторыя старыя, уже забытыя Русскія пословицы. Сообщаемъ его здѣсь (съ нѣкоторыми выпусками).

«Вострубимъ, братіе, яко въ златокованныя трубы, въ разумъ ума своего, и начнемъ бити сребреныя арганы, и возвѣемъ мудрости своя. Боже, Боже мой! въскую ми еси оставилъ? Востани, слава моя, востани въ псалтыри и въ гуслехъ... Да разверзу въ притчахъ гаданіе мое... Но боялся, Господине, похуленія твоего на мя: азъ бо есмь яко она смоковница проклятая, не имѣя плода покаянію: имѣю бо сердце аки лице безъ очію, и бысть умъ мой яко нощны вранъ на нырищи... и покры мя нищета аки Чермное море Фараона. Се же бѣхъ написахъ, бѣжахъ отъ лица художъства моего аки Агаря рабыня отъ Сарры. Но видѣхъ, Господине Княже, твое добросердіе къ себѣ и притекохъ ко обычной твоей любве... Азъ, бо есмь, Княже Господине, яко трава блещанна, растуще за стѣною, на ню же ни солнце сіяетъ, ни дождь идетъ: тако и азъ, Княже Господине, всѣми обидимъ есмь, зане отраженъ есмь страхомъ грозы твоея, яко оплотомъ твердымъ. Но не возри на мя яко волкъ на ягня, но возри на мя, Господине, аки мати на младенца... Мы, Княже, желаемъ твоея милости: зане, Господине, кому любово, »

18

(въ другомъ спискѣ: Боголюбивое), «а мнѣ горе лютое; кому Бѣло озеро, а мнѣ черные» (въ другомъ спискѣ: чернѣе) «смолы; кому Лачь озеро, а мнѣ, на немъ сѣдя, плачь горки; кому ти есть Новъ-городъ, а мнѣ углы опали: зане не процвѣте часть моя... Тѣмъ же не иму другу вѣры... Не лгалъ бо ми Ростиславъ» (сынъ Георгія Долгорукаго? см. ниже): «Князь лѣпши бы ми смерть, а не Курское Княженіе. Такожъ и мужеви: лѣпше бы ми смерть, нежели продолженъ животъ въ нищетѣ... Тѣмъ же вопію къ тебѣ, Княже, мой Господине: одержимъ есмь нищетою: помилуй мя, сыне великаго Царя Владиміра» (слѣдственно это писано къ сыну Владиміра Мономаха, Георгію Долгорукому, коему принадлежало Бѣлоозеро. Въ другомъ спискѣ Даніилова Слова сей Князь названъ Ярославомъ: Георгій могъ имѣть Славянское имя Ярослава)... «Избави мя отъ нищеты сія, яко серну отъ тенета, яко птицу отъ кляпцы... азъ бо есмь яко древо при пути: мнози посѣкаютъ его и на огнь вмещутъ. Всѣми обидимъ есмь, зане ограженъ есмь страхомъ грозы твоея. Яко же бо и олово гинетъ, часто разваряему: тако и человѣкъ пріемлетъ многія бѣды. Никто же можетъ соли зобати, ни въ печали смыслити; всякъ бо человѣкъ хитритъ и мудрить о чюжей бѣдѣ, а о своей не можетъ смыслити. Злато искушается огнемъ, а человѣкъ напастьми; пшеница бо, много мучима, чистъ хлѣбъ подаетъ, а въ печали обрѣтаетъ человѣкъ умъ совершенъ. Молеве ризы изъѣдаютъ, а человѣка печаль; печальну мужу засышутъ кости. Аще кто человѣка въ печали призрить, какъ студеною водою напоитъ въ знойный день. Птица бо радуется веснѣ, а младенецъ матери: тако и азъ, Княже Господине, радуюся твоей милости: весна бо украшаетъ цвѣты землю, а ты оживляеши вся человѣкы своею милостью, сироты и вдовицы, отъ Вельможъ погружаеми. Княже Господине! яви ми зракъ лица твоего, яко гласъ твой сладокъ и образъ твой Государевъ красенъ, и лице твое свѣтло и благолѣпно, и разумъ твой яко же прекрасный рай многоплодовитъ. Азъ же худый добрѣ дивлюся. Но егда веселошися многими брашны, а мене помяни сухъ хлѣбъ ядущь, или піеши сладкое питіе, а мене помяни теплу воду пьющи, и праха нападша отъ мѣста завѣтреня. Егда ляжеши на мягкыхъ постеляхъ подъ собольими одѣялы, а мене помяни подъ единымъ платомъ лежаща и зимою умирающа, и каплями дождевными яко стрѣлами сердце пронизающе. Да не буди, Княже, рука твоя согбена на поданіе убогимъ: ни чашею бо моря росчерпати, ни нашимъ иманіемъ твоего дому истощити; яко же бо неводъ не удержитъ воды, по точію едны рыбы: тако и ты, Княже, не воздержи злата и сребра, но раздай людемъ. Паволока, испещренна многими шелки, красно лице являетъ: тако и Князь многыми людми честенъ и славенъ по всѣмъ странамъ... Яко же похвалися Езикѣи Царь посломъ Царя Вавилоньскаго, и показаше имъ множество сребра и злата; они же рѣша ему: нашъ Царь богатѣе тебя, не множествомъ злата, но множествомъ воя: зане же мужи злато добудутъ, а златомъ людей не добыти. Яко же рече Святославъ Князь (сынъ) Игоревъ, идый на Царя съ малою дружиною, и рече имъ: братіе! намъ ли отъ града (Царяграда) погинути, или граду отъ насъ плѣненъ быти? яко же Богъ повелитъ, тако и будетъ» (сихъ словъ нѣтъ въ спискахъ Несторовой лѣтописи, намъ извѣстныхъ): поженеть бо единъ сто, а отъ ста двигнется тысяща; надѣйся на Господа, яко гора Сіонъ не подвижется во вѣкы» (не уже ли и это сказалъ Святополкъ язычникъ?). «Дивья за буяномъ кони паствити, а

19

за добрымъ Княземъ воевати; многажды бо безнарядіемъ полцы погибаютъ. Видѣхъ великъ звѣрь, а главы не имѣетъ: тако и добрыя полкы безъ добраго Князя погибаютъ. Гусли бо строятся персты, а тѣло основается жилами, а дубъ крѣпится множествомъ коренія, тако и градъ нашъ крѣпится твоею державою: зане Князь щедръ отець есть всѣмъ; слузи бо мнози отца и матери лишаются и къ нему прибѣгаютъ. Добру бо господину служа, дослужиться свободы; а злу господину служа, дослужиться большіа работы. Зане Князь щедръ аки рѣка безъ береговъ текуще всквозѣ дубравы, напаяюще не только человѣцы, но и скоти и вся звѣри; а Князь скупъ аки рѣка, великъ брегъ имущь каменны: не лзя пити, ни коня напоити. А Бояринъ щедръ аки кладезь сладокъ, а скупъ Бояринъ аки кладезь солонъ. Не имѣй себѣ двора близъ Княжа двора; не держи села близъ Княжа села; Тіунъ бо его яко огнь трепетицею (тряпицею?) накладенъ, а рядовичи его яко искры; аще отъ огня устережешися, но отъ искры не можешь устрещися жженіе» (можетъ быть: не можешь устрещи съжженіе) и «портъ. Княже, Господине мой! не лиши хлѣба нища мудра, ни вознеси до облакъ богатаго безумна: нищь бо мудръ яко злато въ калнѣ сосудѣ, а богатъ красенъ-несмысленъ, то аки паволочитое зголовье, соломы наткано. Господине мой! не зри внѣшняя моя, но зри внутренняа: азъ бо одѣяніемъ есмь скуденъ, но разумомъ обиленъ; юнъ возрастъ имѣю, а старъ смысломъ; быхъ мыслію яко орелъ паряй по воздуху. Но постави сосуды скудельничи подъ потокъ капля языка моего, да накаплютъ ти сладчайши меду словеса устъ моихъ... Мужа бо мудра посылай, мало ему кажи (скажи); а безумна посылай, самъ не лѣнися по немъ итти. Очи бо мудрыхъ желаютъ благыхъ, а безумнаго (очи желаютъ) дому пировнаго... Безумныхъ ни орютъ, ни сѣютъ, ни въ житницы собираютъ, но сами ся рождаютъ... ни мертвеца разсмѣшити (не льзя), ни безумна наказати. Коли пожретъ синица орла, коли каменіе воспловетъ по водѣ, коли свинія почнетъ на бѣлку лаяти, тогда безумный уму научится... Не видалъ есми неба польстяна, ни звѣздъ лутовяныхъ, ни безумна мудрость глаголюща... Княже мой Господине! не море топитъ корабли, но вѣтри; а не огнь творитъ разженіе желѣзу, но надыманіе мѣшное: тако же и Князь не самъ впадаетъ во многіе въ вещи злыя, но думцы вводятъ; з добрымъ бо думцею Князь высока стола додумаетца, а съ лихимъ думцею думаетъ, и малаго стола лишенъ будетъ... Не скотъ въ скотѣхъ коза, а не звѣрь во звѣрехъ ежъ, не рыба въ рыбахъ ракъ, не птица въ птицахъ нотопырь, а не мужъ въ мужехъ, кѣмъ своя жена владѣетъ. Дивѣе дива, кто поимаетъ жену злообразну прибытка ради. Нѣкогда же видѣхъ жену злообразну приничюще къ зерцалу и мажущися румянцемъ, и рѣхъ ей: не зри въ зерцало, видѣвше лѣпость лица своего, зане большую печаль пріимеши себѣ... Злая жена бьема бѣсится, а кротима высится; въ богатствѣ гордится, а въ убожествѣ иныхъ осужаетъ. Что есть жена зла? Гостница неусыпаемая, купница бѣсовская, мірскы мятежь, ослѣпленіе уму, во церкви бѣсовская мытница, поборница грѣху, засада спасенію. Аще который мужъ иметъ смотрити на красоту жены своея и на ея ласковыя словеса, а дѣлъ ея не испытаетъ: то дай Богъ ему трясцею болѣти... Речетъ мужу: Господине мой, свѣте очію моею! азъ на тя не могу зрѣти; егда глаголеши ми, тогда взираю на тя и обоумираю и воздрожать ми уды тѣла моего... Нѣсть на земли болши женьскія злобы... Возвратимся на

20

предняя словеса. Азъ бо, Княже Господине, ни за море ходилъ, ни отъ Философъ научился, но быхъ яко падая пчела по различнымъ цвѣтомъ и совокупляя яко медвеный сотъ, тако и азъ по многымъ книгамъ собирая сладость словесную и разумъ совокупихъ яко мѣхъ воды морьскія, а не отъ своего разума, но отъ Божіа промысла... Сіи словеса азъ Данилъ писахъ въ заточеніе на Бѣлѣозерѣ, и запечатавъ въ воску и пустихъ во озеро, и вземъ рыба пожре, и ята бысть рыба рыбаремъ и принесена бысть ко Князю, и нача ея пороти, и узрѣ Князь сіе написаніе и повелѣ Данила свободити отъ горкаго заточенія... Уже бо престану глаголати, да не буду яко мѣхъ утелъ, роня богатество убогимъ... Яко же бо птица учащаетъ пѣсни своя, скоро возненавидима бываетъ... Рѣчь продолжна не добро продолжена паволока. Господи! дай же Князю нашему силу Самсонову, храбрость Александрову, Іосифовъ разумъ, мудрость Соломоню, кротость Давыдову, и умножи вся человѣки подъ руку его. Лютѣ бѣснующемуся дати ножъ, а лукавому власть; паче всего ненавижь стороника перетерялива. Аминь.» (Сообщено отъ Г. Калайдовича).

(49) «Татарове же Переславль Рязанскій взяша и огнемъ пожгоша, и волости повоеваша, а люди много посѣкоша и въ полонъ поведоша.» Въ Никон. сказано, что они сожгли и городъ Дубокъ, и что Олегъ бѣжалъ на сю сторону Оки.

(50) Княгиня же Іуліаніа, видя мужа своего, Олгерда, послѣднее дышуща, и зѣло печаловашеся о его спасеніи, и созва сыны своя, и отца своего духовнаго призва, Давида Архимандрита Печерскаго, и увѣща своего мужа, и Божіимъ поспѣшеніемъ сподоби его святаго крещенія... и святою Схимою того украсивше... и по малѣхъ днехъ преставися, и положиша тѣло его въ церкви Пресвятыя Богородицы въ Вилнѣ, юже самъ созда. По семъ же супружница его Іуліаніа преставися, и въ той же церкви погребоша тѣло ея... Бысть у Олгерда отъ первыя жены 5 сыновъ: Корибутъ, Скиригайло, Кирисайло, Свитригайло, Минигайло; отъ вторыя жены 7 сыновъ: Андрей Полоцкій, Владиміръ Бѣльскій (послѣ Кіевскій), Иванъ Острожскій, Яковъ (Ягайло), Легбенъ (Лугвеній) Волынскій, Василій Черторижскій, Оленко (Олелько) Кіевскій.» Стриковскій же называетъ сыновей первой Олгердовой супруги такъ: Владиміръ, Іоаннъ Зедзевитъ Подольскій, Симеонъ Лингвеній Мстиславскій, Вигунтъ, Андрей Полоцкій, Константинъ Чарторійскій, Ѳеодоръ Сангуско; а сыновей Іуліаніи: Ягайло-Владиславъ, Скиргайло-Казимиръ, Свидригайло-Болеславъ, Корибутъ-Димитрій, Димитрій, Вигунтъ-Василій.

Далѣе въ лѣтописи: «Того же году (1347) убіенъ бысть отъ Олгерда Круглецъ, нареченный во св. крещеніи Евстафій, за Вѣру Христіанскую, и положенъ бысть у Св. Николы въ Вильнѣ со сродники своими во гробѣ, съ великими Мученики Антоніемъ и Іоанномъ, иже пострадаша за правовѣрную же Вѣру.» См. ихъ житіе въ Минеяхъ, Апр. 14; см. также Стриков. Литов. Хрон. кн. ХІІ, гл. 3. — Кестутій призналъ Ягайла Великимъ Княземъ Литовскимъ; свѣдавъ же тайныя злоумышленія сего неблагодарнаго племянника, плѣнилъ его въ Вильнѣ; но возвратилъ ему свободу и далъ Княжество Витебское, оставивъ за собою Литву. Вѣроломный Ягайло скоро нашелъ способъ заманить дядю въ сѣти, и Кестутій былъ удавленъ въ темницѣ.

(51) «Того же лѣта (1376) Князь Великій послалъ брата своего, Князя Володимера Андреевича, ратью ко Ржевѣ: онъ же стоя у города 3 недѣли,

21

посадъ пожже, а города не взя.» Князь Волынскій, ходившій на Литву съ Владиміромъ, былъ Димитрій Михайловичь, супругъ сестры Великаго Князя, Анны.

(52) То есть, съ правомъ рѣшить дѣла тяжебныя и пользоваться доходами.

(53) См. Степен. Кн. I, 465: «Кипріанъ же отъиде съ Москвы въ Кіевъ.» — Въ Новогород. Лѣт.: «Той же зимы (1376) присла Митрополитъ Кипріянъ изъ Литвы свои послове и Патріарши грамоты къ Владыцѣ въ Новгородъ, и повѣствуетъ тако: благословилъ мя Патріархъ Филоѳей на всю Рускую землю... И Новогородци даша отвѣтъ: посылай къ Великому Князю... и Кипріянъ не сла на Москву къ Великому Князю.»

(54) «Бѣаше (Митяй) единъ отъ Коломенскихъ Поповъ (по Никон. Лѣт. сынъ Тѣшиловскаго Попа Ивана, иже на рѣцѣ Окѣ); тѣломъ высокъ, плечистъ, рожайстъ (ражъ), браду имѣя плоску и велику и свершенну; словесы рѣчистъ; гласъ имѣя доброгласенъ, износящъ; грамотѣ гораздъ, пѣти гораздъ, чести гораздъ, книгами говорити гораздъ; всѣми дѣлы Поповскими изященъ и по всему нарочитъ бѣ; и того ради избранъ бысть изволеньемъ Вел. Князя во отьчество и въ печатники, иже на себѣ ношаше печать Князя Великаго.» — Въ Никон. Лѣт.: «яко нѣкій Царь величашеся, многи слуги и Отроки имѣя; по вся дни ризами драгими измѣняшесь: никто же бѣ таковая одѣянія ношаше.» — Далѣе: «Старецъ Иванъ, нарѣцаемый Непейца Архимандр. Спасскій, иже Бога ради оставль Архимандритью въ старости глубоцѣй, и сниде въ келью молчанія.» Митяя постригъ Чудовскій Архимандритъ Елисей Чечетка.

(55) См. житіе Св. Сергія въ Никон. Лѣт. IV, 233. — Далѣе въ Троицк. г. 6885: «Князь Вел. Дмитрій Ив. просилъ у Алексія у Митрополита, дабы благословилъ Митяя на Митрополью. Алексій же не хотяше того створити, понеже новоуку сущу ему въ Черньнечествѣ, да не впадетъ въ пругло (сѣть) Дьяволѣ. Князь же Великій много нуди Митрополита... Алексій же Митрополитъ, умоленъ бывъ и принуженъ, не посули быти прошенью его, но извѣствуя Святительски, паче же пророчески, рече: азъ не доволенъ благословити его, но оже дасть ему Богъ и Св. Богородица и Патріархъ, и Вселенскій Соборъ... Тое же зимы, промежу говѣнья, Февр. во 12, въ Пятокъ, въ Завьтреную годину, преставися Преосв. Алексій Митрополитъ всея Руси, въ старости честнѣ и глубоцѣ, бывъ въ Митрополитѣхъ лѣтъ 24, и положенъ бысть на Москвѣ въ церкви Св. Архангела Михаила, честнаго его Чуда, иже самъ созда обчій монастырь... Бяху же Епископи ставленья его Игнатій Ростовскій, Василій Рязанскій, Ѳеофилактъ Смоленскій, Иванъ Сарайскій, Парѳеній Смоленскій, Филимонъ Коломенскій, Петръ Ростовьскій, Ѳеодоръ Тферьскій, Наѳанаилъ Брянскій, Аѳанасій Рязанскій, Алексій Суждальскій, Алексій Новогородьскій, Василій Тферьскій, Данило Суждальскій, Матѳей Сарайскій, Арсеній Ростовскій, Евфимій Тферьскій, Діонисій Суждальскій, Герасимъ Коломенскій, Григорій Черниговскій, Данило Смоленскій... Бысть всѣхъ лѣтъ житія его 85; и заповѣда Князю Великому положити внѣуду церкви за олтаремъ, конечнаго ради смѣренья, Князь же Великій не всхотѣ положити кромѣ церкви таковаго господина честна Святителя, но въ церкви близъ олтаря положиша его. Князь же Вел. самъ стояше надъ нимъ, такоже и братъ его, Князь Володимеръ Андр., Князь Василій, сынъ Князя Великаго, шести лѣтъ сущу ему, а Князю Юрью Дмитріевичу три лѣтъ сущу.»

22

 — Въ Синодал. библіот., No 473, въ собраніи разныхъ твореній есть списокъ грамоты Алексіевой съ оглавленіемъ: «Граммата на паргаминѣ Св. Алексія Митрополита, подписанная по-Гречески рукою его свойственною, обрѣтающаяся въ домовой казнѣ Рязанскія Митрополіи; и печать привѣшена, на единой странѣ образъ Богородицы, на второй тоежде подписаніе по-Гречески изваяно имущая.» Въ началѣ такъ: «Благословенье Алексія Митрополита всея Руси къ всѣмъ Крестьяномъ обрѣтающимся въ передѣлѣ Черленаго Яру, и по карауломъ возлѣ Хопоръ до Дону, Попомъ и Дьякономъ, и къ Баскакомъ, и къ Сотникомъ и къ Бояромъ. Молюся Богови и Св. Богородици, да будете душею и тѣломъ вси добри здорови, да исполнивали бы есте заповѣди Божьи... И пріѣхалъ есмь къ Св. Софьи въ Митрополью всея Руси въ Кіевъ, и къ всѣмъ Крестьяномъ обрѣтающимся въ всей Руской земли Пастухъ и учитель; и имѣю великую тягость на собѣ, что ми молвити и учити всѣхъ на вся душеполезная и спасеная. И того ради многажды и Ѳеогностъ Митрополитъ писалъ къ вамъ, къ дѣтемъ своимъ, елико есть на ползу душамъ вашимъ. Вы же, какъ то и время являеть, что моихъ словъ и моего поученья не слушаете, но исполниваете волю тѣлесную и дѣла темная, а слова моего не слушаете. Не вѣдаете ли, что всеѣ Рускоѣ земли Владыки подъ моею властью суть, и въ моей воли, и язъ ихъ ставляю отъ благодати Пресвятаго Духа? Такоже и подана власть Владыцѣ вашему... Къ церквамъ всегда прибѣгайте съ женами и съ дѣтми, и что имѣете въ рукахъ, приносите къ церквамъ и къ Святымъ; а Священниковъ и Мниховъ любите, и просите молитвы ихъ; вдовицъ и сиротъ и полоняниковъ и странныхъ милуйте и призирайте; иже въ темницахъ, посѣтите... О томъ же передѣлѣ по великую Ворону, возлѣ Хопоръ до Дону по карауломъ, церкви, что тотъ передѣлъ, какъ то пишутъ грамоты брата моего Максима Митрополита и Петра и Ѳеогноста, что сборомъ створили на Костромѣ, и Владыка Софоній далъ грамоты изъ устъ своихъ, что ему отъ тѣхъ мѣстъ по тѣмъ грамотамъ не лзѣ вступатися въ тотъ передѣлъ чюжій; и явно есть, и вси вѣдаютъ, что тотъ передѣлъ не Сарайскій. И нынѣже пакъ Владыка Аѳанасій Сарайскій увѣдалъ то, видѣвъ грамотъ тѣхъ, и за вину его покажненъ отъ Митрополита писаньемъ, отступился того передѣла и отъ сихъ мѣстъ; Владыцѣ Аѳанасію Сарайскому нѣть власти въ томъ передѣлѣ, но власть Рязанская, Попы и Дьяконы поставляющаго Владыки, и власть дающаго. И нынѣ послалъ есмь къ вамъ Владыку Рязанскаго Василья съ грамотою своею, и вы поминайте его, а пошлину церковную дайте ему по обычаю. Аже исполните, какъ то пишу къ вамъ, душеполезная и спасеная, а грамоты послушаете, да пошлину церковную дадите, милость Божья и Святой Богородицы и мое благословенье да будеть съ вами, и съ женами вашими и съ дѣтми, и со всѣми Крестьяны.» Подпись: Αλέξιος ἐλέα Θεοῡ Μητροπολιτης πασης Ρωσσιας και ὑπέρτιμος. То есть: «Алексій милостію Божіею Митрополитъ всея Россіи, и пречестенъ.

(56) Въ Троицкой: «съ Поповъ дань сбираше, Сборное и Рожественное, и уроки, и оброки, и пошлины Митрополичи... Но и еще дотолѣ, преже даже не пойде ко Царюграду, всхотѣ безъ Митрополита поставитися въ Епископы» (а не въ Митрополиты, какъ у Князя Щербатова и Штритера).

(57) «Князь же Великій отпусти Діонисья на томъ словѣ, што ти не ити ко Царюгороду безъ моего слова, но ждати до году Митяевы Митропольи.

23

Діонисій же, съ недѣлю не помедливъ, бѣжаньемъ побѣжа ко Царюгороду.» Онъ Волгою изъ Нижняго отправился въ Сарай. Никон. Лѣт. говоритъ, что Митяй крайне негодовалъ за то на Сергія; а въ житіи сего Чудотворца сказано, что онъ, приписывая его внушеніямъ и долговременное несогласіе Св. Алексія дать ему благословеніе на Митрополію, грозился во гнѣвѣ разорить обитель Троицкую, и что Сергій въ духѣ пророчества объявилъ своимъ Монахамъ: «никако же ему Митропольскаго сана воспріяти, но и Царскаго града не имать видѣти» (Ник. Лѣт. IV, 234). — Далѣе въ Троицк.: «Дерзну Митяй просити паче силы прошенья, и рече Князю Великому: аще обрѣтохъ благодать предъ тобою, дай же ми прошенье, да ми даси харатью ненаписану, а запечатану твоею печатью, да ю возму съ собою въ Царьградъ на запасъ, да коли что ми надобѣ, да то напишу на ней. И далъ Князь Великій таковую харатью не едину, и рекъ: аще будетъ оскудѣніе или какова нужа, и надобѣ заняти тысячу сребра или колико, то се вы буди кабала.» Въ 1379 году, во Вторникъ, Іюля 26, Митяй или Михаилъ переѣхалъ Оку. Съ нимъ отправились Іоаннъ Архим, Петровскій, Пименъ Архим. Переславскій, Мартинъ Архим. Коломенскій, Дороѳей Печатникъ (Митротрополита), Сергій Озаковъ, Степанъ Высокій, Антоній Копье, Макарій Игуменъ Мисолинскій, Григорій Діаконъ Спасскій, Александръ Протопопъ Московскій, Давидъ Протодіаконъ, крылошане Владимірскіе и проч.

(58) Сей ярлыкъ напечатанъ, вмѣстѣ съ другими, въ Древ. Рос. Вивліоѳ. Въ началѣ такъ: «Мы Тюлюбекъ Царь Мамаевою мыслію дядиною;» а въ другихъ спискахъ: «Тюляково слово Мамаевою дядиною мыслію.» Содержаніе онаго есть то, что Ханъ, слѣдуя закону предковъ, освободилъ церковныхъ людей въ Россіи отъ всякой дани, съ условіемъ, чтобы Митяй или Михаилъ, будущій Митрополитъ, молился за него Богу, и проч. — Далѣе въ лѣтописи: «Внезапу Митяй разболѣся въ корабли и умре на мори. Нѣціи же повѣдаша, яко корабль тотъ тогда стояше на единомъ мѣстѣ, и не поступая съ мѣста, ни сѣмо, ни тамо, а ини корабли плаваху мимо. И вложиша Митяя въ варку (барку), еже есть въ меньшее судно, и привезоша мертваго въ Галату.»

(59) «Се бысть первый общему житью начальникъ на Москвѣ.» Іоаннъ говоритъ: «Азъ не обинуяся възглаголю на вы, яко не истинствуете ходяще.» Далѣе: «Позаймоваша оною кабалою серебра въ долгъ на имя Князя Великаго у Фрязъ и у Бесерменъ въ росты, еже и до сего дни тотъ долгъ растетъ.»

(60) «Князь Вел. посла по него (Кипріана) Игумена Ѳедора Симоновьскаго, отца своего духовнаго, въ Кіевъ, зовучи его къ собѣ на Москву: а отпустилъ по него о Великомъ заговѣньи, и пріиде Кипріанъ Митрополитъ въ Четвергъ шестой недѣли по Пасцѣ, въ самый праздникъ Възнесенья, и многу звоненью бывшу, и многу народу сшедшуся на стрѣтеніе его. Князь же Вел. прія его со многою любовью... И минувшу седьмому мѣсяцу, паки приде вѣсть: се Пиминъ грядетъ изъ Царяграда на Русь... На Коломнѣ сняша съ него клобукъ бѣлый и розведоша около его дружину его, и думци его и клиросници, и отъяша ризницу, и приставиша приставника, нѣкоего Боярина, Ивана Григорьева сына Чуриловича, нарицаемаго Драницю, и ведоша Пимина съ Коломны на Охну не заимая Москвы, а отъ Охны въ Переяславль, а отъ Переяславля въ Ростовъ, а отъ Ростова на Кострому, а съ Костромы въ Галичь, а изъ Галича на Чухлому, и тамо пребысть въ оземствованьи лѣто едино; но отъ Чухломы выведенъ

24

бысть на Тферь: Господня бо есть земля и конци ея!» — Великій Князь по Троиц., Ростовск., и всѣмъ лѣтописямъ, кромѣ Никонов., послалъ за Кипріаномъ уже во время Царя Тохтамыша, и Кипріанъ пріѣхалъ въ Москву въ 1381 году.

(61) О Буртанахъ или Буртасахъ говоритъ Карпинъ: Brutaques, qu'on tient être Juifs, et qui portent la tête toute rase (см. Бержорон. изд. стр. 8). Донынѣ находится много Жидовъ въ землѣ Черкесской; а Буртанами называется теперь особенный, неизвѣстнаго происхожденія народъ между Кубанью и Актаромъ, богатый мѣдью и серебромъ. — Генуэзцы всегда именуются въ нашихъ лѣтописяхъ Фрягами.

(62) «Азъ такоже хощу створити, аки Батый... Обогатѣемъ Рускимъ златомъ, » и проч. Въ Ростов. Лѣт.: «Мамай же разгордѣвся мнѣвъ себе яко Царя:» слѣдственно онъ, вопреки Никон. Лѣтописцу, не былъ никогда Царемъ. Такъ сказано и въ Новогород. Лѣт.: «нѣкоему бо у нихъ худу царствующу, а все дѣющу у нихъ Князю Мамаю» (въ 1380 году). Здѣсь худъ не есть собственное имя, но означаетъ только худаго или слабаго Царя. Мы видѣли, что въ 1379 году Ханъ Татарскій, племянникъ Мамаевъ, назывался Тюлюбекъ (см. выше, примѣч. 58).

(63) См. выше, стр. 23.

(64) «Стати на брезѣ у Оки рѣки на Семенъ день.» Мамай говоритъ: сколько хощете Рускіе земли, тѣмъ васъ дарю, но толико присягу имѣйте ко мнѣ.

(65) Въ Ростов.: «Бысть вѣсть отъ Орды мѣсяца Авг. къ Вел. Князю, яко воздвизается Измаильтескій родъ на Христіанъ.»

Мы имѣемъ два описанія сей войны: одно дѣйствительно историческое и современное, находящееся въ Ростов. и другихъ достовѣрныхъ лѣтописяхъ, а другое напечатанное съ разными отмѣпами въ Кіевскомъ Синопсисѣ и въ Никон. Лѣт., баснословное и сочиненное, можетъ быть, въ исходѣ XV вѣка Рязанцемъ, Іереемъ Софроніемъ, какъ то именно означено въ одномъ спискѣ его, хранящемся въ библіотекѣ Графа Ѳ. А. Толстаго, подъ титуломъ: Исторія или повѣсть о нашествіи безбожнаго Царя Мамая съ безчисленными Агаряны, и проч. Не говоря о сказочномъ слогѣ, замѣтимъ явную ложь въ сей второй повѣсти. Тамъ сказано, что Димитрій, готовясь къ походу, совѣтовался въ Москвѣ съ Кипріаномъ Митрополитомъ; что онъ прикладывался къ образу Св. Богоматери, написанному Евангелистомъ Лукою, и что въ Донскомъ сраженіи убито восемь или даже пятнадцать Князей Бѣлозерскихъ: но Кипріана еще не было тогда въ Москвѣ (см. выше примѣч. 60) — образа, написаннаго Лукою, также (см. выше, стр. 86) — и Князь Ѳедоръ Романовичь Бѣлозерскій, убитый на Дону вмѣстѣ съ сыномъ, не имѣлъ иныхъ родственниковъ, кромѣ брата, именемъ Василія, коего сыновья сдѣлались, уже гораздо послѣ, родоначальниками Князей Андомскихъ, Кемскихъ, Бѣлосельскихъ и другихъ (см. Родослов. Книгу, ІІ, 163). Историки Кн. Щербатовъ и Штриттеръ повторили сію сказку. Слѣдуя во всемъ Ростов. Лѣтописцу, мы впрочемъ не отвергаемъ нѣкоторыхъ обстоятельствъ вѣроятныхъ и сбыточныхъ, въ ней находящихся: ибо думаемъ, что Авторъ ея могъ пользоваться преданіями современниковъ.

Любопытные могутъ въ Никон. Лѣт. видѣть грамоты, будто бы писанныя Олегомъ и Ягайломъ къ Мамаю, также и грамоту Мамаеву къ нимъ. Далѣе разсказываются тамъ слѣдующія обстоятельства: «Свѣдавъ, что Мамай, убивъ Хана, назвался Царемъ, идетъ на Россію и стоитъ уже на

25

берегахъ Воронежа, Димитрій, по совѣту Митрополита Кипріана, велѣлъ Князьямъ готовить войско, и Михаилъ Тверскій прислалъ къ нему въ помощь своего племянника, Іоанна Всеволодовича Холмскаго. Князь Владиміръ Андреевичь спѣшилъ изъ Боровска въ Москву, куда пріѣхали Мамаевы послы съ требованіемъ, чтобы Димитрій платилъ Хану древнюю дань, безъ всякаго уменьшенія. Согласно съ мнѣніемъ Митрополита, Великій Князь отправилъ къ Мамаю хитраго мужа, Захарію Тутчева (или Тетюшкова), давъ ему множество золота, серебра и двухъ переводчиковъ. Сей посолъ услышалъ въ землѣ Рязанской объ измѣнѣ Олеговой, также о союзѣ Ягайла съ Мамаемъ, и далъ знать о томъ Димитрію, который, пируя у Тысячскаго Николая Васильевича, получилъ новыя вѣсти о замыслахъ Мамаевыхъ. Великій Князь немедленно отправилъ первую стражу къ Быстрой или Тихой Соснѣ, избравъ для сего дѣла именитыхъ воиновъ, Родіона Ржевскаго, Андрея Волосатаго (или Іакова Усатаго), Василья Тупика и другихъ, дабы развѣдать о непріятелѣ: объявилъ также всѣмъ Князьямъ, чтобы они 31 Іюля собралися въ Коломнѣ. Долго не имѣя никакого извѣстія съ границы, Димитрій послалъ туда, со второю стражею, Климента Полѣнина, Ивана Святослава и Григорія Судока, встрѣтившихъ на дорогѣ Василія Тупина: сей витязь ѣхалъ съ вѣстію, что Мамай, союзникъ Олеговъ и Ягайловъ, точно намѣренъ воевать Россію. Великій Князь приказалъ тогда собраться войску въ Коломнѣ 15 Августа. Явились мужественные Князья Бѣлозерскіе съ полками своими, Кн. Ѳедоръ Симеоновичь, Кн. Симеонъ Михайловичь, К. Андрей Кемскій, К. Глѣбъ Каргопольскій (Каргаломскій?) и Цыдонскій (?), Князья Андомскіе, Ярославскіе, Устюжскіе, Андрей и Романъ Прозоровскіе, Левъ Курбскій, Дмитрій Ростовскій, » и проч. Оставимъ нескладицу повѣствованія: замѣтимъ единственно, что по Троицк. и Ростов. Лѣт. Михаилъ Тверскій не участвовалъ въ семъ ополченіи, и что послы Мамаевы нашли Димитрія уже въ Коломнѣ; что въ Москвѣ по кончинѣ Василія не было Тысячскихъ; что Князья Кемскіе, Андомскіе, Курбскіе принадлежатъ къ новѣйшимъ временамъ.— Надобно также знать, что разные списки сей баснословной повѣсти, мною читанные, во многомъ несогласны. На примѣръ, въ древнѣйшемъ изъ оныхъ (Синодал. библ. No 365) сказано, что не Тверитяне, а Новогородскіе Посадники пришли на помощь къ Димитрію въ Коломну съ 7000 воиновъ или, какъ въ другихъ спискахъ, съ 40, 000. Главными предводителями наименованы Иванъ Васильевичь Посадникъ, сынъ его Димитрій, Ѳома Крестный, Димитрій Завережскій, Михаилъ Поновляевъ, Юрій Хромый. Тамошніе гости, Микула, Иванъ Васильвичь Усатой и Дмитрій Клочковъ, бывъ свидѣтелями Московскаго ополченія, возбудили въ согражданахъ ревность участвовать въ оном (см. въ Синодал. библіот. рукопись No 529 О Древн. Рос. Государства, Т. ІІ, л. 274). За симъ извѣстіемъ слѣдуетъ: «убо, братія, стукъ стучитъ, а громъ гремитъ въ славномъ градѣ Москвѣ; стукъ стучитъ великая рать, а гремятъ Русскіе удальцы злачеными шеломы и доспѣхи.» Похоже ли это на слогъ лѣтописи? — Въ Синопсисѣ прибавлено (согласно съ нѣкоторыми иными списками), что Захарія, прибывъ въ Орду, именемъ Вел. Князя спросилъ Мамая о здоровьѣ; что гнѣвный Мамай сбросилъ башмакъ съ правой ноги и сказалъ ему: «се ти дарую, отъ великія славы твоея пришедшу, отъ ноги моея отпадшее;» а своимъ воинамъ: «возмите дары Московскіе и купите себѣ плети: злато бо и сребро Князя Димитрія все будетъ въ

26

руку моею; землю же его раздѣлю служащимъ мнѣ, а самаго приставлю стадо пасти верблюжее.» Захарія отвѣчалъ смѣло, и воины хотѣли убить его: Мамай удержалъ ихъ, и звалъ сего Боярина къ себѣ въ службу. Хитрый Захарія не отказался, но просилъ, чтобы ему дозволили прежде отправить Димитріево посольство. Мамай написалъ грамоту къ Вел. Князю, въ коей сказано: «вѣдомо ти есть, яко улусы нашими обладаешь: аще ли еси младъ, то пріиди ко мнѣ, да помилую тя.» Мурзы Ханскіе долженствовали вручить оную Димитрію; но Захарія, встрѣченный близъ Оки отрядомъ Россійскимъ, связалъ сихъ четырехъ Мурзъ, изорвалъ грамоту Ханскую, послалъ одного Татарина сказать о томъ ихъ Государю, и благополучно возвратился въ Москву. — Въ Книгѣ о древн. Рос. Государ. (Синодал. библіот. No 529, Т. ІІ, л. 263) написано, что Димитрій, еще ничего не зная о Мамаевомъ походѣ, 2 Іюля пировалъ въ своемъ набережномъ теремѣ съ Боярами; что стражами границъ были Родіонъ Жидовиновъ, Поповичь Андрей Семеновъ и 50 иныхъ удальцевъ; что Андрей Семеновъ прискакалъ тогда въ Москву и сказалъ Великому Князю: «Мамай со всѣми силами кочуетъ на Воронежѣ, и мы его силу объѣхали въ 11 дней; а въ 12 день стражи Царевы меня поймали и поставили предъ Царемъ, и Царь меня спрашивалъ: вѣдомоль моему слугѣ, Митѣ Московскому, что азъ иду къ нему въ гости? а силы со мною 12 Ордъ и 3 Царства, а Князей со мною 33, опричь Польскихъ; а моей силы 703, 000, и послѣ того числа пришли во мнѣ великія Орды со двѣма Дворы, и тѣмъ числа не вѣдаю. Можетъ ли слуга мой всѣхъ насъ употчивать.?»

(66) Прежде они назывались Дѣтскими или Отроками Боярскими.

(67) Лѣт. Синодал. библіот. No 365: «Княгиня же Великая Овдотья многи милости сотвори убогимъ, сама же непрестанно ходя къ церкви день и нощь.»

(68) См. Никон. Лѣт. IV, 99 и 100, и Синодал. лѣт. No 365, л. 203 на обор.

(69) Такъ въ Ростов. Лѣт. Въ Никон. сказано, что Св. Сергій далъ имъ «крестъ Христовъ, нашитый на Схимахъ.» О сихъ Димитріевыхъ сподвижникахъ упоминается и въ житіи Св. Сергія.

(70) Ворота давно задѣланныя, первыя отъ Флоровскихъ или Спасскихъ къ Москвѣ рѣкѣ. Нынѣшнія башни Кремлевскія строены уже при Вел. Князѣ Іоаннѣ Васильевичѣ въ исходѣ XV вѣка, но сохранили имена древнѣйшихъ, то есть, построенныхъ Донскимъ.

Въ Синодал. Лѣт. No 365: «Князь же Великій съ братомъ Володим. Андреевичемъ иде во церковь Архистратига и биша челомъ его Св. образу, и приступи ко гробомъ прародителей своихъ, и ркуще: хранители православныя, поборници наши! аще имаете дерзновеніе ко Господу, помолитеся о нашемъ согрѣшеніи, яко великое приключеніе намъ и чадомъ нашимъ: нынѣ убо подвизайтеся съ нами.» Тутъ же описано и прощаніе Димитрія съ Евдокіею. Далѣе: «Князь же Великій отпусти брата своего (Владиміра) Брашевскою дорогою, а Бѣлозерскія Князи Болванскою, а самъ пойде на Котелъ; того ради не пошли одною дорогою, яко не мощно имъ вмѣститися. Великая же Княгиня съ снохою своею» (которой еще не было) «и съ иными Княгинями вниде во свой златоверхій теремъ набережный и сѣде подъ южнымъ окномъ» — (описывается плачь ея)... «Поятъ же съ собою Князь Великій отъ гостей Сурожанъ 10 человѣкъ повѣданія ради, аще что случится, да повѣдаютъ вборзѣ на Москвѣ: Василья Капцу,

27

Сидора Ольферьева, Костянтина Волка, Кузму Кувырю, Семена Онтонова, (Коротоноса), Михаила Сараева, Тимоѳея Весякова, Дмитрея Черного, Ивана Шиха, Дмитрея Саларева... (Дементья Сараева)... Возится К. Володимеръ Андреевичь Москву рѣку на красномъ перевозѣ Брашевскомъ» (въ Боровскѣ), и проч. Тутъ и въ Никон. сказано, что Великій Князь въѣхалъ въ Коломну 28 Авг. въ Субботу; но сіе число было тогда Вторникомъ. Современные Лѣтописцы такъ не ошибались. Далѣе: «прежде же Вел. Князя снидошась тамо Воеводы многи, и срѣтоша его на рѣчкѣ Сѣверкѣ, а Гарасимъ Епискупъ въ градныхъ вратѣхъ со кресты.»

(71) Такъ въ Ростов. Лѣт.; а по Никоновской сказкѣ Ольгердовичи соединились съ Димитріемъ уже близъ Дона на мѣстѣ Березѣ. Они названы пасынками второй жены Ольгердовой, будто бы Анны (вмѣсто Іуліаніи), воспитавшей ихъ въ Христіанской Вѣрѣ. См. въ Никон. Лѣт. переписку сихъ братьевъ между собою, когда они готовились итти въ помощь къ Димитрію. Въ Арханг. Лѣт. сказано, что съ ними было войска 40, 000.

Въ Ростов. Лѣт.: «И пріиде на Коломну, собравъ вой своихъ 150, 000, опричь Князей Рускихъ и Воеводъ Мѣстныхъ; отъ начала бо такова сила не бывала Князей Рускихъ: бѣ бо всее силы числомъ съ полтараста тысящъ или съ двѣстѣ тысящъ» (кромѣ дружины Ольгердовичей). — Въ Синодал. Лѣт. No 365, л. 210: «Во утрій же день повелѣ Кн. Вел. выѣхати всѣмъ Воеводамъ на поле Дѣвиче и всѣмъ людемъ... и начаша мнози гласы ратныхъ трубъ трубити, и варганы тепутъ (звучатъ), и стязи ревутъ назолочены, и въ саду Панфиловѣ сынове Рустіи наступишя поля Коломенскія... Князь же Великій съ братомъ Владимеромъ Андреевичемъ возрадовашася... И уряди коемуждо полку Воеводу, а къ себѣ пріимъ Князи Бѣлозерскія (храбри бо быша), а брату своему далъ Князи Ярославскіе; а правую руку себѣ уряди, а лѣвую брату: а Князю Глѣбу Дрютцкому (въ Никонов. Брянскому) передовой полкъ, да Дмитрею и Володимеру Всеволожимъ; Коломенскаго полку Воевода Микула Васильевичь, Володимерскаго полку Воевода Тимоѳей Волуевичь, Костромскаго Иванъ Родивоновичь Квашня, Переславской же Воевода Андрей Серкизовъ; а у Князя у Володимера Воевода Данило Белеутъ, Костянтинъ Конановичь; Кн. Ѳедоръ Елецкой и Воевода Мещерской Кн. Юрій, да Кн. Андрей съ своими полки пріидоша. Князь Великій повелѣ Оку рѣку возитися, заповѣдавъ, кто пойдетъ по Рязанской землѣ, да никто не прикоснется ни единому власу.» Далѣе сказано, что онъ послалъ впередъ третью стражу съ Семеномъ Меликомъ, Игнатіемъ Кренемъ, Ѳомою Тынинымъ, Петромъ Горскимъ, Карпомъ Олексинымъ и Петрушею Чюриковымъ.

(72) Въ Ростов: Великій же Князь Димитрій, воздохнувъ изъ глубины сердца, рече: Господи! совѣты неправедныхъ разори... Не азъ почахъ, но онъ окаянный, новый Святополкъ.» Послѣ того Димитрій идетъ въ церковь и принимаетъ благословеніе Епископа Коломенскаго, Герасима. — Въ Никонов.: я бѣ ему (Димитрію) печаль, яко мало пѣшія рати, и остави у Лопасны Воеводу своего, Тимоѳея Васильевича Тысяцкого (сына), правнука Веньяминова, да егда пѣшія рати или конныя пойдутъ за нимъ, да проводитъ ихъ... и повелѣ счести силу свою, и бяше ихъ вящше двою сотъ тысящъ.»

(73) Въ сказкѣ о войнѣ Мамаевой подробно описывается замѣшательство Олега, гнѣвъ Ягайла (будто бы уже Католика) на Князя Рязанскаго, и проч. Олегъ говоритъ своимъ Боярамъ: «азъ чаяхъ

28

по правиломъ, яко не подобаетъ Вел. Князю противу Царя стояти: нынѣ убо что здѣ сдумалъ?» Бояре отвѣтствуютъ: «сказываютъ въ вотчинѣ его Калугера именемъ Сергія, свята и прозорлива вельми: тотъ благословилъ его и вооружилъ противу намъ.» Далѣе: «пріиде Ягайло въ Одоевъ, и слыша, яко Олегъ убояся, и пребысть Ягайло не подвизаяся.» Въ гнѣвѣ своемъ онъ говоритъ: «николи же Литва отъ Рязани не пріимаше разума.»

(74) См. въ Синодал. Лѣт. No 365, л. 217. Въ Никон. Лѣт.: «и ту пріидоша много пѣшаго воинства, и Житейстіи людіе, и купцы со всѣхъ земель... и начаша считати, и изочтоша ихъ вящше четырехъ сотъ тысящъ:» вѣроятно ли?

Вопреки современному Лѣтописцу, Никон. говоритъ, что послы Сергіевы вручили Димитрію письмо его и хлѣбецъ Богородицы уже передъ самою битвою. Тамъ же: «и се внезапу пріидоша къ нему (Димитрію) два отъ стражей его, Петръ Горскій и Карпъ, и приведоша языкъ. Той повѣда, яко Царь на Кузминѣ гати, не спѣшитъ убо, но ожидаетъ Олга и Ягайла; по тріехъ же днехъ имать быти на Дону. И вопросиша его о силѣ Мамаевѣ; онъ же рече: многое множество.» Въ Ростов.: «Мамай же, слышавъ приходъ Вел. Князя къ Дону и изсѣченныя свои видѣвъ прибѣгшія къ нему... и рече Княземъ своимъ темнымъ: двигнемся и станемъ у рѣки Дону. Великій же Князь, слышавъ хвалу Мамаеву, рече: Господи! не повелѣлъ еси въ чуждыя предѣлы преступати; азъ же не преступихъ, сіи же приходяще аки зміи ко гнѣзду, » и проч. Въ Синод. Лѣт. No 365, л. 218 на обор.: «прибѣгоша 7 стражей въ 6 часъ дни, Семенъ Меликъ со дружиною, а за нимъ гонишась много Татаръ: мало его не угониша: уже бо узрѣша полки Рускія и возвратишася къ Царю... Семенъ же повѣдаетъ Вел. Князю, яко Царь на Гусинѣ броду; едина нощь промежъ нами; утре будутъ на Непрядву рѣку.»

(75) Въ Синодал. Лѣт. No 365, и въ Никон. сказано, что сей Воевода, Димитрій Боброкъ, пріѣхалъ тогда къ Вел. Князю съ Ольгердовичами: но онъ есть самый тотъ, который въ 1371 году разбилъ Олега, а послѣ ходилъ въ Болгарію: зять Вел. Князя, Димитрій Михайловичь Волынскій Боброковъ (см. Родосл. Книгу, ІІ, 85).

(76) Синодал. Лѣт. No 365, л. 220: «Князь же Великій поимъ брата своего Володимера и Литовскіе Князи и Воеводы, и выѣхаша на мѣсто высоко... и видѣ полци велми учрежены достойно (Димитріемъ Волынскимъ)... и Князи Литовскіе ркуще: подобни суть Македонскому войску... У богатырей хоругови аки живи пашутся; доспѣхи же Рускія аки вода силна во вся вѣтры колебашася, и шеломы на главахъ ихъ аки утренняя заря; еловци жь шеломовъ ихъ аки поломя огняное пашется... Князь же Великій, сшедъ съ коня доловъ, и падъ на колѣну прямо Великому полку черному знамени, на немъ же бѣ образъ Владыки I. Христа, изъ глубины сердца нача призывати велегласно, » и проч. — Далѣе: «и коемужду полку рече своими усты: братія моя милая, сынове Рускія, » и проч. Тутъ сказано, что сіе происходило еще наканунѣ битвы; но Димитрій, по Ростов. Лѣтописцу, распорядилъ войско въ самый ея день, перешедши за Донъ, въ Ординскую землю. Слѣдующую басню выписываемъ для любопытныхъ изъ Никон. Лѣт., Синопсиса и другихъ:

«Рече Дмитрей Волынецъ Вел. Князю: повѣмъ тебѣ, Княже, примѣту свою искусную; уже бо долго нощи вечерняя заря потухла. Князь же Великій

29

поимъ съ собою брата Володимера и Литовскіе Князи едины, и выѣхаша на поле Куликово, и ставъ посреди обоихъ полковъ, и обратися на полкъ Татарской и слыша стукъ великъ и кличь, аки торги снимаются, аки гради зиждуще, аки трубы гласяще. И бысть назади ихъ грозно волци воюще. По десной же странѣ ворони кличють, и бысть гласъ великъ птичь; вранове же играютъ по рѣцѣ той по Непрядвѣ: гуси и лебеди, непрестанно крылѣ плещуще, необычную грозу подаютъ. И рече Волынецъ: слышасте ли сіа? обратите ся на полкъ Русскій. И бысть тихость велика... токмо огневе мнози и заря снимахуся.. И сниде (Волынецъ) съ коня и паде на десное ухо и приниче на землю, и предлежа на долгъ часъ, и воста, и абіе пониче. И рече ему Князь Великій: что есть, брате? Онъ же не хотѣ сказати. Князь же много нудивъ его; онъ же рече: едина ти есть на пользу, а другая не на пользу. Слышахъ землю плачущуся на двое: едина страна аки вдовица нѣкая, а другая аки дѣвица, аки свирѣль... Азъ чаю побѣды, а нашихъ много падетъ. Князь же Великій прослезися. И рече Волынецъ: не подобаетъ сего въ полцѣ повѣдати никому же. Въ ту же нощь нѣкто Ѳома Хабычеевъ разбойникъ поставленъ сторожемъ отъ Вел. Князя на рѣцѣ на Чюрѣ на Михайловѣ, и откры ему Богъ видѣніе, и видѣ на высотѣ облакъ великъ, пріиде отъ Востока, и отъ полудненныя страны пріидоша двѣ уноши свѣтлы, имуще въ рукахъ по мечю остру, и ркуще полковникомъ Татарскимъ: кто вы повелѣ требити отчество наше? намъ дарова Господь стрещи его... и начаша сѣщи ихъ. И видѣша Василей Капица, да Семенъ Онтоновъ, отъ поля грядуща множество Еѳіопъ, ови на колесницахъ, ови на конехъ, и абіе внезапу явись Св. Петръ Митрополитъ, имѣя въ руцѣ жезлъ златъ... и нача съ яростію веліею жезломъ своимъ ихъ прокалати... И Вел. Князь повелѣ никому же сего повѣдати.» — Далѣе: «Часу же второму наставшу, начаша трубити отъ обоихъ странъ: Татарскія жъ трубы аки онѣмѣша... Великому жъ Князю пресѣдающе на борзый конь, и ѣздящу по полкомъ... и сниде съ того коня на иной конь, и совлече съ себя приволоку Царскую и въ иную облечеся; той же конь дасть подъ Михаила подъ Ондреевича подъ Бренка, и ту приволоку на него положи, иже бѣ любимъ паче мѣры, и то черное знаменіе повелѣ надъ немъ возити (въ Никон. Лѣт. Рыпдѣ своему), и подъ тѣмъ знаменемъ убіенъ бысть за Великого Князя. Великій же Князь, воздѣвъ руцѣ на небо и вложи въ нѣдра своя выимъ крестъ живоносный, на немъ же бѣ воображеніе страсти Господни, въ немъ же бѣ древо животное, восплакася»... (Тутъ будто бы привезли ему письмо отъ Св. Сергія)... «И се внезапу сила Татарская великая съ шоломяни (высоты) грядуща, и нѣсть мѣста, гдѣ имъ разступитись, и сташа, копія закладше, стѣна у стѣны, кождо ихъ на плещи преднихъ своихъ, имуще предніи краче, а задніи должае. Князь же Великій съ своею силою съ другаго шоломяни пойде противу имъ, и бѣ страшно видѣти... Царь же Мамай съ трема съ темными Князи взыде на мѣсто высоко на шоломя, и ту сташа, хотя видѣти кровопролитіе... Выѣде изъ полку Татарск. Печенѣгъ, богатырь великъ зѣло, и никто же смѣяше противу его. Тогда Пересвѣтъ Чернецъ, Любчанинъ (по Ростов. Лѣт. Брянчанинъ) родомъ, иже бѣ въ полку у Владимера и Всеволожа, двигся изъ полку вонъ и рече: азъ хощу съ нимъ видѣтися. И бѣ на немъ шеломъ Архангельского образа, вооруженъ бѣ Скимою; и рече: отци и братія! простите мя грѣшнаго, и брать

30

мой Ослябя моли Бога за мя... И напусти на Печенѣга, и рече: Игуменъ Сергій помози молитвою своею. Крестьяне же вси воскликнуша: Господи помози рабу своему! и ударишась крѣпко; мало что земля подъ ними не проторжесь; и спадоша съ коней оба, и умроша.»

(77) Синодал. Лѣт. No 365, л. 26: «Мы вси готовы есмя головы свои положити за тебя, за ласкова Государя; а тобѣ подобаетъ память творити и въ книгахъ писати, памяти дѣля Русскихъ сыновъ, » и проч. Въ Ростов. л. 370: «Онъ же отвѣша имъ: да како азъ возглаголю: братія, потягнемъ вкупѣ, а самъ лице свое почну крыти? яко же хощу словомъ, тако же и дѣломъ напередъ всѣхъ и предъ всѣми главу свою положити, да и прочіи пріимутъ дерзновеніе.» Далѣе: «Наѣха (Димитрій) на поганаго Царя Теляка (см. выше, примѣч. 58), на нареченнаго плотьнаго Діавола Мамая, » и проч.

(78) Древняя наша верста состояла изъ 1000 саженей, какъ показано въ старинныхъ Русскихъ Ариѳметикахъ.

(79) «Видѣша бо вѣрніи, яко въ сій часъ Ангели помогаху Христіаномъ, и Свв. Мученикъ полки, Георгіа побѣдоносца и Димитріа мироточиваго и благовѣрныхъ Князей самобратныхъ, Бориса и Глѣба, въ нихъ же бѣ Воевода Архистратигъ Михаилъ. Тако же и поганіи видѣша полки тресолнечны по воздуху парящи, избивающе ихъ, и стрѣлы пламенны на поганыхъ идяху.» Въ Синодал. Лѣт. No 365: «Се слышахомъ отъ вѣрнаго самовидца отъ полку Кн. Володимера Андреевича, иже повѣда Вел. Князю видѣніе: въ шестую годину дни бысть надъ нами небо отверсто, изъ него же иде багряная заря и надъ нами низко держаше, и облакъ исполненъ рукъ, кояжда рука держаше вѣнцы, ова потиры, ова проповѣди пророческія (ова цвѣты), и въ 6 часу дни мнози вѣнци спустишася на Русскія полки.» Тутъ сказано, что Мамай ушелъ только съ четырмя воинами. Глупые басенники прибавляютъ, что онъ призывалъ боговъ Перуна, Соловата, Мокоша, Ираклія и Хорса! Далѣе: «Княжіи же полки гоняще били ихъ до Содомлянъ и до становъ ихъ.»

— Въ Никон. и въ другихъ сказано, что Димитрій Волынскій удерживалъ Князя Владиміра, пока сильный вѣтеръ дулъ имъ прямо въ лице; а въ 9 часу вѣтеръ повѣялъ сзади.

(80) Въ Синодал. Лѣт. No 365: «Рекоша Князи Литовскія: мнимъ, яко живъ есть, но уязвленъ. Иной рече: азъ пятаго часу видѣхъ его крѣпко бьющеся съ четырмя Татарины. Юрьевской же уноша, Степанъ Новосильской: азъ видѣхъ его предъ самымъ твоимъ приходомъ пѣша идуща съ побоища, но уязвленна; того бо дѣля не дахъ ему коня, зане гонимъ бѣхъ трема Татарины... Овіи же наѣхаша Михаила Александров. Бренка, и чаяша его Великимъ Княземъ; и иніи же Кн. Ѳеодора Бѣлозерскаго, занеже приличенъ (похожъ) бяше.» — Въ Ростов.: «Нѣкто отъ благородныхъ воинъ, Костромичи родомъ, а быша въ полку у Воеводы Іоанна Родіоновича, Ѳеодоръ Сабуръ, да Григорей Холопищевъ, найдоша Вел. Князя въ дубровѣ велми язвена лежаша, » и проч. Выше сказано: «Самаго же Вел. Князя съ коня сбиша» (Татары). Въ Никонов. и въ другихъ прибавлено, что Димитрій, сбитый съ коня, сѣлъ на другаго, и будучи еще раненъ, отошелъ съ мѣста сраженія въ дубраву, и легъ подъ дерево. Въ Ростов.: «доспѣхъ его весь бяше избитъ, но на тѣлѣ его не бысть язвы.»

(81) Въ Синодал. Лѣт. No 365: «а поганыхъ въ четверо.» Нѣмецкій Историкъ Кранцъ, писавшій свою Вандалію въ концѣ XV вѣка, говоритъ о

31

сей Донской битвѣ (Waudal. кн. ІХ, стр. 207): Quo etiam tempore inter Russos et Tartaros maximum a memoria hominum habitum est prælium, in loco qui dicitur Flawasser (Blau-Wasser, Синяя Вода: см. ниже), ut solent ambæ nationes magnis agminibus non stantes pugnare, sed incurrentes jaculari et ferire, mox retrocedere. Ferunt ducenta mortalium millia eo coucidisse prælio. Russi tamen victores prædant non parvam abduxere in pecoribus: nam reliquam pene nullam possident. Nec tamen diu lætati sunt ea victoria Russi: nam Tartari, Letuanis in societatem accitis, sequnti Russos jam reduces, et prædam, quam amiserant, retulerunt, et magnam in Russos stragem peregerunt. Erat autem annus LXXXI post mille trecentos a Christo nato. Quo etiam tempore in Lubica cœtus agebatur et conventus urbium omnium de societate, quam Hansam dixere. Послѣднее мѣсто выписано здѣсь для того, что оно можетъ изъяснить, какимъ образомъ свѣдали въ Германіи о Донской битвѣ: купцы Ганзейскіе, въ 1381 году имѣвшіе съѣздъ въ Любекѣ, могли привезти туда вѣсти изъ Новагорода, съ ними союзнаго. Кранцъ пишетъ, что «Россіяне взяли въ добычу множество скота (ибо у Татаръ почти нѣтъ инаго богатства), но не долго радовались своею побѣдою; что Татары, соединясь съ Литвою, устремились въ слѣдъ за нашими, отняли у нихъ добычу и множество ихъ побили.» Въ Линденблатовой рукописной Нѣмецкой Хроникѣ, которая идетъ до 1420 года, сказано такъ: «Въ семъ году (1380) была великая война во многихъ земляхъ: Россіяне сражались съ Татарами на Синей Водѣ, и съ обѣихъ сторонъ легло на мѣстѣ до сорока-тысячь человѣкъ. Россіяне одержали верхъ; но послѣ сей битвы встрѣтили Литовцевъ, союзниковъ Татаръ, и были истреблены ими: Литовцы взяли всю ихъ добычу.» Въ Больш. Чертежѣ 162: «Вверхъ по рѣкѣ Бокгу (Бугу) 50 верстъ (отъ его устья) пала въ Бокгъ рѣчка Синяя Вода, а (на ней) городъ Синяя Вода, 70 верстъ отъ Бокга». Но Непрядва и Донъ такъ не назывались. — Въ Синодал. Лѣт. No 365 сказано, что въ Донскомъ сраженіи убито 40 Московск. Бояръ, 30 Серпуховскихъ, 22 Переславскихъ, 20 Костромскихъ, 30 Владимірскихъ, 50 Суздальскихъ, 40 Муромскихъ, 34 Ростовскихъ, 23 Дмитровскихъ, 60 Можайскихъ, 30 Звенигородскихъ, 15 Углицкихъ, а всѣхъ вообще 250, 000; осталось же только 50, 000 (по Никон. Лѣт. 40, 000): какая нелѣпость! Въ Ростов. Лѣт. о числѣ убитыхъ нѣтъ ни слова; а въ Никоновск. сказано, что 8 Князей Бѣлозерскихъ (въ Синодал. Лѣт. пятнадцать) лежали мертвые другъ подлѣ друга.

(82) Въ приходской церкви Рождества Богоматери, разбирая колокольню сей церкви, называемой Старымъ Симоновымъ (см. ниже, примѣч. 122), въ царствованіе Екатерины ІІ нашли древнюю гробницу подъ камнемъ, на коемъ были вырѣзаны имена Осляби и Пересвѣта: нынѣ она стоитъ въ трапезѣ; а камень закладенъ въ стѣнѣ. Въ Архангел. Лѣт. сказано, что Ослабя также убитъ въ Донскомъ сраженіи, вмѣстѣ съ богатыремъ Григоріемъ Капустинымъ, и что Великій Князь, стоявъ 8 дней на мѣстѣ битвы, велѣлъ тѣла нарочитыхъ людей везти къ Москвѣ въ колодахъ.

(83) Между 18 и 26 числомъ Октября.

(84) Въ особенной исторіи Высоцкаго Серпуховскаго монастыря (см. Опытъ историч. словаря монаст. стр. 82), хранящейся въ сей обители, именно сказано, что Владиміръ былъ прозванъ Храбрымъ.

(85) По Никон. Лѣт. и другимъ Великій Князь прибылъ съ Куликова поля въ Коломну 21 Сент.,

32

отдыхалъ тамъ 4 дни, былъ встрѣченъ Митрополитомъ въ Андроньевѣ монастырѣ, Великою Княгинею во Флоровскихъ воротахъ, молился съ нею въ Соборахъ, вошелъ наконецъ въ свое знамя, въ бережныя сѣни, — ѣздилъ изъ Москвы въ Троицкую Лавру и заставилъ Св. Сергія отслужить панихиду за избіенныхъ на берегу Дона.

(86) См. Древн. Росс. Вивліоѳ. I, 90. Сія грамота есть списокъ, а не подлинникъ. Въ началѣ упоминается о Митрополитѣ Кипріанѣ, а послѣ о Донскомъ сраженіи: слѣдственно она писана въ 1381 или въ 1382 году, т. е. прежде изгнанія Кипріанова. О границахъ: «Межи насъ роздѣлъ земли по рѣку по Оку, отъ Коломны вверхъ по Оцѣ на Москов. сторонѣ Поченъ, Новый городокъ, Лужа, Верея, Боровескъ и иная мѣста Рязаньская, которая ни будутъ на той сторонѣ, то къ Москвѣ; а панизъ по Оцѣ по рѣку по Тцну, отъ усть Тцны вверхъ по Тцнѣ, что на Москов. сторонѣ Тцсны, то къ Москвѣ, а что на Рязаньской, то къ Рязани; а Володимерское по рубежъ, какъ было при вашемъ дѣдѣ, при Вел. Кн. Иванѣ Даниловичѣ... а что на Рязанской сторонѣ за Окою, что доселѣ потягло къ Москвѣ, Поченъ, Лопастна, уѣздъ Мьстиславль, Жадене городище, Жадемль, Дубокъ, Бродничь съ мѣсты, какъ ся отступили Князи Торускіе Ѳедору Святославичю, тѣ мѣста къ Рязани; а что мѣста Князя Вел. Дмитрія Иван. на Рязаньской сторонѣ, Тула, какъ было при Царицѣ при Тайдулѣ, и коли ее Баскаци вѣдали, въ то ся Князю Вел. Ольгу не вступати... А что мѣста Талица, Выпользовъ, Такасовъ, та мѣста Князю Вел. Дмитрію. А что купля Кн. Великого, Мещера, какъ было при Александрѣ Уковичѣ, то Князю В. Дмитрію.» О семъ Князѣ А. Уковичѣ упоминается и въ новѣйшихъ Рязанскихъ договорахъ: см. ниже. Города Кадомъ, Темниковъ, Елатомъ находились въ Мещерской области. — Далѣе: «А что Татарская мѣста отоймалъ Кн. Великій Д. Ив. за себя отъ Татаръ, та мѣста Велик. Кн. Дмитрію; а что Князь Вел. Олегъ, то Олгу... А изъ Рускихъ Князей кто Князю Вел. Дмитрію другъ и Князю Володимеру, то и В. Князю Олгу другъ... А что В. К. Дмитрій и К. Володимеръ билися на Дону съ Татары, отъ того времени что грабежъ или что поиманье у Князя В. у Дмитрія людій и у его брата, К. Володимера, тому межи насъ судъ вопчій: отдати то по исправѣ; а что ся ни дѣяло дотолѣ, какъ есмя цѣловали крестъ, тому всему погребъ до Спасова Преображенья дни за четыре дни; а судъ вопчій межъ насъ отъ того праздника всему. А о чемъ судьи наши сопрутся, ѣдутъ на-Третей, кого себѣ изберутъ; а судомъ вопчимъ не переводити» (не судиться вторично); «а кто иметъ переводити, правый у того возметъ: а то ему не въ измѣну. Суженого не посужати» (не пересуживать):» суженое положеное дати. Холопа, робу, должника, поручника, татя, разбойника, душегубца выдати по исправѣ; а пошлины съ семьи шесть денегъ, съ пѣшеходовъ 2 алтына, а съ одного не имати. А мыты ны держати давныи, пошлыи; а непошлыхъ (небывалыхъ) мытовъ и пошлинъ не замышляти; а мыта съ воза по дензѣ, а съ пѣшехода мыта нѣтъ, » и проч.

(87) См. Абульгази Hist. des Tatars. и Эрбелот. Biblioth. Orient. подъ словомъ Timour. — Урусъ царствовалъ до 1360 году.

(88) «Срѣтошася на Калкахъ (въ Ростов. Калкахъ лѣсѣхъ)... и Тохтамышъ побѣди. Мамаевы же Князи сшедше съ коней своихъ и биша челомъ Царю Тохтамышу и давше ему правду (присягу) по своей Вѣрѣ... Мамай же побѣже съ своими единомышленники. Царь же Тохтамышъ посла

33

за нимъ въ погоню. Мамай же прибѣже близъ града Кафы и сослася съ Кафинцы по докончанію и по опасу, дабы его пріяли на избавленіе, и прибѣже въ Кафу со множествомъ злата и сребра... и ту отъ нихъ убіенъ бысть лестію.»

(89) Въ Троицк.: Того же лѣта выидоша изъ Орды Киличееве (послы) Князя Великого, Толбуга да Мокшей, къ Госпожину дни. Того же лѣта Царь Тохтамышъ послалъ своего посла къ Вел. Князю, » и проч.

(90) Въ Ростов.: «А Князь Олегъ срѣте Тохтамыша прежде даже не вниде въ землю Рязанскую, и бысть ему помощникъ... и иная нѣкая словеса изнесе о томъ, како плѣнити землю Рускую и взяти каменный градъ Москву и издобыть Вел. Князя; и обведе Царя около всей своей вотчины... не хотяше бо добра намъ, но своему Княженію помогаше... К. Димитрій Константин. Суждальскій посла два сына своя, К. Василіа, да К. Симеона, къ Тохтамышу. Они же не обрѣтоша его, и гнаша въ слѣдъ его нѣколико дней, и переяша дорогу его на Серначѣ, и постигоша его на Рязани.» Въ Ростов.: «поѣде (Димитрій) во градъ свой Переаславль... и мимо Ростовъ на Кострому.» Никон. Лѣт. говоритъ, что Великая Княгиня оставалась въ Москвѣ, и выѣхала оттуда уже вмѣстѣ съ Митрополитомъ Кипріаномъ; но въ современной Новогород. Лѣт. сказано: «на Кострому побѣжа (Димитрій) съ Княгинею и съ дѣтми.» Такъ и въ Архангельской.

(91) Въ Ростов.: «и сотвориша Вѣче и позвониша во вся колокола.» — Никон. Лѣт. говоритъ, что народъ, выпустивъ изъ города Митрополита съ Великою Княгинею, ограбилъ ихъ: вѣроятно ли? народъ, по другимъ лѣтописямъ, грабилъ только простыхъ бѣглецовъ.

(92) «Бояре, Суконницы, Сурожане, Архимандриты, Игумены, » и проч. Въ Никон. Лѣт.: «пріидоша (Татары) въ полобѣда, и узрѣша ихъ со града, и вострубиша граждане. Они же сташа за два или за три стрѣлища отъ града, » и проч. Далѣе: «бѣ бо около града чисто, понеже граждане сами посады своя пожгоша и ни единаго тына или древа оставиша, блюдущесь примета ко граду.»

(93) Въ Никон. Лѣт. описываются здѣсь разныя мерзости: чего нѣтъ въ другихъ.

(94) «Овіи отъ нихъ стояще стрѣляху, а иніи скоро рищуще, а друзіи на конехъ скоро ѣздяще на обѣ руцѣ, напередъ и назадъ скоро и получно безъ погрѣхи стрѣляху.» Въ Ростов.: «друзіи же тюфяки пущаху на ня, иніи изъ самострѣлъ стрѣляху, и пороки шибаху, иніи пушки великіи пущаху.» Тюфяками и пушками назывались тогда, какъ надобно думать, особенныя махины, употребляемыя для защиты городовъ. Далѣе: «И той (Адамъ) примѣтивъ и назнаменавъ единаго Татарина нарочита и славна, иже бѣ сынъ Князя Ординскаго, и напрягъ стрѣлу самострѣльную, и уязви въ сердце его гнѣвливое, и вскорѣ смерть ему нанесе. Се же бысть велика язва Татарамъ, яко и самому Царю тужити о немъ.»

(95) Въ Архангельской: «и на томъ словѣ К. Семенъ Суздальскій снемъ съ себе крестъ и цѣлова Москвичемъ.»

Въ Никонов.: «убиша К. Остея, тайно вземше его въ полкъ свой.» Въ Архангел.: «К. Остея во Фроловскихъ воротѣхъ убиша.» Сіе случилось въ 7 часу дня.

(96) Въ Троицк.: «книгъ же толико множество снесено со всего города и изъ загородья и изъ селъ, и въ Зборныхъ церквахъ до тропа наметано, схраненія ради спроважено, то все безъ вѣсти створиша.»

34

(97) Въ Ростов.: «прежде бяше градъ Москва видѣти великій и чюденъ градъ, и много множество людей бяше въ немъ, кипя же богатствомъ и славою, » и проч. Въ числѣ убитыхъ Лѣтописцы именуютъ Симеона, Архимандрита Спасскаго, другаго Архимандрита Іакова, Игумена Іакинѳа Крылова, и проч.

(98) Въ Никонов. сказано, что Татары въ Переславлѣ едва было не захватили супруги Димитріевой, и что она уѣхала оттуда черезъ Ростовъ въ Кострому; что Татары хотѣли итти къ Твери, но были удержаны невидимою силою; что Михаилъ Тверскій отправилъ къ Хану дары съ Гурленомъ, и что Тохтамышъ прислалъ ему милостивую грамоту. — Въ Арханг. Лѣт. сказано, что Владиміръ побилъ 6000 Татаръ. — Коломенскій Епископъ Герасимъ уѣхалъ тогда въ Новгородъ. — Тохтамышъ, выходя изъ Россіи, вмѣстѣ съ посломъ своимъ отправилъ къ Димитрію Константиновичу Суздальскому сына его, Симеона Димитріевича, а другаго сына, Василія Димитріевича, взялъ съ собою въ Орду.

(99) Въ Троицк.: «росплакаста ся има (Димитрію и Владиміру).

(100) Такъ въ Ростов., а по Троицк. вдвое менѣе.

(101) Михаила Морозова и Симеона Тимоѳеевича. Кипріанъ выѣхалъ изъ Твери Окт. 3, а пріѣхалъ въ Москву Окт. 7.

(102) «Тое же осени К. Михаилъ иде въ Орду и съ сыномъ своимъ и пойде околицею, ища Великого Княженія... Тое же осени (1383) о Николаевѣ дни Кн. Михаилъ выйде изъ Орды безъ Великаго Княженья, а сынъ его Александръ остася въ Ордѣ. И Князя Василіа Димитріевича Царь у себе же оставивъ въ осьми тысячахъ, » то есть, считая 8000 рублей долгу на его отцѣ. Никон. Лѣт. изобрѣтаетъ слѣдующее: «Тохтамышъ пожаловалъ Князя Михаила его отчиною, Княженіемъ Тверскимъ, и рекъ ему: азъ улусы своя самъ знаю, и кійждо Князь Рускій по старинѣ служитъ мнѣ; а что неправда предо мною улусника моего Кн. Дмитрея Московскаго, и язъ его поустрашилъ, и онъ мнѣ служитъ правдою... Тогда же бѣ въ Ордѣ и Князь Василій Дмитріевичь Московскій: смущаше бо ихъ нѣкій Князь Ординскій, обѣщавая комуждо дати Вел. Княженіе, яко и Царя, глаголяше, на сіе приведу.»

(103) Въ Троицк.: «тое же осени (1383) о Дмитріевѣ дни бысть въ Володимерѣ лютъ посолъ, именемъ Адашъ Токтамышь... Тое же весны (1384) бысть великая дань тяжелая по всему Княженью Великому, всякому безъ отдатка (уступки), со всякіе деревни по полтинѣ. Тогда же и златомъ давали въ Орду» (см. сей Исторіи Т. IV, примѣч. 250). Деревня означала прежде одно жилище крестьянское и состояла обыкновенно изъ малаго числа дворовъ: въ доказательство привожу слѣдующія мѣста изъ книги Помѣстнаго Приказа XVI вѣка, найденной мною въ Архивѣ Коллегіи Иностранныхъ Дѣлъ: «По старому письму деревня два двора, три человѣка. — Всѣхъ деревень по старому письму 15, а дворовъ въ нихъ 40 и 8, а людей 50 и 3 человѣка. — Деревень по старому письму 21, а дворовъ въ нихъ 45, а людей 48, а обежъ 47, а сохъ 16 безъ трети.» Обжею называлось тягло; въ каждой считалась треть сохи. Слово полтина происходитъ отъ глагола располоть: ибо она состояла изъ половины рубля или серебрянаго прута, вдоль раздвоеннаго. Въ семъ смыслѣ донынѣ употребляется слово полоть (ветчины) и полотокъ.

(104) См. ниже, примѣч. 115. Димитрій въ условіяхъ съ Княземъ Владиміромъ Андреевичемъ говоритъ: «а оже вы Богъ ослободитъ отъ Орды.»

35

(105) «Марта въ 25, въ Лазареву Субботу, К. Олегъ взя Коломну изгономъ, и Намѣстника изнима Александра Андреевича, нарицаемаго Остея, и прочихъ Бояръ и лѣпшихъ мужей поведе съ собою, и злата и сребра и всякаго товара наимався, и отыде въ свою землю... Того жь лѣта Кн. Великій Дмитрій Ив. собравъ воя многы и посла брата своего, К. Володимера, на К. Ольга. На той войнѣ убиша Кн. Михаила, сына Андреева Полотьскаго Олгердовича на Рязани... Тое же осени въ Филипово говѣнье Игуменъ Сергій самъ ѣздилъ на Рязань ко К. Ольгу о мирѣ: прежде бо того мнози ѣздиша къ нему, и никто же возможе утолити его. Преподобный же старецъ кроткими словесы и благоувѣтливыми глаголы много бесѣдовалъ съ нимъ о мирѣ и любви: К. же Олегъ преложи свирѣпство свое на кротость, и умилися душею, и устыдѣся толь свята мужа, и взя со К. Великимъ миръ вѣчный.»

(106) Въ Ростов.: «даша ему (Патрикію) Новогородци въ кормленье пригороды Орѣховъ и Корельскій и полъ Копорьи городка и Луское село... Пріѣхаша Орѣховци и Корельскыи съ жалобою къ Новугороду на Патрикіа, и выѣха Кн. Патрикій въ Новгородъ, и подня посуломъ (дарами) Славенскій Конецъ, и смути Новгородъ... Износиша Вѣче по двѣ недѣли на Ярославлѣ Дворѣ, а здѣ на сей сторонѣ 3 Концы другое Вѣче ставиша у Св. Софіи, и Тысяцкій Іосифъ не сойде на сю сторону въ Вѣче, и Плотничанѳ добрые люди такоже не пойдоша. И бысть на Черкисовѣ (Мытаря и Фарисея) недѣли, удариша Славенскій Конецъ на Тысяцкого на Іосифовъ дворъ съ Вѣча со Ярославля Двора, и Плотничане Іосифа не выдаша, и биша грабежниковъ и полупиша; а тогда биша у Кн. Патрикія 2 человѣка въ дому, Корнилка Олисейкова, да Мишка Щекотова Поповича съ Подола. И бысть на Мясопустной недѣли во Вторникъ, Февр. въ 9 день: доспѣша 3 Концы Неревъскій Конецъ, и стояша у Св. Софіи на Вѣчи, всякій вооружившися аки на рать, отъ обѣда и до вечерни, и Плотницкій Конецъ, сослався послы съ трема Концы, на Славлянъ хотѣша ити, и заутра въ Среду не потягнуша Плотничане на Славляне съ 3 Концы, и 3 Концы списаша грамоты во одни слова обѣтные, и Славляне себѣ доспѣша и стояша со Княземъ на Ярославлѣ Дворѣ. Во Вторникъ же на Мясопустной недѣли и въ Четвертокъ Славляне мостъ Великій отъ своей стороны перебраша между двѣмя городнями; и по усобной той рати поидоша вся пять Концовъ во одиночество... и грамоту написаша со Княземъ, и запечаташа на Вѣчѣ на Ярославлѣ Дворѣ.»

Въ сіе время только однажды (въ 1377 году) ходили Новогородцы за границу къ Нѣмецкому (Шведскому) Новому городку на Овлѣ (въ Ростовск. Олвѣ) рѣкѣ: думаю, Нейшлоту или Олофсбургу, хотя Бишингъ и говоритъ, что сей городъ построенъ уже въ 1475... «И стояша подъ городомъ много дній, и посадъ весь взяша, и волость всю потравиша, и полона много приведоша.» Воеводами были Иванъ Ѳедоровичь, Василій Борисовичь, Максимъ Ананьевичь.

Въ Ростов.: «Той же осени (1369) пошли Волгою 10 ушкуевъ (судовъ), а иніи шли Камою, и биша ихъ подъ Болгары... Дважды ходиша (г. 1370) Новогородцы Волгою, и много зла створиша... Того же лѣта (1371) ушкуйницы разбойницы Новагорода Великаго пришедше взяли Ярославль и Кострому... Идоша (въ 1374 г.) на низъ Вяткою ушкуйницы 90 ушкуевъ и пограбиша Вятку и взяша Болгары; хотѣша и градъ зажещи, и даша имъ окупа 300 рублевъ; и оттуда раздѣлишась на двое: 50 ушкуевъ поидоша на низъ по

36

Волгѣ къ Сараю, а 40 ушкуевъ поидоша вверхъ по Волгѣ, и дошедше Обухова, пограбиша все Засурье и Маръквашь, и перешедше за Волгу, суды всѣ изсѣкоша, а сами пойдоша къ Вяткѣ на коняхъ, и много селъ по Ветлугѣ идуще пограбиша... Того же лѣта (1375), егда бѣ Вел. Князь Димитрій подъ Тферію, изъ Вел. Новагорода идоша разбойницы въ 70 ушкуяхъ: Воевода же бѣ у нихъ Прокофь, а другій Смолнянинъ; и пріидоша къ Костромѣ... Видѣвше же, яко много бѣ Костромичь, раздѣлишась Новогородцы на 2 части; едину половину пустиша лѣсомъ втай, и обыдоша около по можжеелнику, и удариша на Костромичь въ тылъ, а друзіи въ лице... И пойдоша Новогородцы на низъ, и повернуша въ Каму, и много пограбиша по Камѣ, и внидоша паки въ Волгу... и пойдоша въ насадѣхъ къ Сараю, гостей Христіанъ грабяще, и Бесерменъ грабяще и убивающе, » и проч... «Того же лѣта (1379) Вятчане ходиша ратію въ Арьскую землю, и избиша разбойниковъ ушкуйниковъ, и Воеводу ихъ Рязана изъимавше убиша.»

Городъ Хазиторокань или Астрахань есть, можетъ быть, древній Атель или Балангіаръ (см. сей Исторіи Т. I, стр. 25). Въ старыхъ Грузинскихъ Исторіяхъ Астрахань именуется Хозаремъ, какъ пишетъ Грузинскій Царевичь Сакаръ Вахтанговичь въ отвѣтахъ на вопросы Г. Татищева, бывшаго Астраханскимъ Губернаторомъ. Сіи отвѣты, писанные въ 1743 году, найдены мною въ бумажникахъ Г. Миллера, хранящихся въ Архивѣ Иностран. Коллегіи, No 316. Послѣ Козаръ господствовали Ясы отъ устья Волги къ Дербенту и далѣе.

Сообщимъ здѣсь и другіе замѣчательные отвѣты упомянутаго Царевича:

«Имя Грузіи извѣстно только Россіянамъ. Мы называемъ свое отечество Картли, по имени Картлоса, нашего праотца, сына Ноева. Персіяне называютъ Грузію Гургистаномъ, Дагестанцы Гуржемъ, Греки Георгіею, отъ Св. Великомученика Георгія, коему Богъ особенно поручилъ защиту оныя. Картлосъ имѣлъ 6 сыновей: Мцхетоса, Кахоса, Бардоса, Кавказоса, Лесгоса и Егроса, коихъ именами назвалися разные предѣлы. — Отъ чего родилось имя Кабарды, неизвѣстно. Она принадлежала нѣкогда Грузинскимъ Царямъ, исповѣдуя Вѣру Христіанскую, истребленную Татарами и Князьями вышедшими изъ Египта (Аравитянами).»

Въ Ростов.: «Держа (Димитрій) гнѣвъ на Новгородъ, что взяли Новогородцы разбоемъ Кострому, и про Княшины:» то есть, Княжескую собственность, ими захваченную. Далѣе: «Тое же зимы (1384) пріѣхаша отъ Вел. Князя Димитрія съ Москвы Бояре его черного бору брати» (собирать дань съ чернаго народа) «по Новогородскимъ волостямъ: Ѳеодоръ Свиболъ, Іоаннъ Уда, Александръ Белевуть, и иніи Бояре. Тогда ѣздиша Бояре Новогородскія на Городище тягатися со Княжими Бояры въ обидахъ, и побѣгоша съ Городища на Москву Свиблова чадь, а въ обидахъ исправы не учинили; а иніи осташа Низовцы въ городѣ обирать черного бору.» Однакожь видно, что Новогородцы удерживали сію дань: иначе Великій Князь, смиривъ ихъ послѣ, не имѣлъ бы нужды требовать, чтобы они исправно платили ему оную. Далѣе: «Бысть цѣлованіе въ Великій постъ (въ 1385 году) по Соборѣ на другой недѣли, цѣловаша крестъ Посадникъ Ѳеодоръ Тимоѳеевичь (въ Никон. Тысяцкой Богданъ Аввакумовичь) на Вѣчи, и всѣ Бояре, и Дѣти Боярскіе, и Житьи и черные люди, и вся 5 Концовъ, въ томъ, что не зватися къ Митрополиту, а судити Владыкѣ Алексію въ правду по Номоканову; на судѣ поняти

37

двѣма исцома дву Бояриномъ съ стороны, тако же и Житья по два жь человѣка: Посаднику и Тысяцкому судити право по крестному цѣлованію.» Житьими или Житыми людьми назывались граждане зажиточные, нарочитые, или всѣ не принадлежавшіе къ черному народу. Въ ХІ вѣкѣ они назывались Огнищанами (см. сей Исторіи Т. ІІ, примѣч. 67). — Въ Никон. Лѣт. прибавлено: «а Посаднику и Тысяцкому судити свои суды по Рускому обычаю.» Но здѣсь говорится только о церковномъ судѣ, а не о гражданскомъ.

(107) Въ Ростов.: «Въ Филипповъ постъ, предъ Рождествомъ Хр., Великій Князь пойде ратію, волости и села Новогородскіе воююще и жгуще... И Новогородцы послаша противу Вел. Князя Іова Аввакумовича и Іоанна Александровича съ челобитьемъ о миру. Великій же Князь миру не далъ, а послы ихъ отпусти... а самъ, не дошедъ Новагорода за 30 верстъ, и ста на полѣ; бяше бо уже Богоявленіе... И пріѣха Владыка Алексій къ Вел. Князю, рече: Господине Князь Великій! азъ тебе благословляю, а Вел. Новагорода вси людіе бьютъ челомъ, чтобы еси, Господине, учинилъ миръ, а за винные люди даютъ 8000 рублей... И Владыки не послуша, но хотяше ити къ Новугороду. Владыка же посла напредъ себе въ Новгородъ Климонта Васильевича, Посаднича сына, глаголя: держите опасъ... и Новогородцы поставиша острогъ по осыпи хоромы; а К. Патрикій со Кн. Романомъ Юрьевичемъ и съ Копорскими Князи во градѣ быша, и Новогородцы выѣхаша (съ ними) на поле въ денъ Недѣльный до обѣда въ доспѣхахъ, и ѣхаша до Жилотуга, и вспятиша опять въ городъ послѣ обѣда; а Владыка Алексій пріѣха безъ миру. Бысть переполохъ великъ въ Новѣгородѣ: по Богоявленіи на четвертый день, въ Понедѣльникъ, промчеся вѣсть, что стоитъ Вел. Князь у Жилотуга. Новгородцы же начаша боятися... и вси въ доспѣсѣхъ выѣхаша на Жилотугь: бяше бо сила велика и свѣтла рать Новогородская, конная и пѣшая, и вельми много охотниковъ бишися... И не обрѣтоша Низовцевъ и возвратишася, и послаша отъ того переполоха къ Вел. Князю Архимандрита два, да съ ними 7 Поповъ, да 5 Житейскихъ, съ Концевъ по человѣку; а въ то время Новогородцы пожгоша около града монастырей великихъ 24; а урочищи имъ сіи: на Перынѣ, Юріевъ, Рожественскій, Аркажъ, Духовъ, Борисоглѣбскій, Богородицынъ, Николинъ, Лазаревъ, и на Торговой сторонѣ Антоніевъ, Богородицынъ, Іоанновъ, на Волотовѣ, на Ковалевѣ, Рожественскій, Кириловъ, на Ситескѣ, на Ляткѣ, въ Нередицахъ, на Сковороткѣ, въ Шиловѣ; а церквей деревянныхъ погорѣло 6: Рожество въ Юріевѣ, Іоанна Милост. у Воскресенія, Симеона во Аркажи, Св. Михаила на Колмовѣ, на Городищи Космы и Даміана, да Георгіа Св.; а Плотническій Конецъ и Людинъ и Неревскій, и у всякой улицы внѣ города за рвомъ всѣ хоромы пожгли. А Св. Николая монастырь на Понедѣльи ратніи (непріятели) пожгли; церкви же не сожгли... А Новоторжскіе Большіе Бояре вси въ Новгородъ прибѣгли, и изъ иныхъ волостей сильно много наѣхаша, и тогда Христіаномъ не бяше пути, но гололедь... И послы Новогородскіе докончали миръ на всей старинѣ... И послаша къ Вел. Князю въ Ямна съ Посадниками съ Григоріемъ Якуновичемъ, да съ Василіемъ Ѳеодоровичемъ... И послаша въ Заволочье Посадника Ѳеодора Тимоѳеевича и Тимоѳея Юрьевича, сына Посаднича, и Юрія Димитріевича и иныхъ молодшихъ Дѣтей Боярскихъ брати то сребро на Заволочанахъ.» Послѣ узнаемъ, въ чемъ состоялъ такъ называемый черный боръ.

38

(108) «Всташа 3 Конци Софейской Стороны на Посадника Есипа Захаріиничь, и взвонивше Вѣче у Св. Софіи, и поидоша на дворъ его акы рать силнаа, и хоромы его развезоша; а Есипъ бѣжа за рѣку въ Плътницкій Конець... и вста за него Тръговая сторона вся, и начаша люди лупити, а перевозниковъ бити отъ брега, а съсуды изсѣцаху... И снидошась въ любовь, и даша Посадничьство Василію Ивановичь.» Въ Ростов.: «Вел. Князь Литовскій, Лугвеній Олгердовичь, нареченный во св. крещеніи Симеонъ (въ 1388 г.), присла послы своя въ Новгородъ, Овгимонта и Братошу, хотя быти у нихъ и сѣсти на городкѣхъ, чѣмъ владѣлъ Наримонтъ... Того же лѣта (1389) пріѣха въ Новгородъ Кн. Симеонъ Олгердовичь Лугвеній на пригороды.»

(109) Въ Ростов.: «В. К. Ягайло Олгердовичь ѣздилъ женитися въ Угорскую землю къ Королю» — на дочери Короля Венгерскаго и Польскаго Людовика — «и женився, и тамо крестился въ Нѣмецкую Вѣру, и пришедъ изъ Угръ въ Литовскую землю крести Литву въ Нѣмецкую Вѣру, половину своего города Вилны.» См. Длугоша Hist. Polon. кн. X, стр. 108, и Стриков. Хроник. Литов. кн. XIII, гл. 5.

(110) Въ Ростов.: «Два Литвина Ягайловы большіе крещени во Христіанскую Вѣру: онъ же хотѣлъ ихъ крестити во свою же Вѣру, и не послушаша его: Король же Ягайло казни ихъ многими муками, и смерти велѣлъ предати.»

(111) Кранц. Wandalia, г. 1382, и Кельх. Liefländ. Gesch. — Въ Псков. Лѣт.: «Того же лѣта (1382) Князь Местеръ съ силами своими и К. Скиригайло пріидоша къ Полочку, и стоявше 13 недѣли, отъидоша.» Въ Ростов.: «Скиригайло ходилъ съ Литовскою силою и съ Нѣмецкою подъ Полтескъ (въ 1386 г.) и взя городъ, а Андреева сына убиша, а самого Андрея, брата своего, изымалъ и свелъ въ Литву.» Стриковскій, кн. XIII, гл. 4, пишетъ: «три лѣта убо въ твердыни Хенцынской въ темной башни за стражею сѣдяше, и посемъ, по заступленію иныхъ братій, отпущенъ.» Въ Кенигсбергскомъ Архивѣ есть харатейный списокъ грамоты Андреевой, коею онъ въ 1385 году торжественно уступилъ все Полоцкое Княжество Рыцарямъ Ливонскимъ, съ условіемъ, чтобы ему и наслѣдникамъ его княжить тамъ въ качествѣ Орденскихъ присяжниковъ. Слова сей грамоты: de regno Ploscoviensi regnum in Ploskow, заставили думать ученаго Геннига, что здѣсь рѣчь идетъ о Псковѣ. См. между коими Кенигсбергскими бумагами No 380.

(112) Въ Ростов.: «Въ Великій постъ, на Средокрестной недѣли, Марта въ 22 день Вел. Князь Святославъ Ивановичь Смоленскій со братаничемъ своимъ Кн. Іоанномъ Васильевичемъ, да К. Глѣбъ Святославичь, да братъ его Юрій пойдоша ратію ко Граду Мстиславлю... Воеваху землю Литовскую, а кого гдѣ изымавше, нещадно мучаху: мужей и женъ и дѣтей; а иныхъ въ избахъ запирающе зажигаху, а младенцевъ на колъ востыкаху... Пріиде же Святославъ ко Мстиславлю на Страстной недѣли въ Среду, Апр. 18... и стояху подъ градомъ 11 дней... И бысть уже въ Недѣлю Ѳомину, въ полъутра, узрѣша Смольяне стяги Литовскіе. Въ первомъ полку бѣ В. К. Скиригайло, а въ другомъ братъ его Корибутъ, а въ третіемъ братъ ихъ Кн. Симеонъ-Лугвенъ; съ ними же и Витовтъ Кестутіевичь.» — То же говоритъ и Стриковскій, кн. XIII, гл. 4. Линденблатъ въ своей Хроникѣ (см. выше, примѣч. 81) пишетъ, что Литовцы, убивъ Короля Смоленскаго, взяли въ плѣнъ четырехъ сыновей его, въ 1386 году, а не въ 1387, какъ означено въ Ростов. Лѣт.

39

(113) Въ Ростов.: Того же году (1386) К. Василій Дмитріевичь, сынъ Вел. Князя Московскаго, прибѣже изъ Орды въ Подольскую землю, въ Великіе Волохи, къ Петру Воеводѣ.» Слѣдственно и Молдавію называли у насъ Подольскою землею. Далѣе: «Того же лѣта (1387) В. К. Димитрій отпусти Бояръ своихъ старѣйшихъ противу сыну своему... Тое же зимы, Іан. въ 19, приде къ Москвѣ К. Василій изъ Польскія земли, а съ нимъ Князи Лятскіе и Панове.» Никон. Лѣт. разсказываетъ, что Василій изъ Волошской земли пріѣхалъ въ Нѣмецкую, гдѣ находился тогда Витовтъ; что сей Литовскій Князь узналъ Василія, задержалъ и наконецъ освободилъ, съ тѣмъ условіемъ, чтобы онъ женился на его дочери. Какимъ образомъ Василій могъ ѣхать въ Россію черезъ Пруссію?

(114) «Іюля въ 5 день (1383), въ Недѣлю, въ 6 часъ дни, преставися Кн. Вел. Дмитрій Костянт. въ Чернцѣхъ и Скимѣ, нареченный въ Св. крещеніи Ѳома, а во Мнишеск. чину Ѳеодоръ, и положенъ въ Новѣг. Нижнемъ въ церкви каменной, въ Св. Спасѣ, на правой сторонѣ подлѣ отца своего и подлѣ брата, Кн. Андрея, живъ отъ рождества своего всѣхъ лѣтъ 61: Царь же Тохтамышъ, слышавъ въ Ордѣ преставленье его, вдасть Княженіе Нижн. Новагорода Князю Борису, брату его, тогда сущу въ Ордѣ и съ сыномъ Иваномъ.» — Въ Нижегородск. Лѣтописцѣ: «6882» (а по Троиц. въ 1372 году) «Вел. Князь Дмитрій Константиновичь въ Нижнемъ повелѣ дѣлать каменную стѣну, и зачаты Дмитріевскіе ворота.» Въ концѣ харатейнаго Пушкинскаго Несторова списка сказано такъ: «началъ есмь писати книгы сія Князю Великому Дмитрію Констянтиновичу.» — Далѣе въ лѣтописи: «Побѣже изъ Орды (въ 1386 г.) Князь Василій Димитріевичь Суждальскаго, и срѣте его посолъ (Царевъ), и изыма его и приведе во Орду къ Царю, и за то пріятъ отъ Татаръ истому велику.» Онъ пріѣхалъ изъ Орды въ 1388 году. Въ Троиц.: «тое же зимы Князь Василій да Кн. Семенъ Дмитріевичи, собравше воя многи съ своей отчины, Суждальцы и Городчане, и у Князя Великаго Дм. Ивановича испросиша себѣ силу, рать Можайскую и Звенигородскую и Волотьскую, и пріидоша къ Нов. Нижнему на своего дядю въ Вел. говѣньѳ, Марта въ 10 день во Вторникъ на Похвальной недѣли, и стояша 5 день, и умиришася: Князь Борисъ сступися имъ волостей Новогородскихъ, а они ему отступишася его одѣловъ.»

(115) Въ Ростовск.: «Татарове взяша Переяславль»: это случилось во время ссоры Великаго Князя съ Владиміромъ. Въ Никонов.: «того же лѣта (1387) предъ Петровымъ днемъ Татарове безвѣстно пріидоша на Рязань и повоеваша ю, да и Любутескъ, а Олга Князя мало не яша... Мѣсяца Августа (1388) изгономъ пригониша Татарове на украйны Рязанскія»...

См. договорн. грамоту въ Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 94. Въ сей грамотѣ сказано: «А чимъ мя благословилъ отецъ мой Кн. Вел. Иванъ въ городѣ Москвѣ и въ станѣхъ» (въ мѣстахъ, гдѣ собиралась дань Княжеская) «два жеребья и пошлинъ всѣхъ два жеребья, также и Коломна съ волостьми, и Звенигородъ, и Можаескъ съ волостьми и отъѣздными мѣсты и Великимъ Княженьемъ, того ти подо мною блюсти и подъ моимъ сыномъ и подъ моими дѣтьми. А чимъ благословилъ тобя отецъ твой, Кн. Андрей, въ городѣ Москвѣ и въ станѣхъ треть, и пошлинъ всѣхъ треть, и Удѣломъ; а что ти далъ отецъ мой Городець въ Лопастны мѣсто, и ты мнѣ потомъ челомъ добилъ отцомъ моимъ, Алексѣемъ Митрополитомъ, и язъ

40

тобя пожаловалъ, далъ ти есми Лужу и Боровескъ, и что ти ся достало Удѣла Княгинина Ульянина, того всего мнѣ и дѣтемъ моимъ подъ тобою блюсти и подъ твоими дѣтьми... Слати вы свои данщики вмѣстѣ. А что ти ся есмь былъ отступилъ дани въ Ростовцѣ и въ Перемышлѣ, а на то вы слати свои данщики вмѣстѣ, какъ было при нашемъ дѣдѣ; а что сберутъ въ городѣ, и въ станѣхъ, и въ варяхъ» (мѣста, гдѣ варили медъ Княжескій) «тому ити въ мою казну, а мнѣ давати въ выходъ» (въ дань Хану). «А на Козловъ бродъ слати ти своего данщика: тѣмъ тя есмь пожаловалъ; а что сберуть, а тому ити въ мою казну, въ городьскую дань. А оже ны Богъ избавить, ослободить отъ Орды, ино мнѣ два жеребья, а тобѣ треть; а Ординская тягость и проторъ дати ти мнѣ съ своего Удѣла и отъ Княгинина Удѣла Ульянина съ твоее трети въ пять тысячь рублевъ 300 рублевъ и 20 рублевъ; а прибудеть ли, убудеть ли, мно по розочту; а долгъ Бесерменской, и проторъ, и Рускій долгъ, а то ны подняти по тому же по розочту. А что наши Ординцы и Дѣлюи, а тѣмъ знати своя служба; а численыхъ людей блюсти ны съ одинаго, а земель ихъ не купити... А кто будетъ покупилъ земли данные, служни или черныхъ людей, а тѣ, кто взможеть выкупити, ино выкупять, а не взмогутъ выкупити, ино потянутъ къ чернымъ людемъ, а кто не всхочетъ тянути, ино ся земель съступять, а земли чернымъ людемъ даромъ:» то есть, владѣльцы сихъ купленныхъ земель должны нести всѣ тягости черныхъ людей или быть съ ними подъ однимъ закономъ. Далѣе упоминается о Боярахъ Путныхъ: такъ назывались Бояре, коимъ давались земли съ правомъ собирать на путяхъ или дорогахъ пошлину. — Сихъ грамотъ двѣ: одна съ тремя восковыми печатями, а другая ветхая, безъ начала и конца, писанная отъ имени Владиміра къ Вел. Князю.

(116) Въ Никон. подъ годомъ 6889: «Бяше же крѣпокъ зѣло, и тѣломъ великъ и широкъ, и плечистъ, и чреватъ велми и тяжекъ; брадою жь и власы чернъ; взоромъ же дивенъ зѣло.»

Въ Архивѣ (см. Древ. Рос. Вивл. I, 86 и 100) хранятся двѣ духовныя грамоты Димитріевы: одна безъ начала, писанная еще при Алексіи Митрополитѣ между годами 1371 а 1377 (ибо въ ней уже говорится о Василіи Димитріевичѣ), а вторая на длинномъ харатейномъ свиткѣ, сочиненная передъ смертію Великаго Князя; первая съ печатію Св. Алексія, на коей изображена Богоматерь, и съ Княжескою (обѣ серебряныя, вызолоченныя): другая же только съ печатію Димитріевою, на коей вырѣзанъ образъ Св. Димитрія Селунскаго и слова: Князя Вел. Дмитрія Ивановича всея Руссіи. Кромѣ Митрополита, свидѣтелями перваго завѣщанія, писаннаго Дьякомъ Нестеромъ, были Окольничій Тимоѳей Васильевичь, Иванъ Родіоновичь, Иванъ Ѳедоровичь и Ѳедоръ Андреевичь; а втораго Игумены Сергій и Севастіанъ, Бояре Димитрій Михайловичь (Волынскій?) Тимоѳей Васильевичь, Иванъ Родіоновичь, Симеонъ Васильевичь, Иванъ Ѳедоровичь, Александръ Андреевичь, Ѳедоръ Андреевичь, Иванъ Ѳедоровичь, Иванъ Андреевичь: писалъ же оную Внукъ. Въ ней сказано: «Приказываю дѣти свои своей Княгинѣ; а вы, дѣти мои, живите за-одинъ, а матери своее слушайте во всемъ. А приказываю отчину свою Москву дѣтемъ своимъ Кн. Василью, Кн. Юрью, Кн. Андрею, Кн. Петру; а братъ мой Князь Володимеръ вѣдаеть свою треть. Сына своего, Князя Василья, благословляю на старишій путь въ городѣ и въ станѣхъ моего Удѣла двою жеребьевъ половина, и въ пошлинахъ городскихъ половина; а

41

тамга изъ двою моихъ жеребьевъ Княгинѣ моей половина, а восмьничее мои два жеребья Княгинѣ моей. А на старишій путь сыну моему Князю Василью Васильцево сто, и Добрятиньская борть съ селомъ съ Добрятиньскимъ. А бортницы въ станѣхъ въ городскихъ, и конюшій путь и соколничій и ловчій, тѣмъ сынове мои подѣлятся ровно. А численныхъ людій моихъ двою жеребьевъ сыномъ моимъ по частемъ, а блюдуть съ одиного. А се даю сыну своему Князю Василью Коломну со всѣми волостьми и съ тамгою, и съ мыты и съ бортью, и съ селы, и со всѣми пошлинами; а волости Коломенскіе Мещерка, Раменка, Песочна, Брашева съ селцемъ съ Гвоздною и съ Иванемъ, Гжеля, деревни Лѣвичинъ, Скульневъ, Маковецъ, Каневъ, Кочема, Камаревъ съ Берегомъ, Городна, Похряне, Устьмерско; а изъ Московскихъ селъ Митинъ Починокъ, Малаховское, Костянтиновское, Жырошкины деревни, Островское, Орининьское, Копотеньское, Хвостовское, у городу лугъ великій за рѣкою; а изъ Юрьевскихъ селъ своего прикупа Красное село съ Елезаровскимъ, съ Проватовымъ, да село Василевское въ Ростовѣ. А се даю сыну своему Князю Юрью Звенигородъ... а волости Звенигородскіе Скирменово съ Бѣлми, Тростна, Негуча, Сурожыкъ, Замошьская слобода, Юрьева слобода, Руза городокъ, Ростовци, Кремична, Ѳоминьское, Угожь, Суходолъ съ Истею, съ Истервою, Вышегородъ, Плеснь, Дмитріева слободка; а изъ Московскихъ селъ... село Михалевское, да Домантовское, да лугъ Ходыньскій; а изъ Юрьевскихъ селъ ему прикупа моего село Кузмыдемьянское, да Краснаго села починокъ за Безкою придалъ есмь къ Кузмыдемьянскому, да село Богородицское въ Ростовѣ. А се даю сыну своему Князю Андрею Можаескъ... а волости Можайскіе Исмея, Числовъ, Боянъ, Берестовъ, Поротва, Колоча, Тушковъ, Вышнее, Глиньско, Иневичи съ Загорьемъ, Болонескъ, а Коржанъ да Моишинъ Холмъ придалъ есмь къ Можайску; а се волости отъѣздные: Верея, Рудъ, Гордошевичи, Гремичи, Заберега, Сутовъ, да село Рѣпиньское, да Ивановьское Васильевича въ Гремичахъ. А Колуга и Роща сыну же моему Князю Андрею, и что вытягалъ Бояринъ мой Федоръ Андреевичь на обчемъ рѣтѣ (съѣздѣ) Товъ и Медынь у Смолнянъ, а то сыну же моему Князю Андрею. А изъ Московскихъ селъ ему Напрудьское село, да Луциньское на Яузѣ съ мелницею, Деунипьское, Хвостовское въ Перемышлѣ, да лугъ Боровскій, а другій противу Воскресенья; а изъ Юрьевскихъ селъ ему Олексинское село на Пѣкшѣ. А се даю сыну своему Князю Петру: Дмитровъ... а се Дмитровскіе волости: Вышегородъ, Берендѣева слобода, Лутосна съ отъѣздцемъ и Нобашъ; а изъ Московскихъ волостій Мушкова гора, Ижво, Раменка, слободка Княжа Иванова, Вори, Корзенево, Рогожъ, Загарье, Вохна, Селна, Гуслеця, Шерна городокъ; а изъ Московскихъ селъ Новое село, Сулишинъ погостъ; а изъ Юрьевскихъ селъ ему прикупа моего село Богородицьское на Богонѣ. А се даю сыну своему Князю Ивану: Раменейце съ бортники, да Звѣрковское село съ Сохоньскимъ починкомъ, что отошло ото Князя отъ Володимера; а Сохна сыну же моему Князю Ивану: а въ томъ Удѣлѣ воленъ сынъ мой Князь Иванъ: который братъ до него будеть добръ, тому дасть. А се благословляю сына своего Князя Василья своею отчинною Великимъ Княженьемъ. А сына своего благословляю Князя Юрья своего дѣда куплею Галичемъ со всѣми волостьми, и съ селы, и со всѣми пошлинами, и съ тѣми селы, которые тягли къ Костромѣ, Микульское и Борисовское. А сына своего Князя Андрея благословляю

42

куплею же дѣда своего Бѣлымъ Озеромъ со всѣми волосьми, и Вольскимъ съ Шаготью; и Милолюбскій ѣзъ и съ слободками, что были дѣтій моихъ. А сына своего Князя Петра благословляю куплею же своего дѣда Углечимъ Полемъ и что къ нему потягло, да Тошною и Сямою. А се даю своей Княгинѣ изъ Великого Княженья у сына у своего у Князя у Василья изъ Переяславля Юлку, а изъ Костромы Иледамъ съ Комелою, а у Князя у Юрья изъ Галича Соль, у Князя у Андрея изъ Бѣлаозера Вольское съ Шаготью и Милолюбскіи ѣзъ; а изъ Володимерскихъ селъ Княгинѣ моей Ондреевское село; а изъ Переяславскихъ селъ Доброе село; а изъ удѣла сына своего Княжа Васильева Каневъ, Песочно, а изъ селъ Малиньское село, Лысцево; а изъ Княжа удѣла изъ Юрьева Юрьева слобода. Суходолъ, съ Истею, съ Истервою, да село Ондреевское, да Каменьское; а изо Княжа удѣла изъ Ондреева Верея, да Числовъ, да село Луциньское на Яузѣ съ мельницею: а изъ Княжа удѣла изъ Петрова Ижво, да Сяма. А что есмь далъ своей Княгинѣ изъ удѣла сына своего Княжа Васильева, и изо Княжа изъ Юрьева, изо Княжа изъ Ондреева, изо Княжа изъ Петрова волости и села, а что Богъ розмыслитъ о моей Княгинѣ, и тѣ волости и села во чьемъ удѣлѣ, по тому и есть. А се даю своей Княгинѣ свой примыслъ Скирменовскую слободку съ Шепковымъ, Смоляные съ Митяевскимъ починкомъ и съ бортью, съ Вышегородскими бортники, Кропивну съ бортники... Желѣскова слободка съ бортью, съ Ивановымъ селомъ съ Хороброва, и съ Коньская слободка, Кузовская слободка, и что Княгини моее прикупъ... А по которая мѣста слободскіе волостели судили тѣ слободы при мнѣ, и Княгинѣ моее волостели судятъ по таже мѣста, какъ было при мнѣ. А что Княгини моее купля Лохно, то ее и есть. А на Коломнѣ мой примыслъ Самойлецевъ починокъ съ деревнями, Савельевскій починокъ, Микульское село, Бабышево, Ослебятевское: а то Княгини моей. А что ее село Рѣпеньское и прикупъ, то ее и есть. А изъ Московскихъ селъ даю своей Княгинѣ Семциньское село съ Ходыньскою мелницею, да Остафьевское село, да Илмовьское. А изъ Юрьевскихъ селъ даю ей куплю свою Петровское село, да Фроловьское, да Елохъ; а Холхолъ и Заячковъ, то моей Княгинѣ. А что ми дала Княгини Федосья Суду на Бѣлѣ Озерѣ, да Колашну и слободку, и что благословила Княгиню мою Городкомъ, да Волочкомъ, та мѣста вѣдаеть Княгини Федосья до своего живота; а по ее животѣ то Княгинѣ моей... А которые деревни отъималъ былъ Князь Володимеръ отъ Лыткиньского села Княгини моее къ Берендѣевѣ слободѣ, а тѣ деревни потянуть къ Лытьинскому селу моее Княгини. А по грѣхомъ котораго сына моего Богъ отъиметь, и Княгини моя подѣлить того удѣломъ сыновъ моихъ... А дасть ми Богъ сына» (писано до рожденія Константинова) «и Княгини моя подѣлить его, возмя по части у большіе его братьи; а у котораго сына моего убудетъ отчины, чѣмъ есмь его благословилъ, и Княгини моя подѣлить сыновъ моихъ изъ ихъ удѣловъ... А по грѣхомъ отъиметъ Богъ сына моего Князя Василья, а хто будеть подъ тѣмъ сынъ мой, ино тому сыну моему Княжъ Васильевъ удѣлъ; а того удѣломъ подѣлить ихъ моя Княгини. А вы, дѣти мои, слушайте своее матери... А коли дѣтемъ моимъ взяти дань на своей отчинѣ, и сынъ мой Князь Василей возметъ съ своего удѣла съ Коломны три ста руб. и сорокъ и два рубли, и Княгини моя дасть ему въ то серебро съ Песочны 50 руб. безъ 3 руб., а съ Канева дватцать руб. и два руб.

43

А Князь Юрьи возметъ съ Звенигорода двѣсти руб. и семдесятъ руб. и два руб.; и Княгини моя дасть ему въ то серебро съ Юрьевы слободы пятдесятъ руб., а съ Суходола полпятадесять руб., а съ Смоляныхъ девять руб. а съ Скирмецовскіе слободки девять руб. А Князь Ондрей возметъ съ Можайска сто руб. и семдесятъ руб. безъ трехъ, а съ отъѣздных мѣстъ семдесятъ руб. безъ дву, и Княгини моя дасть ему въ то серебро дватцать руб. и полтретья руб. съ Вереи, а съ Числова полосма руб. а съ Заячкова дватцать руб. и два, съ Холхла десять руб., съ Желѣсковы девять руб., съ Исконьскіе слободки полсема руб., съ Кропивны полсема руб. А Князь Петръ возметъ съ своего удѣла сто руб. и одинадцать, и Княгини моя дасть ему въ то серебро съ Ижва тритцать руб. А Князь Иванъ дасть Князю Василью съ Сохны пять р. а съ Раменейця дасть Князю Петру пять руб. а то возмуть въ тысячю р. а будеть болѣ или меньши, ино по тому розочту. А перемѣнить Богъ Орду, дѣти мои не имутъ давати выхода въ Орду, и который сынъ мой возметъ дань на своемъ удѣлѣ, то тому и есть... А изъ тѣхъ волостій, и слободъ, и селъ, что есмь вымалъ у дѣтій своихъ изъ удѣловъ, а подавалъ Княгинѣ своей, а кому будеть жалоба сиротамъ на волостели, и тѣмъ людемъ учинитъ исправу Княгини моя; а дѣти мои въ то не вступаются. А что есмь далъ сыну своему Князю Ондрею Заберегу, за то дѣти мои вси даютъ оброкъ Святому Спасу пятнатцать руб. на годъ на Спасовъ день. А се благословляю дѣтій своихъ: сыну моему старишему Князю Василью икона Порамшина дѣла, чепь золота, что ми дала Княгини Василиса, поясъ золотъ великій съ каменьемъ безъ ремени, поясъ золотъ съ ременемъ Макарова дѣла, бармы, шапка золота; а сыну моему, Князю Юрью, поясъ золотъ новый съ каменьемъ съ жемчюгомъ безъ ремени, поясъ золотъ Шышкина дѣла, вотола сажена; а сыну моему, Князю Ондрею, снастъ золота, поясъ золоть старый Новгородьскій; а сыну моему, Князю Петру, поясъ золотъ съ каменьемъ пѣгій, поясъ золотъ съ калитою, да съ тузлуки, да наплечки, да аламъ; а сыну моему, Князю Ивану, поясъ золотъ татауръ, да два ковша золоты по двѣ гривенки. А что ся останеть золото или серебро, или иное что ино есть, то все моей Княгинѣ. А что ся останеть стадъ моихъ, тѣмъ моя Княгини подѣлится съ моими дѣтьми по частемъ. А хто будеть моихъ Казначеевъ, или хто будеть моихъ Дьяковъ прибытокъ мой отъ мене вѣдали, или Посельскихъ, или Тіуновъ, или хто женился у тѣхъ, тѣ всѣ не надобѣ моей Княгини и моимъ дѣтемъ... А которой сынъ мой не иметъ слушати своее матери, а будеть не въ ее воли, на томъ не будеть моего благословенья. А дѣти мои, молодшая братья Княжи Васильевы, чтите и слушайте своего брата старишего въ мое мѣсто своего отца; а сынъ мой Князь Василій держыть своего брата Князя Юрья и свою братью молодшюю въ братствѣ безъ обиды. А хто моихъ Бояръ иметъ служити моей Княгинѣ, тѣхъ Бояръ, дѣти мои, блюдите съ одиного. А хто сю грамоту мою порушить, судитъ ему Богъ; а не будеть на немъ милости Божіи, ни моего благословенья, ни въ сій вѣкъ, ни въ будущій.»

(117) Въ лѣтописяхъ сказано, что у Димитрія былъ еще старшій сынъ Даніилъ, но скоро умеръ. Пятый сынъ, Іоаннъ, скончался черезъ нѣсколько дней послѣ отца.

Марія была жена Василіа Васильевича Веніяминова и мать казненнаго Ивана Васильевича. О Константинѣ Димитріевичѣ см. ниже примѣч. 122.

44

(118) Они такъ названы въ лѣтописяхъ: Димитрій Михайловичь, Тимоѳей Васильевичь, Іоаннъ Родіоновичь, Димитрій Константиновичь, Симеонъ Іоанновичь, Іоаннъ Ѳедоровичь, Никита Ѳедоровичь, Ѳедоръ Андреевичь, Іоаннъ Ѳедоровичь Квашнинъ — слѣдственно почти всѣ тѣже, которые были свидѣтелями Димитріева завѣщанія. Въ лѣтописяхъ прибавлено, что Димитрій, написавъ духовную грамоту, утвердилъ оную златою печатію.

Описываемыя здѣсь подробности взяты изъ Слова о житіи и о преставленіи Вел. Кн. Димитрія Іоанновича Московскаго. Оно, какъ твореніе современное, внесено въ Ростовскую и другія лѣтописи. Великій Князь скончался въ четвертый день по рожденіи Константина Димитріевича, во второмъ часу ночи. На погребеніи были Даніилъ Епископъ Смоленскій и Савва, Епископъ Сарскій.

(119) «Аще бо и книгамъ не наученъ сый добрѣ... И всякое смятеніе мірское исправляше яко высокопарный орелъ... Раскольницы же (см. ниже) и мятежницы Царства его погибоша... Очима же зряще къ земли, отъ нея же взятъ бѣ; душу же и умъ простираше къ небеси, идѣ же есть лѣпо пребывати ему... На престолѣ Царьстѣмъ сѣдяше, Царьскую багряницу и вѣнецъ нося, а на голомъ тѣлеси власяницу носяше, и во Мнишескій образъ по вся часы облещися желаше.»

(120) Димитрій въ своихъ договорныхъ грамотахъ пишетъ, что Князья Ростовскіе и Ярославскіе съ нимъ одинъ человѣкъ: то есть, они признавали его своимъ верховнымъ Государемъ, хотя и пользовались наслѣдственными правами Князей Владѣтельныхъ до самыхъ временъ Іоанна III. О сихъ потомкахъ Св. Ѳеодора Ростиславича Чернаго сказано такъ въ Родословной Книгѣ: «У Князя Ѳеодора Чернаго два сына, Давидъ и Константинъ прозвищемъ Улемцъ. У Давида 2 сына: Князь Василій, прозвищемъ Грозной; служилъ въ Ордѣ, а былъ на большомъ Княженіи на Ярославлѣ; да Князь Михайло, сѣлъ на удѣлѣ на Молозѣ. У Князя Василья 3 сына: Василій, а былъ послѣ отца на большомъ Княженіи на Ярославлѣ; да К. Глѣбъ, да Романъ: тотъ Романовъ городокъ поставилъ. У К. Василья Васильевича 5 сыновъ: К. Иванъ, да К. Ѳедоръ, который послѣ отца былъ на большомъ Княженьи на Ярославлѣ; да К. Семенъ Новленской, да К. Дмитрій Заозерской, да К. Воинъ.»

(121) «Того же лѣта благородный и христолюб. К. Волод. заложи градъ Серпоховъ въ своей отчинѣ и повелѣ его снарядити и срубити дубовъ. — Милостію Св. Софеи, а поспѣшеніемъ Св. Михаила Архистратига, а благословеніемъ Владыкы Алексѣа поставиша Новогородци городъ каменъ на Лугѣ, на Ямѣ, только въ 33 дни... Благослови Владыка Алексѣй весь Новгородъ ставити городъ Порховъ каменъ, и послаша Ивана Ѳедоровичь, Фатьяна Есиповичь, и поставиша главиннымъ сребромъ Демественника Св. Софіи.»

(122) См. нашей Исторіи Т. IV, примѣч. 383, и Степен. Кн., гдѣ сказано: «Св. Алексій, шествіе творя въ Нижній Новградъ, воздвиже тамо церковь каменну (во имя Благовѣщенія), и монастырь устрои и селы и водами удоволивъ, и ту у Кн. Бориса Константиновича крести сына Ивана. Кн. же Борисъ многія вещи двигомыя и недвигомыя даде къ тому монастырю.» — Сей Митрополитъ учредилъ еще въ Владимірѣ обитель Царя Константина и Св. Елены. О строеніи Чудова монастыря сказано: «Постави въ немъ трапезу велію каменну и погребы каменны, еже есть и донынѣ; многа же села, и люди, и езера, и нивы, и пажити подава монастырю тому.» Далѣе

45

см. Никон. Лѣт. IV, 227. Сынъ брата Сергіева, Стефана, Іоаннъ, на тринадцатомъ году отъ рожденія былъ постриженъ дядею, названъ Ѳеодоромъ, сподобился Священства и вздумалъ основать для себя особенный монастырь. Сергій желалъ, чтобы онъ по кончинѣ его игуменствовалъ въ Троицкой Лаврѣ; однакожь далъ ему благословеніе и вмѣстѣ съ нимъ избралъ мѣсто для обители близъ Москвы, называемое Симоновымъ, гдѣ Ѳеодоръ построилъ каменную церковь во имя Успенія Богоматери. Митрополитъ Алексій поставилъ сего добродѣтельнаго Инока въ Игумены, а Патріархъ Нилъ (въ 1383 году) въ Архимандриты. «Нилъ, бесѣдовавъ съ нимъ любезно, зѣло возлюби его и учини монастырь Симоновскій во имя Патріарше, и грамоты свои даде Ѳеодору, дабы Митрополиту не владѣти монастыремъ Симоновскимъ ничимъ... По малѣ же времени Великій Князь и Святитель умолиша Ѳеодора, дабы былъ Епископъ граду Ростову... и бывшу ему въ Царѣградѣ, даде ему Антоній Патріархъ честь велію называтися Архіепископомъ Ростовскимъ: изначала же тамо Епископи быша до лѣта 6898» (1390).

Въ Симоновскомъ монастырѣ хранится такъ называемая Кормовая книга съ слѣдующею надписью: «Великій Господинъ Святѣйшій Іосифъ Патріархъ всея великія Росіи, прежде бывый въ Симоновѣ монастырѣ Архимаритъ, изволи съ тое Кормовые книги по своей вѣрѣ для ветхости переписать новую Кормовую книгу... своею келейною казною, уставнымъ добрымъ писмомъ... и повелѣ тѣ обѣ Книги, ветхую и новую, отдати въ Симоновъ монастырь Архимариту Иліѣ съ братіею... Лѣта 7151 (1643) Февр. въ 20 день.» Вверху на листахъ подписано рукою Іосифа: «Смиренный Іосифъ Божіею милостію Патріархъ Московскій и всея Русіи.» Въ сей книгѣ сказано: «Далъ Государь Князь Великій Дмитрей Ивановичь Донской пречистой Богородицы въ домъ на Симоново воды на Волзѣ, ниже Новагорода, Еллиньскіе, ла Люлеховскіе съ озеры и съ пески, и съ заводми и съ подвалъи; да у Соли у Галической колодязи соляные, да варницы, да дворище дровяно, да дворъ на пріѣздъ Старцомъ и слугамъ; да селцо Борисовскоѳ съ деревнями по своей душѣ на поминокъ въ наслѣдіе вѣчныхъ благъ. Далъ Кн. Вел. Василей Димитріевичь во Ржевскомъ уѣздѣ слободку Рожекъ съ деревнями и съ озеры и со всѣми угодьи, а въ слободкѣ церковь во имя Св. Чюдотворца Николы, да ѣзъ на рѣкѣ на Селижаровѣ, да съ своихъ Государевыхъ черныхъ волостей далъ въ монастырь оброку рыбы со Вселуцкіе волости 400 костоголова, да съ Кличенскіе волости 400 же костоголова на всякъ годъ по своей душѣ и своемъ братѣ по Князѣ Константинѣ Дмитріевичѣ, Инокѣ Касіянѣ, на поминокъ. Далъ Князь Констянтинъ, Инокъ Касіанъ, Доньскаго сынъ, въ Ржевскомъ уѣздѣ во своемъ селѣ въ Сижкахъ по вся годы по 20 кадей ржи, да по 10 кадей овса, да по 5 кадей пшеницы, да по 10 сыровъ, да по пуду масла по своей душѣ на поминокъ. Въ лѣтѣ 7066, Апр. въ 13, на Св. недѣлѣ въ Среду, былъ Государь Царь Кн. Великій Иванъ Васильевичь всея Руси на Симоновѣ и приказалъ Архимариту Ѳеоктисту съ братію по Князѣ Констянтинѣ, Инокѣ Касіянѣ, понахиды и обѣдни служити, и колачи и рыбу и квасъ на братію имати съ болшова дворца отъ Дворецкаго... Да Государь же Царь далъ на Княжъ Констянтинову Иноку Касіянову гробницу покровъ бархатъ чернъ, а крестъ на немъ бархатъ червьчатъ... Въ лѣто 7069 Государь Царь Иванъ Васильевичь пожаловалъ далъ въ Симоновъ монастырь колоколъ Аглиньскіе земли по Великомъ

46

Князѣ Костянтинѣ, Инокѣ Касіянѣ; а вѣсу въ немъ 33 пуда, а кругъ колокола слова Нѣмецкіе.» Слѣдственно Кн. Константинъ Димитріевичь скончался Инокомъ Симонова монастыря: чего мы не знали. По сей книгѣ извѣстенъ день его смерти: Маія 9.

Великій Князь Василій Васильевичь и наслѣдники его также дарили сію обитель, а всѣхъ болѣе Царь Іоаннъ Васильевичь. Однажды прислалъ онъ 15 рублей и на Старое Симоново, гдѣ нынѣ приходская древняя церковь Рождества Богоматери (см. выше, примѣч. 82). Вѣроятно, что тамъ былъ застроенъ Симоновъ монастырь, а послѣ перенесенъ на его нынѣшнее мѣсто. — Кромѣ Государей и Князей Удѣльныхъ, Бояре (въ особенности Мстиславскіе, Головины, Черкасскіе, Бутурлины) купцы и всякаго состоянія люди присылали Монахамъ деньги, вещи серебряныя, богатыя одежды, хлѣбъ, лошадей, и проч. Сіи вклады идутъ до 1681 году; далѣе... бѣлая бумага.

Высоцкій монастырь основанъ въ 1374 году. Пишутъ, что Св. Сергій пришелъ изъ Троицкой обители въ Серпуховъ пѣшкомъ: ибо, желая трудовъ, не любилъ ѣздить.

Въ 1379 году онъ учредилъ еще монастырь на рѣкѣ Дубенкѣ по волѣ Великаго Князя (см. Троиц. Лѣт.), назвавшаго оный своимъ приснымъ монастыремъ. Въ житіи Сергія сказано, что Димитрій передъ битвою съ Мамаемъ обѣщался посвятить сію новую обитель Богоматери. Первымъ Игуменомъ былъ въ ней Леонтій (а не Савва) Іерей Троицкаго монастыря. Церковь ея святили Дек. 1.

Объ Аѳанасіи въ Троицк.: «и пребысть нѣколико лѣтъ во Игуменствѣ, и потомъ Бога ради оставль Игуменство, и пріиде въ Царьградъ, и купи себѣ келью, далъ 1 драфатъ, и тамо въ старости преставися.» Тамъ же, подъ годомъ 1382: «съ нимъ (Кипріаномъ) вкупѣ поѣха Игуменъ Аѳанасій изъ Серпохова съ Высокаго въ Кіевъ.» Авторъ Историческаго Словаря Монастырей (стр. 82) разсказываетъ басню, что послы Царя Іоанна Палеолога въ 1392 году умолили сего Игумена быть Константинопольскимъ Патріархомъ, и что Аѳанасій отправился съ ними въ Грецію.

(123) См. выше, стр. 32. Въ Ростов. и Троиц.: «Того жь лѣта Діонисій Епископъ посла изо Царягорода съ Черньцемъ съ Малахіемъ съ Философомъ икону, преписавъ, образъ Божія матери Одигитріа, въ тотъ же образъ, а другую икону посла тое же Божія матери на Русь, и едину убо поставиша въ Св. Спасѣ въ Новѣгородѣ въ Нижнемъ, а другую въ Суждалѣ въ Сборной церкви... Тое же зимы (1382) приде изо Царягорода на Русь Діонисій, а въ Суждаль Генв. въ 6, и воду крестилъ на Богоявленіе, а исправилъ себѣ Архіепископью... и по немъ пребыти такоже инымъ Епископомъ въ тыхъ предѣлѣхъ. Вда ему Патріархъ Фелонь съ четырми кресты, а стихарь со источники; еще же вынесе изо Царягорода и Страсти Спасовы и мощи Святыхъ.» Далѣе въ Троицк. (г. 1374): «Діонисья, мужа кротка, смѣрена, хитра и разумна, промышлена же и разсудна, изящена въ писаніяхъ и учительна... и въ постномъ житьѣ провозсіявша, и любовь ко всѣмъ стяжавша, » и проч.

(124) Въ Ростов. г. 1375: «побиша Стригольниковъ еретиковъ: Діакона Никиту и Карпа простца и третіяго человѣка съ ними; свергоша ихъ съ мосту развратниковъ святыя Вѣры.» См. также Никон. Лѣт. IV, 46, и Св. Димитрія Розыскъ.

О Діонисіи см. Новогород. и Никон. Лѣт. г. 1382. «Пріиде изо Царягорода въ Новгородъ Великій Діонисій отъ Патріарха Нила съ благословеніемъ

47

и съ грамоты, въ нихъ же писано о проторехъ, иже на поставленіяхъ, укрѣпляя отъ соблазнъ и отъ ереси Стригольниковъ... Тако и сотвори въ Новѣгородѣ и во Псковѣ, и устави мятежи о проторехъ: ино бо есть мзда, ино исторы на поставленіяхъ... и поучивъ ихъ доволно а пріиде въ Суздаль Генв. въ 6 день.» Въ Розыскѣ напечатана грамота Патріаршая ко Псковитянамъ; но Патріархъ названъ въ ней Филоѳеемъ, который умеръ еще въ 1376 году. Другая извѣстная намъ грамота о Стригольникахъ (см. Посланіе Рос. Митрополитовъ, въ Синод. библіот. No 164, л. 316) писана отъ имени Патріарха Антонія, правившаго Константинопольскою Церковію отъ 1387 до 1396 года. Тамъ сказано: «Посла наше смиреніе и Великій Сборъ боголюбиваго Архіепископа Суждалскаго Діонисія къ вамъ съ грамотами (къ Псковитянамъ), мужа честна и благочестива, и священныхъ канонъ извѣстахранителя, » и проч. — Посланія Митрополита Фотія къ Псковитянамъ доказываютъ, что ересь Стригольниковъ была и въ его время (см. ниже, примѣчаніе 292). — Далѣе въ лѣтописяхъ: «Пойде (въ 1383 году) о Петровѣ дни во Царьгородъ Діонисій, Архіеп. Суждальскій, а Князь Великій Дм. Ив. отпустилъ съ нимъ вкупѣ отца своего духовнаго, Игумена Ѳеодора Симоновскаго, о управленьи Митропольи Рускія... Пріиде (въ 1384 г.) изо Царягорода въ Кіевъ Архіеп. Діонисій, его же поставиша во Царѣгородѣ Митрополитомъ на Русь, и помышляше ити на Москву, хотя быти Митрополитомъ на Руси, и изъима его Кіевск. Кн. Володимеръ Олгердовичь, глагола ему: пошелъ еси на Митрополью во Царьгородъ безъ нашего повелѣнья. И тако пребысть въ нятьи и заточеньи до смерти... Окт. въ 15 (1385 г.) преставися въ Кіевѣ Архіеп. Діонисій, поставленный Митрополитомъ на Русь, и положенъ бысть въ Кіевской Печорѣ Св. Антонья, и есть тѣло его и донынѣ цѣло и нетлѣнно.» Великій Князь отправилъ съ Діонисіемъ въ Царьградъ Духовника своего безъ сомнѣнія для того, чтобы способствовать ему въ исканіи сана Митрополитскаго. И могъ ли сей Архіепископъ вопреки Димитрію быть главою вашей Церкви, особенно послѣ исторіи Пименовой? Ясно, что все дѣлалось по волѣ Государя.

Далѣе: «Пріидоста изъ Царягорода 2 Митрополита Гречина, Матѳей и Никандръ, съ Архидіаконы и сановницы, и позываху Митрополита Пимина въ Царьгородъ (зимою въ 1384 г.)... Мая въ 9 (г. 1385) Пиминъ Митроп. пойде во Царьгородъ въ судѣхъ по Волзѣ къ Сараю. Аврамей, Игуменъ Ростовскій Низкій, пойде съ нимъ.» Игуменъ Ѳеодоръ отправился въ Царьградъ въ 1386 году. «Въ то же время изъ Новагорода изъ Нижняго Ефросинъ, Архимандритъ Діонисьевъ, пойде во Царьгородъ на поставленье своея Епископьи Суждальскія... По Петровѣ дни за недѣлю (въ 1388 г.), Іюля въ 6 день, въ Недѣлю приде Пиминъ на Русь изо Царягорода не на Кіевъ, но на Москву, а приде безъ исправы... Во Вторникъ на Страстной недѣлѣ (г. 1389) Пиминъ Митр. выѣхавъ съ Москвы и пойде во Царьгородъ, и поя съ собою Михаила Епископа Смоленскаго, да Сергія, Архимандр. Спасскаго, а Князя Великаго утаився... (Никон. Лѣт. IV, 159) Бѣ бо и распря нѣкая промежъ ихъ.»

(125) Въ Архивскихъ бумажникахъ Миллера, No 199, я нашелъ сію любопытную азбуку, взятую изъ древней рукописи о житіи и дѣлахъ Стефановыхъ. Вотъ сіи буквы:

48

 

а

б

г

д

е

ж

з

і

и

 

 

 

λ

 

 

 

 

 

к

л

м

н

о

п

р

с

т

 

 

 

 

 

 

 

 

 

у

ц

ч

ш

ю

я

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пермскія ихъ имена: Анъ, Баръ, Гай, Дой, Е, Жой, Зата, И, Коке, Лей, Мено, Нено, О, Пей, Рей, Си, Тай, Цю, Чоры, Шой, Ю, Я. Въ другомъ спискѣ сей азбуки еще прибавлены ы, е, ω, и нѣкоторыя буквы изображены иначе.

Герасимъ былъ Намѣстникомъ Митрополіи послѣ кончины Митяевой — Всѣ подробности взяты мною изъ житія Стефанова (см. Минеи Чет. Апрѣля 26; см. также Степен. Кн. I, 524—525, и Ростов. Лѣт. подъ год. 1396). Отецъ Стефана, прозваннаго Храпомъ, именовался Симеономъ, а мать Маріею. Арсеній, Епископъ Ростовскій, посвятилъ его въ Діаконы, а Герасимъ Коломенскій въ Священники. Древній Ростовскій монастырь Григорія Богослова уже не существуетъ нынѣ. — Въ Степен. Кн. такъ именованы народы Перміи и другихъ окрестныхъ земель: «Двиняне, Устюжане, Виляжане, Вычегжане, Пенежане, Южане, Серьяне, Гангане, Вятчане, Лопь, Корела, Югра, Печера, Вогуличи, Самоядь, Пертасы, Пермь, Гамаль Чюсовая.» Объ идолѣ Золотой Бабы сказано въ рукописной Новогородской лѣтописи подъ г. 1398: «Преставися Св. Стефанъ... Сей научи Перьмскую землю Вѣрѣ Христовѣ... а прежде кланялися звѣремъ и древомъ, водѣ, огню и Златой Бабѣ.» Гваньини въ своей книгѣ Rer. Polon. II, 205, пишетъ: In hac Obdoriæ regione est quoddam antiquissimum idolum de lapide excisum, quod Moschovitis Zolota Baba dicitur, и проч. Далѣе онъ разсказываетъ, что сія изваянная Золотая Баба держала одного младенца на рукахъ, а другой стоялъ подлѣ и назывался ея внукомъ; что ей приносили въ жертву шкуры соболиныя и прочія; что люди ѣли сырыя кишки и мясо убитыхъ въ ея честь оленей, а жрецъ вопрошалъ между тѣмъ идола о будущемъ; что звукъ въ горахъ происходилъ, по мнѣнію Гваньини, или отъ искусственныхъ орудій, или отъ естественныхъ подземельныхъ каналовъ и вѣтра. См. также Герберштейна Rer. Moscov. Comment. 61. Объ идолѣ Воипелѣ упоминается въ грамотѣ Митрополита Симона къ Пермякамъ (см. Посланіе Рос. Митрополитовъ, въ Синод. библіот. No 164): «а кумиромъ бы есте не служили, ни Воипелю болвану.»

(126) Стефанъ ѣздилъ туда по лѣтописямъ въ 1386 году. О кончинѣ его: «Априліа въ 26 день преставися Еписк. Перм. Стеф., и положенъ бысть на Москвѣ въ монаст. Спаса, за стѣною... ему же на велицѣмъ Сборѣ по вся году возглашаютъ вѣчную память.»

(127) Въ Ростов., г. 6884: «Пріиде нѣкоторый Митрополитъ, именемъ Марко, отъ Пресв. Богородицы изъ Синайскія горы милостыни ради. Въ то же лѣто пріиде изъ Іерусалима Архимандритъ, именемъ Нифонтъ, изъ монастыря Архан. Михаила, такоже милостыни ради на Русь, и паки собравъ милостыни отъиде, и ста тѣмъ на Патріаршество Іерусалимское.»

(128) См. выше, примѣч. 55. Въ описаніи Пименова путешествія въ Царьградъ сказано: «поидохомъ въ монастырь Св. Ивана, еже глаголется Греческимъ языкомъ Продромъ, Рускимъ же Предотеча, и ту поклонихомся, и успокоиша насъ добрѣ тамо живущая Русь.» Никон. Лѣт. IV, 158.

(129) Здѣсь говорится въ первый разъ о Епископахъ Московскаго Звенигорода.

49

(130) «Аще бо и бываша древле грады красны и нарочиты зѣло видѣніемъ, мѣста точію (суть нынѣ); пусто жь все и ненаселено.» Сіи города могли быть Рязанскіе, опустошенные Татарами.

(131) У насъ были Князья Кривоборскіе; но они произошли отъ Стародубскихъ.

(132) Не было ли туть кладбища Татарскаго? Въ Больш. Чертежѣ упоминается о семъ мѣстѣ такъ: «ниже устья Сосны, на Дону, Донская бесѣда, каменной столъ и каменные съсуды.»

(133) «Въ Недѣлю жь пятую минухомъ рѣку Медьвѣдицу, и Горы Высокія рѣку, и Бѣлый Яръ рѣку; въ Понедѣльникъ же горы каменныя красныя, во Вторникъ же Терьклію» (по другимъ спискамъ Серьхлію) «градъ минухомъ пловуще: не градъ же убо, но точію городище; тоже и перевозъ минухомъ, и тамо обрѣтохомъ первіе Татаръ много зѣло.» Сіе городище Серкліи (или Козарскаго Саркела) было слѣдственно въ землѣ Донскихъ Козаковъ, около Качалинской Станицы, гдѣ Волга и Донъ сближаются, гдѣ находилась Царицынская Линія, и гдѣ Козары всего удобнѣе могли основать крѣпость для защиты своихъ владѣній отъ Волжскихъ Печенѣговъ (см. сей Исторіи Т. I, примѣч. 90). — Далѣе: «Въ Среду же минухомъ Великую Луку... въ Пятокъ Червленые горы... въ Понедѣльникъ Бузукъ рѣку; въ канонъ Вознесеньева дни приспѣхомъ, пловуще до моря, града Азова. Тогда же бо во Азовѣ живуще Фрязове и Нѣмцы.» — Далѣе: «И отступихомъ въ море, и бысть въ полунощи, кораблю стоящу на якорехъ... и догнаша насъ Фрязове въ сандальцѣхъ и наскакоша въ корабль нашъ борзостію, и бысть топотъ великій на мосту корабля... И рече ми Игнатей Епископъ: что, брате, сице стоишь, ничто же печали имѣя? сіи Фрязи нашего Господина Митрополита емше сковаша, и Ивана Протопопа, и Григорья Протодьякона, и Германа Архидіакона, и Михаила Діяка: должни бо имъ суть; мы жь съ ними безъ вины погибаемъ. — Таже воспросихомъ Старѣйшину Фрязь тѣхъ, что хотятъ и намъ створить? онъ же отвѣща глаголя: не бойтесь; что убо вашего, и вы своя вся возмете... Умолени быша Митрополитомъ, и довольну мзду вземше, всѣхъ насъ отпустиша невредимыхъ... И во второй день пойдохомъ оттуду... и пройдохомъ устіе Азовскаго моря (Воспоръ Киммерійскій; въ шестый же день, въ Субботу, минухомъ Кафинскій Лимень и Сурожъ.» Здѣсь Сурожемъ названъ городъ Судакъ, гдѣ въ VIII вѣкѣ Св. Стефанъ былъ Архіепископомъ; такъ называлось и море Азовское (см. Воскресен. Лѣт. ІІ, 386). Далѣе путешественникъ разсказываетъ, что ихъ занесло вѣтромъ къ Синопѣ; что тамошніе граждане угостили Россіянъ пищею и виномъ; что они 15 дней пробыли въ Пандоракліи, и взявъ сандаліи, отправились на оныхъ въ Астравію, гдѣ старались развѣдать о Турецкомъ Султанѣ Амуратѣ, который воевалъ съ Сербскимъ Царемъ Лазаремъ. Слѣдуетъ исторія Амурата, будто бы происшедшаго отъ Царя Ачемійскаго (по другимъ спискамъ Аземійскаго, Аземскаго) или Армянскаго! «Арканъ (Орханъ), правнукъ сего Христіанскаго Монарха, принялъ Вѣру Магометову, и былъ отцемъ двухъ сыновей, Солимана и Амурата. Послѣдній завоевалъ многія Государства, и сразился съ Лазаремъ Сербскимъ.» Далѣе; «Бѣ же нѣкто у Лазаря Сербскаго слуга вѣренъ сый; нѣцыи жь оклеветаша его, яко неправо служитъ Царю. Снидоша же ся полцы обои и бысть сѣча зла. Оклеветанъ же онъ, правую свою службу хотя показати, вниде въ полкъ Турскаго Царя Амурата, являя себя бѣжаща; ему же Турстіи полцы раступишась, дающе путь. Онъ

50

же, являя себя съ любовію идуща ко Амурату, и внезапу вонзе мечь свой въ сердце его, и въ той часъ умре Амуратъ. Убіенъ же бысть и чюдный той слуга Христіянскій, и сице Турки смятошася... И вскорѣ Амуратова сына, Баазита, поставляютъ Царя надъ собою, и начаша одолѣвати Сербскаго Царя, и яша Лазаря руками, и Воеводъ его, и все воинство... Повелѣ же Баазитъ Сербскаго Царя Лазаря мечемъ посѣщи. Бысть же сія битва въ лѣто 6897 (1389). Сице убо намъ повѣдаша гражане, зане бѣхомъ въ Турской Державѣ, и мятежъ бысть велій въ той странѣ, и убоявшеся мятежа, отпусти Пиминъ Митропол. Чернца Михаила ко Царюгороду, а Михаилъ Епискупъ Смоленскій мене и Игнатія, а Сергѣй Архимандритъ своего Чернца.» Слѣдственно Авторъ — вѣроятно Монахъ — находился въ свитѣ Смоленскаго Епископа. Онъ былъ въ Константинополѣ до 1391 года, и собственными глазами видѣвъ коронованіе Царя Мануила, описываетъ оное такимъ образомъ:

«Той нощи бысть бдѣніе всенощное въ велицѣй церкви Патріяршей въ Софіи... Наставшужь дни, пріидохомъ тамо, и даша намъ смотрѣти сана того и чина на поставленіи. И снидеся народа многое множество, мужескій полкъ внутрь святыя церкви, а женскій на полатахъ, и сице дивно и любомудро бысть: вси убо женского полу стояху на полатахъ за шидяными запонами; лицъ ихъ украшенія прелестнаго никомуже отъ народа не видѣти... жены жь стояща на полатахъ видяху вся. Пѣвцыжь стояху украшени чюдно; ризы имѣяху аки священныя стихари широцы и долзи, сицеже и рукава ихъ широцы и долзи, ови камчаты, а друзіи же шидяны, наплечники ихъ со златомъ и съ бисеромъ и съ круживомъ; на главахъ же ихъ воскрылцы остры со златомъ и съ бисеромъ и съ круживомъ, и многое ихъ множество собрано, и толико бысть чинно, яко написаны зряхуся. Старѣйшій жь ихъ бѣ мужъ дивенъ и красенъ зѣло, и сѣдинами аки снѣгъ бѣлѣяся. Бяху же ту и Римляне отъ Рима, и отъ Испаніи Нѣмцы, и Фрязове отъ Галаты, а иніи Цареградстіи, а иніи Зеновицы, а иніи Венейцы, а иніи Угры, и тѣхъ бѣяше чинъ видѣти чюденъ, и стояху на два лика, и койждо своея земли знамя имѣяху на себѣ, и одѣянія ови багряни бархаты, а друзіи вишневы бархаты, а иніи темносини бархаты, а иніи черныи бархаты... Бѣяше же подъ полатами на правой сторонѣ чертоговъ 12; степени жь шириною двѣ сажени, а оболчени вси червленымъ червцемъ, на нихъ же поставлени два стола златіи. Тогдажь той нощи Царь Мануилъ на полатахъ бысть, и егда приспѣ первой часъ дни, сниде съ полать, и вниде во святую церковь предними великими дверми, иже глаголются Царскіе двери, а пѣвцы пояху пѣніе пречюдно и странно, и несказанно умъ превосходяще; и бысть шествіе Царево толико тихо и кротко, три часы отъ преднихъ вратъ до чертога, а обаполъ Царя 12 оружниковъ, и отъ главъ ихъ и до ногъ ихъ все желѣзно; а предъ нимъ грядяху два стяжка власы черны, а древо ихъ и ризы и шапки черлены; а предъ тѣми двѣмя стяжки грядяху Подвоинскіе, а посохи ихъ сребромъ и златомъ окованы, а на концахъ ихъ жемчюгомъ осажено.

«Дошедшу жь Царю до чертога, и вниде въ пресвѣтлый той чертогъ, и облечеся въ Кесарскую багряницу и въ діядиму Кесарскую, и вѣнецъ Кесарскій около главы со столпчики возложи, и изыде изъ чертога и взыде наверхъ, и приведоша Царицу, и сѣдоша оба на столѣхъ златыхъ.

«Тогда убо начаша Божественную Литургію; а Царь сѣдитъ на златѣмъ столѣ: сицеже и Царица

51

сѣдитъ на златѣмъ столѣ, и егда хотяше быти Выходъ, и пришедше два великая Архидіякона ко Царю, и сотвориша поклонъ малъ, точію главы своя къ персемъ своимъ мало приклониша, благочинно зѣло и уставно, и возста Царь и пойде ко олтарю, а стяжки предъ нимъ грядяху, и оружницы обаполъ его грядяху. Вшедшу жь Царю во Св. олтарь, сташа стяжки и оружницы предъ олтаремъ на обѣ странѣ Святыхъ дверей Царскихъ; и облекоша Царя во священный фелонецъ малъ, еже есть ризицы малы багряны, точію до пояса. Иде Царь на Выходъ, свѣщу въ руцѣ держа. Антоней же Патріярхъ стояше на своемъ мѣстѣ среди церкви, и сотворяя Выходъ, взыде на священный анбонъ, и Царь съ нимъ, и принесоша къ Патріярху Царскій вѣнецъ на блюдѣ покровенъ, такожь и Царицынъ вѣнецъ... И благословишася у Патріярха два великая Архидьякона и идоша по Царицу, и пришедше къ ней, сотвориша поклонъ малъ... Пріиде Царица до анбона, и положи Патріярхъ крестъ на Царя, и даде ему крестъ въ руку, и вземъ Кесарскій вѣнецъ, и возложи на главу его, а другій вѣнецъ даде ему въ руку его, и повелѣ ему возложити на Царицу его, сошедъ долѣ. Онъ же сниде долѣ, и помоавъ, долѣ стоя, Патріярху на амбонъ рукою и вѣнцемъ, и Патріярхъ, стоя на анбонѣ, издалеча благослови рукою своею Царя и Царицу; они же оба купно равно сотвориша поклонъ къ Патріярху, и пойдоша на своя мѣста и сѣдоша на златыхъ столѣхъ; а Патріярхъ Выходъ сотвори, и вниде во Св. олтарь Царскими дверми, и егда Херувимская пѣснь приспѣ, и шедше великая Архидьякона и сотвориша Царю поклонъ малъ... Тогда убо вставъ Царь со страхомъ и трепетомъ и съ великимъ вниманіемъ благочинно зѣло иде во олтарь, и одѣша его во священный фелонецъ, и преже всѣхъ шествова Царь предъ Св. Царскими дверми, въ переносѣ свѣчу возженну въ руцѣ держа, сице изъ олтаря изыде и во олтарь вниде: преже всѣхъ онъ грядяше, и по немъ благочинно и уставно зѣло св. Великій Соборъ съ великою красотою и честію... яко умъ человѣческій превосходя. Многожь бяше шествіе ихъ со Св. дары, колико Херувимской пѣсни есть отъ начала и до конца, сице шествіе ихъ; пѣніе же бяше долго зѣло и красно. По пренесеніи во Св. олтарь Божественныхъ даровъ ходитъ Царь около престола, и пребысть Царь въ олтарѣ до Св. причащенія, и егда бысть время Св. Причащенію, и шедше великая Архидьякона, сотвориша поклонъ малъ Царицѣ... и егда сниде отъ престола Царица долѣ, и ту стоящіи народи разодраша всю опону чертожную Кесарскую, колику кто восхити себѣ. И иде Царица съ великимъ страхомъ и трепетомъ и умиленіемъ южными враты въ крыло олтаря, и даша ей Св. Причастіе; Царьже отъ Патріярха съ Священники причастись у престола Христова. Исшедшужь ему изъ олтаря, Патріярхужь сѣдшу на своемъ Святительскомъ мѣстѣ изъ олтаря исшедшу, пріиде къ нему Царь въ Кесарьской багряницѣ и діядимѣ, и благослови его Патріярхъ и Царицу его, и даде ему завѣтъ православія соблюдати непоколебимо своя Царская, и никакожь претворяти уставы древнія, ниже восхищати не своя, и стяжати преже всего страхъ Божій и смертную память, яко земля еси и паки въ землю пойдеши, и прочая... И по Патріярховыхъ глаголѣхъ никтожъ можаше и смѣяше преже приступити ко Царю, и глаголати ему о здравіи, ни Князи, ни Бояре, ни вои. Но точію приступятъ къ нему мраморницы и гробоздателіе, принести показуютъ ему мраморы и каменіе отъ различныхъ лицъ, и глаголютъ, которымъ лицамъ велитъ быти Держава твоя гробу твоему? притчею

52

воспоминающе ему, глаголюще: Человѣкъ еси смертенъ и тлѣненъ, мимоходя въ суетнѣмъ семъ исчезаемомъ и скоропогибаемомъ житіи, пецыся своею душею и благочестнѣ Царство строй; елико убо великъ еси, толико смиряй себе, понеже силніи силнѣе истязани будутъ; и якоже убо богохулніи согрѣшаютъ къ Богу, сицеже и горделивіи въ гордости своей согрѣшаютъ; но и паче имѣй убо всегда страхъ Господень и смиреніе и любовь и милость, и да сохраненъ будеши и соблюденъ небесною любовію Господнею и милостію. И сице имъ глаголавшимъ, якоже тамо во уставѣ писано есть, и потомъ идоша Князи и Стратилаты и Попы и вои и вси Велможи, глаголюще ему по обычаю ихъ. И вѣнчавшусь ему на Царство, и посемъ благословись Царь у Патріярха съ великою тихостію и смиреніемъ, и изыде изъ церкви благочинно зѣло, якоже нѣкій Священноначальникъ великій, и осыпаша его ставратами народи, иже похваташа койждо рукама своима. Сице древнее преданіе Царемъ бысть на поставленіяхъ ихъ на Царство, и сице поставляхусь.»

За тѣмъ Сочинитель описываетъ свое путешествіе въ Іерусалимъ.

(134) Сія грамота находится въ собраніи Двинскихъ. Вотъ она: «Се язъ Князь Великій Дмитрей Ивановичь пожаловалъ есмь Ондрѣя Фрязина Печерою, какъ было за его дядею за Матѳеемъ за Фрязиномъ; а въ Перми емлеть подводы, какъ было и доселѣ; а вы, Печеряне, слушайте его и чтите, а онъ васъ блюдетъ. А ходить по пошлинѣ, какъ было при моемъ дѣдѣ, при Князи при Великомъ при Иванѣ, и при моемъ дядѣ при Князи при Великомъ при Семенѣ, и при моемъ отци при Князи при Великомъ при Иванѣ, такъ и при мнѣ.»

(135) Монетъ Ханскихъ у насъ довольно въ Кабинетахъ, съ разными Татарскими надписями. На многихъ изображены орлы, павлины, лебеди, тигры, львы, всадники, человѣческія головы, и слова: «Алкабъ Саинъ Ханъ халеде аллагу муккугу;» т. е.: «Алкабъ Саинъ Ханъ, коего царствованіе да продлить Божія милость» (см. St. Pétersbourg. Journ. г. 1781, Ч. ІІ, стр. 24). Абульгази именуетъ Саиномъ Батыя; но можетъ быть и другіе Ханы такъ прозывались. На иныхъ вырѣзано имя Абул-Хаиръ-Хана или изрѣченія взятыя изъ Алкорана. Восемь или девять такихъ монетъ составляютъ вѣсомъ около золотника; иногда болѣе или мѣнѣе. О тангѣ и пулѣ см. Абульгази Hist. des Tatars, стр. 542, и Дженкинсон. Путешествіе въ Бухарію, въ Гаклуйтѣ или въ Allgem. Reis. Ч. VII, стр. 527; см. также въ Бержеронов. Voyage de Marc Paul, стр. 79, и Voyage de Mandeville, стр. 19. Герберштейнъ, стр. 41, сказываетъ, что въ Московской серебряной денгѣ считалось 60 пулъ. Сіе имя сохранилось въ названіи полушки. Нѣкоторые умники производили имя денегъ отъ дня, а полушки отъ половины ушка.

Въ Кабинетѣ С. Петербург. Академіи Наукъ, у Г. Круга и Графа А. И. Мусина-Пушкина есть нѣсколько пулъ или мѣдныхъ монетъ съ надписью: Великаго Князя Ива.. Иван... На серебряныхъ монетахъ Донскаго видимъ изображеніе всадника, съ словами: Великій Князь Дмит... или птицы съ надписью: Князя Великого Дмитрея, и съ другою Татарскою, неясною. Мнѣ извѣстны еще двѣ монеты Удѣльныхъ Князей Димитріева времени: Кашинская и Ростовская; на первой изображенъ всадникъ, держащій на рукѣ птицу, и слова: Князь Василья Михайлов... и на второй человѣкъ съ сѣкирою, дерево, птица, голова какого-то звѣря и слова: печать Кня... Ондр... Ф... то есть: Андрея Ѳеодоровича Ростовскаго. Я видѣлъ

53

также монеты съ словами: Волод... (можетъ быть, Князя Владиміра Андреевича Храбраго или Владиміра Пронскаго) и: Князь Данило (вѣроятно, не сынъ Невскаго, а Борисовичь, К. Нижегородскій, внукъ Константиновъ). — Спрашивается: сколько такихъ денегъ было въ рублѣ? Герберштеинъ пишетъ, что при Великомъ Князѣ Василіи Іоанновичѣ считалось въ рублѣ 200 Московскихъ денегъ (см. Rer. Moscov. Comment. стр. 41); но монеты сего времени гораздо легче Димитріевыхъ: ихъ болѣе десяти въ золотникѣ. Мы говорили о вѣсѣ рублей до 1535 года (см. нашей Исторіи Т. IV, примѣч. 250): Герберштеинъ цѣнитъ оные въ два червонца Венгерскіе: слишкомъ дорого по нынѣшнему отношенію серебра къ золоту! Древнія монеты, собранныя нашими любителями древностей — въ Кабинетѣ Академическомъ Графа А. И. Мусина-Пушкина, Г. Круга, Ивана Петровича Бекетова, Графа Ѳ. А. Толстаго и другихъ — раздѣляются на четыре класса: однѣ безъ надписи, съ изображеніемъ разныхъ звѣрей; вторыя съ Татарскою надписью (тѣ и другія не наши, вопреки мнѣнію Князя Щербатова); третьи съ Русскою и Татарскою (битыя, какъ вѣроятно, для платежа дани Ханамъ); четвертыя съ одною Русскою надписью. — Замѣтимъ, что въ Галиціи еще около 1355 года ходили такъ называемые Русскіе гроши, Grossi Ruthenicales (см. Энгеля Gesch. v. Halitsch, стр. 601). — Въ Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 85: «на правду два алтына, а дальній ѣздъ верста по рѣзанѣ.» Въ позднѣйшемъ договорѣ Вел. Князя съ Олегомъ Рязанскимъ говорится только объ алтынахъ и денгахъ (стр. 94): «а мыта съ воза по дензѣ.»

(136) Италіянецъ Полидоръ Виргилій, умершій въ 1555 году, въ книгѣ своей de Inventoribus rerum, сказываетъ, что порохъ и ружейной стволъ изобрѣтены Бартольдомъ, и что сей человѣкъ сообщилъ свое открытіе Венеціанамъ, безъ сомнѣнія не въ 1380 году, какъ многіе утверждали, а прежде, когда Эдуардъ III въ 1346 году имѣлъ пушки, и когда во Франціи порохъ извѣстенъ былъ съ 1338 года (см. Рапин, Hist. d’Angl. Т. III, стр. 196, и Даніеля Hist. de France, Т. III, стр. 467). — Нѣкоторые пишутъ, что порохъ и пушки, изобрѣтенные около ХІІ вѣка въ землѣ Ахемской или Ашамской, употреблялись сперва въ Пегу, Китаѣ и проч. (см. Шульц. (Gesch. Des Osman. Reichs кн. ІІ, стр. 486). Авторъ XIII вѣка, Секретарь Египетскаго Царя Салеха, упоминаетъ о громѣ пушечномъ. Абу Абдала Эбнъ Алькатибъ, Испанскій Мавръ, пишетъ о снарядѣ огнестрѣльномъ Короля Гренадскаго, въ 1312 году осаждавшаго Базу (см. Fortgesetzt. Betracht, über die neuest. historisch. Schrift. Ч. ІІ, стр. 480). Пельцель въ своей Богемской Исторіи доказываетъ, что ружейный стволъ изобрѣтенъ Бераунскимъ гражданиномъ въ царствованіе Короля Іоанна, между 1310 и 1346 годами. — Рогеръ Баконъ, умершій въ 1294 году, въ упомянутомъ сочиненіи de nullitate magiæ пишетъ такъ: «Вы можете произвести громъ и молнію, когда хотите, если возьмете сѣры, селитры, угольевъ; смѣшаете ихъ и вложите въ какой нибудь заткнутый стволъ, » и проч. (см. Encyclopédie подъ словомъ Poudre). — О живомъ огнѣ Харазскаго Турка см. нашей Исторіи Т. III, примѣч. 68. О томъ, когда и какъ вошло въ Россію искусство огнестрѣльное, нашелъ я извѣстіе въ лѣтописи Голицынской, полученной мною отъ Графа Ѳ. А. Толстаго. Она писана полууставомъ, въ листъ, при Царѣ Алексіи Михайловичѣ. Въ ней сказано, л. 215: «въ лѣто 6897 вывезли изъ Нѣмецъ арматы на Русь и огненную стрѣлбу, и отъ того часу уразумѣли

54

изъ нихъ стрѣляти.» За симъ слѣдуетъ описаніе нашествія Тамерланова и чудо Богоматерина образа въ 1395 году.

Въ Княженіе Василія Димитріевича сгорѣло въ Москвѣ нѣсколько дворовъ отъ дѣланія пороха.

(137) Въ Троицк.: «тое же зимы и тое весны являшеся нѣкое знаменіе на небеси на Встоцѣ предъ раннею зарею, аки столпъ огненъ и звѣзда копійнымъ образомъ» (см. Cométographie г. 1368 и 1382)... «Бысть Благовѣщенье на Св. Недѣли въ Среду, а снѣгъ лежалъ по Велицѣ дни съ четыре недѣли, а люди ѣздили на санехъ.» О другой Кометѣ, засухахъ и пожарахъ см. ниже въ семъ примѣчаніи.

Случаи Димитріева времени, о коихъ мы не упоминали:

Въ 1362 году преставились Романъ, Митрополить Литовскій и Волынскій, Даніилъ Епископъ Суздальскій и Епископъ Аѳанасій въ Костромѣ (см. Никон. Лѣт.). Моисей, бывшій Архіеп. Новогородскій, построилъ каменную церковь Благовѣщенія на Михайловѣ улицѣ, а преемникъ его, Алексій, также каменную церковь Св. Рождества на сѣняхъ, освященную имъ 1 Сент. Въ 1363 г. зимою Архіепископъ Моисей преставился: Алексій самъ положилъ его въ раку и погребъ въ монастырѣ Св. Михаила на Сковороткѣ. 25 Генв. расписана въ Новѣгородѣ церковь Богоматери на Волотовѣ, въ Моисеевѣ монастырѣ, повелѣніемъ Архіепископа. (Въ Никон.: «по обѣдѣ убо въ церкви Владыко Алексѣй Суздальскій благослови крестомъ Велик. Князя Андрея Констянтиновича Суждальскаго и Новагорода Нижняго, и въ той часъ изъ креста пойде миро.») Въ Псковской: «Упаде верхъ церкви Св. Троицы на третій день Петрова дни, и приставиша засаду Изборскую, и выносиша камень и звукъ.» — Въ 1364 г. купцы Новогородскіе и другіе набожные люди построили въ Торжкѣ церковь Преображенія, освященную Архіеп. Алексіемъ зимою. (Въ Никон.: «бысть стрѣляніе и шибеніе громное во Твери на Соборн. церковь, и знаменія многа, и молнія, и вихри... Андрей Констант. Суздальскій и Нижн. Новагорода пострижеся; бысть же духовенъ зѣло и добродѣтеленъ... Бысть сухмень велія, и воздухъ куряшеся, и земля горяше.») Въ Новѣгородѣ построены 2 деревянныя церкви, Воздвиженія и Евангелиста Луки. Въ Корельскомъ городкѣ Яковъ Посадникъ совершилъ каменный костерь (башню). «Псковичи даша наймитомъ 5 рублей; они же, разбивше стѣны церкви Св. Троицы, звукъ выносиша въ Великую рѣку. Поставиша (Псковичи) 2 варници на Рухѣ, и начаша соль варити, и то не сбысться, и повергоша.» — Въ 1365 Алексій Митрополитъ заложилъ въ Москвѣ кам. церковь во имя Арханг. Михаила или бывшаго чуда его въ Хонѣхъ; она совершена въ то же лѣто. Митрополитъ Алексій отнялъ Новогородскую Епископію у Суздальскаго Владыки Алексія: Сей Епископъ скончался зимою (такъ въ Никон. и въ другихъ; но въ Ростов. сказано, что Алексій Суздальскій умеръ въ 1364 году, а Митрополитъ отнялъ. Епископію Новогородскую у Владыки Алексія въ 1365: слѣдственно здѣсь разумѣется Владыка Вел. Новагорода: что подтверждается и Синодальною лѣтописью No 349, гдѣ вмѣсто словъ: «отня Епископью, » стоитъ: Архіепископью). Новогородскій Архіеп. Алексій поставилъ кам. церковь Срѣтенія на воротахъ въ монаст. Св. Антонія, Лазута кам. церк. Св. Николая на Ляткѣ, а другую заложили на Рядятинѣ улицѣ во имя Троицы. Въ Концѣ Славянскомъ было чудо: въ церкви Св. Петра шла роса отъ иконы Богоматери. «Псковичи наяша мастеровъ и даша дѣлу мзды 400 рублей; они

55

же заложиша церьковь Св. Троицы по старой основѣ» (Въ Никон.: «бысть знаменіе, солнце аки кровь, и по немъ мѣста черныи; и мгла стояла съ поллѣта, и жары велицы; лѣсы и болота горяша, и рѣки пресхоша, и бысть страхъ велій... Пойде въ Орду К. Василей Кирдяпа, сынъ Князя Дмитрея Суздальского.») — Въ 1366 «Князь Кипрскій (въ Никон. Андрей Пигоръ) поплѣни градъ Александрію Египетскую; изби вся ту живущая Сарацыни и Бесермены, Насавиты и Армены, и Турки, и Фрязы, и Черкасы, и Жиды; и про то разгнѣвася на Христіяны Царь Египетскій Салтанъ и посла рать на Антіохею и на Ярусалимъ; церкви разграбивъ, и двери ихъ каменьемъ загради, а иныя колодьемъ завалявъ извону (извнѣ), а Христіяны вся казнивъ, а имѣнья ихъ отня, а монастыри Синайскія разори, Игумены и Попы изби, а Епископы вверже въ темницу, а Михаила, Онтіохійскаго Патріарха, распя. И тогда же солнце погибе, Авг. въ 7 день по утру, въ 3 часъ дни; осталося его аки трехъ денъ молодъ мѣсяцъ; щербина бѣ ему съ полуденныя страны, но мраку аки синю отъ Запада приходящу, и пребысть тьма съ часъ единъ, дондеже обратися солнце щербиною къ земли, и тако нача паки свѣтъ свой припущати. Слышавъ же Царь Царегородскій Иванъ, печалуя, посла къ Салтану Египетьскому о миру со многими дары. Онъ же миръ створивъ, Патріарха (Іерусалимскаго) и Епископы отпусти, а церкви имъ паки предасть, а взя у нихъ 20, 000 рублевъ серебромъ, кромѣ иного узорочья и даровъ.» Совершили въ Новѣгородѣ церковь на Рядятинѣ улицѣ. (Въ Никон.: «бысть сухмень и хлѣбная дороговь, и съ того люди мряху... Князь Михайло Александровичь Тверскій поставилъ градокъ Новой на Волзѣ.») — Въ 1367 Марта 20 скончался Тверскій Епископъ Ѳеодоръ въ Отрочѣ монастырѣ, и положенъ въ малой церкви Введенія, въ одномъ мѣстѣ съ Владыкою Андреемъ. Постриглась въ Нижнемъ вдовствующая супруга Князя Андрея Константиновича, Анастасія (по Никон.). Іюля 23 страшнымъ громомъ убило въ Городцѣ въ церкви Св. Лазаря, во время Вечерни, Монаховъ и Монахинь, а въ селахъ также не мало людей. Умерли Новогородскіе Посадники Онцифоръ и Никита. Во Псковѣ довершили церковь Св. Троицы, и поставили другую, Св. Іоанна Богослова, на Светогорскомъ дворѣ. — Въ 1368 «на зиму прислаша Псковичи Онанью Посадника и Павла въ Новгородъ: Архіепископъ же Алексій посла во Псковъ отца своего духовнаго, Протопопа Іоанна, и Протодіакона, и священа бысть во Псковѣ церковь Св. Троицы Генв. въ 10... Тое же осени и тое зимы явися звѣзда хвостатая... Заложи Лазута церковь каменну во имя Св. Петра конецъ Славна.» Новогородцы отправили въ Нѣмецкую землю посломъ Саву Купрова. Апрѣля 11. въ Вел. Четвертокъ, зажгло громомъ въ Суздалѣ церковь Св. Михаила и въ Городцѣ Михайловскій Соборъ. «Маіа въ 12 бысть пожаръ въ Новѣгородѣ: погорѣ Дѣтинецъ весь, и Владыченъ дворъ и Св. Софіа отъ Людигощи улици, и Неревскій Конець по половинѣ улицъ въ (Троицк. по Головинѣ улицѣ) до Даньславли улицѣ, и Пльтницкій Конець весь отъ Св. Никиты до Радоковичь, и церкви, и людій нѣколико.» Въ Никон.: «Преставись Вел. Княгиня Софья Михаила Ярославича Тверскаго... Тое жь зимы Князь Михайло Васильевичь Кашинскій повелѣ изъ монастыря церковь Богородицы снести внутрь града и мѣсто то святое раскопати, и во гробѣхъ кости мертвыхъ разрушили издавна положенныхъ Иноковъ; и тое жь весны за многи дни бысть болѣзнь незнаема Князю и Княгинѣ его. Самаго же его Богъ помилова,

56

а Княгини его Василиса преставися Апр. въ 20 день. И тако Кн. Михайло Васил. устрашися, и прощенія проси у Владыки Василія; и повелѣ ему Владыка не до конца мѣсто то разорить, и поставилъ (Князь) тамъ малую церковь Св. Богородицы; потомъ и ту разнесли... Того жь лѣта гладъ великъ бысть во Твери.» — Въ 1369 Нѣмцы завоевали Литовскій городъ Ковенъ (по нѣкоторымъ спискамъ Кобекъ, Ковевъ). Преставился Князь Левъ Смоленскій. Князь Борисъ Константиновичь поставилъ въ Городцѣ Соборную церковь Св. Михаила. Осенью въ Твери срубили деревянную крѣпость и обмазали глиною. Въ Новѣгородѣ сгорѣлъ Славянскій Конецъ отъ Нутной улицы до Св. Иліи и до поля: «и церкви каменны 4 огорѣша, а головѣ трее сгорѣша, и много товара погорѣ, а иные пограбили лихіе люди.» Тамъ заложили каменную церковь Св. Василія на Ярышовѣ улицѣ, а другую Св. Евпатія на Рогатицѣ. Архіепископъ черезъ годъ святилъ оныя. «Вел. Кн. Дмитрій Іоанновичь заложи городъ Переяславль; того же лѣта и срубленъ бысть.» Въ Никон.: «Князь Михайло Васильевичь Кашинскій ѣздилъ на Москву къ Митрополиту на своего Владыку Василья жаловаться. Олгердъ Гедиминовичь ходилъ ратію на Нѣмцы, и много плѣненія сотворилъ.» — Въ 1370 большое разлитіе водъ весною; осенью и зимою знаменія: «аки столпъ по небу, и небо червлено, аки кроваво, и по снѣгу яко кровь.» Митрополитъ Алексій крестилъ Князя Іоанна Борисовича въ Нижнемъ. «Тамо уползе многъ снѣгъ съ горы великой, еже надъ Волгою за Св. Благовѣщеньемъ, и засыпа дворы и съ людми.» (По Никон. ударилъ страшный громъ ночью 18 Авг., когда Великій Князь объявилъ войну Михаилу Тверскому). Во Псковѣ совершили камен. церковь Св. Георгія на Болотѣ. — Въ 1371 поставила Наталья въ Новѣгородѣ кам. церковь Св. Андрея Юродиваго на Сытескѣ Авг. 20. Сгорѣлъ Плотничьскій Конецъ и весь Подолъ отъ улицы Ильиной до Киловой. Сгорѣлъ весь Торжекъ. Изъ Іерусалима пріѣзжалъ Митрополить Германъ для собранія милостыни: «понеже много бѣ имъ насилія отъ поганыхъ Срацынъ.» Кн. Димитрій Констант. въ Нижнемъ поставилъ кам. церковь Св. Николая на Бечевѣ. Въ Русѣ построена также камен. церковь Св. Николая. У Великаго Князя Димитрія родился сынъ Василій 30 Декабря. Во Псковѣ совершили кам. церковь Св. Николая на Всосѣ. — Въ 1372 «у Св. Спаса въ Новѣгородѣ въ Нижнемъ колоколъ болній позвонилъ самъ о себѣ трижды.» Въ Новѣгородѣ окопали рвомъ Концы Людинъ, Загородный, Неревскій; на Ильинѣ улицѣ поставили камен. церковь Св. Спаса, освященную Архіепископомъ. Въ Москвѣ 15 Авг. у гроба Св. Петра Митрополита «прощенъ (исцѣленъ) бысть нѣкій отрокъ семи лѣтъ, зане не имяше руки, прикорчившеся къ персемъ, и нѣму сущу ему; егда же Митрополитъ Алексій скончеваше Св. Литургію, тогда проглагола отрокъ, и простреся ему рука. То же видя Митрополитъ, повелѣ звонити, и пѣша канунъ мольбенъ со всѣмъ Зборомъ.» — Въ 1373 пріѣхалъ въ Новгородъ Князь Владиміръ Андреевичь и жилъ тамъ отъ третьей недѣли Вел. поста до Петрова дня. (Кн. Щербатовъ заключилъ изъ того, что Владиміръ ссорился съ Димитріемъ, искалъ убѣжища въ Новѣгородѣ, и проч.). Шелъ Волховъ семь дней вверхъ. Псковитяне поставили на другомъ мѣстѣ кам. церковь Петра и Павла, освященную Новгород. Архіеп. Алексіемъ, и другую Св. Власія. (По Никон. зимою преставились Князья Владиміръ Димитріевичь или Ярославичь Пронскій и Іереміи Тверскій. Новогородцы, заключенные въ Твери;

57

подкопали стѣну темницы своей и бѣжали. Михаилъ Васильевичь Кашинскій пріѣхалъ изъ Орды въ Кашинъ. Михаилъ Александровичь Тверскій окружилъ столицу свою рвомъ и валомъ, отъ Волги до Тмаки, взявъ работниковъ изъ Торжка и Тверскихъ областей). — Въ 1374 году, въ 1 Недѣлю Вел. поста, Митрополитъ Алексій поставилъ въ Москвѣ Епископомъ Суздалю Діонисія Архимандрита Печерскаго. Въ Новѣгородѣ построена церковь Св. Спаса на Ильинѣ улицѣ: святилъ оную Архіепископъ. Сгорѣлъ весь Юрьевъ или Св. Георгія монастырь. Родился у Вел. Князя Димитрія сынъ Юрій въ Переславлѣ, Ноября 26; крестилъ его Игуменъ Сергій при Князѣ Димитріи Константиновичѣ Суздальскомъ, его братьяхъ, супругѣ и дѣтяхъ, также другихъ Князьяхъ и многихъ Боярахъ. Во Псковѣ церковный мастеръ Кириллъ соорудилъ кам. церковь Св. Кирилла; тамъ же довершена и другая кам. церковь Св. Тимоѳея. (По Никон. Лѣт. Митрополитъ Алексій поставилъ Евфимія Епископомъ Твери въ день Сорока Мучениковъ на Средокрестной недѣлѣ въ Четвертокъ, и вмѣстѣ съ посломъ Патріаршимъ, Кипріяномъ, отправился оттуда въ Переславль Литовцы воевали съ Татарами Темиреза. Лѣтомъ совсѣмъ не шло дождя; скотъ и люди умирали отъ жаровъ и засухи, какъ въ Россіи, такъ и въ Ордѣ. Димитрій ссорился съ Мамаемъ). — Въ 1375 Корела Семидесяцкая поставила новый городокъ. Въ Новѣгородѣ совершили кам. церковь Козмы и Даміана на Холопьей улицѣ; а Посадникъ Юрій заложилъ церковь Св. Іоанна Златоуст. въ Околоткѣ. Родился какой-то Матвѣй Михайловъ. Занемогъ опасно Св. Игуменъ Сергій въ Великій постъ, и страдалъ до самаго Сентября. Іюля 29, въ Воскресенье, было знаменіе въ солнцѣ. «На тужь зиму (Новогородскій) Владыка Алексѣй сыде съ Владычьства по своей воли въ Деревянитскій монастырь къ Св. Въскресенію. Новогородци же въ скръби быша, и много гадавъ, послаша къ Митрополиту Саву Архимандрита и Максима Онцифоровичь съ Бояры, чтобы благословилъ сына своего Алексѣя въ домъ Св. Софіи, и Митрополитъ благослови Владыку и весь Новгородъ... и Новгородци послаша съ Вѣча, съ Ярославля Двора, къ Владыцѣ Намѣстника Вел. Князя, Ивана Прокшинича, и Посадн. Юрья, и Тысяч. Олисея... и Владыка прія челобітье, и пойде на свой Архіепископскій степень Марта въ 9.» Въ Псковской: «въ лѣта Вел. Князя Дмитріа и Псковского Князя Матѳея и Посадника Григоріа Остафьиничь Псковичи заложиша четвертую стѣну камену отъ Псковы до Великыа рѣкы по старой стѣнѣ: понеже была старая стѣнка здѣлана съ дубомъ, мало узвышь (выше) мужа, около всего посада.» (По Никон. Іюля 27, въ Твери, въ церкви Покрова, передъ иконою Богоматери ночью загорѣлась свѣча сама собою. Пріѣхала изъ Литвы Кестутіева дочь, Марія, невѣста Іоанна Михайловича Тверскаго: Епископъ Евфимій окрестилъ ее въ церкви Воздвиженія и на другой день обвѣнчалъ съ Іоанномъ въ Соборной церкви Св. Спаса, къ радости Кн. Михаила Тверскаго, отца Іоаннова). — Въ 1376, весною, шелъ Волховъ вверхъ 7 дней («се уже по третье лѣто тако идяше на взводъ») Отъ Патріарха Филоѳея пріѣзжали два Протодіакона. Георгій и Іоаннъ, къ Алексію Митрополиту. Кипріанъ поставлень въ Митрополиты. Новогородскій Архіеп. Алексій съ Архиманд. Саввою, съ Юрьемъ Онцифоровичемъ, Васильемъ Кузминичемъ, Васильемъ Ивановичемъ и другими Боярами Авг. 13 отправился въ Москву, гдѣ Митрополитъ, Вел. Князь и Владиміръ Андреевичь обошлися съ нимъ весьма благосклонно. Онъ возвратился въ Новгородъ Окт.

58

17, въ Пятницу. (По Никон. былъ моръ въ Кіевѣ). — Въ 1377 Апрѣля 27 «оградися луна, и бысть отъ нея луча аки крестъ.» Весною горѣлъ Новгородъ «отъ Люгощи улицы до Яковли, отъ полуулицы до брега; згорѣ 7 церквей деревянныхъ, а каменныхъ огорѣ 3. Того же лѣта згорѣ отъ грома церк. Св. Богородицы на Михалицѣ. Преставися Архимандритъ Сава во Антоніевѣ монастырѣ, Маія въ 29:» Архіепископъ самъ погребалъ его. Совершена камен. церковь Бориса и Глѣба въ Плотникахъ: Архіеп. святилъ оную. (По Никон. Князь Ѳеодоръ Звенигородскій, мужественный великанъ, побилъ многихъ Татаръ. Сей Лѣтописецъ называетъ его сыномъ Андреяна Звенигородскаго, внукомъ Тита, правнукомъ Мстислава Карачевскаго, праправнукомъ Св. Михаила Черниговскаго, сказывая, что мать Ѳеодорова была дочь Князя Литовскаго, Гаманта, и что дядя Ѳеодоровъ, Святославъ Титовичь, женился на Ѳеодорѣ, дочери Ольгердовой отъ Тверской Княжны, а третій сынъ Титовъ, Князь Иванъ Козельскій, на дочери Олега Рязанскаго). — Въ 1378 шелъ Волховъ вверхъ 7 дней. Іюня 29 знаменіе въ солнцѣ. Въ Новѣгородѣ построены 2 церкви, Св. Георгія и Никиты; третья на Добрынинѣ улицѣ Нерукотвореннаго образа: Архіепископъ святилъ оную въ день ея праздника. Дек. 5, въ часъ Заутрени, луна обратилась въ кровь, стояла 2 часа неподвижно, и снова сдѣлалась свѣтлою съ полуденной стороны, а помрачилась съ восточной. — Въ 1379 Сент. 11, въ Воскресенье, преставился сынъ Велик. Князя, Димитрія, Симеонъ. Въ Новѣгородѣ сгорѣло отъ Лукиной улицы до Чюдинцовой 8 улицъ и 12 церквей. Заложили тамъ 2 камен. церкви Св. Богоматери на Михалицѣ, и Флора и Лавра на Людгощей. Зимою пріѣхалъ въ Новгородъ Князь Литовскій, Юрій Наримантовичь.— Въ 1380 упала въ Коломнѣ новая каменная церковь, построенная на иждивеніе В. К. Димитрія. Іюня 15 освящена въ Серпуховѣ Соборная церковь Св. Троицы, основанная Кн. Владиміромъ Андр. «Биша челомъ весь Новгородъ Архіепископу, чтобы еси, господине, ялся ѣхати къ Вел. Князю, и Владыка пойде на Низъ за недѣлю до Цвѣтной недѣли; а съ нимъ Юрьи Ивановичь, Мих. Даниловичь, Юрьи Онцифоровичь, Іевъ Обакумовичь, Ив. Ѳедоровичь, и иныхъ Бояръ много, и Житьихъ мужъ. Князь же прія ихъ въ любовь, а къ Новугороду крестъ цѣловалъ на всей старинѣ.» На Чюдскомъ озерѣ потонули 24 лодки Псковскія. (По Никон. Ноября 20 съѣзжались всѣ Россійскіе Князья: «велію любовь учиниша межъ собою»). — Въ 1381 у Князя Владиміра Андр. родился сынъ Іоаннъ: крестили его Митрополитъ и Св. Сергій. Въ Новѣгородѣ заложили кам. церковь Св. Димитрія на Славковѣ улицѣ. Построили тамъ же деревянную Св. Василія. (По Никон. въ Недѣлю всѣхъ Святыхъ былъ страшный громъ и вѣтръ). — Въ 1382 преставился Князь Василій Михайловичь Кашинскій, Маія 6, и погребенъ въ Соборн. церкви Воскресенія. Умеръ Михайло, отецъ Матвѣя (вѣроятно Лѣтописца). Въ Новѣгородѣ новая церковь Св. Димитрія, едва освященная Архіепископомъ, разсыпалась. Совершена камен. церковь Рождества на полѣ. Авг. 14 родился у Вел. Кн. Димитрія сынъ Андрей: крестилъ его Игуменъ Симонова монастыря Ѳеодоръ. Въ Новѣгородѣ на Нутной улицѣ заложена церковь Св. Филиппа, и другая Св. Іоанна въ Радоковичахъ (по нѣкоторымъ спискамъ уже въ 1383 г.). Князь Борисъ Городецкій поѣхалъ осенью въ Орду. Въ ту же осень какой-то Ѳедоръ Тимоѳеевичь убитъ лукавымъ его рабомъ. Зимою Пименъ Митрополитъ поставилъ въ Переславлѣ Сарайскаго Епископа Савву, въ присутствіи Матѳея Грека,

59

Епископа Ростовскаго, и Владыки Даніила. — Въ 1383, Генв. 1, скончался Павелъ Высокій Печерскій Старецъ (въ Нижнемъ) книжный и чудный, о коемъ плакалъ и самъ Архіепископъ Суздальскій Діонисій. Сынъ Бориса Городецкаго, Іоаннъ, поѣхалъ къ отцу въ Орду; а Князь Димитрій Константиновичь Суздальскій отправилъ туда сына своего, Симеона. Митрополитъ зимою поставилъ въ Москвѣ двухъ Епископовъ, Михаила Смоленскаго и Стефана Пермскаго. Во Псковѣ совершены 3 кам. церкви на Гримячей горѣ: Св. Козмы и Даміана, Св. Николая и Св. Духа за стѣною. — Въ 1384 осенью выѣхалъ изъ Царяграда Ѳеодоръ Игуменъ Симоновскій: «ему же Патріархъ даде Архимандритію и лишшую честь паче иныхъ Архимандритовъ... Погорѣша лѣсы и сѣна по пожнямъ, а въ Новѣгородѣ бысть помраченіе на многи дни и нощи, яко и птицы падаху на землю и на водѣ, и не видяху, камо летѣти, и людіе не смѣяху ѣздити по езеромъ и по рѣкамъ, и бысть скорбь и туга.» Преставился на Пентикостной недѣлѣ Старецъ Илья, Келарь Троицкаго Сергіева монастыря, добрый и послушливый. Въ Новѣгородѣ, въ Неревскомъ Концѣ, сгорѣло 2 церкви, Св. Лазаря и Св. Петра. Осенью совершены тамъ церкви Св. Филиппа на Нутной улицѣ и Св. Іоанна въ Радоковицахъ; первую святилъ Архіепископъ. Во Псковѣ соорудили 2 кам. церкви: Св. Спаса у стараго костра и Воздвиженія на Дворѣ Княжескомъ. (Въ Никон. Лѣт.: «Сент. въ 23 день, въ 1 часъ дни, восшедшу солнцу, и пріиде туча съ западные страны къ Востоку, и помрачи свѣтъ до 3 часа... По малѣ облаки тѣ видяхусь желты и багряновидны и тонковидны. По инымъ же странамъ тогда облаки прехожаху въ полутра и во обѣдъ и по обѣдѣ; индѣ же огненныя облацы хожаху и искры падаху и зажигаху, и толь страшно бысть, яко второе Христово пришествіе мнѣти всѣмъ... Тоя же осени Кн. Вел. Михайло Тверскій женилъ сына своего, Кн. Бориса, у Вел. Князя Святослава Ивановича Смоленскаго, и вѣнчанъ бысть въ церкви Св. Спаса Ноября въ 8... Тояжь зимы К. В. Михайло женилъ сына своего, Кн. Василья, у Кн. Владимера Олгердовича у Кіевскаго, и вѣнчанъ бысть во церкви Св. Спаса).» — Въ 1385 (а не въ 1386) сгорѣлъ весь Псковъ, Маія 8, отъ 6 до 9 часа дня; уцѣлили Соборная церковь и Дѣтинецъ или Кремль... «И бысть сѣча Псковичамъ промежду себе, и много бысть мертвыхъ.» Тамъ поставили церковь Св. Ѳеодора. Въ Новѣгородѣ сгорѣла вся Торговая сторона: «на Данславлѣ улицѣ бысть пожаръ; загорѣся на Подолѣ Іюня 14; погорѣша оба Конца, Плотницкій и Славенскій, и церквей каменныхъ огорѣ 26, а древянныхъ сгорѣло 6. Горѣло весь день въ Среду, и заутра престало по обѣдѣ. У купцевъ въ коробіяхъ всякаго товара много погорѣло. Дымомъ задохлися 9 человѣкъ Василіевыхъ, да 2 сторожа; да сгорѣша трое нищихъ, да въ Павловѣ улицѣ на монастырѣ Иванъ, церковный росписникъ; въ церкви Св. Іоанна, конецъ Славна въ торгу, сторожъ затхнулся, такожде въ церкви Св. Пятницы, а другій живъ; въ церк. Воскресеніа сторожъ, да странной; и всѣхъ душъ погибло 70. Только не горѣлъ Пресв. Богородицы на Михалицѣ монастырь, да на Микитинѣ улицѣ отъ Креста въ полѣ, и Красильницкая улица. А въ Среду за 6 дній до Петрова загорѣлося у Св. Мины въ обѣдню, и погорѣ по обѣ стороны отъ Князьцевы трубы въ Духовской улкѣ.» Іюня 29 родился Вел. Князю Димитрію сынъ Петръ: Игуменъ Сергій крестилъ его. Скончался Епископъ Ростовскій Матѳей Грекъ, погребенный въ Соборн. церкви съ его предмѣстниками. Были осенью пустые бѣги: думаю,

60

метеоры, называемые падающими звѣздами. (По Никон. и нѣкоторымъ другимъ лѣтописямъ, наполненнымъ анахронизмами, В. К. Димитрій посылалъ войско на Муромъ, чтобы наказать тамощняго Князя за какое-то безчестіе). Переведено слово Св. Георгія Писида: хвала Богу, Творцу міра. — Въ 1386, Генв. 1, «въ часъ дня, егда люди отобѣдываютъ, погибе солнце, и пребысть во мрацѣ 2 часа, и паки свѣта исполнися.» Князь Борисъ Константиновичь ѣздилъ въ Орду весною, и возвратился осенью. Въ Городцѣ сгорѣла церковь Св. Михаила. Епископъ Пермскій Стефанъ Храпъ ѣздилъ въ Новгородъ за нѣкоторымъ дѣломъ. Іоакимъ Архимандритъ обновилъ старую церковь, наполнивъ оную иконами и книгами, построилъ кельи, монастырь, собралъ Иноковъ, далъ Игуменство трудолюбивому Іоанну, и такимъ образомъ устроилъ Общее Житіе Монашеское. Умеръ какой-то Симеонъ Яма въ Москвѣ и погребенъ въ монастырѣ Вознесенія. Царь Тохтамышъ (см. Троиц. Лѣт.) самъ убилъ свою Царицу Товлумбеку. Въ Новѣгородѣ на Иворовѣ улицѣ совершили кам. церк. Св. Димитрія (или Климента). Послѣ Св. недѣли сгорѣлъ Орѣховъ, и крѣпость повредилась: Новогородцы отправили туда Василія Кузмина, велѣвъ ему чинить стѣны и башни. Въ Новѣгородѣ сгорѣлъ конецъ Никитиной улицы. Осенью возвратился изъ Орды Кн. Александръ Михайловичь Тверскій. Во Псковѣ сдѣланы 3 каменныя башни у новой стѣны на приступѣ, и заложили камен. церк. Св. Георгія. (По Никон. воевали между собою Ординскіе Князья). — Въ 1387 Новогородцы окопали валомъ Торговую сторону. «Той же зимы пріѣжжаша Нѣмецкія послы въ Новгородъ о ропотномъ (спорномъ?) товарѣ и взяша миръ... Поновиша церковь кам. въ Торгу.» Весною преставился Князь Ѳеодоръ Ѳоминскій въ Схимѣ, названный въ Монашествѣ Симеономъ и погребенный въ монаст. Св. Спаса. Ушелъ изъ Орды Князь Родславь, сынъ Олеговъ. (По Никон. Кн. Михаилъ Тверскій ссорился съ своимъ Епископомъ Евфиміемъ и заставилъ его удалиться въ монастырь Св. Николая надъ Ручьемъ, въ Генварѣ мѣсяцѣ. Былъ моръ въ Смоленскѣ: въ городѣ осталось только 10 человѣкъ. «У града Твери, около валу, рубиша кожюхъ» — навѣсъ — «и землю насыпаша, и ровъ копаше глубже человѣка. Царь Аксакъ Темиръ пришедъ взялъ Орначь у Тохтамыша. Бысть поводъ велика въ рѣкахъ»). — Въ 1388 Генв. 8 родилась Великому Князю Димитрію дочь Анна. Зимою скончался добродѣтельный ученикъ Св. Сергія, Исаакій Молчальникъ. «Сойде со Владычества Архіеп. Новогород. Алексій нездравія ради, на Преполовеніе, въ монастырь Воскресенія на Деревяницу, благословивъ своихъ дѣтей Новогородцевъ; былъ на Архіер. престолѣ 28 лѣтъ, 7 мѣсяцевъ. Посадникъ Іосифъ Захарьевичь со старѣйшими мужи биша ему челомъ, еже бы былъ въ дому Св. Софіи, дондеже извѣдають, кто будеть Митрополитъ въ Русск. земли. Онъ же отречеся отнюдъ, глаголя: изберите себѣ 3 мужа достойны, да положите 3 жребіи на св. трапезѣ... и избраша троихъ Игуменовъ и сотвориша 3 жребіи: въ первомъ написаша Игум. Іоанна монастыря Св. Спаса съ Хутыни, а въ другомъ Парѳенія изъ Благовѣщенскаго, а въ третіемъ Аѳанасія Рождественскаго. И Посадникъ Михаилъ Даниловичь самъ жребія метавъ, и положиша на престолѣ у Св. Софіи... И начаша Іереи Соборомъ пѣти Литургію, а Новогородцы стояша на Вѣчѣ у Св. Софіи... И Протопопъ Исмаилъ вземъ изнесе на Вѣче жребій Аѳанасіевъ, потомъ Парѳеніевъ, а Іоанновъ оста на престолѣ... И возлюбиша вси Богомъ избранна мужа, блага и кротка,

61

в народъ весь отъ мала и до велика течаху на Хутыню, и пояша его и возведоша на сѣни во Владыченъ Дворъ, и Архіеписк. Алексій благослови его во свое мѣсто, на Вознесеніе Господне, Маіа въ 7 день.» Во Псковѣ сооружена кам. церковь Рождества Хр. въ Домантовой стѣнѣ. Авг. 15 Пименъ Митрополитъ въ Владимірѣ поставилъ Рязанск. Епископа Ѳеогноста. Скончался Коломенскій Владыка Герасимъ. «Окт. въ 26 въ полунощи въздвижеся угъ (южный) вѣтръ, и внесе ледъ въ Волховъ изъ озера, и вышибе изъ велик. мосту 9 городень... Пріѣхаша поклонщики съ Москвы отъ Пимена Митрополита звати Іоанна на поставленіе. Дек. въ 8 пойде Іоаннъ, а съ нимъ Посадн. Василей Ѳедоровичь, Тысяцк. Есипъ Фалелеевичь, Іевъ Абакуновичь, Тимоѳей Ивановичь и иныхъ много Бояръ, и паки пріидоша на Москву Генв. въ 10.» (По Никон. будто бы пріѣзжали въ Москву послы отъ Папы — о чемъ нигдѣ не говорится — и въ Новѣгородѣ былъ моръ). — Въ 1389 году «поставленъ бысть Іоаннъ Архіеп. въ преименитѣй церкви Св. Архистр. Михаила Генв. въ 17, въ Недѣлю; а на поставленіи былъ Смоленскій Владыка Михаилъ, Звенигородскій Данило, Сава Сарайскій и Ѳеогностъ Рязанскій; и въ той день створиша праздникъ свѣтелъ при Князи Великомъ Дм.; а въ Новгородъ пріиде Февр. въ 8, и срѣтоша его Игумены и вси Іереи со кресты, и Посадн. Василей Ивановичь, и Тысяцк. Григорей.» Генв. 18 у Кн. Владиміра Андр. родился въ Дмитровѣ сынъ Ярославъ-Аѳанасій. Пріѣхалъ въ Россію за милостынею Трапезунтскій Митрополитъ Грекъ Ѳеогностъ. Въ Вербную Недѣлю Пименъ Митрополитъ поставилъ Павла, бывшаго Архимандрита Рожественскаго монастыря въ Владимірѣ, Епископомъ на Коломну. Весною, послѣ Св. Недѣли, опасно занемогъ сынъ Вел. Князя, Юрій, но скоро выздоровѣлъ. «Бысть моръ во Псковѣ» (съ Мясопустной недѣли до Петрова дня) «яко же не бывалъ таковъ; а знаменіе желѣзою и харканіемъ кровью; и ѣздилъ Владыка Іоаннъ въ Псковъ, и благослови градъ и Князя Ивана Андреевича, и молитвою его преста моръ... и просиша Псковичи Іереевъ ко церквамъ, которые Іереи ходятъ безъ церквей... Тогда бысть и въ Блудкинѣ городкѣ моръ и по всему Залѣсью желѣзою.» Въ Новѣгородѣ Посадникъ Григорій соорудилъ кам. церк Покрова на воротахъ; на Лисьей горкѣ срубили деревянную Рожд. Богоматери, а другую на Сокольей горкѣ Св. Николая, гдѣ и монастырь учредили. 10 Маія, ввечеру, затмѣніе луны; кончилось передъ утреннею зарею. (По Никон. моръ въ Новѣгородѣ).

(138) Борисъ уже не засталъТохтамыша въ Сараѣ, догналъ его на пути, и ѣхалъ съ нимъ 30 дней. Ханъ велѣлъ ему возвратиться въ Сарай отъ мѣста называемаго Уруктанъ. — Въ Никон. Лѣт.: «Князь Борисъ приде» (въ 1390 или 1391 году) «отъ Царя въ свою отчину, въ Новгородъ Нижній, съ пожалованіемъ.»

(139) «Князь же Володимеръ съ сыномъ своимъ, со Княземъ Иваномъ, и съ Бояры поѣха въ свой Серпоховъ, и оттуда въ Торжекъ, и тамо пребысть въ Теребеньскомъ (селѣ) дондеже умиришася» (зимою, послѣ Крещенія). — Договорная Владимірова грамота съ Василіемъ напечатана въ Собр. Государств. грамотъ, I, 62. Тамъ сказано: «Дати ти, брате, мнѣ, Князю Великому, съ своее отчины въ пять тысячь рублевъ триста рублевъ и двадцать рублевъ, а съ Растовця, и съ Перемышля, и съ Козлова броду взяти ти собѣ въ то же серебро; а съ Волока ти дати мнѣ въ пять тысячь рублевъ сто рублевъ и семдесятъ рублевъ; а что прибудетъ или убудетъ, ино ти дати по розочту... Аци какимъ дѣломъ отоймется отъ тобе

62

Ржева, и дати ми тобѣ во Ржевы мѣсто Ярополчъ, да Медуши; а искати ны Ржевы, а тобѣ съ нами съ одиного. А что Ординская тягость и Коломенскій посолъ, коли еси былъ въ своей отчинѣ, а то намъ по розочту; а Володимерскіи послы, какъ ты выѣхалъ изъ своей отчины, а тотъ ти проторъ не надобѣ; а найду собѣ Муромъ, или Торусу, или иная мѣста, тотъ ти проторъ не надобѣ. А что тобѣ Богъ дастъ иныхъ мѣстъ опричь Мурома и Торусы, а тотъ проторъ намъ не надобѣ. А коли намъ взяти на своихъ Боярехъ на путныхъ, и тобѣ взяти на своихъ Боярехъ на десяти; а въ городъ намъ послати своихъ Намѣстниковъ и тобѣ своего Намѣстника... А которая дѣла учинятся межи нами, и намъ отослати своихъ Бояръ, ини переговоряться; а о чемъ сопруться, ини ѣдутъ на третій, кого собѣ изберуть; а котораго Князя Бояръ умолвятъ, тотъ Князь подъиметъ» (т. е. котораго Князя Бояръ обвинятъ, тому и платить убытки) «а Бояромъ вины нѣтъ. А закладни ны въ городѣ не держати; а съ дворомъ человѣка въ городѣ не купити, а блюсти ихъ съ одиного; а въ наше нелюбье наши Бояре намъ служили, а твои Бояре тобѣ служили... на нихъ нелюбья не держати»... Къ сей грамотѣ привѣшены три восковыя печати. Городъ Ржева или нынѣшній Ржевъ принадлежалъ отчасти Московскимъ Князьямъ, отчасти Тверскимъ.

(140) «Прислаша Новогородци къ Вел. Князю послы своя, Юрія Симеоновича, Аврама Внука, Кирила Адріановича, и докончаша миръ по старинѣ.»

(141) «Тое же осени (въ 1390 г.) Бояре Вел. Князя пріѣхаша въ Новгородъ изъ Нѣмецъ со Княжною Софіею, съ Витовтовою дщерію... и стояша на Городищи, и поѣхаша къ Москвѣ, и пріидоша съ нею къ Москвѣ Дек. въ 30 день.» См. выше, примѣч. 113. Линденблатъ пишетъ, что Витовтъ отправилъ дочь свою въ Россію изъ Данцига на кораблѣ; что въ семъ же году искали убѣжища въ Пруссіи наши Князья, изгнанные Литовскимъ: Иванъ, съ женою и дѣтьми, и Іорге von der Belse; что Магистръ Нѣмецк. Ордена долженъ былъ въ 1391 г. послать къ Витовту Короля Смоленскаго, находившагося аманатомъ въ Маріенбургѣ: вѣроятно, К. Глѣба Святославича: см выше, стр 57, г. 1387.

Изъ Прибавл. въ концѣ VIII тома, издан. 1819 года: Въ одной лѣтописи сказано: «Къ В. К. Витовту въ Нѣмцы, въ Маріинъ городокъ (Маріенбургъ) пріидоша послы изъ града Москвы, просяще дщери его за В. К. Василья Дмитріевича. Витовтъ же даде дщерь свою Княжну Софья за В. К. Московскаго, и отпусти ю изъ града изъ Маріина, а съ нею посла Князя Монтивича» (Іоанна Олгимунтовича Голшанскаго: см. Хронику Стриковскаго, кн. XIII, гл. 8) «изъ града Гданска, и поидоша вси корабли за море, и пріидоша ко граду Пскову. Псковичи же великіе чести воздаша имъ и проводиша до Новагорода, и Новогородци же паки имъ честь воздаша, и проводиша до Москвы. Князь же Великій Василій противу ихъ послалъ братію свою, К. Андрея Владиміровича и К. Юрія Димитріевича, и иныхъ многихъ Князей и Бояръ, и срѣтоша Княжну Софію съ великими честьми. Тогда Митрополитъ Кипріанъ со всѣмъ Освящен. Соборомъ срѣтили честно со кресты предъ градомъ Москвою, и сотвори бракъ, и вѣнчали Вел. Князя съ Вел. Княгинею Софіею, и бысть бракъ чюденъ.»

(142) См. о Вяткѣ сей Исторіи Т. III, стр. 22. «Въ лѣто 6899 (1391) Тохтамышъ посла Царевича своего, именемъ Бектута, на Вятку ратью.»

(143) «На Тохтомыша Царя пріиде инъ Царь силенъ отъ Самаркандскія» (въ другихъ спискахъ:

63

отъ Шамахійскія, Шамахинскія) «земли, и бысть сѣча велика; а Князь Василей Дмитріевичь утече отъ Царя за Яикъ, и пріиде на Москву; и послѣ пріиде изъ Орды посолъ Уланъ Царевичь, и посади Князя Вас. Дмитр. на Великое Княженіе.» Въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ сіе извѣстіе отнесено къ первому году Василіева государствованія; но онъ былъ только однажды у Тохтамыша, и Царевичь Уланъ посадилъ его не на Московскій, а Нижегородскій престолъ (см. Книгу Степен. I, 518).

(144) Никон. Лѣт. IV, 239: «Князя Бориса Константиновича и съ женою его и съ дѣтми, и доброхотовъ его повелѣ (Великій Князь) по градомъ розвести и вериги желѣзными связати.» Въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ сказано здѣсь: «Князь Василій Московскій ходилъ ратью въ Нижній Новгородъ на Князя Семена» (племянника Борисова); а послѣ говорится о бѣгствѣ Симеона съ братомъ Василіемъ Кирдяпою въ Орду. Въ Никон. Лѣт. прибавлено, что Великій Князь, исполняя повелѣніе Ханское, вторично ѣздилъ тогда въ Орду. Главная современная лѣтопись Василіева княженія есть Троицкая, гдѣ нѣтъ ни слова о семъ мнимомъ вторичномъ путешествіи.

(145) Въ Троицк. Лѣт.: «въ лѣто 6902 (1394) Индикта 2, Мая въ шестый день, по Велицѣ дни на четвертой недѣли въ Среду, преставися Князь Великій Борисъ Костянтиновичь, и положенъ бысть въ Суждалѣ, въ своей отчинѣ... Въ Петрово говѣнье Кн. Василій Дмитріевичь Суждальскій, да братъ его Кн. Семенъ, побѣгоша изъ Суждаля къ Ордѣ зѣло вскорѣ, и гонишася за ними, и не могоша постигнути... Тое же осени Князь Семенъ Суждальскій приде ратью къ Новугороду Нижнему... а люди затворишася въ городѣ; а Воеводы бяху у нихъ Володимеръ Даниловичь, Григорей Володимеровичь, Иванъ Лихорь; и бысть имъ бой по три дни... и взяша миръ. Христіане крестъ цѣловаша, а Татарове по своей Вѣрѣ... и Татарове створиша лесть, а клятву преступиша: пограбиша всѣхъ Христіанъ... а Князь Семенъ глаголаше: не азъ есмь створивый се, но Татарове... И тако Татарове Новгородъ взяша Окт. въ 25 день, и пребыша ту со двѣ недѣли, дондеже услышаша, што Князь Великій идетъ на ня... и побѣжаша.»

(146) «Тое же осени (1401) Князь Великій посылалъ рать искати Княгини Семеновы, а Воеводы бяху у нихъ Иванъ Андреевичь Уда, да Ѳедоръ Глѣбовичь, и идоша на Мордву, и наѣхаша ю въ Татарьской землѣ на мѣстѣ Цибирца, и ту изнимаша Княгиню Семенову Александру у Св. Николы... и приведоша на Москву и съ дѣтьми, и пребысть на дворѣ Бѣлевутовѣ... Князь Семенъ Суждальскій (въ 1402 г.) сослався со Княземъ Великимъ и пріѣха изъ Орды на Москву, и возма миръ, и поѣха на Вятку... и тое же зимы, Дек. въ 21, преставися... 8 лѣтъ служивый по ряду въ Ордѣ не почивая четыремъ Царемъ: Тохтамышу, Темиръ-Аксаку, Темиръ-Кутлую и Шадибеку, а все поднимая рать на Князя Великого, како бы налѣсти свое Княженье... Тое же зимы (1403) преставися Князь Василій Дмитріевичь Суждальскій, иже на Городцѣ былъ... Того же лѣта (1416) пріѣхали къ Велик. Князю на Москву Князи Новогородскіе, К. Иванъ Васильевичь и К. Иванъ Борисовичь, а сынъ его Александръ напередъ его пріѣхалъ за 2 года... Въ лѣто 6925 (1417) мѣс. Іуля преставися Князь Великій Нижнего Новагорода Іоаннъ Васильевичь на Москвѣ и положиша его въ церкви Архангела Михаила. Того же лѣта пріиде на Москву къ Вел. Князю Князь Данило Борисовичь Новогородскій... Въ лѣто 6926 (1418) Князь Данило Борисовичь съ братомъ Иваномъ

64

Новогородскіе бѣжаша съ Москвы... Тое же зимы Князь Великій отдастъ дщерь свою Василису за Князя Александра Ивановича Суждальскаго въ Недѣлю отъ Фарисей.» См. ниже примѣч. 254, подъ годомъ 1418. Братъ Даніиловъ, Князь Іоаннъ, прозывался Тугой Лукъ. Гробъ его въ Нижегородскомъ Соборѣ.

(147) Въ Новогород. Лѣт.: Февр. въ 11 день (г. 1392) пріѣха Митрополитъ въ Новгородъ, а съ нимъ Владыка Рязанскый, и Архіепископъ Иванъ стрѣте его со кресты въ ризахъ у Св. Спаса на Ильинѣ улицѣ, и Митрополитъ вшедъ во Св. Спасъ съ Владыкою своимъ и съ Архимандритомъ Нижняго Новагорода, окрутишася по своему сану въ ризы; и идяше Митрополитъ пѣшъ отъ Св. Спаса сквозѣ торгъ черезъ Великій мостъ къ Св. Софіи; предъ нимъ идяху Поддьяци его, въ рукахъ дръжаще свѣща горяща; и вшедъ въ Св Софію, Литургію съверши. По Литургіи выде изъ олтаря Митрополитъ, вземъ крестъ въздвизальный, и взыде на амбонъ, и нача учити люди велегласно во всю церковь; они же слушаша словесъ его, и пріяша собѣ въ сердце, и даша ему подворье, многыя двора у Св. Ивана Предтечи на Чюденцевѣ улици... Митрополитъ другую Литургію свръшилъ во Св. Николѣ на Княжѣ Дворѣ, а третью на Соборъ во Св. Софіи; и потомъ нача у Новагорода суда прошати, и Посадникъ Тимофей Юрьевичь и Тысяцкій Микита Ѳедоровичь и вси Новогородци отвѣщаша едиными усты, » и проч... «и онъ поѣхалъ по Сборѣ на третій день.» Въ Никон. Лѣт. многое не такъ.

(148) Въ Троицк. Лѣт. прибавлено: «Таковъ бо есть обычай Новогородцевъ: часто праваютъ» (присягаютъ) «ко Князю къ Великому, и паки рагозятся» (ссорятся) «и не чудися тому: бѣша бо человѣци суровы, непокориви, упрямчиви, непоставни... Кого отъ Князь не прогнѣваша? или кто отъ Князь угоди имъ, аще и Великій Александръ Ярославичь не уноровилъ имъ?... и аще хощеши распытовати, разгни книгу, Лѣтописецъ великій Русьскій, и прочти отъ Великаго Ярослава и до сего Князя нынѣшняго... Тое же весны (г. 1393) въ самый Великъ день сшедшеся нѣціи отъ Новогородцевъ, Вѣчници, крамольници, сурови человѣци, свѣрѣпіи людіе, убиша Максима, мужа благовѣрна... и Князь Великій разгнѣвася яростью великою зѣло... и повелѣньемъ Князя Великого казниша ихъ казнью различною, по единой комуждо ихъ усѣкающе имъ руцѣ и нозѣ, » и проч.

(149) Въ Троицк. Лѣт.: «Новгородци, собравше воя многи, водою въ судѣхъ множьство насадовъ и ушкуевъ пришедше съ Двины ратью, взяша градъ Устюгъ весь и огнемъ пожгоша, и церковь чудную Сборную разграбиша, и множьство злата и сребра, еже есть въ ней, кузнь иконы Св. Богородицы, то все одраша, и стояша мѣсяцъ въ одиномъ мѣстѣ, на Устюзѣ и въ Юзѣ воююще, а люди изъ лѣсовъ выводяце... И въ то же время взяша Бѣлоозеро градъ и села, » и проч. Въ Новогород. Лѣт.: Новгородци охвочая рать» (охотники или вольница) «выѣхаша волости воевати, а съ ними два Князя... и Воеводы Новгородскыя Тимоѳей Посадникъ Юрьевичь, Юрьи Онцифоровичь, Василій Синецъ, Тимоѳей Ивановичь, Иванъ Александровичь, и взяша Кличенъ городокъ и Устюжно; а изъ Заволочья Новгородци съ Двиняны взяша Устюгъ градъ... И Новгородци, не хотя видѣти кровопролитья больше, послаша къ Великому Князю съ челобитьемъ о старинѣ, а къ Митрополиту грамоту цѣловальную... и Кипріянъ вземъ грамоту, рече: не буди на насъ сего грѣха... Тогды же пріѣхаша послы отъ Вел. Князя, Ѳедоръ Кошка Андреевичь, Иванъ Уда и Селиванъ, и покрѣпиша

65

миръ... и Новгородци даша 350 рублевъ Князю и Митрополиту, что благословилъ Владыку Іоанна и всь Новгородъ; а за нимъ Княжьчины, а тѣ цѣловали къ Великому Князю, Княжьчинъ имъ не таити; а то цѣлованіе было въ Филипово говѣнье... Пріѣха изъ Царяграда отъ Патріарха Антонія Виѳліомскый Владыка Михаилъ и привезлъ Новугороду 2 грамоты, поученіе Крестьяномъ» (въ Никон. Лѣт.: о проторехъ, иже на поставленіяхъ священныхъ)... А отъ Митрополита Кипріяна Бояринъ его Дмитрій пріѣхалъ (въ 1394 году), прошать сребра, 350 рублевъ, что ѣздилъ Кюръ Созоновъ, да Василій Щечкинъ въ Царьградъ къ Патріарху посломъ и скопилъ долгы, и Новгородци даша Дмитроку то сребро.» Въ Никон. Лѣт. сказано, что Новгородцы заплатили Кипріану 600 рублей, а послу его 350 рублей, можетъ быть за вышеупомянутый долгъ Цареградскій. О Новогородскихъ послахъ въ Грецію сказано въ другомъ мѣстѣ: «Новогородци послаша къ Патріарху просити благословенія, и Патріархъ имъ тако рекъ: повинуйтеся Митрополиту Русьскому во всемъ.»

(150) Темиръ или Тимуръ значитъ на Турецкомъ языкѣ желѣзный, а Ленкъ хромый: Европейцы изъ сихъ двухъ именъ составили имя Тамерлана, въ Русскихъ лѣтописяхъ называемаго Темиръ-Аксакомъ. Вотъ басня о его происхожденіи, внесенная въ нѣкоторыя изъ сихъ лѣтописей: «О семъ убо Темирѣ повѣдаша нѣцыи, яко исперва не Царь бѣ, ни сынъ Царевъ, ни племени Княжеска, ни Боярска, но отъ простыхъ нищихъ людей, отъ Заяицкихъ Татаръ, отъ Самарханьскія (Самаркандскія) страны, отъ Синія Орды, иже бѣ за Желѣзными Враты; ремествомъ же бѣ кузнецъ желѣзный, нравомъ же хищникъ и злодѣйственъ. Прежде же былъ рабъ, его же злонравія ради отверже отъ себе господинъ; онъ же, не имѣя чимъ питатися, крадяше. Еще бо ему младу сущу, и украде у нѣкоего овцу; онъ же ятъ его и преломи ему ногу и бедру на двое, и онъ же прекова себѣ ногу свою пребитую желѣзомъ, и хромаше, и того ради прозванъ бысть Темиръ-Аксакъ, иже толкуется желѣзный хромецъ... и бысть разбойникъ лютъ, и совокупишась къ нему мужи и юноши жестоци, и егда ихъ бысть числомъ яко сто, и нарекоша его надъ собою старѣйшину разбойникомъ; и егда же бысть ихъ и до тысящи, тогда уже называху его Княземъ; егда же и многи земли поплѣни, и страны, и Царства поималъ, тогда убо Царя его именоваху... а се имена тѣмъ землямъ: Чагадай, Хорусани, Голустани, Китай, Синяя Орда, Ширазъ, Испагань, Орначь, Гилянъ, Сизъ, Шибранъ, Шамахи, Савасъ, Арзунумъ, Тефлизи, Тевризи, Гурзустани, Обези, Гурзіи (Грузія), Багдатъ, Темирь-Кабы, рекше Желѣзная Врата, и Асурію и Вавилоньское Царство, и Іерусалимъ, и Севастію, и Арменію, и Дамаскъ Великій, и Сарай Великій поплѣни.»

Извѣстія, сообщаемыя здѣсь о Тамерланѣ, взяты нами изъ Эрбелотовой Bibliothéque Orientale и Histoire de Timur-Bec (т. е. Тимура Князя), connu sous le nom du Grand Tamerlan, сочиненный на Персидскомъ языкѣ Шерефеддиномъ Али, Писателемъ современнымъ, и переведенной Гм. Пети де-ла-Круа.

(151) Histoire de Timur-Bec, I, 203 — и III, 10.

(152) Histoire de Timur-Bec, Ш, 259. Сіе письмо украшено всѣми цвѣтами Восточнаго краснорѣчія. Назвавъ Баязета матросомъ, Тамерланъ говоритъ: «корабль твоей безмѣрной гордости носится въ пучинѣ твоего самолюбія: подбери же парусы своей дерзости и брось якорь раскаянія въ пристани искренности, да буря нашей мести не погубитъ тебя въ морѣ наказанія!»

66

(153) Histoire de Timur-Bec, ІІ, 127 и 355.

(154) См. выше, стр. 67. Вопреки Татищеву, до сего времени нигдѣ въ нашихъ лѣтописяхъ не упоминалось о Князьяхъ Елецкихъ. Родъ ихъ по родословной Книгѣ начинается съ сего Ѳеодора, можетъ быть Юріева сына.

(155) Древн. Лѣт.. ІІ, 270: «и тако на мнозѣ благодареніе приносяще, » и проч.

(156) Hist. de Timur-Bec, ІІ, 363. Шерефеддинъ пишетъ здѣсь несправедливо, что Тамерланъ, завоевавъ всю Россію, взялъ и столицу ея, Москву.

(157) Въ Троицк. Лѣт.: «мѣсто то было тогда на Кучковѣ полѣ, близъ града Москвы на самой на велицѣй дорозѣ Володимерьской.» Въ Никон. и въ Древн. Лѣт. разсказывается, что въ тотъ самый день и часъ, когда жители Московскіе встрѣчали икону Маріи, Тамерланъ дремалъ въ шатрѣ своемъ и видѣлъ сонъ ужасный: высокую гору и съ ея вершины идущихъ къ нему многихъ Святителей съ золотыми жезлами; надъ ними, въ сіяніи лучезарномъ, явилась жена, благолѣпія и величія неописаннаго, окруженная тмами молніеобразныхъ воиновъ, которые всѣ грозно устремились на Тамерлана. Онъ затрепеталъ, проснулся, и созвавъ Вельможъ, спрашивалъ о смыслѣ такого сновидѣнія. Сія величественная жена — отвѣтствовали мудрѣйшіе изъ нихъ — есть Богоматерь, защитница Христіанъ. И такъ мы не одолѣемъ ихъ, сказалъ Монархъ Чагатайскій, и велѣлъ полкамъ своимъ итти обратно.»

(158) Andreas de Redusiis de Quero, въ Chron. Tarvasiano, въ Муратори Script. Rerum Italicarum, Т. XIX, стр. 802—805. Сей Андрей (*) говорилъ съ двумя купцами Венеціянскими, изъ коихъ одинъ былъ въ станѣ у Тамерлана, а другой лишился тогда въ Азовѣ трехъ сыновей и двѣнадцати тысячь червонцевъ. — Далѣе см. Hist. de Timur-Bec, Т. ІІ, 379.

(159) Въ нашихъ лѣтописяхъ сей послѣдній именуется Темиръ-Кутлуемъ.

(160) Въ нашихъ лѣтописяхъ сказано, что онъ прежде крестился въ Вѣру Греческую, а послѣ сдѣлался Католикомъ. Далѣе см. Стриковск. Хроник. кн. XIV, гл. 2.

(161) Стриковскій называетъ сего Игумена или Архимандрита Печерскаго Намѣстникомъ Митрополита (кн. XIV, гл. 2).

(162) Стриков. кн. XIV, гл. 2 и 3. Подолія, какъ говоритъ сей Историкъ, два раза была завоевана, Ольгердомъ въ 1339 году и Витовтомъ въ 1395, при двухъ Ѳеодорахъ Коріятовичахъ, въ ней княжившихъ. Витовтъ продалъ оную Королю Ягайлу за 200, 000 копъ, или за 40, 000 червонцевъ, а Ягайло Пану Степку; но когда Татары убили сего Пана, Витовтъ за ту же цѣну опять взялъ Подолію себѣ. Поляки снова овладѣли ею по смерти Витовта. — Далѣе см. также Стриков. кн. XIV, гл 2.

(163) Стриков. кн. XV, гл. 7: «Витолду (Витовту) первая жена Анна, Князя Свантослава (Святослава) Смоленского дщерь, иже его изъ заключенія свободила.» См. выше, въ описаніи 1387 года.

(164) Стриков. кн. XIV, гл. 4. Смоленскъ былъ взятъ Сент. 28, во Вторникъ.

(165) Въ Родословныхъ Книгахъ: «И приступиша къ нему (Витовту) вси Князи пограничные съ вотчинами своими, отъ Кіева даже и до Ѳоминского приложишася къ Великому Князю Витовту.» О Великихъ Лукахъ и Ржевѣ см. ниже, примѣч. 197 и 386, подъ годомъ 1436. Далѣе см. Стриков. кн. XIV, гл. 4.

(166) «Тое же весны за 2 недѣли до Велика дни Князь Великій поѣха въ Смоленскъ, тако же и

(*) Исправлено по собственному экземпляру Исторіографа.

67

Кипріянъ Митрополитъ, и былъ у Витовта и на Великъ день поставилъ Насона Епископомъ въ Смоленскѣ.»

(167) «О Покровѣ Витовтъ приде ратью на Рязань.»

(168) «Пріѣха въ Новгородъ Митрополитъ съ Патріаршимъ посломъ въ Великій постъ и запроси суда, и Новогородци суда ему не даша, » (а Никон. Лѣт. говоритъ: даша) — «и онъ пребылъ весну всю въ Новѣгородѣ и до Петрова говѣнія.» Князь Василій Іоанновичь Смоленскій и Патрикій Наримантовичь пріѣхали къ Новогородцамъ въ 1397 году.

(169) «Тое же осени (1391) послаша Новгородци на съѣздъ съ Нѣмцы въ Изборескъ Посадниковъ Василія Ѳеодоровича, Ѳеодора Тимоѳеевича и Богдана Аввакумовича, и Тысяцкаго Іосифа Фалалеевича, и Василія Борисовича; а Нѣмецкіе послы пріѣхаша изъ заморья, изъ Любка, Готского берега, изъ Риги, Юрьева, Колываня, и смиришася, и пріѣхавше въ Новгородъ тѣ же послы Нѣмецкіе, и товаръ свой поимали и крестъ цѣловали, и начаша дворы ставити вновь: зане бяше по семи годовъ немиръ.» См. также Сарторія Gesch. des Hanseat. Bundes, ІІ, 461.

(170) См. сей Исторіи Т. IV, примѣч. 328. Въ Новогород. Лѣт. Попа Іоанна: «Насла Князь Великій на Двину Бояръ своихъ, Андрея Албердова съ другы, ко всей Двинской свободѣ, а повѣствуя тако: чтобы есте задалися за Князь Великій... а онъ хощетъ васъ отъ Новагорода боронити... И Двиняне, Иванъ Микитинъ, и Бояре Двинскіи и вси Двиняне за Великій Князь задалися... и Князь Великій на крестномъ цѣлованіи у Новагорода отъялъ Волокъ Ламьскій, Тръжекъ и Вологду и Бѣжитьскій Връхъ, и къ Новугороду цѣлованіе сложилъ, и крестную грамоту скинулъ; а Новгородци грамоту крестную Князю Великому скинули. И посемъ присла Митрополитъ въ Новгородъ Столника своего Клименьтіа къ Владыцѣ, а повѣствуя тако: зоветъ тя на Москву отецъ твой Митрополитъ о Святительскыхъ дѣлѣхъ... И Посадникъ и весь Новгородъ биша челомъ Владыцѣ, чтобы еси Князю Великому слово добро подалъ за свои дѣти... и послаша съ Владыкою Посадника Богдана Обакуновичь, Кирилу Дмитріевичь и Житьихъ людей... И Владыка рекъ Князю Великому, чтобы еси, господине сыну, отъ Новагорода, отъ своихъ мужій отъ волныхъ, нелюбіе бы еси отложилъ... а что еси у Новагорода отнялъ, того бы еси ступился... а про вопчій (общій) судъ на порубежъи, а то, сыну, отложилъ бы еси, зане то не старина.» Новогородцевъ надлежало по договорнымъ грамотамъ судить въ Новѣгородѣ; а Василій Димитріевичь, какъ видно, учредилъ судиться имъ общимъ судомъ на границѣ, въ случаѣ, когда подданные Великокняжескіе приносили на нихъ жалобу.

(171) См. сей Исторіи Т. III, примѣч. 186, и Лѣт. Арханг. стр. 98. Въ Лѣт. Новогород. сказано, что рать Новогородская состояла только изъ 3000. Далѣе: «По Велицѣ дни на веснѣ Новгородци ркоша Владыцѣ: не можемъ сего насилія тръпѣти отъ своего Князя Великого... Воеводы же Новогородскіи, Посадникъ Тимоѳей Юрьевичь, Посадники Юрьи Дмитріевичь и Василій Борисовичь поидоша на Двину къ городку Орлецу, и срѣте ихъ съ Вели Владычнь Волостель Исаіа, рекъ тако: господо Воеводы! наѣхавъ Князя Великого Бояринъ Андрей съ Іоанномъ съ Микитинымъ и съ Двиняны на Св. Софіи волость, на Вель, въ самъ Великъ день, и повоеваша, а на головахъ окупъ поимаша; а отъ Князя Великого пріѣхалъ въ засаду на Двину Князь Ѳедоръ Ростовьскій, городка блюсти и судити; а Двиньскыи

68

Воеводы, Иванъ и Кононъ, съ своими другы волости Новогородскіи и Бояръ Новогородскихъ подѣлиша себѣ на части, » и проч. — Въ Архангельск. Лѣт.: «И Воеводы Новогородскія послаша рати 3000, и воеваша волости Галическія, а на полону окупъ имаша, а иной такъ пометаша, на комъ нечего взяти, а у Устюжанъ съ города и съ церквей копейщины просиша, и они имъ не дали, и Воеводы Новогородскія разгнѣвашася, да церковь Соборную Пречистые пограбиша, а икону чудотворную Одигитріе взяша въ полонъ, и несше въ насадъ, и насадъ отъ берегу не пойде. Единъ Ляпунъ старъ вскочи въ насадъ, и связа икону убрусомъ, и глагола тако: никой полоняникъ не связанъ на чужую землю нейдетъ. И пойдоша прочь, а церковь Соборную зажгоша, и пойдоша внизъ по Двинѣ воюючи къ Орлецу, и стояша 4 недѣли, и поставиша пороки; и вышедше Двиняне изъ Орлеца, и добиша челомъ... и Новогородцы нелюбіе имъ отдаша по Владычню наказу; а Воеводъ Заволочскихъ, Ивана и Конона, съ дружиною ихъ изымаша, а иныхъ смертью казниша, а Ивана и братью его Айфала и Герасима и Родіона, сковавше, съ собою поведоша къ Новугороду... а у Князя Ѳедора Ростовскаго присудъ и пошлины поимали, а у гостей Князя Великаго взяли съ него окупа 300 рублевъ... и поидоша къ Новугороду, и бысть на нихъ гнѣвъ Божій... начало имъ корчити руки и ноги, и хребты имъ ломити, и мало ихъ пріидоша здоровыхъ въ Новгородъ, и тамъ на нихъ слѣпота бысть; и возбрани на нихъ Владыка Іоаннъ, и рече Воеводамъ: оже есте церковь Божію (въ Устюгѣ) обезчестили... и повелѣ имъ поставити церковь Соборную на Устюзѣ и чудотворныя иконы отвезти со всею крутою» (окладами) «и съ полономъ назадъ... И сотвориша обѣтъ, иконы поставиша во Св. Софеи, и пѣвше молебны, и бысть имъ милость отъ Бога; и Владыка обѣщася и постави церковь каменну на воротѣхъ, Воскресеніе Христово.

(172) Въ лѣтописи Попа Іоанна: «Въ лѣто 6907 (1399) Князь Витовтъ присла въ Новгородъ грамоту разметную, рекъ тако: обезчествовали мя есте, что было вамъ за мене ятися, а мнѣ было вамъ Княземъ Великымъ быти, а васъ мнѣ было боронити; и вы за мене не ялися.» — Въ Новогород. Лѣт.: «сѣде на Княженіе въ Литвѣ Князь Витовтъ, и Новогородци (въ 1393 г.) взяша съ нимъ миръ по старинѣ.»

(173) См. Никон. Лѣт. г. 6905, а въ Троицк. г. 6906 или 1398.

(174) См. Стриков. кн. XIV, гл. 4 и 5 — Нарушевича Таврикію стр. 110 — Длугоша Hist. Pol. кн. X, стр. 153, и Кромера кн. X.

(175) Въ Троицк. Лѣт.: «Тое же зимы (въ 1398 г.) Княгиня Великая Софія ѣздила въ Смоленскъ къ отцу своему и къ матери съ дѣтьми и съ Бояры и съ Боярынями, и пребывше въ Смоленскѣ 2 недѣли... принесе оттуду многіе иконы окованныя златомъ и сребромъ, еще же и часть честныхъ Страстей Спасовыхъ, еже бяху въ Смоленскѣ были давно принесены отъ Царягорода.» О разореніи Нижняго см. выше, стр. 76. По Троицк. Лѣт. и другимъ Симеонъ взялъ Нижній въ 1399 году, а по нѣкоторымъ еще въ 1395: первое лѣтосчисленіе достовѣрнѣе.

(176) Въ Троицк. Лѣт.: «взяша градъ Болгары, Жукотинъ, Казань, Кременьчукъ.» Въ Ростов. Лѣт.: «взяша градъ Болгарскій Великій:» слѣдственно Великимъ назывался городъ Болгары, коего развалины донынѣ извѣстны. — Герберштеинъ въ своихъ извѣстіяхъ о Москвѣ говоритъ, что завоеваніе Болгаріи было достопамятнѣйшимъ дѣломъ Василія Димитріевича.

69

(177) Въ Троицк. Лѣт.: «азъ тя посажу въ Ордѣ на Царствѣ, а ты мя посадишь на Княженьи на Великомъ на Москвѣ.»

(178) Длугош. Hist. Polon. кн. X, стр. 156.

(179) См. Никон. Лѣт.

(180) На примѣръ, Тамерланъ требовалъ подобной же чести отъ Монарховъ, имъ побѣждаемыхъ (Hist. de Timur-Bec.),

(181) Длугош. Hist. Polon. кн. X, стр. 157.

(182) Въ Псковск. Лѣт.: «Того же лѣта (1393) Князь Андрей Олгердовичь пріѣха изъ Литвы, убѣжавъ отъ братьи изъ нятья Іюля въ 18.» Андрей оставилъ во Псковѣ сына, именемъ Іоанна, который въ 1400 году выѣхалъ оттуда, сложивъ крестное цѣлованіе. Іоаннъ Борисовичь есть, кажется, Іоаннъ Ольшанскій, бывшій Намѣстникъ Витовтовъ въ Кіевѣ. Въ Новог. Лѣт.: «убиша всихъ Князей именитыхъ 74... Татарове же поидоша на нихъ біюще на 500 верстъ до Кіева, а съ Кіева окупъ взяша 500 рублевъ» (въ другихъ подробнѣйшихъ означено три тысячи) «и Намѣстникы свои посадиша. Былъ Князь Витовтъ преже Христіанинъ, а имя ему Александръ, и отъвръжеся Христіанства, и пріа Лядскую Вѣру.»

(183) Преставленіе Михаила Александровича описано кѣмъ-то по желанію Владыки Кирилла. Сей Князь занемогъ 15 или 16 Августа, постригся 20 Авг., и скончался 26 числа того же мѣсяца (см. Лѣт. Никон., Ростов. и другія). Далѣе: «Тое же зимы (1397 г.) К. Іоаннъ Михайловичь Тферскій, зять Кестутіевъ, ѣздилъ въ Литву къ шурину своему, и со Княгинею и съ дѣтми.» См. выше, примѣч. 137, годъ 1375. — Между рукописями, находящимися въ Императорской Библіотекѣ, есть списокъ договорной грамоты К. Михаила Тверскаго съ В. К. Василіемъ Димитріевичемъ. Она такъ начинается: «Божіею милостію... по благословенію отца нашего, Кипреяна Митрополита.» Далѣе: «А имутъ вамъ» (Тверскому Князю и сыновьямъ его) «Татарове давати нашу отчину Москву, Великое Княженіе и Великій Новгородъ, и вамъ ся не имати за нашу отчину, ни тобѣ, ни твоимъ дѣтемъ, ни братаничемъ... А быти намъ на Татары и на Литву, и на Нѣмци, и на Ляхи заодинъ; а пойдетъ на насъ Царь ратію, а всяду на конь самъ, и тобѣ, брате, послати ко мнѣ на помочь свои два сына, да два братанича, а сына ти одного у собе оставити; а пойдутъ на насъ Литва, или Нѣмци, или Ляхи, и тобѣ послати дѣти свои и братаничь на помочь.» Замѣтимъ, что слова: Божіею милостію, не встрѣчаются въ Архивскихъ грамотахъ до 1433 года (см. выше, стр. 154); древнѣйшія обыкновенно такъ начинаются: по благословенью отца нашего, Митрополита.» Далѣе въ грамотѣ: «А что есмя (Великій Князь) воевалъ со Царемъ, а положитъ на насъ въ томъ Царь вину, и тобѣ, брате, въ томъ намъ не дать ничего, а то намъ самимъ вѣдати.» Великій Князь воевалъ Ординскія владѣнія (см. выше, стр. 96) въ 1399 году; но вѣроятно, что здѣсь говорится о прежнихъ непріятельскихъ дѣйствіяхъ. Далѣе: «къ Витовту ми (Василію) цѣлованіе сложити, а тобѣ (Михаилу) такожъ явити Витовту, что есте съ нами одинъ человѣкъ... А полонъ ти, брате, нашъ Московскый и Велик. Новагорода отпустити безъ окупа.» Лѣтописцы не упоминаютъ о войнѣ Михаила съ Василіемъ. Далѣе: «Новыхъ тобѣ (Михаилу) мытовъ не замышляти; а на старыхъ ти мытѣхъ имати съ воза по мордкѣ обѣушной, а костки (дорожной пошлины) съ человѣка мордка.» Здѣсь цѣна означается старою, кожаною монетою.

(184) «Того же лѣта (1397) К. Іоаннъ Всеволодичь отъѣха со Тфери къ Москвѣ, и къ дяди своему сложилъ цѣлованіе. Великій же Князь пріятъ

70

его съ любовію и даде ему городъ Торжекъ. Тое же осени, Сент. въ 23 день, К. Іоаннъ Всев. поя сестру Великаго Князя Анастасію.»

(185) Въ Лѣт. Троицк.: «Тое же осени Сент. приде изъ Орды Княжь Михайловъ Киличей (посолъ), именемъ Ельча, а съ нимъ посолъ Темиръ Кутлуевъ, именемъ Бекшикъ, да Саткинъ, послѣ живота его, и привезоша ярлыки писаны на его имя... Того же лѣта (1400) умре Царь Темиръ Кутлуй... Въ то же время Князь Иванъ Михайловичь посылалъ въ Орду, и выдоша изъ Орды Ѳедоръ Гурленъ, да Костянтинъ, а съ ними посолъ именемъ Софря, и вынесиша ему ярлыки отъ новаго Царя.»

(186) Въ Никон. Лѣт.: «Тверстіи Князи (въ 1400 г.) повелѣша своимъ Бояромъ крестное цѣлованіе сложити ко Князю Василью Михайловичю и Ѳеодору Михайловичю и ко Князю Ивану Борисовичю. Князь Василей же Михайловичь пришедъ къ своей матери Овдотьѣ и сказаше ей... и мати ихъ послала свои Бояре къ Вел. Кн. Ивану, а Василей и Ѳедоръ и внукъ ея, Кн. Иванъ, послаша своихъ Бояръ... Княгиня же Борисова вземъ сына своего и Бояринъ ея Воронецъ, аки въ древній бунтъ, и пришедше биша челомъ Великому Князю Ивану Михайловичю... и оттолѣ Князь Великій наипаче на свою братію нелюбіе начатъ держати, а тѣхъ лукавую лесть возлюби... Тоя же осени К. В. Иванъ Тферскій у Кн. Василья Михайловича отнялъ озеро Луское и Входъ Іерусалима и даде братаничю Ивану Борисовичю. Князь Василей же посла къ нему Арсенія Владыку, прося суда общаго... и Князь Иванъ Михайловичь отвѣчалъ: не дамъ… и Кн. Василей поѣха въ Кашинъ... и родися сынъ у Княгини его Настасьи, и пріѣха къ нему мати его, изъ Сергіева монастыря Игуменъ Никонъ... и крестиша его и нарекоша Дмитрей... Тое жъ осени Кн. Иванъ Всеволодичь Тферскій съ Вел. Кн. Иваномъ Михайловичемъ сослася, и иде со Княгинею своею во Тферь... и преставись Марта (въ 1402 г.) на Св. Недѣли въ Понедѣльникъ, въ самую Литургію, и положенъ въ Тфери... Того жь лѣта (1403) Кн. Вел. Иванъ Михайловичь пойде ратью къ Кашину... и возвратясь посла сына своего, Князя Александра, и Князь Василей утече къ Москвѣ, и Князь Великій Московскій смири ихъ... Тое жь зимы (въ 1405) предъ Велик. заговѣньемъ Василій Кашинскій пріѣде во Тферь, и пойма его Кн. Вел. Иванъ Михайловичь и Бояръ его поковаша. Тое жь зимы Кн. Юрьи Всеволодичь отъѣха со Тфери на Москву, бояше бо ся того же... Мѣсяца Апр. въ 17 во Тфери въ Великую Пятницу взяша миръ Кн. Иванъ и Василей Михайловичи... и отпусти (Іоаннъ) брата съ любовію въ Кашинъ на Св. Недѣли въ Вторникъ. И не дождаша 3 мѣсяцовъ, и пакы бысть промежду ими нелюбье, и Князь Василій пакы выбѣжа на Москву, и Князь Иванъ посла на Кашинъ своя Намѣстники, и многу изгибель створиша Христіаномъ продажами и грабежемъ... Князь Великій Иванъ Михайловичь (въ 1406 г.) былъ въ Кашинѣ. Того жъ лѣта К. Василей Кашинскій сослась съ братомъ Иваномъ Михайловичемъ и пріѣха изъ Переславля во Тферь.»

(187) См. Никон. Лѣт. подъ годомъ 1401, и ниже письмо Эдигеево къ Великому Князю. Въ Троицк. Лѣт.: «Въ лѣто 6908 (1400) Князь Юрьи Дмитріевичь на Москвѣ оженися у Князя Юрья Святославича Смоленского, поя за ся дщерь его, именемъ Настасію... Тое же весны (г. 1401) Кн. Иванъ Володимеровичь оженися на Москвѣ у Князя у Ѳедора Ольговича Рязанскаго, поя за ся дщерь его Василису.»

71

(188) «Князь же Романъ тогда убьенъ бысть, а Княгиню его и дѣтей отпустиша... а Витовтъ тое же осени приходилъ къ Смоленску, » и проч. Линденблатъ, вмѣсто Смоленска, именуетъ здѣсь Новгородъ, сказывая, что жители развѣсили сѣти передъ стѣною, поимали въ нихъ 60 Литовцевъ, устрашили тѣмъ Витовта, сдѣлали вылазку, отняли у него пушки, лошадей и проч.

(189) См. Лѣт. Троицк. г. 6907. Марію погребли въ Московской церкви Св. Лазаря.

(190) Олегъ скончался въ 1402 году, Іюля 5 (см. Троицк. Лѣт.). Далѣе: «Иде Князь Ѳеодоръ ко Царю Шадибеку... и пожалова его Царь, даде ему отчину его и дѣдину... Князь Иванъ Володимеровичь Пронскій пріиде изъ Орды (въ 1408 г.) отъ Царя Булата 6 Сент. и сяде въ Пронскѣ, а съ нимъ посолъ Царевъ. Того жь лѣта (1409) Кн. Иванъ Пронскій, пришедъ съ Татары безвѣстно, Кн. Ѳеодора Ольговича съ Рязани сослалъ; онъ же бѣжа за Оку, а Князь Иванъ сяде на обѣихъ Княженіяхъ, на Рязанскомъ и на Пронскомъ... И пріиде на него Вел. Князь Ѳеодоръ Ольговичь, и бысть имъ бой на рѣцѣ на Смядвѣ Іюня въ 1 день, и поможе Богъ Князю Ивану... убиша Игнатія Семеновича Жеребцева, Воеводу Коломенского, Михаила Лялина, Ивана Брынка и много Коломничь; Муромского же Воеводу, Семена Жирославича, изымаша, и многихъ Муромцевъ избиша... Того жь лѣта Князи Рязанстіи, Ѳеодоръ и Иванъ, миръ и любовь межи собою взяша.» Коломна и Муромъ принадлежали Московскому Государю: слѣдственно Великій Князь Василій Димитріевичь помогалъ Ѳеодору.

(191) См. Троицк. и Архив. Кіевскую лѣтопись, гдѣ сказано, что Лугвеній плѣнилъ въ Вязьмѣ и другаго Князя, Александра Михайловича. Далѣе см. Лѣт. Троицк., Архангел. и Никон. Витовтъ отступилъ отъ Смоленска послѣ Святой недѣли. Линденблатъ пишетъ, что Витовтъ и Король Ягайло посылали къ Смоленску Свидригайла, который въ отступленіи своемъ лишился многихъ людей... Въ Лѣт. Троицк.: «И потомъ Князь Юрьи, сослався со Княземъ Великимъ, и выѣха изъ города не во мнозѣ дружинѣ, а Княгиню и Бояры своя остави въ Смоленскѣ, а приказавъ имъ ждати себе на первый срокъ и на другій и на третій... а въ то время Витовтъ приде ратью къ Смоленску; гражане же, не могуще терпѣти глада и изнеможенья, градъ предаша.» Въ Никон. Лѣт.: «Смоленстіи Бояре крамолу злу сотворивше, послаша тайно къ Витовту, глаголюще: скоро пріиде подъ Смоленскъ, понеже вси тебя хотятъ... дондеже не пріидетъ съ Москвы Кн. Вел. Юрьи со многою силою Московскою.»

(192) Въ Никон. Лѣт.: «Въ Смоленцѣ (Витовтъ) свои Намѣстници посади, Ляхи, и приказа людемъ Смоленскимъ лготу многу чинити, отводя ихъ отъ Кн. Юрья.» — О битвѣ съ Нѣмцами см. Гадебуш. Liefländ. Jahrbücher, г. 1410, стр. 23.

(193) См. Архан. Лѣт. Напротивъ того въ Архивской Кіев. Лѣт. сказано, что Великій Князь, доброхотствуя Витовту, нарочно остановилъ Юрія въ Москвѣ: извѣстіе невѣроятное.

(194) См. Новогород. Лѣт. Попа Іоанна. Въ Архангел.: пріѣха Владыка Иванъ Новогородскій на Москву бити челомъ Великому Князю о Торжку, и Кипріянъ, по Великаго Князя слову, Владыку поймалъ, да посадилъ въ Чудовскомъ монастырѣ, за мѣсячной судъ, что не дали.» — Въ Новогород. Лѣт.: «Наславъ Великій Князь Бояръ своихъ, Александра Поля и Ивана Марина, на Торжокъ ратію въ 300 человѣкъ, изимаша Семеона Васильевичь и Михайла Фефилатова на крестномъ цѣлованіи, и животъ ихъ изъ Св. Спаса поймаша...

72

Въ самый Петровъ день» (въ 1401 году) «Ондрей Ивановичь и Посадниковъ Двинскыхъ Есипа Филиповичь и Наума Ивановичь изымаша; и Степанъ Ивановичь, братъ его Михайло и Микита Головня, скопивъ около себе Важанъ и сугнавъ Айфала и Герасима на Колмогорахъ, » и проч. (см. Новог. Лѣт. Попа Іоанна)... «Ходилъ Айфалъ» (въ 1409 г.) «на Болгары Камою и Волгою, 100 насадовъ Камою, а Волгою 100 и 50, и избиша ихъ въ Камѣ Татарове, а Айфала яша и ведоша въ Орду; а Волжскіе насады не поспѣли... Уби» (въ 1418 г.) «Михайло Розсохинъ Айфала на Вяткѣ.» — Въ Троицк. Лѣт.: «а былъ (Архіеп. Іоаннъ) во изниманьи 3 лѣта и 6 мѣсяцъ, а сѣдѣлъ въ монастырѣ у Св. Николы у Стараго:» на Перервѣ, по мнѣнію Митрополита Платона; но сей Никола Старый находился между Котлами и Москвою (см. ниже, примѣч. 232).

(195) Такъ въ Никон. Лѣт.: «Новогородцы же даша ему Русу, Ладогу, Орѣшекъ, Тиверскій, Корельскій, Копорью, Торжекъ, Волокъ Ламскій, Порховъ, Вышегородъ, Яму, Высокое, Кошкинъ городецъ... Того же лѣта (1400) Новогородцы послаша Клементія Васильевича въ Литву къ Витовту о миру и любви, и взяша миръ по старинѣ.»

(196) Въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ, въ Ростов. и другихъ, сказано, что Юрій убилъ Іуліанина супруга уже послѣ неудачи своей въ насиліи; но мы слѣдуемъ здѣсь Архангельской, гдѣ обстоятельства разсказаны яснѣе, съ прибавленіемъ, что Юрій владѣлъ половиною Торжка, а другою Князь Вяземскій. Далѣе въ Троицк. Лѣт.: «Тое же осени» (г. 1407) «на Вздвиженьевъ день преставися Князь Юрьи Святославичь Смоленскій, не въ своей отчинѣ, но на чужей сторонѣ въ изгнаньи, а своего Княженья лишенъ и своей Княгини и своихъ дѣтей, въ Рязанской земли въ пустынѣ, въ монастырѣ у нѣкоего Игумена Христолюбца, именемъ Петра, и ту нѣколико дней поболѣвъ, преставися, и проводиша его честно.» См. Родословн. Книгу, гдѣ означены Княжескіе и Дворянскіе роды, происшедшіе отъ Владѣтельныхъ Князей Смоленскихъ.

(197) Псковъ сдѣлался независимымъ въ княженіе Симеона Гордаго: см. Т. IV, стр. 163. Въ Новогород. Лѣт. Попа Іоанна, г. 1406: «ходиша Псковичи съ Князя Великого Намѣстникомъ, » и проч. См. выше, примѣч. 182. Въ Псков. Лѣт.: «Тоя же весны (г. 1400) выѣха изъ Пскова Князь Иванъ Андреевичь, внукъ Олгердовъ, и цѣлованіе сложивъ» Тамъ же, выше: Бысть рагоза» (ссора) «Новогородцемъ со Псковичами» (въ 1391 г.), «и пойдоша Новогородци къ Пскову ратью, и Псковичи послаша послы своя, Лавра и Михайла, и Попа Власьевского, и Ермолу Игумена Николиньского, и срѣтоша Новогородъскую рать у Солци, и взяша миръ... Того же лѣта (г. 1392) Новогородци взяша миръ съ Нѣмци, а Псковичь вымириша» (исключили изъ мира) и Псковичи взяша особный миръ съ Нѣмци... Придоша Авг. 1» (г. 1393) «Новогородци ко Пскову ратью въ силѣ велицѣ, и стояша у Пскова 8 дней, и дождавше ночи, побѣгоша прочь посрамлени, пометавше многая своя замысленія, пороки и пускичи» (пращи) «и тогда убиша Копорского Іоана подъ Олгиною горою, а иныхъ многыхъ избиша на Выбутѣ, а инѣхъ руками яша при Владыцѣ Іоанѣ и Посадницѣ Ескѣ и Тысяцкомъ Никитѣ... Послаша» (г. 1398) «Псковичи Князь Григорія и Посадника Сысоя и Романа Посадника и иныхъ Бояръ въ Новгородъ, и взяша миръ вѣчный съ Новымгородомъ.» Въ Новогород. Лѣт.: «Приходиша» (въ 1397 г.) «послове Псковскіи, Кн. Григорій Остафьевичь... Филипъ Козачковичь, и биша челомъ

73

Архіепископу Вел. Новагорода... и Посадникъ Тимофей Юрьевичь и Тысяцкой Микита Ѳедоровичь и вси Посадникы и Тысяцкіи и Бояре и весъ Вел. Новгородъ отъ Псковичь нелюбіе отложили и взяша миръ по старинѣ Іун. въ 8 день, зане не бяшеть миру по 4 годы.» — О язвѣ см. ниже. Далѣе въ Псков. Лѣт. г. 1401: «Тоя же зимы послаша Псковичи къ Князю Витовту Григорія Ѳедосовичь и Гаврила Намѣстника и взяша миръ вѣчный... Въ лѣто 6914 (1406) пріиде поганый отступникъ Витовтъ съ множествомъ ратныхъ, а миру не отказавъ, а розметную грамоту Псковскую отсла къ Новугороду, Февр. въ 5 день на Черкисовѣ недѣли въ Пятокъ, и много зла учинивше, отъидоша прочь... Того же мѣсяца, Февр. Въ 28, Юрьи Посадникъ Козачковичь, поймя съ собою охвочихъ людей, Псковичь, Изборянъ, Островичь, Вороначянъ, Вельянъ, и шедше повоеваша Ржову и Луки, а на Лукахъ на Великыхъ и стягъ Коложьскый взяша... а къ Новогородцемъ послаша Псковичи и биша челомъ, чтобы пособили: они же прислаша нѣколико мужей, съ лукавствомъ глаголюще: намъ Великый Новгородъ не указалъ, ни Владыка благословилъ ити на Литву; идемъ съ вами на Нѣмци.. и возвратишась... Того же лѣта Князь Псковскый, Данилей Александровичь, и Посадникъ Ларіонъ Дойниковичь и всь Псковъ идоша къ Полотску Іюля въ 31, и стояша подъ Полотскомъ 3 дни и 3 нощи, и возвратишась. Того же лѣта, Авг. въ 22, Князь Местеръ пріиде къ Изборску, и ходиша 2 недѣли, плѣняюще и жгуще около Острова и Котелна, а подо Псковомъ, не быша... и отъидоша... Въ лѣто 6915» (по Троиц. Лѣт. въ 1406 г.) Кн. Данилей Александровичь и Посадникъ Юрьи Филиповичь пойдоша въ Нѣмецкую землю Окт. 7 и поимаша на рубежи на Сѣрици 7 Нѣмчиновъ, и усрѣтоша ихъ Нѣмецкая рать за 15 верстъ отъ Кирьяпеги, и Псковичи удариша: Нѣмци побѣгоша въ Кирьипегу, пометавши кони и оружія, и Псковичи, стоявше нощь, возвратишася.» Въ Троицк. Лѣт. сей случай такъ описанъ: «Срѣте я» (Псковитянъ) «рать Нѣмецкая на рѣцѣ на Сѣрицѣ, и бысть имъ бой Окт. въ 9 день, и биша ихъ» (Нѣмцевъ) «и гонилися за ними 20 верстъ до Новагородка, и оттолѣ пошла рать Псковская къ Кирепегѣ; а нагадали были пойти къ Юрьеву, и ту стрѣтилъ ихъ Князь Великій, Нѣмечьскій Мистеръ, со всѣмъ поморьемъ за Селиловымъ побоищемъ, и ту паки бысть бой, и паки поможе Богъ Псковичемъ, а Нѣмечьскій Мистеръ убѣжалъ, а Псковичи гонилися до Кирепеги.» Далѣе въ Псков. Лѣт.: «И потомъ Псковичи послаша въ Великій Новгородъ, абы помогли на Нѣмецъ, и не помогаша. И потомъ биша чоломъ Князю Великому Василію Дмитріевичь, абы помоглъ бѣднымъ Псковичемъ въ тошна времена, и Князъ Великій разверже миръ съ своимъ тестемъ съ Витовтомъ, Псковскыя ради обиды.» Въ Троицк. Лѣт.: Пьсковичи съ Новогородци пріѣздиша ко Князю къ Великому на Москву, и въ Великое говѣнъе Князь Великій посылалъ брата своего, Князя Петра, съ Бояры въ Новгородъ Великій Псковичемъ на помочь.»

(198) Въ Никон. Лѣт., подъ годомъ 1406: «К. В. Василей Дмитріевичь и В. К. Иванъ Михайловичь Тферскій сложиша крестное цѣлованіе къ Витовту.» Въ Троицк. Лѣт. подъ годомъ 1406: «Отпусти Великій Князь Воеводъ своихъ» (Маія 25) воевати земли Литовскія, къ Вязмѣ и къ Сорпейску и къ Козельску. Они же не яша ничто же.» — О возобновленіи дружества съ Ордою см. Никон. Лѣт. V, 21. Тамъ сказано: «Сент. въ 7 день (г. 1406) Князь Великій пойде на Витовта и сташа на Плавѣ; а Кн. Вел. Иванъ Мих. Тферскій въ

74

помощь посылалъ Великому Князю свою братью, Князя Василія Мих. Кашинского, да Князя Ѳеодора Мих., да сына своего, Князя Ивана, да Князя Ивана Еремеевича... и сташа на Пашковъ гати, » и проч. Линденблатъ упоминаетъ о семъ походѣ Витовта, сказывая, что съ нимъ были и союзники его, Нѣмецкіе Рыцари, которые возвратились домой черезъ XV недѣль, воевавъ Россію 14 дней; что Государь Московскій собралъ множество Татаръ и всѣхъ Князей Россійскихъ.

(199) Въ Родослов. Книгѣ I, 180: «у Князя Семена Глуховского и Новосильского» (Михаилова сына) одинъ сынъ, Князь Романъ, а пришелъ изъ Новосили жити въ Одоевъ отъ насилія Татарскаго.» Одоевъ возвратился къ Россіи уже при Великомъ Князѣ Іоаннѣ Васильевичѣ. — Въ Троицк. Лѣт. г. 1407; «по Троицынѣ дни въ Четвергъ, Мая 20, Литва взяша Одоевъ... Князь Великій на Спасовъ день пойде на Литовскую землю... и взялъ градъ Дмитровецъ» (нынѣ деревня въ Калужской Губерніи, на рѣкѣ Протвѣ). Стриковскій говоритъ о причинѣ сей войны такъ: «Москвитяне близъ Путивля ограбили Литовскихъ путешественниковъ, отнявъ у нихъ двухъ бобровъ, кадь меду, двѣ сѣкиры и три кафтана. Витовтъ требовалъ удовлетворенія, и не получивъ его, объявилъ войну зятю.» Въ Троицк. г. 1406: «Тое же весны пріѣха ко Князю къ Великому въ рядъ служити изъ Литвы нѣкоторый Князь, именемъ Александръ, прозвище Нелюбъ, сынъ Княжь Ивановъ Олгимонтовъ, а съ нимъ множьство Литвы и Ляховъ, » и проч.

(200) Въ Троицк. Лѣт. г. 1408: «Іулія въ 8 денъ, въ II дѣлю, выѣха изъ града изъ Брянска Швитригайло, а на Москву пріѣха Іулія въ 26.» Въ другихъ лѣтописяхъ прибавлено, что Василій Димитріевичь отдалъ Свидригайлу едва не половину своего Великаго Княженія. Стриковскій пишетъ, что Свидригайло, выѣхавъ изъ Стародуба и Брянска, зажегъ ихъ.

(201) См. Стриков. Хроник. кн. XIV, гл. 8. Линденблатъ пишетъ, что Магистры Нѣмецкаго Ордена и Ливонскій, имѣвъ свиданіе съ Королемъ Польскимъ и Витовтомъ, ходили вмѣстѣ на Россію и возвратились со многими плѣнниками; что Витовтъ стоялъ на одномъ берегу рѣки, а Кн. Московскій на другомъ; что они заключили миръ, и проч. Смолянами предводительствовалъ Іоаннъ Корельковичь — О городахъ см. ниже въ завѣщаніи Князя Владиміра Андреевича Храбраго. — Далѣе въ Псков. Лѣт. г. 1410:п «въ Литву къ Витовту послаша Псковичи Якима Посадника и Терентія Ѳоминичь и Сидора Дѣдькова, и взяша миръ съ Витовтомъ, а опрочь Новагорода.»

(202) Въ Кенигсбергскомъ Архивѣ находится договоръ Болеслава-Свидригайла, Князя и наслѣдника Литвы и Россіи, и Владѣтеля Подоліи, съ Орденомъ въ 1402 году. Согласно съ договоромъ, заключеннымъ между Вел. Магистромъ Нѣмецкимъ и Витовтомъ, Свидригайло уступаетъ Псковъ Ордену, когда сей городъ будетъ завоеванъ, Литовцами или Рыцарями: Die Lande und Herschaft der Russeu zu Pleskow in aller Wyse, wy die gewonnen werden von uns adir von dem Orden in des Cemeyne, adir besondern, adir an uns komen, so sol sy der Orden ewiglich alleyne behalden. — См. между моими Кенигсбергскими бумагами No 300, 316, 317, 318, 319. Послѣднія содержатъ въ себѣ мирный договоръ Псковитянъ съ Орденомъ на 10 лѣтъ, заключенный въ 1417 году, въ Ригѣ, гдѣ находились посолъ Великаго Князя, именемъ Никита, и Псковскіе чиновники, Данило и Юрій. Василій Димитріевичь названъ великимъ Королемъ и даже Императоромъ: grotmechtighe Here, de grote

75

Konyng von Moskowe, de Rusche Keyser. Условія были слѣдующія: 1) «Жить съ обѣихъ сторонъ въ мирѣ и доброжелательствѣ. 2) Купцамъ торговать свободно. 3) Въ обидахъ искать управы судомъ, а не мечемъ. 4) Россіянамъ не пропускать чрезъ свою землю враговъ Ордена, а Нѣмцамъ враговъ Россіянъ.» Магистръ Шпангеймъ писалъ къ Великому Магистру Прусскому, что сей миръ нуженъ для безопасности Ливонскаго Ордена, коему Витовтъ угрожаетъ войною. Достойны замѣчанія слѣдующія слова его о характерѣ Псковитянъ: Is sint wunderliche unbetutliche Luthe: was sie vor sich nemen, dovon kan man in nicht gebrengen; то есть: странные, упрямые люди: что возмутъ себѣ въ голову, отъ того ихъ никакъ не отведешь.»

Сообщаемъ выписку изъ Псков. Лѣт. о всѣхъ происшествіяхъ: «Псковичи испросиша собѣ Князя, Костянтина» (въ 1407 году) «и пріѣха К. Костянтинъ въ Псковъ въ Вторникъ на Вербной недѣли, и съ Псковичами смысливше, създаша церковь во имя Св. Аѳанасія въ единъ день въ Недѣлю, и службу свершиша Марта въ 29, и по малѣ времени Кн. Великій Костянтинъ посла Князя своего, Костянтина Добровскаго, а Псковичи Іоанна Посадника Сидоровичь къ Новгороду помощи прошати противу поганыхъ Немецъ; они же отрекошясь. Того же лѣта Кн. Вел. Костянтинъ и Посадникъ Романъ Сидоровичь совокупивше вся волости и пригороды, пойдоша за рѣку за Нарову, ови въ лодіяхъ, ови на конехъ, и перевезошась на заутріе Петрова дни, и пойдоша къ Порху.. и возвратишася съ множествомъ полона... Іуля въ 20 Костянтинъ поѣха изо Пскова на Москву… Того же лѣта Князь Местеръ, събравъ силы многыя и Задвинскую силу Курскую» (Курляндскую) «пріиде отъ Бѣлого Камени въ землю Псковскую Авг. въ 18, а Псковичи безъ пригородовъ пойдоша противу имъ и усрѣтоша ихъ на броду у Выбути, а броды вси бяху заворены ворами, и стояша погани 4 дни, и многажды хотяху перебрести и не возмогоша: Псковичемъ біющемся съ ними, и пойдоша прочь... и Псковичи постигоша ихъ за Камномъ на Логовицкомъ полѣ, а Нѣмци станы сташа въ Недѣлю на вечернемъ годѣ» (времени) «Авг. въ 21... и Псковичи удариша на нихъ, и одолѣша Нѣмци, а Псковичи побѣгоша, и убиша на съступѣ Елентія Лубку Посадника и Ефрема Картача и Панкрата Посадниковъ.» (Аритъ въ своей Хроникѣ пишетъ о семи тысячахъ Россіянъ, тогда убитыхъ, вмѣсто семи сотъ). «А въ то время иная рать Псковская ѣздиша въ лодьяхъ и въ насадѣхъ за Нарову, и егда быша на Псковскомъ озерѣ въ Осатнѣ, и Нѣмци въ шнекахъ ударишась на нихъ, и Псковичи пометавше 7 насадовъ и прочіи посуди, и побѣгоша ко Пскову, и бысть Псковичемъ тогда многыя скорби, ово отъ Литвы, а иное отъ Нѣмецъ и отъ своея братья отъ Новагорода... Въ лѣто 6916 (1408) на Черкисовѣ недѣли» (въ началѣ Февраля) «въ Субботу, на память Св. Власіа, поганый Князь Местеръ, събравъ силы и Литву подъемь, пріиде въ землю Псковскую, и самъ станомъ стояше на Демяници 3 дни, и распусти воя по волостемъ; а иная рать пришедше подъ Велье, и стояша 4 дни... и отъидоша, не учинивше граду ничтоже; а подъ Вороночь пріѣхаша Литва, и Вороночани выѣхавше избиша Литвы 100 мужъ, а инѣхъ руками яша, и воеваша Нѣмци всю залѣсскую страну и до Черехи, и прешедше за рубежь, воеваша въ Леженицѣхъ и на Болотахъ, и на Дубскѣ, и на Гостени, и подъ Кошкинымъ городкомъ, и много забѣглыхъ Псковичь и Новгородцевъ овѣхъ изсѣкоша, овѣхъ плѣниша и пожгоша; а Псковичи послаша въ Новгородъ и биша чоломъ со слезами

76

о помощи... а они съ укоризнами Псковичемъ отрекошась, и посла своего послаша въ войско къ Местеру, а Псковичемъ на зло. Тогда выѣха изо Пскова Князь Костянтинъ Бѣлозерскій, а Псковичемъ не учинивъ помощи никоея же; а Местеръ и Нѣмци 2 недѣли ходиша по волостемъ Псковскымъ и по Новгородскымъ, сѣкуще и плѣняюще... и отъидоша... и Псковичи приведоша собѣ Князя Данилія Александровичь» (Ростовскаго?) изъ Порхова на Усрѣтеніе Господа I, Х., и пріяша его честно... Того же лѣта на весну, Маіа въ 6 день, пригнавше Нѣмци къ Велью и поймавше 40 головъ и побѣгоша, и Вельяни погнашася; они же поганіи подсадою удариша на нихъ и убиша Вельянъ 60 мужъ, и того же дни къ вечеру приспѣша Воропочани и сугнаша ихъ уже на рубежи... Поганіи же плѣненыя посѣкше, а сами побѣгоша, и убиша Нѣмецъ 30 мужъ... Того же Маіа Изборяни ходиша въ Нѣмецкую землю, и ударишася Нѣмци на нихъ и убиша ихъ 11 мужъ... и Псковичи взяша съ Нѣмци перемирье до Усрѣтенія.» Между бумагами Кенигсбергскаго Архива есть два письма Вел. Магистра Прусскаго къ Витовту 1408 года, подъ No 624 и 625: въ первомъ онъ благодаритъ его за оказанную помощь Ливонцамъ противъ Россіянъ, но самъ отговаривается отъ дѣятельнаго участія въ сей войнѣ за недостаткомъ въ съѣстныхъ припасахъ и въ кормѣ для лошадей; въ другомъ пишетъ о намѣреніи Витовтовомъ дать Пскову властителя или Князя, отвѣтствуя, что надобно прежде свѣдать мнѣніе Магистра Ливонскаго. — Далѣе въ Псков. Лѣт.: «Тоя же зимы» (г. 1409) «препустивъ по перемирью на третій день, Февр. 5, Князь Местеръ, събравъ силы своя и Литву, повоева многы волости Псковскыя, а Новгородци всего того не брегоша, а на перечину Псковичемъ... и Нѣмци, ходивше недѣлю, отъидоша... Въ лѣто 6918 (1410) послаша Псковичи Ѳедоса Посадника и Юрья Винкова Тимоѳеевичь бити чоломъ Князю Великому... и дасть имъ Князя Ѳеодора Александровичь Ростовского, и пріѣха во Псковъ Сент. въ 26. Тоя же зимы, Апр. въ 4, преставись Князь Псковскій Данилей Александровичь, и положиша мощи его въ Св. Троицѣ. Іуля въ 28 Посадникъ Ларіонъ и Посадникъ Иванъ и Микула ѣздиша подъ Кирьяпигу и взяша миръ съ Местеромъ, а опрочь Новагорода... Въ лѣто 6919» (1411) «Псковичи выпровадиша Князя Александра Ростовского и послаша къ Великому Князю Посадника Ивана Сидоровича и Ѳедора Шибалкиничь, и испросиша собѣ Князя Костянтина Дмитріевичь, меншаго брата Великому Князю. Въ лѣто 6920 пріѣха въ Псковъ Кн. Вел. Костянтинъ Дмитріевичь Ноября въ 11. Того же лѣта (Псковичи) и миръ взяша съ Новгородцами по старинѣ... Князь Костянтинъ» (въ 1413 г.) «отъѣха въ Новгородъ и тамо пребысть годъ, и паки пріѣха во Псковъ… Кн. Костянтинъ» (въ 1414 г.) «поѣха изо Пскова на Москву въ Петрово говѣнье. Того же лѣта Псковичи потроша жито подъ Новымъ городкомъ» (Нейгаузеномъ) и скотъ отгнаша, и Юрьевци прислаша во Псковъ послы, а Псковичи послаша 2 человѣка въ Новой городокъ; они же поганіи единого изсѣкоша, а другаго въ погребъ въвергоша, и Псковичи противу того посолъ ихъ пріяша. На Воздвиженіе Господне» (въ 1415 г.) Нѣмци пріяша гостя Псковского, а Псковичи Нѣмецкій гость, и сѣдѣша обоиму и лѣто все, и потомъ Юрьевци прислаша пословъ своихъ и цѣловаша крестъ по старинѣ, и Псковичи отпустиша гостей, и посла единаго посѣкоша противу своего человѣка, а Нѣмци такожъ отпустиша гостей Псковскыхъ Іул. въ 27. На весну, Марта въ 19, пріѣха во Псковъ Князь Андрей Александровичь Ростовскый... и цѣлова

77

крестъ къ Псковичемъ... Выгнаша» (въ 1417 г.) «Псковичи Князя Андрея Александровичь Іуля въ 17... Того же лѣта Псковичи быша рагозни» (въ ссорѣ) «съ Новгородцами, и послаша Ивана Посадника Сидоровичь и Ларіона и Акима и Юрья Винкова и иныхъ Бояръ, просяце мира, и Новгородци челобитья не пріяша. Того же лѣта Псковичи послаша къ Великому Князю Посадника Селивестра Левонтьевичь и Терентія Ѳоминичь, и испросиша собѣ Князя Ѳеодора Александровичь, и пріѣха въ Псковъ за 2 недѣли до Рождества. Кн. Ѳеодоромъ Александровичь и весь Псковъ» (въ 1418 г.) «послаша въ Новгородъ Микулу Посадника Павловичь и Андрея Ларивоновичь и Данила Филтяева и взяша миръ Авг. въ 28... Пострижеся въ болѣзни Кн. Ѳеодоръ Александровичь и отъѣха на Москву» (въ 1420 г.)... «Того же лѣта (1421) Кн. Витовтъ присла въ Псковъ своихъ людей и веляше развергнути миръ съ Нѣмци, и Псковичи, дръжащесь крестного цѣлованія, того не восхотѣша, и послаша Селивестра Посадника и иныхъ Бояръ къ Витовту, глаголюще: на томъ, Княже, крестъ цѣловали, что намъ съ Нѣмци миръ держати, а по тобѣ не помогати; и Витовтъ оттоль нача гнѣвъ великъ держати на Псковичь. Того же лѣта Псковичи послаша къ Князю Великому Микулу Посадника и испросиша собѣ Князя Александра Ѳедоровичь... Кн. Александръ Ѳеод. пріѣха въ Псковъ Апр. въ 1 день... Псковичи» (въ 1423 г.) «послаша къ Князю Великому два Посадника, Юрья Винкова и Ѳеодора Шибалкина, и биша чоломъ, чтобы Витовту за Псковичь доброе слово послалъ... и Князь Великый не учини на добро ничего же... Князь Александръ Ростовскый выѣха изо Пскова и съ челядью... Псковичи» (въ 1424 г.) «послаша къ Князю Великому Ѳеодосіа Посадника и Бояръ просити Князя на Псковъ, и биша чоломъ, абы печаловался о Псковѣ, и избавилъ бы отъ гнѣва Витовтова, и Князь Великый не учини ничего же, и дасть на Псковъ Князя Ѳеодора Патрикіевичь... Пріѣха въ Псковъ Кн. Ѳеодоръ Патрикіевичь... Псковичи съ Княземъ Местеромъ миръ утвердиша на 3 лѣта и крестъ съ обѣю сторонъ цѣловаша. Того же лѣта Псковичи послаша въ Литву къ Витовту Селивестра Посадника и съ нимъ Бояръ... и не обрѣтоша его въ Литовской земли и ѣхаша за Кыевъ въ Луческъ Великый, и наѣхаша его за Лучьскомъ 500 верстъ въ градѣ Кременци, и биша чоломъ... Онъ же яростію гнѣва наполнився, отвѣтъ даде: по старому цѣлованію! Они же возвратишась, не учинивше на добро ничто же... Зимою (въ 1425 г.) послаша Псковичи къ Князю Великому Посадника Микулу Павловичь, и биша чоломъ, чтобы избавилъ Псковъ отъ гнѣва Витовтова, и не учини ничто же.»

(203) Въ Троицк. Лѣт.: «Въ лѣто 6911 приходилъ посолъ изъ Орды на Русь, Царевичь Энтякъ, и былъ на Москвѣ, да изобмолвилъ Микулу Татарина... Въ лѣто 6913 приде къ Великому Князю отъ Царя Шадибека посолъ, именемъ Мирза, иже бѣ Казначей Царевъ, » и проч. О хитрыхъ отговоркахъ Великаго Князя см. ниже въ письмѣ Эдигеевомъ; о смерти Тохтамыша въ Архан. Лѣт. (онъ убитъ въ 1406 году); о сношеніяхъ Эдигея съ Василіемъ въ Никон. V, 20, 21; объ изгнаніи Шадибека въ Новог. Лѣт. Попа Іоанна, г. 1408. Въ Никон. Лѣт.: Князь Вел. Иванъ Михайловичь Тверскій пріиде въ Орду, и былъ имъ судъ предъ новымъ Царемъ Булатъ-Салтаномъ, со Княземъ Юрьемъ Всеволодичемъ Тферск. о Велик. Княженіи Тферскомъ. Царь же и всѣ Князи отправиша Вел. Кн. Ивана, и отпусти его Царь; а Кн. Юрьи въ Ордѣ остася... Генв. въ 25 день (1408) пріиде

78

изъ Орды В. К. Иванъ, а съ нимъ посолъ Царевъ, и срѣтоша его со кресты.»

(204) Приметы къ крѣпостямъ дѣлались обыкновенно изъ сухаго лѣса, зажигаемаго осаждающими, чтобы огнемъ и дымомъ удалить осажденныхъ отъ стѣнъ. Далѣе см. Никон. Лѣт. V, 23.

(205) Въ Троицк. Лѣт.: Князь Ордынскій Едегей повелѣньемъ Булата Царя приде ратью, а съ нимъ 4 Царевичи, да прочіи Князи Татарстіи, а се имена ихъ: Бучакъ Царевичь, Тегрибердій Царевичь, Алтымырь Царевичь, Булатъ Царевичь, Князь Великый Едегей, Князь Махметъ Исупусюлименевъ сынъ, Князь Тегиня Шиховъ сынъ, Князь Сарай Урусаховъ сынъ, Князь Обрягимъ Темирязевъ сынъ, Князь Якшибій Егедеевъ сынъ, Князь Сентялибій, Князь Бурнакъ, Князь Ериклибердій... и бысть въ Филипово говѣнье Дек. въ 1 день, въ Субботу до обѣда приде Едегей къ Москвѣ... а за Княземъ за Великимъ въ погоню посланъ бысть Царевичь Тегрибердей, да Князь Якшибій сынъ Едегеевъ, да Князь Сентялибій, да съ ними избранныя рати 30, 000, » и проч.

(206) См. Троицк. Лѣт. и Никон. V, 22, 24, 29. На возвратномъ пути въ Литву Свидригайло опустошилъ городъ Серпуховъ, осенью въ 1409 году.

(207) Въ Троицк. Лѣт.: «и таковымъ коварствомъ перемудрова, ни Едегея разгнѣва, ни Князю Великому погруби, обоимъ обоего избѣжа; се же створи уменски, паче же истински.» Въ Никон. Лѣт.: тое же зимы Едигеева рать и Тверскаго предѣла Дому Св. Спаса взяша волость Клинскую.» Далѣе въ Троицк.: «А въ то время въ Ордѣ нѣкый Царевичь пріобрѣте себѣ нѣкія споборники, паче же обрѣте себѣ время благополучно, егда вся Орда истощися: вси бо Татарове изыдоша на Русь воевати; мало же нѣцы отъ нихъ осташася около Царя... и Царевичь удари на ня изгономъ, устремися напрасно на Орду; но обаче спону» (препятствіе) «створи ему проводникъ его, его же и пресѣче: не бо приведе его на Царя, но на торгъ; еще же и мгла бысть велика. Но аще и желаемаго не получи, но и тако по премногу смутивъ я: за малымъ бо и самого Царя не захвати, и многъ мятежъ въ Ордѣ створивъ, отыде.» — Описаніемъ Эдигеева нашествія заключается харатейный Троицкій Лѣтописецъ. Видно, что сочинитель умеръ. Съ того времени до самой кончины Василія Димитріевича всѣ извѣстія кратки и неполны въ другихъ лѣтописяхъ.

(208) См. Троицк. Лѣт.

(209) См. Ростов. и Никон. Лѣт.

(210) См. Собраніе Госуд. Грамотъ, I, 69, 74. Въ договорной грамотѣ: «А какими дѣлы отымется отъ брата моего Князя Володимера, или отъ его дѣтей, Городець или Козлескъ, и мнѣ имъ дати въ Городци мѣсто Тошну, а въ Козельска мѣсто Рожа... а искати ны Городця и Козельска съ одиного... А отыметъ Богъ тобе, Великого Князя, и мнѣ, Господине, имѣти сына твоего въ твое мѣсто... А дати ми, Господине, тобѣ съ Углеча Поля въ семь тысячь рублевъ сто рублевъ и пять рублевъ, а съ Городця въ полторы тысячи рублевъ сто рублевъ и шестьдесять рублевъ... А что ся остало на Новѣгородѣ на Нижнемъ долгу стараго полчетверты тысячи рублевъ, а то ми, Господине, тобѣ дати по выходу по розочту... А на сей грамотѣ язъ, Князь Володимеръ Андреевичь, съ своими дѣтьми, со Княземъ съ Иваномъ, и съ Семеномъ, и съ Ярославомъ, и за свои дѣти за меньшіи, за Ондрея и за Василья, цѣловали есмы крестъ къ Великому Князю, и къ его сыну, ко Князю Ивану»... Къ сей грамотѣ привѣшены двѣ восковыя печати. Она писана еще до рожденія Василія Васильевича Темнаго.

79

Въ духовномъ завѣщаніи пишетъ Владиміръ: «и Княгини моя на котораго сына помолвитъ и обвинитъ, и ты, брате старѣйшій, Князь Великій, на томъ то доправи... Ему» (сыну Ивану) «конюшій путь, бортници, садовници, бобровники, Барыши и Делюи, а (кто изъ) тыхъ бортниковъ или садовниковъ, или псарей, или бобровниковь или Барышовъ, или Делюевъ не всхочетъ жить на тѣхъ земляхъ, инъ земли лишонъ: пойди прочь, а сами сыну Князю Ивану не надобѣ, на котораго грамоты полные не будетъ; а земли ихъ сыну Князю Ивану.» И такъ Барышами и Делюями именовались особеннаго роду наймиты, которымъ давались земли съ обязательствомъ платить господину оброкъ. Далѣе: «а треть численыхъ людей своихъ въ Москвѣ и въ станѣхъ далъ есмь сыну Андрею и Василью на-полы; а жонѣ, Княгинѣ Оленѣ, свою треть тамги Московскіе, и восмьчее, и гостиное, и вѣсчее пудовое, и пересудъ, и серебряное литье, » (то есть, пошлину, которую серебреники платили въ казну)... а ѣзъ дѣти мои подъ Городцомъ затепутъ съ одиного» (ѣзомъ называлась забойка или заколъ на рѣкѣ для ловленія рыбы)... «А розмыслитъ Богъ о Княгинѣ моей, по ее животѣ мытъ и тамга дѣтемъ моимъ, Князю Семену и Кн. Яруславу на-полы... а Коломенское село и съ зарѣцкими луги сыну Князю Ивану» (здѣсь нынѣшнее село Тайнинское названо Танинскимъ)... «Взявъ дань кто же на своемъ удѣлѣ, и пошлютъ ктожь своего Боярина за своимъ серебромъ вмѣстѣ ко казнѣ Великого Князя» (для отсылки къ Хану)... «А по грѣхомъ отъиметъ Богъ сына котораго изъ сыновъ моихъ, а останется его жена, а не пойдетъ за мужъ, и сноха моя и съ своими дѣтьми сидитъ въ мужа своего удѣлѣ до своего живота, а дань даетъ ко казнѣ Великого Князя по уроку, что въ сей грамотѣ писано; а розмыслитъ Богъ о сносѣ моей, и тотъ удѣлъ сыну ее, а моему внуку; а не будетъ сына, а останется дчи, и дѣти мои всѣ брата своего дчерь выдадутъ за-мужъ, а брата своего удѣломъ подѣлятся вси равно. А въ выходъ Великого Князя ко Ордѣ въ пять тысячь рублевъ имется дани дѣтемъ моимъ и Княгини моей и ихъ удѣломъ три ста рублевъ и дватцать рублевъ... А перемѣнитъ Богъ Орду, и Князь Великій не иметъ выхода давати во Орду, и дѣти мои; а что возметъ дани на Московскихъ станѣхъ, и на городѣ на Москвѣ, и на численыхъ людехъ, и дѣти мои возьмутъ свою треть дани Московскіе, а подѣлятся съ матерью вси равно по частемъ... А что мои ключники не купленые, а покупили деревни за моимъ ключемъ, сами ключники дѣтемъ моимъ ненадобны, а деревни ихъ дѣтемъ моимъ, во чьемъ будутъ удѣлѣ... А сыну Князь Ивану далъ есмь ему на Москвѣ Зворыкинъ дворъ, да Игнатьевъ дворъ, да Бутовъ садъ. А сыну Князю Семену, Князю Ярославу, далъ есмь имъ на-полы Княгини Великіе Марьинъ дворъ; а сыну Князю Семену за Неглинною Тереховъ садъ; а Княгинѣ моей съ меньшими дѣтьми, со Княземъ Андреемъ, со Княземъ съ Василіемъ, далъ есмь дворъ свой большой Московьской на-полы. А сыну Князю Ярославу, Князю Андрею, Князю Василью, далъ есмь имъ Чичаковъ садъ на-трое. А что есмь подавалъ своей Княгинѣ пошлины Московскіе, по ее животѣ чей будетъ годъ Москва вѣдати сына моего, тотъ и тѣ пошлины вѣдаетъ. А соль на Городцѣ дѣти мои, Князь Семенъ, Князь Ярославъ, вѣдаютъ съ одного... а иной не вступается никто въ Городецьскіе варници... А писалъ есмь сю грамоту передъ отци своими, передъ Игуменомъ передъ Никономъ Радонежскимъ, передъ Игуменомъ передъ Савою Спасьскимъ; а туто были Бояре мои: Костянтинъ Ивановичь, Михайло

80

Ивановичь, Олексѣй Григорьевичь, Ондрей Борисовичь, Григорей Михайловичь. А грамоту писалъ Мещеринъ.»

Въ Никон. Лѣт.: «Князь Володимеръ Андреевичь завѣща Княгини своей и дѣтемъ дати въ домъ Христовъ... и Фотію Митрополиту по себѣ и по своемъ роду село свое Кудрино» (нынѣ часть города Москвы) «и съ деревнями.» — О кончинѣ Владиміровой супруги см. ниже, примѣч. 371.

(211) Въ Никон. Лѣт. г. 1410: «Едигей воевалъ поморскіе грады... Тое жь зимы (1411) сяде на Царствѣ въ Ордѣ Царь Темиръ, а Едигей Князь вмалѣ убѣжа... Того жь лѣта Тохтамышевъ сынъ Салтанъ взя изгономъ Ординскія улусы и пограбилъ... Тое жь зимы» (въ 1412 г.) «сяде Зелени-Салтанъ на Царствѣ, а Едигея прогна... Того жь лѣта отъ Царя Зелени-Салтана пріиде во Тферь посолъ лютъ, зовя съ собою Вел. Кн. Ивана Михайловича въ Орду... Того жь лѣта выйдоша изъ Орды Князи Нижняго Новагорода, пожаловани отъ Царя Зелени-Салтана ихъ отчиною.» Тамъ же, г. 1411: «Тое жь зимы Генв., на память Св. Ивана Кушника, бысть бой на Лысковѣ Князю Петру Дмитріевичу Московскому и Княземъ Ростовскимъ и Ярославскимъ и Суждальскимъ со Княземъ Даниломъ Борисовичемъ изъ Нижняго Новагорода и съ его братомъ, со Княземъ Иваномъ, и съ Болгарскими Князми и Жукотенскимъ... и ту убіенъ бысть Князь Данило Васильевичь... сташа же на костехъ Князи Новогородскіе и Казанстіи... Того жь лѣта Фотій Митрополитъ пойде съ Москвы въ Володимерь... и се Князь Данило Борисовичь Нижняго Новагорода, укрывся тайно отъ всѣхъ, приведе къ себѣ Царевича Толыша, и посла съ нимъ изгономъ къ Володимерю Боярина своего, Семена Карамышева, а съ нимъ 250 Татаръ, а Руси полтретья ста же, » и проч. Далѣе: «Фотій Митрополитъ послѣ Вечерни пойде въ свою Митрополичью волость Іюля 2, и бывшу ему на Святомъ озерѣ своемъ у Церкви Св. Преображенія, яже поставилъ Кипріянъ Митрополитъ и часто тамъ живалъ, зане же любилъ лѣсныя пустынная мѣста, и многія тамо озера Митрополичи и мѣста крѣпки и непроходимы, и тамо изъ Володимеря пріиде вѣсть къ Фотію... и отъиде въ лѣсы на озера свои Сенежскія Татаромъ же не постигшимъ Фотія.. и стадо градское взяша и посады пожгоша... Тогда жь въ Соборнѣй церкви затворися Ключарь, Священникъ Патрекій, родомъ Гречинъ, иже пріиде съ Фотіемъ изъ Грекъ, нарочитъ и много добролѣтеленъ мужъ, и поймавъ сосуды церковные серебряные и златые, и елико кузни поспѣша подхватите, и вознесе на церковь, и тамо нѣкіихъ людій посади, а самъ сошедъ лѣствицы отмета, и ста въ церкви единъ предъ образомъ Богородицы плачась, а Татарове кричаще Рускимъ языкомъ, да отворятъ имъ двери церковныя... и высѣкоша двери, и икону Богородицы одраша и всю церковь разграбиша, а Презвитера Патрекія начаша мучити о прочей кузни... Онъ же никако же не сказа... и на сковородѣ огненнѣ ставиша его, и за ногти щепы биша и кожу одраша и ноги прорѣзавъ, уже вдернувъ, по хвостѣ у коня влачиша... и тако скончася... Глаголаху же, иже тогда въ плѣненіи томъ быша, яко толикое множество богатства снесоша» (Татары), «порты драгія и вещи многоцѣнныя складше яко селныя копны пожгоша, не могуще бо взяти съ собою, но точію златое и сребреное, и кузно, и драгоцѣнныя ризы... а денги мѣрками дѣлиша межь собою. Въ томъ пожарѣ и колокола разліяшась... Бысть же сіе Іюля 3. — Фотій же Митрополитъ постави у озера своего у Сенгу на брезѣ на лѣсу церковь Рождество Богородицы... и нача жити

81

тамо Священноинокъ Пахомей Болгаринъ, иже пріиде на Русь съ Фотіемъ, живый преже въ пустыни во Амморейской у того же великого старца Акакія, у него же и Фотій... И пребысть Фотій въ Сенгу 4 недѣли и 3 дни во умиленіи... часто приходя и смотряя лѣсы великія и дебри пустынныя и тишину и молчаніе веліе... И Князь Великій, Василей Дмитріевичь, посылаетъ къ нему, зовя его на Москву... и срѣте его, и бесѣдоваша о бывшемъ нашествіи, » и проч. — Озеро Свято и нынѣ извѣстно въ Владимірской Губерніи, также и село Синжаны, гдѣ, какъ вѣроятно, были Сенежскія пустыни.

(212) Никон. Лѣт. г. 1411: Князь Александръ Ивановичь Тверскій поѣхалъ со Твери въ Литву, и наѣхалъ Короля (Польскаго) и Витовта на Кіевѣ, а Зелени-Салтанъ» (еще не будучи Ханомъ) «тамо же бяше у Витовта... Того жь лѣта (1412) взяша единачество межи собою Витовтъ и Кн. Иванъ Михайловичь Тверскій.»

(213) Никон. Лѣт. г. 1412: «Августа въ 15 пойде въ Орду Кн. В. Иванъ Михайловичь Тферскій рѣкою Волгою въ судѣхъ, благословясь у Епископа Антонія... и проводиша его сынове его и множество народа со слезами, а съ нимъ Бояръ и слугъ множество; а иніи Бояре и слуги проводиша его до Нижняго... а въ Ордѣ до его прихода той злый нашъ недругъ Зелени-Салтанъ умре, застрѣленъ на войнѣ отъ брата своего Кирмбердѣя.» Тамъ же, г. 1408: «Тое же осени Окт. Кн. Вел. Иванъ Мих. Тферскій пойде ратью къ Кашину на братанича своего, на Князя Ивана Борисовича; онъ же бѣже на Москву; а Кн. Вел. Иванъ Мих. пришедъ къ Кашину, помирися съ братомъ своимъ, Василіемъ Михайловичемъ Кашинскимъ; а сноху свою, Княгиню Борисову, приведе во Тферь, а на Кашинѣ посади Намѣстники своя и дань на нихъ взя»... Въ Троицк. Лѣт.: «Тое же весны Князь Юрьи Всеволодичь Тферскій приде изъ Орды и приведе съ собою на помощь посолъ именемъ... добиваяся Кашина, да третьей части Тфери: Князь же Иванъ Михайловичь не съступися ему; они же възвратишася къ Царю Булатъ-Салтану.» Далѣе въ Никон. Лѣт.: «Дек. въ 8 день (1411), бывшу Князю Василью Михайловичу на праздникъ Св. Зачатія въ своемъ селѣ Стражковѣ, и поющимъ имъ вечерню уже по Прокимнѣ, и полетѣ отъ Кашина змѣй великъ зѣло и страшенъ, дыша огнемъ, и летяше отъ Востока къ Западу къ нѣкоему озеру, аки заря свѣтясь... Бысть межи Вел. Кн. Иваномъ Мих. и Василіемъ Мих. Кашинскимъ нелюбіе веліе (въ 1412 г.), и повелѣ Вел. Кн. Иванъ Кн. Василія Мих. изымати и Бояръ его и слугъ Іюня въ 28 день, а въ Кашинъ посла своего Намѣстника, а Княгиню его повелѣ привести во Тферь. Тажь на завтріе въ Четвертокъ по Вечерни посла за сторожи Кн. Василія Мих. на Новой городокъ, и бывшимъ имъ на Переволоцѣ, и сойдоша съ коней, и Князь преже всѣхъ погна на кони въ одномъ терликѣ и безъ киверя, и перебреде рѣку Тмаку, и погнаше не дорогами; и лучись ему въ нѣкоемъ селѣ обрѣсти человѣка, иже печашесь о немъ и храняше его втаю въ лѣсѣ, и переимая вѣсти и побѣже съ нимъ къ Москвѣ, а здѣ много искавше и не обрѣтоша... Кн. Василей Мих. пойде съ Москвы въ Орду ко Царю Зелени-Салтану... Авг. въ 1 день К. Великій Василей Дмитріевичь пойде въ Орду со множествомъ богатства и со всѣми Вельможами, да съ нимъ Князь Иванъ Васильевичь Ярославскій... Окт. о Дмитріевѣ дни выйде изъ Орды Великій Князь В. Дм... Дек. въ 24 пріиде Князь Василей Михайл. въ Кашинъ съ Татары, и Князь Иванъ Борисовичь, и застава Тферская въ городъ Кашинъ

82

его не пустиша, и Кн. Василей Мих. опять пошелъ въ Орду... Князь Иванъ Мих. Тверскій пріиде во Тферь Апр. 9 въ день... и срѣтоша его со кресты.»

(214) Длугош. Hist. Polon. кн. ХІ, стр. 394. Длугошъ называетъ Керимбердея сыномъ Зелени-Салтана (Solthan Zeledin). См. ниже, примѣч. 215. — Никон. Лѣт. г. 1415: «Пріидоша Татарове мнози и воеваша по Задонью власти Резанскія, и градъ Елецъ взяша и Елецкого Князя убиша; а иніи въ Резань убѣжаша... Того же лѣта (1422) Авг. въ 31 день Царь Баракъ побилъ Куйдата Царя... Царь Баракъ приходилъ» (въ Сент. 1422 г.) «къ Одоеву ратью... Царь Куйдадатъ» (въ исходѣ 1423 г.) «паки пріиде ратью къ Одоеву на Кн. Юрья Романовича Одоевскаго, и слыша то Витовтъ и посла къ Василью Дмитріевичу, чтобъ послалъ помощь на Царя, а самъ послалъ Кн. Андрея Михайловича ратью и Кн. Андрея Всеволодовича и Кн. Ивана нарицаемаго Бабу, и брата его Путяту Дрюцкихъ Князей, и Кн. Дмитрія Всеволодича и Григорья Протасьевича, Воеводу Мченского. Они же шедше со Княземъ Юрьемъ Романовичемъ Одоевскимъ Куйдата прогониша... и двѣ Царицы его поймаша... Тогда же убили и Когчю, богатыря Татарскаго, велика суща тѣломъ и силою» — Абульгази называетъ Барака сыномъ Койричака или Каверцика, а 8 Тохтамышевыхъ сыновей слѣдующими именами: Dsalaludin, Dsabarbirdi, Kajuk, Karim-birdi, Iskander, Abusait, Chodsa, Kadir-birdi.

(215) Длугош. Hist. Polon. кн. ХІ, стр. 375 и 409. Не давно издано на Нѣмецкомъ языкѣ Путешествіе Шильтбергера, Мюнхенскаго уроженца, по землямъ Востока въ концѣ XIV и въ началѣ XV вѣка (Schiltbergers Reise in den Orient), имъ самимъ описанное и переведенное съ древней рукописи Пенцелемъ. Шильтбергеръ былъ взятъ въ плѣнъ Турками въ сраженіи 1395 года при Никополисѣ и разсказываетъ слѣдующее (стр. 38—78): «У внука Тамерланова, Абубахира, жилъ Царевичь Золотой Орды, именемъ Зегра. Послы сей Орды молили его возвратиться въ Улусы ея. Зегра отправился туда черезъ Ширванъ, Бурсу (Bursa), Шабранъ (Sinabram), Дербентъ, Оригенсъ (на островѣ рѣки Эдиля, Ателя или Волги), первый городъ Татарскій. Зегра пріѣхалъ къ Эдигею, который располагалъ Ханскимъ достоинствомъ и былъ то же, что Maior Domus. Въ Ордѣ царствовалъ Schuduchbochen (Шадибекъ): изгнавъ его, Эдигей выбралъ въ Ханы Polet (Булата), который царствовалъ полтора года и былъ изгнанъ Ханомъ Segelladin (Зелени-Салтаномъ). Tamir (Темиръ), братъ Булатовъ, свергнулъ Зелени-Салтана, но царствовалъ только 14 мѣсяцевъ: Зелени-Салтанъ снова явился, убилъ Темира, и черезъ 14 мѣсяцевъ самъ погибъ отъ руки своего брата, именемъ Thebac» (Кибака, извѣстнаго по современнымъ монетамъ и Турецкимъ лѣтописямъ). «Другой, меньшій братъ его, Kerunbardin (Керимбердей), изгналъ Кибака, а черезъ 5 мѣсяцевъ Кибакъ изгналъ Керимбердея; а Эдигей и Зебра изгнали Кибака. Зебра сдѣлался Ханомъ; но черезъ 9 мѣсяцевъ возсталъ на него и на Эдигея какой-то Machmud» (Махметъ? см. ниже, г. 1426—1431). «Зебра ушелъ въ Kestihipschach (Кипчакъ?), а Махметъ взялъ Эдигея въ полонъ. Но скоро Waroch» (Баракъ? см. выше, примѣч. 214) «изгналъ Махмета, а послѣ Махметъ Барака, а послѣ Долабертъ Махмета; но Махметъ черезъ 3 дни возвратился и убилъ врага своего. Наконецъ пришелъ Зебра, убилъ Махмета и сдѣлался Ханомъ.» — Далѣе Шильтбергеръ упоминаетъ о землѣ Horasma, гдѣ городъ Оригенсъ (см. выше въ семъ примѣч.) — о землѣ Bastan, гдѣ

83

городъ Zulat, въ горахъ — о городахъ Bolar, Ibissibur, Asach (Азовъ?), или Alechena, какъ именуютъ его Христіане, на рѣкѣ Tena (Донѣ), откуда идетъ рыба и воскъ въ Венецію, въ Геную — о землѣ Kopstzoch (Кипчакъ?) гдѣ городъ Sulchat — о городахъ Kassa (Кафѣ?) Karkeri на Черномъ морѣ, гдѣ жители Христіане Греческой Вѣры и гдѣ, подлѣ города Sarucherman (Херсона?), Св. Климентъ былъ утопленъ въ морѣ — о землѣ Strachas (Астрабатѣ?), гдѣ жители Христіане Греческіе, злые разбойники — о странѣ Reussen или Россіи, которая находится въ подданствѣ у Татаръ. Онъ сказываетъ, что Татары Красные раздѣляются на три колѣна, именуемыя Kejat, Jabu, Mugal. Вообще всѣ его извѣстія не ясны, безтолковы, но доказываютъ, что Шильтбергеръ дѣйствительно былъ въ сихъ мѣстахъ. Онъ возвратился въ Мюнхенъ въ 1427 году.

(216) Въ Псков. Лѣт. г. 1422: Витовтъ, събравъ силы многы, не токмо Литву, но Москвичь и Тферичь, иде на Прусы и взя градъ Голубъ и воева землю ихъ 3 мѣсяци, и возвратись миру не вземъ, и мнозіи ратніи его тогда гладомъ изомроша.» См. Гадебуша Livl. Jahrbücher, г. 1422, стр. 54. Великій Магистръ Нѣмецкаго Ордена въ 1413 году писалъ къ своему двоюродному брату, фонъ Плауэну, о союзѣ Витовта съ Новогородцами, Псковитянами и mit den großen Russen (между бумагами Кенигсберг. Архива No 631). Въ письмѣ своемъ къ Королю Богемскому (подъ No 632) говоритъ онъ о дружествѣ сего Литовскаго Князя со всѣмъ народомъ Русскимъ, mit der ganczen Russischen Czunge; а въ другомъ письмѣ (подъ No 641) проситъ Короля взять въ свою службу какого-то Россійскаго Герцога Вайселя, выѣхавшаго въ Пруссію, кажется, изъ Литвы.

(217) Въ Новог. Попа Іоанна, г. 1407: «Пріиде въ Новгородъ Кн. Семеонъ Олгердовичь... Пріиде въ Новгородъ Князь Костянтинъ Дмитреевичь отъ Великаго Князя на Намѣстничество (въ 1408). Лугвенъ (въ 1412 г.) съѣха въ Литву и Намѣстникы сведе съ пригородовъ Новогородскихъ... а Король Ягайло и Витовтъ и Лугвень вскинуша грамоты възметны къ Новугороду Генв. 2, а рекъ тако Король и Витовтъ: что были есте намъ нялися служить и вамъ было Нѣмцемъ такожъ сложити, а съ нами заедино стати и закрѣпитися на обѣ сторонѣ въ запасъ... и мы къ вамъ послали Бояръ своихъ, Немира и Зиновья Братотича... и вы Немиру отвѣчали: не можетъ Новгородъ того учинити; какъ есмя съ Литовскымъ мирны, такъ есмя и съ Нѣмци мирны. Мы Кн. Лугвеня вывели отъ васъ, а съ Нѣмци есмы миръ вѣчный взяли и съ Угры и съ всѣми нашими граничьникы.. А еще люди ваши намъ лаяли, насъ бесчествовали... А Лугвень рече: дръжали мя есте у себе хлѣбокормленіемъ, » и проч… «Той же весны (1414) пойдоша въ Литву послове Новогородскіи, Посадникъ Юрья Онцифоровичь, Офонась Федоровичь, сынъ Посадничь, Федоръ Трябло, и взяша съ Княземъ Витовтомъ миръ по старинѣ.»

Стриковскій напротивъ того пишетъ басню, что въ семъ году Псковитяне и Новогородцы признали Витовта своимъ Государемъ; что первые обязались давать ему ежегодно 5000 червонцевъ, 50 Нѣмецкихъ коней, по двадцати кожъ волчьихъ, медвѣжьихъ и лисьихъ: куницъ же, соболей, бѣлокъ и горностаевъ по сороку, а Новогородцы вдвое того; что Витовтъ сдѣлалъ начальникомъ во Псковѣ Князя Георгія Носса, а въ Новѣгородѣ Князя Симеона Алгимунта Гольшанскаго.

(218) Въ Новог. Лѣт.: «Того же лѣта (1392), вышедше изъ моря Нѣмци разбойницы въ рѣку Неву, взяша села по обѣ стороны рѣки за 5 верстъ

84

до Орѣшка, и Кн. Симеонъ Лугвеній съ Городчаны сугнавъ ихъ, избиша, а иныхъ разогнаша, и языковъ въ Новгородъ приведоша... Приходиша Нѣмци Свѣя (г. 1395) къ новому городку къ Ямѣ, и прочь пойдоша; и Князь Костянтинъ съ Городчаны иныхъ изби, а иніи убѣжаша... Той же осени (г. 1397) Нѣмци взяша 7 селъ у Ямского городка и пожгоша... Пришедъ Свія (г. 1411) войною и взяша пригородъ Новогородскій Тиверскій, и Новогородци вскорѣ пойдоша на Свѣю только за 3 дни по сей вѣсти съ Кн. Семеномъ Олгердовичемъ, и пришедше въ Свѣйскую землю, села ихъ повоевавъ и пожгоша, а Свѣи много изсѣкоша, а у города Выбора охабень вземъ и пожгоша Марта въ 26, и пріидоша въ Новгородъ съ множествомъ полона; а Воеводы были Фома Есиповичь и Посадникъ Александръ Фоминичь, Иванъ Даниловичь, Григорей Богдановичь, Афанасъ Есиповичь, сынъ Посадничь, Фома Трощининъ, Дмитрій Ивановичь, Андрей Ивановичь, Есипъ Филиповичь, Аврамъ Стефановичь; а Нѣмци у Выбора только единого Новогородця убиша, Павла съ Нутной улици.» — Далѣе: «Ходиша изъ Заволочья войною на Мурманы Новогородскымъ повелѣніемъ, а Воевода Яковъ Стефановичь, Посадникъ Двиньскый, и повоеваша ихъ... Пришедше Мурмане войною» (въ 1419 году) «въ 500 человѣкъ въ бусахъ и въ шнекахъ, повоеваша въ Аргузѣ погостъ Корельскый и въ земли Завотской погосты, въ Непоксѣ Корельскомъ монастырь Св. Николы, Конечный погостъ, Яковлю, Курью, Ондреяновъ берегъ, Кигъ островъ, Кярь островъ, Михайловъ монастырь, Чиглонимъ, Хечинима; 3 церкви сожгли, а Христіанъ и Черноризецъ посѣкли; а Заволочане 2 шнеки Мурманъ избиша, а иніи избѣгоша на море.» — О Нѣмцахъ: «Той же осени (1420) пріидоша изъ Нѣметской земли послове отъ Местера Селивестра, Вельядскій Кумендеръ Гостило, и сестричичь Местеровъ Тимоѳей, и Воевода Ругодивскый Еремейко, и докончаша съ Княземъ Костянтиномъ и съ всѣмъ В. Новымгородомъ, что быти на съѣздъ Местеру, а Князю Костянтину и Новогородцемъ послати своихъ Бояръ, и послаша Намѣстника Князя Великого, Кн. Федора Патрекеевичь, и Княжа Боярина Костянтинова, Андрея Костянтиновича, Посадника Новогородскаго Василія Есиповичь, Посадника Офонаса Федоровичь, Якова Дмитреевичь, Михаила Юрьевичь, Наума Ивановичь; они же наѣхаша Местера на Наровѣ, и взяша вѣчный миръ по старинѣ, како былъ при Вел. Князѣ Александрѣ Ярославичь.» См. Арнта Liefländ. Chron. г. 1420. Еремейко естъ Германъ. Къ мирной грамотѣ были привѣшены 6 печатей. Я нашелъ Нѣмецкій переводъ сей или другой грамоты между Архивскими Кенигсбергскими бумагами No 320. Начало: Von dem Groszin Koninge Constantin Demytirson, von dem Burggrafen von Nogharden Myckytenson, von dem Herzogen — v. Nogharden Cuseman Terentenson, van alle Grosszin Nogharden: ich Koning Constantyne Dymytrison, ich habe gesant myne Boden Zachare, mynen Boyaren Jhezypisson und v. Nogharden ist Phyphylate Wassileusone, und haben geendiget eynen frede, alse vor uns und vor Pleskow mit den Meister v. Riga und mit den Bischope v. Darpte, и проч. Здѣсь Королемъ названъ Князъ, Бургграфомъ Посадникъ, а Герцогомъ Тысячской. Въ договорѣ сказано, что рѣка Нарва служитъ границею; что Нѣмцы не должны на другой сторонѣ ея рубить лѣса, косить сѣна и проч.; не должны также изъ Выборга и Ревеля пропускать хлѣба сухимъ путемъ въ Россію, ни Шведскаго войска; что купцы наши свободно ѣздятъ и торгуютъ въ Ливоніи: de soll haben eynen reynen Weg. Года не поставлено.

85

Чрезъ нѣсколько времени Новогородцы, будучи въ ссорѣ съ иноземными купцами, многихъ изъ нихъ заключили въ оковы, описали ихъ имѣніе и на воротахъ Нѣмецкаго двора повѣсили одного Россіянина за то, что онъ взялся отправить въ Германію письмо купца Ганнса (см. Гадебуш. Liefland. Jahrbuch. г. 1424).

(219) Въ Новгород. Лѣт. г: 1418: «Того жь мѣсяца (Апрѣля) съдѣяся тако наученіемъ Діаволимъ: человѣкъ нѣкый Степанко, изымавше Боярина Данила Ивановичь, Божина внука... Людіе же влечахуть его (Боярина) и казниша его ранами близъ смерти. Жена же нѣкая, отъвръгши женскую немощь и вземши мужескую крѣпость, вскочивши посреди сонмища, дасть ему раны, укаряюще его... и сведше его съ Вѣча, и сринуша съ мосту. Нѣкто же людинъ, Личковъ сынъ рыболовъ, въсхыти его въ челнъ... Начаша звонити Вѣче на Ярославлѣ дворѣ... И на Яневѣ улицѣ берегъ пограбиша... и Кузмодемьянци отъдаша Степанка и молиша Архіепископа, да пошлетъ къ собранію людску. Святитель же посла его съ Попомъ, да своимъ Бояриномъ: они же пріяша его, и пакы възъярившеся на иного Боярина, на Ивана Іевлича на Чюдницевѣ улицѣ... И того же утра на Люгощѣ улицѣ изграбиша дворовъ много... и на Прускую пріидоша... и они отбишась... Того же дни въ лютую ту брань бысть громъ великъ и молніе блистаніе и дождь и градъ, или того ради, или строеніемъ Вышняго на потребу живущимъ народомъ... А въ то время прилучися быти Варламу Архимандриту Св. Георгія, и глагола ему Святитель: послѣдуй ми... И пріиде къ нему Посадникъ Федоръ Тимофеевичь съ иными Посадникы и Тысяцкыми, глаголюще, да уставить народъ. Владыка же посла Архимандрита Варлама и отца своего духовнаго и Протодіакона на Ярославль дворъ ко Св. Николѣ, да подаютъ благословеніе его Степенному» (правительствующему) «Посаднику Василью Есиповичь и Тысяцкому Кузмѣ Терентьевичь и всему народу, » и проч.

(220) «Съ Вяткы, изъ Князя Великого отчины, Княжь Бояринъ Юрьевъ Глѣбъ Семеновичь съ Новогородскими бѣглеци и съ Устьюжаны и съ Вятчаны изъѣхаша въ насадѣхъ безъ вѣсти Заволоцкую землю, и повоеваша волость Борокъ, Ивановыхъ дѣтей Васильевичь, и Емцу и Колмогоры вземъ и пожьгли, и Бояръ Новогородскыхъ изымаша, Юрья Ивановичь и брата его Самсона. Иванъ Федоровичь, братъ его Офонасъ, Гаврила Кириковичь, Исакъ Ондреевичь, сугнавъ ихъ подъ Моржомъ на островѣ, братію свою Самсона и Юрья отъяша, и полонъ весь съ животы, а ихъ отпустиша; а Василій Юрьевичь, сынъ Посадничь, Самсонъ Ивановичь, Гаврила Кириловичь, братъ его Григорей съ Заволочаны идоша за разбойникы въ погоню, и пограбиша Устъюгъ.»

(221) См. Новогород. Лѣт. Попа Іоанна, г. 1419. Константинъ пріѣхалъ въ Новгородъ Февр. 25 въ 1420 г., а возвратился въ Москву въ 1421.

(222) Кранц. Wandal. кн. ХІ, стр. 251: Russorum tum urbem clarissimam, Nouguardiam vocant, tanta lues invasit epidemiæ, ut intra sex menses octuaginta hominum perirent, tanta, ut ferunt, celeritate, ut ambulantes in platis mox deciderent, et ad sepulchra mortuorum qui sani tumulandis aliis advenerant, cum mortuis mortui tumularentur. Въ Псков. Лѣт.: «Бысть моръ въ Псковѣ, яко же не бывалъ таковъ» (въ 1390 г.): «гдѣ бо единому выкопали, ту и пятеро и десятеро положиша... Того же лѣта (1404) бысть моръ во Псковѣ съ Спасова дни; начаша преже мрети малыя дѣткы, и потомъ старыя и младыя, а знатьба» (признакъ) «бяше такова:

86

аще кому явится гдѣ желѣза, то на другый или на третій день умираше; а пришелъ тотъ моръ изъ Юрьева отъ Нѣмецъ... Тоя жь осени (1406) бысть моръ великъ въ Псковѣ и по пригородомъ, а мряху желѣзою; тоя же осени бысть дождя много... Не на длъзѣ времени отъ Спасова дни» (въ 1420 году) «начаша въ Псковѣ и по волостемъ мрети малыя дѣтскы, и потомъ юноша и дѣвы, и мужи и жены, и старыя мряху, но мало; и бысть моръ великъ зѣло, и мнози тогда мужи и жены пріяша Ангельскый образъ... Тогда начаша искати, гдѣ была первая церковь Св. Власей, а на томъ мѣстѣ стояше дворъ Артемьевъ, воротове, и Псковичи давши ему сребро и изрывше дворъ, обрѣтоша престолъ, и на томъ мѣстѣ въ единъ день поставиша церковь во имя Св. Спаса, и освящаша и Литургію свершиша Сент. въ 14... и мряху тогда желѣзою отъ Спасова дни и до Крещенья... а пришло отъ Нѣмецъ изъ Юрьева.»

Въ Новогород. Лѣт.: «Того жь лѣта» (1389 или 1390) «бысть моръ въ Новѣгородѣ силенъ велми... Въ то же лѣто и зиму (1417) бѣ моръ страшенъ въ Новѣгородѣ, и въ Ладозѣ, и въ Русѣ, въ Порховѣ, въ Псковѣ и въ Торжьку, въ Дмитровѣ и въ Тфери... на всякъ день умираху толко, якоже не успѣваху погребати ихъ, а дворовъ много затвориша безъ людей. Прежъ яко рогатиною ударить, и явится желѣза, или начнеть кровію харкати и дрожь иметь и огнь ражжеть по всѣмъ съставомъ человѣчьскымъ... и два Посадника преставишась въ Ангельскомъ чину, Иванъ Александровичь и Борисъ Васильевичь... Владыка Симеонъ съ кресты обходи около града... и Христіане ови на конехъ, ови пѣши изъ лѣса бервна (бревна) привозивъ, поставиша церковь Св. Настасію, и свяща ю Арх. Симеонъ того же дни, а въ остаточныхъ бревнахъ поставиша церковь Св. Илію конецъ Пруской улици; а Новотръжане такожъ единымъ утромъ Св. Аѳанасіа, и Литургію съвръшиша... Въ си два лѣта» (1421 и 1422) «бысть гладъ и моръ великъ, и наметаша мертвыхъ 3 скудельници, едину у Св. Софіи за олтаремъ, а 2 у Рожества на полѣ.» Въ Ростов. Лѣт.: «тое же осени Сент. въ 8 день» (1491 г.) «поча быти болѣзнь коркотная, и на зиму гладъ бысть.» Далѣе въ Новог. Лѣт.: «Того же лѣта (1424) моръ бысть въ Новѣгородѣ желѣзою и хракъ кровію.»

Въ Троицк. Лѣт.: «Тое же осени (1401) моръ бысть на люди въ Смоленьскѣ... Того же лѣта (1408) бысть моръ на люди по многымъ странамъ, а болѣсть такова: первое разболится человѣкъ, и руцѣ и нозѣ прикорчить, и шею скривить, и зубы скрегчеть, и кости хрястять, и съставы въ немъ троскотаху; кричитъ, вопить; у иныхъ же и мысль измѣнится, и умъ отымется; иные одинъ день поболѣвше умираху, а иные полтора дни, а иные два дни; а иныхъ Богъ миловаше: поболѣвше 3 дни или 4, и паки здрави бываху. Сею же болѣстью умирали въ волостехъ во Ржевскихъ, Волотьскыхъ, Можайскихъ, Дмитревскихъ, Звенигородскихъ, Переяславскыхъ, Володимерскихъ, Рязаньскихъ, Торускихъ, Юрьевскихъ, есть же индѣ и по Московьскимъ волостемъ.»

Ростов. Лѣт.: «Въ лѣто 6928 (1420) бысть моръ силенъ на Костромѣ и въ Ярославлѣ, въ Галичѣ, во Плесѣ, въ Ростовѣ; почалъ отъ Успенія, и тако вымроша, яко и жита бѣ жати некому; а снѣгъ паде на Никитинъ день, и иде 3 дни и 3 нощи: паде его на 4 пяди, и потомъ сойде, и мало кто что сожа, и бысть гладъ по мору.»

Въ Псков. Лѣт. г. 1411: «Того же лѣта Псковичи сожгоша 12 жонкѣ вѣщихъ.»

Въ Никон. Лѣт. г. 1422: «Гладъ бысть великъ по всей Руской землѣ и по Новогородской; и мнози

87

лодіе помроша съ голоду, а иніи изъ Руси въ Литву изыдоша, а иніи на путехъ съ лада и съ студени помроша: бѣ бо зима студена велми; а ини же и мертвыя скоты ядоша, и кони, и псы, и кошки, и кроты, и люди людей... и купиша тогда на Москвѣ оковъ ржи (4 четверти) по полутора рубли» (въ другихъ спискахъ по рублю) «а на Костромѣ по 2 рубли, а въ Нижнемъ Новѣгородѣ по 6 рублевъ.» Въ Псков. Лѣт. г. 1420: «На всю Рускую землю бысть гладъ великъ по три годы, и преже въ Новѣгородѣ и по всѣмъ ихъ волостемъ, и на Москвѣ, и по всей Московской и по Тферской, и толми бысть тамо дорогъ хлѣбъ, яко на единомъ ковризѣ дати полтына, али како во портище; а ржи наша четверетка чего кто запросилъ, а иніи съ усердіемъ даваху; а еже бы гдѣ зобница купити ржи или овса, таковыхъ мало обрѣтаху... А въ Псковѣ тогда бяше старыхъ лѣтъ клѣти всякого обиліа изнасыпаны на Крому: и пойдоша ко Пскову Новогородци, Корѣла, Чюдь, Вожани и Тферичи, и Москвичи, и просто рещи, съ всей Руской земли, и начаша по волостемъ и по пригородомъ и въ Псковѣ купяще рожь, возити за рубежь, и въ Псковѣ тогда бяше зобница ржи по 70 ногатъ, а жита по 50, а овса по 30 ногатъ, а на полтыну ржи 2½ зобници... и накладоша тѣхъ пустотныхъ» (бѣдныхъ пришельцевъ) «въ Псковѣ 4 скуделници.»

Въ Новогород. Голицынск. Лѣт. г. 6929 (1421): «бысть вода велми велика въ Волховѣ и снесе 20 городенъ Великого мосту Апр. въ 21... мала же убо нѣкаа отъ части древеса остася у брега... и прочимъ мостомъ округъ града разрушенымъ быти; еще же и примостки уличніи разбишася... и храми мнози испровержены быша... и нѣци живяху на врьсѣхъ кождо храмины своея... друзіи же на ины мѣста преселишася... Иноци же убо не могуще ходити къ церквамъ, но иніи въ ладьици путьшествуютъ ко церквамъ; друзіи же по доскамъ ходяще; во инѣхъ же церквахъ не мошно убо и Іереомъ Литургіи свършати... Еще же и ограды садовныя разбьены быша, и еже въ нихъ древеса плодовита искоренена отъ буря вѣтряняа... Христіане же глаголаху: не сіе ли хощетъ Богъ и нынѣ навести на вы наказаніе, яко же и при Нои? Се же бѣ мѣра вшествію воды горѣ до градныхъ вратъ Прускыя улицы. Въ то же пакы время, Маія въ 19, въ заговѣнье Петрово въ полунощи, бысть трусъ на небеси велій: вшедше туча силна съ полудни испуща громъ страшенъ и молнія огнена съ небеси блескающе, яко нѣсть можно человѣкомъ видѣти, и ста надъ градомъ, и убо тученосный облакъ на огненное видѣніе преложися... и бысть дождь силенъ и градъ, и убо каменіе валяшеся изъ облака... Священникомъ же и самому Архіепископу пришедшимъ въ Св. Божію церковь, молящеся Богу, » и проч. См. ниже, примѣч. 254, подъ годомъ 1421.

Въ Новогород. Лѣт.: «Въ лѣто 6910 (1402) явися звѣзда хвостата на Западѣ, лучь имуще свѣтелъ, и пребысть мѣсяць Мартъ весь.» Въ Никон. Лѣт. подъ тѣмъ же годомъ: «Въ Великое говѣніе мѣс. Марта явись на Западѣ въ вечерней зарѣ звѣзда велика зѣло копейнымъ образомъ; въ верху ея лучь великъ сіяше обходяще ю же видѣхомъ за 12 дній на Востоцѣ восходящу и на Западѣ лѣтнемъ въ вечерней зарѣ сіяющу.» Въ Псков. Лѣт.: «Явися звѣзда хвостатаа на западной странѣ и въсхожаше съ прочими звѣздами отъ Свадебь» (Февр. мѣс.) до Вербной Субботы.» См. также Cométographie, г. 1402.

(223) Въ Голицын. Новогород. Лѣт. г. 6910: «Сбывается слово Евангельское, яко же самъ Спасъ во Евангеліи рече: въ послѣдняя дни будутъ знаменія

88

велика на небеси... и гладове и пагуби и трусы... востанетъ языкъ на языкъ... Се бо въсташа ратующе ово Татарове, ово же Туркове, индѣ же Фрязове... Въстаютъ рати, и правовѣрный Князь на брата своего или на дядю... скуеть копіе свое... и стрѣлами своими стрѣляетъ ближній ближняго... И понеже время послѣднее приходить, » и проч. — Въ Новогор. Лѣт. Попа Іоанна: «И Владыка Іоаннъ благослови Великій Новгородъ... а Псковичемъ бы есте нелюбья отдали, зане жь, дѣти, видите уже послѣднее время!»

(224) Великій Князь скончался въ третьемъ часу ночи.

Въ договорн. грамотѣ Василія Дмитріевича съ Ѳеодоромъ Ольговичемъ Рязанскимъ (въ Собр. Государст. Грамотъ I, 65) сказано: «А со Княземъ съ Семеномъ съ Романовичемъ съ Новосильскимъ и съ Торускими Князи также взяти ти любовь... зане же ти Князи со мною одинъ человѣкъ:» то есть, они были его присяжниками. Перемышль и Козельскъ находились въ числѣ городовъ Князя Владиміра Андреевича Храбраго (см. въ его завѣщаніи). — Князья Ростовскіе были Намѣстниками во Псковѣ и Двинской землѣ, какъ мы выше сказали. — Въ Хлыновской лѣтописи: «Великій Князь Василій Димитрьевичь весною посылалъ рать на Вятку, съ Княземъ Семеномъ Ряполовскимъ, и ничто же успѣвъ, воротились.» Въ договорной грамотѣ Василія Темнаго съ Юріемъ сказано: «также что тя пожаловалъ отецъ мой, Князь Великій Василей Дмитреевичь, Вяткою и съ слободами и со всѣми мѣсты» (см. Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 160). Увидимъ послѣ, что Кн. Ряполовскій ходилъ къ Вяткѣ уже при Темномъ. — Далѣе въ договорной Рязан. грамотѣ сказано: «на семъ, брате молодшій, Князь Великій Ѳедоръ Олговичь, цѣлуй ко мнѣ крестъ къ своему брату старѣйшему... имѣти ти меня собѣ братомъ старѣйшимъ, а братью мою молодшюю, Кн. Володимера Ондреевича и К. Юрья Дмитреевича, имѣти собѣ братьею; а меньшюю нашу братью, К. Ондрея Дмитреевича и К. Петра, имѣти ти собѣ братьею молодшею... Быти ти съ нами вездѣ за одинъ по думѣ... а не пристать ти къ Татаромъ никоторою хитростью. А будетъ ти Киличея» (посла) «послати въ Орду... или къ тебѣ посолъ Татарской придеть, и тобѣ того почтити Крестьянского дѣля добра... А что ти слышевъ отъ Орды, а то ти намъ повѣдати... А что на Рѣзанской сторонѣ за Окою... какъ ся отступили Князи Торускіе Ѳедоръ Славичь, та мѣста къ Рѣзани... Такъ же мнѣ, Князю Великому, въ землю Рѣзанскую и во Князи Рѣзанскіе не вступатися; а со Княземъ съ Великимъ съ Иваномъ Володимеровичемъ взяти любовь по давнымъ грамотамъ. А что ся учинить межи васъ какова обида, и вамъ отслати своихъ Бояръ, ино учинять исправу; а о чемъ ся сопрутъ, ино имъ третей Митрополитъ; а кого Митрополитъ обвинить, ино обидное отдати; а не отдастъ, ино мнѣ, Князю Великому, оправити... На кого помолвитъ третей, и виноватой отдастъ; а не отдастъ, и правой пошлетъ къ Великому Князю Василью Дмитреевичу, и Князь Великій пошлетъ къ виноватому въ первые, и въ другіе, и въ третьи; а не послушаетъ виноватый и Кн. Велик. Василья Дмитреевича, а не отдастъ, Князю Великому исправити, а цѣлованья не сложити, а то ему не въ измѣну. А коли позоутся на третей, а въ то время рать на того будетъ, или посолъ Татарской въ землѣ, инъ за тѣмъ не поѣдетъ на третей, въ томъ ему вины нѣтъ... А что будетъ Мещерская мѣста, что купилъ отецъ твой, К. В. Олегъ Ивановичь, или вы, или ваши Бояре, въ та мѣста тобѣ, Князю Вел. Ѳедору Олговичу, не вступатися; а земля

89

къ Мещерѣ по давному, какъ было при Великомъ Князѣ Иванѣ Ярославичѣ и при Князи Александрѣ Уковичѣ... а что была рать отца моего въ твоей вотчинѣ при твоемъ отци, и Княже Романова Новосильского, и Князей Торускихъ, намъ отпустити полонъ весь; а что взято на полоняницѣхъ, а то намъ отдать... А третей межи насъ хто хочетъ, тотъ воименуетъ три Князи Крестьянскіе; а на комъ ищутъ, тотъ собѣ изберетъ изъ трехъ одиного... А пошлина съ бѣглеца съ семьи два алтына, а съ одинца алтынъ. А мыты ны держати старые пошлые... а мыта съ воза и въ городѣхъ и всѣхъ пошлинъ денга; а съ пѣшеходца мыта нѣтъ, а иныхъ всѣхъ пошлинъ съ рубля алтынъ, а съ лодьи съ доски по алтыну, а съ струга съ набои два алтына, а безъ набои денга, а Князей Великихъ лодьи пошлинъ нѣтъ... А что ся будетъ учинилося межи насъ въ перемирье обида, и межи Князя Великого Ивана, и межи Князя Романа, и межи Князей Торускихъ, то оправити по первой грамотѣ по перемирной. А всхочетъ съ тобою тесть мой Князь Великій Витофтъ любви, ино тебѣ съ нимъ взяти любовь со мною по думѣ, какъ будетъ годно... Писана на Москвѣ въ лѣто 6911, Индикта 11, мѣсяца Ноября въ 25 день.»

(225) «Тое жь зимы» (въ 1422 или 1423 году) «Софья Васильева Дмитріевича съ сыномъ своимъ Васильемъ ѣздила ко отцу своему, Витовту, въ Смоленескъ; а Князь Великій, отпустивъ ея съ Москвы, самъ пойде на Коломну; а Фотій Митрополитъ у Витовта же былъ, а пошелъ напередъ Великія Княгини.»

(226) Собраніе Госуд. Грамотъ I, 82: «А приказываю своего сына, Князя Василья, и свою Княгиню и свои дѣти своему брату и тьстю, Великому Князю Витовту, какъ ми реклъ: на Бозѣ, да на немъ! какъ ся иметъ печаловати, и своей братьѣ молодшей Князю Ондрею Дмитреевичу, и Кн. Петру Дм. и Кн. Констянтину Дм. и Кн. Семену Володимеровичу, и Кн. Ярославу Володимеровичу, и ихъ братьѣ, по ихъ докончанью, какъ мы рекли.»

(227) См. тамъ же. Василій отказалъ сыну изъ селъ Московскихъ Островское, Орининское, Костянтиновское, Малаховское, деревни Жирошкины, Копотенское, сельцо подъ Москвою надъ Великимъ прудомъ, Хвостовское, и проч. Далѣе: «на Москвѣ дворъ Ѳоминской Ивановича у Боровицкихъ воротъ, да другій, што былъ за Михайломъ за Вяжемъ, да новой дворъ за городомъ у Св. Володимера... А сына своего Князя Василья благословляю своею вотчиною Великимъ Княженьемъ, чѣмъ мя благословилъ мой отецъ. А Княгинѣ моей изъ Костромы Иледамъ и съ Комелою... да Нерехта, и съ варницами, и съ бортники, и съ бобровники... А сына своего, К. Василья, благословляю своими примыслы, Новымъгородомъ Нижнимъ со всѣмъ, да своимъ же примысломъ Муромомъ со всѣмъ... А тѣ волости и села, што есмь подавалъ своей Княгинѣ, пославъ сынъ мой да моя Княгини опишютъ, да положатъ на нихъ дань по людемъ и по силѣ; и Княгини моя дастъ съ тѣхъ волостей и съ селъ дань по розочту, и ямъ... А перемѣнитъ Богъ Орду, и Княгини моя емлетъ себѣ ту дань... а Волостели свои и Тіуни и доводщики судитъ сама... А тѣ волости и села Княгинѣ моей до ее живота; а по ее животѣ, ино сыну моему Князю Василью, опроче Гжели, да Семциньского села, да ее прикупа... вольна (въ томъ) Княгини моя, кому хочетъ дати, тому дастъ. А кто иметъ Бояръ служити моей Княгинѣ, и сынъ мой тѣхъ Бояръ блюдетъ. А благословляю сына своего Князя Василья Страстьми большими, да крестъ честный животворящій Патріяршъ Филофеевскій... даю ему икону Парамшина дѣла, да чепь хрестьчатую,

90

что мя благословилъ отецъ мой, да шапку золотую, да бармы, да поясъ золотъ съ каменьемъ, что ми далъ отецъ мой, да другій поясъ мой на чепехъ съ каменьемъ, да третій поясъ емужъ на синемъ ремени. А изъ судовъ даю коропку сердоничную, да ковшъ золотъ Княжъ Семеновской, да судно оковано золотомъ, что ми дала мати моя, да каменное судно велико, что ми отъ В. К. отъ Витовта привезлъ Князь Семенъ, да кубокъ хрустальной, что ми Король прислалъ. А стада кобыльи моей Княгинѣ съ моимъ сыномъ на полы; а опроче того, что ни есть у мене, то все моей Княгинѣ. А холопи, которые есмь подавалъ своей Княгинѣ при своемъ животѣ, тѣ ей и есть; а дастъ моя Княгини моимъ дчеремъ изъ моихъ холоповъ по пяти семей; а опроче того всѣ холопи мои на слободу и съ женами и дѣтьми... А у сее грамоты были мои Бояре: Князь Юрій Патрикеевичь, Иванъ Дмитреевичь, Михайло Ондреевичь, Иванъ Ѳедоровичь, Михайло Ѳедоровичь, Ѳедоръ Ивановичь. А писалъ сю мою грамоту Олексѣй Стромиловъ» (въ другомъ спискѣ: «мой Дьякъ Тимоѳей Ачкасовъ»). А хто сю мою грамоту порушитъ, судитъ ему Богъ, а не будетъ на немъ мое благословенье въ сій вѣкъ, ни въ будущій.»

(228) Въ Собраніи Грамотъ, I, 72. Сія духовная писана по кончинѣ Митрополита Кипріана, но еще при жизни Василіевой матери, супруги Донскаго, умершей въ 1407 году. Іоаннъ же, сынъ Василія Димитріевича, преставился въ 1417 г. лѣтомъ. Въ семъ завѣщаніи сказано: даю моей Княгинѣ два села въ опришнину:» сіе имя сдѣлается ужасно при Царѣ Іоаннѣ Василіевичѣ! Далѣе: «А ты, сынъ мой, держи матерь свою во чти и въ матерствѣ, какъ Богъ реклъ... А о своемъ сынѣ и о своей Княгинѣ покладаю на Бозѣ и на своемъ дядѣ, на Князи на Володимерѣ Ондреевичѣ, и на своей братьи... А у сее грамоты были мои Бояре: Князь Юрьи Ивановичь, Костянтинъ Дмитреевичь, Дмитрей Афинеевичь, Иванъ Дмитреевичь, Вол… Иванъ Федоровичь, Федоръ Федоровичь.»

Въ Архивѣ находится еще договорная грамота Василія Димитріевича съ братьями Андреемъ и Петромъ, въ которой онъ утверждаетъ за ними и за ихъ дѣтьми данные имъ отъ Донскаго Удѣлы, и проч.

(229) См. выше, примѣч. 224.

(230) Въ Троицк. Лѣт.: «Въ лѣто 6906 (1398) бысть Царьгородъ въ осадѣ... и рати стояху около города, поганіи Бесерменове, окаянніи Туркове, сынъ Амуратовъ, братъ Чалибѣевъ, Баазытъ, со всѣ стороны перея пути, и по морю и по суху, и тако стояша долго время, яко и до седми лѣтъ... Тогда Царь и Патріархъ и прочіи людьи въ печали бяху велицѣй и въ оскудѣньи и то слышавъ Князь Великій и погадавъ съ Митрополитомъ и съ прочими Князьми Рускими, и послаша сребро милостыню во Царьгородъ. Съ Москвы поѣхалъ съ милостынею Родіонъ Чернецъ Ослѣбя» (не тотъ, который былъ въ сраженіи съ Мамаемъ на Куликовъ полѣ?) «бывый преже Боляричь Любутьскій; а Князь Михайло Тферскій послалъ своего Протопопа Данила... Царь же и Патріархъ много хваленья и благословенья всылаху Руси, и прислаша Князю Великому поминокъ, икону чудну, на ней же написанъ Спасъ и Ангели, и Апостоли, и Праведницы, а вси въ бѣлыхъ ризахъ; такожъ и Князю Михайлу Тферскому прислаша икону Страшный судъ.» Въ Никон. Лѣт. сказано, что Митрополитъ Кипріанъ убѣдилъ и Рязанскаго Князя Олега и Витовта сдѣлать Грекамъ вспоможеніе. Въ другихъ прибавлено, что Россіяне отослали тогда 20, 000 рублей серебра въ Царьградъ.

91

(231) См. Русскій переводъ Кедрина, въ продолженіи его Исторіи; также Memor. Popul. II, 1033, и Дюканж. Eamil. Aug. Byzant. 245. Въ одной краткой лѣтописи сказано: «того же лѣта (1404) приходила Царица Калоанова въ Св. Лавру» (Троицкую). Это не могла быть Анна, которая вышла замужъ черезъ 10 лѣтъ послѣ того. Ее погребли въ Константинополѣ, въ монастырѣ Богоматери, называемомъ του Λιβος.

(232) Въ Троицк. Лѣт.: «Въ лѣто 6898 (1390) приде Кипріянъ Митр. изо Царягорода на Русь, а съ нимъ придоста 2 Митрополита Грьчина, Матѳей Андріанопольскій, а другый Никандръ Гаанскый, Ѳедоръ Епископъ Ростовскій, Ефросинъ Архіепископъ Суждальскій, Михайло Епископъ Смоленскій, Исакій Епископъ Черниговскій (*)» (въ Ростов. Лѣт. Исаакій названъ Архіепископомъ: см. ниже; въ Никон. Лѣт. сказано, что Патріархъ Антоній далъ тогда Ѳеодору Ростовскому Архіепископію) «и Еремея Грьчинъ, Епископъ Рязанскій. Кипріанъ на Москву приде отъ Кіева въ Великое говѣнье на Средокрестной недѣли... а Ѳедосъ Епископъ бысть Турову.» Въ Никон. Лѣт.: «И срѣте (Митрополита) самъ Вел. Князь съ матерію своею Евдокіею и съ братіею и съ Бояры на Котлѣ... и облечеся во Святительскій санъ Кипріянъ у Николы у Стараго» (см. выше, примѣч. 194) «и пойде во градъ Москву.» Тутъ упоминается еще о Даніилѣ, Епископѣ Звенигородскомъ.

Въ харатейномъ Церковномъ Уставѣ, находящемся въ Синодальной библіотекѣ подъ No. 216, въ концѣ книги приписано слѣдующее:

«Въ лѣто 6898 (1390) позванъ бысть Кипреянъ Митрополитъ на Тферь Великымъ Княземъ Михайломъ Александровичемъ, и пойде съ Петрова дни ко Тфери, а съ нимъ 2 Митрополита Гречина, Матѳей и Никандръ Гаанскый, Владыка Михайло Смоленьскый, Стефанъ Перьмскый, и стрѣте внукъ Князя Великого, Князь Александръ, за 30 верстъ отъ города Митрополита съ Бояры и съ великою честію. На другій день стрѣте большій сынъ Князя Великого, Князь Иванъ, за 20 верстъ отъ города Митрополита... и въ день Суботный по Вечернѣ стрѣте самъ Князь Великый Митрополита на Починцѣ за 5 верстъ отъ города... и выйде Митрополитъ противу Князя Великого изъ шатра далече... и цѣловастася любезно, и сѣдоста, и бесѣдоваста надолзѣ о ползѣ душевнѣй. Наутрія, въ день Недѣлный, Іуліа въ 3, стрѣте Митрополита Князь Великый на Перемѣрѣ съ дѣтми и съ братаничи и съ Бояры, и пойдоста ко граду. Устрѣтоша ихъ съ кресты предъ враты Володимерскыми у церкви Св. Муч. Георгіа, и цѣловаста честныя кресты... и одѣся въ Святительскую одежду и нача пѣти молебенъ Великому Спасу... и пойде въ церковь Спаса, и повелѣ заклати агнецъ и нача служити Св. Литургію. По отпѣтіи позванъ бысть Митрополитъ Великымъ Княземъ на пиръ и съ его братіею, Митрополиты, и съ Владыками и съ Черноризци и съ всѣми слугами; и бысть честь велика и дары по три дни. И бысть на четвертый день, събрашася Старци и Архимандриты, и Игумени, и Попове, и Дьякони и весь Священническый чинъ къ Князю къ Великому: онъ же съзва свои Бояре и съвокупи обои въ едино мѣсто, и посла къ Митрополиту; они же начаша жаловатись о мятежи церковнѣмъ на Евфимія, Епископа Божія Тфери града. Митрополитъ же совокупи Съборъ и нача судити, и не обрѣтеся у Евфимія правда во устѣхъ его, яко же рече Давидъ: мужъ кривъ не препловитъ дній своихъ. Архимандриты и Игумены

(*) «Калайд. XVI: см. Ростов. Лѣтоп. 402» (Отмѣтка Исторіографа на собств. его экземплярѣ Ист. Гос. Рос.).

92

и Попове и Бояре истягаша его во многихъ судѣхъ. Митрополитъ же суди по правиломъ Свв. Отецъ Съборомъ, и извергоша его. И нача просити Князь Великый Михайло у Митрополита Епископа: Митрополитъ же дасть ему своего Архидіакона Арсеніа, и поставленъ бысть Іуліа въ 24 въ день Недѣльный, и посадиша его въ Св. Спасѣ на столѣ честнѣ.» Сіе написано современникомъ и достовѣрнѣе Никон. Лѣтописца, именующаго жалобы на Евфимія Висленя клеветами.

Въ Троицк. Лѣт. подъ годомъ 1404: «Того же лѣта Кипріанъ Митрополитъ Антонья, Епископа Туровьского, сведе со Владычества его по повелѣнью Витовтову, и отъя отъ него санъ Епископскій, и ризницу его, и клобукъ его бѣлый, а источники и скрижали его спороти повелѣ, и приведе его отъ Турова на Москву, и посади въ кельи на манастырѣ, иже на Симоновѣ.»

Въ Никон. Лѣт. г. 1401: «Того же лѣта бысть Соборъ на Москвѣ... Было Владыкъ 9: Архіеп. Вел. Новаграда Иванъ, Архіепископъ Черниговскій Исакій, Архіеп. Ростовскій Григорій, Наѳанаилъ Еписк. Суздальскій, Ефросинъ Еп. Рязан., Арсеней Еп. Тферскій, Ѳеогностъ Епископъ, Григорей Еп. Коломенскій, Сава Еп. Лутцкій... и на томъ Соборѣ отписася Архіеп. Иванъ Новогородскій своея Епископьи и Лутцкій Епископъ Сава, и повелѣ имъ Кипріянъ съ Москвы не изъѣзжати: бѣ бо на нихъ брань возложилъ Митрополитъ за нѣкія вещи Святительскія.»

(233) Сію грамоту выписываю здѣсь изъ Горюшкинскаго лѣтописца слово въ слово:

«Се язъ Князь Великій Василей Дмитреевичь всея Руси, сѣдъ съ своимъ отцемъ съ Кипріаномъ Митрополитомъ Кіевскимъ и всея Руси, управилъ есмь по старинѣ о судѣхъ о церковныхъ, изнашедъ старый Номокановъ, какъ управилъ прадѣдъ мой, Св. Князь Великій Володимеръ, и сынъ его, Князь Великій Ярославъ всее Руси, какъ управили они, сѣдъ съ Митрополиты, о судѣхъ церковныхъ, и списали Номоканонъ по Греческому Номоканону, что суды церковныя и вся оправданія церковная, какъ пошло издавна: по тому же и мы нынѣча управили, оже бы то неподвижно было: николи напередъ впрокъ ни умножити бы, ни умалити, но тако бы то и стояло неподвижно, какъ тѣ Велиціи Святіи Князи вписали и укрѣпили. Списанъ же бысть сей свертокъ изъ великого и старого Номоканона на Москвѣ въ лѣто 6911 Индикта, мѣсяца Ноября 11.»

(234) См. сей Исторіи Т. I, примѣч. 506, и Т. ІІ, примѣч. 108. Въ мнимомъ Уставѣ Ярослава: «Аже кто зоветъ чюжу жену блядью Великихъ Бояръ, за соромъ ей пять гривенъ золота; а Епископу 5 гривенъ золота... Аже кто зблудитъ съ животиною, двѣнадцать гривенъ» (кунами, то есть, почти въ двадцать разъ менѣе, нежели за вышесказанную брань)... «Аже кто зажжетъ дворъ или гумно, Епископу сто гривенъ» (кунами, или вдвое менѣе, нежели за словесное оскорбленіе жены Боярской).

(235) См. Книгу Степен. I, 423. Тамъ же стр. 558: «Пребывая въ своемъ селѣ на Голенищевѣ, между двою рѣкъ, Сѣтуни и Раменки, идѣже тогда бысть оба полы лѣсъ многъ, идѣ же есть церковь Василія Великаго, Григорія Богослова, Іоанна Златоустаго, и пребывая тамо, Епископы и Попы ставляше, идѣ же и книги своею рукою писаше, и многія святыя книги съ Греческаго языка на Русскій языкъ преложи, и довольно писанія къ пользѣ намъ остави, и вел. Чудотворца, Петра Митрополита всея Русіи, житіе написа.» Татищевъ вздумалъ назвать Кипріана сочинителемъ Степенной Книги; но сей Митрополитъ

93

занимался только душеспасительными твореніями, а не Исторіею народа, ему чуждаго.

(236) См. ниже, примѣч. 254, подъ годомъ 1393. — въ Степен. Кн. I, 558: «За 4 дни преже преставленія своего написа грамоту нѣкаку чудну прощальную... Быша же на погребеніи его Святителіе Григорій Архіеп. Ростов. и Митрофанъ Еписк. Сужд., и Иларіонъ Еп. Коломенскій.» Любопытные найдутъ сію грамоту въ Степ. Книгѣ и въ лѣтописяхъ. Замѣтимъ только, что Митрополитъ именуетъ Василія Димитріевича Великимъ Княземъ всея Руси, другихъ же Князей Великихъ просто Русскими, и въ особенности говоритъ о Князьяхъ Мѣстныхъ или Помѣстныхъ. Въ концѣ: «Писана бысть грамота си у тріехъ Святитель, м. Сент. во 12 день, Индикта 15, въ лѣто 6915; а не подписалъ есмь немочи ради своея.»

(237) На примѣръ, въ духовномъ завѣщаніи Василія Димитріевича. Далѣе см. Никон. Лѣт. V, 33, 34, 51.

(238) Въ Никон. Лѣт. подъ годомъ 1414: «Многія клеветы на Фотія сотвориша къ Витовту, глаголюще: отъ начала Митрополиты столъ имѣяху Кіевъ... и се нынѣ Фотій все узорочіе церковное и сосуды преноситъ на Москву, и всю землю пусту сотвори тяжкими пошлинами... и Витовтъ собравъ Епископы, Исакія Чернигов., Ѳеодосія Полоцк., Діонисія Лучск., Герасима Владимірск., Ивана Галицк., Севастіяна Смоленск., Харитона Холмск., Павла Червенскаго, Евфимія Туровск., и рече: подобаетъ вамъ поставити Митрополита въ Кіевѣ... и повелѣ имъ жалобу написати къ себѣ на Фотія... Епископомъ же не хотящимъ сего... и не хотяще написаша... И пріиде вѣсть къ Фотію, еже клеветы многи сотвориша на него лукавіи человѣци, иже бѣжаша съ Москвы къ Чернигов. Владыцѣ и въ Литву... Фотій же восхотѣ ити въ Царьградъ... и прежъ въ Кіевъ... и пойма его Витовтъ... и ограбивъ возврати къ Москвѣ... Тогда жь нѣкто гость съ торгомъ пріиде изъ Литвы и припаде къ Фотію, глаголя: прости мя... егда мало прежъ сихъ погорѣ Москва и мое богатство много, и язъ оскорбился... и пріиде на мя страхъ... и разумѣхъ, яко согрѣшихъ къ тебѣ: егда бо бѣ въ Литвѣ съ клеветники, злословихъ тя... и здѣ Фотій же благослови его... Бѣ же имя ему Ѳома Лазоревъ.» Далѣе описывается, какъ Епископы отрекались поставить особеннаго Митрополита Кіеву, но должны были повиноваться Витовту, грозившему имъ смертію. — Митрополитъ Григорій Цамблакъ называется также Семивлахомъ, Цемивлакомъ, Самблакомъ и Чамьблакомъ.

(239) См. Никон. Лѣт. V, 59.

(240) Здѣсь разумѣется, можетъ быть, насильственная смерть Митяева.

(241) Сіе письмо внесено въ нѣкоторыя лѣтописи. Фотій говоритъ: «Имѣемъ сего Чамьблака по Божественнымъ и священнымъ правиломъ извержена и отлучена и проклята; тако же и тѣхъ Епископъ его съборища неподобнаго, яко осужденныхъ имѣемъ ихъ... Кто же убо имѣеть его» (Цамблака) «Священникомъ и спріобщается ему, или благословеніе его пріимаеть, аще буди Епископъ или Священникъ, или кто мірскый человѣкъ, имѣемъ того извержена и проклята... и молю вашю любовь, православныхъ Христіанъ, еже не сходитися вамъ съ тѣми ни въ которомъ дѣйствѣ, ни въ пищи, ни въ питіи, ни въ дружбѣ, ни въ обѣты, ни въ мирѣ, ни въ любве» (см. въ Синодальной библіотекѣ лѣтопись въ листъ, No 349).

(242) См. Каталогъ Митрополитовъ Кіевскихъ подъ именемъ Григорія. Въ лѣтописяхъ г. 1417: «Рече Цамблакъ Митрополитъ къ Витовту: что

94

ради ты, Княже, въ Лятской Вѣрѣ, а не въ православной? и отвѣща ему Витовтъ: аще хощеши не токмо единого мене видѣти въ своей православной Вѣрѣ, но и всѣхъ людей невѣрныхъ моея земли Литовскія, то иди въ Римъ и имѣй прю съ Папою и съ его мудрецы, и аще ихъ препреши, то мы вси Христіане будемъ; аще ли не препреши, то всѣхъ Христіанъ вашея Вѣры, иже въ моей земли, имамъ превратити въ свою Вѣру Нѣмецкую... Митрополитъ Цамблакъ пріиде изъ Рима въ Литву» (въ 1418 году). Линденблатъ (см. выше, примѣч. 81) пишетъ, что лживый Витовтъ въ 1417 году посылалъ на Соборъ въ Констанцію своихъ Епископовъ, будто бы желавшихъ сдѣлаться Христіанами; но что они, удививъ всѣхъ странностію своей одежды, не захотѣли покориться Римской Церкви.

(243) Ходыкевичь въ своихъ Dissert. Historicocrit. несправедливо пишетъ, что Митрополитъ Григорій управлялъ Церковію 22 года или до временъ Исидора. Въ Каталогѣ Росс. Митроп. сказано, что правовѣрные Россіяне Литовскіе, считая Григорія Папистомъ, на мѣсто его выбрали Герасима: что также есть ложь. Вотъ извѣстіе современное, найденное мною въ Псков. Лѣт. Синодальномъ: «Въ лѣто 6941 (1433) Смоленскый Владыка Герасимъ иде къ Царюграду, и Патріархъ постави его Митрополитомъ.»

(244) Выписываемъ сію грамоту отъ слова до слова изъ Пушкинскаго собранія Двинскихъ грамотъ:

«Се язъ, Князь Великій Василей Дмитріевичь всея Руси, пожаловалъ есмь Бояръ своихъ Двинскихъ, такъ же Сотского, и всѣхъ своихъ черныхъ людей Двинскіе земли. Коли кого пожалую своихъ Бояръ, пошлю Намѣстникомъ къ нимъ въ Двинскую землю, или кого пожалую Намѣстничествомъ изъ Двинскихъ Бояръ, и мои Намѣстници ходять по сей моей грамотѣ Великого Князя. Оже учинится вира, гдѣ кого утепутъ, ино душегубца изъищутъ, а не найдутъ душегубца, ино дадутъ Намѣстникомъ десять рублевъ, а за кровавую рану тритцать бѣлъ, а за синюю рану пятнатцать бѣлъ; а вина противу того. А кто кого излаетъ Боярина, или до крови ударитъ, или на немъ синевы будутъ: и Намѣстници судятъ ему по его отечеству бещестіе; такожъ и слузѣ. А учинится бой въ пиру, а возмутъ прощеніе не выйдя изъ пиру: и Намѣстникомъ и Дворяномъ не взяти ничего. А вышедъ изъ пиру возмутъ прощеніе, ино Намѣстникомъ дадутъ по куницѣ шерстью. А другъ у друга межу переоретъ, или перекоситъ на одиномъ полѣ, вины баранъ; а межи селъ межа тритцать бѣлъ, а Княжа три сорока бѣлъ, а вязбы въ томъ нѣтъ. А кто у кого что познаетъ татебное, и онъ съ себя сведетъ до десяти изводовъ нолны до чека ово татя, а отъ того Намѣстникомъ и Дворяномъ не взяти ничего, а татя въ первые продати противу поличного; а въ другіе уличать, продадутъ его не жалуя; а уличать въ третьи, ино повѣсити; а татя всякого пятнити. А съ самосуда четыре рубли; а самосудъ той, кто, изымавь татя съ поличнымъ, да отпустить, а собѣ посулъ возметъ, а Намѣстники довѣдаются по заповѣди, ино той самосудъ, а опрочь того самосуда нѣтъ. А кого утяжуть въ рублѣ, и Намѣстникомъ вины полтина; а того болѣ, или менши, ино по томужъ. А на Орлецѣ Дворяномъ хоженого бѣлка, а ѣзды и позовы отъ Орлеца до Матигоръ двѣ бѣлки; ѣзду до Колмогоръ двѣ бѣлки; до Куръ острова двѣ бѣлки; до Чюхчелема двѣ бѣлки; до Ухтъ острова двѣ бѣлки; до Кургіи двѣ бѣлки; до Княжа острова четыре бѣлки; до Лисича острова семь бѣлокъ, а до конечныхъ

95

дворовъ десять бѣлъ; до Нѣнаксы дватцать бѣлъ, до Уны тритцать бѣлъ, а съ Орлеца вверхъ по Двинѣ до Кривого бѣлка; до Ракулы двѣ бѣлки; до Новолока три бѣлки; до Челмахты четыре бѣлки; до Емци пять бѣлъ, до Калеи десять бѣлъ, до Куріи горы семьнатцать бѣлъ, до Тоймы Нижніе тритцать бѣлъ; а на правду въ двое, а желѣзного четыре бѣлки: только человѣка скують, а не будеть по немъ поруки; а болѣ того Дворянину не взяти ничего; а черезъ поруку не ковати; а посула въ желѣзѣхъ не просити; а что въ желѣзѣхъ посулъ, то не въ посулъ. А кто на кого челомъ бьетъ Дворянинъ, и Подвойскіи позовутъ къ суду, а онъ не станетъ у суда, и на того Намѣстници дадуть грамоту правую безсудную; а кто будетъ не тутошной человѣкъ, ино его дадуть на поруцѣ. А отъ печати Намѣстникомъ по три бѣлки; а Дьякомъ отъ писма отъ судные грамоты двѣ бѣлки; а Сотскому и Подвойскому пошлинка съ лодьи по пузу ржи у гостя. А кто осподарь огрѣшится, ударитъ своего холопа или робу, и случится смерть, въ томъ Намѣстници не судятъ, ни вины не емлють. А приставомъ моимъ Великого Князя въ Двинскую землю не въѣздити, всему управу чинятъ мои Намѣстници. А надъ кѣмъ учинять продажу сильно, а ударять ми на нихъ челомъ, и мнѣ Князю Великому велѣти Намѣстнику стати предъ собою на срокъ; а не станеть, ино на того грамота безсудная, и приставъ мой доправить. А гостю Двинскому гостити въ лодьяхъ, или на возѣхъ; съ лодіи на Устюзѣ Намѣстникомъ два пуза соли» (см. Т. ІІ, примѣч. 267) «а съ воза двѣ бѣлки; а того болѣ Намѣстники не емлють у нихъ, ни пошлинники ничего. А на Вологдѣ дадуть съ лодіи два пуза соли, а съ воза по бѣлкѣ, а того болѣ не емлють у нихъ ничего; а въ лодіахъ или на возѣхъ коли поѣдуть, и Намѣстници Устюжскіе и Вологодскіе ихъ не уймають; а на Устюзѣ и на Вологдѣ и на Костромѣ ихъ не судятъ, ни на поруки ихъ не даютъ ни въ чемъ. А учинится татба отъ Двинскихъ людей съ поличнымъ, ино поставятъ ихъ съ поличнымъ передъ мною передъ Великимъ Княземъ, и язъ самъ тому учиню исправу. А чего кто иметь искати на нихъ, ино учинять имъ срокъ передъ моихъ Намѣстниковъ передъ Двинскихъ, ино учинять исправу имъ на Двинѣ. А куды поѣдуть Двиняне торговати, ино имъ не надобѣ во всей моей отчинѣ въ Великомъ Княженіи тамга, ни мытъ, ни костки, ни гостиное, ни явка, ни иные никоторые пошлины; а черезъ сю мою грамоту кто ихъ чѣмъ изобидитъ, или кто не иметъ ходити по сей грамотѣ, быти ту отъ мене отъ Великого Князя въ казни.»

(245) Въ Новогород. Лѣт.: «Тогожъ лѣта (1410) начаша торговати промежи себе лобци и гроши Литовьскими и артугы Нѣмецкими, а купы отложиша при Посадничьствѣ Григоріа Богдановичь и при Тысяцкомъ Василіи Есифовичь.» Въ другихъ старыхъ спискахъ: «начаша торговати бѣлками, лобци и гроши Литовьскыми и денги Московьскыми.» Въ новѣйшихъ спискахъ: «бѣльими, лобци и грошми Литовскими... а куны отложиша, еже есть мордки куньи.» Невѣроятно, чтобы Новогородцы, отмѣнивъ куны, вмѣсто ихъ употребляли дѣйствительные лобки бѣльи, которые, подобно кунамъ, также не имѣли никакой существенной цѣны. Лобками названы здѣсь не Любскіе ли пфенниги, вмѣстѣ съ артугами ходившіе тогда въ Ливоніи? См. Гадебуш. подъ годомъ 1426, стр. 64. Въ артугѣ — Шведской монетѣ, ходившей съ ХІV вѣка — было 8 пфенинговъ; а 24 артуга составляли марку. — Далѣе въ Новогород. Лѣт.: «Въ лѣто 6928 (1420) начаша Новогородци

96

торговати денги сребряными, а артуги попродаша Нѣмцемъ, а торговали ими 9 лѣтъ.» Здѣсь нѣтъ уже ни слова о лобкахъ бѣльихъ.

Въ Псков. Лѣт. подъ г. 1424: «Того же лѣта Псковичи отложиша пѣнязми артугы торговати, и приставиша мастеровъ денги ковати въ чистомъ серебрѣ.»

Въ Псков. Лѣт. г. 6915: «соль по гривнѣ да по осми мордокъ пудъ, а полтына серебра по пятнадцати гривенъ

(246) Въ началѣ Василіева княженія по Троиц., Ростов. и всѣмъ древнимъ лѣтописямъ (кромѣ новѣйшей Никоновской) годъ начинался еще съ Марта: такъ въ лѣто 6898 сказано, что Іюня 22 горѣла Москва, а послѣ въ томъ же году, Генв. 9, женился Великій Князь; что въ 1392 году лѣтомъ расписали Коломенскую церковь, а послѣ въ томъ же году Сент. 25 преставился Св. Сергій и Февр. 13 Даніилъ Ѳеофановичь. Но кончина Василія Димитріевича Февр. 27 полагается въ 1425 году: слѣдственно годъ уже начинался не съ Марта. Въ концѣ Кипріанова завѣщанія по древнему Троицкому списку означено Сентября 12, Индиктъ 15, лѣто 6915; слѣдственно годъ начался съ Сентября. Такъ и въ Псков. Лѣт. Одинъ Новогор. Лѣтописецъ сбивается еще на старину въ означеніи годовъ.

(247) Въ описаніи временъ Донскаго упоминали мы о Кореевѣ, Мининѣ и проч. Въ княженіе Василія встрѣчаются родовыя имена Жидовскаго, Разсохина, Неелова, и проч. — Послѣдній Князь Славянскаго имени въ Москвѣ былъ сынъ Владиміра Андреевича Храбраго, Ярославъ.

(248) См. ниже, примѣч. 254, въ описаніи годовъ 1393, 1405, 1408 и 1420. Въ Стоглавѣ временъ Царя Іоанна Василіевича (г. 1551) сказано: «писати живописцомъ иконы съ древнихъ образовъ, какъ Греческіи живописцы писали, и какъ писалъ Андрей Рублевъ и протчіи пресловутыи живописцы.»

(249) Въ Троицк. Лѣт.: «Въ лѣто 6912, Индикта 12, Князь Великій замысли часникъ и постави е на своемъ дворѣ за церковью за Св. Благовѣщеньемъ. Сій же часникъ наречется часомѣрье; на всякій же часъ ударяетъ молотомъ въ колоколъ, размѣряя и разсчитая часы нощныя и дневныя; не бо человѣкъ ударяше, но человѣковидно, самозвонно и самодвижно, страннолѣпно нѣкако створено есть человѣческою хитростью, преизмечтано и преухищрено. Мастеръ же и художникъ сему бѣяше нѣкоторый Чернецъ, иже отъ Святыя горы пришедый, родомъ Сербинъ, именемъ Лазарь; цѣна же сему бѣяше вящьше полувтораста рублевъ.»

(250) См. ниже, примѣч. 254 въ описаніи случаевъ 1394 года.

(251) Въ Троицк. Лѣт.: г. 6898: «тое же зимы по Рожествѣ Христовѣ на третій день Осей Кормиличичь Князя Великаго поколоть бысть на Коломнѣ въ игрушкѣ.»

(252) См. Посланіе Росс. Митрополитовъ, въ Синод. библіот. No 164, и ниже примѣч. 292. Выпишемъ нѣкоторыя мѣста: «Которыи не по закону живутъ съ женами, безъ благословенія Поповска понялися, тѣмъ опитемья 3 лѣта какъ блуднику, да паки совокупити ихъ... А на Пиру коли лучится которіи имутъ пити до обѣда, не давай тѣмъ Богородицына хлѣба... А третее поиманіе бы не было, но сожитіе: аще кто будетъ младъ, а дѣтій не будетъ у него, потому надобѣ разсуженіе, съ опитемьею съ великою поняти третью: въ церковь не входити 5 лѣтъ, ни Св. причащеніа не пріимаетъ. Аще ли видитъ его Духовникъ, аще ли его заповѣди по боязьнству

97

сохраняетъ, и видя его умиленья слезы и сокрушеніа сердечнаа, и онъ полегчить ему епитимію. А еще учите своихъ дѣтей духовныхъ, чтобы престали отъ скверныхъ словесъ, что лаютъ отцевымъ и материнымъ... а которіи не имутъ слушати, а тѣхъ отъ церкви отлучайте. Такоже учите, чтобы басней не слушали, лихихъ бабъ не пріимали, ни узловъ, ни примолвленіа, ни зеліа, ни вороженіа, и гдѣ таковыи лихіи бабы находятся, учите ихъ, чтобы престали... А коли творите вѣнчаніе, и вы въ дни вѣнчайте по обѣднѣй, а въ уденіе, въ поздни и въ полнощи не вѣнчайте... А который Игуменъ или Попы или Черницы торговали прежъ сего или сребро давали въ рѣзы, а того бы отъ сѣхъ мѣстъ не было, » и проч.

(253) См. въ слѣдующемъ примѣч. г. 1393, и Степен. Кн. I, 510.

(254) Степен. Кн. I, 512. Слѣдуетъ выписка изъ лѣтописей о разныхъ случаяхъ Василіева княженія:

Въ 1389 году, Іюля 21, былъ пожаръ въ Москвѣ: «загорѣся отъ церкви Св. Аѳанасья, и мало не весь городъ Кремль погорѣ; нача горѣти какъ люди отобѣдываютъ, и ко вечерни едва преста.» Дек. 2 преставилась Княгиня Марія, супруга Андреева, мать Владимірова, въ Черницахъ и въ Схимѣ, названная въ Монашествѣ Марѳою, и погребенная въ церкви Рождества, въ монастырѣ на рвѣ, ею основанномъ. — Въ 1390 году, Генв. 26, родился у Князя Владиміра Андреевича сынъ Ѳеодоръ. Весною, въ Великій постъ, умеръ Иванъ Родіоновичь, названный въ Монашествѣ Игнатіемъ, и погребенъ въ монастырѣ на Всходнѣ. Іюня 32, въ полдень, былъ въ Москвѣ пожаръ: загорѣлся посадъ за городомъ отъ Авраама Армянина и сгорѣло нѣсколько тысячь дворовъ до ночи. «Поставиша монастырь Св. Николы (въ Новѣгородѣ) конець Чюдницевы улици. Той же осени свръшиша церк. кам. Св. Костянтина Царя и матере его Елены на Ростькинѣ улици... Февр. въ 8 (г. 1391) церковь сгорѣ Св. Дмитрій на Даньславлѣ улици въ обѣдъ, и много товара и запаса церковнаго; а зима стала до Яковля дни, и по Радуницахъ люди дрова возили изъ лѣса на конецъ аки и зимній возъ... Погорѣ отъ Борковы улици и до Гзеня, а на другой сторонѣ отъ Микитины улпци и до Драковичь, а на Пруской улици зягорѣся, и погорѣ весь Людинъ Конець до Св. Алексѣя, и сгорѣ церквей древян. 15, и кам. 7 огорѣ, а людій 14, Іюня въ 5. А Новгородци взяли серебра 5000 у Св. Софіи съ полатей, скопленія Владычня Алексѣева, и раздѣлиша на 5 Концевъ, и поставиша костры каменны по обѣ стороны острога у всякой улици. Бысть знаменіе у Св. Якова на Яковли улици: у иконы Покрова текоша слезы изъ очію Окт. въ 1 на обѣднѣй, и Владыка Іоаннъ повелѣ строити полати у Св. Якова надъ дверми Окт. въ 2, и бысть отъ Крестьянъ помету много Покрову. Тоя жь осени въ Филипово говѣнье паки воеваша Татарове Рязань... Князь Михайло Александровичь Тферскій прибавилъ Новагородка на Волзѣ съ приступа, и ровъ около копали, а по Тфери доспѣша ворота у Св. Василія. Женись Князь Юрьи Всеволодичь Холмской, внукъ Александровъ, и вѣнчанъ бысть во Тфери у Спаса Владыкою Арсеніемъ. Женилъ Князь Михайло Александровичь Тферскій сына своего на Москвѣ у Ѳедора у Кошки, Ондреева сына, у Собакина, и вѣнчанъ бысть въ Тфери. Татарове воеваша Рязань... Въ л. 6900 (1392) преставися въ Литвѣ Княгини Олгердова Ульяна, въ Мнишескомъ чину Марина, и положена въ Кіевѣ въ печерѣ. Преставися Евфимей

98

Вислень бывый Еписк. Тфер. въ монаст. Св. Чюда на Москвѣ, и положенъ бысть за Олтаремъ. Юрьи Онцифоровичь постави (въ Новѣг.) церковь Успеніе и монаст. устрои. Посадникъ Богданъ Обакумовичь съ своею братьею, съ уличаны, поставиша Св. Симеона кам. на Чюдницевѣ улици. Мая 27 сгорѣ по обѣдѣ церк. древян. и монастырь на Лисичьей горкѣ. Преставися Посадн. Василей Ѳедоровичь и Михайло Даниловичь.» Кипріанъ Митрополитъ поставилъ Ѳеодосія Епископомъ въ Полоцкъ. «По Велицѣ дни, на шестой недѣли въ Пятницу, преставися Святитель Архіепископъ Матѳей Гръчинъ, Митрополитъ Андреанопольскій, и служиша надъ нимъ Сборомъ, и положиша въ церкви Св. Архангела Михаила, Честнаго Его Чуда, идѣ же гробъ Алексія Митрополита. Того жь лѣта преставися Павелъ, Епископъ, Коломенскій... Кипріанъ Митрополитъ постави Григорья Архимандрита Епископомъ на Коломну... Подписана бысть на Коломнѣ церковь кам. Сборная Успенья, юже созда Кн. Великій Дмитрій Ивановичь дотолѣ еще за 10 лѣтъ... Сент. въ 25 преставися Игуменъ Сергій, святый старецъ»... Слѣдуетъ въ Троицк. Лѣт. похвала Св. Сергію, листахъ на двадцати; нѣтъ ничего историческаго: одинъ наборъ словъ, иногда забавный. «Въ Псковѣ поставиша 6 пороковъ. Сент. въ 1 погибе мѣсяцъ предъ ранними зарями. Сент. въ 5 убіенъ бысть отъ Тохтамыша Царевичь Озибаба въ Ордѣ.» — Въ 1393 году, Февр. 13, въ Четвертокъ на Масленицѣ, скончался Даніилъ Ѳеофановичь, въ Монашествѣ Давидъ. «Постриженъ бысть отъ самаго руки Кипріана Митрополита. Сій убо бысть единъ отъ Вельможъ, старѣйшихъ Боляръ, лѣпшій и вяшшій, иже правый доброхотъ Князя Великого, вѣрою и правдою служивый ему и въ Ордѣ и на Руси, яко же инъ никто же... храборъ и голову свою складая по чужимъ странамъ, по незнаемымъ мѣстомъ, по невѣдомымъ землямъ... толику же любовь имѣ къ нему Князь Великій, яко прослезити ему по немъ и плакати на многъ часъ. Положенъ бысть въ монастыри Св. Михаила Честнаго Чуда, близъ гроба Алексія Митрополита, дяди его... По Велицѣ дни на четвертой недѣли въ Субботу на ночь преставися Игуменья Алексіевская Ульяна, отъ града Ярославля, дщи нѣкоего богата родителя и славна, сама же зѣло благобоязлива, чернечьствовавши лѣтъ болѣ 30 и Игуменья бывши 90 Черницамъ, и общему житью женскому начальница сущи, и многимъ дѣвицамъ учительница бывши, и за премногую добродѣтель любима бысть отъ всѣхъ и почтена всюду, и положена подлѣ церковь... Того же лѣта Амуратовъ сынъ Челябій, иже Срацынски глаголется Амира, иже владѣя землею полуденною и всею землею Греческою, Македоніею, и Сербьскою, и Ефескою, Бруською, и Селевріею, и Колосаи, и Ѳессалоникіи, и Сарацыны, и Бесермены, и Турки, со всѣхъ собравъ воя своя, и пойде ратію на Болгарского Царя и взя стольный градъ Терновъ, и Царя ихъ плѣнника створи и Патріарха, и мощи Святыхъ огнемъ пожже, и церковь Сборную идѣ же есть Патріархія, въ мезгитъ (мечеть) преврати... Іюля въ 29 преставися Князь Иванъ, сынъ Вел. Князя Дмитріевъ, братъ Василіевъ, во Мнишьскомъ чину Іоасафъ, и положенъ бысть въ монастырѣ на Москвѣ у Св. Спаса въ притворѣ, идѣже гробъ бабы его, Княгини Великіе Александры Ивановы... Сент. въ 21 преставися Иванъ Михайловичь, нарицаемый Тропарь, въ бѣльцѣхъ и положенъ въ своемъ монастыри на селѣ своемъ... Тое же осени пріѣхаша на Москву 3 Татарина, ко Князю Великому въ рядъ рядишася, и биша ему челомъ, хотяще

99

ему служити, иже бѣша почестни и знакомити двора Царева — и въсхотѣша креститися... Кипріанъ Митрополитъ пріимъ я', нача учити... и облечеся самъ во вся своя священныя ризы и со всѣмъ своимъ Клиросомъ бѣло образующимъ... и позвониша во вся колоколы, и собрася мало не весь градъ, и снидоша на рѣку Москву, ту сущу Князю Великому... и ту на рѣцѣ Москвѣ самъ Митрополитъ крести я'. Бѣша же имъ по древнему по Татарски имена Бахты Хозя, Хидырь Хозя, Мамать Хозя, и наречени быша Онанія, Озарья, Мисаилъ, и бысть радость велика въ градѣ Москвѣ... и ти Татарина новокрещени хожаху вкупѣ, аки соузомъ любве связаема... Того же лѣта Княгини Великая Овдотья Дмитріевая постави на Москвѣ церковь камену зѣло чудну, и украси ю съсуды златыми и серебреными.. и створила паче всѣхъ Княгинь Великихъ, развѣ точью Марья Княгини Всеволода, внука Мономахова, иже въ Володимири… Бѣ же то преже церквица мала въ томъ мѣстѣ древяна Св. Лазаря. Егда же сдана бысть каменная, наречена бысть во имя Св. Богородицы честнаго Ея Рождества. Уставишеся таковый праздникъ праздновати Сент. въ 8 день. Но и та малая церквица не бѣ оставлена, но внутри близь большаго олтаря причинена бысть служба Св. Лазаря... и священа бысть Февр. въ 1 день въ Недѣлю Великимъ священьемъ Кипріаномъ Митрополитомъ, ту сущу Великому Князю и братьямъ его, Юрью и Андрею, и Петру и Костянтину... Была зима зѣло студена, яко мнозѣмъ человѣкомъ измерзати и издыхати; не точью человѣки, но и скоти: еще брашну сущу во устѣхъ ихъ, внезапу обрѣстися мертву отъ мраза на пути. Поставиша церк. кам. Св. Богородицу на Лисичьи горкѣ. Пріиде Князь Бѣлозерскій Костянтинъ въ Новгородъ. Заложиша Псковичи перси у Крома, стѣну камену, и колоколницю поставиша... Тое же весны (въ 1394) была поводь велика всюду. Того же лѣта на Тфери Арсеній Епископъ постави церковь на рѣцѣ на Тмацѣ во имя Ѳеодосія и Антонія, и согради кельи, и созва Мнихи, и посади Игумена. Іюля въ 9 день, въ Пятницу, Князю Володимеру Андреевичу родися сынъ Василій. Того же лѣта приходиша Нѣмцы ратью на Литву, и бысть имъ бой у Вильны, и Нѣмци отыдоша. Тое же осени замыслиша на Москвѣ копати ровъ: починокъ его съ Кучкова поля» (гдѣ нынѣ монастырь Стрѣтенскій) «а конець устья его въ Москву рѣку; широта его сажень человѣча, а глубина въ человѣка стояща; и много убытка людемъ исчинилося въ томъ, понеже сквозѣ дворы копаша, и многи хоромы разметаша... Князь Михайло Тферскій вятчаную (ветхую) стѣну у града Тфери повелѣ рушити, да брусіемъ рубити, и на другое лѣто скончаша... Князь Олегъ Рязанскій (по Никон. Лѣт.) побилъ Татаръ Тохтамышевы Орды, иже приходиша изгономъ... Бысть въ Ордѣ Тохтамышевѣ бой на Волзѣ межи собою, и паде ихъ много Сент. 8... Поставиша Даньславци церковь камену Св. Дмитрія (въ Новѣгородѣ), и свяща ю Владыка Іоаннъ на праздникъ его... Отъяша Новогородци Посадничьство у Есипа Захариніича, и даша Богдану Обакумовичь. Той же осени погорѣ Владычьнъ дворъ, и за городомъ много улицъ и у Св. Софіи маковица огорѣ, а церквей камен. 8, а деревян. 2. Поставиша церковь древян. Св. Спасъ конець Кузмодемьяны улицѣ, и монастырь устроиша. Пріиде въ Новгородъ изъ Царяграда отъ Патріарха Антонія Виѳлеемьскый Владыка Михаилъ, а привезлъ 3 грамоты о поученіи Христіанскомъ... Ноября въ 28 день, въ Субботу, какъ обѣдню поютъ, преставися Ѳеодоръ Архіепископъ града Ростова и Ярославля, Бѣлаозера и Устюга, Углича Поля, Мологи, а положенъ бысть въ Сборной

100

церкви Св. Богородица. — Въ лѣто 6903 (1395), Инд. 3, Марта въ 30, на Цвѣтной недѣли во Вторникъ, Князю Великому Василью родися сынъ Георгій... Мая въ 18 во Вторникъ у гроба Петра Митрополита прощена бысть нѣкая жена Евфимья... Іюня въ 4, въ Четвергъ, какъ обѣдню починаютъ, начата бысть подписывати новая церковь камен. на Москвѣ Рождество Св. Богородицы, а мастеры бяху Ѳеофанъ иконникъ Гръчинъ Филосовъ, да Семенъ Черный и ученици ихъ... Бысть пожаръ на Москвѣ: погорѣ нѣколико тысячь дворовъ за городомъ на посадѣ... Іюля въ 19 преставися Князь Борисъ Михайловичь Тферскій въ Кашинѣ и привезоша тѣло его на Тферь Іюля 22, и положено бысть въ Сборной церкви Спаса... Авг. 15 погорѣ отъ грому Новой городокъ Тферскій на Волгѣ на рѣцѣ на Старицѣ, въ Недѣлю по рану и церковь Св. Михаила.. Погибе солнце мѣс. Сент... Тое же зимы преставися Княгини Иванова Всеволодича Тферскаго... Дек. 26, въ Недѣлю, въ часъ нощи гиблъ мѣсяць, и бысть аки кровь, и по двою часу паки свѣта исполнися... Постави Исакъ Онкифовъ (въ Новѣгородѣ) церковь кам. Сборъ Св. Михаила въ Аркажи монастыри... Поставиша церковь кам. (во Псковѣ) въ Домантовѣ стѣнѣ Св. Воскресенія, а другую Захарія Посадникъ Св. Николу на Волку.. Въ лѣто 6904 (1396), Марта въ 19, Кипріанъ Митрополитъ на Москвѣ поставилъ Григорія Епископомъ Ростову, а были на поставленьи Епископи Ефросинъ Суждальскій, Арсеній Тферскій, Ѳеогностъ Рязанскій, Григорій Коломенскій, Ѳеодосій Подольскій... Іюня въ 21, въ 4 часъ нощи, гиблъ мѣсяцъ... Преставися Княгини Васильева Михайловича, дщи Князя Володимера Олгердовича Кіевскаго, и положена бысть у Св. Спаса въ Тфери... Рождество Христово было въ Понедѣльникъ, и на ту нощь былъ громъ, а туча отъ полуденной страны... Тое же зимы Кипріанъ Митроп. посла въ Новгородъ Столника своего, Ѳеодора Тимоѳеева, по Владыку Ивана, зовя его къ собѣ о Святительскихъ дѣлѣхъ, и чествова Столника Митрополича и даде ему 60 рублевъ, и пойде на Москву, и пребысть на Москвѣ 2 дни, и отпусти его Митрополитъ съ благословеніемъ, и пріиде въ Новгородъ во Вторникъ на Св. недѣли... Погорѣ Онтоновъ монастырь» (близъ Новагорода) «и Св. Богородица огорѣ: бяше бо свинцемъ обита — и Срѣтеніе огорѣ. Сътворися знаменіе отъ образа Владычьня въ Св. Евпатьи на Щерковѣ улицѣ, аки вино идяше изъ иконы. Повелѣніемъ Владыки Іоанна побиша у Св. Софіи маковицу свинцемъ, коя въ пожаръ огорѣла. Сгорѣ церковь Св. Іоаннъ въ Ростъкинѣ монастыри и иконы и книгы съгорѣша... Витовтъ Литовскій казнилъ смертною казнію Князя Ивана Михайловича и жену его и дѣти разведе и домъ его разграби.

«Генв. въ 15 (г. 1397) въ Понедѣльникъ Князю Великому, Василью Дмитріевичу, родися сынъ Иванъ. Пріѣздилъ Князь Александръ Патрикіевичь Стародубскій и былъ о Крещеньи на Москвѣ... Въ Великій постъ, мѣс. Марта, преставися Епископъ Данилей, Владыка Смоленскій, и положенъ на Москвѣ въ монастырѣ у Св. Арханг. Михаила Чуда при Исакіи Архимандритѣ... Тое же весны преставися Семенъ Васильевичь. Того же лѣта Князь Александръ Ивановичь, внукъ Княжь Михайловъ Тферьского, о Петровѣ заговѣньи оженися у Князя Ѳедора Михайловича у Моложьского... Окт. въ 7 день Кипріанъ Митр пріѣха изъ Кіева на Москву, а съ нимъ Епископы Михайло Смоленскій, Исакій Брянскій, Ѳедоръ Лучьскій... Пакы пріиде Кн. Василій Ивановичь Смоленскій въ Новградъ, и пріяша его. Загорѣся на Щерковой улицѣ» (въ Новѣгородѣ) «и сгорѣ берегъ весь и Яневъ

101

берегъ безъ 3 дворовъ, и Розъважи берегъ весь, и Кузмодемьянъ берегъ всь и до Холопіи улици на память Андрея Стратилата. Преставися» (въ Новѣгородѣ) «Есипъ Фалелевичь въ Мнишескомъ чину... Бысть знаменіе въ церкви Св. Бориса и Глѣба» (во Псковѣ): 2 иконы, Св. Троица и Богородица, снидоша съ верхняго тябла и легоша на Востокъ образомъ. Того же лѣта быша 2 знаменія: у далняго Пантелеймона отъ иконы Богородицы слезы, и другое въ Домантовѣ стѣнѣ у Св. Тимоѳеа отъ иконы Богородицы слезы изъ обою оку Авг. въ 18. Посадникъ Ефремъ со Псковичи поставиша костеръ на Васильевѣ горкѣ.

«Генв. 20» (въ 1398 г.) «Кипріанъ Митр. постави Исакія Епископомъ въ Пермь. Князь Михайло Алекс. Тферскій постави церковь камену Св. Арх. Михаила на Волзѣ на Городцѣ, на рѣцѣ Старицѣ, и Арсеньемъ Еписк. священа бысть Ноября въ 8 день... Князь Иванъ Андреевичь и Кн. Григорій Остафьевичь и Захарія Посадникъ Костроминичь и Псковичи поставиша 3 костры на приступной стѣнѣ: одинъ на углѣ съ Великыя рѣки, а другый на Лужищи, а третій отъ Псковы на углѣ. Поставлена бысть» (во Псковѣ) «церковь камена Св. Богоявленіе»... (Въ Никон. Лѣт.: «Царь Тохтамышъ воевалъ поморскіе грады. Тохтамышевъ посолъ Темирь-Хозя былъ на Рязани у Вел. Князя Олга, а съ нимъ много Татаръ и коней и гостей. Владыка Иванъ Новогородскій постави церковь камену Св. Воскресенія на воротѣхъ и свяща ю самъ. Михайло Крупа постави церковь кам. Св. Николы конецъ Чюдницовы улицы»).

«Марта въ 27» (въ 1399 г.) «преставися Княгини Великая Марья Семеновая» (супруга Симеона Іоанновича, внука Даніилова) «въ Черницахъ, во Мниш. чину Фетинія, и положена на Москвѣ въ монастырѣ Св. Спаса. Тое же весны Кн. Михайло Ал. Тферскій поставилъ церковь Св. Спаса. Изначала на томъ мѣстѣ была Соборная церковь Козма и Домьянъ, и Вел. Княгиня Тферская Оксинія Ярослава Ярославича съ сыномъ Михайломъ преложили ту церковь во имя Св. Преображенія, и стояла та церковь 100 лѣтъ до Вел. Кн. Михаила Александр. обновленія... и верхъ ея чудно позлати» (К. Михаилъ Алекс.) «и сотвориша каменосѣчцы отъ плиты зженыя и убѣлиша... Подписывали церковь кам. на Москвѣ Св. Михаила, а мастеръ бяше Ѳеофанъ иконникъ Гръчинъ со ученики своими... Загорѣся (въ Новѣгородѣ) на Лубяницѣ, и погорѣ Плотничьскій Конецъ весь, а церквей кам. огорѣ 22, а придѣлъ 5, да церк. древяна, а душь погорѣ Богъ вѣсть, а иніи на Волховѣ истопоша на память Св. Мемнона... Постави Архіеп. Іоаннъ съ Новогородци церковь Покровъ на Звѣринцѣ, и свяща ю самъ Окт. въ 1. Той же осени бысть помраченіе солнца, и явись серпъ на небеси, и потомъ явись солнце, кровавы луча испущающе съ дымомъ, мѣс. Окт. на память Св. Анастасіи. Той же зимы ходи Владыка Іоаннъ въ Псковъ на свой подъѣзьдъ, и Псковичи судъ ему даша мѣсяцъ судити по старинѣ. Поставлены (во Псковѣ) 2 церкви камены, Покровъ въ Домонтовѣ стѣнѣ и Св. Михаилъ на полѣ въ женьскомъ монастыри. Убіенъ бысть» (по Никон. Лѣт.) «Кн. Романъ Юрьевичь на Шелонѣ и погребенъ бысть у Св. Спаса въ Порховѣ. Въ Новѣгородѣ поставиша придѣлъ кам. у Богородицы Св. Мученицы Екатерины и Св. Алексѣя, Человѣка Божія.

«Ноября въ 30 день (1400 г.) въ Недѣлю на вечеръ преставися Князь Юрьи, сынъ Князя Великого Василья Дмитріевича, шести лѣтъ сущу ему, и положенъ въ церкви Св. Михаила... Заложи Владыка (Новогородскій) Іоаннъ городъ дѣтинецъ каменъ отъ Св. Бориса и Глѣба, мѣс. Іуля на память

102

Св. Мученицы Голенъдухы, и Св. Воскресеніе на воротѣхъ подписано бысть. Поставиша церковь кам. на Яневѣ улицѣ Св. Царя Костянт. и матери его Елены, и свяща ю Владыка Іоаннъ... Князь Григорій Остафіевичь и Захаріа Посадникъ и всь Псковъ здѣлаша новую стѣну къ старой на приступѣ отъ Великой рѣци до Пьсковы тлъще и выше, и поставиша 3 костры: первой на Незнановѣ горкѣ, второй у Лужскыхъ воротъ, третій у Куминыхъ... Въ предѣлѣхъ черленого Яру» (по Никон. Лѣт.) «въ караулѣхъ возлѣ Копоръ у Дону Кн. Вел. Олегъ съ Пронскими Князи и съ Муромскимъ и Козельскимъ избиша множество Татаръ, и Царевича Маматъ-Салтана яша и иныхъ Князей Ординскихъ.

«Въ лѣто 6909 (1401) бысть изобрѣтеніе честныхъ Страстей Господа нашего. Сія же Страсти пріобрѣте Епископъ Діонисій Суждальскій, ходивый во Царьградъ, и тамо премногою цѣною искупи я'... Потомъ же нѣколько время въ Суждалѣ скровени быша въ каменой стѣнѣ церковнѣй и заздани невидимо; но въ сію весну обрѣтени быша и перенесени отъ Суждаля въ Переяславль, а оттуду на Москву... Царь Темиръ Аксакъ посылалъ сына своего боронити Царягорода отъ Турковъ; они же биша Турковъ... 6 Дек. Князю Великому Василью родился сынъ Данило, да не долго жилъ: толико 5 мѣсяцъ, и умре... Той же весны горѣ Владычній (Новогородскаго) городокъ Молвотици. Пріѣха въ Псковъ Архіеп. Іоаннъ, и вдаде Псковичемъ нѣколико серебра, и здѣлаша его серебромъ на Драчинѣ Всходѣ костеръ, а другый въ куту города. Кн. Григорій Остафивичь и Захаріа Посадникъ и весь Псковъ заложиша къ старой стѣнѣ новую тлъще и выше возлѣ Великую рѣку отъ Бурковыхъ воротъ отъ костра и до Крому. Бысть буря велика и сшибе крестъ съ Св. Троици, и разбися весь. Тоя же зимы преставися Посадникъ Псковскый, Захаріа Костроминичь, и положиша мощи его въ церкви Св. Рожества Марта въ 20 день, за 2 недѣли до Велика дни. (По Никон. Лѣт.) Августа въ нощи въ навечери Успенія отъ полунощія и до свѣта явишась столпы, а конецъ ихъ вверху аки кровь, и бяше страшно видѣти.

«Въ лѣто 6910 (1402) Маія въ 6 преставися Михайло, Владыка Смоленскій, бывъ въ Епископствѣ лѣтъ 19, и положенъ бысть у Троицы въ Сергіевѣ монастырѣ близъ гроба Старцева... Взяша миръ Новогородци съ Княземъ Юрьемъ Смоленскымъ. Поставиша Чюдинцевци церковь кам. Усѣкновеніе главы Іоанна, а Черницинци церк. кам. Варвару, а Посадникъ Кирила Ондреяновичь 3 Огрокы придѣлъ у Св. Михаила на Пруской улици; а сей зимы ѣздиша на конехъ чрезъ Влъховъ отъ Юрьева дни до Марта.

«Въ лѣто 6911 (1403) Іюня въ 9 преставися Сава, Епископъ Сарайскій, и былъ въ Епископствѣ 20 лѣтъ. Князь Иванъ Михайловичь Тферскій замыслилъ городъ на Волзѣ близко Ржевы во Опокахъ у Зубцева, да одиного лѣта срубленъ бысть; въ веснѣ початъ, а въ осенинѣ кончанъ. Тако же и на Городкѣ, на рѣцѣ на Старицѣ, въ томъ же лѣтѣ поставлена бысть церк. кам. Св. Николы: въ веснѣ почата, а въ осенинѣ кончана и священа Ноября въ 13. Окт. въ 8, въ Недѣлю, Князь Андрей Дмитріевичь оженися на Москвѣ у Князя Александра Патрикеевича у Стародубскаго, поя за ся дщерь его, Огрофену. Тое же зимы предъ Великимъ заговѣнь Князь Иванъ Михайловичь Тферскій ожени сына своего, Князя Ивашка, у Князя.. и вѣнчанъ бысть Арсеніемъ Епископомъ. Поставиша упци Новогородскіи прасолы въ Русѣ церковь кам. Св. Борисъ и Глѣбъ. Погорѣ Плотницскій

103

Конець до Славковы улици, а Рогатица до Евпатія Св., а Лубяница до Св. Лукы, а Славенскій весь Конець, а церкви каменыхъ 15 огорѣ; а горѣ въ Образовъ день. А Княжинскій берегъ, да Нѣмецкій дворъ не горѣ. Выгорѣ церковь кам. Св. Дмитрій, и всѣ иконы и книгы. Бысть вода суха, и рли (поля) вси сухы быша. Подписана бысть церковь Св. Богородица на Лисичьи горкѣ.

«Въ лѣто 6912 (1404) Іюня въ 22 день въ Недѣлю, Кипріянъ Митрополитъ Тимоѳея Игумена отъ Св. Бориса и Глѣба постави Епископомъ въ Сарай. Іуліа въ 20, въ Недѣлю, Кипріанъ Митр. съ Москвы поѣха въ Литву и къ Витовту и въ Кіевъ; и Намѣстника своего Тимоѳея Архимандрита и слугъ своихъ тамошнихъ пойма и отосла на Москву, и постави тамо Намѣстника своего Ѳеодосія, Архимандрита Спаскаго; сице же и слугъ своихъ избра... Приходиша (по Никон. Лѣт.) Татарове изгономъ на Рязань, и посла за ними въ погоню Кн. Вел. Ѳеодоръ Олговичь, и побиша Татаръ и полонъ отъяша... Сент. въ 13 во Тфери въ полдни бысть пожаръ, и сгорѣло дворовъ 100 и церковь Св. Иванъ Предтеча. Епископъ Арсеній Тферскій заложи церк. кам. Успенія на рѣцѣ на Тмакѣ. Тое же осени на Тфери преставися Княгини Марія Княжя Иванова Михайловича дчи Кестутьева, во Мнишеск. чину Марѳа, и положена въ Соборной церкви Св. Спаса Ноября въ 30. Князь Данилъ Александровичь и Кн. Григорій Остафъевичь, и Посадникъ Романъ, и Ефремъ, и Елентей, и Панкратъ и весь Псковъ заложиша стѣну каменую возлѣ старую тлъще и выше отъ Псковы рѣки, отъ Крому и до Бродъ... Срубиша Переяславль... Постави Перфирій Намскій на Папоротнѣ церк. древ. Св. Николу и монастырь устрои.

«Тое же зимы (г. 1405) Генв. въ 13 Князю Великому Василью родися сынъ Князь Семенъ, да жилъ 12 недѣль и умре. Тое же зимы Кн. Володимеръ Андреевичь на Москвѣ ожени сына своего, Князя Семена, у Князя у Новосильского. Февр. въ 13 преставися Григорій, Владыка Коломенскій. Тое же зимы преставися Евфимій, Архимандритъ Суждальскій и добрый старецъ. Тое же зимы было не знаемо, голая зима безъ снѣгу, а разводье было до заговѣнья до Великаго, а роскалье было на Масленой недѣлѣ. Тое же весны почаша подписывати церковь кам. Св. Благовѣщеніе на Князя Великаго дворѣ, не ту, иже нынѣ стоитъ; а мастеры бяху Ѳеофанъ иконникъ Грьчинъ, да Прохоръ старецъ съ Городца, да Чернецъ Андрей Рублевъ, да того же лѣта и кончаша ю. Быша громи велици и молнья страшны, и многи человѣки громъ поби, и на Троицьской недѣлѣ во Вторникъ, въ обѣдню, бысть громъ страшенъ, и въ церкви, въ Св. Лазарѣ, иконы попалила молнія, а у Чуда у Михаилова Архимандритъ съ Черньци падоша на землю отъ страха; на долгъ часъ лежали обумерши; а на Архимандритовѣ дворѣ человѣка громъ заразилъ до смерти; а на Тфери въ тотъ же день громъ заразилъ церковь Св. Ивана Богослова и отъ грому згорѣ въ вечернюю годину; не токмо же се, но и по инымъ мѣстомъ по многымъ былъ таковъ громъ... Кипріянъ Митр. былъ въ Литовской земли, и бывшу ему въ Лучьскѣ, и ту постави Попа Гоголя во Владыки, и тотъ бысть Епископъ граду Володимерю; а съ Митрополитомъ служили на поставленьи Епископъ Холмскій, да другій Епископъ Лучьскій. Того же лѣта Витовтъ поѣха къ Королю, а Король Ягайло тако же поѣха къ Витовту, и съѣхашася въ градѣ Милолюбѣ; съ ними же и Митропол. Кипріянъ, и пребыша вкупѣ недѣлю цѣлу едину... Подписывали на Тфери церк. кам. Св. Михаила на Городкѣ.

104

На Тфери Авг. въ 30, въ Недѣлю, священа бысть церковь кам. Св. Богородица на рѣцѣ на Тмацѣ, иже на Желтиковѣ, юже свяща Еп. Арсеній... Окт. въ 1 день, въ Четвергъ, въ монастырѣ, иже на Симоновъ, священа бысть церковь Успенія, юже замысли и основа Ѳедоръ Игуменъ, а сверши ю Князь Великій при Иларіонѣ Архимандритѣ, иже 26 лѣтъ здана бысть. Ноября въ 1 день, въ Недѣлю, преставися Княгини Великая Евдокія Михайловая Александровича Тферьскаго, и положена бысть во Св. Спасѣ. Дек. въ 5 день преставися Княгини Евпраксія Ольговая Рязанского... Погорѣ на Яневѣ улицѣ (въ Новѣгородѣ) 15 дворовъ, а людій съгорѣ 6; по семъ погорѣ Людинъ Конець и Пруская улица до Св. Михайла, а въ Дѣтинцѣ до Владычня двора, и сгорѣ церкви древян. 5, а каменныхъ огорѣ 12, и Борисъ и Глѣбъ весь, а людій съгорѣ 30. Преставися Посадникъ Василій Ивановичь, пріимъ Мнишескій чинъ... Постави (во Псковѣ) церк. кам. Карпъ Священноинокъ Св. Стефана въ монастырѣ Св. Спаса, а Св. Никола поставленъ бысть на Узвазѣ. Въ Петрово говѣніе наиде дождь и иде до Ильина дни, и наплънишася источници и рѣкы и езера, акы веснѣ... По Петровѣ дни со Тфери въ Кашинъ ѣздилъ Кн. Александръ Ивановичь... Преставися Ѳедосья, Матѳеева мать, Маія въ 18. Бысть чудо на Москвѣ въ домѣ Тютрюмовѣ, и отъ иконы Св. Богородица и Св. Николы иде миро. Князь Григорій Псковскій пострижеся въ Великихъ Пустыняхъ...

«Генв. въ 1 день (1406 г.) въ Пятокъ Кипріянъ Митроп. пріѣхалъ изъ Кіева на Москву, а былъ тамъ лѣто едино и 5 мѣсяць, и потомъ со двѣ недѣлѣ минуло, преставися Архимандритъ Дороѳей Печатникъ, добрый нашъ старецъ... По Троицынѣ дни во Вторникъ на ночь передъ ранними зарями гиблъ мѣсяцъ и бысть аки кровь, и тако не исполнився, и зайде. Іюня въ 16 въ Среду, въ обѣдню, въ 4 часъ дни погибе солнце... По Петровѣ дни въ Новгородьской волости Нижняго бысть буря велика, а въ тотъ часъ изыде человѣкъ на поле и всѣде на конь вспряженъ съ колесницею, и взятъ вѣтръ съ конемъ и и съ колесницею аки бурею носимъ, яко въ трусѣ и въ вихрѣ страшнѣ, дондеже невидимъ бысть, и на другій день обрѣтоша колесницу его на древѣ, висящу на версѣ высока древа, и то на друзѣй странѣ великія рѣки Волги; коня же кромѣ колесница мертва лежаща познаша; человѣкъ же безъ вѣсти: не вѣдѣ, камо ся дѣлъ... Авг. въ 26 день Кипріянъ Митр. Ларивона Архимандрита Симонова постави Епископомъ на Коломну. По семъ, минувшема двѣма недѣляма, поставлень бысть Митрофанъ Епископомъ Суждалю: уже бо тогда Кипріяну больну сущу на Голенищевѣ... Ноября въ 14 преставися Князь Родславъ Ольговичь Рязанскій... Пріиде въ Новградъ Князь Петръ, братъ Вел. Князя Василія, и пребысть полторы недѣли. Иде ледъ силенъ изъ озера (въ Новѣгородѣ) и вышибе изъ Великого мосту городни. Апр. въ 11 погорѣ Княжь дворъ на Торговой сторонѣ отъ Гочкова двора до Плесковского двора, а люди сгорѣ 6. Выгорѣ городъ Псковъ на Духовъ день при послѣ Великого Князя Микитѣ Нееловѣ, а загорѣлось отъ Оксентіа отъ Байбородѣ, какъ обѣдню починаютъ пѣти; только не горѣ въ Домонтовѣ стѣнѣ до Кромъ. Поставлены 3 церкви: Рожество Св. Іоанна Предтечи въ Ростъкинѣ монастырѣ и Св. Петръ и Павелъ въ Неревскомъ Концѣ и Св. Никита въ Плотницскомъ Концѣ. Тое жъ осени во Тфери преставися Князь Дмитрей Еремеевичь и Княгиня Настасія Еремеевна, мати его. Брань бысть Матѳею Михайлову Маія въ 23. Іюня 17 солнце погибе.

105

«Генв. въ 16 (г. 1407) Князь Петръ Дмитріевичь оженися, поя за ся Полуектову дщерь Васильева сына Васильевича Тысячьского, и бысть свадьба на Москвѣ. Февр. въ 13 день, въ Сборную Недѣлю, поѣха съ Москвы во Пьсковъ Князь Костянтинъ Дмитреевичь. Въ день Благовѣщенія преставися Ефросинъ, Епископъ Суждальскій. Тое же весны Княгини Великая Овдотья Дмитріевая заложи церковь камену Взнесенія въ монастырѣ на Москвѣ внутри города. Тое же весны преставися Князь Василей, сынъ Княжь Федоровъ Ольговича Рязанского. Іюня въ 7, во Вторникъ, преставися Княгини Великая Овдотья Дмитреевая, и положена въ церкви Св. Взнесенья. Преставися Ѳеогностъ, Епископъ Рязанскій. Пріиде изъ Царяграда въ Новгородъ Владыка Ѳеодулъ Тряпизонскій милостыня ради. Іюня въ 6 погорѣ Неревскій Конецъ до города и Св. Софія огорѣ вся, и дворъ Владычнь, и Людгоща улица, а церкви кам. 12 огорѣ, а деревян. сгорѣ 6. Постави Владыка Іоанъ (въ Новѣгородѣ) церковь кам. на Верендѣ Св. Преображенія, и свяща ю самъ, и монастырь устрои. Поставиша церковь кам. Св. Власій въ Людинѣ Концѣ, а братеничи Юрьи Посадникъ Дмитріевичь и братъ его Яковъ церк. кам. Чюдо Архистр. Михаила въ Хонѣхъ въ Аркажи монастырѣ. Князь Костянтинъ Дмитріевичь со Псковичами създаша церковь Св. Афанасіа въ единъ день въ Недѣлю, Марта 29. Новогородци въ то время приведоша къ собѣ изъ Литвы Князя Лугвеня, а все то Псковичемъ не на добро, и хотяху искоренити отъ основаніа градъ Псковъ. Тое жь зимы Новгородцы взяша къ собѣ Князя Данила и брата его, Князя Юрья, и даша имъ градъ Порховъ. Въ Тфери заложена колоколня около старыя Вел. Княземъ Иваномъ Михайловичемъ въ Петрово говѣніе, и кончаша подписывати церковь на Городкѣ Св. Архистр. Михаила; а Владыка Арсеній Тферскій прибавилъ притвора отъ Тмаки рѣки на Желтиковѣ. Маія въ 25 въ раннюю зарю мѣсяцъ погибе. Червь (по Никон. Лѣт.) окрылатѣвъ идяше отъ Востока на Западъ, и пояде древо и засуши я'. Авг. мѣс. бысть въ Литвѣ мятежъ и усобницы и гладъ. Бысть знаменіе на Похрѣ: иде кровь отъ Св. Богородицы.

«Князь Иванъ Михайловичь» (зимою въ 1408 году) «оженися на Тфери, поятъ за ся дщерь Княжь Дмитріеву Еремеевича. Тое же зимы Князь Володимеръ Андреевичь ожени сына своего Ярослава у Ярославского Князя, и бысть свадьба на Москвѣ. Марта въ 9, въ Пятокъ, преставися Епископъ Іаріонъ Смоленскій и положенъ въ Сборной церкви на Коломнѣ. Марта въ 11 день, въ Недѣлю, у гроба Петра Митрополита исцѣлѣ нѣкій человѣкъ. Тое же зимы снѣгъ великъ былъ до шти пядей; а на ту весну поводь велика; за 20 лѣтъ старіи памятуки не запомнять толь великія. Апрѣля въ 7, въ Субботу Лазареву, преставися Князь Ѳедоръ Михайловичь Моложскій, во Мнишеск. чину Ѳеодоритъ, и положенъ въ своей отчинѣ въ градѣ Мологѣ въ Сборной церкви. Мая въ 25 начаша подписывати церковь кам. великую Сборную Св. Богородица, иже въ Владимірѣ, повелѣньемъ Князя Великого, а Мастеры Данило иконникъ, да Андрей Рублевъ. Повелѣньемъ Князя Великого срубиша городъ деревяный Ржеву, а Воевода бѣ у нихъ Князь Юрій Козельскій, да Юрьи Васильевичь. Іюня въ 21, въ Четвергъ о полудни, бысть пожаръ великъ въ градѣ Ростовѣ, и самая чудная Сборная церковь изгорѣ, и каменіе распадеся, иконы и съсуды златыя и сребреныя съ женьчугомъ и съ каменьемъ, то все огнемъ позже... Бяше бо ведряно и засуха, и буря и вихорь... и человѣцы погорѣша, числомъ болѣ яко 1000; и толь велика пожара за 200 лѣтъ не бывало въ Ростовѣ.

106

Пріиде въ Новгородъ Кн. Костянтинъ Дмитреевичь на Намѣстничьство. Поби Владыка Іоаннъ Св. Софію свинцемъ, а маковицу большую златовръхую устрои. Татарове бишась съ Княземъ Рязаньскимъ, Ѳедоромъ Олговичемъ, и побиша рать Коломеньскую. Дороговь бысть житу по всей землѣ Русьской. Постави Харитонъ, Архимандритъ Кіевскый, церк. камен. Трехъ Святитель на Красномъ островѣ.

«Въ лѣто 6917 (1409), Марта во 2, преставися Владыка Тферскій, Арсеній. Февр. въ 28, въ Четв., поболѣ главою; къ полунощи же случися словесному органу угаснути и затворитися. Наставшю же Марту по книжному, а по лунному Февр. 15, въ Пятокъ по заутреннѣй, приходитъ къ нему Великій Князь съ своею братьею, съ дѣтми и съ Боляры, и съзываетъ Архимандриты на помазаніе Святителя... глубоцѣ нощи суще, пресѣдяху у него 10 Черноризцевъ... и той нощи за полтретья часа отъ житія къ Богу отыде... и вложи Богъ въ мысль Великому Князю и всѣмъ людемъ положити его у Св. Богородици и у Св. отецъ Ѳеодосья и Антоніа, въ его монастыри... Преставися Посадникъ Тимоѳей Юрьевичь въ Новѣгородѣ. Постави Владыка Іоаннъ теремецъ каменъ, идѣ же воду свящаютъ на всякый мѣсяць, и пекелницу камену. Преставись Посадн. Есипъ Захаріиничь. Ноября въ 30 чюдо бысть страшно въ церкви Св. Михаила на Сковороткѣ: звукъ бысть въ маковицѣ по 2 дни и по 2 нощи.

«Въ лѣто 6918 (1410) пріиде изъ Царяграда на Москву Митрополитъ Фотій Апр. 22 на Великъ день, поставленъ Патріархомъ Матѳеемъ.» (Въ Кіевъ пріѣхалъ онъ изъ Константинополя 1 Сент. 1409). «Іуля 15 бысть побоище Королю Ягайлу и Витовту съ Нѣмцы съ Прусы межи городовъ Дубравны и Острода, и убиша Местера и Маршалка, и Кунтуры побиша, и городы ихъ Нѣм. поимаша, но только 3 городы не вдашась Королю и Витовту, и бысть той осени Ляхомъ 3 побоища съ Нѣмци, и на всѣхъ избиваху ихъ, и стояша подъ Маринымъ городомъ 8 недѣль, и взяша 2 охабна, а вышняго не взяша, и ходиша но Нѣм. земли полъдругынатцаты недѣли. Бысть (въ Новѣгородѣ) знаменіе въ церкви Св. Георгія конець Лубянки отъ иконы Св. Богородицы молебной. Варламъ Архимандритъ постави церк. кам. въ воротѣхъ монастыря Лиситьского во имя Св. Варлама Хутиньского, а въ Русѣ поставиша 2 церкви камены, Св. Георгіа и Благовѣщеніе. Въ Св. Софіи отъ иконы Гуріа и Самона и Авива Дек. 21 сътворися знаменіе. Преставись Посадн. Кирилъ Ондреяновичь въ Мниш. чину. Ходиша опять Ягайло и Витовтъ къ Маріину городу, и рать Нѣм. побѣдивъ, и миръ взяша, а съ города взяша 300 тысящь пѣнязей златыхъ, какъ тѣ крилошанинъ хлѣбца не сѣялъ... Великій Князь Василей повелѣ рубити градъ Плесо. Приходиша (по Никон. Лѣт.) Татарове на Рязань изгономъ; Рязанцы же биша ихъ и полонъ отъяша. Бысть вода велія.

«Въ лѣто 6919 (1411) постави Владыка Іоаннъ церк. кам. Свят. Исповѣдникъ. Сей же зимы иде Владыка Іоаннъ на Москву къ Митрополиту Фотію... Тое жъ зимы Князь Иванъ Михайл. Тферскій прислалъ Боярина своего къ Митрополиту Фотію, и Фотій иде во Тферь и постави Антонія Епископа Тфери Февр. 2. Тое жь весны преставись Княгиня Овдотія Вел. Князя Ивана Михайл. Тверскаго, другая дщи Князя Дмитрея Еремеевича, Апр. въ 13 въ Понедѣльникъ, на завтрее Велика дни, и положена у Св. Спаса... Родися Лугвеню на Копорьи сынъ Ярославъ, а въ крещеніи Ѳедоръ. Родися Матѳею сынъ Кипріянъ.

«Въ лѣто 6920 (1412) поставиша церковь кам. Св. Николу въ Порховѣ, а другу на Веряжи у

107

мосту Св. Николу древян. въ монастырѣ, а третью на Клопьскѣ древян. Троицу. Пріѣха изъ Литвы во Тферь Кн. Александра Ивановичь. Князь Вел. Иванъ Мих. Тферскій заложи градъ на Новоторжскомъ рубежи. Генв. въ 17 Князь Иванъ Васильевичь Ярославскій выдалъ дщерь свою Марію за Князя Александра Ѳедоровича. Меженина бысть въ Новѣгородѣ въ Нижнемъ: купили мѣру ржи по сороку алтынъ старыми денгами. За два дни до Ильина Кашинѣ при вечерѣ видѣша серпъ изъ облака. Въ Оспожино говѣніе бысть вода велика въ рѣкахъ. Григорій, Владыка Ростовскій, вторый Архіепископъ, поставилъ церк. кам. Благовѣщенія на Дорогомиловѣ надъ рѣкою Москвою, а земли Митропольской Кудринскаго села отступился. Окт. въ 31 на ночь во Тфери погорѣ Городецъ на Волзѣ и церк. Богоматери и Княжь дворъ и запасъ.

«Въ лѣто 6921 (1413) постави Владыка Іоаннъ съ Воеводами Новогородскыми и съ вои ихъ, что были у Выбора, и пометомъ» (сборомъ) «Христіанскымъ церк. кам. Съборъ Арханг. Гаврила на Хревковѣ улицѣ, и свяща ю самъ въ праздникъ его; а Иванъ Морозовъ постави церк. кам. на Десятинѣ Зачатіе Св. Іоанна Предтеча; и погорѣ Тферь того дни. Отъ Можайска за 10 верстъ, въ отчинѣ Князь Андрея Дмитреевичь, отъ иконы Богородицы явись жалованія и прощенія много, слѣпымъ, хромымъ» (Здѣсь разсказывается, что земледѣлецъ, именемъ Лука, нашелъ сію икону на деревѣ; обогатился; ходя съ нею изъ города въ городъ, построилъ великолѣпный домъ и жилъ Княземъ, презирая всѣхъ; что ловчій Князя Андрея Димитріевича, оскорбленный грубымъ Лукою, пустилъ на него медвѣдя, который изломалъ сего человѣка; что Лука, приведенный въ чувство увѣщаніями Князя Андрея, отдалъ ему чудотворную икону и все свое имѣніе для построенія обители Колочинской, самъ постригся въ ней и скоро умеръ). «Владыка Іоаннъ иде въ Плесковъ. Поставлена (во Псковѣ) церк. кам. Св. Василей на Горкѣ. Владыка Іоаннъ, благословивъ Псковичь, отъѣха. Авг. въ 6. Князь Костянтинъ отъѣха въ Новгородъ, и тамо пребысть годъ, и пакы пріѣха во Псковъ. Владыка Новог. Іоаннъ былъ на Москвѣ у Фотія Митр. съ дары, и тогда на Москвѣ преставися Архидіаконъ его Іоакимъ, и положенъ въ монастырѣ Ивана Златоустаго внѣ града Москвы.

«Въ лѣто 6922 (1414) погорѣша въ (Новогородскомъ) монастырѣ на Деревяницѣ Владычни хоромы и церк. кам. Св. Богородица обгорѣ, да человѣкъ сгорѣ. Бѣ болѣзнь тяжка костоломъ. Авг. въ 3 погорѣ Неревскый Конець отъ Св. Владимера и до Гъзени, а церкви кам. огорѣ 8, а деревян. 5. Той осени съвръшиша церк. кам. Св. Евфимія въ Плотьницкомъ Концѣ. Пострижеся Владыка Іоаннъ въ Скиму, а Посадн. Кирила Дмитреевичь преставись. Псковичи поставиша градъ Коложи на новомъ мѣстѣ на Опочкѣ, а здѣлаша весь въ 2 недѣли въ осень по Покровѣ. Кн. Костянтинъ поѣха изо Пскова на Москву въ Петрово говѣнье.

«Генв. въ 20 (1415) съиде Владыка Новогород. Іоаннъ съ Владычества, бысть въ Владычествѣ 30 лѣть безъ трій. Иде вода възводъ (въ Новѣгородѣ). Повоеваша Татарове Елетскую землю (по Никон. Лѣт.) и Князя убиша. Смоленскъ выгорѣ и Москва» (по Никон. Лѣт.) «и на Саву Авраміева, иже клевета на Фотія Митр., огнь аки облакъ преклонись отъ горницы Фотіевой и снѣде его жива. Іюня 7 въ Пятокъ бысть знаменіе въ солнцѣ» (затмѣніе). Преставись (въ Новѣгородѣ) Посадн. Ѳедосій Обакумовичь въ Мнишеск. чину. Поставиша Св. Троицу кам. на Видогощи въ монастырѣ. Новъгородци,

108

съдумавъ на Ярославлѣ дворѣ и ставъ Вѣчемъ у Св. Софіи, положиша 3 жеребьи на престолѣ, написавъ имена Самсона Черньца отъ Св. Спаса съ Хутина, Михаила Игумена Св. Михаила съ Сковороткы, Лва Игумена Св. Богородицы съ Колмова, и по отпѣтіи Св. службы Василій Протопопъ Старый вынесе на Вѣче Лвовъ жребій, по семъ Михаиловъ, и остася на престолѣ Самсоновъ; и Посадникъ Ондрей Ивановичь и Тысяцкой Александръ Игнатьевичь възведоша Самсона въ домъ Св Софіи на сѣни Авг. въ 11 въ Недѣлю. Того же дни священа бысть церк. древян. Въскресеніе на Красной горкѣ у Плотничскаго Конца, и монастырь устроиша. Той же осени съвръшиша 2 церкви кам. въ Людинѣ Концѣ, Вьзъдвиженье и Св. Луку… Купци Псковскыя разбиша старую церковь Св. Софію и начаша новую дѣлать. Мастеръ Еремей съверши церкв. кам. Вѣры, Любве и Надежи Іуня въ 18 благословеніемъ служителя Св. Мученицъ, Ивана Священника Хахиловичь, а повелѣніемъ купецкыхъ старость Андрея Тимоѳеевичь и Осея и всѣхъ купцовъ... Той же зимы отъѣха Князь Ярославъ Володимировичь изъ Москвы въ Литву. Марта въ 10 день родись Великому Князю Василью Дмитріевичу сынъ Василій. Начатъ мати его велми изнемогати... Великому жь Князю въ скорби сущу. Бѣ же въ то время нѣкій старецъ святъ въ монаст. Св. Ивана Предтечи подъ боромъ за рѣкою Москвою, знаемъ же бѣ и Велик. Князю, къ нему же посла Вел. Князь, да помолится о Княгинѣ. Онъ же отвѣща посланному: шедъ рцы Вел. Князю, да помолится Мученику Логину: понеже той данъ бысть отъ Бога помощникъ всему роду вашему. Княгиня здрава будетъ; родитъ тебѣ сына въ вечеръ сій, наслѣдника. Внегда же родись, и въ той часъ Священнику, Духовнику Вел. Князя, сѣдящу въ келіи въ монастырѣ Преображенія, пришедъ нѣкто удари въ двери и рекъ: иди, нарци имя Великому Князю Василью. Онъ же вскорѣ вставъ и изыде, и не видѣ никого посланнаго, и пойде на дворъ Княжь, и срѣте его посланъ по него, глаголя, да идетъ и наречетъ имя роженному сыну Вел. Князя. Священникъ же вопроси его, аще онъ и прежъ приходилъ по него — и рече: нѣсмь. И шедъ нарече имя отрочати Василій — и повѣда сія Вел. Князю и Княгинѣ, и удиви всѣхъ.

«Февр. 23 въ Недѣлю (1416) пріѣха Самсонъ къ Митрополиту ставитися, а съ нимъ послы Новог. Василій Обакуновичь, Тысяцской Василій Есиповичь, Тысяц. Александръ Игнатьевичь. Марта въ 9 въ Понедѣльникъ и въ Четв. 12 простилъ Богъ у гроба Петра Митрополита, у человѣка нога прикорчена исцѣлѣ, а въ 15 Февр. у Черници руцѣ исцѣлѣша; а въ той день Фотій постави Самсона Діакономъ, а въ Субботу третью постави Попомъ, а въ Недѣлю Средокрестную въ 22 Архіепископомъ въ церкви Св. Архистрат. Михаила, и нареченъ бысть отъ Митрополита Симеономъ; а на поставленіи было Владыкъ 5: Григорій Ростов., Митрофанъ Сузд., Антоній Тфер., Тимоѳей Сарьскій, Исакій Пермскій, при Вел. Князѣ и при братѣ его Юрьѣ и Костянтинѣ; и пріѣха въ Новгородъ Апр. въ 16, и Посадн. Иванъ Богдановичь, Тысяцк. Борисъ Васильевичь съ Игумены и съ Попы срѣтиша его конець Славна; а на ту нощь преставися Наумъ, крилошанинъ Св. Софіи. Поставиша Св. Илію конець Пруской улици. Той осени съвръшени 2 церкви кам.: Св. Петръ Митрополитъ, да Св. Аѳанасій, стяжаніемъ Владыки Симеона... Градъ Кострома заложена бысть. Маія въ 3 преставися Григорій, Архіепископъ Ростовскій. Воеваша Татарове Литву и возвратишася съ полономъ.

109

«Въ лѣто 6925 (1417) преставись Новог. Посадникъ Юрьи Онцифоровичь, бывъ нѣмъ годъ и 3 мѣсяца. Іюня въ 10 бысть громъ въ церкви Св. Евпатія на Рогатицѣ и иконы опалиша. Того же мѣс. въ 24 преставися Владыка Іоаннъ на Дерявиницѣ и положенъ у Св. Въскресенія въ притворѣ; а на Москвѣ преставися Князь Иванъ, сынъ Князя Великого, Василія, ѣдучи съ Коломны. Съвръшены быша (въ Новѣгородѣ) 5 церкви кам., на Колмовѣ Св. Никола, Св. Мина на Даньславлѣ улицѣ, Св. Андрей на Щитной улицѣ, Св. Антоній у Спаса на Хутинѣ, Св. Никола на Холопьи городкѣ. Псковскіи Посадники Ѳеодосъ и Селивестръ и весь Псковъ наяша мастеровъ и здѣлаша стѣну отъ костра на Незнановѣ горкѣ и до Сысоевыхъ воротъ, а другыхъ наймитовъ наяша и поставиша костеръ на Крому отъ Псковы, а поимаша то серебро на коръчмитѣхъ. Попове не вкупніи собравшесь, биша чоломъ Пскову, и устроиша третій Соборъ у Св. Николы надъ греблею. Преставися Князь Григорій (Псковскій), на Снетной горѣ постригся, и положенъ въ притворѣ на десной странѣ. Тое жь зимы мнози люди отъ мраза изомроша.

«Въ лѣто 6926 (1418) въ церкви Св. Анастасіи (въ Новѣгородѣ) идяше отъ иконы Св. Богоматери Покрова акы кровь по обѣ стороны ризы ся Апр. въ 19. Поставлены 4 церкви кам. въ Новѣгородѣ: Св. Власій на Черницинѣ улици, Св. Саву на Кузмодиміанѣ, Св. Илію у Спаса на Хутинѣ, Въскресенье общи монастырь и Св. Николу на Пидбѣ. Той же осени пойде Владыка Симеонъ въ Псковъ на свой подъѣздъ, и мѣсяць судилъ и поучи ихъ: да чтобы есте Церковь не обидѣли и не въступалися ни во что, елико изъ начала Епископьи потягло при прежебывшихъ Архіепископъ, въ домъ Св. Софіи, въ земли и въ воды, и въ суды и въ печать... Въ Новгородъ пріѣха Князь Тферскый Андрей Дмитріевичь, и пріяша его... Князь Дашко Ѳеодоровъ сынъ Острожского взялъ Кременецъ Витовтовъ въ Великій Четвергъ; послалъ прежь себя дву человѣкъ своихъ, Дмитрея да Илью, а съ ними ся зговоря: предайтеся служити Кондрату Прусу, Воеводѣ Кременецкому; егда же пріиду ко граду, и вы взводъ оттните, а мостъ положите... и Дашко пріѣхалъ ко граду въ ночи въ 500 человѣкъ; и тѣ его совѣтницы у города отводъ отътяша, а мостъ положиша, и Дашко съ други своими въ городъ въѣха, Кондрата Воеводу уби, а приставовъ Королевыхъ и Витовтовыхъ присѣклъ, а Князя Свитригайла изъ желѣзъ высѣклъ, сѣдѣвша полдевята года; и оттолѣ ѣде Свитригайло въ Угры, и взялъ Луческъ, да у Волынскихъ Бояръ 150 коней отлучилъ... Поставленъ Ростову Епископъ Діонисій... Преставися Князь Александръ Ивановичь Брюхатой Суждальской, зять Великаго Князя: Князь же Великій дастъ дочь свою Василису за другова мужа, за Князя Александра Взметня Даниловича Суждальского и Нижегородского; а другую дочь свою Марью Князь Вел. дасть за Кн. Юрья Патрекеевича Наримантовича.

«Въ лѣто 6927 (1419) Маіа въ 1 погорѣ Славенскый Конець и Плътничьскій и до Ѳедорова ручья, церкви 24, а Св. Отецъ церк. вся выгорѣ, а людій изгибло много. Преставись Новог. Посадн. Иванъ Богдановичь. Апр. въ 9 по Вечерни буря велія и дождь и громъ, и у Св. Богородицы у городнихъ воротъ уби сторожа Андрея, а чепь паникадилную, что въ лбѣ, всю порвало, и двери Царскія ополѣли, и Св. Іоаннъ Предтеча, и на Св. Николѣ и на Василіи знадбу сътвори, а подъ церк. въ воротѣхъ 2 человѣка убило; а иніи падоша аки мертви, ови онѣмѣша, а иніи безъ ногъ бѣша и глуси... и въ Св. Костянтинѣ иконы ополѣша... Варламъ

110

Архимандритъ постави церк. кам. въ Юрьевѣ монаст. Рожество Богородицы, и Михайло Юрьевичь церк. древян. на Колмовѣ, а Ѳедосій Игуменъ Св. Троицю кам. на Клопскѣ въ 60 дній... При Владыцѣ Симеонѣ во Псковѣ преставись Романъ Посадникъ, а на зиму въ Суб. Мясопустную Ларіонъ Посадникъ. Поставлена въ Псковѣ церк. кам. Св. Никола въ Пескахъ. Поставиша костеръ на Крому отъ Псковы падшій. Быстъ моръ въ Кіевѣ. Симеонъ Владыка Новог. ѣздилъ по Корельской землѣ въ поѣздѣ своемъ. Поставиша церк. древян. Св. Антонія на Вежищахъ.

«Въ лѣто 6928 (1420) Псковичи наяша мастеровъ Ѳедора и дружину его побивати церковь Св. Троица свинцомъ, и не обрѣтоша Псковичи такова мастера въ Псковѣ, ни въ Новѣгородѣ, кому лити свинчаты доски, а къ Нѣмцемъ слаша въ Юрьевъ, и поганіи не даша мастера, и пріѣха мастеръ съ Москвы отъ Фотія Митрополита и научи Ѳедора мастера Св. Троици, а самъ отъѣха на Москву, и тако до году побита бысть Св Троица Авг. во 2, и даша мастеромъ 44 рубли. Бысть знаменіе веліе въ Чирскахъ отъ иконы Св. Богородицы: изъ обою оку идяху слезы, и Священники послаша, Попы и Діаконы, а отъ Пскова послаша Ѳедора Шибалкина и иныхъ Бояръ — и принесоша икону, и усрѣтоша ихъ съ кресты весь Псковъ за Старымъ Взнесеньемъ, идѣ же и вынѣ крестъ въ тыну, и поставиша церк. въ женск. монастыри, и оттолѣ начаша праздновати Знаменіе Богородицы Іуля въ 16... Приде изъ Угорскія земли Князь Швитригайло Олгердовичь въ Литовскую землю жити. Поставлены 2 церкви древян. (въ Новѣг.), Св. Никола въ Іонинѣ пустынѣ и Св. Онуфрій на Красномъ островѣ.

«Въ лѣто 6929 (1421) бысть зима снѣжна и вода велика въ Волховѣ и снесе Вел. мостъ, и Нередичьской и Жилотужской, а съ Кольмецъ и церковь снесе Св. Троицю, а въ Щиловѣ и на Соколницѣ и въ Радоковицахъ и въ Въскресеніи въ Людинѣ Концѣ, въ тѣхъ церквахъ толко на полатѣхъ пѣли, а по концамъ хоромы снесе, и разліяся въ городняя ворота до Рыбниковъ. Маіа въ 19, вшедши тучи съ полудни, въ полунощи громъ страшенъ и дождь прапруденъ и съ каменіемъ акы яблока, а иное аки яица... и бысть все лѣто дождево... Преставися въ Мнишьск. чину 2 Посадника, Ѳедоръ Тимоѳеевичь и Александръ Ѳоминичь Іюня въ 15 преставися Архіеп. Новогор. Симеонъ... и Новогородцы положиша 3 жеребіа на престолѣ Св. Софіи, Игумена Ѳеодосіа Св. Троици съ Клопска, Игум. Захарію отъ Благовѣщеніа и Арсенія Ключника Владычня съ Лисичьей горкы... и Труфанъ Попъ вынесе Арсеніевъ жребій и Захаріинъ, а на престолѣ остася Ѳедосьевъ. Посадникъ Тимоѳей Васильевичь и Тысяцкой Кузма Терентьевичь съ Новогородци взведоша Ѳедосіа въ домъ Св. Софіи на сѣни Сент. въ 1, въ Понедѣльникъ. Съвръшены 4 церк. кам. Богоявленіе на полѣ, Воскресеніе въ Павловѣ монастырѣ, Въскресеніе у Благовѣщеніа въ монастырѣ, Давыдомъ Дмитріевичемъ Иванъ Милостивый въ Люднѣмъ Концѣ; а Новогородци цѣловаша крестъ за единъ братъ. Перхурей Чернецъ Сонешка даде мѣсто земли, и поставиша (во Псковѣ) церк. Благовѣщеніе и монастырь женскый въ Пескахъ. Свершиша церк. кам. Св. Варвару возлѣ Николы въ Опоцкомъ Конци... Князь Иванъ Тферскый изнима Боярина Новоторжьскаго, Ивана Кумганца, и сына его Ѳому, и бивь ихъ заточи въ Новый городокъ. Свершиша 2 церкви кам., Исакъ Окинфовичь въ монастырѣ на полѣ Богоявленіе, Василій Филиповичь съ Лукьяномъ Онцифоровичь Св. Спасъ на Розважи улици... Мѣсяца Окт.» (въ другихъ спискахъ: 15 Генв.)

111

свершиша въ Новѣгородѣ мостъ Великій. Тое жь осени Княгини Настасія Юрьева Дмитріевича была у отца своего на Москвѣ, а пойде съ Москвы за недѣлю до Рожества. Тое жь зимы Князь Юрьи Ивановичь Тферскій женись у Ивана Дмитріевичь.

«Въ лѣто 6930 (1422) преставися Княгини Настасія Юрьева Дмитрівича въ Звенигородѣ, а положена на Москвѣ у Вознесенья. Августа въ 18 отъ пороху погорѣ Москва, въ полночи загорѣся, а о полудни преста.

ѣ «Въ лѣто 9631 (1423) бысть знаменіе въ солнцѣ, и съвершиша 2 церкви кам.: Св. Богородицю на Колмовѣ и Св. Іоанна на Лужищи. — Авг. въ 30 сослаша Новогородци Ѳеодосія, нареченнаго ихъ Епископа, со Владычня двора въ его монастырь, глаголюще: не хотимъ шестника» (см. Т. IV, примѣч. 380)... «и возведоша на дворъ Владыченъ по жребію Инока Емельяна отъ Св. Воскресенія съ Древяницы. Моръ бысть по Корельской землѣ.

«Въ лѣто 6932 (1424) Митрополитъ Фотій на Москвѣ постави въ Новгородъ Емельяна Инока въ Епископы, и нареченъ бысть Евфимій. Съвръшены 2 церкви кам. (въ Новѣгородѣ): Св. Лука на Лубяници и Св. Борисъ и Глѣбъ на Гзенѣ. Постави Владыка Евфимій церковь Милостиваго Спаса за олтаремъ у Св. Софіи... Кончана бысть стѣна камена (во Псковѣ) перси Кромскыа, а дѣлаша полчетверта года 200 мужъ, а найма взяша 1200 рублевъ, и поставиша на персехъ колоколницю и колоколи повѣсиша, и 3 года стоявше, распадошася перси.

«Въ лѣто 6933 (1425) бысть въ Псковѣ хлѣбъ подешевле, по 5 зобницъ на полтыну ржи»

(255) См. выше, примѣч. 254, подъ годомъ 1415.

(256) Въ Степен. Книгѣ сказано: «Митрополитъ посла по Юрья, хотя ему поручити старѣйшинство Великаго Княженія:» или Авторъ разумѣлъ подъ старѣйшинствомъ только первое мѣсто въ Великокняжескомъ Совѣтѣ, или ошибся въ своей догадкѣ о приверженности Фотія къ Юрію: ибо послѣдствіе доказываетъ, что Митрополитъ усердно держалъ сторону юнаго Василія. — Герберштеинъ пишетъ, что Василій Димитріевичь будто бы не любилъ сына, подозрѣвая супругу, именемъ Анастасію (развѣ Софію?) въ прелюбодѣяніи, и наслѣдникомъ своимъ объявилъ брата, Юрія: завѣщаніе Василія Димитріевича опровергаетъ сіе извѣстіе.

(257) По извѣстію другихъ Лѣтописцевъ не Константинъ, но Андрей Димитр. Можайскій ходилъ въ слѣдъ за Юріемъ съ 30, 000 или съ 25, 000 воиновъ до рѣки Суры и возвратился ни съ чѣмъ, норовя ему. — Далѣе: «Митрополитъ пріиде въ Ярославль на Рожество Предтечево, и ту ни мало помотчавъ, но точію ужиналъ у Князя Ивана Васильевича; молиша его Князіи Ярославстіи, чтобы у нихъ наутріе обѣдню слушалъ, и не послуша ихъ, пойде въ Галичь... Митрополитъ же вшедъ въ посадъ града, и пойде къ Соборной церкви Преображенія: бѣ же та на посадѣ на полѣ у озера... И посла Юрій Боярина своего, Бориса Галичскаго, и Данила Чешка въ Москву, » и проч.

(258) «Въ лѣто 6934 (1426) преставися В. К. Иванъ Мих. Тферскій, и сяде на его мѣсто сынъ его, Александръ, и вскорѣ преставися; и сяде на его мѣсто сынъ его, Кн. Юрьи Александр., и сидѣлъ 4 недѣли, и преставися; и сяде братъ его, Кн. Борисъ Александр., а племяннику, Князю Ивану Юр., далъ городъ Зубцовъ... Того же лѣта Князь Борисъ поималъ дядю, Князя Василья Михайл. Кашинскаго. — Тоя же осени (1426) преставися Кн. Андрей Володимер. во иноч. чину Сава, и положенъ у Троицы въ Сергіевѣ монастырѣ... и

112

К. Ярославъ Волод. и К. Иванъ Васил. Ярославскій... Въ той же моръ преставися (въ 1427 г.) К. Василей Волод. и положенъ во Архангелѣ на Москвѣ... Преставися (въ 1428) К. Петръ Дмитр.» (а не Константинъ, какъ въ Псков. Лѣт.) — «И послѣ того мору, какъ послѣ потопа, толико лѣтъ люди не почали жить, но маловѣчніи и худи и щадушніи начаша быти» (см. ниже, примѣч. 386, г. 1425, 1442 и 1448). Въ 1431 было небесное знаменіе, три огненные столпа, и проч.

(259) Въ Никон. Лѣт. (1426): и рѣзаша у Татаръ... и въ ротъ влагаху имъ наругающеся, яко же бо и самому Витовту видѣти.»

(260) Въ Псков. Лѣт.: «Псковичи биша чоломъ Новгородцемъ (въ 1425 г ), и они отрядиша послы къ Витовту, а Псковичи послаша съ ними Ѳедора Посадника и Андрея Ларіоновичь и Ивана Ларьяновичь и Бояръ; они же не учиниша ничто же... Въ лѣто 6934 (1426), Іуня въ 29, отступникъ Витовтъ разверже миръ съ Псковичанами, и Псковичи послаша къ Новугороду, абы помогли, и не помогоша, но еще и послаша Александра Игнатьевичь къ Витовту на Псковское зло, и егда мимо иде 4 недѣли и 4 дни, и Витовтъ... пріиде къ Опочкѣ Авг. въ 1 день, а Опочани бьяхутъ ихъ ово каменьемъ, ово колодьемъ отъ заборолъ отсѣкая, и поганіи, всуе трудившесь 2 дни и 2 нощи, отъидоша... И пріиде Витовтъ къ Вороначю Авг. въ 25, и счипивше пороки, шибаху на градъ каменіе, и бѣ Вороночаномъ притужно, и послаша ко Пскову, чтобы печаловалися о нихъ, и Псковичи послаша къ Витовту Посадника Ѳедора Шибалкина, а съ нимъ Бояръ, и биша много чоломъ; онъ же чолобитья не пріять, и начаша къ городу лѣзти, пушками шибая и пороками, и приспѣвши нощи, и бысть чюдо страшно» (тутъ описаніе грозы)... «а Вороночани моляхуся Богу и Мученику Георгію, а Псковичи ожгоша посады своя; и Витовтъ призва Вороночанъ, и обольстивъ ихъ, и взя перемиріе съ ними; и Вороночани послаша гонца ко Пскову, а Псковичи къ Витовту Якима Посадника и Ѳедоса и Бояръ. Еще же и о семъ повѣмъ: тогда же въ засаду къ Котелну городу послаша Посадниковъ Селивестра и Ѳедора Шибалкина, и съ ними 400 мужъ, а Витовтъ посла къ Котелну 7000 мужъ Литвы и Татаръ, а Псковичемъ того не вѣдущимь, и подъ Котелномъ удариша на нихъ Литва и Татары, и убиша Псковичь 17, а руками яша 13; а Псковичи съ ними бишась побѣгая къ городку, и побиша Литвы много, и тако вбѣгше въ Котелной, затворишась. А Островичи тогда ходиша торопомъ» (набѣгомъ) «къ Велью, и наѣхаша на ночьлезѣ Татаръ и убиша 40 мужъ, а мало ихъ убѣжа, и инѣхъ подо Вревомъ Вревичи побиша... И пріѣхавше Якимъ Посадникъ и Ѳеодосій, биша много чоломъ, и срядишася дати 1000 рублевъ, и взяша миръ съ Витовтомъ Авг. въ 25, а полоненыхъ даде на пороку Посадникомъ, а срокъ положиша привезти 1000 рублей и полоненыхъ всѣхъ въ Вильни поставити на Крещеніе... Псковичи (въ 1427 г.) послаша къ Вел. Князю Юрью Посадника Тимоѳеевичь и Бояръ, чтобы послалъ своихъ Бояръ къ Витовту и ударилъ бы чоломъ за Псковичь; и бяше ему тогда брань съ Княземъ Юрьемъ о Великомъ Княженіи, но обаче о всемъ томъ небрегъ уречеся; и на зиму присла Вел. Князь Бояръ своихъ во Псковъ, и Псковичи послаша съ ними Посадниковъ Якима Павловичь и Ивана Сидоровичь и Бояръ, и даша имъ реченное Витовту сребро. Они же ѣхавше въ Вилно на срокъ, и поставиша плѣненыхъ предъ Витовтомъ, и сребро положиша 1000 рублей; онъ же поганый сребро взя, а плѣненыхъ на крѣпости посади... За 3 недѣли до Велика

113

дни Псковичи послаша къ Витовту Посадника Селивестра Левонтьевичь и Владычня Намѣстника Парѳея... и докончаша за полоненыхъ полпята-ста рублевъ, а сребро дати на Покровъ.» На противъ того Никон. Лѣт. сказываетъ, что посолъ Великаго Князя, Александръ Владиміровичь Лыковъ, нашедши Витовта еще подъ Вороночемъ, уговорилъ его взять съ Псковитянъ только 1000 рублей вмѣсто трехъ тысячь. — Ливон. Лѣтописецъ говоритъ, что Псковитяне ссорились тогда съ Епископомъ Дерптскимъ, Дитрихомъ, который убѣдилъ Витовта итти на нихъ войною (см. Гадебуш. Liefländ. Jahrb. г. 1426). — См. Новог. Лѣт. г. 1428, и Длугош. Hist. Polon. стр. 509—510, гдѣ онъ говоритъ о характерѣ Новогородцевъ. — Тюфяками назывались особеннаго роду пушки. — Объ осадѣ Порхова въ Никон. Лѣт.: пушка у церкви Св. Николы переднюю и заднюю стѣну во олтари прорази и градныя каменныя зубцы срази, и изыде паки изъ града на полки Витовтовы... и много изби воинства и коней. Бысть же се въ самую Литургію; Священника же ничимъ не вреди, а Нѣмчина мастера, похвалившагось на Св. Николу, размета невидимо гдѣ... точію полкабата (камзола) его остася.» Въ Новог. Лѣт.: «Порховичи докончаша за себе 5000 рублевъ» (въ Арханг. Лѣт. прибавлено: Рижскою, т. е. Рижскимъ серебромъ)... «а Новогородци другую 5000 серебра, а шестую на полону; и то серебро браша на всѣхъ волостехъ Новгородскыхъ и по Заволочію съ десяти человѣкъ рубль.» Въ Псков. Лѣт.: Новгородци прислаша ко Пскову помощи просити противу Витовта, и Псковичи отрекоша: какъ вы намъ не помогосте, тако и мы вамъ не поможемъ; а еще межю нами крестное цѣлованіе съ Витовтомъ, что намъ по васъ не пособляти... И Новгородци съ Владыкою Евфиміемъ привезше дары многы (къ Витовту) и добиша челомъ пятьюнадесять тысящъ рублей, и стоя подъ Порховомъ недѣлю, и отъиде Іюля въ 28 день.» Въ Никон. Лѣт. сказано, что Архіепископъ Евфимій выкупилъ плѣнниковъ за 3000 рублей.

(261) Въ Новог. Лѣт.: «А Князь Великій тогда къ дѣду своему Витовту и крестъ поцѣлова, что ему не помогати по Новѣгородѣ, ни по Псковѣ.» — Въ Императорской Библіотекѣ есть списокъ присяжной грамоты, около сего времени данной Княземъ Рязанскимъ Витовту. Въ ней сказано: «Господину Осподарю моему, В. К. Витовту. Се язь К. В. Иванъ Ѳедоровичь Рязанскый добилъ есми челомъ, далъ ся есми ему на службу... а быти ми съ нимъ за-одинъ на всякого... А будетъ ли которая налога В. К. Василью Васильевичь, внуку его, изъ которые стороны, а взвелитъ ми К. В. Витовтъ, и мнѣ пособляти ему (Василію); а судъ и исправы держать ми съ В. К. съ Василіемъ по старинѣ. А будетъ ли В. К. Витовту съ В. К. съ Василіемъ Вас., со внукомъ своимъ, какое нелюбіе, или съ дядями его, или съ братьею его, и мнѣ пособляти В. К. Витовту, своему Осподарю. А В. К. Витовту въ отчину мою не вступатися, вынемши Тулу, Берестей, Дороженъ... А суды и исправа давати ему мнѣ чисто... Съѣхався судіямъ В. К. Витовта съ моими, судити имъ, цѣловавъ крестъ... а что сопрутся, ино положить на Осподаря, на В. К. на Витовта, кого обвинить, » и проч.

(262) Длугош. Hist. Polon., кн. ХІ, Стриков. кн. XV, Гл. 13, и Никон. Лѣт. г. 1430. Въ Генв. 1429 Витовтъ угощалъ въ Луцкѣ Сигизмунда, Короля Римскаго, и Ягайла, а осенью въ 1430 Князей Россійскихъ въ Трокахъ и въ Вильнѣ. Стриковскій въ числѣ гостей именуетъ и Датскаго Короля, Эрика (что сомнительно). Означенное количество меду и

114

запасовъ отпускалось ежедневно на пиры въ Луцкѣ; но Виленскіе не уступали имъ въ роскоши. На первомъ съѣздѣ Сигизмундъ предложилъ Литов. Князю назваться Королемъ; а второй съѣздъ былъ для ожидаемой коронаціи Витовта. Въ Кенигсбергскомъ Архивѣ хранятся письма Витовтовы о сихъ происшествіяхъ къ Магистру Нѣмецк. Ордена, Павлу Русдорфу: въ одномъ (отъ 17 Генв. 1429) сказано, что Ягайло уже въ Луцкѣ, а Сигизмундъ скоро будетъ; въ другомъ (Авг. 1430) говорится о Вел. Князѣ Московскомъ, пріѣхавшемъ къ нему вмѣстѣ съ Тверскимъ около 8 Авг.: wir beiten (erwarten) euer hie mit gutem Gemute mit den Gästen, als mit dem Großen Fursten von der Moskaw und von Twere, und sunst mit viel andern (Длугошъ упоминаетъ единственно о Татарскомъ Царѣ, сверхъ Князей Россійскихъ).

(263) Длугош. Hist. Polon. 559.

(264) См. Никон. Лѣт. г. 1440, Стриков. кн. XVII, гл. 5—8, и Кромера гл. XXII, стр. 337. Послѣдній пишетъ: Michael apud Moschos exulans veneno, opera Lituanorum procerum, ut creditum est vulgo, in poculum infuso, extinctus est; а Стриковскій говоритъ, что какой-то Игуменъ Московскій отравилъ Михаила ядомъ въ просфорѣ (около 1452 года). — Подлинная Свидригайлова договорная грамота находится въ Архивѣ Иностран. Коллегіи, но такъ ветха, что не льзя разобрать ни одной цѣлой строки: видно только, что говорится о свободной торговлѣ въ обѣихъ земляхъ, и проч. На примѣръ: «Язъ, Князь Великій Швитрикгайло, миръ... съ Новымгородомъ... а послѣ грамотъ мѣсяцъ не воеватися... А на семъ язъ, Кн. Вел. Швитрикгайло, крестъ цѣловалъ; тако же и посломъ Новогородскимъ... Иванъ Ермолиничь... Харьиничь... Индикта ІХ, » то есть, 1431 г. — Свидригайло въ 1432 заключилъ миръ и съ Псковитянами, отъ коихъ ѣздили къ нему Посадники Іоакимъ, Алексѣй Ефремовичь и Бояре. Съ обѣихъ сторонъ утвердили старую границу, какъ было при Витовтѣ (см. Псков. Лѣт.). — Въ Новог. Лѣт.: «той же зимѣ (1436) послаша Новгородци Посадьника Григоріа Кириловичь къ Литов. Кн. Жидимонту, и Жидимонтъ цѣлова крестъ къ Новугороду по старинѣ. — Изъ Кенигсбергскаго Архива прислана ко мнѣ слѣдующая Свидригайлова грамота, достойная замѣчанія и слогомъ и содержаніемъ: «отъ Великаго Князя Швитрикгайла приятелю нашему, милому Князю Павлу, Мистру Прускому. Грамоты ваши Князя Лодвиковъ Кунтура Къгмевьского слуга Климокъ принеслъ къ намъ къ Смоленьску на третьей недели въ Четвергъ по Велику дни. Пишете, иже есте готови со всими своими людми къ семой недели въ Ляцкую землю потягнути: то намъ велми любо, што не вмѣшкивая дело чините. А пишете, што быхомъ псали прося Волоского Воеводы, што бы въ тыи часы такожъ съ своими людми отъ своее стороны втягнулъ въ Ляцкую землю: и мы къ нему послали, просячи его. А пишетъ о Князя Михайла и о Князя Федка, што быхомъ и тымъ отъ тое стороны и съ Подолья Ляцкой земли велѣли заважати и щкодити; а о Князя Олександра о Носа ведома ещо вамъ не было, што приступилъ къ намъ: ино о томъ есмо къ вамъ ужо послали перво грамотъ и словомъ пакъ приказали есмо, а потомъ и слугу его отпустили есмо, што послалъ къ вамъ, то вжь (уже) вамъ ведомо есть; ино Князю Федку велѣли есмо оттуль отъ Подольское земли заважати Ляхомъ, што наиболши могучи со всими тамошними людми, а и съ Татары пакъ: занюжь и Татаръ съ нимъ досыть есть; а Князь Олександръ Носъ отъ Луцкое стороны. Надеемся, имутъ имъ много заважати и щкодити ихъ земли; о томъ есмо послали къ

115

нимъ, ко Князю къ Олександру и ко Князю Федку; но Князю Михайлу, Воеводе Киевъскому велѣли есмо къ собѣ тягнути ему. Мы жь, Богъ дасть, хочомъ на тотъ жо день, на семую Суботу, со всими нашими людми и съ Мистромъ Лифлянтьскимъ соймася въ Полоцку или где будеть споручь и намъ и ему, хочомъ пойти въ Литву на тотъ же рокъ, какъ и вы потягнете. А также оногды ещо у (въ) Великии постъ, какъ толко отпустивъ Лодвика Кунтура Къгмевьского къ вамъ, послали есмо Боярина нашего, на имя Михайла Арбанасса, ко Царю Магметю къ Орде, а после опять передъ Великою ночью послали есмо къ Орде жь Пана Ивашка Монивидовича, прося Царя, штобы намъ такожь отъ себе помоглъ. Тотъ жо Михайло Арбанасъ приѣхалъ къ намъ къ Смоленьску того жь дни, какъ Кунтуровъ слуга Климокъ: приказалъ съ тымъ Михайломъ къ намъ Царь Магметь Ордьский, молвя, какъ есми взялъ братство за-одно стояти съ тобою, съ своимъ братомъ съ Великимъ Княземъ Швитрикгайломъ, то такъ держу полно свое слово, свое докончанье. А послалъ былъ есмь сее зимы къ тобѣ брату на помочь своихъ люди дванадцать тисячь, а съ ними многихъ въ головахъ Улановъ Князей, и дошодшо до Киева вернулися опять: за снегомъ не могли далей пойти; снеги были велики; а нынѣчи шлю къ своему брату, къ тобѣ къ Великому Князю Швитрикгайлу, на помочь сына своего большого Мамутяка Царевича, а правую руку зятя, Князя Айдара, а другого зятя, Князя Ельбердѣя, со многими людми; одно братъ мой пришлетъ ко мне человѣка доброго, кому быхъ тыи свои люди далъ на руки, ижъ бы ихъ довелъ до моего брата, до Великого Князя Швитрикгайла. А о Пана Ивашка, что есмо послали къ нему, ведомо ему ещо не было; и сустрѣлъ тотъ Михайло нашъ Пана Ивашка въ поли; надеемся вжо въ Орде есть у Царя; а людей своихъ готовы держить Царь; отрядивъ съ Паномъ Ивашкомъ ихъ и отпуститъ къ намъ ва помочь, и сына и дву зятей тыхъ своихъ со многими людми; а и то приказал къ намъ съ тымъ Михайломъ и на ярлыце псалъ на своемъ: будеть тыхъ людей моихъ мало, а будетъ самого мене надобе со всими моими людми, готовъ есми къ тобе, къ своему брату Великому Князю Швитрикгайлу; одно где ми узвелишь. Такъ намъ приказалъ молвить, што его неприятель, то и мой неприятель; но хочомъ Богу моляся съ одного своего добра смотреть. А псанъ у Смоленьску Маия 3 дне» — вероятно, въ 1432 году.

(265) См. Никон. Лѣт. г. 1426 и 1429. Первое нападеніе было осенью: вѣроятно, еще въ 1425 г. Татары, стоявъ въ Галичѣ мѣсяцъ, взяли Кострому 6 Генв. Съ дядями Великого Князя ходилъ къ Нижнему Бояринъ Иванъ Дмитріевичь. — О походѣ въ Болгарію см. Никон. Лѣт. г. 1430.

(266) Сія грамота находится въ Архивѣ подъ No 22 и 23 (см. Собр. Госуд. Грам. 86). Въ началѣ: «На семъ, брате молодшій, Князь Юрьи Дмитреевичь, цѣлуй ко мнѣ крестъ, » и проч. Она подписана Митрополитомъ; въ ней означенъ годъ, Индиктъ и день (Марта 11). Въ лѣтописи: Тое жь зимы (1431) Кн. Юрьи разверже миръ.»

(267) Но въ такомъ единственно случаѣ, когда бы Василій не оставилъ сыновей; и притомъ въ завѣщаніи нѣтъ имени Юрьева, а сказано только: «кто будетъ подъ тѣмъ (Василіемъ), ино тому сыну моему Княжь Васильевъ удѣлъ.»

(268) «Князь Юрьи Дмитр. на Рожество Богородицы бысть на Литургѣи у Пречистые на Сторожехъ, и пойде ко Ордѣ же; и взять ихъ къ себѣ въ улусъ Дорогаминъ Московской Минъ-Булатъ... но добръ бяше до Юрья Князь великій Ординскій

116

Ширинъ-Тегиня... Нѣкто же Татаринъ, Усеинъ именемъ, Постелникъ Царевъ, братаничь Тегинѣ, сказа ему думу Цареву... Пріиде Князь Великій В. В. на Москву на Петровъ день, а съ нимъ Царевъ посолъ, Уланъ Царевичь: тотъ его садилъ на Великое Кннженіе у Пречистые у золотыхъ дверей» (въ Успенскомъ Соборѣ) «а К. Юрьи пойде въ Звенигородъ, а оттолѣ въ Дмитровъ.» Только въ одномъ Архангельск. Лѣт. сказано, что Мурза Ханскѣй посадилъ Василія на престолъ будто бы въ Владимірѣ.

(269) Великіий Князь не былъ доволенъ тѣмъ, что Ханъ отдалъ Юрію Дмитровъ.

(270) (*) «И Микула поясъ далъ въ приданые жь Ивану Дмитріевичю, а Иванъ Дмитр. далъ его за своею дочерью Князю Андрею Володимеровичю; по смерти же Андреевой, по Ординскомъ приходѣ, Иванъ Дмитрѣівичь Княжну, Андрееву дшерь, а свою внуку, обручалъ за Князя Василья Юрьевича, и тотъ поясъ далъ ему.» Въ Архангельск. Лѣт.: на той свадбѣ (Великаго Князя) Захарья Ивановичь Кошкинъ имался за поясъ у Князя Василья Юрьевича у Косова, а ркучи: тотъ поясъ пропалъ у меня, коли крали казну мою.» Лучше вѣрить Московскому Лѣтописцу. — Юріевичи, уѣхавъ изъ Москвы, ограбили Ярославль и взяли казны всѣхъ Князей.

(271) «Посла противу ему (Великій Князь Юрію) Ѳеодора Андреевича Лужа и Ѳеодора Товаркова.» — О Москов. воинахъ: «піяни бяху, а и съ собою медъ везяху, чтобъ пити еще.»

(272) Въ набережныхъ сѣняхъ.

(273) Въ Собраніи Госуд. Грамотъ, I, 99. Тамъ сказано : «Цѣлуй крестъ ко мнѣ и къ моему сыну, К. Дмитрею меньшому, и съ нашимъ братомъ молодшимъ, К. Костянтиномъ Дмитр., и съ моими братаничи Княземъ Иваномъ и К. Михайломъ Андреевичемъ» (Можайскими, сыновьями умершаго Андрея Димитріевича) «и со К. Васильемъ Ярославичемъ... А держати ми тобя, Великого Князя, въ старишиньствѣ... а дѣтей ми своихъ большихъ, Князя Василья, да Князя Дмитрея, не пріимати и до своего живота, ни моему сыну меньшому; а тобѣ ихъ также не пріимати... Что отчина брата нашего, Княжа Петрова Дмитреевича, Дмитровъ со всѣми волостьми, того ми всего подъ тобою, подъ Вел. Княземъ, блюсти... а что есмь взялъ Царевъ ярлыкъ на Дмитровъ, и тотъ ми ярлыкъ тобѣ дати... Что ми ся еси нынѣча отступилъ Сурожыка, да Лучинского, да Шепковы, и Шачебала, и Ликурги, и Костромскихъ волостей... и Бѣжыцского Верха... А въ Литву ти у мене помочи не имати, а къ тобѣ ми не ъздити... а которыя суды судилъ язъ Князь Юрьи Дмитреевичь, сидя на Москвѣ, а тѣхъ ти судовъ моихъ не посужати... А что поимана твоя казна и твоее матери, или Бояръ, и мнѣ то отдати... А что будутъ поклажей моихъ Бояръ, Семеновы Ѳедоровича, или иныхъ, и тобѣ то отдати... А что Князь Василей Ярославичь ималъ или люди его грабили, а на то судъ и исправа. А что еси платилъ въ Ордѣ за мою отчину за Звенигородъ и за Галичь два выхода и съ распанами, а о томъ ми съ тобою розчестися... А что есмь занялъ у гостей и у суконниковъ шесть сотъ рублевъ, да заплатилъ есмь въ твой долгъ въ Ординской Резепъ-Хозѣ, да Абипу въ кабалы и на кабалахъ есмь то серебро подписаль, и тобѣ съ мене тотъ долгъ сняти , а съ тѣми гостьми вѣдатися тобѣ.»

Въ лѣтописи: «Князь Великій В. В. посла Воеводу, Князя Юрья Патрикеевича, а съ нимъ Дворъ

(*) «См. Лѣт. Софійск. II, 11. В. Княгиня Марія названа вьнукою Марьи Голтаевой.» (Отмѣтка Исторіографа на собств. его экземплярѣ Ист. Гос. Рос.).

117

свой, многіе люди, на Кострому на Юрьевичевъ, а съ ними бяше Вятчане и Галичане; и сташа на бой, на рѣчкѣ на Куси, и рать Вел. Князя побиша, а Воеводу, Юрья Патрикеевича, поимали, и пріидоша опять на Кострому; а какъ Волга стала, и они ступили къ Турдеевымъ врагомъ... К. В. слышавъ измѣну дяди, что на бою у дѣтей его были Воеводы его со многими людьми, и пойде на него ратію; онъ же (Юрій) бѣжа къ Бѣлуозеру, и Князь Великій Галичь вся и сожже» (въ Архангельск. Лѣт. сказано, что онъ не взялъ крѣпости, гдѣ засѣли Косой и Шемяка.)... «и возвратися къ Москвѣ. А Князь Юрьи приде въ Галичь, и посла по дѣти своя, и собра силу многу, и Вятчанъ приведе... Князь же Великой пойде противу, а съ нимъ Князь Иванъ Можайской... и срѣтошася у Николы Св. на горѣ въ Субботу Лазареву... а Князь Иванъ Можайской бѣже ко Тфери: тамо бо и мати его бѣжала ко дочери своей; и К. В. посла къ нему Андрея Ѳедоровича Голтяева... А Князь Юрьи присла къ нему Якова Жесткова, зовя его къ собѣ; Иванъ же пойде со Тфери въ Юрью, и срѣте его у Троицы, и пойде съ нимъ къ Москвѣ.» (Въ Новогор. Лѣт.: На Св. недѣли, Апр. въ 1, пріѣха въ Новгородъ Князь Вел. Василій, и выѣха весь Великій Новгородъ ратью на поле на Зарѣчскую сторону къ Жилотугу, а Князь Великій былъ на Городищи, и не бысть имъ ничего же; и К. В. въ Новѣгородѣ пребывъ 3 недѣли и 4 дни, отъѣха на Тферь Апр. въ 26.») «Пріиде же Юрьи подъ Москву на Страстной недѣли въ Среду, и стоя подъ городомъ недѣлю... и взя Москву, и Княгинь Великихъ посла въ Звенигородъ.» Во Псков. Лѣт. сказано такъ о началѣ войны между Юріемъ и Великимъ Княземъ: «К. В. пойде ратью на Князя Юрья, а черезъ мирную руку и правду, церкви пожже въ Галичѣ и монастыри, и много народу посѣче, а К. Юрья ту не бысть; и приде въ Переславъ, и учини пакость велику.»

(274) «Преставися (въ 1432 г.) дядя В. К. Василія, Князь Андрей Можайскій, въ своей отчинѣ мѣсяца Іюня, и привезоша его на Москву и положиша во Архангелѣ.» Въ 1433 г. К. Иванъ и братъ его К. Михайло Андреевичи заключили союзъ съ Василіемъ, жившимъ тогда въ Коломнѣ; см. ихъ договоръ въ Собраніи Государственныхъ Грамотъ, I, 92.

(275) См. Собр. Госуд. Грамотъ стр. 90. Въ обѣихъ грамотахъ Юрій называется Великимъ Княземъ. Въ Рязанской сказано: «Тобѣ, Вел. Князю Юрью Дмитр., отчины моей Княженья Рязанского, Переславля и Пронска по рѣку Оку блюсти подо мною... а въ Тулу и въ Берестій тобѣ и твоимъ дѣтемъ не вступатись... А со Княземъ еси съ Пронскимъ и съ его братьею любовь взялъ; а что ся промежъ насъ учинить, ино межъ насъ управить тобѣ, Вел. Князю... а съ Торускимъ Княземъ взяти ми любовь, зане тѣ Князи съ тобою одинъ человѣкъ. А Новосильскіе Князи добьютъ челомъ тобѣ, и мнѣ съ ними взяти любовь... А что будетъ покупилъ въ Мещерскихъ мѣстѣхъ дѣдъ мой и отецъ мой и язъ или мои Бояре, и въ та мѣста мнѣ не вступатись: знати намъ свое серебро, а земля къ Мещерѣ, какъ было при В. К. Иванѣ Ярославичѣ и при Князи Александрѣ Уковичѣ... а Князи Мещерскіе не имутъ тобѣ, Вел. Князю, править, и мнѣ ихъ не примать... А что будетъ въ моей вотчинѣ Егедѣева полону, коли былъ Егедѣй у Москвы, тѣхъ ми отпустити, а съ купленыхъ окупъ взяти; также и Царевичь Махмутъ-Хозя какъ былъ у тобе въ Галичѣ ратью... А что есми посылалъ свою рать съ твоимъ братычемъ, со Княземъ съ Васильемъ, и воевали и грабили,

118

ино тому всему погребъ, » и проч. Въ Родословной Книгѣ (ІІ, 239) сказано о Мещерьскихъ Князьяхъ такъ: «Въ лѣто 6706 (1198) Князь Ширинской Бахметъ, Усеиновъ сынъ, пришелъ изъ Большіе Орды въ Мещеру, и Мещеру воевалъ, и засѣлъ ее, и родился у него сынъ Беклемишъ, и крестился Беклемишъ, и названъ Михаиломъ, и въ Андреевѣ городкѣ поставилъ храмъ Преображенія, и съ собою крестилъ многихъ людей. У Князь Михайла сынъ Князь Ѳедоръ, у Ѳедора Юрьи, и Князь Юрьи былъ на Дону, пришелъ изъ Мещеры къ В. К. Дмитрію Ивановичу съ своимъ полкомъ. У Юрьи сынъ Князь Александръ:» сей-то Александръ есть Уковичь, продавшій Мещеру Димитрію Донскому (см. выше, стр. 62); но Князь Ширипской Бахметъ вышелъ изъ Орды безъ сомнѣнія гораздо послѣ 1198 года, когда еще и Большой Орды не было.

(276) Собр. Госуд. Грамотъ, 105. Юрій отказываетъ Косому Звенигородъ, разныя села, и между прочимъ Тамашенскіе луга на Перервѣ; Шемякѣ Рузу, а Красному Галичь съ соляными варницами (кромѣ церковныхъ), Вышегородъ, и между прочими деревнями Подмосковное сельцо Сущевское съ Ходынскимъ лугомъ: Московскіе же доходы, Дмитровъ, Вятку, дворъ, загородный садъ и садикъ всѣмъ тремъ вмѣстѣ. Далѣе: «Благословляю сына своего, Василья, икона пречистая Богородица, окована золотомъ, Смоленская; а благословляю сына своего, Дмитрея, икона Спасъ окована, что мя ею благословила Княгиня Марья Данилова; а благословляю сына своего, Дмитрея меньшаго, икона Пречистая золотомъ окована, что мя благословила мати моя Княгиня Великая. А что изъ золота, даю сыну своему Василью поясъ золотъ съ каменьемъ на чепехъ безъ ремени; а Дмитрею, сыну своему, даю поясъ золотъ на червьчати ремени; а Дмитрею, сыну своему меньшему, даю поясъ золотъ съ каменьемъ безъ ремени, чѣмъ мя благословилъ отецъ мой. А что моего осталося золота, или женчугу, или матери его золота, или женчугу, а тѣмъ благословляю сына своего, Дмитрея меньшего. А Богъ дастъ, будетъ Митрополитъ на Русь, и язъ ему велѣлъ дати блюдо свое большее двоколечное... А писалъ есьми грамоту сю передъ Бояры.»

Въ Архангельскомъ Соборѣ на гробѣ Юріевомъ изображены годъ и число его смерти: «л. 6940, Авг. 19;» но въ томъ и въ другомъ ошибка. По всѣмъ лѣтописямъ онъ скончался въ 6942 году, а по Арханг. Лѣт. 6 Іюня. Сія надпись безъ сомнѣнія не есть древняя.

(277) См. о Константинѣ выше, примѣч. 122, а грамоту въ Собр. Госуд. Грамотъ, 107. Начало: «Божіею милостію и Пречистыя Его Богоматере и по нашей любви, » и проч. Далѣе: «што еси взялъ у Семена у Аминева пасынка въ Тростнѣ въ своемъ имяни, и то село твое» (въ Звенигородской области)... «А што, брате, еще въ цѣлованьи будучи со мною, не додалъ ми еси въ выходы серебра и въ Ординскые проторы, и што есмь посылалъ киличеевъ своихъ ко Царемъ, къ Кичимь-Ахметю и къ Сиди-Ахметю, а то ти мнѣ, брате, отдати по розочту... а што въ наше розмирье (было), а тому всему дерть» (забвеніе).

(278) Въ Синод. Псков. Лѣт..: «Князь Василій Юрьевичь, побравъ злато и сребро, казну отца своего, и градскій запасъ и весь и пускичи (пушки) и подоймя съ собою Князя Романа Переяславскаго» (вѣроятно, бывшаго Намѣстникомъ въ Переславлѣ) побѣже къ Новугороду... и егда прибѣже въ Новгородъ, а Князь Романъ побѣже отъ него; онъ же, поимавъ его, повелѣ отсѣши руку и ногу, и умре; а самъ Кн. Василій Юрьевичь, на Городищѣ

119

поживъ 8 недѣлъ, поѣха на Заволочье.» — Въ Никон. Лѣт. и въ другихъ: «Косой, шедъ на Кострому, нача собирати воя... и пріѣха въ Новгородъ... и пойде и пограби по Мстѣ рѣцѣ и по Бѣжецкомъ Верху и по Заволочью... и пойде съ Костромы со многими силами къ Москвѣ, а Князь Великій противу... и срѣтошась въ Ярославской отчинѣ у Козмы и Даміяна на Которосли, Генв. въ 6 (1435), и поможе Богъ Вел. Князю, а Косой убѣже въ Кашинъ... и пойде изгономъ къ Вологдѣ на Вел. Князя заставу... и тамо Воеводу поималъ, Ѳеодора Михайловича Челядну, Андрея Ѳедоровича Голтяева, Володимера Андреевича Зворьксима, Михайла Чепчика и иныхъ; и пойде къ Костромѣ, и посла по Вятчанъ, и пріидоша къ нему... а Князь Великій пойде на него, и ста на мысѣ у Св. Ипатія межи Волги и Костромы, и не лзѣ бѣ битися имъ, межи бо ихъ рѣка Кострома, и взяша миръ... а весна была вельми студена.» (Между рукописями Императорской Библіотеки находится списокъ мирнаго договора, заключеннаго тогда между Великимъ Княземъ и Косымъ). Далѣе: «Косой же пришедъ въ Дмитровъ, и пребысть въ немъ 1 мѣсяцъ... и пойде опять на Кострому, а къ Вел. Князю розметные послалъ, а жилъ на Костромѣ до пути зимняго, а на пути пойде къ Галичю, а изъ Галича къ Устюгу, и на Кичьменгу на верхъ Югу рѣки приде въ Николинъ день, а на Устюгъ подъ городъ Гледенъ Генв. въ 1 (1436), а ждалъ Вятчанъ и стоялъ 9 недѣль, и на всякъ день приступалъ, а города не взялъ; а на городѣ былъ Воевода Вел. Князя, Князь Глѣбъ Ивановичь Оболенскій; а волости выпустошилъ, а послѣ Гледенъ взялъ на цѣлованье, а Князя Глѣба взялъ душею на правѣ, да его убилъ, и положенъ бысть въ Соборн. церкви на Устюзѣ; а Десятиньника Владычня, Іева Булатова, повѣсилъ, и много Устюжанъ казнилъ, вѣшалъ, сѣклъ.»

(279) «А приставъ у него Иванъ Старковъ, а Намѣстникъ на Коломнѣ онъ же... Тое же весны, въ 4 недѣлю поста Великого, пойде Кн. В. Ю. Косой похваляся на Великого Князя... а К. В. стрѣтилъ его на Скоротинѣ въ Ростов. области.»

(280) Объ немъ сказано въ Псков. Лѣт.: «Пріѣха во Псковъ изъ Риги (въ 1436 г.) отъ Местера Князь Иванъ Баба, а въ своемъ безвременьи, и пребывъ въ Псковѣ до полузимы, поѣха на Москву.»

(281) «Угони Косого Борисъ Тоболинъ, и нача кликати: ось Князь Василей Юрьевичь! и пригна къ нему Князь Иванъ Баба.» Далѣе въ Арханг. Лѣт. стр. 122: «А когда К. Василій Юрьевичь перевезлся Волгу, и пойде конною силою на Нерехту, а Вятчанъ отпустилъ 400 въ судѣхъ къ Ярославлю, а Князь Великій чаялъ судовые силы много со Княземъ Васильемъ, и онъ велѣлъ Князю Александру Ѳедоровичю Брюхатому Ярославскому съ Ярославцы и съ Углечяны въ судѣхъ быти подъ Ярославлемъ, а силы съ нимъ 7, 000, а Вятчаня, не дошедъ до Ярославля за 15 верстъ на усть рѣчки Тунашмы, суды оставя въ рѣчкѣ, а сами пѣши поскочили за Княземъ Васильемъ, да не поспѣли на бой, стрѣтили бѣглыхъ съ бою, а сказываютъ, что Князя Василья на бою поимали. И Вятчяня побѣгли взадъ подлѣ Которосль рѣку внизъ, а ужъ нощь, и прибѣгли близъ Ярославля на свѣтлой зарѣ, ажъ Чернецъ единъ ѣдетъ по Которослѣ вверхъ, и начаша спрашивати его: гдѣ Князь Александръ стоитъ? Чернецъ же чаявъ Князь Александровы люди, и рече имъ: близъ на усть Которосли шатромъ стоитъ на Волзѣ со всею силою, а иные въ Которосли, а Княгини со Княземъ спитъ въ шатрѣ. А того утра была мгла велика:

120

Вятчяняжъ здумавше и кинувся скоро, Князя Александра и со Княгинею поимавше, и вметалися во Княжіе же суды, и отъ берегу отпехнулися на Волгу, а всѣхъ Вятчанъ 40; рать же Князь Александрова вся спала, и вскакали, начаша хватати доспѣхи; Вятчяня же пловучи внизъ по Волзѣ со Княземъ и Княгинею, и стоячи надъ Княземъ и надъ Княгинею съ копьи и съ топоры, и рѣша: одинъ на насъ стрѣлу стрѣлитъ, мы Князя и Княгиню погубимъ; Князь же нача кликати Ярославцемъ и Угличаномъ, чтобы не стрѣляли. Вятчаняжъ перегребшися за Волгу, и сташа, и нача Князь за себя и за Княгиню сулить окупъ 400 рублевъ. Вятчаня же велѣша послати по казну въ городъ Ярославль, и Казначей Княжей казну привезлъ: Вятчяня же вземше казну, а Князя Александра и со Княгинею не отпустили; а побѣгли къ Вяткѣ мимо Казань въ судѣхъ, а Князя и съ Княгинею свели къ Вяткѣ неволею. Приде же вѣсть Великому Князю на Москву, что Вятчяня Князя Александра и со Княгинею поимали, и на Вятку свели, и Князь Великій велѣлъ Князю Василью Косому очи выняти Маія въ 21 день.»

(282) Собр. Госуд. Грамотъ, 118: «А Москва намъ, господине, съ тобою держати по душевной грамотѣ дѣда нашего... А что ввелъ зять твой, Князь Александръ Ивановичь, отцю моему четыре села, въ долгу въ пяти сотъ рублехъ, и тобѣ то, господине, мнѣ и моему брату отправити по докончанью; а запрится твой сестричь, и тобѣ В. Князю взяти у него судъ.» Сія грамота писана въ Москвѣ, Іюня 13, съ означеніемъ Индикта XIV. — Косой умеръ въ 1448 году.

(283) «Устюжане (въ 1425 г.) воеваша Заволочскую землю... Того же лѣта Новогородци ходиша ратью къ Устюгу.» Далѣе: «Посадники Новогород. Иванъ Васильевичь, да Григорій Кириловичь, Тысяцкій Ѳедоръ Елисеевичь, Есипъ Васильевичь, Онанья Семеновичь, Остафей Есиповичь, а съ Рушаны Ѳедоръ Остафьевичь, Михайло Буйносовъ и Порховичи, идоша (въ 1435 г.) тремя путьми, и казниша Ржевичь, и села пожгоша по Ржевѣ по Плесковскый рубежъ и на Бардовѣ.» Здѣсь говорится не о Московскомъ и Тверскомъ Ржевѣ, но объ нынѣшнемъ Псковскомъ Новоржевѣ, который назывался прежде Ржевою Пустою. Далѣе: «Той же зимы В. К. Василей цѣловаше крестъ къ Вел. Новуграду, что отступитися ему Новогород. отчины и слати своихъ Бояръ на розводъ земли на Петровъ день; а Новогородскимъ Бояромъ отступитись Княжчинъ, гдѣ ни есть. Послаша Новогородци (въ 1436 г.) на отводъ земли на Бѣжитьскій Връхъ Посадника Григорія Кириловича и Ивана Максимовичь, а Житьихъ Кузму Тарасина, Ивана Максимова, а иныхъ на Ламскій Волокъ и на Вологду.» — Далѣе: «пріѣха (въ 1437 г.) съ Москвы въ Новгородъ отъ Князя Вел. К. Юрьи Патрикеевичь черного бору прошати, и Новогородци даша.» Грамота, тогда писанная, находится въ Пушкинскомъ собраніи Двинскихъ грамотъ: вотъ она:

«Отъ Посадника В. Новагорода Степенного Офонаса Остафьевича, и отъ всѣхъ Старыхъ Посадниковъ, и отъ Тысяцкого Степенного Михаила Ондрѣевича, и отъ всѣхъ старыхъ Тысяцкихъ, и отъ Бояръ, и отъ Житьихъ людей, и отъ купцовъ, и отъ черныхъ людей, и отъ всего В. Новагорода на Вѣчѣ на Ярославлѣ дворѣ: Се дахомъ черный боръ на сей годъ Великому Князю Василью Васильевичу всея Руси. А послалъ К. В. на черный боръ Семена Яковлича въ Торжокъ: а брати Князь Великого черноборцемъ на Новоторжскихъ волостехъ на всѣхъ, куды пошло по старинѣ: съ сохи по гривнѣ по новой; а писцу Княжу мордка съ сохи; а въ соху два коня, а третья припряжь;

121

да тшанъ кожевничской за соху; неводъ за соху; лавка за соху; плугъ за двѣ сохи; кузнецъ за соху; четыре пѣшци за соху; лодья за двѣ сохи; ирѣнъ (см. Т. ІІ, примѣч. 267) за двѣ сохи. А кто сидитъ на исполовь, и на томъ взяти за полсохи. А гдѣ будетъ Новгородецъ заѣхалъ лодьею, или лавкою торгуетъ, или староста, на томъ не взяти. А кто будетъ одерноватый, емлетъ мѣсячину, на томъ не взяти. А кто поверга свой дворъ, а вбѣжитъ въ Боярскій дворъ, или кто иметъ соху таити, а изобличать, на томъ взяти вины въ двое за соху. А кормъ съ десяти сохъ Князя Великого черноборцемъ взяти тритцать хлѣбцовъ, баранъ, а любо полоть мяся, трое куровъ, сито заспы, два сыра, бѣкарь соли; а коневого корму пять коробей овса въ старую коробью; три возы сѣна съ десяти сохъ, какъ пошло; по двѣ подводы отъ стану до стану; а брати имъ, куды и прежде сего черноборци брали по старинѣ.»

(284) Въ Никон. Лѣт.: «Того жь лѣта (1435) Евфимій, Владыка Новог., заложи у себя во дворѣ церковь Иваня Златоуст. на воротѣхъ; того жь лѣта и совершена бысть... и егда мастеры отступиша вси отъ церкви, и церковь вся и до основанія падеся великимъ разрушеніемъ: и се знаменье показася, яко хощетъ власть Новогородскихъ Посадниковъ и Тысячскихъ и всѣхъ Бояръ и всея земли Новогородскія разрушитися

(285) Послы Новогородскіе, Архіепископъ и Бояре, встрѣтили Василія въ Деревской области, у городка Демона. Въ Новог. Лѣт.: «Въ то же время Воеводы Новгородскіи съ Заволочаны по вотчинѣ Князя Великого воеваша.» Въ Псков. Лѣт.: Вел. Князь присла посла, веля Псковичамъ развергнути миръ съ Новгородци, а самъ стоялъ въ Торжку, и Псковичи отслаша мирную грамоту Новугороду, и идоша къ Порхову, и стояша 3 дни, и повоеваша Новогородецъ область отъ Литовскаго рубежа и до Нѣмецкого въ длину на 300 верстъ, а поперегъ на 50 верстъ; а Князь Вел. стоялъ подъ Демономъ.

(286) Сіе извѣстіе находится не во всѣхъ лѣтописяхъ: оно внесено въ Степен. Книгу (ІІ, 99) съ такимъ прибавленіемъ: «Инокъ святъ отъ Вельможска роду, живый въ монастыри Клопскомъ, внезапу нача звонити въ колокола, и мнози снидошася; онъ же яко уродствуя бяше, и всѣмъ людемъ, и самому Архіепископу вопія и глаголаше... Гордыню вашу упразднить (Іоаннъ), и ваше самовластіе разрушитъ, и самовольные ваши обычаи измѣнитъ, и за ваше непокорство многу бѣду и посѣченіе и плѣнъ надъ вами сотворитъ, и богатство и села ваши воспріиметъ.» — По тогдашнему обыкновенію давали младенцу имя Святаго, коему празднуютъ въ день его рожденія, а при крещеніи другое.

(287) См. Лыздова и Казанск. Исторію, стр. 77. Но въ договорѣ, заключенномъ между Великимъ Княземъ и Шемякою въ 1436 году, говорится о дани Ханской: «а Орда, господине, управливати и знати тобѣ, а у мене ти имати выходъ по старымъ дефтеремъ.» — Въ лѣтописи: «Приходиша (въ 1437 г.) Татарове на Рязань, и украйные села поимаша, и возвратишася во свояси... Татарове (въ 1439 г.) воеваша Рязань, и много зла учиниша и отъидоша.» — Махметъ, какъ мы описали, утвердилъ Василія на Великомъ Княженіи. Братъ его именуется въ грамотѣ 1434 года (см. выше, примѣч. 277) Кичимъ-Ахметъ, а въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ Кичи-Махметъ.

(288) «Убіенъ же бысть въ городѣ Князь Петръ Кузминской, да Семенъ Волынецъ: гнашася бо тѣ за Татары до половины града, а прочіи вои отъ града возвратишася.» — О бѣгствѣ Россіянъ:

122

«Бысть же сіе Дек. въ 5; убіени же быша на томъ бою Андрей Костянтиновичь Шонуровъ, К. Ѳедоръ Торусскій, К. Андрей Стародубскій, Лобанъ, Микита Туриковъ, Семенъ Горсткинъ, Кузма Порховской, Иванъ Кузминской, Андрей Хоробровъ, Дмитрей Кака, и иныхъ множество.

Въ Арханг. Лѣт. разсказаны обстоятельства иначе: «Воеводы Вел. Князя изошли Татаръ подъ городомъ безвѣстно, и Царь противъ города сѣлъ въ острозѣ, а учалъ бити челомъ... а Григорей Протасьевъ, Воевода Мченскій, учалъ Царю норовите, а Воеводамъ Вел. Князя» — ибо Григорій былъ Литовскимъ, а не Московскимъ подданнымъ — «говорити такъ: К. В. прислалъ ко мнѣ, битися со Царемъ не велѣлъ, а велѣлъ миритися и полки распустити; и Воеводы учали слабѣти, и на ту ночь Григорей Протасьевъ послалъ своего человѣка ко Царю въ острогъ, а ркучи тако: чтобы еси утре на рать Великого Князя пришелъ; и того утра мгла бысть велика, и Царь пришелъ, а сторожи Рускія не видали, а учали Русь сѣчи, а Григорей Протасьевъ напередъ всѣхъ побѣжалъ, кличючи: побѣжи! побѣжи! и побѣгоша» (*).

(289) См. выше, примѣч. 176, Казанск. Лѣт. въ Казанск. Исторіи Рычкова стр. 81, и Лызлова Скиѳ. Ист. I, 86. Казанскій Лѣтописецъ разсказываетъ, что Улу-Махметъ сдѣлалъ себѣ ледяной городокъ и передъ битвою молился въ пустой церкви Христіанской; что какой-то чудесный свѣтъ вывелъ его изъ укрѣпленія и далъ ему смѣлость ударить на Россіянъ; что у Шемяки было 20, 000 Москвитянъ, 10, 000 Тверскихъ и 10, 000 Рязанскихъ воиновъ, и проч. — По другому сказанію, первымъ Царемъ въ Казани былъ сынъ Улу-Махмета, Мамутякъ (см. ниже, примѣч. 329). Далѣе въ лѣтописи: «Тогоже лѣта (1439) Махметъ приходилъ къ Москвѣ Іюля въ 3, въ Пятокъ... и стоявъ 10 дней, пойде прочь, и идучи назадъ досталь Коломны пожеглъ, а людей плѣнилъ, а иныхъ изсѣклъ... Тоя же осени (1439) Царь Ахметъ (Кичимъ-Ахметъ) Болшія Орды убилъ Болшаго своего Князя Ординскаго, Мансупа, и много Татаръ избіено бысть въ Ордѣ; не точію же тамо, но и въ иныхъ Ордахъ мятежъ бысть и межиусобныя брани.»

(290) Собр. Госуд. Грам. 130. Въ сей грамотѣ сказано: «также и нынѣча што будете взяли на Москвѣ нынѣшнимъ приходомъ у меня, и у моее матери, и вамъ то отдати.» Кажется, что Юрьевичи имѣли передъ симъ войну съ Великимъ Княземъ; но въ лѣтописяхъ нѣтъ о томъ ни слова. Далѣе упоминается о поручникѣ К. Дм. Ряполовскаго, о К. Ив. Засѣкѣ, о должникѣ Васил. Вепревѣ На оборотѣ: «А подписалъ Ѳедько Дьякъ... въ лѣто 6948 (1440) Іюня въ 24.»

(291) «Сент. въ 22 преставися К. Дм. Юрьевичь Красной.. преже бо глухота ему бысть и болячка въ немъ движеся... и Священникъ со причастіемъ въ сѣнехъ ожидая Отецъ же его духовный, Осія именемъ, Священноинокъ, заткну ему бумажкою ноздри: Князь же вставъ срѣте причастіе въ дверехъ... и возлеже... и покуша отъ ухъ мясныя и рыбныя, и вина чашу испи, и рече своимъ: выступити вонъ; дадите ми упокой; заснути ми ся хощетъ. Они же возрадовашася, мняше кровь ту за потъ, и поидоша ясти къ Деонисію Ѳомину; и какъ бысть уже вечеръ, и се единъ притече къ Осіи (ту бѣ и Діяконъ Княжь Дементей) и рече: Князь отходитъ... и пришедъ канонъ на исходъ души и молитву промолвиша и отдаде духъ. Осія же загнете ему очи и покры его... Единъ Діяконъ не испилъ тогда, но легъ

(*) «Соф. II, 15.» (Ссылка Исторіографа въ собств. его экземплярѣ Ист. Гос. Рос.).

123

противу Князя на другой лавицѣ, зряще нань... и яко же бысть въ полунощи, Князь же скину одѣяло и рече великимъ гласомъ: Петръ же позна, яко Господь есть... Потомъ же нача пѣти демествомъ: Господа пойте... таже аллилуія, стихъ Богородичной... а пояше очи смеживъ, а тѣло на немъ яко же у живаго. Предъ Утренею же нача тишати, и по Утрени отецъ его духовный приспѣ съ причастіемъ запаснымъ, а Князь таки не зглядывалъ. Осія же двинулъ по устомъ лжицею, и Князь возгляну... и рече: радуйся утроба Божествен. воплощенія — и причастися, и въ Понедѣльникъ той и во Вторникъ глаголаше отъ Писаній и пояше стихи; и людей знаяше, и глаголаше къ нимъ, но не по ряду... а кто что къ нему ни промолвить того не слышаще. Въ Среду же преста говорити, а люди знаяше; а Четвертокъ же, въ Обѣдню, егда начаша чести Евангеліе, отдаде духъ Сент. въ 22... И Бояре послаша по Князя Шемяку на Угличь, а его нарядивъ, яко же достояше надъ мертвыми, несоша въ церковь Св. Левонтія, а церковь та безъ пѣнія стояше.. Въ осьмый же день приде Шемяка, и тогда отпѣвше надгробная, и положиша его въ колоду, и осмоливше съ полстьми, повезоша на Москву на носилѣхъ... и дважды срониша его; привезоша же на Москву Окт. въ 14... По отпѣтіи же разсѣкоша о немъ колоду, мняще толико кости обрѣсти, » и проч. — Въ Арханг. Лѣт. сказано, что Шемяка будто бы содержался тогда подъ стражею въ Коломнѣ, и по смерти брата освобожденный, былъ отпущенъ въ Угличь.

(292) Степен. Кн. ІІ, 40: «Апрѣля въ 20, въ Пятокъ Св. Пасхи, по утреннѣй службѣ Митрополиту пришедшу въ ложницу свою и немощи ради возлегшу на одрѣ, и почивающу, и внезапу зритъ, съ полунощныя страны вниде яко человѣкъ зѣло свѣтелъ, власы имѣя яко златы, и вѣнецъ на главѣ, и одежда его бяше преудобрена паче смысла человѣческаго, и посохъ златъ имѣяше въ рукѣ, и ста предъ Святителемъ, и не глагола ничто же. Фотій же рече: кто еси ты, удививый мене? писано бо есть, не входяй дверми тать есть. Тогда глагола ему: есмь Божій Ангелъ... Се даетъ ти Христосъ Богъ седмицу... Живъ же Фотій по явленіи лѣто едино и мѣсяца три и дній 20.» Тутъ же и грамота Фотіева, въ коей между прочимъ сказано: «Вѣдомо всѣмъ, что како есми пришелъ на Митрополію, не нашелъ есми ничто же въ дому церковнѣмъ Митрополитстѣмъ: все запустѣло... Вѣдомо же всѣмъ, что како отъ пожара грамоты вси погорѣли церковныя, » и проч. Онъ скончался 8 Іюля, и былъ погребенъ въ Успенск. Соборѣ на правой сторонѣ, гдѣ находился гробъ Кипріана Митрополита. Мы имѣемъ разныя сочиненія Фотіевы, въ коихъ видны умъ, знанія богословскія и краснорѣчіе: 1) Посланія во Псковъ о Стригольникахъ, которые въ его время снова явились (см. выше, примѣч. 124); 2) Слово къ Іереямъ и Монахамъ; 3) Слово къ Епископамъ; 4) Посланія къ народу, Правительству и Духовенству Псковскому, въ коихъ Митрополитъ жалуется, что Іереи въ крещеніи употребляютъ мѵро Латинское, а не святое, и передъ судіями гражданскими даютъ присягу въ полномъ Священническомъ одѣяніи, и проч.; 5) Посланіе въ Новгородъ къ Архіепископу Іоанну и къ мірскимъ чиновникамъ о соблюденіи Христіанскихъ добродѣтелей, и проч. (см. въ Синод. библіотекѣ книгу подъ No 164).

Въ Новог. Лѣт. Попа Іоанна г. 1434: «той весны поѣха на поставленіе Евфимій къ Митрополиту Герасиму въ Смоленскъ Апр. въ 11.» См. выше, примѣч. 243. Въ Псков. Лѣт. г. 1434,

124

«тоя осени Герасимъ Владыка пріѣха изъ Царяграда въ Смоленьско отъ Патріарха поставленъ Митрополитомъ на Рускую землю, а на Москву того ради не поѣха, Князи Великіи заратишась между собою.»

Степен. Кн. ІІ, 69—71: «Іона бысть родомъ отъ мѣстъ града Галича близь предѣлъ Казанскія земли, растояніе имѣя отъ Соли Галическія яко шесть верстъ на рѣцѣ на Святицѣ, родися отъ отца благочестива, имянемъ Ѳеодора, зовомаго Одноуша, идѣже нынѣ погостъ по его имени Одноушево именуемо, его же той Одноушъ далъ въ Домъ Соборной церкви Пречистыя, иже на Москвѣ... И двунадесятимъ лѣтомъ исполнившимся отъ рожества его, во Мнишескій образъ облечеся.. и пріиде во обитель на Симоново, иже на Москвѣ, и тамо подвизашеся... съ блаженнымъ Варѳоломеемъ, и съ Иваномъ Златымъ, и Игнатіемъ иконникомъ, не дадуще никакому безчинію бывати въ монастыри, ни самому Архимариту не попущаху... аще и многу скорбь и опечаленіе пріимаху... Блаженнаго Варѳоломея по мнозѣхъ лѣтѣхъ преставленія его показа Богъ стояща въ церкви на мѣсть, идѣже въ животѣ еще обычай имѣя молитися, якоже о сихъ свидѣтельствуетъ въ духовномъ завѣщаніи преподобнаго Іосифа Волоцкаго.. Пріиде нѣкогда Фотій Митрополитъ во обитель на Симоново въ пекольницу, иже есть хлѣбня, и видѣ сего блаженнаго Іону уснувша отъ великого воздержанія и десную свою руку на главѣ своей держаше согбену, яко благословяше ею. Святитель же, пророчествуя о немъ, глаголаше, » и проч. Въ Посланіи Рос. Митрополитовъ (Синод. библіот. No 164, л. 104) есть такъ называемое порученіе Митрополиту Московскому — вѣроятно, избранному тогда Іонѣ — на Кіевскую Митрополію отъ Короля Казимира. Въ сей грамотѣ сказано: «Какъ бывало за отца нашего, Короля Володислава, и В. К. Витовта, мы Казимиръ, Божіею милостію и проч. гадавше и добрѣ смотривше съ нашимъ братомъ, съ В. Княземъ, и съ нашими Князьми и Паны, и съ нашею Радою, полюбили есмо собѣ отцемъ Митрополитомъ»... Имени нѣтъ. Далѣе: «и дали есми ему столецъ Митрополичь Кіевскій и всея Руси, какъ бывало по уставленію... Про то же Князи наши, Епископи и Бояре, и Архимандриты, и Игумени, и Попове, и весь Посполитый народъ имѣете его и чтите... Притомъ во избраньи были стрыйко нашъ, К. Швитригайло, братъ Кн. Александро Володимеровичь, Князь Матей Бискупъ Виленскій, Воевода Виленьскій Панъ Кгаставтъ, Воевода Троцкій Панъ Монивидъ, Воев. Новогородскій, Маршалокъ Земьскій, Панъ Петрашъ Монтикгирдовичь, Панъ Судивой Намѣстникъ Ковеньскій, Пань Виленскій, Намѣстникъ Смоленскій, Панъ Семенъ Къгедикголъдовичь, Панъ Ондрей Немировичь, Панъ Ондрей Исаковичь, Намѣст. Полоцкій, Панъ Юрша Староста Бряславскій, Панъ Михайло Канцлеръ, и иныхъ многихъ нашихъ Князей и Пановъ. А дана въ Вильнѣ.»

(293) См. Флёри Hist. Eccl. XV, 593, г. 1463, и Степен. Кн. ІІ, 71.

(294) См. Райнальд. Annal. Eccl.. г. 1437—1440 — Грека Сильвестра Сгуропула Hist. Concilii Florentini, переведенную на Латинскій языкъ Робертомъ Крейтономъ (Creyghton)— Льва Аллація (Allacii Exercitationes in Cieyghtoni Apparatum, versionem et notas ad Historiam Con. Flor. scriptam a Sguropulo — Мозгейма Kirchengeschichte, V, 50 — Флёри Hist. Eccel. XV — Никон. Лѣт., Степен. Кн. ІІ и двѣ рукописи, Синодальн. библіотеки No 364 и Архив. No 10, гдѣ сказано въ заглавіи: Повѣсть Симеона Суздальскаго о осьмомъ Соборѣ.

125

(295) Степен. Кн. ІІ, 72. Въ Псков. Лѣт. г. 1435: Того же лѣта Князь Литовскый Свитригайло пойма Митрополита Герасима въ городѣ Смоленьскѣ и окова твердо желѣзы, и спровади въ Видбескъ, и державъ въ крѣпости 4 мѣсяѣци, сожже огнемъ Іуля 26, за толику вину, что перевѣтъ на него дръжалъ къ Князю Жидимонту, и выня у него грамоты перевѣтныя.» — Исидоръ пріѣхалъ въ Москву во Вторникъ Святой Недѣли (въ 1437 г.).

(296) Сіе описаніе находится въ Синодальн. библ. No 329 и напечатано въ Древ. Рос. Вивліоѳ. VI, 27. Совѣтуемъ любопытнымъ прочитать его. (*) — Въ Псков. Лѣт.: «Пріѣха во Псковъ Сидоръ Митрополитъ Дек. въ 6 (г. 1437) и въ Св. Троицѣ Литургію сверши, и пребысть 7 недѣль, и отъя судъ и печать, и воды, и землю, и вси пришлины Владычни, и на тѣхъ оброцѣхъ посади Намѣстника своего, Геласія Архимандрита, а самъ поѣха на осьмый Соборъ.» Письмо Великаго Магистра Нѣмецкаго къ Исидору сообщено мнѣ изъ Кенигсбергскаго Архива подъ No 736. Оно такъ начинается: Alehrwirdigster Vater und Großmechtinger, besunder lieber Herr! Вотъ содержаніе: «Свѣдавъ отъ вашего посланнаго и Маршала Ливонскаго, что вы, ревностно желая способствовать единомыслію въ Христіанствѣ, спѣшите на Соборъ Италіянскій, но доселѣ не могли безопасно проѣхать чрезъ Самогитію, писалъ я о томъ къ Вел. Герцогу Литовскому Сигизмунду, который и доставилъ мнѣ пропускъ и другую, по-Руски писанную бумагу, вмѣстѣ съ Нѣмецкимъ письмомъ: что все къ вамъ посылаю. Увидите, что Герцогъ не ручается за Самогитію. И такъ посовѣтуйтесь съ Маршаломъ и съ иными Орденскими чиновниками, а въ особенности съ Архіепископомъ Рижскимъ, какъ вамъ лучше ѣхать, берегомъ ли (obir den Strant) или другимъ путемъ. Архидіаконъ Вашего Высокопреосвященства (euwir Herlichkeit), отправленный вами напередъ въ Италію, получилъ отъ насъ оберегательную грамоту на путь, » и проч. Между рукописями Іосифова Волоколамскаго монастыря, No 665, л. 352, есть переводъ опасной грамоты, данной Папою Тверскому Боярину Ѳомѣ для его возвращенія въ Россію. Сказано: «Евгеній... всѣмъ и коимуждо, къ нимъ же настоящая сіа писаніа пріидутъ, Св. Апост. благословеніе. Какъ возлюбленный сынъ, благородный мужъ Ѳома, Рускій Посолъ, благоговѣніа виною» (за духовнымъ дѣломъ) «въ Римъ нынѣ приходилъ, и къ нѣкоимъ міра частемъ, также и къ своимъ возвращаяся, дойти умышляетъ, и мы хощемъ того Ѳому съ товарищи и со служебники его, числомъ съ десятми, и съ рухлядми ихъ всякими итти и стояти полнымъ вездѣ безбоязніемъ и опасеніемъ радоватися... Подвластнымъ убо нашимъ заповѣдаемъ... того Ѳому съ товарищи... свободно пропущати... не давайте обидѣти, но иаче ему о опасномъ путешествіи и о пріиманіи въ домы и о провожаніии ихъ... тако же ласкою промыслити... чтобы онъ возмоглъ нами ему порученная совершити, да отъ того къ намъ и къ сѣдалищю Апостольскому пріидетъ благоговѣніе... Данъ въ Флорентіи, въ лѣто Воплощеніа Господня 1438» (1439?).

(297) Соборъ Базельскій склонялъ и Грековъ на свою сторону, отводя ихъ отъ Папы.

(298) Наши Лѣтописцы говорятъ, что Греки, а не Паписты сидѣли на правой сторонѣ.

(299) Сгуропул. Hist. Conc. Florent. гл. VII.

(300) Сгуропул. Hist. Conc. Flor. и рукопись Синод. библ. No 364, гдѣ такъ предложена рѣчь Іоаннова: «Мы оставихомъ отечество наше и пріидохомъ

(*) «Соф. II, 19» (Ссылка Исторіографа въ собств. его экземплярѣ Ист. Гос. Рос.).

126

съ великимъ трудомъ, имуще единенія церкви, и да престанутъ соблазны... и вси вы потрудишася ради надежды наслѣдниковъ своихъ; азъ же единъ за едину надежду всѣмъ труждаюся и злостражду, яко да пріиму отъ Бога прощеніе: зане ниже дѣти имѣю, ниже иныя чести хощу, токмо сего ради и ради рода Греческаго творю, яко да возвратимся въ отчество наше съ честію съединени, » и проч. Это, кажется, переводъ съ Греческаго. У Сгуропула все подробнѣе.

(301) См. Древ. Рос. Вивліоѳ. VI, 43.

(302) См. ихъ имена въ Синодальн. рукописи No 364, стр. 1473—1476. — Повѣсть Симеона Суздальскаго о Флорент. Соборѣ (см. выше, примѣч. 294) заключается такъ: «Посла Папа Еископа своего Христофора къ Епископу Суздальскому, дабы и онъ подписалъ; ему же не хотящу сего сотворити, Митрополитъ Исидоръ ятъ его и заключи въ темницу и сидѣлъ недѣлю, и той подписалъ нуждею. Видѣвшу же мнѣ такую прелесть, и Митрополиту многажды глаголахъ вопреки: онъ же мене укоряше, и наединѣ многажды томляше мя; мнѣ же укрѣпльшуся и не послушалъ его ни въ чемъ, но идохъ ко Св. Марку Митрополиту Ефесскому (еще убо ему тогда за стражи сѣдящу) и поклонихся ему, и вся сказа, яже о мнѣ; онъ же благослови мя, и оттолѣ никакова зла не пріяхъ. Потомъ же Папа даде Царю честь велію и дары многія, не прихода ради, но подписанія ради, и пойде Царь отъ града того Августа въ 26 день, и пріѣха въ Венецыю: Венеція же градъ стоитъ среди моря; и пребысть Царь въ Венеціи 53 дни, и оттолѣ пойде моремъ, и на томъ пути постиже его смертный часъ, и погребенъ на земли, его же и земля трижды изрину изъ себе. Исидоръ же Московскій Митрополитъ похвалися Папѣ, сице рече, яко вси Князи и люди въ моей рукѣ суть и Епископи; ни единъ противу мене не можетъ глаголати; а Князь Великій младъ есть, и той въ моей воли; а нынѣ вси Князи боятся мене. И того ради Папа даде ему область Православныхъ Патріарховъ въ первыхъ не поминати, ни православныхъ Царей въ началѣ не поминати; а на томъ Исидоръ Папѣ приклякнулъ. Папа же даде ему много злата, и пойде Исидоръ отъ Папы Септемвріа въ 14 день, и пріѣха въ Венецыю, и пребысть ходя по божницамъ, и приклякая какъ и Фрязи; и намъ тако же повелѣваше. Пойде изъ Венецыи посолъ Ѳома; азъ же видѣвъ такую великую ересь, и пойде съ посломъ Декемвріа въ 9 день и пріиде въ Великій Новъградъ, и все лѣто пребысть у Владыки Евфиміа.»

(303) Императоръ прибылъ въ Константинополь 1 Февр. 1440.

(304) Скандербегъ помогалъ Фердинанду Аррагонскому противъ Графа д Анжу. Исторія сего Албанскаго Героя издана Іезуитомъ дю-Понсе (Poncet) въ 1709 году.

(305) Исидоръ получилъ Кардинальское достоинство 18 Дек. 1439 г. — Евгеній пишетъ (въ Райнальд. Annal. Eccl.) къ Исидору: Venerabili fratri Isidoro Kieu ac totius Russiæ in Letuaniæ, Livoniæ et Russiæ provincus, ac in civilatibus, dioecesibus, terris et locis Lechiæ, duæ tibi jure Metropolitico subesse noscuntur, Apostolicæ sedis Legato salutem, и проч.

(306) По Никон. Лѣт. Исидоръ пріѣхалъ въ Будинъ Марта 5 въ 1441 году; но это ошибка (см. ниже.) — Въ Каталогѣ Рос. Епископовъ сказано несправедливо, что Кіевское Духовенство выгнало Исидора: оно не отреклось повиноваться и преемнику его, Григорію. Въ Новогород. Лѣт.: «Исидоръ нача зватися Легатосомъ отъ ребра Апостольского Сѣдалища и нача поминати Папу и иныя

127

вещи, ихъ же неколи же слышахомъ отъ крещенія Русской земли, и повелѣ въ Лятьскыхъ божницахъ Рускымъ Попомъ служити, а въ Рускыхъ церквахъ Капланомъ. Литва же и Русь о томъ не вняша.»

Никон. Лѣт. г. 1441, стр. 155: «Посланіе Евгенія Папы Римскаго къ Великому Князю о Исидорѣ Митрополитѣ. Евгеній Епискупъ, рабъ рабомъ Божіимъ, превысокому Князю Василію Васильевичу Московскому и всеа Русіи Великому Царю спасеніе и Апостольское благословеніе. Благодаримъ Вседержителя Господа Бога, якоже нынѣ по мнозѣхъ трудѣхъ, Духа Святаго благодати помощію, Восточная Церкви съ нами едина есть, еже ко спасенію идетъ душъ многихъ людей, и къ твоей славѣ и хвалѣ пишется; и къ сему единачеству и согласію многое поможеніе и поспѣшеніе честнѣйшаго брата нашего, Исидора Митрополита твоего Кіевского и всеа Русіи и отъ Апостольского престола посла, иже за свое благое крѣпчайше потрудился о соединеніи. И того ради потребно есть помогати ему каждому во всѣхъ дѣлѣхъ, а наипаче въ сихъ дѣлѣхъ, еже пристояніе имѣетъ ко достоинству и чину церковному, врученну ему; а твое превысочайшее въ Господа Іисуса Христа со многимъ желаніемъ просимъ сего Митрополита Исидора о оправданіи, и о добрѣ церковнѣмъ прежереченнѣмъ, да пріимеши его Бога ради и насъ для, занеже то съ желаніемъ и со многимъ раченіемъ къ тебѣ о немъ призываемъ во всѣхъ вещехъ, еже имаши видѣти отъ него о церковнѣй пошлинѣ пристояніе, да будеши помощникъ ему усердно всею своею мышцею, еже да будетъ хвала и слава отъ людей, а отъ насъ благословеніе, а отъ Бога вѣчное дарованіе да имаши. А дано въ Флорентіи Священства нашего въ 9 лѣто.»

(307) См. Ходык. Dissert — Въ Псков. Лѣт.: «Тоя же осени на Покровъ Св. Богородицы (въ 1440 году) пріѣха въ Литву Митрополитъ Исидоръ отъ Римьскаго Папы, и присла въ Псковъ своя грамоты и благословеніе, и своего Намѣстника, Архимандрита Геласія, сведе, и потомъ присла Архимандрита Григорія, Генв. въ 18... Тоя же весны пріѣха изъ Литвы на Москву Исидоръ на Вербной недѣли... Убѣжа съ Москвы на Тферь Митроп. Исидоръ, и Князь Тферскый Борисъ, пріимъ его, за приставы посади, и потомъ отпусти въ Великій постъ на Средокрестной недѣли, и поѣха въ Литву къ Князю Казимиру на Новый Городець.» Въ Никон. Лѣт.: «Исидоръ нощію, исшедъ тайно, бѣгу ятся и со ученики своими, съ Чернцемъ Григоріемъ и Аѳанасіемъ, и побѣжа съ Москвы ко Тфери, а изо Тфери къ Литвѣ, да и къ Риму.

См. Райнальд. Annal. Eccl. г. 1458. Исидоръ назывался Митрополитомъ Россійскимъ и Епископомъ Сабинскимъ.

(308) Архивск. Лѣт. No 8, г. 6951, л. 97: «Того же лѣта К. В. посла во Царьгородъ Полуехта Моря, что былъ посломъ во Царьградѣ со Іоною Епископомъ Рязанскимъ, и съ нимъ посла писаніе сицево: Державнѣйшій, боговѣнчанный, высочайшій Царю Греческій! братъ святаго ти Царства, Великій Князь Московскій и всея Руси, достойное, » и проч. О путешествіи Іоны въ Кокстантинополь сказано: «Послахомъ же и посла нашего съ нимъ Боярина Василья съ прошеніемъ святому вашему Царству, къ Святѣйшему Патріарху и къ божественному священному Собору съ грамотами.» — Объ Исидорѣ: «Колико возбраняхомъ ему, да не пойдетъ» (на Соборъ въ Италію)! Онъ же нача извѣты сицевыя творити, глаголя, яко не мощно ми есть, яко да не пойду; имамъ отъ Святѣйшаго Патріарха вмѣсто благословенія клятву воспріяти, яко и рукописаніе дахъ на собя.» — Далѣе: «Мы же по святымъ

128

правиламъ собравше во отечествіи нашемъ, въ Рустѣй землѣ, боголюбивыя Епископы... избравше человѣка добра, мужа духовна, вѣрою православна, да поставятъ намъ Митрополита на Русь: понеже прежь сего за нужу поставленіе въ Руси Митрополитомъ бывало.»

(309) Въ Степен. Кн. ІI, 77: «Св. же Іона пріиде съ Углеча на Москву» (въ 1446 году) «ему же Шемяка жити повелѣ на Митропольи дворѣ, понеже преже нареченъ бысть и благословенъ на Русскую Митрополію.» Въ Архивск. Лѣт. No 8, л. 102: «По сихъ же не малу времени минувшу, Исидоръ лстецъ второе въ Римъ пришедъ и оболга Папу: бѣ бо другій Папа въ Римѣ поставленъ послѣ Евгенія; сему Исидоръ ложными словесы повѣда, яко не хощу назадъ ити на Русьскую Митрополію, да молю твое Папежство, да послеши къ нимъ въ мое мѣсто Митрополита — ученика своего нарекъ Григорья, и рекъ, яко достойна суща и мудра велми языку Русьскому. Онъ же послуша моленіе его, постави Григорья Митрополитомъ на Русь, и грамоты свои хъ Королю и ко всѣмъ Паномъ и ко Княземъ подаваше ему, яко да пріимутъ его.» Въ Степен. Кн. ІІ, 78: «Злаго Исидора злѣйшій ученикъ Григорій пріиде отъ Рима въ Литву, поставленіе имѣя отъ Цареградскаго Патріарха, отступника православныя Вѣры, Григорія же, единоименна себѣ.» Патріархъ Константинопольскій, Григорій IV Мамма, ревностный защитникъ Флорентійскаго Собора, въ 1452 году уѣхалъ изъ Греціи въ Римъ, гдѣ, какъ вѣроятно, онъ и посвятилъ Митрополита Григорія (см. ниже, примѣч. 311 и 347). — Въ Каталогѣ упоминается еще о Лжемитрополитѣ Спиридонѣ, названномъ Сатаною и будто бы посвященномъ въ Турецкой области согласно съ волею Амурата ІІ, около 1443 года.

(310) Райнальд. Annual. Eccl. г. 1443, No 22: Universis ecclesiis, earumque Episcopis seu Wladicis (Владыкамъ), Prælatis, Clero et cætcris personis ecclesiasticis eiusdem ritus Græci et Ruthenorum hæc omnia jura, libertates, modos, consuetudmes et immunitates universas duximus in perpetuum concedendas et præsentibus concedimus, и проч.

(311) Архив. Лѣт. No 8, л. 105: «Андрей (Казимиръ) Король Польскій съ прошаніемъ посла къ своему брату, къ Вел. Кн. Василью, дабы къ себѣ принялъ Григорья на Русск. Митрополью: зане бо Іона Митрополитъ престарѣлся уже» (см. ниже, примѣч. 347).

Литовскія Епархіи именованы въ Буллѣ Пія ІІ, писанной въ 1458 году. Весьма неясный переводъ ея внесенъ въ Архивск. Лѣт. No 8, л. 102. подъ заглавіемъ: «Посланіе къ Королю Польскому Андрею въ лѣто 6950» (нѣтъ, въ 6966: см. ниже) «отъ Римскаго Папы Иіуса о Митрополитѣ, Исидоровѣ ученикѣ, Григоріи Литовскомъ, поставленномъ въ Римѣ.» Въ ней сказано: «Хвалебный у Бога братъ нашъ, Исидоръ, Бискупъ Сабинскій, Архіепископство Кіевское и всея Руси, Церкви той поданное, которое опеканіе держа, въ руцѣ доброе памяти Калиста Папы, намѣстника (предмѣстника) нашего, двоенадесятного дне Календъ Августовыхъ, четвертаго лѣта, добровольнѣ пустилъ... и потомъ того же дня милого сына Григорья Олекша Кіевскаго, тогда Оната (Аббата) монастыря Св. Дмитрея Костянтинопольскаго, закона святаго Божія Каплана... Архіепископомъ уставилъ и Пастыремъ, яко въ нашихъ грамотахъ выписано есть, » и проч. Слѣдственно уже при Каллистѣ III Григорій сдѣлался Митрополитомъ Кіевскимъ, въ четвертый годъ его Первосвященства или въ 1458? Въ Каталогѣ Епископомъ несправедливо сказано, что Григорій посвященъ Евгеніемъ

129

IV въ 1442 г.; а Ходыкевичь вмѣсто Евгенія и Пія именуетъ Николая V, говоря, что сей Митрополитъ управлялъ Кіевскою Церковію отъ 1452 до 1468 года. — Далѣе въ Буллѣ именованы Литовскія Епархіи, и внизу подписано: «Дано въ Римѣ у Св. Петра, Папежства нашего лѣта перваго:» слѣдственно въ 1458 году.

Мы имѣемъ Рукописаніе Даніила, Епископа Владимірскаго (Волынскаго) и Берестійскаго, въ коемъ онъ признаетъ Исидора еретикомъ Латинскимъ, а Митрополита Іону единственнымъ законнымъ Первосвятителемъ Церкви Россійской, говоря: «Нынѣ азъ смиренный прежнее исповѣданіе свое и Исидорово мнѣ поставленье отметаю и имя Папино и осьмаго Събора сбраніе, и проклинаю, и повинуюся во всемъ Господину своему Митрополиту Кіевскому Іонѣ и всея Русіи... Къ симъ же исповѣдую, яже имать пошлины Митрополичій престолъ, во всемъ придѣлѣ моемъ соблюдати непреложно, и не сотворити ничто же по нужи, ни отъ Царя (Греческаго), ни отъ Короля и Литов. В. Князя, аще и смертію претятъ ми... ни единаго же отъ нашея Вѣры не пускати къ Армяномъ свадьбы творити и кумъвства и братства, и къ Латыномъ... Аще ли же буду оный Латинскый Сборъ похваляти, или Папу или того Исидора, чуждъ буду Святительства... Подписалъ своею рукою въ лѣто 6960 (1452), Индикт. 15, м. Окт. въ 28.» Сія рукопись находится въ библіотекѣ Новогород. Соф. Собора.

(312) Въ Новог. Лѣт.: «Хощеши, Княже, и ты къ намъ поѣди; а не хощеши, ино какъ тобѣ любо... Въ Новѣгородѣ (Мая 11, г. 1442) пожаръ бысть великъ на Подольи, и церквей камен. огорѣ 12, и Конецъ весь погорѣ до Св. Георгія, и Христіянъ множество сгорѣ, и преста на Лубяницѣ... Того же мѣсяца погорѣ заполье Микитины улицы... которыи люди носилися отъ перваго пожару съ животы своими, и ти вси погорѣша... Похвативше люди иныя напрасно, а глаголюще имъ: втайнѣ не ходите, людемъ не являетесь, зажигаете градъ.»

(313) Въ Синод. Новог. Лѣт. No 349, л. 150: «въ Новѣгородѣ хлѣбъ дорогъ бысть, во всю десять лѣтъ по двѣ коробіи на полтину, овогда же больше, а иногда менши, часто же негдѣ и купити; и бысть туга, » и проч. Далѣе, г. 1444: «Пріѣха Кн. Иванъ Володимеровичь изъ Литов. земли отпущеньемъ В. К. Казимира въ Новгородъ на пригороды, на коихъ былъ Князь Лугвень и сынъ его Юрьи; а Князь Юрьи Семеновичь поѣха къ Нѣмцомъ, и Нѣмци пути ему не даша, и онъ отъѣха на Москву.»

(314) Сіе было въ 1444 году. Далѣе въ Синод. Новог. Лѣт.: «того же лѣта (1445) пріѣха съ Москвы К. Юрьи Семеновичь, и Новогородци даша ему кръмленіе, по волости хлѣбъ, а пригородовъ не даша; а Князь Иванъ отъѣха въ Литву.» — Въ Псков. Лѣт. г. 1443: «Пріѣха во Псковъ отъ Князя Великого Намѣстникомъ Князь Александръ Васильевичь Черторизскый въ Недѣлю Сыропустную... и Авг. въ 25 пріѣхаша послы отъ Великого Князя и поручиша ему Княженіе, и цѣлова крестъ къ Князю Великому и Пскову.» Такъ было до 1448 года, когда Псковитяне безъ согласія Василія приняли къ себѣ Князя Суздальскаго (см. ниже, примѣч. 386, г. 1448).

(315) См. Гадебуш. Liefländ. Jahrbüch. г. 1442. Въ Псков. Лѣт. г. 1443: «Псковичи послаша Посадника Ѳедора Патрикіевичь и Прокопю судію въ Ригу къ Князю Местеру и взяша миръ на 10 лѣтъ Сент. въ 8... Тоя же осени Князь Александръ Васильевичь съ Псковичи ѣздивше подъ Новый городокъ Нѣмецкый и потроша жито на своей

130

земли и поимавше 7 Чюхновъ повѣсиша. Того же лѣта (1444) Князь Свейскый Выборскый съ многими Свейцы пріѣхавше на Норову и поимаша на нашей сторонѣ Посадника Максима Ларивоновичь и съ нимъ 30 человѣкъ безъ трехъ, а иныхъ изсѣкоша, а на миру, и быша въ полону годъ. Въ лѣто 6953 (1445) Псковичи послаша Прокопію въ Выборъ къ Князю Карлу, и взяша Максима и дружину его на окупъ, а иніи тамо изомроша, а даша окупа 120 рублей, а всей проторе 150 рублей.»

(316) Въ Синод. Новог. Лѣт.: «Тоя же осени (г. 1441) Нѣмци у Ямы городка посадъ пожгоша и берегъ повоеваша, а въ Новгородъ прислаша глаголюще: не мы, а воюеть васъ Григорій Князь изъ заморья Клевскый про своего проводника и толка Ругодивца; а все то Нѣмци лгаша... Той же зимѣ Новгородци, шедше за Нарову съ Княземъ Иваномъ Володимеровичемъ, пожгоша около Ругодива и до Пудожни, а подлѣ Нарову и до Чюдского озера. Того же лѣта Местеръ съ всѣми своими вои пришедши подъ Яму, бивше городъ пушками, а изъ города противу такожъ, и нарочитую ихъ великую пушку заморскую намѣривше изъ города разбиша и пущечника убиша; и отъ часа того нападе страхъ на нихъ, а они стояша 5 дній, и въ то время по Водьской земли и по Ижорѣ и по Невѣ много поплѣниша, а города ублюде Св. Архангелъ Михаилъ... и отъидоша; а въ то время въ городѣ былъ Князь Василій Юрьевичь Суздальскыхъ Князей, а Новгородци послаша къ нему сельниковъ Лужьскыхъ и Вольчьскыхъ, а Ижорьскыхъ Бояръ напередъ; а Новгородци съ ними не пойдоша того ради, понеже тогда бяше моръ на кони; а Псковичи въ то время прислаша въ Новгородъ свои послы о миру, и узрѣша, оже въ Новьгородѣ много коній падуть, а Новгородци не идоша за Нарову, и отъѣхаша безъ миру... Той же зимѣ (г. 1445) послаша Новгородци на съѣздъ съ Нѣмци, съ Княземъ Местеромъ, Князя Юрья Семеновичь и Бояръ и купцовъ. Местеръ же захотѣ Острова, и безъ миру поѣхаша прочь.»

Изъ Кенигсбергскаго Архива получилъ я болѣе двадцати бумагъ, относящихся къ сей войнѣ и писанныхъ старымъ Нѣмецкимъ языкомъ: I) No 737, Письмо Великаго Магистра Прусскаго къ Князю Юрію Лугвеніевичу о Клевскомъ Принцѣ. 2) No 743, Наставленіе того же В. Магистра Коммандору Б*, отправляемому къ Герцогу Литовскому Казимиру въ 1444 году, съ порученіемъ отвести его отъ союза съ Новогородцами. 3) No 796, Записка въ 1444 году поданная Вел. Магистру Нѣм. Ордена, Секретаремъ Ливонскаго Магистра, Павломъ, о причинахъ войны между Новымгородомъ и Ливоніею, съ прозьбою, чтобы онъ на сеймѣ въ Кристмемелѣ отвратилъ Вел. Герцога Литовскаго отъ союза съ Россіянами. Тутъ сказано, что Ливонскій Орденъ, заключивъ вѣчный миръ съ Новогородцами, никогда не имѣлъ отъ нихъ управы въ своихъ жалобахъ; что назначенный съѣздъ въ Нарвѣ остался безполезнымъ; что они, давъ проводниковъ Герцогу Клевскому, не защитили его въ обидахъ; что Вел. Магистръ не могъ удовлетворить ихъ требованію и выдать имъ людей, которые именемъ сего Герцога грабили Новогородскую землю; что Россіяне сами начали войну, и проч. 4) No 756, Записка Литовскаго посла, врученная Вел. Магистру Прусскому, и отвѣтъ Магистра о ссорѣ Ливонцевъ съ Новымгородомъ въ 1414 году, гдѣ сказано: der Meister von Lyffland hette czu dem H. Grosfursten gesandt und heite em (ihm) lassen sagen, das der von Cleue den Neugartern den Schaden, der em gescheen were, gethan hatte: nu hette der Grosfurste dirfaren (erfahren), das der Meister von Lyffland den Schaden gethan hette darnach, als die

131

Neugarter dem H. Grosfursten gehuldet hetten. 5) No 759, Наставленіе Вел. Магистра Прусскаго послу его, отправляемому въ 1445 году на свадьбу Короля Датскаго и Шведскаго Христофора, чтобы склонить его къ содѣйствію противъ Новогородцевъ. 6) No 760, Записка Литовскаго посла, врученная Вел. М. Прусскому о войнѣ Ливонскаго Ордена съ Новымгородомъ въ 1445 г., гдѣ сказано: der Meister von Liffland halle zcu uns gesand den Kompthur von Aschrade und lies uns sagen, her (er) hette nicht geheret, sunder der Herozog von Cleue hette es getan, und lies uns auch bitten, das mir zcu den Großneugartern senten. Wir santen unsirn Schreiber Pusir zcu en (ihnen), alzo santen der Großneugarter iren Boten mit demselben: der behielt den Neugarter Boten bey sich... furthe in ut die Grenitz und nam im was her hatte und lies in nackt weg lawften, und czoug selbst hernach und beerete und brante, .. Dorumb wellen wir nichdamit zcu thun haben Jtem der Röm. König und Kurfursten haben uns geschreben, das ir ubir uns geclaget habt, das die Großneugarter in Liffland Frawen, Jungfrawen und Kinder beschemet hatten: seghen wir uns doch mit enander zcu Kirsmemel, do saget ir uns nichts von: warumb? Далѣе увѣряетъ Казимиръ, что онъ не помогалъ Новогородцамъ ни совѣтомъ, ни дѣломъ, прибавляя: Das wir en (ihnen) eynen Houbtman gegeben haben, was konde der mit seynem Hoffegesinde vile thun? Es ist geweß (gewesen) noch bey Herczog Witawt, unsers Vettern, geczeiten, das en eyn Grosfurst eynen Houbtman gegeben hat; doch begerten sie forder keyner Hulffe, т. е. сами Новогородцы не требовали помощи. Далѣе Казимиръ говоритъ, что Магистръ Ливонскій, узнавъ о намѣреніи ихъ поддаться Литовскому Государю, и живъ дотолѣ въ мирѣ съ ними, началъ воевать, и помирился со Псковитянами, Казимировыми врагами. — 7) No 761, Запросы Вел. Магистра Нѣмецкаго къ Ливонскому о правѣ Новогородцевъ на половину рѣки Наровы въ 1445 году: ap (ob) sie em (ihm) den halben Strom der Narwen und dem Holm (островъ) lassen welden (wollten)? — 8) No 763, Письмо Вел. М. Нѣм. къ городу Любеку о непосыланіи хлѣба къ Новогородцамъ въ 1446 году. — 9) No 772, Письмо о томъ же къ Королю Датскому и Шведскому въ 1446 году, гдѣ сказано, чтобы въ особенности изъ Швеціи не посылать къ нимъ хлѣба, и что они много зла сдѣлали, дѣлаютъ и намѣрены дѣлать Ордену. — 10) No. 784, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому, чтобы онъ пропустилъ къ нему посольство Герцога Новогородскаго, Юрія Лугвеніевича, въ 1447 году. 11) No 785, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому въ 1447 году, въ коемъ онъ увѣдомляетъ его, что Князь Новогородскій Юрій Лугвеніевичь ѣдетъ на поклоненіе къ святымъ мѣстамъ въ Вильснакъ (zcum heiligen Blute) и требуетъ свободнаго пропуска черезъ Ливонію и Пруссію. Тутъ сказано, что хотя Юрій и получилъ отъ Казимира свою отчину въ Литвѣ, однакожь не хочетъ отказаться отъ Новагорода. — 12) No 787, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому въ 1447 году о знатномъ витязѣ ѣдущемъ изъ Моравіи въ Новгородъ съ 600 всадниками: der habe wol 600 Pferde gehabt, und habe gesprochen, her welde zcu Herzog Ulotken in die Masau reyten, und als sie nun uff im Wege waren, vernam disser, das sie zcu Herczog Jorgen (къ Юрію въ Новгородъ) reiten welden; und als her eyn solchs vernam, slug her sich von en und wolde furder nicht mit em reyten. — 13) No 791, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому въ 1447 году, съ увѣдомленіемъ, что онъ посылаетъ къ нему Фогта Роггаузенскаго, Вольфганга Зауэра, витязя искуснаго, съ нѣкоторымъ числомъ воиновъ. — 14) No 792, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому

132

въ 1447 году о посланіи къ нему войска изъ Данцига моремъ въ Нарву, а другаго изъ Мемеля сухимъ путемъ; онъ приказываетъ заготовить все нужное для ихъ продовольствія. — 15) No 793, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому въ 1447 году о посланіи къ нему Рыцаря Генриха, eynen Buchsenschutczen — 16) No 794, Письмо Вел. М. Нѣм. къ Ливонскому въ 1447 году о томъ, что противные вѣтры не дозволяютъ отправить къ нему помощи въ Ревель, но что люди уже на судахъ, и что съ ними ѣдетъ и Рыцарь Генрихъ. «Бояре Литовскіе въ Краковѣ» (прибавляетъ онъ) «говорятъ, что вамъ не будетъ удачи въ войнѣ съ Новогородцами, которые ожидаютъ сильной помощи. Нынѣ пишутъ ко мнѣ, что Волохи и Татары намѣрены итти къ нимъ. Слышали мы также, что Новогородцы предлагали уступить вамъ половину рѣки Наровы съ островомъ, но что вы не захотѣли мира, и тѣмъ возбудили противъ себя и Псковитянъ.» 17) No 798, Вел. М. Нѣм. пишетъ въ 1446 г. къ Ливонскому, чтобы онъ задержалъ Прусскія суда, которыя везли хлѣбъ и медъ въ Россію, и чтобы сообщилъ ему имена сихъ купцевъ, дабы они были наказаны. — 18) No 804, Письмо Вел. М. Нѣм. въ 1447 году къ Прокуратору Двора Римскаго о томъ, чтобы онъ склонилъ Папу уступить Ордену церковные сборы въ Пруссіи и въ Ливоніи для войны съ Русскими отступниками, и чтобы Св. Отецъ вмѣстѣ съ Кардиналами молился о побѣдѣ. Тутъ сказано: Die abgesunderten, ungeloubigen Kewsen v. Gr. N., die auch in Meynung seyn, sich mit andern Ungeloubigen, als Mußkanwirn, Pleßkauwirn und villeicht mit den Tatern zcu vereynen ... Wir auch unsern Herr Rom. Kon. und Kurfursten und Fursten in Deutschen Landen zcu wissen haben getan, и проч. — 19) No 807, Вел. М. Нѣм. въ 1447 году увѣдомляетъ Ливонскаго, что онъ соглашается пропустить Князя Юрія Лугвеніевича черезъ Орденскія владѣнія, но безъ многочисленной свиты. — 20) No 817, Вел. М. Нѣм. посылаетъ къ Ливонскому въ 1446 году проектъ дружественнаго союза съ Королемъ Датскимъ и Шведскимъ, но совѣтуетъ ему лучше не заключать его, напоминая худыя слѣдствія бывшаго союза съ Литовскимъ Княземъ, Свидригайломъ. Вотъ условія сего трактата: Wir Meister zcu Lieffland addir unsern Gebiettiger Anwalden und Leute sollen mit ganzcer Macht diße der mehrgedachten Rewßen von Große Newgarten Gebiete Newsloss und Capporg, die an unsers Ordens Grenitezen stoßen und ruren, kriglichen oberzeihen. . . und in gleicher Weyße unsir H. Koning Cristofter addir seyn Anwolde und Lewte sullen auch zcu derselben zceit mit futler irer Macht dise der berurten Rewsen Gebiete Jauteborg (Орѣховъ), Landskron und Walchaw, die ati dee obengedachten unirs H. Koning Reyche Grenitzcen stoßen, kriglichen obeczihen. — 21) No 820, Установленіе Вел. М. Нѣмецкаго для всей Пруссіи о молебствіи и ходахъ церковныхъ, гдѣ сказано: Unsers Ordens Pristerbruder seyn bestellet ... dieser nachgeschrebener dreyer Messen eine, als von unser lieben Frauwen adir von allen lieben Heiligen , alir contra paganos... und in denselben die collecten contra paganos ingelegt werde, и проч. Тутъ же говорится о силахъ Волошскихъ и Татарскихъ, идущихъ въ помощь Новугороду.

Всѣ любопытныя бумаги, полученныя мною изъ Кенигсбергскаго Архива, намѣренъ я отдать въ нашъ Архивъ Коллегіи Иностранныхъ Дѣлъ.

(317) Арнта Liefländ. Chr. стр. 135.

(318) Въ Псков. Лѣт. г. 1447: «Князь Александръ Васильевичь (Черторижскій) поѣха изо Пскова въ Новгородъ Намѣстникомъ въ Петрово говѣніе. Новогородцы (въ 1448) съ Кн. Александромъ Черторискымъ ходиша на Нѣмецъ противу Князя

133

Местера Ризского и Короля Прусьскаго и Короля Свейскаго, и бишась съ Нѣмци черезь Норову, и побиша Нѣмецъ много, овыхъ на мори въ бусахъ побиша и истопиша, а иныхъ подъ Ямою, а инѣхъ руками яша 84 и Князи 4.» — Въ Синод. Новогор. Лѣт. г. 1444: «Корѣла ходиша на Мурманы и избиша ихъ много, и пріидоша здравіи... Пріидоша (въ 1445 г.) Свея-Мурмани безвѣстно за Волокъ на Двину ратью, Неноксу воевавъ, и пожгоша, и людей изсѣкоша, а иныхъ въ полонъ поведоша... и Двиняне пойдоша вборзѣ на нихъ, и овыхъ изсѣкоша, а иныхъ прислаша въ Новгородъ 40 человѣкъ, а Воеводы ихъ, Ивора и Петра, убиша, а иніи вметавшесь въ корабль, бѣгоша въ море.»

(319) Въ Синод. Новогород. Лѣт. г. 1445: «Той же зимѣ Князь Тферскый Борисъ взя Новгородскыхъ волостій 50, повоева и пограби Бѣжичьскый Верхъ, и около Трьжку и Торжокъ... Того жь лѣта Воеводы Новгородскіи поидоша ратью на Югру, и поимавше Югрьскыхъ людей много, и жонъ и дѣтей, и расплошишась... Югреци же удариша на острогъ на Васильевъ, и много добрыхъ людей и Дѣтей Боярьскыхъ изсѣкоша 80, а Василій съ сыномъ убѣжа, а иніи разбѣгошась по лѣсу; а другый Воевода Михайло Яковль былъ въ иной рѣцѣ, и егда пріѣха къ Васильеву острогу, и видѣ острогъ разоренъ, а люди побиты, и нача искати своихъ по рѣцѣ, и скопишась къ нему Василій съ сыномъ и иніи, и пріѣхаша въ свою землю.» Въ Псков. Лѣт. г. 1447: «Псковичи послаша въ Новгородъ Посадника Зиновія Михайловичь и Стефана Юрьевичь и Ондрона Тимоѳеевичь, и взяша миръ по старинѣ.» О прежнихъ ссорахъ и мирѣ Псковитянъ съ Новымгородомъ см. ниже, примѣч. 386, г. 1427, 1430, 1431, 1432, 1434... «Послаша Псковичи (въ 1448 г.) на Норову рѣку возлѣ Новгородцовъ взяти миръ съ Нѣмци, Посадника Ѳеодора Патрикіевичь, Стефана Юрьевичь, Аѳанасія Юрьевичь, и Левонтія Макарьиничь, Тимоѳея Власьевичь, Парфея Володиничь, Алексѣя Мархивея, Игнатья Пяткова и иныхъ Бояръ, и докончаша миръ Посадники Новгородскіи и Псковскіи съ Княземъ Местеромъ Инри Винки Ризскымъ и съ Юрьевци на 25 лѣтъ. Они погани возвратиша со студомъ вся старины Псковскія, и докончаша на Успеніе; а отъ Новогородцевъ Князь Александръ Васильевичь, Посадники Самсонъ Ивановичь, Дмитрей Васильевичь Глуховъ, Иванъ Лукиничь Щока, Осифъ Андреевичь Горшковъ, Богданъ Осиповичь и иныхъ много.»

(320) «Князь Юрьи Семеновичь Лугвеневъ выѣха изъ Новагорода въ Литву, и В. К. Казимиръ даде ему отчину его всю, Мстиславль, Кричевъ и иныхъ градовъ не мало; онъ же возгордевся засяде Смоленескъ... и бяше ему не полезно и людемъ на мятежъ... и избѣже на Москву.» См. также Стриков. Хрон. Литов. кн. XVII, гл. 7. (*) Далѣе: «Приходиша къ Колузѣ Литва, Панъ Судивой, Панъ Родивилъ Осесовичь, Андрюшка Мостиловичь, Ябубъ Раловичь, Андрей Исаковичь, Николай Немировичь, Захарья Ивановичь Кошкинъ... И собрася Можаичевъ 100 человѣкъ, а Воевода у нихъ Князъ Андрей Васильевичь Лугвица Суздальскихъ Князей — и сто же человѣкъ изъ Вереи, а Воевода у нихъ Судокъ — и Василья Ярославичи люди 60 человѣкъ, а Воевода у нихъ Жиневъ... и срѣтошась, и убиша ту К. Андрея Лугвицу, да Корачарова, да иныхъ 4 человѣка; а Яропка, да Семена Ржевскаго поимали, Кн. Ивана Андреевича Можайскаго Воеводъ; а Кн. Михайла Андреевича Верейскаго поимали Воеводъ Судока,

(*) «Соф. II, 44.» (Ссылка Исторіографа въ собств. его экземплярѣ Ист. Гос. Рос.).

134

да Филипа Щокина, да Конійскаго, да 5 человѣкъ молодыхъ; а Литвы убили 200 человѣкъ.» Стриковскій (кн. XVII, гл. 8) разсказываетъ, что самъ Великій Князь Василій въ 1442 году съ помощію Царя Казанскаго, ходилъ къ Вязмѣ; что Казимиръ оставался въ Смоленскѣ, поручивъ войско Вельможѣ Станиславу Кишкѣ; что Станиславъ, опустошивъ владѣнія Московскія, уже возвращался въ Литву, когда 15, 000 Россіянъ окружили его; что онъ, вмѣстѣ съ Паномъ Зеновичемъ и двумя Родивилами, хитростію побѣдилъ ихъ, и проч.

(321) «Посла (Великій Князь) К. Василья Оболенского и Андрея Ѳедоровича Голтяева, да Дворъ свой, да Мордву на ртахъ (лыжахъ)... а Козаки Рязанскіе тако же на ртахъ... и рать съ ослопы и съ топоры... Князя Мутъ-Мурзу яли, да Князя Азбердѣя, Мишереванова сына... а Великого Князя полку убили Илью Ивановича Лыкова.» — Сіе было въ 1444 году. Послѣ, въ Сент., Татары нападали на Рязанскія области и на Мордву.

(322) Въ Нижегородскомъ Лѣтописцѣ подъ годомъ 1422: «Въ Нижнемъ Новѣгородѣ подъ старымъ городкомъ вверхъ по Окѣ рѣкѣ была слобода на берегу Оки, и гора оползла и съ лѣсомъ сверху на слободу, и засыпало 150 дворовъ; а тотъ городъ поставленъ былъ, какъ Великіе Князи Суздальскіе ходили на взысканіе, гдѣ поставити городъ и распространити Княженіе Суздальское на Низовской землѣ за Волгою и за Окою, гдѣ были лѣса великіе и жили поганая Мордва, которыхъ они отогнали, и земли ихъ населили Русью.» — Въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ сказано, что Улу-Махметъ пришелъ въ Нижній будто бы прямо изъ Бѣлева; но лучше вѣрить Казанскому Лѣтописцу. Далѣе: «А Татарове въ то же время, коли Царь подъ Муромъ ходилъ, Лухъ воевали... И В. К. слыша то, пойде противу, и взя Крещеніе въ Володимірѣ... и возвратися отъ Мурома къ Суздалю, а изъ Володимеря пріиде на Москву въ Пятокъ Великій вечера... Князь же Великій, заговѣвъ Петрово говѣйно, пойде съ Москвы ратью... и въ Юрьевъ прибѣгоша къ нему Воеводы Новогородскіе, Князь Ѳедоръ Долголдовъ, да Юшка Драница... Князь же Великій взя Петровъ день въ Юрьевѣ, и пойде къ Суздалю; тогда пришли К. Иванъ Можайскій, да братъ его, К. Михайло Верейскій, да К. Василей Ярославичь... и сташа на рѣцѣ на Каменкѣ Іюля въ 6, во Вторникъ.»

(323) «Ту бо нощь въ Юрьевѣ ночевалъ.»

(324) «Татаръ было полчетверты тысящи» — Въ Степен. Кн.: «Сто Татариновъ паде отъ руки Великаго Князя; на самомъ же многи быша раны; у правыя руки его три персты отсѣкоша: только кожею удержашася. Лѣвую жь руку насквозь прострѣлиша, и на главѣ его бяше 13 ранъ; плеща же и груди отъ стрѣльнаго ударенія и отъ сабельнаго, и брусны его бяху сини, яко и сукно.»

(325) «Царевичи сташа въ монастырѣ Ефимьевѣ, и ту снемше съ Великого Князя кресты его, тѣлники, и послаша на Москву съ Татариномъ Ачисаномъ.» Тѣльниками назывались кресты носимые на тѣлѣ.

(326) Въ одной лѣтописи сказано, что сгорѣло 2700 человѣкъ, а въ другой 1500. Церковь Воздвиженія развалилась отъ пожара.

(327) Въ Синод. Новог. Лѣт.: «Приславъ Князь Тферскый Борисъ своихъ Воеводъ на Торжокъ, останокъ людій разгна и пограби, а иныя погуби, а иныя на окупъ прода, а животовъ и товара Московскаго 4 повозковъ свезли во Тферь, а иніи съ товаромъ потопиша въ рѣцѣ; а въ Бѣжичскомъ Верху и по Заборовью осми волостей повоева въ два году.»

(328) «Стояху въ Суздали 3 дни и перешедъ Клязму, сташа противъ Володимеря.»

135

(329) Въ Архив. Лѣт. No 8, л. 114: «Тое же осени Царь (Царевичь) Мамутякъ, Улу-Махметевъ сынъ, взялъ городъ Казань, и вотчича Казанскаго, Князя Либея, убилъ, а самъ сѣлъ въ Казани царствовати.» Въ Никон. Лѣт. VII, 233: «Мамутякъ, пришедъ изъ Курмыша, Казань взялъ, а Казанскаго Князя, Азыя, убилъ, а самъ на Казани воцарился.»

Въ Никон. и въ другихъ лѣтописяхъ: «Царь Улу-Махметъ и сынъ его, Мамутякъ, утвердиша Великого Князя крестнымъ цѣлованіемъ, что дати ему съ себя окупъ, сколько можетъ.» Въ Синод. Новогород. Лѣт.: «Царь Махметъ взя на немъ окупа 200, 000 рублевъ, а иное Богъ вѣсть, и они въ себѣ.» Въ Архив. Псков. Лѣт.: «Князь Великій окупъ посулилъ на собе отъ злата и сребра, и отъ портища всякого, и отъ коней, и отъ доспѣховъ 29, 500; а съ нимъ пріидоша 500 Татаръ.» Въ другихъ: «съ нимъ послали» (Махметъ и сынъ его) «Князя Сент-Асана и Утеша, и Кураиша, и Долхозю, и Айдара и иныхъ многихъ. Князь же Великій, отшедъ отъ Курмыша два дни, отпустилъ къ Москвѣ съ сеунчомъ Андрея Плещеева» (сеунчь есть слово Татарское и значитъ вѣсть: то есть, Плещеевъ былъ посланъ съ вѣстію о Василіевомъ освобожденіи. Сіе слово употребляется въ Розрядныхъ Книгахъ.)... «А Ѳедоръ Дьякъ съ Бигичемъ въ туже пору пойдоша изъ Мурома судномъ, а кони отпустиша берегомъ. Андрею же пришедшу противъ Иванова села Киселева, межъ Новагорода и Мурома, и срѣте ту Плишку Образцова съ конми съ Бигичевыми и съ Ѳедоровыми, и сказавъ имъ, что Князь Великій отпущенъ; они же вернувшеся оттолѣ, переняша Ѳедора подъ Дудинымъ монастыремъ, а онъ пловетъ съ Бигичемъ Окою... и К. Василей Ивановичь Оболенской изымалъ Бигича и оковалъ, а Князь Дмитрій, слышавъ то, бѣжа къ Угличю; а Князь Великій пойде къ Мурому и къ Володимерю, и на Дмитріевъ день пріиде въ Переславль, » и проч. — Въ Степен. Кн.: «Шемяка увѣща Бигича, еже убіену быти Великому Князю... Намѣстницы же Муромстіи повелѣніемъ Великого Князя послаша къ Бигичю меду; онъ же напився и усну; а сіи пришедше емше его, и оковаша и въ Муромъ приведоша.»

(330) «Мнози же неспящи, слышавше то, во скорби бѣша... наутріе жь со многими слезами неслышащимъ сія исповѣдаху.»

(331) Великій Князь сказалъ въ Троицкой Лаврѣ (см. ниже), что Шемяка и Можайскій жили съ нимъ тогда въ мирѣ. См. ихъ договоры въ Собраніи Государств. Грамотъ, I, 107 и 133. Шемякина несправедливо отнесена къ 1434 году.

(332) Въ Синод. Новог. Лѣт.: «Съдумавше три Князи, К. Дмитрій, К. Иванъ Можайскый и К. В. Тферскый Борисъ.» Въ Императорской Библіотекѣ есть списокъ договора, заключеннаго К. Борисомъ съ Василіемъ Темнымъ около 1437 года: ибо въ сей грамотѣ (и только въ ней одной изъ всѣхъ мнѣ извѣстныхъ) названъ Митрополитъ Исидоръ. Выписываемъ любопытнѣйшее: «Божіею милостію и пречист. Его Богоматери, и по благословенію отца нашего, Исидора Митрополита... на семъ на всемъ, брате, К. В. Василій В., цѣлуй ко мнѣ крестъ къ своему брату и В. К. Борису Александр... и къ моей братьѣ молодшей, К. Ѳедору Ѳедоровичь, и ко К. Ивану Юрьевичь и ко К. Андрею Ивановичь... Имуть вамъ Татарове давать Домъ Св. Спаса, Тферь и Кашинъ, и вамъ ся не имать за нашу отчину... А быти намъ на Татары и на Ляхи, и на Литву и на Нѣмци заодинъ... А что ся есте воевали съ Царемъ, а положитъ Царь на васъ вину въ томъ, и мнѣ вамъ не дати ничего въ то... А къ Жигимонту намъ цѣлованіе сложити

136

безъ перевода... а будетъ вамъ, брате, взять любовь съ Жигимонтомъ или кто иный Осподарь сядетъ на Литовской земли, и вамъ безъ мене любви не взяти... А къ Ордѣ ти (Борису) путь чистъ ко Царю... А что судилъ Кипріянъ Митрополитъ судей нашихъ обчихъ... или что судили судьи наши обчіи и грамоты подавали, что будетъ взято, то взято; а что не взято, то есмя погренули (оставили); а грамоты тѣхъ судовъ подрати... А полонъ ти нашъ Тферскый и Кашинскый отпустить безъ окупа; а кто купилъ полоняника, и онъ возметъ цѣну по цѣлованію... А съ Новымъ ти (Борису) городомъ жити по старинѣ, » и проч.

(333) «Ничто же иного чая, но токмо накръмити братію Великія Лавры.» Далѣе см. Ростов. Лѣт.

(334) «Сіи смущають насъ; а азъ съ своею братіею во крестномъ цѣлованіи... и повелѣ его съ монастыря сбити, и назадъ повороти его; и яко бывшу тому, яша того ратніи (непріятельскіе) сторожи и биша... Посла (Великій Князь) сторожи къ Радонежу. Сани съ рогозинами, а иніи съ полстьми, а на нихъ по два человѣка въ доспѣсѣхъ, а третій идетъ подлѣ какъ бы за возомъ... Убѣжати не камо бяше; снѣгъ былъ въ 9 пядей... Пономарь Никифоръ Инокъ отмче церковь... и ушедъ схоронися... Убійцы яко свирѣпіи волцы возгониша на монастырь на конехъ, преже всѣхъ Никита Костянтиновичь, и на лѣствицу на кони къ преднимъ дверямъ церковнымъ, и ту сшедшу ему съ коня, и заразися о камень... и прочіи подняша его; онъ же едва воздохнувъ и бысть яко піянъ, а лице яко у мертвеца... И взятъ (Василій) икону Явленія Св. Богородицы со двѣмя Апостолома... Въ Понедѣльникъ на ночь, Февр. въ 14, привезоша Вел. Князя... а самъ Шемяка стоялъ на дворѣ Поповкинѣ.» Въ Синод. Новог. Лѣт.: «и ослѣпиша его про сію вину: почто еси Татаръ привелъ на Русьскую землю и городы подавалъ еси имъ и волости въ кормленіе; а Татаръ и языкъ ихъ паче мѣры любишь, а Христіанъ безъ милости томишь, и злато и сребро Татарамъ даешь? и за тый гнѣвъ, что ослѣпилъ Василья Юрьевича.»

(335) Ряполовскіе происходили отъ Стародубскихъ Князей.

(336) «И многихъ подговоривъ съ собою, и пограби уѣзды Коломенскія.» — К. Василій Ярославичь Боровскій, въ 1433 году заключивъ договоръ съ Великимъ Княземъ, какъ съ отцемъ своимъ и съ Государемъ Московскимъ, (см. Собраніе Государствен. Грамотъ, I, 90), оставался ему вѣрнымъ во всѣхъ перемѣнахъ судьбы его.

(337) Собр. Госуд. Грам., 135: «Божьею милостью, и проч. держати ти насъ собѣ, мене К. Василья Юрьевича, собѣ сыномъ, а брата моего молодшего К. Ѳедора Юрьевича братаничемъ, а сыну ти, Господине, своему, Князю Ивану Дмитреевичу, держати меня братомъ ровнымъ, а мене ти, Господине, К. Ѳедора Юрьевича, держати сыну своему, К. Ивану, братомъ молодшимъ: а намъ тебя, своего господина, держати мнѣ К. Василью Юрьевичу господиномъ и отцемъ, а сына твоего, К. Ивана Дмитреевича, братомъ ровнымъ; а мнѣ, К. Ѳедору Юрьевичу, держати ми тебя собѣ господиномъ и дядею, а сына ми твоего, К. Ивана Дмитр., братомъ старѣйшимъ... А которыми ся дѣлы братъ твой, К. Иванъ (Можайскій), имется въ нашу отчину вступати, и тобѣ насъ отъ него боронити. А что К. Иванъ, держа за собою Суздаль, далъ Св. Троицѣ село наше, а другое Боярину Петру, а у Княгини у Марьи купилъ собѣ Князь Иванъ село, ино тѣ села намъ по старинѣ... А что К. Великій отъималъ у насъ безъ пошлины села, да подавалъ Св. Рожеству

137

въ монастырь въ Володимерь, и тѣ намъ по старинѣ, а десятое монастырю по старинѣ. А вашему, господине, Великому Княженью съ нашею прадѣдиною и дѣдиною и отчиною судъ по старинѣ... како же дастъ ти Богъ велитъ достати своее отчины, Великого Княженья.» Къ сей грамотѣ приложена восковая печать. На оборотѣ написано: Великого Князя Дмитрея Юрьевича съ братьею, со Княземъ Васильемъ, да со Княземъ Ѳедоромъ, Юрьевичи. Послѣднія слова заставляютъ думать, что сія грамота была писана еще прежде, нежели Шемяка овладѣлъ всѣмъ Московскимъ Княженіемъ. — О К. Василіи Юрьевичѣ Суздальскомъ см. выше, примѣч. 316.

(338) Въ Хронографѣ: «отъ сего убо времени въ Велицѣй Русіи на всякого судью и восхитника во укоризнахъ прозвася Шемякинъ судъ

(339) «Іона пойде къ Мурому въ судѣхъ... и шедъ въ Соборную церковь Рожества Богоматери, » и проч.

(340) «Бѣ же въ той мысли съ ними» (Ряполовскими) «К. Иванъ Вас. Стрига, да Ив. Ощера съ братомъ Бобромъ, да Юшка Драница, да Се-Семенъ Филимоновъ съ дѣтьми, да Русалко, да Руно и иные: учиниша себѣ срокъ всѣмъ быти подъ Угличемъ на Петровъ день о полудни; и Семенъ Филим. на тотъ срокъ пришелъ, а про Ряполовскихъ учинилась вѣсть Князю Дмитрею, и не смѣяше пойти подъ Угличь, но поидоша за Волгу къ Бѣлуозеру, и К. Дмитрей посла за ними съ Углича рать съ Василіемъ съ Вепревымъ, да Ѳедора Михайловича съ полки, а сойтися имъ на усть Шексны у Всѣхъ Святыхъ, и Ѳедоръ не успѣ къ Василію, а Ряполовскіе воротившеся на Василія, побиша его на усть Мологи; а Ѳедоръ перевезся Волгу на усть Шекснѣ: они же и на того воротишася: Ѳедоръ же побѣже опять за Волгу. Ряполовскіе пойдоша по Новгородской землѣ къ Литвѣ... а Семенъ Филимоновъ со всѣми своими отъ Углича пойде къ Москвѣ, яко ничто же про тѣхъ вѣдая; одинъ Руно отвернулся отъ него за Ряполовскими.»

(341) См. Архангел. Лѣт. г. 6955.

(342) «Учиниша себѣ срокъ всѣмъ снятися на Пацынѣ... К. Василей Ярославичь во Мстиславлѣ, а съ нимъ Ряполовскіе 3, да К. Иванъ Стрига, да Ощера; а во Брянскѣ К. Семенъ Оболенской, да Басенокъ... и приде къ нимъ вѣсть, что Князъ Великій выпущенъ, а пригонилъ Данило Башмакъ, а во Брянескъ Кіянинъ, Полтинкою зовутъ, а лежалъ тотъ на Москвѣ отъ Княгини Настасіи Олельковы на вѣстехъ про Великого же Князя.» Олелько, сынъ Владиміра Ольгердовича Литовскаго и зять Василія Темнаго, господствовалъ въ Кіевѣ (см. ниже, примѣч. 386, г. 1451). Далѣе: «Изъ Брянска погонилъ (Полтинка) къ Кіеву... Князь же Василей Ярославичь со всѣми Бояры, и съ женами, и съ дѣтьми, пойдоша... и пригонилъ къ нимъ (въ Пацынъ) Дмитрей Андреевъ сынъ, что уже Князь Великій пошелъ съ Вологды къ Бѣлуозеру и ко Тфери... Пришедшимъ же имъ въ Елну, и ту срѣтошася съ ними Татарове, и начаша межъ себя стрѣляти. По семь же Татарове начаша Руси кликати: вы кто есте? Они же отвѣщаша: Москвичи... А вы кто есте? Мы изъ Черкасъ, » и проч. См. также Степен. Кн. II, 19. Въ Архангел. Лѣт.: «Царевича два Кайсимова, Трегубъ да Ягупъ.»

(343) «А въ ту пору ѣхала во градъ къ завтренѣ Княгиня Ульяна, Княжа Васильева Володимеровича... Намѣстникъ же Княжь Дмитріевъ, Ѳедоръ Галичской, у заутрени убѣжа; а Княжа Иванова Намѣстника, Василья Шигу, бѣжаща изъ города на конѣ изымалъ истопничишко Великіе Княгини,

138

Ростопчею звали, и приведе его къ Воеводамъ, и сіи оковаша его.»

(344) «И оттолѣ пойде съ матерью къ Переславлю, а Сабуровъ (Мих. Ѳедор.) съ прочими добивъ челомъ Вел. Князю, не возвратишася къ Шемякѣ.» — Кутузовъ назывался Василій Ѳед.

(345) См. въ Собр. Госуд. Грам., стр. 149, договорную грамоту Шемяки и Можайскаго съ Кн. Михаиломъ Верейскимъ и Василіемъ Ярослав. Боровскимъ, гдѣ сказано: «намъ бити челомъ своему господину, Великому Князю... А К. В. Борисъ Олександровичь съ нашимъ братомъ съ старѣйшимъ, съ Великимъ Княземъ, одинъ человѣкъ... А что язъ К. Дмитрей Юр. и К. Иванъ Ондр. поимали есмя Князя Великого кресты и Страсти Спасовы, да казну и матери его, и его Великіе Княгини, и Марьину Голтяевы, и намъ то все отдати... А по сей грамотѣ взяли есмя перемирье со К. Михайломъ Ондр. и со Княземъ Васильемъ Ярослав. Петрова говѣнья въ Недѣлю... А подписалъ Ѳедоръ Дьякъ.»

Договорныхъ грамотъ съ К. Іоанномъ Андр. четыре (см. Собр. Г. Г. 138—154). Въ третьей: «А исполнится твоимъ дѣтемъ (Великаго Князя) по двѣнатцати лѣтъ, и твоимъ дѣтемъ цѣловати крестъ самимъ ко мнѣ, къ твоему брату молодшему ко К. Ивану Ондр... А о семъ о всемъ поставили есмя на собя свидѣтеля Вседержителя Господа Бога, и пречистую Его Богоматерь, и Великихъ Чудотворцевъ, Святителя Николу, и Св. Петра Митрополита, и Св. Леонтія Епископа Ростовскаго, и преподобныхъ Старцевъ Сергія и Кирилла, и молитву святыхъ родитель нашихъ, отецъ, дѣдъ и прадѣдъ нашихъ Великихъ Князей; а къ тому ввели есмя по собѣ на обѣ стороны брата своего Великого Князя Бориса Олександровича Тферского, и свою сестру, а его Великую Княгиню Настасью, и свою братью молодшую, К. Михайла Ондр. и К. Василья Ярославича; и будутъ по цѣлованью съ правымъ на виноватаго. А писана грамота въ лѣто 6956 (1448); а подписалъ Дьякъ Княжь Ивановъ Ондреевича Кулударъ.» Въ четвертой грамотѣ: «а что мя еси, господине Князь Великій пожаловалъ, далъ ми еси Бѣжицкій Верхъ въ отчину... да половину Заозерья Кубенскихъ Князей, да Лисину вотчину... А жити ми, господине, съ тобою въ Москвѣ по душевной грамотѣ дѣда нашего, Великого Князя Дмитрея Ивановича; а вотчина ти наша подо мною держати по душевной грамотѣ отца нашего, Князя Ондрея Дмитреевича... А Орда, господине, тобѣ знати и исправливати самому; а мнѣ Орды не знати; а выходъ ти у мене имати съ моее вотчины по старымъ дефтеремъ... а съ Полуозерья давати ми тобѣ какъ преже сего давали Заозерьскіе Князи Ярославскимъ во Царевъ выходъ. А писана грамота на Коломнѣ въ лѣто 6956 (1448) мѣсяца Септемврія; а подписалъ Княжь Ивановъ Ондреевича Дьякъ Щербина.» Къ сей грамотѣ приложены двѣ восковыя печати: на оборотѣ грамоты написано: «Княжа Ивана Можайского съ Бѣжицкимъ Верьхомъ;» а ниже: «Княжи Ивановы Можайского и Княжи Михайловы.»

О примиреніи Великаго Князя съ Можайскимъ сказано въ Арханг. Лѣт. г. 6957: «Тое же весны Князь Великій былъ на Рудинѣ горѣ въ Ярославлѣ, и приснѣ Шемяка, да Князь Иванъ Можайскій со многими людьми, и мало не бысть кровопролитія; и не захотѣлъ Князь Иванъ Можайскій съ Шемякою, и увернуся у него, и доби челомъ Вел. Князю за свою вину, и пожаловалъ далъ ему Бѣжицкій Верхъ.» — О Шемякѣ: «Князь Великій пойде къ Галичю... и ста на Костромѣ, и начаша межъ себя посылати послы. Князь же Дмитрей, убоявся, начатъ мира просити, и грамоты на себя

139

проклятые далъ» (см. ниже)... «Князь же Великій возвратися съ Костромы въ Великій Четверкъ, а Великъ день взялъ въ Ростовѣ, а назавтрее празднова Благовѣщеніе въ Ростовѣ же... и того дни къ Москвѣ пойде и пріиде въ Недѣлю Ѳомину; а сынъ его, Князь Иванъ, былъ въ Володимерѣ.»

(346) См. Архив. Лѣт. No. 8, л. 127 на обор. и Степен. Кн. ІІ, 79. — Въ книгѣ названной Посланіемъ Россійскихъ Митрополитовъ (Синодал. библіот. No 164) есть письмо Василія Темнаго къ Греческому Царю о поставленіи Іоны; въ немъ сказано: «Поставили есмы Іону Митрополитомъ, но за великую нужду сіе сотворихомъ, а не киченіемъ, ни дерзостію... Церковь наша Святыя Софіи Цареградскія благословенія требуетъ и ищетъ во всемъ по древнему благочестію... развѣе нынѣшнихъ новоявльшихся разгласій, и молимъ святое ти Царство, да будетъ къ тому нашему Митрополиту добрыя воли.. Хотѣхомъ же убо писати и къ Святѣйшему Патріарху, требующе о всемъ благословенія; но не вѣмы, аще уже есть въ царствующемъ градѣ святѣйшій Патріархъ... по древнему благочестію, » и проч.

(347) См. выше, примѣч. 311. Въ сей Буллѣ сказано: «отщепенца и противника, злочестиваго сына, Іону.» Папа совѣтуетъ Королю схватить и заключить нашего Митрополита въ темницу, буде онъ пріѣхалъ бы въ Литву. Письмо Іоны о Григоріи къ Литовскимъ Князьямъ, Панамъ, Боярамъ и Воеводамъ находится въ Посланіи Рос. Митрополитовъ (Синод. библіот. No 164, л. 42). Тамъ же (л. 90) есть грамота его къ Мисаилу, Епископу Смоленскому, гдѣ сказано: «Вѣдомо тобѣ, моему сыну, что есмь посылалъ отъ Кіева великія обители Св. Троици Сергіева монастыря Настоятеля духовнаго, Игумена Васіяна, о Св. Дусѣ дочери нашего смиреніа Княгинѣ Княжѣ Александровѣ Володимеровича Настасьѣ и къ ихъ дѣтемъ... чтобы отъ благочестіа своего не умалено было, ни прикладено, и что отъ того волка и единомысленника Исидорова, что же нынѣ именуетъ себе Митрополитомъ Кіевскимъ и всея Руси... пришолъ съ Папежскими листы, да и съ первоначальнаго отступника Патріаршими Григорьевыми грамотами и съ Исидоровыми, и пишется въ нихъ Сидоръ Легатосомъ и Гардиналомъ, а мене пишутъ отступникомъ... И нынѣ отъ Короля къ Вел. Князю о томъ Григорьѣ Якубъ Писарь да Ивашенець пріѣздили посольствомъ, чтобы его Князь Вел. принялъ и держалъ собѣ отцемъ Митрополитомъ; и господинъ и сынъ мой К. В. и сынъ его, К. В. Иванъ Васильевичь, не хотя его не токмо видѣти, но и слышети.. и того ради тобѣ пишу, » и проч. — Упомянемъ здѣсь о грамотѣ Іоны къ Царю Казанскому, писанной съ его слугою, который ѣздилъ въ Казань по торговымъ дѣламъ. Митрополитъ говоритъ: «Слыша, что Вышняго Бога силою держишь свое Государьство, и купцемъ щкоты и убытковъ нѣтъ никоторыхъ ни отъ кого, и на то надѣяся, послали есмо своего слугу съ своею рухлядью... и прошу жаловати, » и проч. См. Посланіе Рос. Митрополитовъ л. 118.

(348) См. Собр. Г. Г. 171. — Въ Синод. Новог. Лѣт. г. 6954: «и присла (Шемяка) поклонъ въ Новгородъ: Новгородци же послаша къ нему послы, Посадн. Ѳедора Яковличь, Посадн. Василья Стефановичь, и Князь Дмитрій цѣловалъ крестъ на всѣхъ старинахъ; а Князь Тферьскый Борисъ на опасѣ державъ 4 мѣсяца Новгородскихъ пословъ, и отпусти ихъ; то же поѣхали къ Князю Дмитрію.» — Въ Пушкин. собраніи Двинскихъ грамотъ No I: «По благословенію Преосв. Архіепископа Великаго Новагорода и Пскова, Владыки Евѳиміа, отъ Посадн. Новгород. Ивана Лукинича,

140

отъ Тысетского Василіа Пантелеевича, и отъ всего В. Новагорода. Се пріѣхали послове къ В. К. Василію Василіевичу всея Руси, и къ Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руси, отъ В. Новагорода, Посадникъ Григорей Даниловичь, Посадн. Ѳедоръ Яковличь, Посад. Василей Степановичь, Тысятской Яковъ Ивановичь, Тысятскій Новгородскій Василей Пантелеевичь; а отъ Житьихъ Офонасъ Микуличь, Иванъ Юріевичь, Яковъ Ивановичь, Еремей Кузмичь, Василей Захарьиничь, и докончали миръ по крестнымъ грамотамъ... какъ цѣловалъ Князь Великій Ондрей, и Князь Великій Иванъ, и Князь Великій Семенъ, и прадѣдъ твой Князь Великій Иванъ, и дѣдъ твой Князь Великій Дмитрій, и отецъ твой Князь Великій Василей. Новгородъ держати вамъ въ старинѣ по пошлинѣ безъ обиды; а намъ, мужемъ Новгородцемъ, княженіе ваше держати честно и грозно безъ обиды; а пошлинъ вашихъ Князей Великихъ не таити.» Слѣдуютъ обыкновенныя условія, извѣстныя читателю по древнѣйшимъ грамотамъ Новогородскимъ.

(349) См. въ Собр. Г. Г., стр. 185, договоръ К. Суздальскаго, Ивана Васильевича, съ В. К. Васильемъ Васильевичемъ. Тамъ сказано: «по благословенью отца нашего Іоны, Митрополита всея Руси, на семъ на всемъ, Господине Осподарь Князь Великій Василей Васильевичь, и съ своимъ сыномъ, съ В. К. Иваномъ Васильевичемъ, и со Кн. Ондреемъ Васильевичемъ, со Кн. Семеномъ Васильевичемъ, цѣлуй крестъ, » и проч. Далѣе: «Моя братья Князь Александръ и Князь Василей, » и проч.

Договоръ съ Рязанскимъ Княземъ въ Собр. Г. Г. 142: «На семъ, брате молодшій, Князь Великій Иванъ Ѳедоровичь, цѣлуй ко мнѣ крестъ: имѣти ти К. Ивана Ондр. собѣ братомъ, а брата К. Михайла Ондр. братомъ молодшимъ... и К. Василья Ярославича... А всхочетъ съ тобою К. В. Литовской любви, и тобѣ съ нимъ взять любовь со мною по думѣ; а писать ти съ нимъ въ докончальную грамоту, что есь со мною одинъ человѣкъ; а будетъ ему любовь со мною, ино и съ тобою; а не будетъ ему любви со мною, ино и тобѣ съ нимъ любви нѣтъ... А пойдетъ на тобя, и мнѣ пойти самому тобя боронить... А что Резанское на Резанской сторонѣ за Окою, что доселѣ тягло къ Москвѣ, Поченъ, Лопастна, уѣздъ Мстиславль, Жадено городище, Дубжа, Демль, Бродчичь съ мѣсты, какъ ся отступили Торускіе Князи Ѳедору Святославичу, и та мѣста къ Резани; а въ Тулу и въ Берестій не вступатися мнѣ, Вел. Князю Василью Васильевичу... А со Княземъ Пронскимъ и съ его братьею любовь взялъ еси ты; а что ся промежъ васъ учинитъ, ино промежъ васъ управити мнѣ... А Новосильскіи Князи добьютъ мнѣ челомъ, и тобѣ съ ними взять любовъ... А Князи Мещерскіе не учнутъ мнѣ правити, и тобѣ ихъ не пріимати, а добывать ти ихъ мнѣ безъ хитрости по тому цѣлованью... А намъ, Княземъ Великимъ, въ судъ въ вопчей (общій) не вступатися; а судьямъ нашимъ сѣсти судити, цѣловавъ крестъ... Третій межи насъ хто ищетъ, тотъ воименуетъ три Князи Христіянскіе; а на комъ ищутъ, тотъ собѣ беретъ изъ трехъ одиного; а судьи наши вопчеи о чемъ ся сопрутъ, ино имъ третій по томужъ... А пошлинъ съ бѣглеца съ семьи два алтына, а съ одинца алтынъ... а мыта съ воза въ городѣхъ всѣхъ пошлинъ деньга, а съ пѣшехода мыта нѣтъ; а тамги и всѣхъ пошлинъ отъ рубля алтынъ, а съ лодьи со дски по алтыну, а съ струга съ набои два алтына, а безъ набоя деньга; а со Князей Великихъ людей пошлинъ нѣтъ. А писана на Москвѣ въ лѣто 6955 (1447) мѣсяца Іюля въ 11 день.»

Тамъ же, стр. 171, въ договорѣ съ Тверскимъ Княземъ: «Аци имутъ насъ сваживати Татарове,

141

а учнутъ вамъ (Вел. Князьямъ Московскимъ) давати домъ Святаго Спаса, а нашу отчину Тферь и Кашинъ, и вамъ ся, брате, не имати за домъ Св. Спаса, и за нашу отчину... Тобѣ, В. К. Василью, подо мною, и твоимъ дѣтемъ подъ моимъ сыномъ подъ Княземъ подъ Михайломъ, ни меньшимъ твоимъ дѣтемъ подъ моими дѣтьми, кого ми Богъ дастъ, ни подъ моею братьею молодшею подъ К. Дмитреемъ Юрьевичемъ, и подъ К. Иваномъ Юрьевичемъ, ни вашимъ внучатомъ... а быти намъ на Татаръ и на Ляхи, и на Литву, и на Нѣмцы за-одинъ. Которой ти иный братъ сгрубить, и мнѣ къ собѣ ихъ не пріимати. Такожъ, которой мой братъ молодшей и изъ меньшіе братьи изгрубятъ мнѣ, тѣхъ вамъ къ собѣ не пріимати... А рубежъ Тфери и Кашину, какъ было при моемъ пращурѣ, при В. К. Михайлѣ Ярославичѣ... А съ Новымъ ми городомъ жити по старинѣ... А которые земли и воды отошли отъ Тфери и Кашина при твоемъ отцѣ и при тобѣ, а тѣмъ землямъ и водамъ судъ и исправа на обѣ стороны. А новыхъ мытовъ не замышляти, а на старыхъ мытѣхъ имати пошлины съ воза деньга, а костокъ» (дорожной пошлины) «съ человѣка деньга же; а поѣдетъ на версѣ (верхомъ) съ торговлею, ино деньга же; а кто ся промытить, ино съ воза промыти 6 алтынъ; а заповѣди 6 алтынъ, колько бы возовъ ни было; а промыта то, кто объѣдетъ мытъ; а проѣдетъ мытъ, а мытника у забору не будетъ, ино промыты нѣтъ; а встижетъ его мытникъ, ино возметъ свой мытъ, а промыты и заповѣди нѣтъ; а съ лодьи пошлина съ доски по два алтына; а больше того пошлины нѣтъ; а съ струга алтынъ, а тамги и осминичего отъ рубля алтынъ, а тамга и осминичее взяти, аже иметъ торговати; а поѣдетъ мимо, инъ знаетъ свои мыты да костки, а болѣ того пошлинъ нѣтъ; а поѣдетъ безъ торговли, ино съ того мыта нѣтъ и пошлинъ.»...

Въ договорѣ съ Василіемъ Ярослав. (тамъ же, 168, 177): «А что есмь былъ, брате, пожаловалъ тобе своею отчиною городомъ Дмитровомъ съ волостьми, и ты, брате, Дмитрова и съ волостьми отступился еси мнѣ Великому Князю... А чего, брате, достанешь отъ моихъ недруговъ, или отъинуда отколѣ казны моее, и моее матери, и моее Великіе Княгини казны: и то ти, брате, мнѣ отдати. А Князей ти моихъ служебныхъ съ вотчинами не пріимати... А въ городѣ на Москвѣ послати намъ своихъ Намѣстниковъ, и они очистятъ нашихъ холоповъ и сельчянъ. А кого выму собѣ огородниковъ и мастеровъ, и мнѣ Великому Князю и моимъ дѣтемъ два жеребья; а тобѣ, брате, того треть.»

Въ договорѣ съ Михаиломъ Верейскимъ: «да что мя еси, Господине Князь Великій, пожаловалъ своего брата молодшего, далъ ми еси Вышегородъ съ волостьми въ вотчину и въ удѣлъ, какъ было за тобою; да къ тому ми еси придалъ Плѣскъ, опрочь Плѣсенскаго села, что еси пожаловалъ Семена Ондреевича Плота; а судъ, господине, мой того села и дань по землѣ и по водѣ... да пожаловалъ мя еси, далъ еси Вышегороду моему и тѣмъ волостемъ льготу на пять лѣтъ, выхода не дати, а моей еси, господине, отчинѣ всей пожаловалъ отдалъ ми еси половину выхода на три года... А дана грамота на Москвѣ въ лѣто 6958 (1450) Іюля въ первый день.»

Въ Посланіи Рос. Митрополитовъ (Синод. библіот. No 164, л. 153) есть грамота Іоны къ Королю Казимиру о братствѣ и о любви св Великимъ Княземъ. Въ ней сказано: «Что, господине и сыну, присылалъ къ своему брату, къ Вел. Князю, своего посла Гармана съ рѣчьми и съ листы о вашихъ дѣлѣхъ о земскихъ, а ко мнѣ еси приказалъ

142

же съ нимъ, чтобы попеченье имѣлъ о вашемъ братствѣ... и язъ по твоему приказу, Великого Короля, Вел. Князю рѣчи твои говорилъ съ благословеніемъ и съ мольбою, и Князь Вел., братъ вашъ, вельми хочетъ братства и любви и прочнаго доброжитья... и о всемъ къ тобѣ на своемъ листу написалъ и рѣчми къ тобѣ съ своимъ Діакомъ Степаномъ приказалъ... И благодарю и благословляю, чтобы еси къ своему брату, а къ нашему сыну, любовь свою имѣлъ по тому крестному цѣлованію... а о великомъ вашемъ жалованіи и о вашемъ поминкѣ (дарѣ) благодарю... О чемъ ти, господине, опрочь сего нашего листу иметъ мой Діакъ, Василей Карло, говорити рѣчми, и ты бы тому вѣрилъ, » и проч.

(350) См. Посланіе Рос. Митрополитовъ въ Синод. библіот. No 164, л. 70. Сія грамота Епископовъ къ Димитрію содержитъ въ себѣ 28 страницъ. Выписываемъ главныя мѣста: «Господину Князю Димитрію богомолци, господине, брата твоего старѣйшаго, Вел. Князя, и вашего благородія общіи, Ефремъ Владыка Ростовскій, Аврамій Вл. Суждальскій, Іона Вл. Рязанскій, Варламъ Вл. Коломенскій, Питиримъ Вл. Пермьскій, и мы ваши нищіи и молебници Геронтій Архим. Симановскій, Мартиніянъ Игуменъ Сергіева монастыря, и съ прочими Архимандриты и Игумены (и проч.) челомъ бьемъ и благословляемъ... Вѣси, како отецъ твой тщаніе имѣлъ на начальство Вел. Княженія, яко же и древній нашъ праотецъ Адамъ ко обоженію, и въ Орду ходилъ, и коликіе труды подъялъ... а Княженія Великого не досягль, что ему Богомъ не дано, ни земскою пошлиною... Потомъ паки не уймяся, собравъ къ собѣ злыхъ человѣкъ, да Вел. Князя згонилъ: и колико паки на Вел. Княженьи пожи? Не самъ же ли того часа съ великимъ челобитьемъ Вел. Князя на великое государство призвалъ, а самъ въ пяти человѣцѣхъ съѣхалъ? Потомъ и въ другіе пришедъ сѣлъ на вел. Государствѣ безъ пошлины же, паче рещи яко разбойнически: и колико пакъ и самъ пожилъ? Егда были ему при кончинѣ о своей души попеченіе поимѣти, и по желанію его древнему самоначальства Богъ ему здѣ попусти хотѣнію его исполнитися, токмо яко человѣкомъ на видѣніе, а ему отъ всѣхъ на осуженіе... Въспомянемъ же и тобѣ вмалѣ и тебе самого. Егда приходилъ къ Москвѣ безбож. Ц. Махметъ, а воя по земли распустилъ, и Князь Вел. колькое пословъ по тебе посылалъ, такоже и грамотъ? и ты не пошелъ: и въ томъ коликое крови Христіянскіе пролилося, и коликое множество въ полонъ пошло, и коликое церквей Божіихъ разрушилося, и черноризиц осквернено и дѣвицъ растлѣно! Потомъ же безбож. Царевичь Мамотякъ приходилъ, » и проч. Далѣе: «И тобе Діаволъ на него (Василія) вооружилъ желаніемъ самоначальства, разбойнически нощетатствомъ изгонити его на крестномъ цѣлованьи, и сотворилъ еси надъ нимъ не меньши Каина и окаяннаго Святополка... Чимъ еси себе самаго пользовалъ, и колико еси государствовалъ, и въ которой тишинѣ пожилъ еси? не все ли въ суетѣ и въ прескаканьи отъ мѣста до мѣста, во дни отъ помышленія томимъ, а въ нощи отъ мечтаній сновидѣнія? Ища и желая большего, и меншее свое изгубилъ еси... А братъ твой старѣйшій, В. К., опять на своемъ Государьствѣ: понеже кому дано что отъ Бога, и того не можетъ у него отняти никто... Впалъ еси былъ самъ въ руки, яко же древній онъ гордый Фараонъ въ глубину моря, и аще не бы милосердіе свое показалъ на тобѣ К. В., то пришелъ еси былъ самъ къ своей погибели и со всѣми своими... вселила бы ся въ адъ душа твоя... Ты къ нему

143

цѣловалъ крестъ... быти съ Вел. Княземъ вездѣ заодинъ... а съ кѣмъ будеть въ цѣлованьи, а къ тому ти цѣлованье сложити... а добра ти Вел. Князю хотѣти во всемъ вездѣ... и подъ нимъ Вел. Княженье блюсти... и подъ его дѣтми... а давати ти выходъ по старымъ дефтеремъ. А что еси поималъ честные кресты и св. иконы и Страсти Спасовы, да и казну Вел. Князя и его Вел. Княгини казны и поклажи, и тобѣ то все отдавати Вел. Князю, и полонъ весь старой и нынѣшней безъ окупа, и нятцевъ отпущати; а сѣдя на Москвѣ, кого людей Вел. Князя велѣлъ будеть давати на поруцѣ или кабалы на кого или серебро переведено, и тобѣ съ тѣхъ поруки свести и переводное серебро, или что еси поималъ въ казну Вел. Князя, грамоты докончяльные и ярлыки и дефтери, и тѣ отдати; а Боярину и Дѣтемъ Боярскимъ и слугамъ межи васъ вольнымъ воля; а кто служитъ Вел. Князю, а живетъ въ твоей отчинѣ, и тобѣ тѣхъ блюсти какъ и своихъ; а казны отдати отъ того дни мѣсяць... Или, господине, по нужи смѣемъ рещи, ослѣпила тя будеть душевная слѣпота возлюбленіемъ временныя и преходящія чести Княженья и начальства, еже слышатися зовому Княземъ Великимъ, а не отъ Бога дарованно, или златолюбствомъ объятъ еси, или женовнимателенъ и женопокоренъ, якоже Ироду подобствуя, явился еси, и крестное цѣлованіе ни вочтоже вмѣнивъ... а святые Петрахили наши сквернишь неподобными своими богомерзкими рѣчми; а надѣемся, что и самъ знаешь, что суть тѣ св. Петрахили воображеніе муки I. Христа... токмо самъ душу свою губишь. Мы же о прежстворенныхъ тобою твоихъ дѣлѣхъ не много глаголемъ, еже ни во Христіянѣхъ когда прежъ сего ни есть сицево слышано, но о нынѣшнемъ толико твоемъ преступленіи... Ты въ цѣлованьи съ В. Новымгородомъ... да еще посылалъ еси и посла, а зовучи себе Княземъ Великимъ, да просилъ еси у нихъ собѣ помочи, а вводя то слово, что Татарове изневолили нашу отчину Москву... Таже еси посылалъ ко Князю Ивану Андреевичю Михайла Сатина, а все одиначяся съ нимъ на Вел. Князя, чтобы К. Иванъ и къ Вел. Князю то слово съ своимъ посломъ приказалъ: только пожалуешь К. Дмитрія Юрьевичь, ино то еси мене пожаловалъ. И Князь Ивановъ Андреевичь посолъ Елезаръ Васильевъ възвѣстилъ то твое слово Вел. Князю отъ К. Ивана... Къ Вятчаномъ посылаешь, а въ Вятку ти ся по докончянью не въступати. Посылалъ еси въ Казань ко Царевичю Мамотяку на Вел. Князя лихо... и посолъ его къ тобѣ пришелъ: у собе его и нынѣ держишь; а за твоею посылкою къ Мамотяку Вел. Князя Киличеа (посла) Мамотякъ поималъ да сковалъ... А Вел. Князь посылалъ къ тобѣ Боярина, а опять Дѣтей Боярскихъ, чтобы еси отпустилъ къ нему того посла Мамотякова; и ты къ нему какъ посла не отпустилъ, такъ и видѣтися еси не далъ его Боярину и Дѣтемъ Боярскимъ съ тѣмъ посломъ. Да отъ Царя Седи-Ахмета пришли къ Вел. Князю послы, и онъ къ тобѣ посылалъ просити, что ся тобѣ имаетъ дати съ своей отчины въ тѣ Татарскіе проторы: и ты не далъ ничего, а не зовучи Седи-Ахмета Царемъ; а того нѣкакъ позабылъ еси, не на томъ ли юрту отецъ твой былъ у Царя съ Вел. Княземъ вмѣстѣ, и на пошлинѣ стояли?... Ино уже послѣ того срока болѣ шести мѣсяць книжныхъ, и ты нѣчто малое казны Вел. Князя и его матери и его Вел. Княгини отдалъ, а большее, все лутшее, еще у тобе; а Марьина Ѳедоровы жены Ѳедоровича, того не отдаси ничего: также ярлыки и грамоты и дефтери... Которые Бояре и Дѣти Боярскіе отъ тобе били челомъ Вел. Князю

144

служити, и ты еси черезъ крестное цѣлованье тѣхъ пограбилъ, села ихъ и домы у нихъ поотъималъ и животы всѣ и животину. Также, господине, ваша старѣна, что жити вамъ въ Москвѣ по духовной грамотѣ дѣда вашего, В. К. Дмитрея Ивановича: и ты шлешь къ своему Тіуну къ Ватазину свои грамоты, а велишь ему отзывати отъ Вел. Князя людей къ собѣ, а все подъ В. К. доставая Вел. Княженья; и тѣ твои грамоты выиманы у Ватазина на пути, какъ уже его былъ Князь Вел. отпустилъ къ тобѣ... А себе въ томъ во всемъ исправи... И о всемъ тобѣ управливатися срокъ по Крещеньи 2 недѣли.» Слѣдуютъ примѣры высокоумія, взятые изъ Св. Писанія и Армянской Исторіи (о Царѣ Тиридатѣ, обращенномъ въ вепря за гоненіе Св. Григорія Великого). Далѣе: «И имѣли быхомъ еще и много тобѣ писати отъ Божественнаго Писанія; но самъ, господине, какъ ти данъ Богомъ разумъ, по тонку разумѣешь Бож. Писаніе... И аще не обратишися къ Богу и къ Вел. Князю чистымъ покаяніемъ, чюжъ будешь отъ Бога и отъ Церкви Божіей и отъ православ. Вѣры, и части не имаши съ Вѣрными, и не будетъ на тобѣ милости Божіей и силы животворящ. креста, который еси къ своему брату старѣйшему, къ В. Князю, цѣловалъ, и проклятъ да будешь отъ Св. Апостолъ и отъ Св. Отецъ, и въ конечную погибель да пойдеши... А писана на Москвѣ м. Декемвріа въ 29 день, въ лѣто 6956, Индикта ІІ.»

(351) Въ Арханг. Лѣт. о второмъ нашествіи Седи-Ахметовыхъ Татаръ г. 6963: «Приходили Татарове отъ Синіе Орды Ахметовы.» Сія Орда называлась послѣ Улусами Ногайскими, Большими и Малыми. Въ Больш. Чертежѣ стр. 229: «Отъ верху рѣки Бузувлука на поляхъ и до Синяго (Аральскаго) моря кочевье все Большихъ Нагаевъ.» Тамъ же, стр. 93: «Отъ рѣки Кубы, отъ горь къ Черному морю и къ Азовскому, и до верху рѣки Маначи кочевье Малыхъ Нагаевъ, Казыева Улуса.»

(352) «Ходилъ Вел. Князь къ Галичю, и бысть ему вѣсть, что Шемяка пошелъ къ Вологдѣ, и Князь Великій пойде на Иледамъ, да Обнору. Бывшу же ему у Николы на Обнорѣ, и пріиде вѣсть, что опять воротился къ Галичю, и В. К. воротился Обнорою назадъ, да Костромою вверхъ, и пріиде на Желѣзной борокъ къ Ивану Святому... а большей Воевода Князь Василей Ивановичь Оболенской... и Царевичевъ отпустилъ съ нимъ... И молебная совершивъ въ церкви Св. Іоанна Предтечи» (послѣ сраженія). — Въ Посланіи Рос. Митрополитовъ (Синод. библіот. No 164) есть письмо Митрополита Іоны къ Литовскимъ Князьямъ и Панамъ о вѣроломствѣ Шемяки. «Вѣдаете (говоритъ онъ) коликое лиха и запустѣніа земли нашей починилося... и Князь Дмитрей въ познаніе пришедъ, да своему брату старѣйшему, Вел. Князю, добилъ челомъ и животворящій крестъ цѣловалъ и не одинова, да то все измѣнялъ... И сего ради пишу вамъ, чтобы есте пощадѣли себе вси Христіане, не токмо тѣлеснѣ, но паче душевнѣ, и посылали бы есте и били челомъ своему Господарю, Вел. Князю, о жалованьи, какъ ему Богъ положитъ на сердце; а не имете бити челомъ, а за тѣмъ кровь Христіянская прольется, и та вся на васъ отъ Бога взыщется... и чюжи будете нашего смиреніа благословеніа... тогды ни Христіанинъ кто будетъ именуяся въ вашей земли, ни Священникъ священствуя, но вси Божьи церкви въ вашей земли затворятся отъ нашего смиреніа, » и проч.

(353) Въ Архангел. Лѣт.: «Шемяка утече къ Новугороду, а тутъ» (подъ Галичемъ) «убиша Григорья Семеновича Горсткина... и пришелъ на Устюгъ въ насадѣхъ, и Устюжане противъ его

145

щита не держали» (не сопротивлялись)... и казнилъ Емельяна Лузскова, да Миню Жугулева, да Давида Долгошеина, да Евфимья Ежевину: металъ ихъ въ Сухону... Ежевиня же, на днѣ сѣдя, изрѣшись и выплове внизъ живъ и утече на Вятку. Того жь лѣта Шемяка пойде на Вологду, и воевавъ, приде на Устюгъ, и жилъ на Устюзѣ два годы неполны.» Въ библіотекѣ Волоколамскаго монастыря, въ книгѣ подъ No 465, л. 198, находится посланіе Митр. Іоны къ Евфимію, Архіеп. Новогородскому, гдѣ сказано: «Пишешь намъ, что будтось язъ посылаю къ тобѣ и пишу о К. Дмитреи о Юрьевичи, а называя его сыномъ: ино возри въ ту мою грамоту... язъ тобѣ и твоимъ дѣтемъ, Великому Новугороду, не велю съ нимъ ни пити, ни ѣсти... Колико лиха есть починилъ и крови Христіанскіа пролилося!... и какъ того К. Дмитреа мощно именовать Церкви Божіи, да нашему смиренію духовнымъ сыномъ?... Имѣемъ его неблагословена и отлучена Церкви. А что ми пишешь, что преже того Рускіе Князи пріѣжжали въ Домъ Св. Съфея, въ В. Новгородъ, и честь имъ въздавали по силѣ, а прежніе Митрополиты такихъ грамотъ съ тягостію не посылывали: ино скажи, преже сего Князи которые съ такимъ лихомъ что учинили надъ своимъ братомъ старѣйшимъ, надъ В. Княземъ, чрезъ крестное цѣлованіе? Къ вамъ пріѣхавъ, Княгиню свою и дѣти, и весь свой кошь оставя у васъ, ходя въ В. Княженіе, Христіанство губилъ... Тобѣ пишу, чтобы еси своимъ дѣтемъ, Посадникомъ и Тысяцкимъ, и всему В. Новугороду думалъ, на прочное есть ихъ и всего Христіаньства добро, чтобъ послали съ челобитьемъ и съ всею управою къ сыну моему, В. Князю; а язъ по своему долгу радъ печаловати какъ мощно... А писалъ Сент. въ 29 день.»

(354) Въ Казан. Лѣт.: «и тамо» (Улу-Махметъ въ Казани) «умре, съ сыномъ своимъ меньшимъ Юсупомъ оба ножемъ зарѣзаны отъ большаго сына его Мамутека; царствова въ Казани шесть лѣтъ.» Вѣроятно, что братья Мамутековы, Касимъ и Ягупъ, боясь подобной же участи, ушли тогда въ Черкасскую землю, (см. выше, примѣч. 342). — Въ Арханг. Лѣт.: «на самъ Великъ день приходили Татарове Казанскіе ратью на Устюгъ, стояли 3 дни, и въ Великъ день приступили, несучи на головахъ насадъ; бити ихъ не лзѣ, и зажгли городъ, и выгорѣло 2 городни у нижнихъ воротъ... Татаръ отъ города отбили, а они взяли миръ на томъ, что въ погоню за ними не ходити, а съ города и съ церквей взяли окупъ копейщину за 11000 всякою рухлядью... приходили мимо Галичь на Кичменгу, а пошли вверхъ по Югу, а по Ветлузѣ на плотѣхъ... а все Царевъ Дворъ, а въ Казань вошло 40 человѣкъ. Въ Архив. Лѣт.: «Въ лѣто 6956 (1448) въ Филипово говѣйно Казан. Царь Мамутекъ посла всѣхъ Князей своихъ со многою силою воевати Муромъ и Володимерь... Князь же Вел. посла противу ихъ сына своего, Ивана.» Болѣе ни слова. Далѣе: «Скорые Татарове Седи-Ахматовы (въ 1449 г.) догонили до Похры, и Княгиню Василія Оболенского взяли Марью, и невѣстку ея Степаниду, жену Григорья Козлова-Морозова... Царевичь же Касимъ иде противу ихъ изъ Звенигорода, а они разсунушася по земли, и съ коими встрѣтился, тѣхъ билъ и полонъ отъималъ; они же бѣжаша назадъ... Того же лѣта (1450) бывшу Вел. Князю на Коломнѣ, и пріиде вѣсть, что идутъ Татарове изъ поля, Малбердей и Уланъ... и посла Царевича съ Татары, да съ нимъ Воеводу, Костянтина Александр. Беззубцева, съ Коломничи, и угониша ихъ на Битюцѣ рѣкѣ въ полѣ... Тогда убиша Ромодана Зиновьева.»

146

(355) «Бывшу же Великому Князю близъ Брашевы... и воротился къ Москвѣ; а людей всѣхъ отпустилъ съ Княземъ Иваномъ Звенигородскимъ; онъ же убоявся, вернуся инымъ путемъ, а не за Княземъ Великимъ. Князь же Великій вземъ Петровъ день на Москвѣ и градъ осадивъ, посади въ немъ матерь, да сына... прежде же всѣхъ Митрополита и Архіепископа Ростовскаго Ефрема... да самъ изъиде, и ночевавь въ Озерецкомъ, а оттуду пойде къ Волзѣ; а Татары пришедъ у брега чаючи рати, и не бысть ничтоже. Они же чающе потаившуюся рать или брегъ дающу имъ, и послаша сторожи... и пріидоша къ Москвѣ въ часъ дни, » и проч. — Въ Арханг. Лѣт: «Князь Великій выѣде изъ города противъ Татаръ... а Татарове съ нимъ разгрѣшилися» (разошлись)... и посады» (Москвы) «зажгоша, и понесе вѣтръ огнь на городъ. Святый же Митрополитъ Іона нача пѣти молебенъ, и вѣтръ утиши.»

(356) «К. В. вземъ на Москвѣ Рожество Христово, съ Васильева же дни пойде противу Шемякѣ, а Крещеніе бысть ему у Троицы въ Сергіевѣ; и оттуду пойде къ Ярославлю... отпустилъ сына на Кокшенгу, а съ Костромы отпустилъ съ сыномъ своимъ сниматися Царевича Ягупа, Мамутякова сына (брата), на Князя же Дмитрея; а преже того послалъ Князя Василія Ярославича, да съ нимъ Бояръ, Князя Семена Ивановича Оболенскаго... и Дворъ свой къ Устюгу; а Князь Дмитрій, подъ Устюгомъ стоя, пожегъ посадъ и побѣже. К. В. Иванъ и Царевичь, шедъ на Кокшенгу, градки ихъ поимаша... и ходиша до усть Ваги, и до Осинова поля.» Въ Арханг. Лѣт.: Князь Дмитрей побѣже къ Двинѣ, а на Устюзѣ оставилъ Намѣстника, Ивана Киселева... и застави Двинянъ рѣку Двину полити пониже городка Орлеца. К. В. Иванъ послалъ за нимъ Воеводъ Югомъ мимо Устюгъ, и подъ городомъ не стояли, за Шемякою пошли; а К. В. Иванъ съ Ондреевыхъ селицъ и съ Галицаны пошелъ на Городишную, да на Сухону, да въ Саленгу на Кокшенгу воюючи; а городъ Кокшенской взялъ, а Кокшаровъ сѣклъ множество, а съ Кокшенги на Вологду... а Князь Дмитрей побѣжа къ Новугороду; а Воеводы, то слышавъ на усть Ваги, и воротилися по Вагѣ вверхъ на Кокшенгу жь.»

(357) «Пріиде вѣсть (Іюля 23) къ Великому Князю изъ Новагорода на Вечерни у Бориса Глѣба на Москвѣ на рвѣ, что Шемяка умре.» Въ Арханг. Лѣт.: «даша ему лютаго зелія.» Онъ умеръ Іюля 18 (см. Синод. Псков. Лѣт.).

(358) Въ Синод. Псков. Лѣт.: «Пріѣха во Псковъ Князь Иванъ Дмитріевичь Шемячиць изъ Новагорода Апрѣля 9 (въ 1454 г.) и выидоша противу его Игумени и Попове со кресты ко Св. Дмитрею на Пскову, и Псковичи пріяша его честно, и даша ему 20 рублевъ, и поѣха въ Литву Маіа 1.» — Вина К. Іоанна Можайскаго изъяснена въ грамотѣ Митрополита Іоны къ Смоленскому Епископу Мисаилу (см. Посланіе Гос. Митрополитовъ, въ Синод. библіот. No 164, л. 151): «Учалъ (Князь Иванъ) Великому Князю не послушенъ быти... Приходила рать Седи-Ахметова... и отъ насъ было посылаемо о томъ, чтобы отъ него помочь была, и онъ ни самъ не поѣхалъ къ нему, ни къ его дѣтемъ, ни къ его людемъ, ни помочи не послалъ... Также на Галичь рать Татарская приходила, и сынъ нашъ, Вел. Князь, и мы посылали къ нему Коломеньскаго Владыку Геронтія, чтобы пошелъ на оборонь Христіяньству, Воеводъ ли бы послалъ; и онъ ни самъ пошелъ, ни людей не послалъ... Благословляю тобе, своего сына, чтобы еси того побереглъ, чтобы какъ отъ того Князя Ивана въ вотчинѣ Вел. Князя пакости не

147

было... Князь Великій вельми хочетъ съ Королемъ братства и любви и прочнаго добраго житья; да того дѣля за нимъ не пошелъ, ни своихъ людей не послалъ... а въ обиду ему себе не мощно подавати. А сыну нашему Пану Михайлу Канцлерю говори, чтобы также о томъ побереглъ, какъ самъ вѣдаетъ.»

(359) См. ниже, примѣч. 386, г. 1448, и грамоту въ примѣч. 361. Далѣе въ лѣтописи: «Генв. 19, въ Понедѣльникъ (1456), К. В. пойде на Новгородъ... на Волокъ же пріиде къ нему Посадникъ Василей Степановъ.»

(360) Въ Псков. Лѣт.: «Русу взя (Вел. Князь) Февр. 2... Москвичи убиша Посадника Іосифа Носова... а Князь Василей (Суздальскій) самъ-третей убѣжа.»

(361) Сей договоръ нашелъ я въ Пушкинскомъ собраніи Двинскихъ грамотъ: «А се за то ялися послове отъ Великаго Новагорода къ Великому Князю Василію Василіевичу всея Руси и къ его сыну къ Великому Князю Ивану Василіевичу всея Руси по Новгородскому слову и по Новогородской грамотѣ, на чемъ послали къ Великимъ Княземъ Посадника Григоріа Даниловича, Посадника Ѳедора Яковлича, Посадника Василіа Степановича, Тысяцкаго Якова Ивановича и Тысяцкого Василія Пантелѣевича; а отъ Житьихъ людей Офонаса Микулинича, Ивана Юріевича, Якова Ивановича, Еремѣя Кузминича, Василія Захарьинича. Повелѣхомъ судъ дати на Городищѣ, отъ Великихъ Князей Бояринъ судьею, отъ Новагорода Бояринъ. Судити имъ Князей Великихъ человѣка съ Новгородцемъ; а судити имъ какъ право по крестному цѣлованію. Аже ся сопрутъ о которомъ дѣлѣ, а не могутъ управити, и коли будетъ Князь Великій въ Новѣгородѣ, или Князя Великого сынъ, или Князей Великихъ братъ, и тому дѣлу тогды учинитъ Князь на Городищѣ съ Посадникомъ конецъ. А что закладъ въ рядныхъ грамотахъ, а то велѣхомъ имати Княземъ Великимъ съ Владыкою на виноватомъ отъ сего докончанія. А крюкъ Князю Великому по старинѣ на третей годъ, а отъ волостей даръ имати по старинѣ; а печати быти Князей Великихъ. А Виры имати Княземъ Великимъ по старинѣ, а Новгородцемъ не таити; а пошлинъ Князя Великого Новгородцемъ не таити по крестному цѣлованію. А что земли Ростовскіе и Бѣлозерскіе, что покупили наши Новгородцы, а тыхъ земель Княземъ Великимъ сступилися, и грамоты подавали; а полонъ съ обѣ половины безъ окупа. А кто будеть продавалъ полонъ въ Княженьи въ Великомъ, а тому серебру погребъ съ обѣ сторонѣ. А кто будеть продалъ полоняника своему, тому ея увѣдати самому, а полоняникъ пойдетъ прочь. А съ Новоторжцевъ Князи Великіи цѣлованіе сложили; а что сребро и хлѣбъ Княземъ Великимъ не добранъ въ Торжку, или на Губахъ, а то Княземъ Великимъ не надобѣ. А кто будетъ данъ на поруцѣ въ серебрѣ, или въ хлѣбѣ, съ тыхъ порука доловъ; а что собрано, а то Княземъ Великимъ, а Новугороду въ томъ дѣлѣ на Новоторжцовъ нелюбія не держати, ни мщатись никоторою хитростью. А что война была Князей Великихъ надъ Новгородскою волостію, или Новгородская война была надъ Великихъ Князей волостьми, тому всему погребъ. А послѣ сего крестного цѣлованіа аже доспѣется война съ обѣ половины, а не вѣдая сего докончанія, иманое назадъ отдати съ обѣ половины; а учинятся мертвые, а почнутъ клепати мертвыми или грабежомъ съ обѣ половины, ино судъ тому на Городищѣ передъ тыми судьями. А что были войны и грабежи изъ Великого Княженія и изъ Новгородской вотчины до складной грамоты Великого Князя съ обѣ половины,

148

тому судъ на Городищѣ, а суда имъ у Князя у Великого Намѣстниковъ въ Новѣгородѣ не отъимати» (здѣсь, думаю, пропускъ) «развѣ ратной вѣсти, или городъ коли имутъ дѣлати безъ хитрости. А Вѣчнымъ грамотамъ не быти. А въ Водцскую землю слати Княземъ Великимъ ежегодъ по старинѣ. А коли приведется взяти Княземъ Великимъ черный боръ, и намъ дати черной боръ по старинѣ. А позовъ по волостемъ по Новгородскимъ позывати позовникомъ Князей Великихъ, да Новогородскимъ, а въ городъ позывати Князей Великихъ Подвойскій, да Новогородской Подвойскій. Такъ же что наши братіа Новогородцы покупили земли Ростовскіе и Бѣлозерскіе, или даромъ поимали, и намъ тыхъ земль обыскавъ отступитися вамъ, Великимъ Княземъ, по крестному цѣлованію. А кто которой земли запритца, тому судъ и исправа по крестному цѣлованію. А пріѣдутъ къ намъ, къ Великимъ Княземъ, отъ В. Новогорода послы Новогородскіе о какихъ обидныхъ дѣлахъ исправы просити, а наѣдутъ насъ обѣихъ Великихъ Князей въ Руской землѣ: ино имъ посольство правити обѣма Великимъ Княземъ, и исправы просити у обѣихъ; а имъ исправа дати В. Новугороду по крестному цѣлованію, и отвѣтъ дати В. Новугороду. А наѣдутъ одного В. К. въ Руской землѣ, ино одному посольство правити, а ему исправа дати В. Новугороду по томужь крестному цѣлованію, и отвѣтъ дати В. Новугороду. А В. Новугороду К. Ивана Андреевича Можайскаго и его дѣтей, и К. Ивана Дмитріевича Шемякина и его дѣтей, и его матери Княгини Софьи и ее дѣтей и зятьи Новугороду не пріимати. А послѣ сего докончаніа изъ Московской земли, изъ Великого Княженіа, кто пріѣдетъ лиходѣй Великихъ Князей въ В. Новгородъ, и Новугороду ихъ не пріимати; или кто лиходѣй Великихъ Князей побѣжитъ изъ Руской земли, изъ Московского Княженія, въ Литву или въ Нѣмцы, а изъ Литвы или изъ Нѣмецъ прибѣжитъ къ В. Новугороду, и Новугороду тыхъ лиходѣевъ не пріимати. А коихъ людей привели къ цѣлованію за Великихъ Князей, кои живутъ на Новогородской землѣ въ Торжку, или за Волокомъ, или индѣ гдѣ ни есть, а съ тыхъ людей Князи Великіи цѣлованіе сложиша; а земли и воды къ В. Новугороду по старинѣ, и по старымъ по крестнымъ грамотамъ; а на тыхъ людей Новугороду про то нелюбіа не держати по крестному цѣлованію. А что нятцевъ, или полону у Великихъ Князей, или у В. Новагорода нятцевъ и полону, и старого полону Великихъ Князей и его братьи молодшой изо всего его Великого Княженіа: ино тыи нятцы и той полонъ отпустиша безъ окупа на обѣ половинѣ и старой и новой. А на томъ на всемъ, Князи Великіе, цѣлуйте крестъ ко всему В. Новугороду безо всякого извѣта; такожъ Посадники и Тысяцкіе, и весь Великій Новгородъ цѣлуйте крестъ къ Великому Князю Василію Василіевичу всея Руси, и къ Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руси, по любви въ правду безо всякой хитрости.» — Тутъ же находится и другая и слѣдующая грамота о платежѣ денегъ: «Се заплатиша отъ В. Новагорода Подвойскіе Степанъ Ильинъ, Степанъ Григорьевъ, и Вѣчный Дьякъ Яковъ, Ивану Володимеровичу тысячю рублевъ, да сто рублевъ послѣднего платежа, что добили челомъ Бояре Новогородскіе Великому Князю въ Яжелбицахъ: Посадникъ Григорей Даниловичь, Посадникъ Ѳедоръ Яковличь, Посадникъ Василей Степановичь, Тысяцкой Яковъ Ивановичь, Тысяцкой Василей Пантелеевичь, а отъ Житьихъ Офонасъ Микулиничь, Иванъ Юріевичь, Яковъ Ивановичь, полу-девятою тысячею рублевъ, и грамоту дали Великому Князю въ той полу девятѣ тысячѣ

149

рублехъ, и въ залозѣхъ отъ Демонского докончанія, за своими печатьми, и честный крестъ цѣловали. Ино та полъдевяты тысячи рублевъ Великому Князю дошла чисто вся, а залоги отъ Демонского докончанья осталися за Новымгородомъ; и мы ту грамоту у Ивана взяли, а въ залозѣхъ есмя Великого Князя, что ся за нами остало отъ Демонскаго докончанья, дали на собя сю грамоту, что справити намъ всѣ залоги по крестному цѣлованью, по тому какъ цѣловали въ Яжелбицахъ Посадникъ Григорей Даниловичь, Посадникъ Ѳедоръ Яковличь, Посадникъ Василей Степановичь, Тысяцкіе Яковъ Ивановичь, Василей Пантелеевичь, а отъ Житьихъ Офонасъ Микулиничь, Иванъ Юрьевичь, Яковъ Ивановичь къ Великому Князю; а какъ залоги дойдутъ всѣ Великого Князя, ино ся грамота подрати; а запечатали есьмя сю грамоту печатію Посадничею Степенного Ивана Лукинича и Тысяцкаго Степенного печатію Михайловою Андреевича.»

Въ Псков. Лѣт.: «Прислаша Новгородци въ Псковъ гонца своего съ чолобитьемъ... и Псковичи не помянуша древняя злобы ихъ, но правяще свое крестное цѣлованіе, отрядиша Воеводами Посадника Леонтіа Макарьиничь и Максима, и послаша съ силами Февр. 15. А стоялъ К. В. въ волостехъ Новгородскихъ полчетвертѣ недѣли. Псковичи пребыша въ Новѣгородѣ полторѣ недѣли.» Въ другихъ лѣтописяхъ сказано, что Новогородцы заплатили 10, 000 рублей.

(362) Тое жь весны преставись Князь Великій И. Ѳ. Рязанскій въ Черньцахъ, и нареченъ бысть Іона; а за мало преже его Княгиня его преставись.»

(363) Собр. Г. Г. 195. Сія грамота подписана Митрополитомъ Іоною. — Въ Арханг. Лѣт. сказано, что Великій Князь взялъ своего шурина подъ стражу съ супругою и съ дѣтьми.

(364) Въ Пушкинскомъ собраніи Двинскихъ грамотъ. «Списокъ съ докончальные грамоты со Княжы съ Ивановы Можайскаго, что кончали въ Литвѣ со Княземъ съ Иваномъ съ Ярославичевымъ сыномъ, а привезлъ сесь списокъ Володя Давыдовъ лѣта 70 (то есть г. 6970). Милостію Божіею и пречистыя Его Богоматери, на семъ на всемъ, господине брате старѣйшій К. Иванъ Андреевичь, цѣлуй ко мнѣ крестъ къ своему брату молодшему, Князю Ивану Василіевичу: что, господине, К. В. Вас. Васильевичь отнялъ у тебя твою отчину и дѣдину на крестномъ цѣлованьѣ, и выгонялъ тобе; также, господине, В. К. Вас. Васильевичь ялъ моего отца на крестномъ цѣлованьи безвинно, а мене выгонилъ изъ моее отчины и дѣдины, и тобѣ, господине, пойти доставати своее отчины и дѣдины, также моего отца доставати К. Василь. Ярославича, и нашіе отчины и дѣдины; а мнѣ, господине, пойти съ тобою за-одинъ доставати своего отца и твоей отчины и дѣдины, и своей отчины и дѣдины. А иметъ, господине, Князь Великій тобя К. Ивана Андреевича звати на твою отчину, а иметъ ти давати твою отчину, или придавати, а моего отца не пожалуетъ не выпустить, а отчины отцу моему не отдастъ по старинѣ, какъ было за моимъ отцемъ; или, господине, учнетъ жаловати отца моего какъ мнѣ нелюбо, и тобѣ, господине, съ Великимъ Княземъ безъ моей воли не канчивать, ни помиритись, а стоять ти, господине, со мною за-одинъ доставати отца моего. И по грѣхомъ, господине, К. В. отца моего убіетъ, или уморитъ въ нятьѣ, или какъ Богъ позоветъ отца моего къ собѣ въ нятствѣ: и тобѣ, К. Иванъ Андреевичь, съ Великимъ Княземъ ни кончати, ни помиритися безъ моей воли... Также, господине, К. В. отца моего пожалуетъ изъ нятства выпуститъ, а отчину отцу моему отдастъ, а тебя,

150

господине, К. В. не почнетъ жаловати по твоей любви, а отчины, господине, тобѣ К. В. не отдастъ, и мнѣ къ Великому Князю нейти безъ твоей воли, ни кончати, а отъ тобя ми не отставати безъ твоей воли. Также, господине, по грѣхомъ К. В. не смилуется, тобя не почнетъ звати, а отчины тобѣ не отдасть по твоей любви, а отца моего не пуститъ и отчины ему не отдастъ, и дастъ Богъ однова не по нашимъ грѣхомъ Князя Великого побіемъ, или изгонимъ; а дастъ Богъ, господине, достанешь Великого Княженія и отца моего достанешь: и тобѣ, господине, приняти отца моего въ любовь и въ докончанье по его любви, какъ любъ будетъ конецъ отцу моему; а въ его ти отчину не вступатись, что было за нимъ городовъ и волостей въ вотчину его и въ дѣдину... А меня ти, господине, пожаловати въ докончанье приняти, и въ браты молодшіе, и отчину ти мнѣ дати опрочь отца моего отчины: Дмитровъ съ волостьми, какъ былъ далъ К. В. моему отцу; да Суздаль съ волостьми. А кто ти меня изобговариваетъ чѣмъ, и тобѣ меня не изымати по тому крестному цѣлованью, а обослати мене Князь Ивана Васильевича своими Бояры, а вспросить ти мене по тому же крестному цѣлованью, и мнѣ тобѣ сказати въ правду, и тобѣ, господине, мнѣ вѣра яти. А однова, господине, К. В. почнетъ водить съ собою отца моего, и тобѣ отца моего отчина дати мнѣ; а мнѣ ти, господине, таки дати, опрочь отца моего отчины, Дмитровъ въ вотчину, какъ за отцемъ за моимъ былъ со всѣмъ, да Суздаль со всѣмъ; а о моемъ ти, господине, отцѣ печаловатись по тому крестному цѣлованью, доколѣ дастъ Богъ достанешь моего отца. А какими, господине, дѣлы К. В. убіетъ отца моего, или Богъ позоветъ къ собѣ отца моего, умретъ своею смертью въ нятьи у В. К., и тобѣ въ вотчину отца моего не вступатись, а мнѣ ти отчину отца моего отдати; а также ти не вступатись въ то, что ти было мнѣ придати при моемъ отцѣ: Дмитровъ съ волостьми, Суздаль съ волостьми. А принять ти мене собѣ въ отца моего мѣсто въ браты въ докончанье, какъ былъ отецъ мой съ Великимъ Княземъ въ любви и въ докончаньи и въ крестномъ цѣлованьи. А въ треть ти, господине, въ Московскую и въ пошлины не вступатись: какъ было за моимъ отцемъ, такъ ти держати за мною. А имешь, господине, ходить доставати своее отчины, и отца моего, а что, господине, ходячи достанемъ городовъ и волостей, или казны Великого Князя, или Боярскихъ козенъ, или Князцевъ окупныхъ: и тобѣ, господине, во всемъ въ томъ дати мнѣ треть. А также по грѣхомъ по нашимъ дѣла своего добраго не здѣлаемъ, а учнешь, господине, собѣ въ которой землѣ мѣста искати: и тобѣ меня не оставити, а дѣлати со мною за-одинъ, и мѣста намъ собѣ искати за-одинъ по тому крестному цѣлованью. А учинишь срокъ, на которой день намъ выйти, а на тотъ срокъ не пойдешь, а имешь жити здѣсь: и мнѣ тобѣ крестное цѣлованіе сложити. А на семъ, господине, на всемъ К. Иванъ Андреевичь цѣлуй ко мнѣ крестъ къ своему брату молодшему Князю Ивану Васильевичу въ правду безъ хитрости.»

Въ лѣтописяхъ: «А тое же весны» (въ 1448 году) «по Велицѣ дни бысть у Великого Князя Посолъ Литовскій, Панъ Семенъ Едиголдовъ.»

(365) «Тое же зимы (г. 1462) многіе Дѣти Боярскіе Княжи Васильевы Ярославича здумавши себѣ и цѣловаша крестъ меже себя, какъ бы имъ пришедъ изгономъ къ Угличу и выняти Князя своего, и бѣжати съ нимъ. Увѣденъ же бысть совѣтъ ихъ Великому Князю и повелѣ всѣхъ имати и казнити, бити кнутьемъ, сѣчи руки и носы рѣзати, а инымъ главы отсѣкати; тою казнію казниша

151

главною Володю Давыдова, Парфена Бренна, Луку Подеиваева и иныхъ.»

(366) Василій Темный по завѣщанію своему (см. ниже) отдалъ Суздаль и Нижній Новгородъ одному изъ сыновей своихъ: слѣдственно тамъ уже не было Князей особенныхъ.

(367) «На Троицынъ день» (еще въ 1438 году) «Вятчяне приходили на Устюгъ, и городъ Гледенъ сожгли пустъ, а люди всѣ розбрелися на лѣсъ... Посылалъ (въ 1458 г.) Князь Великій рать свою на Вятку со Княземъ Семеномъ» (а по другимъ лѣтописямъ съ Иваномъ) «Ряполовскимъ: онъ же, ничто же успѣвъ, возвратися, и стоялъ подъ городомъ подъ Хлыновымъ долго, а городъ не взялъ: зане же Григорей Перхушковъ у Вятчанъ посулы ималъ, а имъ наровилъ» (см. Архангел. Лѣт.). «Князь Великій (г. 1459) посылалъ рать на Вятку, Князя Ивана Юрьевича, да Ивана Ивановича, да Князя Дмитрея Ряполовскаго со многою силою, да Устюжанъ; они же взяша Котельничь да Орловъ, » и проч. Увидимъ послѣ, что Вятчане до временъ Іоанна Василіевича оставались народною Державою.

(368) Борисъ умеръ въ Февралѣ мѣсяцѣ. Между Новогородскими грамотами есть одна договорная съ симъ Княземъ о рубежѣ и судахъ (Собр. Г. Г. 23).

(369) Въ Псков. Лѣт.: «Того же лѣта (1456) пріѣха изъ Новагорода во Псковъ Кн. Александръ Черторизскый, а по Псковскому челобитью, Іуля 18» (вѣроятно, безъ дозволенія Великокняжескаго)... «Князь Черторизьскый и Посадники и Псковичи ѣхавше (въ 1459 г.) на землю и воду Св. Троицы, на Озолицю и на Жолочко, и церковь поставиша Св. Михаила, и сѣно покосиша, и ловцемъ своимъ повелѣша рыбы ловити по старинѣ, и Чюхновъ на Рожкинѣ повѣшали... Въ Вел. постъ (г. 1460) Нѣмци изгонивше на Озолици церковь и 9 человѣкъ сожгли. Князь Черторизьскый съ Псковичи ѣхавше въ насадахъ и въ лодьяхъ на Озолицю, и въ Нѣмецкой земли много Чюди пожгоша. Нѣмци ѣхавше въ шнекахъ въ Норову, и насаду Псковскую у ловцовъ съ пушками и со всѣмъ запасомъ ратнымъ отняли, и 42 двора выжгли, а людей Богъ ублюде. Пріѣха (въ 1461 г.) посолъ отъ Новагорода во Псковъ, Посадникъ Карпъ съ дружиною, по чолобитью Нѣмецкому, и по ихъ сроку, и поѣхаша Князь и Бояри Псковскіи на Озолицю и на Жалачко, и досмотрѣли того обидного мѣста, а поганіи Нѣмци не сташа на срокъ. Тоя же зимы въ Рожественое говѣніе Кн. Александръ со Псковичанами воеваша Нѣмецкую землю на 70 верстъ, и 3 нощи въ землѣ ихъ бывше, приведоша много полоненыхъ и скота, и божницу велику выжгли, и крестъ съ божницы и 4 колокола сняли и Попа Нѣм. поимали... Того же лѣта Генв. 20 (1461) пріѣха К. В. въ Новгородъ съ своими сынами, съ Юрьемъ и Андреемъ, и Псковичи послаша къ нему Посадника Юрья Тимоѳеевичь и Максима Ларивоновичь и съ ними Бояръ изо всѣхъ Концовъ, и даша имъ на дарове Великому Князю 50 рублевъ, и биша чоломъ Великому Князю о жалованіи и о печалованіи своея отчины, мужей Псковичь, доброволныхъ людій, что есме пріобижени отъ поганыхъ Нѣмецъ, и водою и землею и головами, и церкви Божіи пожжени отъ поганыхъ Нѣмецъ на миру и на крестномъ цѣлованіи; и потомъ биша челомъ Великому Князю о Князи Александри Васильевичь, чтобы ему быти Намѣстникомъ, а во Псковѣ Княземъ; и Князь Великій отвѣщалъ: я васъ, свою отчину, хощу жаловати, и боронити отъ поганыхъ, якожъ отци наши и дѣди наши, а что ми повѣстуете о Князи о Александри Черторизскомъ, и о томъ васъ, свою отчину, жалую, аже только поцѣлуетъ крестъ животворящій Князь Олександръ ко мнѣ къ Великому

152

Князю и къ моимъ дѣтемъ къ Великимъ Княземъ, что ему зла на насъ не мыслити: ино буди вамъ Князь, а отъ мене Намѣстникъ. И услышавъ Князь Олександръ отвѣтъ Князя Великого, и не восхотѣлъ цѣловати къ нему и къ его дѣтемъ, и поѣхалъ изо Пскова вонъ; а Псковичи много ему били челомъ, чтобы онъ жилъ; и поѣхалъ въ Литву, Мѣсяца Фев... и К. В. услышавъ, что Князя Александра во Псковѣ нѣтъ, и послалъ сына своего, Князя Юрья, съ Бояры во Псковъ, и Посадники Псковскіи и Бояры срѣтоша его за рубежомъ на Дубровнѣ съ великою честью, и пріѣхалъ во Псковъ въ Недѣлю Сыропустную Фев. 24, а Игумены, и Священники, и Діаконы срѣтоша его со кресты противъ старого Вознесенія, и вниде Князь Великый Юрьи Васильевичь въ домъ Св. Троици, и все Священьство пѣвши ему много лѣтъ и посадиша его на столѣ отца его Великого Князя, и знаменась его честнымъ крестомъ, а Посадникы Псковскыи пріяша его честно, и биша челомъ, чтобы еси, господине, пожаловалъ, далъ бы еси намъ отъ Князя Великого и отъ себе Намѣстника во Псковъ Князя Ивана Васильевичь Стригу, и Князь Юрій пожаловалъ свою отчину по повелѣнію отца своего Князя Великого и брата своего Князя Великого Ивана Васильевича, далъ имъ Князя Ивана Васильевича Стригу Княземъ во Псковъ, и пріаша его Посадники и весь Псковъ съ великою честью Марта 23; и даша ему всю Княжую пошлину, и цѣловалъ крестъ честный ко Пскову; а К. В. Василей Васильевичь былъ въ Великомъ Новѣгородѣ 6 недѣль безъ дни, и поѣхалъ на Москву Марта въ 1; и потомъ того же времени пріѣхаша послове Нѣмецкій во Псковъ отъ Князя Местера Ризского бити челомъ Великому Князю Юрью Васильевичу за Юрьевцовъ о перемиріи, и К. В. Юрьй пріялъ ихъ челобитье и далъ имъ срокъ о перемиріи до Рожества Христова, а съѣзду быти на Успеніе; а на томъ Нѣмецкіи послове руку даша и крестъ поцѣловаша; а былъ К. В. Юрьи Васильевичь во Псковѣ 3 недѣли и 2 дни, а Посадники и весь Псковъ чтиша его и даша ему 100 рублевъ, и поѣхалъ изо Пскова Марта 18, и проводиша его честно изо Пскова, и за рубежъ. Въ лѣто 6969 пріѣхаша послы Нѣмецкіи, судья великій, отъ Арцибискупа Ризского и отъ Пискупа Юрьевскаго и отъ всей Нѣмецкой земли, въ В. Новгородъ ко Владыки Іонѣ и къ Посадникомъ, и ко всему Новугороду, бити челомъ послу Великого Князя и Новгородцемъ, таже и Псковскому послу Посаднику Зеновею Михайловичь о перемирьи, чтобы К. В. далъ перемирья со Псковичи на 5 лѣтъ Нѣмцомъ, и Князя Великого посолъ и Новгородци испросившись со Пьсковичи и даша имъ перемирья на 5 лѣтъ, и цѣловаша на томъ Нѣмцы крестъ; а въ тую 5 лѣтъ ловити на обидномъ мѣстѣ Псковичамъ къ своему берегу, а Нѣмцомъ къ своему берегу; и пріѣхаша изъ Новагорода во Псковъ судья Нѣмецкый и такоже цѣловаша крестъ во Псковѣ, а отъ Пскова Зеновій Михайловичь, и судьи и Соцкій исписаша грамоты и запечатали. Того же лѣта послаша Псковичи послы своя съ Новгородцкымъ посломъ, Якова Кротова и иныхъ Бояръ, въ Юрьевъ къ Пискупу Юрьевскому, и ко всѣмъ Юрьевцомъ, и къ Арцибискупу Ризскому, рука имати, и Пискупъ даше руку Новгородскому послу и Псковскому, и Ратманы поцѣловаша крестъ по своей Вѣрѣ, что тая 5 лѣтъ держати крѣпко, и отдаваша Нѣмци Псковскіа иконы, что на Жолочкѣ сожгли церковь храмъ Св. Архистратига Михаила, и товаръ Псковскій отдаша, и всему исправу учиниша. Того же лѣта поѣха изо Пскова К. Иванъ Стрига на Москву, а Псковичи послаша со К. Иваномъ Васильевичемъ

153

къ Великому Князю Посадника Максима Ларивоновичь и иныхъ Бояръ, чтобы К. В. печаловался своею отчиною мужей Псковичь, доброволныхъ людей, и послаша дару Князю Великому 50 рублевъ. Того же лѣта пріѣхаша послы Нѣмецкыи отъ Арцибискупа Ризского, и отъ Пискупа Юрьевскаго и отъ всей Нѣмецкой земли по своятство (собственность), и такоже поимаша Нѣмци своятство своя, и полоняниковъ своихъ и все своя поимаша, и всему исправу учиниша. Того же лѣта пріѣхаша послы Псковскіи отъ Князя Великого, Посадникъ Максимъ и Бояри вси здорови, а К. В. свою отчину жалуетъ, урекается стояти и боронити, за домъ Св. Троици и за мужей Псковичь. Того же лѣта прислалъ К. В. Намѣстника своего въ Псковъ на Княженіе Князя Владимера Ондреевича, а не по Псковскому прошенію, и Псковичи пріяша его съ честью, и посадиша его на Княженіи.»

(370) Въ 1455 году: «тогда убитъ Князь Семенъ Бабичь, а не на суймѣ» (не въ схваткѣ) «но притчею нѣкоею. Того же лѣта (1459) Татарове Седи-Ахматовы похвалився на Русь пошли... и побѣгоша; и тоя ради похвалы Іона Митроп. поставилъ церковь камену Похвалу Богородицы, придѣлалъ къ олтарю Соборныя Пречистыя, возлѣ южныхъ дверей... Того же лѣта (1460) Царь Ахмутъ Большія Орды приходилъ подъ Переславль Ряз. и стоялъ 6 день въ постъ Успенія.» Въ Архангел. Лѣт.: «Царь Ахметъ Кичимъ-Ахметовичь... Казатъ Уланъ Рязанцамъ норовилъ... и пойде прочь Царь, на Казата Уланъ-Мурзу нелюбье держа.» — Миръ съ Казан. Царемъ заключенъ въ 1461 году.

(371) Во многихъ лѣтописяхъ: «не даша ему воли» Василій началъ лечиться въ Пятницу на первой недѣлѣ Великаго поста, а скончался Марта 17, въ Субботу, въ третьемъ часу ночи, и погребенъ въ Воскресенье.

«Іюня въ 15 преставися В. К. Софія, и положена того же дни въ монастыри въ Возънесеніи, идѣ же и свекры (свекровь) ея, Вел. Княгиня Евдокія.» (*) Духовная сей Княгини напечатана въ Собр. Г. Г. 191. Приводимъ нѣкоторыя мѣста: «Господинъ мой, сынъ мой В. К. Вас. Васильевичь... даю ему отъ святости ящикъ съ мощьми, а въ немъ крестъ... А сноху свою Вел. Княгиню Марію благословляю, даю ей святую икону оковану, на мусіи Святый... А внука своего, В. К. Ивана, благословляю, даю ему святую икону пречистую Богородицю съ пеленою.. А внука своего Князя Юрья благословляю, даю ему святую икону пречистую Богородицю, большую икону стѣнную съ пеленою и съ убрусцы... а то Олексино (село) дала есмь Княг. Ефросиньѣ... А внука своего Князя Ондрея благословляю, даю ему икону Св. Безсребреникъ Косму и Демьяна... А внука своего Князя Бориса благословляю, даю ему икону Св. Великомученика Ѳедора Стратилата, выбиту на серебрѣ... которые святости, оприсно того, кого есмь чѣмъ благословила, честные кресты и святые иконы, или мощи Святыхъ... въ большомъ дубовомъ и въ меньшемъ ларчику, и въ ящику въ большемъ, и въ коробки: и язъ всѣмь тѣмъ благословила внука жь своего Князя Бориса. А что ся останетъ у мене моее казны или какіе рухляди моее клѣтные, какіе ни буди, и язъ то все даю внуку же своему Князю Юрью; да даю ему дворъ свой Московской внутри города Орининской Семеновы жены Васильевича, и съ тѣми своими дверци съ подольными, что стоятъ подъ

(*) «Соф. (т. е. Софійск. временникъ) 63.» (Отмѣтки Исторіографа на собств. его экземплярѣ Ист. Гос. Рос.).

154

моимъ дворомъ на томъ же Орининскомъ мѣстѣ; да и то мое мѣсто тутожь на подолѣ ему же, гдѣ собѣ поставлялъ хоромы Степанъ Обобуровъ; да что ми далъ сынъ мой К. В. мѣсто дворовое Фоминьское Ивановича, и язъ на томъ на Фоминьскомъ мѣстѣ поставила житничный дворъ, да тогожъ Фоминьского мѣста промѣнила есмь была Ивану Старкову на его куплю на Степановьскій дворъ Дмитріевича и его дѣтей, Григоріевъ и Ѳедоровъ, на подолѣ, и тотъ есмь была Степановьскій дворъ взяла собѣ, а Ивану есмь была противу того дала того Фоминьского мѣста, гдѣ собѣ Иванъ хоромы поставилъ: и то свое мѣсто подольнее, свою куплю, вѣдаетъ Иванъ, а въ то ся мѣсто въ Фоминьское не вступаетъ, знаетъ свои хоромы; а язь то все Фоминьское мѣсто и съ житничнымъ своимъ дворомъ дала внуку же своему Князю Юрью; а за городомъ дала есмь ему Елизаровьскій дворъ и со всѣмъ, что къ нему потягло, да Ивановьское мѣсто Конюшего; а на Великомъ посадѣ Моравьевскій дворъ и съ садомъ, то все ему жь... Да даю тѣ свои села къ тѣмъ Божьимъ церьквамъ со всѣмъ съ своимъ, да съ половиною издѣльного серебра, что на людехъ, а половину издѣльного серебра велѣла есмь Христіаномъ серебреникомъ отдавати, оприсно и страдниковъ; страдники пойдутъ на слободу... А о всемъ положила есмь на своемъ Господинѣ, на своемъ сыну на В. Князѣ о томъ серебрѣ: кто будетъ отъ тѣхъ издѣльниковъ охудѣлъ, а и половины того изъ долгу серебра заплатити не взможетъ, и сынъ мой В. К. тому велитъ отдати за мою душу все издѣльное серебро; а который будетъ издѣльный серебреникъ изможенъ въ животѣ, и на томъ сынъ мой В. К. велитъ все взяти... А что будетъ въ моихъ селѣхъ хлѣба стоячего на полѣ, ржи и яри, оприсно сѣменъ ярныхъ, и сынъ мой В. К. тотъ хлѣбъ стоячій весь велитъ попродати, да серебро роздастъ по моей душѣ. А у сее моее духовныи грамоты были Священници, Спасьскій Архимандритъ Трифонъ, Симоновьскій Архимандритъ Геронтій, отецъ мой духовный Архимандритъ Ѳеодосій; а писалъ Митрополичь Дьякъ Ярлыкъ.» — Къ сей грамотѣ, въ которой по краямъ многихъ словъ не достаетъ, привѣшены двѣ восковыя печати, изъ коихъ одна Митрополичья, а другая Великія Княгини.

За 16 лѣтъ до кончины Софіиной преставилась вдовствующая супруга Князя Владиміра Андреевича, оплакавъ смерть всѣхъ сыновей своихъ. Она говоритъ въ завѣщаніи (см. Собр. Г. Г. 189): «Се язъ раба Божья инока Евпраксія пишу сію грамоту духовную своимъ цѣлымъ умомъ, во своемъ смыслѣ, при своемъ животѣ: бью челомъ своему Господину Великому Князю и своей Госпожѣ Вел. Княгинѣ Софьѣ, и приказываю свои снохи по грамотѣ своего Господина Княжѣ Володимеровѣ Ондреевича, чтобы Господинъ мой К. В. пожаловалъ печаловался моими снохами, чтобы были не обидны. А благословляю своего Господина Вел. Князя по своемъ животѣ селомъ Коломенскимъ съ деревнями; а внука своего благословляю К. Василья Ярославича селы... А сноху свою Княгиню Семенову Василису благословляю по грамотѣ Князя своего, Володимеровѣ Ондреевича, что былъ тѣмъ благословилъ по своемъ животѣ сына Князя Семена... А сноху свою Княгиню Васильеву Ульяну благословляю селы... А внуку свою благословляю Княгиню Марью Иванову селомъ... да въ городѣ мѣстомъ подъ дворомъ подъ старымъ на Подолѣ, гдѣ были Владычни хоромы, до ее живота, а по животѣ внуку моему Князю Василью... А благословляю свои снохи и своего внука К. Василья Ярославича монастыремъ Рожествомъ Св. Богородицы;

155

а дала есьми тому монастырю, гдѣ ми самой лечи, село съ деревнями... А что мой долгъ, что есьми займовала, а платила за своего внука отчину за Князя за Василья 300 рублевъ безъ 20, а за Лужу 500 рублевъ, и Осподинъ мой К. В. вотчину мою Лужу взялъ, а далъ внуку моему, а долгъ мой ялся заплатити, и внукъ мой Князь Василей свой долгъ 300 рублевъ заплатилъ безъ 20, а Лужевского заплатилъ сто рублевъ, а за нимъ ся остало четыре ста рублевъ; и Осподинъ мой К. В. Васильевичь пожаловалъ бы взялъ то серебро на моемъ внукѣ на Князѣ на Васильѣ, да далъ бы то серебро снохамъ моимъ, и снохи мои должникомъ заплатятъ, а съ моее души сведутъ, чтобы на меня должники мои не плакали, ни мои снохи. А приказываю внуку своему К. Василью Ярославичу, чтобы есть правилъ по душѣ дѣда своего, а моего Господина, Княжѣ Володимеровѣ Ондреевича, и по мнѣ и моихъ дѣтехъ; а снохамъ своимъ приказываю свою душу поминати и по своемъ Князѣ, и по моей, и по моихъ дѣтехъ, правити по силѣ. А у грамоты сидѣлъ отецъ мой Архимандритъ Ѳефанъ духовный.»

(372) Собр. Г. Г. 202: «А сына своего старѣйшего Ивана благословляю своею отчиною Великимъ Княженьемъ, и даю ему треть въ Москвѣ и съ путьми и съ моими жеребьи... Володимеромъ... Переяславлемъ... Кострома... Галичь съ путьми и съ солью... Устюгъ... землю Вятскую, Суздаль... Новгородъ Нижній... Муромъ... Боровескъ... и Суходолъ... да Калугу и съ Олексинымъ... А сына своего Юрья благословляю третью въ Москвѣ Княжею Володимеровскою, съ сыномъ своимъ съ Ондреемъ по половинамъ, а держать по годамъ; да Юрью же сыну придаю годъ въ Москвѣ Княжь Костянтиновской Дмитреевича... Дмитровъ... Можаескъ и съ Медынью... да Серпуховъ, да Хотунь... А сына своего Ондрея благословляю, даю ему Углече и съ Устюжною, и съ Рожаловымъ, и съ Велетовымъ, и съ Кистмою, и со всѣми тѣми, какъ было за Княземъ за Дмитреемъ за Шемякою... Бѣжицкій Верьхъ... а у Москвы село Сущевское, и съ дворы съ городскими, а чѣмъ его благословила баба его, Вышелѣсомъ, ино то его и есть. А сына своего Бориса благословляю въ Москвѣ годомъ Княжимъ Ивановымъ Можайскаго, да въ городѣ на посадѣ дворы около Св. Егорья каменные церкви, Марьинскіе Ѳедоровы; да даю ему Ржеву... Волокъ... Рузу... да лугъ на рѣцѣ Москвѣ подъ Крутицею... да что ему дала Марья и дворъ свой внутри города на Москвѣ, ино то его и есть. А сына своего Ондрея меньшого благословляю въ Москвѣ годомъ Княжимъ Петровымъ Дмитреевича; да у Москвы село Танинское, да Ясеневское... даю ему Вологду и съ Кубеною и съ Заозерьемъ... А Княгинѣ своей даю Ростовъ... до ее живота; а Князья Ростовскіе что вѣдали при мнѣ, ино по тому держатъ и при моей Княгинѣ, а Княгини моя у нихъ въ то не вступается. А возметъ Богъ мою Княгиню, и Княгиня моя дастъ Ростовъ моему сыну Юрью, а онъ держитъ по тому же, какъ держала его мати... А что ее купля городокъ Романовъ, Княжо Михайлово Дѣева, и Княжыхъ Львовыхъ дѣтей, и Княже Давыдово Засѣкина и устъ Шокстны, что собѣ купила у Князя у Семена и у Князя у Василья у Шохонскихъ: ино то ее и есть... Да даю своей Княгинѣ Нерехту съ варницами, Напрудское (село) у города, и съ дворы съ городскими, да мельницу Ходынскую съ лугомъ съ Ходынскимъ... А что ее купля, въ томъ вольна моя Княгини; опослѣ своего живота которому своему сыну всхочетъ дати, ино тому дастъ. А что моя тамга Московская, и

156

язъ даю своему сыну Ивану треть тамги, и со всѣми пошлинами; а другую треть Княжу Володимерову сыну моему Юрью, да Ондрею большому по-половинамъ; а третью треть сыну своему Борису, да Ондрею меньшому по-половинамъ; а изъ тѣхъ изо всѣхъ трехъ третей далъ есмь своей Княгинѣ половину тамги и всѣхъ пошлинъ до ее живота, а по ее животѣ, ино отдаетъ имъ ихъ жеребьи по сей духовной грамотѣ, какъ имъ написано. Да даю своей Княгинѣ изъ Новагорода изъ Нижняго половину пошлинъ своихъ всѣхъ, какъ было за моею матерью за Великою Княгинею... А какъ почнутъ дѣти мои жити по своимъ удѣломъ, и моя Княгини, и мой сынъ Иванъ, и мой сынъ Юрьи, и мои дѣти пошлютъ писцевъ, да удѣлы свои писцы ихъ опишутъ по крестному цѣлованью, да по тому письму и обложатъ по сохамъ и по людемъ, да по тому окладу моя Княгини и мои дѣти и въ выходъ учнутъ давати сыну моему Ивану съ своихъ удѣловъ. А перемѣнитъ Богъ Орду, и моя Княгини и мои дѣти возмутъ дань собѣ съ своихъ удѣловъ... А гдѣ есмь ни подавалъ своей Княгинѣ волости, и тѣ волости и села данью и судомъ потянутъ къ моей Княгинѣ; а Волостелей своихъ и Посельскихъ, и Тіуновъ, и Ключниковъ, и Доводщиковъ, судитъ моя Княгини... А кому буду давалъ своимъ Княземъ и Бояромъ и Дѣтемъ Боярскимъ свои села въ жалованье, или хотя и въ куплю, ино тѣ мои села моимъ дѣтемъ; во чьемъ удѣлѣ будетъ, ино тому то и есть. А по грѣхомъ у которого у моего сына вотчины отоймутся, и Княгини моя уйметъ у своихъ сыновъ изъ ихъ удѣловъ, да тому вотчину исполнитъ; а дѣти мои изъ ее воли не вымутся. А сына своего Ивана благословляю крестъ Петровъ Чудотворцовъ, да крестъ золотъ Парамшинской, да шапка, да бармы, да сердоличная коробка, да поясъ золотъ большой съ каменьемъ; а сына своего Юрья благословляю икона Филоѳеевская, да крестъ золотъ, что мя благословила моя мати Великая Княгини, да поясъ золотъ на червчатѣ ремени. А сына своего Ондрея большого крестъ золотъ Княжь Дмитреевской меньшего съ чепочкою; а сына своего Бориса благословляю крестъ золотъ, что мя благословила моя мати, коли есмь шолъ къ своей отчинѣ къ В. Новугороду; а сына своего Ондрея меньшого благословляю икона золота на изумрудѣ. А приказываю свою Княгиню и своего сына Ивана и Юрьи, и свои меньшіе дѣти, брату своему Королю Польскому и Великому Князю Литовскому Казимиру, по докончальной нашей грамотѣ, на Бозѣ и на семъ на моемъ братѣ... а дѣти свои приказалъ есмь своей Княгинѣ... а который сынъ мой не иметъ слушати своее матери, на томъ не буди моего благословенья. А вы, дѣти мои, чтите и слушайте своего брата старѣйшего Ивана въ мое мѣсто своего отца; а сынъ мой Иванъ держитъ своего брата Юрья, и свою братью меньшую, въ братствѣ безъ обиды. А хто моихъ Бояръ иметъ служити моей Княгинѣ, а живутъ въ удѣлѣхъ дѣтей моихъ, и тѣхъ Бояръ дѣти мои блюдутъ съ одиного. А хто будетъ моихъ Казначеевъ, или хто моихъ Дьяковъ прибытокъ мой отъ мене вѣдали, или Посельскихъ, или Тіуновъ, или хто женился у тѣхъ, ино тѣ всѣ не надобны моей Княгинѣ и моимъ дѣтемъ; а хто сю мою грамоту переступитъ, ино по Евангельскому словеси: хто преслушается отца и матери, и заповѣди ихъ не хранитъ, смертью да умретъ. А у духовные сидѣлъ отецъ мой духовный Архимандритъ Спасскій Трифонъ, да Симоновскій Архимандритъ Афонасій; да мои Бояре Князь Иванъ Юрьевичь, да Иванъ Ивановичь, да Василей Ивановичь, да Ѳедоръ Васильевичь. А грамоту сю писалъ Дьякъ

157

мой Василей Бѣда.» — На подлинной подписано такъ: «смиренный Ѳеодосій Архіепископъ всея Русіи.» — Къ сей грамотѣ привѣшены двѣ печати, изъ коихъ одна Великаго Князя, а другая Митрополичья.

Василій написалъ и другое завѣщаніе (стр. 207), также подписанное Митрополитомъ Ѳеодосіемъ; оно служитъ единственно прибавленіемъ къ первому.

Въ лѣтописи объ Іонѣ: «Марта въ 31, во вторый часъ дни, во Вторникъ Страстныя недѣли (въ 1461 году) преставился Іона Митрополитъ и положенъ бысть въ церкви Успенія за лѣвымъ крылосомъ противъ Митрополитовъ Кипріяна и Фотія: Князю жь Великому сущу тогда въ Володимерѣ; заратилъ бо ся съ Царемъ Казанскимъ» (см. выше)... «Тояже весны поставленъ на Митрополію Архіепискупъ Ростовскій Ѳеодосій Владыками Рускими, нашея земли Московскія, Суздалскимъ Филипомъ, Рязанскимъ Евфросимомъ, Коломенскимъ Геронтіемъ, Саръскимъ Васіяномъ; а Новогородцкой Архіепискупъ Іона и Тферскій Владыка прислаша послы съ грамотами своими, глаголюще тако: кого восхощетъ Господь Богъ и Пречистая Мати Его и великіи Чудотворцы, и Господинъ нашъ Князь Великій и братія наша Епискупи Рустіи и иже съ ними освященный Соборъ, то и нашъ Митрополитъ; и подписашася вси за единъ.» — О чудесахъ Св. Іоны Митрополита см. въ Степен. Кн. ІІ.

(373) Герберштеинъ въ Rer. Moscov.: Post Wolodimerum Monomach usque ad hunc Basilium Russia carebat Monarchis.

(374) Ослѣплены Василій Косой и самъ Великій Князь; отправлены Шемяка и Князь Литовскій Михаилъ, племянникъ Витовтовъ (см. выше). Вспомнимъ также, что Косой, братъ Шемякинъ, отсѣкъ руки и ногу Князю Переславскому Роману. — Чернь злодѣйствовала въ Новѣгородѣ въ 1442 году; плѣнниковъ терзали въ Опочкѣ, въ 1426 году, какъ мы описали. Въ лѣтописи: «Тое жь весны (въ 1444 году) Князь Иванъ Андреевичь Можайскій поималъ Андрея Дмитреевича и жену его и сжегъ на Мироносицы въ Можайскѣ... Тогда жь» (въ 1442 году) «Колударова и Режскаго кнутомъ били;» также и Дворянъ Василія Ярославича Боровскаго въ 1462 году.

(375) «Въ городѣ въ Троцѣхъ езеро Жидовское 3 дни стояло кроваво» (въ 1430 году)... «Въ Смоленцѣ явился волкъ голъ, безъ шерсти, и много людей ѣлъ» (въ 1430 году). Въ Синод. Новогород. Лѣт. л. 152: «Тоя же зимы, Генв. въ 3, бысть облакъ тученосенъ съ дождемъ, и паде съ облакы пшеница и рожь и жито, на поли и на лѣсѣ, отъ града 5 верстъ вдалѣ, отъ Волховца и Мьстѣ рѣкѣ на 15 връстъ; людье збравше, елико кто изобрѣте, и принесоша въ градъ; людье же стекошась видѣти сіе преславное чудо, откуду и како бысть.»

(376) Въ Синод. Новогород. Лѣт. No 349, л. 152: «Того же лѣта (1446) начаша Новгородци денги хулити сребреныя, и вси люди, другъ на друга смотря; и бысть межю ими голка и мятежъ и нелюбье; и Посадникъ и Тысяцкой и весь Новгородъ уставиша 5 человѣкъ денежниковъ, и начаша въ старыхъ денгахъ новіи ковати, въ ту же мѣру, на четыре почкѣ таковы же, а отъ дѣла отъ гривнѣ по полуденгѣ, и бысть Христіаномъ убытокъ великъ, и по волостемъ: да и сіе незабвенно будеть въ послѣднихъ родѣхъ... Того же лѣта охулиша Новгородци старыи рубли, и бысть денежникомъ прибытокъ, а рубли передѣлаша на денги, а у денежниковъ посулы поимаша.» Въ Синод. Новогород. Лѣт. No 347 г. 1447: «Выведе Сѣкира Посадникъ ливца и вѣсца серебряного Ѳедора Жеребца, и напоивъ его нача сочити, на

158

кого еси лилъ рубли? Онъ же оговори 18 человѣкъ, и по его рѣчамъ иныхъ съ мосту сметаша, иныхъ домы разграбиша, и изъ церквей вывозиша животы ихъ; а преже того по церквамъ не искивали. И еще того же Ѳеодора начаша безправдивіи Бояре наущати говорить на многыхъ людей, претяще ему смертію. Онъ же протрезвився рече: на всихъ есмь лилъ и вѣсилъ съ своею братьею ливци. Тогда бѣ весь градъ въ сѣтованіи, а голодники и ябедники радовахуся; только бы на кого выговорилъ. И того самого смерти преда (Посадникъ), а животъ его въ церкви раздѣли и разграби. И бысть въ градѣ мятежъ великъ; и оттолѣ и самъ Сѣкира разболѣся и умре.»

(377) См. Арханг. Лѣт. г. 6963.

(378) См. Лѣт. Соловецк. Монастыря. Зосима пришелъ въ Соловки въ 1438 году съ Аввою Германомъ. Іона былъ Архіепископомъ Новогород. отъ 1458 до 1471 года. Первымъ Игуменомъ Соловецкимъ именуется Павелъ, вторымъ Ѳеодосій, третьимъ Іона, четвертымъ Зосима (съ 1452 года).

(379) Memor. popul. III, 531. О Торкахъ Россійскихъ мы часто упоминали въ Исторіи отъ X до XIII вѣка.

(380) См. Исторію Палеологовъ, описанную Дукою, Франзову Hist. Byzant., напечатанную въ Венеціи въ 1733 году, и Кантемирову Оттоманской Имперіи.

(381) Никон. Лѣт. г. 1453, стр. 266: «Вельможи Костянтиновы набогатѣли отъ нечистаго своего собранія, отъ слезъ и отъ крови Христіанскія.» Стр. 268: «какъ конь подъ Царемъ безъ узды, такъ Царство безъ грозы.» — Стр. 273: «Цвѣтно было видѣти Вельможъ его (Константиновыхъ) полки, да противъ недруга крѣпкаго бою не держалися.» Стр. 272: «У него же у Турскаго Царя противъ недруга ставится игрою играти.» Стр. 277: Иного Христіанского Царства вольнаго» (кромѣ Русскаго) «и Закону Греческаго нѣтъ.» Стр. 261: «Но убо да разумѣеши, аще вся преждереченная Меѳодіемъ Патръскимъ и Львомъ Премудрымъ и знаменія о градѣ семъ совершися, то и послѣдняя не прейдутъ, но такоже совершитися имутъ; пишетъ бо: Рускій же родъ съ преждесозданными всего Измаилта побѣдятъ и Седмохолмаго пріимутъ, и въ немъ воцарятся.» Но Меѳодій въ своемъ сказаніи о послѣднихъ вѣкахъ и народахъ не говоритъ о Русскихъ: развѣ Левъ Премудрый въ какомъ нибудь сочиненіи, намъ неизвѣстномъ, упомянулъ о семъ пророчествѣ?

(382) Райнальд. Annal. Eccl. Т. XVIII, г. 1453, No 5. Сіе громозвучное посланіе начинается такъ: Audite hæc, audite omnes gentes; auribus percipite qui habitatis orbem… universi quoque Reges et Principes Christocolæ ac universus Domini populus cum religiosis cunctis audite. Описавъ взятіе Константинополя, Исидоръ прибавляетъ: Eorum actus et opera propriis oculis vidi, et una cum aliquibus Constant. viris, plura perpessus sum mala et pericula, licet de manibus eorum me eripuerit Deus, ut Jonam de ventre ceti. Въ заключеніи: Licet enim in multitudine confidat (т. е. Магометъ) et feritate suorum, plures tamen sunt, qui nobiscum suuf, inimo Dominus ipse omnium militarum, pro cujus fide et religione pugnatis, ita quod centum ex vobis persequi et superare valeant mille ex illis, et mille ex vobis decem millia, и проч. — О погребеніи Исидора см. Флёри Hist. Eccl. XV, 593. По кончинѣ Исидора былъ названъ Латинскимъ Патріархомъ Царяграда Кардиналъ Виссаріонъ.

(383) См. Лызлова Скиѳ. Ист. I, 66, гдѣ разсказывается сказка о стрѣлахъ, которая гораздо древнѣе Эдигеевыхъ временъ.

159

(384) См. Нарушев. Таврикію, стр. 119 и 128 — Дегина кн. XVIII, 375 — Абульгази Hist. des Tat. 467 — Лызлова ІІ, 2. Такъ называемый Михаилъ Литовецъ (Michal. Litv. de moribus Tartarorum) жившій въ XVI вѣкѣ, именно пишетъ: Aczkirei apud Troki natus, et hinc a divo Wilbowdo ad Imperium illud missus.

(385) По извѣстію Михаила Литовца (см. Нарушев. Таврикію, стр. 128).

(386) Нарушевичь. Папа въ 1465 году присылалъ Антіохійскаго Патріарха Людовика уговаривать Ази-Гирея, чтобы онъ объявилъ войну Туркамъ, а сей Ханъ отвѣтствовалъ ему, что онъ готовъ во всемъ слушаться Короля Польскаго (см. Кромера de Reb. Polon. стр. 382). — Кромеръ (стр. 339) пишетъ, что Седи-Ахметъ, около 1452 года прибѣжавъ въ Литву съ девятью сыновьями и съ Вельможами, хотѣлъ уйти оттуда въ Кіевъ, но взятый подъ стражу, умеръ въ Ковнѣ.

РАЗНЫЕ СЛУЧАИ СЕГО КНЯЖЕНІЯ:

Въ 1425 году «въ Новѣгородѣ погорѣ Торговая сторона и Людинъ Конецъ; преставись нареченный Владыка (Новогородскій) Ѳеодосій, Игуменъ Троицы, его же были избрали по жребію и паки не восхотѣша... Съ Ильина дни до Крещенія бысть моръ во Псковѣ и по всей волости желѣзою; а К. Ѳедоръ Патрикіевичь, того мору убоявся, поѣха со всею челядью на Москву Авг. въ 22, а былъ во Псковѣ годъ и 2 мѣс.; и тамо смерти не избѣже: умре на Москвѣ. За Старымъ Коложемъ, на Каменнѣ озерѣ (въ Псков. области) у Васля у двора, отъ иконы Св. Богоматери, изъ праваго ока, идяше кровь Сент. въ 16 день, проявляя нахожденіе Витовта. Сентября въ 23 колоколы повѣшаху Псковичи на персехъ ко Св. Троицѣ на новой колокольницѣ, на новой стѣнѣ.»

Въ 1426 году. «Сент. въ 5 день около солнца 6 явися круговъ, а кругъ за кругъ связался, и различьны бѣаху цвѣтами, овъ черменъ, овъ зеленъ, а иный жолтъ. Преста моръ въ Новѣгородѣ. За Волокомъ бысть гладъ: купиша кадъ верши (ржи) по 40 бѣлъ. Весною бысть пожаръ на Псковѣ на Запсковьи мѣсяца Мая: погорѣло 40 дворовъ; а потомъ на посадѣ за рвомъ, въ Трупеховѣ улицѣ, Іюня въ 5.»

Въ 1427 г. «умножи Богъ всякого обилья хлѣба во Псковѣ, по 7 зобницъ ржи на полтыну, а говядъ 3 яловичи на полтыну. Апрѣля 9 преставися Посадникъ Псковскый Микула Павловичь. Съвръшена церк. кам. Спасъ Владыкою Евфиміемъ (въ Новѣгородѣ), и устроена бысть дивно иконами и книгами, и свинцомъ покры. Іюня въ 9 преставись Св. Игуменъ Кирилъ Бѣлоозерскій и положенъ въ своемъ монастыри. Нѣмцы убиша 6 Опочанъ бортниковъ на нашей земли, и посѣкше и пожгоша въ инѣхъ мѣстѣхъ, а все на миру. Псковичи, ѣхавше въ 2 насадѣхъ, пожгоша сѣно у Нѣмцевъ, и Чюди 7 человѣкъ повѣсиша у Выбодска. Псковичи послаша къ В. Князю Посадника Ѳеодора Шибалкиничь, и испросиша собѣ Князя Александра Ѳедоровичь Ростовского; онъ же присла прежъ себе сына своего, Дмитрія. Дмитрій же пребысть во Псковѣ и до полузимѣ, и не дождавъ отца отъѣха на Москву.» Въ 1428 году «преставися Посадникъ Псковскый Ѳеодоръ Шибалкиничь Генв. въ 10 день. Февр. въ 29 Котелно городъ выгорѣлъ весь, а загорѣлося отъ церкви Св. Николы. Преставись Игуменъ Никонъ, чудный старецъ. Псковичи подтвердиша миръ съ Местеромъ и съ Юрьевци, а безъ Новагорода.»

160

Въ 1429 году «преставись (въ Новѣгородѣ) Владыка Евфимій Ноября въ 1, а былъ Владыкою 5 лѣтъ и 5 недѣль, а Черньцемъ на сѣнехъ годъ и 2 недѣли. Того жь мѣсяца въ 13 възведенъ бысть по жребію Священноинокъ Евфимій съ Лисичей горки на сѣни. Падеся (въ Новѣгородѣ) церковь Св. Отець на Княжи дворѣ. Псковичи послаша Микифора Совкина, Карпа Зобанова и Аѳанасья Терентѣевичь къ Князю Вел... и испросиша собѣ К. Александра Ѳедоровичь и пріѣха въ Псковъ съ сыномъ Дмитріемъ Февр. въ 20, уже въ третіе: а тогда бяше ржи на полтыну 9 зобницъ. Князь Псковскый Александръ и Посадникъ Селивестръ заложиша новый городъ на новомъ мѣстѣ на рѣкѣ надъ Ругодивомъ, и начаша дѣлати на Воздвиженіе и до зимы здѣлаша. Псковичи на торгѣ и на Черехѣ намостиша мостъ новой. Сент. въ 15 бысть буря во Псковѣ по 3 дни.»

Въ 1430 году «поставиша (въ Новѣгородѣ) церковь кам. Св. Отець вмѣсто падшей. Новогородци приставили къ Порхову другую стѣну. Пригонъ былъ Христіаномъ къ Новугороду городъ ставити, а покручали (наряжали) отъ четырехъ пятаго. Той же осени вода бысть мала, и земля и лѣсы горяху, и дымъ многъ, и съ того дыму мряху рыбы и птицы, а рыбы дымомъ воняша и по два года. Тогда Псковичемъ съ Новогородци не бяше миру, ни рати. К. Александръ Ѳедоровичь и Юрьи Посадникъ Тимоѳеевичь и вси Посадники Псковскые заложили городъ новый, Выборъ тако нарицаемый, въ Котеленскомъ обрубѣ, а заложиша стѣну на Воздвиженье.»

Въ 1431 году «на весну Князь Псковскый Александръ Ростовскій и Посадникъ Якимъ Павловичь и Ѳеодосій Ѳеофиловичь и Стефанъ наяша 300 человѣкъ, и заложиша городъ на берегѣ, на рѣкѣ на Гдовѣ, на пятой недѣли по Великѣ дни, а на Гдовскыхъ земцахъ, у кого тамо отчина, взяша 300 рублей въ камену стѣну; а одиного лѣта доспѣша съ приступа; а по инымъ сторонамъ и деревяну стѣну окончаша Ноября въ 1. Іюля въ 24, въ 5 часъ нощи, бысть знаменіе въ лунѣ въ полнощи. Послаша Псковичи въ Новгородъ Ивана Посадника Сидоровичь и Селивестра Посадникъ и Бояръ, и биша челомъ Владыцѣ Евфимію и всему Новугороду о миру; они же миру не даша, а рати не учиниша. Того жь лѣта знаменіе на небеси, три столпы огненны, и засуха была, земля и болота горѣли, и мгла 6 недѣль; солнца люди не видали, рыбы съ дыму мерли; а что скотъ и птица, все дымомъ слышати.»

Въ 1432 году «бысть знаменіе въ лунѣ, Генв. 5, въ 7 часъ нощи, и Генв. въ 17. Здѣлаша Псковичи прясло стѣны отъ Великіе рѣки у Сысоевыхъ воротъ; а того же лѣта ѣхаша на съѣздъ на Полочьскый рубежъ, и не учиниша ничто же. Мая въ 3 бысть (во Псковѣ) туча грозна... а на Снетной горѣ въ монастыри пояху старци вечернюю, и церковь исполниси пламени, а Черньци падоша отъ страха, а иконы позлащенныя вси потемнѣша. Послаша Псковичи къ Новугороду 3 Посадника, Юрья и Селивестра и Якима, о миру, и Новгородци миру не даша, а рати не учиниша. Владыка (Новогородскій) Евфимій постави церковь древяну Св. Апостолъ конець Чюдинцевѣ улици. Той осени пріѣха въ Новгородъ К. Юрьи Семеновичь съ своею Княгинею изъ Литовской земли; той же осени погорѣ околотокъ весь и Владычнь дворъ (и на Св. Софіи кровля погорѣ, а болшій верхъ позлащеный ублюде Богъ); заложиша церк. кам. Св. Юрія на Борковѣ улицѣ. Княземъ Литовскымъ бысть (Дек. 8) брань велія между собою, Князю Жидимонту съ Княземъ Свитригайломъ, о Великомъ Княженіи... и одолѣ Жидимонтъ, а Свитригайло

161

побѣже къ Полотску.» — Въ 1433 году «Генв. 6 бысть знаменіе въ лунѣ, въ 7 часъ нощи, а мѣс. Іуня въ 14 отъ грому много людей и коней поби (въ Псковѣ) и за рѣкою противу Снетной горѣ дворъ сожже, а другій противъ Старого Вознесеніа. Іюня въ 17 бысть знаменіе въ солнцѣ, а 29 въ лунѣ; тогда Нѣмецкый городъ Колывань выгорѣ весь отъ молніа. Іюля въ 3, въ Пятокъ, отъ молніа загорѣся два костра, единъ кутнѣй въ Крому, а другой на персехъ отъ Великой рѣки, а въ церкви у Св. Троицы Попа ожже въ обѣдню... а за рѣкою въ монастыри Св. Іоанна наполнися церковь пламени, и на иконахъ потемнѣло злато, и Попове со кресты по граду ходяще... Петровскіи сусѣди (во Псковѣ) разбиша костеръ старый у Св. Петра и Павла, и въ томъ камени създаша церковь Св. Бориса и Глѣба, и начаша разбивати всю стѣну старую къ Великой рѣкѣ. Бысть побоище межю Кн. Жидимунтомъ и Свитригайломъ... и не учиниша ничто же. Въ веснѣ загорѣся (въ Новѣгородѣ) на Яневѣ улици, и погорѣ Загородскый Конець и Людинъ до Лукины улицы; свершиша Борковци церк. кам. Св. Георгія; нареченный Владыка Евфимій постави въ дворѣ у себе полату камену, а дверей у нее 30, а Мастеры дѣлали Нѣмецкіи изъ заморья съ Новогородскыми мастеры.»

Въ 1434 году «Псковичи послаша къ Новугороду Ивана Посадника Сидоровичь, и Якима Посадника Павловичь, и Бояръ, и много бивше чоломъ, а миру не взяша. Тоя же зимы К. Александръ поѣха изъ Пскова съ всею челядью своею на Москву Февр. 28, а былъ въ Псковѣ трижды, всего 12 годовъ, а въ тотъ же день пріѣха изъ Литвы во Псковъ зять его, Князь Володимеръ Данильевичь, а былъ въ Литвѣ 10 лѣтъ, и Псковичи пріяша его честно. Того жь лѣта бысть хлѣбъ дорогъ вельми въ Нѣмецкой земли, а во Псковѣ ржи на полтыну 13 зобници» (въ другомъ спискѣ: по девяти денегъ зобница ржи). «Свершиша церк. кам. Спасъ Милостивый на торгу (во Псковѣ) Іюля въ 23. Псковичи послаша къ Новугороду Селивестра Посадника и Стефана Родионовичь и Бояръ, и взяша миръ; а отъ Новагорода цѣловалъ крестъ Самсонъ Посадникъ Ивановичь, а Тысяцкой Ѳедоръ Елисеевичь, Іюля въ 22, и Псковичи цѣловаша крестъ предъ послы Новогородскими. Той же веснѣ подписана полата во Владычни дворѣ (въ Новѣгородѣ). Пріѣха въ Новгородъ Владыка Евфимій, поставленъ Митрополитомъ Герасимомъ Смоленьскымъ Маія въ 26. Поставиша церк. кам. въ Околоткѣ Іоанна Златоуст. на старой основѣ Посадникъ Григорій Кириловичь и Есифъ Андріяновичь (въ Новѣгородѣ), Горошковъ внукъ.»

Въ 1435 году «пріѣха во Псковъ Архіепископъ Новог. Евфимій Генв. въ 13, а не въ свое лѣто реченое, и хотѣ своего Новгородца Намѣстника и Печатника посадити, а не якоже первіи Владыки уставиша, и Псковичи не даша ему тоя воли; онъ разгнѣвався поѣха изо Пскова, и К. Володимеръ и Посадникъ Селивестръ и Ѳедосъ возвратиша его изъ Невадичей и даша ему судъ и на Попѣхъ подъѣздъ, и Посадники ему повелѣша сборовати въ Св. Троици; онъ же не хотѣ сборовати до Митрополита, и разгнѣвався и поѣха изо Пскова Генв. въ 30.» (Въ другомъ спискѣ: «и учалъ Намѣстникъ его судити не по Псковской пошлинѣ, учалъ посужати рукописанья и рядницы, и учали Діаконовъ сажати въ гридницу; а Псковичи за оброкъ не стояли, но по Діяволю наученью сталъ бой Псковичамъ съ Софеяны, и Владыка разгнѣвался.») Того же лѣта въ Петрово говѣніе морозъ побилъ рожь (въ Псковской области). Князь Свитригайло, собравъ Смольняны и Видьбляны, и Кіаны, и Полочаны,

162

и Князя Местера Ризьского съ силами и заморцовъ, пойде на Жидимонта, а онъ съ Литвою и съ Ляхи, и съступишась въ Жомоитьской земли Сент. въ 1, и одолѣ Жидимонтъ, и Местера Рижского убиша; а Свитригайло прибѣже въ Полотьско съ 30 мужь. Наяли Псковичи наймитовъ на новый мостъ на Псковѣ рѣкѣ, а запасъ дѣлки наймитовъ, а рилины» (перила: см. Т. ІХ, примѣч. 95, годъ 1564) «и городни и дубья Псковская, а даваху имъ найма 70 рублевъ, а наймитовъ было 40 человѣкъ.»

Въ 1436 году: «тоя же зимы пріѣха во Псковъ К. Борисъ Васильевичь, и Псковичи пріяша его, чаяхуть его пріѣхавша отъ В. Князя Намѣстникомъ, и послаша къ В. Князю Ивана Ларіонова и Тимоѳея Поткина, и съ ними К. Володимера... и дастъ имъ отъ себе Намѣстникомъ К. Володимера Данильевичь, а К. Бориса выпроводиша изо Пскова, а онъ пролгался. Тоя же зимы Новгородци воеваша Луки Великіи и Ржову (Новоржевъ), и они не хотѣша дани давати.» Новог. Лѣт. въ 1435 году сказываетъ о томъ слѣдующее: «Посадники Новогородскіи, Иванъ Васильевичь и Григорей Кириловичь, да Тысяцкій Ѳедоръ Елисеевичь, Есипъ Васильевичь, Онанья Семеновичь, Остафей Есиповичь, а съ Рушаны Ѳедоръ Остафьевичь, Михайло Буйносовъ и Порховичи идоша тремя путьми и казниша Ржевичь, и села пожгоша по Ржевѣ по Плесковскый рубежъ и на Бардовѣ.» Новоржевъ и Великія Луки оставались спорнымъ владѣніемъ между Литвою и Новымгородомъ. Далѣе: «Тоя весны Псковичи пріяша гостей Нѣмецкихъ товаръ, а самыхъ Нѣмецъ въ погребъ всадиша, 24 Нѣмчина: зане же они на крестномъ цѣлованіи Псковичей изымаша, а иныхъ избиша. За двѣ недѣли по Велицѣ дни пріѣха во Псковъ изъ Литвы К. Иванъ Андреевичь, внукъ Олгердовъ, а въ своемъ безвременіи, и Псковичи даша ему 100 зобницъ ржи, да 100 овса, да 10 рублевъ на кормлю» (въ другомъ спискѣ: «хлѣбомъ и вологою, и медомъ и поминкомъ почтиша) и пребысть въ Псковѣ до Рожества. Владыка Новогород. Евфимій заложивъ пакы и сверши церк. Іоанна Златоуст. на воротѣхъ, а надъ полатою у себе часы звонящіи устрои, и заложи церк. кам. Св. Николы на Вежищахъ. Той же осени мразъ обиліе погуби въ жатву въ всей Новгород. области, и мнози изыдоша въ Нѣмци. Вода бысть велика, и ледомъ мержею выломи у Великого мосту 7 огороденъ, и Жилотужьскый мостъ вынесе.»

Въ 1437 году «въ веснѣ подписанъ бысть Иванъ Златоустъ въ Владычнѣ дворѣ на воротѣхъ. Той же весны вода подмывала у дѣтинца города, и оползе валъ отъ стѣны, и падеся стѣна каменна и колокольница отъ Волхова. Владыка Евфимій благослови крестомъ на Вѣчѣ въ ризахъ Посадниковъ и Тысячскыхъ и весь Вел. Новгородъ въ Недѣлю, и поѣха на Москву къ Митрополиту Исидору Іуля въ 7. Паде церковь Николы на Вежищахъ, и Владыка Евфимій заложи церк. кам. Св. Петра Митрополита Русьского на воротѣхъ у себе на дворѣ, а старую порушавъ. Того жь лѣта (въ Новѣгородѣ) мостъ Вел. свершиша. Сент. 15 преставися Евпраксія Княгини, и погребе ея Исидоръ Митрополитъ» (см. выше, примѣч. 371). Окт. 9 пріиде въ Новгородъ съ Москвы Митрополитъ Исидоръ. Тое же осени родися Великому Князю сынъ Князъ Юрьи большой.»

Въ 1438 году «въ веснѣ пріѣха въ Новгородъ К. Юрьи Семеновичь Марта въ 3, и поставиша опять церковь Св. Николу на Вежищахъ на старой основѣ. Поставлена бысть во Псковѣ церк. кам. Св. Аѳанасіа въ Довмантовѣ стѣнѣ, а Св. Спасъ у

163

Старого костра. Тое жь весны въ Суботу Вербную погорѣ городъ Коломна; загорѣся въ вечерню, а о заходѣ солнца преста.»

Въ 1439 году «постави Архіеп. Новогород. Евфимій ключницу хлѣбную камену, омаза извистью Св. Софію всю, и постави колоколницу кам. на старомъ мѣстѣ на городѣ, иде же палася. Того же лѣта обрѣтено бысть тѣло Архіепископа Іоанна, при коемъ были Суздальци подъ Новымгородомъ» (во время Андрея Боголюбскаго). «Архіепископъ Евфимій позлати гробъ Князя Владиміра, внука Великого Володимера, и подписа и покровъ положи, и память имъ устави творити на всякое лѣто, Окт. въ 4. Пріѣха въ Псковъ Князь Александръ Ивановичь, правнукъ Олгердовъ, съ Тфери, и Псковичи посадиша его на Княженіи» (вѣроятно съ дозволенія Великокняжескаго) «а К. Володимера Данильевичь выгнаша. Городъ Устюгъ заложили около Св. Покрова и монастыря.»

Въ 1440 году «погорѣ Полтескъ весь. Постави Владыка Новог. Евфимій церк. кам. Св. Настасіа и комнату кам. меншую. Въ Вороначи бысть знаменіе Авг. въ 7 день, отъ иконы Св. Николы изъ суха дерева истече кровь изъ лѣваго уха, и Священники привезоша икону въ Псковъ, а Геласій Архимандритъ и Священники срѣтоша со кресты. Городъ Опочка выгорѣ весь Сент. 5, а загорѣся отъ церкви Св. Спаса, и тоя осени поставиша новый, а ѣздилъ туда Посадникъ Псковскый Тимоѳей.»

Въ 1441 году «преставися Князь Юрьи Васильевичь болшой, сынъ Вел. Князя, а другій Юрьи Васильевичь родился Генв. въ 22. Двиняне приходили ратью подъ Устюгъ, и стояли единъ день, и прочь пошли. Тое же осени пожаръ бысть на Москвѣ.»

Въ 1442 году «зима люта бысть зѣло, и много скотомъ и человѣкомъ зла сотворися. Тое же весны громы велики и вихри, и бысть страхъ на человѣцѣхъ. Бысть жито дорого. Владыка Новагород. Евфимій постави церк. Преображеніе въ Русѣ на старой основѣ, а пособници быша Новгородци и Рушани. Тоя же зимы въ Псковѣ бысть моръ великъ зѣло, и аще кому явится желѣза, наскорѣ умираше; а почало мерети 5 Дек., и мряху все лѣто; а почало изъ заулка и съ Пустынекъ отъ кам. церкви; и К. Александръ Ивановичь и Посадники 3, Юрьи Тимоѳеевичь, и Архимандритъ Григорій и Попове 3 Збора подумавше съ Псковичи, поставиша церковь въ единъ день на Романихѣ Похвалу Св. Богородици, въ Петрово говѣнье въ Среду на память Дороѳея; и въ тотъ день и Литургію свершиша; поставиша и другую церк. Св. Саву въ Микитьевѣ монастыри; и того же лѣта К. Александръ преставись въ Чернечьствѣ; а преста моръ на Дмитровъ день, а по селомъ мерли и до Крещеніа.»

Въ 1443 году «постави Новог. Владыка Евфимій духовницю камену и сторожницю; поставиша церк. кам. Св. Николу на Кречевѣ, близъ Русѣ. Поставлены (во Псковѣ) двѣ церкви на Завеличіи, Успеніе, и священа Окт. 26, а другая Богоявленіе на Запсковьи въ Бродѣхъ, священа Ноября 1.»

Въ 1445 году «постави Новог. Владыка Евфимій теплую церк. кам. Св. Евфимія въ сѣнехъ. Сотворися знаменіе въ Суздалѣ въ Соборной церкви Богоматери при Епископѣ Авраміи: начаша напрасно Святительскыя гробы внутри горѣти и падати, а назавтріе, въ праздникъ Преполовленія, падеся и сама церковь Сборная.»

Въ 1446 году «родися Великому Князю на Угличѣ сынъ Андрей Авг. въ 13» (по другимъ спискамъ 14). «Въ Новѣгородѣ хлѣбъ бяше дорогъ, коробья ржи по полтынѣ; постави Владыка Евфимій церк.

164

кам. Св. Варлаама на Хутинѣ, а наверху колоколницу, и заложи монастырь Св. Георгія въ Городкѣ, и стѣну камену понови и подписа, идѣ же отпало, и покры ю чешуею; а все то сдѣлано въ 4 мѣс. Поставиша (во Псковѣ) церк. кам. на погребѣ въ Снетогорскомъ дворѣ Іоанна Богослова. Поставиша Княжанци (въ Новѣгородѣ) церк. кам. Св. Мироносиць на старой основѣ; а въ Русѣ церк. Св. Дмитрія кам. — Авг. въ 7 день Владыка Новог. Евфимій благослови своихъ дѣтей Посадниковъ и весь Новгородъ, и поѣха за Волокъ благословити Новогородскую отчину и своихъ дѣтей.»

Въ 1447 году «Генв. 23 пріѣха Владыка Евфимій изъ Заволочья въ Новгородъ; того же мѣс. въ 30 свяща церковь Соборомъ теплую Св. Евфимія.»

Въ 1448 году «моръ бысть силенъ на люди и на кони на Москвѣ. Генв. 14 пріѣхалъ во Псковъ изъ Новагорода К. Суздальскій, Василей Васильевичь Гребенка, и посадиша его на Княженіи во Св. Троици, и даша ему всю пошлину Княжью и цѣлова крестъ ко Псковичемъ по всей Псковской пошлинѣ. Пріѣха во Псковъ Владыка Евфимій Дек. 27, а при Князи Васильи Васильевичи Гребенки, при Посад. Степенномъ Ѳедорѣ Патрикыевичь, и срѣтоша его противъ дальняго Пантелеймона, и на 3 день учини Соборъ въ дому Св. Троицѣ, и Сенедихтъ чтоша, злыя прокляша, которіи хотятъ дому Св. Троицы и Св. Софіи зла, а благовѣрн. Княземъ, тамъ лежащимъ, пѣша вѣчную память и инѣмъ добрымъ людемъ, иже кровь свою проліяша за домъ Божій, а живымъ, въ дому Св. Троицы и Св. Софіи пѣша много лѣтъ.»

Въ 1449 году «погорѣ весь Псковъ Окт. 22, а загорѣлося отъ Хытри кожевника, отъ Бурковѣ лавицы, отъ Кутнего костра, и горѣло полторѣ нощи да день, а дѣтинца ублюде Богъ. Родися Іуля мѣс. сынъ Великому Князю Борисъ.»

Въ 1450 году «постави Владыка Евфимій (въ Новѣгородѣ) часозвонъ. Володимеръ Григорьевичь Ховринъ Казначей поставилъ церк. кам. на Москвѣ на своемъ дворѣ Воздвиженіе на мѣстѣ первыя каменныя же, что роспалася въ пожаръ по Суздальщинѣ. Митрополитъ Іона заложилъ на своемъ дворѣ полату камену, въ ней же церковь Ризъ Положеніе. Авг. въ 5 бысть туча велика на Москвѣ и громъ прорази церковь Соборн. Архан. Михаила. Авг. въ 13 буря сломи крестъ съ тоя же церкви.»

Въ 1451 году «поставлена стѣна новая (во Псковѣ) на Крому въ охабни» (въ другомъ спискѣ: у персей отъ Великыхъ воротъ) «и учиниша въ ней 5 погребовъ отъ Псковы межи воротъ. Былъ Князь Семенъ Алешковичь (Олельковичь Кіевскій) у своей бабы, Вел. Княгини Софіи, и у Вел. Князя Василія, дяди своего:» ибо Олелько былъ женатъ на сестрѣ Васильевой и дочери Софіиной. О семъ бракѣ упоминается въ письмѣ Ливонскаго Магистра къ Вел. Магистру Прусскому 1417 года: Des Königes Tochter von Moskaw, Herzog Witontis Tochtir-Tochtir, sol czu Manne nemen Knese Olleneke, Wolledimers Son, eyn Russischen Herzogen, und dye Hochzeit solde syn des negesten Sontages vor Bartholomei (см. между моими Кенигсбергскими бумагами No 570).

Въ 1452 году «Іюня въ 4 женилъ Князь Великій сына своего, Вел. Князя Ивана, у Вел. Князя Бориса Тферскаго дщерію его Маріею. Родися Великому Князю сынъ Андрей Авг. въ 1.»

Вь 1453 году «пріѣха Новог. Владыка Евфимій во Псковъ Генв. въ 5, и соборова на 3 день во Св. Троицы; а въ тую зиму не бысть снѣга на земли: гола бысть зима. Биша челомъ Попове невкупніи Князю Василью и Посадн. Степенному

165

Юрью Тимоѳеевичь, и всему Господину Пскову, чтобы быть четвертому Собору во Псковѣ... и благослови Владыка Поповъ невкупныхъ четвертый Соборъ дръжати вседенную службу у Св. Спаса Всемилостиваго на торгу, и у Св. Дмитрія у Домантовы стѣны. Тогда Владыка Евф. взя Ремду Ремедскую въ свою Владычкину... и проводиша Владыку до Торошины, до Св. Ильи. Того жъ лѣта мразъ много жита побилъ. Здѣлаша Псковичи прясло стѣны у Лужскихъ воротъ. Апрѣля 9 выгорѣ Москва Кремль весь. Дек. 14 бысть пожаръ во градѣ Псковѣ; загорѣлось отъ Болобина Конца, отъ Прокопьева двора Владычня Намѣстника, и погорѣло 4 части града, и милостью Св. Троицы преметаше отъ Плотскихъ воротъ къ Св. Спасу по старую стѣну къ костру, а отъ стараго костра ко Враговѣ улици, да къ Глухому костру; а горѣло нощь да день.»

Въ 1454 году «поставиша (въ Новѣгородѣ) церк. кам. на старой основѣ Св. Михаила на Михайловѣ улици. Пріѣха во Псковъ Митрополитъ Цареградскый Игнатей на 6 недѣли въ Суб. по Велицѣ дни, и поѣхалъ изо Пскова одаренъ въ Вел. Новгородъ Іюля 1. Марта въ 29 преставися Архіепископъ Ростовскій Ефремъ. Того же лѣта поставленъ бысть Ростову Архіеп. Митрополитомъ Іоною Ѳеодосій Бывальцевъ, бывый Архимандритъ у Арханг. Михаила у Чюда. Авг. въ 31 бысть громъ страшенъ на Москвѣ и прорази церк. кам. Рожество Богоматери, иже имать придѣлану къ ней церк. Лазарь Св. Того же лѣта дождь бысть умноженъ и ржей не сѣяли.»

Въ 1455 году «Князь Вас. Васильевичь Гребенка выѣха изо Пскова въ Новгородъ Іюля въ 15, и Псковичи били челомъ, чтобы осѣлся, и не послуша, и проводиша его честно до Череского мосту. Того же лѣта много дождя бысть, а хлѣба Богъ умнози. Бысть знаменіе отъ иконы Богоматери въ селѣ во Зраковицахъ, изъ праваго ока слезы шли, и проводили ю во Псковъ Авг. въ 24. Псковичи послаша Стефана Посадника Аристовичь, а съ нимъ Бояръ, бити челомъ Князю Александру Черторизскому въ Русу о Княженіи. Постави Владыка Евфимій колоколницю каменну (въ Новѣгородѣ), Св. Илью въ Славнѣ на старой основѣ.»

Въ 1456 году «Генв. пріиде изъ Смоленска на Москву Владыка Мисаилъ со многими мѣстичи» (гражданами) «бити челомъ Великому Князю, чтобы пожаловалъ отпустилъ икону Богоматери, ея же плѣномъ взялъ Юрга. Князь же Великій, помысливъ съ Митрополитомъ и съ Бояры, сотворяетъ празднество на отпущеніе и призываетъ Іону Митроп. и весь Священ. Соборъ въ церковь Благовѣщенія на свой дворъ: понеже бо тамо стояше икона на поклонѣ, на деснѣй странѣ отъ дверей Царскихъ — и совершиша молебная и Литургію; и приходитъ К. В. ко образу, и Митрополитъ, и Вел. Княгиня Марія, и сынове ихъ, Иванъ и Юрьи, Андрей и Борисъ, и Андрей меншій принесенъ на рукахъ, и знаменашася вси. Князь же Великій многи слезы изліявъ, и Митрополитъ, и взимаютъ икону изъ кіота и вручаютъ Епископу Смол. Мисаилу, еще же и ины иконы многи менши, златомъ и каменіемъ и жемчюгомъ украшены того же плѣна, и не просившу Епископу, изъ нихъ же Митр. Іона едину вземъ Богоматерь съ младенцемъ, рече: о Епископе, брате и сыну! сей образъ, на воспоминаніе сего дни, остави Господину Великому Князю и Княгини и чадомъ его... и Епископа призвавъ, и обою, въ рукахъ вземше, и знаменаютъ ею Вел. Князя и Княгиню и чадъ ихъ, и выдаютъ въ руцѣ Великому Князю... и облобыза сію икону со слезами... и поидоша, несуще Богоматерь и ту икону, яже оставлена Великому

166

Князю на благословеніе... и Князи и Бояре; бѣ бо тогда и множество воинства на Москвѣ. Проводи же В. К. Богоматерь Смоленскую, и съ чады своими, до Благовѣщенія на Дорогомиловѣ, два поприща за градъ, и возвратися за тою иконою, юже оставиша у него, и молебная совершаху, и пришедъ въ церковь Благовѣщенія, поставити ея повелѣ, идѣже стояла икона, ея же отпустилъ, и повелѣ ину въ тоя мѣсто писати, снемъ мѣру съ нея и образъ назнаменова; а предъ тою, иже оставлена, повелѣ на всякъ день молебенъ пѣти. Бысть же сіе Генв. въ 18, въ Недѣлю. Въ Вел. Новѣгородѣ знаменіе бысть отъ грома мѣс. Іуня и отъ молніи страшныя: много людей поби и коней. Пріѣхалъ Кн. Александръ Васильевичь Черторизскый изъ Новагорода во Псковъ Іуля 18, и посадиша его на Княженіе. Бысть осень вся мокра, и рѣкы воды наполнишась акы веснѣ. Мостъ намостиша Псковичи великъ чрезъ рѣку Пскову, а даша мастеромъ 80 рублевъ.»

Въ 1457 году «пріѣхалъ во Псковъ Новог. Владыка Евфимій Генв. 4, и въ той день и Литургію сверши у Св. Троицы, и Сенедиктъ чтоша, и подъѣздъ (пошлину) вземъ, и выѣха изо Пскова Генв. 27. Погорѣ градъ Муромъ, Кремль весь, Сент. въ 29. Окт. въ 20 въ 9 часъ нощи загорѣся на Москвѣ внутри города близъ Володимеровы церкви Ховрина и погорѣ до третіе части града. Погорѣ все Запсковіе отъ Богоявленія и до монастыря Воскресенія и Св. Козмы и Даміана згорѣ: а загорѣлося отъ Якова отъ Желѣзова съ Мощоной улици, Окт. 3, въ полнощь; тогда и Крому было притужно.»

Въ 1458 году «Февр. 15, въ Среду на Ѳедоровѣ недѣли, егда начаша часы пѣти, родися Великому Князю Ивану Васильевичу сынъ Иванъ. Поставиша (въ Новѣгородѣ) церк. кам. Богородицу въ торгу на старой основѣ, а старую церковь порушивъ, и свяща Владыка. Марта 10 преставися Новог. Владыка Евфимій. Создана на Москвѣ церк. кам. Введеніе на Симоновскомъ подворьѣ у Никольскихъ воротъ. Прибавиша Псковичи зобницы. Отъ грому згорѣ Св. Воскресеніе на Полоници (во Псковѣ), а иконы и книгы выносили; тогда же и кам. церк. поставиша на томъ мѣстѣ. Псковичи наддѣлаша на старую стѣну новую взвышь на Крому отъ захабня до Кутнего костра, а даша мастеромъ 150 рублевъ.»

Въ 1459 году «мѣс. Февраля поставленъ бысть на Архіепископію Новугороду Великому Священноинокъ Іона Митрополитомъ Іоною.» О семъ Св. Іонѣ, Архіеп. Новогородскомъ, находится слѣдующее сказаніе въ одной рукописи (см. въ Волоколам. монастырѣ книгу подъ No 666, л. 358): «Повѣда намъ самъ Г. Архіеп. Іона. Егда, рече, бѣхъ еще младенецъ, оставшу ми сиротою отъ отца седми лѣтъ, а отъ матери трехъ лѣтъ, и положилъ Богъ на сердце женѣ вдовицѣ, именемъ Натальи, матери Якова Дмитріевичя Медоварцова, а Михайловѣ бабѣ, и взя мя въ домъ къ собѣ и начатъ кормити и одѣвати, и вда мя въ наученіе грамотѣ Дьяку. Бысть же въ училищѣ томъ множество дѣтей учащихся: мнѣ же отъ убожества сущу тиху. Въ единъ убо отъ дній, дѣтемъ играющимъ по вечернѣ, абіе идяше по улицѣ блаженъ мужъ: дѣти же устремившеся на него и начаша метати каменіе и сметіе на очи его; а мнѣ стоящу недвижимо. Онъ же, оставя всихъ дѣтей, притече ко мнѣ, и вземъ мя за власы, да поднялъ выше себе, и нача звати именемъ, никако же зная мя: Иванецъ! учися грамотѣ: быти тебѣ въ В. Новѣгородѣ Архіепископомъ... И бысть на Архіепископствѣ 12 лѣтъ и 6 мѣсяць. Бысть же при его Святительствѣ миръ со всѣми землями и тишина и гобзованіе плодомъ.»

167

Въ 1460 году «Генв. 22, о свадьбахъ, бысть пожаръ во Псковѣ; загорѣлося на Усохѣ отъ Ѳедоса отъ Гоболя отъ мясника, и переметаше отъ торгу отъ Св. Спаса возлѣ Торговскый и Боловинскый Конець до Св. Георгія и до Куклинѣ лавици и до стѣнѣ по конець Враговкѣ улици, а выгорѣло 3 конца, Опоцкей, Городецкей, Острой, и лавици и Княжей дворъ по самъ торгъ. Того же лѣта въ Вельи въ монастыри Св. Спаса внутрь церкви отъ грому попалѣло и пономаря зашибло. Іюня въ 13, въ 6 часъ дни, съ западныя страны бысть туча страшна на Москвѣ... и Богъ услыша моленіе рабъ своихъ, и туча пребѣже чрезъ градъ, и бысть тишина... назаутріе по вечерни, уже въ 15 часу, взыде паки туча съ полуденныя страны... земля и храмы яко пламень видяхуся отъ молніи, и буря многи церкви кам. поколеба, храмы же ободра и верхи смета, а градные забрала разнесе, и по селомъ многіе церкви изъ основанія взимая, далече отнесе, а лѣсы и раменье и дубы изъ коренья исторже ... но человѣки нигдѣ не вредило. Іюня въ 18, въ Пятокъ, во 2 часъ дни нача гибнути солнце, и бысть яко пяти дней мѣсяцъ; а въ пятый часъ бысть полно; а того же мѣсяца въ нощи и мѣсяць гиблъ. Поставлена на Москвѣ церк. кам. Богоявленія Игуменомъ Троицкимъ Сергіева монастыря.»

Въ 1461 году, зимою «у Св. Спаса на Хутынѣ (въ Новѣгородѣ) у гроба Варламьева исцѣлѣ Отрокъ Княжь Григорей, а яко мертвъ лежаше. (*) Мѣсяца Дек. погибе мѣсяць нощію. Князь Великій поставилъ на Москвѣ церковь камену, Рожество Іоанна Предтечи, у вратъ Боровицкихъ; а преже бѣ древяная: глаголютъ же, яко та первая церковь на Москвѣ: на томъ-де мѣстѣ боръ былъ, и та церковь въ томъ лѣсу срублена; таже-де тогда и Соборная церковь была при Петрѣ Митрополитѣ, и дворъ Митрополичь туто же былъ, гдѣ нынѣ дворъ Княже Ивановъ Юрьевича

Въ 1462 году «поставиша во Псковѣ церк. кам. Успеніе на Мелотовѣ и новый городокъ на обидномъ мѣстѣ, надъ Великимъ озеромъ, и нарекоша его Кобылою при Посадникѣ Максимѣ Ларивоновичь, и церковь въ немъ Св. Архистратигъ Михаилъ, а дѣлаша Псковскія мастеры 60 человѣкъ, и взяша 90 рублевъ. На Москвѣ Генв. въ монастыри Св. Арханг. Михаила, честн. его Чюдеси, у гроба Св. Алексія Митроп., прощенъ бысть Чернецъ того монастыря Наумъ, иже отъ младенства имы усохшу ногу и на древяницы хожаше, служа въ поварни и въ пеколницы; и пришедъ въ нощи ко образу Святаго, иже написанъ у гроба его, и нача молити... и простре нога его, и скинувъ древяницу, и отъиде здравъ. Тоя же зимы преставись Епископъ Рязанскій Евфросимъ Звенецъ, и поставленъ бысть въ его мѣсто Давидъ, иже преже былъ Казначей Іоны Митрополита , Февр. въ 1.»

(387) Іоаннъ Калита прославился уменьшеніемъ разбоевъ и воровства въ Московскомъ Великомъ Княженіи (см. сей Исторіи Т. IV, примѣч. 319).

(388) См. сей Исторіи Т. ІІ, въ Поученіи или въ Духовной Владиміра Мономаха — также въ описаніи временъ Донскаго, г. 1375 — выше, Примѣч. 244, въ судной Двинской грамотѣ, и 365. Добродушный Александръ Невскій и Темный рѣзали носы преступникамъ, Василій Димитріевичь отсѣкалъ руки и ноги, Юрій Смоленскій изрубилъ на части Княгиню Вяземскую, Опочане сдирали кожу съ Литовскихъ плѣнниковъ, и проч. и проч.

(*) Против сего года рукою Исторіографа въ собств. его экземплярѣ отмѣчено: «Соф. II, 66. О бунтѣ въ Новѣгородѣ и трусѣ.»

168

(389) См. на примѣръ рѣчь Изяслава ІІ, Т. II, въ описаніи 1152 года, и рѣчь Донскаго передъ битвою съ Мамаемъ.

(390) Вѣчевый колоколъ еще былъ въ Владимірѣ и при Іоаннѣ Калитѣ (см. сей Исторіи Т. ІV, примѣч. 302, выше, Примѣч. 91, и въ описаніи временъ Донскаго, годъ 1375).

(391) Владиміръ Святый въ 993 году сдѣлалъ одного храбраго юношу и отца его Великими Мужами или Боярами. Въ Русской Правдѣ Бояринъ называется Мужъ Княжь. Владиміръ Мстиславичь сказалъ, что онъ переименуетъ своихъ Отроковъ въ Бояре (см. Т. ІІ, въ описаніи 1167 года). — О городскихъ Боярахъ см. въ описаніи войска собраннаго Димитріемъ противъ Мамая въ 1380 году. Убійца Св. Бориса и Глѣба, Святополкъ, пріѣхавъ въ Вышегородъ, призвалъ къ себѣ тамошнихъ Бояръ или Боярцевъ (см. Т. ІІ, Примѣч. 3): симъ уменшительнымъ именемъ названы они въ отношеніи къ Княжескимъ Боярамъ.

(392) См. договоры Княжескіе въ Собр. Госуд. Грам. и сей Исторіи Т. IV, примѣч. 324.

(393) См. Т. IV, примѣч. 38.

(394) См. Т. IV, въ описаніи 1318 года. Баскаки гнали Михаила Тверскаго, но уже доброхотствовали Василію Темному (см. выше, въ описаніи 1431 года).

(395) См. Т. IV, примѣч. 327, и выше, примѣч. 364.

(396) См. Т. IV, примѣч. 245.

(397) См. Т. IV, въ описаніи 1352 года. — Митрополитъ Платонъ нашелъ въ архивѣ Чудова монастыря собственноручную записку Св. Алексія Митрополита слѣдующаго содержанія: «Черкизово сельцо куплено на мое серебрецо.» — См. выше, примѣч. 254, подъ годами 1391 и 1400; и Т. IV, примѣч. 328.

(398) Такъ Димитрій Іоанновичь изгналъ Кипріана, а Василій Темный Исидора. Мы видѣли, что Митрополитъ въ угодность Іоанну Калитѣ наложилъ клятву на Псковитянъ, и проч.

(399) См. Степен. Кн. ІІ, 84, гдѣ сказано, что Митрополитъ вмѣстѣ съ Новогородскимъ Архіепископомъ Іеною, склонивъ Василія на милость къ Новогородцамъ, предсказали ему, что Великіе Князья уже не будутъ ходить въ Орду для поклоненія Царямъ.

(400) Вотъ слова Рубруквиса по Французскому переводу: Les femmes Russiennes ornent leurs tetes, ainsi que les notres, et bordent leurs robes depuis le bas jusques aux genoux de bandes de vair et d’hermines; les hommes portent des manteaux comme les Allemands.

(401) На примѣръ, конь назывался у насъ лошадью гораздо прежде завоеваній Батыевыхъ (см. Т. ІІ, примѣч. 198). Мономахъ въ своемъ Поученіи именуетъ хозяина унеиномъ; въ лѣтописяхъ ХІІ вѣка находимъ сайгатъ и другія слова восточныя, Татарскія слова Киличей, Дорогаминъ, и проч. исчезли; но остались тамга, ямъ, карій, деньга и проч.

(402) См. выше, примѣч. 244. Въ Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 402 : «тѣ суды судятъ наши Намѣстники; а которыи слуги потягли къ Дворьскому, а черныи люди къ Сотскому, » и проч. Тамъ же, стр. 189 : «А намъ Княземъ Великимъ въ судъ въ обчей не вступатись:» слѣдственно Князья обязывались исполнять приговоры общаго Боярскаго суда.

Между рукописями ИМПЕРАТОРСКОЙ Библіотеки есть слѣдующая судебная грамота XV вѣка, или запись, что тянетъ душегубствомъ къ Москвѣ: «А на Москвѣ на посадѣ лучится душегубство за рѣкою за Москвою, ино къ тому и Даниловское;

169

а будетъ за Яузою, ино къ тому и Андроньевъ монастырь и Городище; а лучится на Великой улици у Николы у Мокрово, ино къ тому отъ Острого Конца и до Варьской (Варварской) улици; а лучится за Варьскою, ино къ тому и Устрѣтенская улица и по Неглимну; а лучится за Неглимною, ино къ тому и Дорогомилово, все Занеглименье и Семьчинское... Ити искати передъ Большего Намѣстника Московьского; а судья за нимъ идетъ, своего прибытка смотритъ. А поимаютъ съ поличнымъ, ино судьи за нимъ нѣтъ; ино судитъ и казнитъ Большей Намѣстникъ. А посулятъ Большему Намѣстнику, а двѣмя Третникомъ то же.» (Большимъ назывался Великаго Князя Намѣстникъ, а двумя Третниками Намѣстники его братьевъ, которые вмѣстѣ съ ними вѣдали Москву)... «А Тивуну Вел. Князя у поля вяжщого (за связаніе) треть, и пересуда треть же, да что посулятъ; а у душегубства треть же, да что посулятъ. А поголовщины Намѣстникомъ 4 рубли, а Тивуну Вел. Князя вяжщого треть; и пересуда треть. А у Намѣстниковъ Третниковъ пересуда идетъ съ рубля по десяти денегъ; а меньше рубля пересуда нѣтъ. А кто учнетъ бесчестья искать, то со всякого пересудъ... Поимаютъ опроче того въ пеномъ» (отъ слова пеня) «дѣлѣ въ какомъ ни есть, срокъ ему дать, судью за собою поставить: зане въ докончаньи писано по крестному цѣлованью въ Московскіе суды не вступатись ни которому Князю. По старинѣ бывало, что вси дворы и дворцовыи Великіе Кнегини и Удѣльныхъ Князей всихъ суживалъ Намѣстникъ Большей, а судьи за ними не бывало; а учинила то Кнегини Великая Софья» (мать Темнаго) «что судья за ними ставится... А что деревни въ Московскомъ въ Становомъ (вѣдомствѣ) Удѣльныхъ Князей, и Волостели ихъ судятъ, а доложатъ своего Князя, аже будетъ на Москвѣ; а не будетъ, и имъ доложить Великаго Князя или Большаго Намѣстника; а по инымъ городомъ не водить къ докладу. А поимаютъ Тферитина съ поличнымъ на Москвѣ, а отсылки и судьи за нимъ нѣтъ, а судятъ и казнятъ его на Москвѣ; а поимаютъ въ пеномъ дѣлѣ, ино на Москвѣ; а поимаютъ въ пеномъ дѣлѣ, ино его дать на поруцѣ, а искать на немъ во Тфери.»

(403) См. Посланіе Рос. Митрополитовъ въ Синод. Библіот. No 164. л. 438. Фотій пишетъ: «Который человѣкъ позовется на поле, да придетъ къ которому Попу причаститися, ино ему Св. причастіа нѣтъ, ни цѣлованіа крестнаго; а который Попъ дастъ ему Св. причастіе, тотъ Поповства лишенъ. А кто утепетъ лѣзти на поле, погубитъ душю, по Великого Василья слову, и душегубецъ именуется, въ церковь не входить, ни доры не пріемлетъ, ни Богородицына хлѣба, причященія же Св. не пріемлетъ 18 лѣтъ; а убитого не хороните; а который Попъ того похоронитъ, тотъ Поповства лишенъ.»

(404) Сію грамоту нашелъ я въ Синодальной лѣтописи подъ No 348 на первомъ листѣ. Вотъ она: «Судить Владычню Намѣстнику, аже Попъ, или Дьяконъ, или противу Черница, или Чернецъ; а будетъ оба непростыи люди, церковныи, ино не судити Князю, ни Посаднику, ни судьямъ не судить: занеже тотъ судъ Владычня Намѣстника. А будетъ одинъ человѣкъ простый истецъ мірянинъ, а не церковный человѣкъ съ церковнымъ, то судить Князю и Посаднику съ Владычнимъ Намѣстникомъ въпчи, такоже и судьямъ. Которой человѣкъ имется за конь, или за корову, или за иную скотину, чтобы и за собаку, и тотъ млъвитъ, то у мене свое рощеное: ино правда дати, какъ что ся рощеное. Кто предъ господою ударитъ на судѣ своего истьца, ино его въ рубли выдати тому человѣку,

170

а Князю продажа: боранъ присужати 6 денегъ, а за овцу 10 денегъ государю, а судьи 3 деньги и старая правда; за гусакъ и за гусыню присужати по двѣ деньги государю, а судьи 3 деньги; за утицу и за селезеня, и за курицу и за кочетъ, присужати по двѣ деньги... Кто съ кимъ напьяни помѣнится чимъ, или что купить, а потомъ проспятся, и одному истьцу нелюбо будетъ, ино имъ размѣнитися, а въ томъ цѣлованіа нѣтъ, не присужать. Княжимъ людемъ корчмы по дворамъ не дръжать, ни во Псковѣ, ни на пригородѣ, ни въ ведро, ни въ корецъ, ни бочкою меду не продавати. Кто зажоги на комъ учнетъ сочить, ино на вольную роту възвать вольно. Кто у кого бороду вырветь, а послухъ опослушествуетъ, ино ему крестъ цѣловати, и битися на полѣ; а послухъ изможетъ, ино за бороду присужати два рубля и за бой, а послуху быти одному. Кто корову купитъ за слюблено, а по торговли телятъ не сочить, а толко корова кровію помачиваться иметь: ино тая корова назадъ воротити, чтобы и денги заплачены были. Жонки съ жонкою присужати поле, а наймиту отъ жонки не быти ни съ одну сторону. Кто учнеть на комъ сочить бою 5 человѣкъ или 10, или сколько ни будетъ, на 5 боевъ или на одномъ, да утяжутъ: ино имъ присужати всимъ, за вси боеви, единъ рубль, и Княжая продажа одна.»

Судная грамота Новогородская находится въ Пушкинскомъ собраніи Двинскихъ грамотъ и писана въ 1471 году. Сообщаемъ оную здѣсь:

Господы Великихъ Князей, В. К. Ивана Васильевича всея Руси, и сына его, В. К. Ивана Ивановича всея Руси, и по благословенью нареченнаго на Архіепископство В. Новагорода и Пскова Священноинока Ѳеофила, се покончаша Посадники Новгородскіе, и Тысяцкіе Новгородскіе, и Бояре, и Житьи люди, и купци, и черные люди вся пять Концовъ, весь Государь Великій Новгородъ на Вѣчѣ на Ярославлѣ Дворѣ, нареченному на Архіепископство В. Новагорода и Пскова Священному Иноку Ѳеофилу судити судъ твой, судъ Святительскій по Святыхъ Отецъ правилу, по Номоканову; а судить ему всѣхъ ровно, какъ Боярина, такъ и Житьего, такъ и молодчего человѣка. А Посаднику судити судъ свой съ Намѣстники Великого Князя по старинѣ; а безъ Намѣстниковъ Посаднику суда не кончати. А Намѣстникомъ Великого Князя и Тіуномъ пересудъ свой вѣдати по старинѣ. А Тысецкому судить свой судъ, а судить имъ право по крестному цѣлованью. А сажати въ суду по два человѣка. А кто кого въ суду посадитъ, ино тотъ съ тѣмъ и вѣдается. А Посадникя и Тысецкого и Владычня Намѣстника и ихъ судей съ суда не збивати. А истцю на истца наводки не наводить, ни на Посадника, ни на Тысецкого, ни на Владычня Намѣстника, ни на иныхъ судей, ни на докладщиковь. А кто наведетъ наводку на Посадника, или на Тысецкого, или на Владычня Намѣстника, или на иныхъ судей, или на докладщиковъ, или истецъ на истца у суда, или у доклада, или у поля, ино взять Великимъ Княземъ и В. Новугороду на виноватомъ: на Бояринѣ 50 рублевъ, а на Житьемъ дватцать рублевъ, а на молодшемъ 10 руб. за наводку; а истцу убытки подойметъ. А кому будетъ о землѣ дѣло, о селѣ, или о дву, или больши, или менши: ино ему до суда на землю не наѣжжать, ни людей своихъ не насылать, а о землѣ позвати къ суду. А утяжетъ въ землѣ, ино взяти ему грамота у судьи въ землѣ и въ убыткѣ на истцѣ; а отъ земли судьѣ кунъ не взять. А отъ суднаго рубля взять Владыкѣ, и его Намѣстнику, и Ключнику отъ печати гривна; а отъ безсуднаго рубля отъ грамоты взять Владыкѣ и его Намѣстнику и Ключнику три денги.

171

А Посаднику и Тысецкому, и ихъ судьямъ, и инымъ судьямъ имати отъ суднаго рубля по семи денегъ, а отъ безъсуднаго рубля по три денги. А орудье судить Посаднику и Тысецкому, и Владычню Посаднику, и ихъ судьямъ, и инымъ судьямъ мѣсяцъ: а далѣ того имъ орудья не волочить. А кто на комъ поищеть наѣзда, или грабежа въ земномъ дѣлѣ: ино судити напередъ наѣздъ и грабежъ; а о земли послѣ судъ. А кого утяжутъ въ наѣздѣ и въ грабежѣ, ино взять Великимъ Княземъ и В. Новугороду на виноватомъ: на Боярынѣ 50 рублевъ, а на Житьемъ 20 рублевъ, а на молодчемъ 10 рублевъ; а истцю убытки подойметъ. А о землѣ судъ, а не будетъ суда въ Новѣгородѣ, а о наѣздѣ и грабежѣ судъ. А кой истецъ похочетъ искать наѣзда, или грабежа и земли вдругъ: ино другому истцю ему отвѣчать. А утяжетъ въ землѣ, и въ наѣздѣ и въ грабежи, и судьѣ дать на него грамота въ землѣ и въ наѣздѣ и въ грабежи. А кто кого утяжетъ въ землѣ и судную грамоту возметъ, ино ему ѣхать на свою землю по судной грамотѣ, да и володѣть ему тою землею; а въ томъ пени нѣтъ. А въ которомъ дѣлѣ позоветъ истецъ истца, и поищетъ своего дѣла, а будетъ тому истцю до своего истца дѣло: ино ему позвать своего истца, а поискать ему одиного жъ дѣла; а иныхъ позвовь на него не класти въ иномъ дѣлѣ, ни Новогородцевъ не научивати безъ хитрости по крестному цѣлованью, доколѣ тѣ суды кончаютъ. А кто на комъ какова дѣла поищетъ, а креста не цѣловавъ на сей грамотѣ: ино крестъ поцѣловавъ одинова, да искать; а кому будеть отвѣчивать, а креста не цѣловавъ на сей грамотѣ, ино ему крестъ поцѣловавъ да отвѣчать; а не поцѣловавъ креста, тымъ его и обинить. А отъ коего истца отвѣтчикъ станетъ на судъ, а истецъ тотъ будетъ креста не цѣловавъ на сей грамотѣ: ино тому истцю крестъ цѣловать одинова, а отвѣтчику въ его мѣсто отвѣчивать; а не поцѣлуетъ креста, ино тѣмъ его и обинить. А кому будетъ какое дѣло до Старѣйшей жены, или до Житьей кой вдовы, а у коей есть сынъ, ино сыну ее цѣловать крестъ на сей грамотѣ за собя и за матерь однова; а не поцѣлуетъ сынъ креста за матерь, ино цѣловать крестъ матери однова у собя въ дому передъ истцомъ и передъ приставы Новгородскими, а цѣловать Боярину и Житьему, и купцю, какъ за свою землю, такъ и за женниню. А позовутъ Боярина и Житьего и купца въ его землѣ, или въ женнинѣ, ино ему отвѣчать, или отвѣтчика послать въ свое мѣсто и въ женнино, по тому крестному цѣлованью; а отвѣтчику съ послухомъ на учанѣ крестъ цѣловать. А при которыхъ докладчикѣхъ судъ роскажеть, ино тѣмъ докладчикомъ тотъ судъ кончать; а судьямъ какъ роскащики укажутъ, ино коему ни есть судьѣ велѣти своему Дьяку тое дѣло записать; а роскащикомъ къ тѣмь спискомъ свои печати приложить. А послуху на послуха не быть. А Псковитину не послуховать, ни одерноватому холопу. А холопъ на холопа послухъ. А кто съ кѣмъ пошлется на послуха, ино взять закладъ шестнику на сто верстъ по старинѣ, а Подвойскимъ и Сафьяномъ, и Биричемъ, и извѣстномъ на сто верстъ четыре гривны. А кой истецъ скажетъ послуха далѣ ста верстъ, а похочетъ и другой истецъ слаться на того послуха: ино слаться на него; а не всхочеть другой истецъ слаться далѣ ста верстъ, ино поставить ему своего послуха у суда: а срокъ ему взятъ на послуха на сто верстъ по три недѣли; а закладъ дать виноватому истцю на сто верстъ шестнику. А кто съ кѣмъ ростяжется о землѣ, а почнетъ просить сроку на управы, или на шабары: ино ему дать одинъ срокъ на сто верстъ три

172

недѣли; а далѣ и ближе, а то по числу; а ему сказать шабра своего на имя, за кѣмъ управы лежатъ по крестному цѣлованью; да и по руцѣ ему ударити съ истцомъ своимъ; а Посаднику приложить къ срочной грамотѣ своя печать, а иному сроку не быть; а отъ сроку взять гривна. Также и инымъ судьямъ давать срокъ потомужъ. А кой истецъ не возметъ срочной за печатью, ино тѣмъ его и обинить тому судьѣ, передъ коимъ судъ былъ; а сроку не ждать, а о иныхъ дѣлѣхъ срокъ по старинѣ. А въ Тіунѣ одринѣ быти по приставу съ сторону, людемъ добрымъ, да судити имъ въ правду, крестъ поцѣловавъ на сей на крестной грамотѣ. А докладу быти во Владычнѣ комнатѣ а у докладу быть изъ Конца по Боярину да по Житьему, коимъ людямъ въ судѣ сидѣти, да и приставомъ; а иному никомуже у доклада не быть. А докладчикомъ садиться на недѣлю по трижды: въ Понедѣльникъ, въ Среду и Пятокъ. А кой докладчикъ не сядетъ на тотъ день, ино взять на Бояринѣ два рубли, а на Житьемъ рубль. А докладчикомъ отъ доклада посула не взять, а у доклада не дружить никоею хитростію по крестному цѣлованью. А кому сѣсти на докладѣ, ино ему крестъ цѣловать на сей на крестной грамотѣ однова. А Посаднику и Тысяцкому, и Владычню Намѣстнику, и ихъ судьямъ, и инымъ судьямъ всимъ крестъ цѣловать, да судить имъ въ правду. А земное орудье судити два мѣсяца; а больши дву мѣсяцъ не волочити. А какъ межникъ пріѣдетъ съ межи, ино той судъ кончати въ другіе два мѣсяца томужъ Посаднику, а далѣ не волочить. А кой Посадникъ межника давъ, а поѣдетъ прочь изъ города не кончавъ того суда, ино Великимъ Княземъ и В. Новугороду на томъ Посадникѣ 50 рублевъ, а истцю убытки подойметъ; или Тысетской поѣдетъ прочь изъ города не кончавъ суда, или Владыченъ Намѣстникъ, ино взять Великимъ Княземъ В. Новугороду 50 рублевъ; а истцю убытки подойметъ. А не кончаетъ судья земного орудья въ два мѣсяца, ино истцю взять на него приставы у В. Новагорода, ино ему тотъ судъ кончати передъ тыми приставы; а не укажутъ судъ и докладчики въ тую два мѣсяца, ино ити судьѣ съ истцомъ къ В. Новугороду, да взяти приставы на докладчиковъ: а докладчикомъ указати судъ, и тое дѣло передъ тыми приставы; а судьѣ кончати истцю тое дѣло передъ тѣмижъ приставы. А буде ли истци у коего судьи возмутъ срокъ и срочные за печатьми, а той судья перемѣнится, а кто будеть судья на его мѣсто, ино тымъ истцомъ стать передъ тыми судьями, да и срочные свои положити на той срокъ: а тому судьѣ судити той судъ, да и кончати. А одинъ истецъ станетъ на тотъ срокъ передъ судьею, да и срочную свою грамоту положитъ, а другой не станетъ, ино тому судьѣ дати на него грамота; да и срочная грамота къ той же ему грамотѣ припечатать, а отсылки ему не отсылати. А во чье будетъ мѣсто отвѣтчикъ срокъ взялъ, а до тово сроку сведется отвѣтчику смерть: ино на той срокъ стать самому истцю, или иного отвѣтчика поставить въ свое мѣсто; а не станетъ самъ, или иного отвѣтчика не поставитъ, ино тымъ его и обинить. А кто кого утяжетъ въ татьбѣ съ поличнымъ, или въ разбоѣ, или въ грабежи, или въ поголовщинѣ, или въ холопствѣ, или о полевой грамотѣ: ино взять судьямъ отъ судной грамоты 4 гривны, а отъ безсудной 2 гривны. А кто на кого возметъ грамоту судную, а будетъ ему дѣло до судьи, или до истца: ино ему переговариваться съ ними мѣсяцъ; а не почнетъ переговариваться въ тотъ мѣсяцъ, ино взятъ на него приставы съ Вѣча, да имать его въ городѣ и въ селѣ съ тыми приставы; а почнетъ хорониться отъ приставовъ,

173

ино его казнить всимъ Великимъ Новымгородомъ. А кого опослушствуетъ послухъ, ино съ нимъ увѣдается въ двѣ недѣли; а въ тѣ двѣ недѣли не дается послухъ позвати, ино позвати истца; а послухъ истьць хорониться, ино то послушство не въ послушство; а другого истца тымъ и оправить. А кто не почнетъ позывать въ тѣ двѣ недѣли послуха, или истца, ино дать на него грамота судная по тому послушству. А кому будетъ дѣло до Владычня человѣка, или до Боярского, или до Житейского, или до купецкого, или до монастырского, или до Копчанскаго, или до улицкого, въ волости о татьбѣ, и о розбоѣ, и о грабежи, и о пожозѣ, и о головщинѣ, и о холопствѣ, а кто будетъ крестъ цѣловалъ на сей грамотѣ, ино ему речи правое слово, а рука дать по крестному цѣлованью, что той человѣкъ тать и разбойникъ, или грабежщикъ, или пожегщикъ, или душегубецъ, или холопъ. Ино въ коей волости будетъ отъ Владыки волостель, или посельникъ, ино имъ поставить того человѣка у суда; а Боярину и Житьему, и купцу, и монастырскому закащику, и посельнику, и Копчанскому, и улицкому также своихъ людей ставить у суда, а срокъ взять на сто верстъ три недѣли, а ближе и далѣ по числу, а до суда надъ нимъ силы не дѣять; а кто силу доспѣетъ, ино тымъ его и обинить. А кого утяжутъ, а далъ ся въ грамоту, ино ему у того осподаря въ волости не жить; а иметь жить у того осподаря въ волости, а доличать, ино той государь тѣ убытки подойметъ. А пойдетъ жить въ иную во чью волость, ино тому государю выдать его тому истцю; а въ иную ему волость не отсылати по крестному цѣлованью, ни его людемъ; а о иныхъ дѣлѣхъ, ино знать истцу истца: и коли не скажетъ кто того человѣка у собя по крестному цѣлованью, да и руку дасть, что тамъ ему не быти, а уличать, что у него въ волости, ино той государь ему истцу убытки подойметъ. А къ коему государю въ иную волость прибѣжитъ, и ему государю поставить его у суда по крестному цѣлованью: а кто не поставить, ино взять на томъ закладъ по Новгородской грамотѣ. А кто на кого взговоритъ на Владычня человѣка, или на Боярского, или на Житьего, или на купецкого, или на монастырского, или на Кончанскаго, или на улицкого, а будетъ самъ креста не цѣловалъ на сей грамотѣ, и онъ самъ увѣдается съ своимъ истцомъ по своей исправѣ опрочь осподаря. А кто обѣчается къ суду къ коему дни, ино опослѣ обѣта отсылка къ нему не слать; а не сядетъ судья того дни, ино коли судья сядетъ, и тогда къ нему отсылка; а не видитъ отсылки, и почнетъ хоронится, ино слать къ нему отсылка въ дворъ трижды, да и Биричемъ кликать; а не станетъ къ суду, ино дать на него грамота обѣтная: а обѣту больше трехъ денегъ не быти. А примутъ позовника въ селѣ, а почнутъ надъ ними силу дѣять, ино дать въ позовниково мѣсто грамота безсудная, племяннику его или другу. А кто кого пооаветъ въ селѣ позовкою, или Дворяниномъ, ино дать срокъ на сто верстъ двѣ недѣли, а далѣ и бзиже, а то по числу. Отъ Конца или отъ улицы, и отъ Ста, и отъ Ряду итти ятцамъ двѣма человѣкъ; а инымъ на пособіе не ити къ суду, ни къ росказу. А будетъ наводка отъ Конца, или отъ улицы, или ото Ста, или отъ Ряду: ино Великимъ Княземъ и Вел. Новугороду на тыхъ дву человѣкѣхъ по Новогородской грамотѣ...»

(405) См. сей Исторіи Т. IV, примѣч. 328.

(406) Король Французскій, Карлъ VII, первый въ Европѣ учредилъ всегдашнее, нераспускное войско въ 1445 году: оно состояло изъ 9000 всадниковъ и 16, 000 пѣшихъ.

174

(407) См. выше, примѣч. 47 и 115, также въ описаніи Митяева путешествія въ Грецію. О Городскихъ Боярахъ, см. выше, въ примѣч. 391.

(408) На примѣръ, Василій Темный въ 1433 году вооружилъ Московскихъ купцевъ для битвы съ дядею.

(409) См. выше, примѣч. 81, описаніе Куликовской битвы, похода Димитріева противъ Ольгерда въ 1372 году и Василія Темнаго противъ Шемяки въ 1450.

(410) Димитрій Волынскій или Волынецъ находился въ засадѣ съ Владиміромъ Храбрымъ и рѣшилъ судьбу Куликовской битвы. Василій Оболенскій разбилъ Шемяку подъ Галичемъ въ 1450 году. Басенокъ отличился въ разныхъ случаяхъ.

(411) См. Окольскаго Orb. Polon. III, 318. Они ходили тогда подъ начальствомъ Предислава Ланцкоронскаго къ Турецкому Бѣлогороду или Акерману въ числѣ 1200 человѣкъ.

(412) См. сей Исторіи Т. ІІ, примѣч. 218 и 347.

(413) Т. I, примѣч. 388.

(414) См. Лѣтопись Малорос., Piasecii Chronicon, Hist. Belli Cosacro-Polonici, authore Samuele Grondsky, и Миллер, Ursprung der Kosaken, въ Samml. Russ. Gesch. Т. IV.

(415) Болтинъ пишетъ, что Ханскіе Баскаки имѣли при себѣ воиновъ, называемыхъ Козаками, и что города наши, подражая имъ, завели своихъ Козаковъ: въ лѣтописяхъ нѣтъ того.

(416) Сіе слово въ Турецкомъ языкѣ есть новое и произошло отъ разбоевъ Козацкихъ — Нѣкоторые иностранные Писатели производятъ названіе Козакъ отъ косы, козы, козявки, Козаровъ, Кипчака, и проч. У насъ есть рукописное сочиненіе о Козакахъ Запорожскихъ, гдѣ сказано, что они уже существовали въ 948 году; что какой-то Семенъ вышелъ изъ Польши къ устью Буга, основалъ свое жилище на одной косѣ, донынѣ именуемой Семеновымъ рогомъ, и приманилъ туда болѣе ста человѣкъ; что они, сшивъ себѣ одежду изъ козьихъ шкуръ, назвались Козарами, служили Греческому императору противъ Турковъ, въ награду за мужество получили отъ него имя Козаковъ и перешли жить на берегъ Днѣпра къ Очакову, снискавъ особенную милость Государей Польскихъ. Сія басня изобрѣтена однимъ изъ ученыхъ Запорожцевъ. — Донынѣ Козаками именуютъ у насъ вольныхъ работниковъ или наемниковъ.

(417) См. Т. ІІ, примѣч. 419, и выше, примѣч. 32. Италіанскій купецъ, I. Барбаро, отъ 1436 до 1452 года жилъ въ Азовѣ и проѣзжалъ чрезъ Россію: путешествіе его, Viaggio di Messer Iosafa Barbaro alla Tana, напечатано въ собраніи историческихъ твореній, изданныхъ Рамузіемъ. Въ двухъ послѣднихъ главахъ пишетъ онъ о Россіи, но сказываетъ мало любопытнаго: всѣ мѣста отъ Москвы до границы Литовской казались ему печальною степью, гдѣ видны были развалины селеній и нѣсколько хижинъ.

(418) См. въ Т. ІІ, Поученіе или Духовную Мономаха, гдѣ онъ разсказываетъ дѣтямъ о своей ловлѣ. См. также въ концѣ описанія временъ Донскаго Путешествіе Митрополита Пимена въ Царьградъ. Ханы посылали къ намъ ловить лебедей (см. Т. IV, примѣч. 167). Въ Уложеніи Царя Алексія Михайловича еще говорится о бобровыхъ ловахъ близъ Москвы.

(419) Въ Бержерон. Voyages, стр. 162: Les Ruchéniens occupent une très grande province, qui s’etend presque jusqu’au pole arctique. Ils sout Chrêtiens, selon les rites des Grecs; ils sont blancs et beaux, tant les hommes que les femmes; ils ont les cheveux plats. Ils paient tribut au Roi des Tartares, aux quels ils sont voisins du coté de l’Orient.

175

Il y a aussi chez eux une grande quantité de pelleteries precieuses, et ils ont beaucoup de mines d’argent; mais le pays est très froid: parcequ’il s’etend du coté de la mer glaciale. Il y a cependant quelques îles dans cette mer, on l’on trouve des Griffons, des hérodiens, et des faucons en abondance, et que l’on transporte en differentes parties du monde. См. сей Исторіи Т. III, примѣч. 88, Сарторія Gesch. Des Hanseat. Bundes, Ч. I, стр. 189—198, и Ч. ІІ, стр. 428—474.

(420) Т. IV, примѣч. 223, и выше, примѣч. 260. Новогородцы въ 1316 году обязывались заплатить Михаилу Тверскому, по сказанію Лѣтописца, 50, 000 гривенъ или 25, 000 фунтовъ серебра; но въ грамотѣ означено только 12, 000 гривенъ. Въ договорахъ и въ завѣщаніяхъ Княжескихъ часто опредѣляется соразмѣрность между общею и частною Ханскою данію, платимою Великимъ Княженіемъ; на примѣръ, Князь Юрій Димитріевичь пишетъ въ завѣщаніи: «Звенигороду (платить) въ семи-тысячной выходъ пять сотъ рублевъ и одиннадцать рублевъ, а Галичу пять сотъ рублевъ и пол тритцать рублевъ:» изъ чего Штриттеръ заключилъ, что Великіе Князья платили Ханамъ ежегодно 7000 рублей; но вѣроятнѣе, что сіе количество серебра было только частію ежегодной дани, опредѣленною для срочнаго взноса въ Ханскую казну; можетъ быть, взносили серебро по-третямъ; можетъ быть также, что дань расчисляли по городамъ, и что одна Москва платила 7000 рублей. — О деревняхъ см. выше, примѣч. 103. Если на деревню полагать кругомъ четыре земледѣльца, то въ семъ году 7000 рублей собиралось съ пятидесяти-шести тысячь земледѣльцевъ (надобно вспомнить, что тогдашній рубль содержалъ въ себѣ пять нынѣшнихъ серебряныхъ).

(421) Слово деньги въ смыслѣ пѣнязей употребляется у насъ съ XV вѣка. На примѣръ, въ Новогородской грамотѣ 1471 года (которую сообщимъ въ слѣдующемъ томѣ) сказано: «а дати намъ то серебро Великимъ Княземъ деньгами въ отчетъ, а серебромъ въ отвѣсъ.» См. выше, примѣч. 244.

(422) Въ Древн. Рос. Вивліоѳ. I, 363: «а гостемъ торговати добровольно безъ зацѣпокъ и безъ пакости.» Прежде обыкновенно писали: «безъ рубежа и безъ пакости.» — При Димитріи Донскомъ уже существовали Галицкія соляныя варницы (см. выше, примѣч. 122). Двиняне вмѣсто денежныхъ пошлинъ давали соль (см. выше, примѣч. 244). Жители Торжка платили Василію Темному съ кожевенныхъ чановъ (см. выше, примѣч. 283). — О Псковскихъ варницахъ см. выше, примѣч. 137), г. 1364, и примѣч. 222.

(423 См. Т. IV, примѣч. 373, Въ Словарѣ Академическомъ несправедливо хартія названа бумагою. Греки называли Египетскій папиръ Χάρτον, а Римляне charta; но древній папиръ не бумага; у насъ же подъ именемъ хартіи всегда разумѣлся пергаментъ (Χάρτον Περγάμου): отъ того названіе харатейный, или на пергаменѣ писанный. Мы имѣемъ еще нѣсколько харатейныхъ рукописей пятаго-надесять вѣка, но весьма мало. См. выше, примѣч. 136 и 376, также въ описаніи 1451 года.

(424) Послѣ Спаса на бору въ Кремлѣ, древнѣйшія церкви сего времени находятся въ Троицкой Лаврѣ, въ Симоновѣ монастырѣ, и проч. — Въ описаніи Московскаго пожара въ 1445 году упоминается только о каменныхъ церквахъ и стѣнахъ. О палатахъ Архіепископа и Митрополита см. выше, примѣч. 386, г. 1433, 1434, 1436 и 1449. Далѣе см. духовныя завѣщанія Великихъ Князей въ Собр. Госуд. Грам.

(425) Ученымъ извѣстенъ любопытный каталогъ сей Библіотеки, сочиненный Г. Матеемъ.

176

(426) См. сей Исторіи Т. III, примѣч. 346, гдѣ приведенъ стихъ Гомеровъ о лести. Въ похвалѣ Донскому Сочинитель говоритъ: «мнози бо Философи быша въ міру, но двѣма главѣ быша Философомъ, Платонъ и Пиѳагоръ

(427) См. сей Исторіи Т. III, примѣч. 272. Житіе Александра Великаго вписано въ Синодальную Псковскую лѣтопись No 349, подъ слѣдующимъ оглавленіемъ: Повѣсть о храбрости Александра, Царя Макидонскаго, къ воинствомъ устремляющимся полезно есть слышати. Створивый есть Аріанъ, ученикъ Епиктита Философа. Господи благослови, отче! Древность слога въ семъ переводѣ указываетъ на XIV или на XIII вѣкъ.

(428) См. выше, примѣч. 65, 76, 79. Первое мѣсто такъ въ подлинникѣ: «Рече же Князь Владиміръ: Господине Княже! Воеводы у насъ вельми крѣпцы, а Рускія удальцы свѣдомы, имѣютъ подъ собою борзыя кони, а доспѣхи вельми тверды, злаченныя колонтари» (латы) «и булатныя банданы, и кончаны (кончары, мечи) Фряжскія и курды Ляцкія и сулицы Нѣмецкія, а щиты червленыя, и копья злаченыя, сабли булатныя; а дорога имъ вельми свѣдома, а береги имъ по Оцѣ изготовлены; хотятъ главы свои сложити, » и проч. Далѣе о плачѣ Евдокіи: «Великая Княгиня и съ своею снохою» (которой не было) «и со инѣми Воеводскими женами взыде на златоверхій свой теремъ въ набережной и сяде подъ южными окны и рече: убо конечное зрѣніе зрю на тя, Великаго Князя... слези бо отъ очію ея ліяхуся аки быстрина рѣчная, и воздохнувъ печально, приложивши руцѣ къ персемъ, и рече: Господи Боже великій! призри на мя смиренную: сподоби мя еще видѣти славнаго въ человѣцѣхъ, В. К. Димитрія Ивановича; даждь ему помощь на противныя отъ крѣпкія руки твоея, да побѣдитъ. Не сотвори, Господи, якоже прежде на Калкѣ рѣцѣ было Христіаномъ отъ злаго Батыя» (на Калкѣ не было Батыя)... «не даждь погибнути оставшему Христіанству... Отъ тоя бо рати Руская земля уныла... Азъ же имѣю два отрасли, но еще малы суть: егда повѣетъ ихъ вѣтръ съ Юга или съ Запада, не могутъ терпѣти, и ни на чтоже опираяся; или зной поразитъ ихъ, тако же имъ погибнути, » и проч.

(429) «Инѣмъ бо человѣкомъ въ начадцѣхъ похваленіе бываетъ, инѣмъ бо во средовѣчіе, другимъ же въ старость: сій же убо всь съ похвалою добродѣтели вся лѣта живота своего свръши... Богомъ дарованную пріимъ власть, и съ Богомъ веліе царство сътвори... и вскипѣ земля Руская въ дне Княженіа его... Бываетъ же (Димитрій) другомъ стѣна и твердь, противнымъ же мечь и огнь... Князи Рускыя въ области своей крѣпляше, но тихъ въ нарядѣ и Вельможамъ увѣтливъ бываше... Высокый умъ, смиреный смыслъ... Красенъ бѣ взоромъ и чистъ душею... вмалѣ глаголаше, а много разумѣваше; предсѣданіемъ словесъ учитель препираше, и Философъ уста смотрѣніемъ заграждаше... Яко отець міру, око слѣпымъ, нога хромымъ, труба спящимъ... Егда же успе вѣчнымъ сномъ великій Царь Дмитрій Рускыя земли, аэръ възмутися, земля трясашеся и человѣци смятошася... день той день скорби и туги, день тмы и мрака, день захлипаніа и кричаніа; но токмо слышахъ народъ глаголющь: о горе намъ, братье! Князь Княземъ успе; звѣзда сіяюща всему міру къ западу грядеть!... Обѣма» (Димитрію и супругѣ его) «едина душа бѣ, двѣ тѣлѣ носяще, и единое обѣма добродѣтельное житье, яко златопрьсистый голубь и сладкоглаголивая ластовица съ умиленіемъ смотряху своего спасеніа въ чистѣй совѣсти.» Здѣсь соединилъ я мѣста разсѣянныя

177

въ подлинникѣ. Слѣдуетъ плачь Евдокіи: «Видѣвъ его Княгини (Княгиня) мертва на постели лежаща въсплакася горкымъ гласомъ, огненныя слезы оть очію испущающе, въ перси своя рукама біющи, яко труба рать повѣдающи, яко ластовица рано шепчющи и арганы сладковѣщающи, и глаголюще: Зайде свѣть отъ очію моею! Гдѣ отходиши, скровище живота моего? Почто не промолвиши ко мнѣ, утроба моя, къ женѣ своей? Цвѣтé прекрасный! что рано увядаеши? Виноградъ многоплодный! уже не подасть плода сердцу моему и сладости души моей! Чему, господине мой милый, не возриши на мя? Чему не обратишися ко мнѣ на постели своей? Уже ли мя еси забылъ, мене и дѣти свои? Чему имъ отвѣта не даси? Кому ли мене приказываеши?... Царю мой милый! како пріиму тя? како тя обойму? или како ти послужю? Гдѣ, господине, честь и слава твоя? Господинъ всей земли Руской былъ еси: нынѣ мертвъ лежиши, никимъ же владѣеши! Многы страны примирилъ еси: нынѣ же смертью побѣженъ еси! Измѣнися слава твоя и зракъ лица твоего превратися въ истлѣніе. Животе мой! како намилуюся тебе?... За многоцѣнныя багряница худыя сія и бѣдныя ризы пріемлеши; не моего наряда одѣяніе на себе въздѣваеши, и за Царскый вѣнецъ худымъ симъ платомъ главу покрываеши; за палату красную гробъ сій пріемлеши!... Аще Богъ услышить молитву твою, помолися о мнѣ,

178

Княгини твоей: вкупѣ жихъ съ тобою, да вкупѣ нынѣ и умру! Уность не отъиде отъ насъ, а старостъ не постиже насъ... Не много, господине, нарадовахся съ тобою: за веселіе печаль и слезы пріидоша ми, за утѣху и радость сѣтованіе и скорбь яви ми ся. Почто родихся? и родився преже тебе како не умрохъ, дабыхъ не видѣла смерти твоея и своея погибели? Не слышишь ли бѣдныхъ моихъ словесъ? не смилятъ ли тя моя горкаа слезы? Крѣпко еси, господине мой драгій, уснулъ; не могу разбудити тебе. Съ которыя войны еси пришелъ? истомился еси велми. Звѣри зимніи на ложе свои идуть, а птица небесна ко гнѣздомъ своимъ летятъ: ты же, господине, отъ своего дому не красно отходиши. Кому уподоблюся? како ся нареку? Вдова ли ся нареку? не знаю азъ сега. Жена ли ся нареку? остала есмь Царя. Старыя вдовы потѣшайте мене, а младыя вдовы поплачите со мною! вдовья бо бѣда горчае всѣхъ... Великій мой Боже, Царь Царемъ! заступникъ ми буди! Пречистаа Богородице! не остави мене въ время печали моея!»

(430) Новогородци протакали свою вольность.

(431) См. сей Исторіи Т. I, примѣч. 261, и главу о состояніи древней Россіи, гдѣ мы говоримъ о Словесности.

(432) Въ сіе время уже начинали писать полкъ, а не плъкъперстъ, а не прьстъсверши, а не съвръши, и проч.

КОНЕЦЪ ПРИМѢЧАНІЙ V ТОМА.



Н.М. Карамзин. История государства Российского. Примечания к 5 тому // Карамзин Н.М. История государства Российского. М.: Книга, 1988. Кн. 2, т. 5, с. 1–178 (5—я паг.). (Репринтное воспроизведение издания 1842–1844 годов).
© Электронная публикация — РВБ, 2004—2024. Версия 3.0 от от 31 октября 2022 г.