ЗАВИДОВО

Лошади уже были впряжены в кибитку, и я приготовлялся к отъезду, как вдруг сделался на улице великой шум. Люди начали бегать из краю в край по деревне. На улице видел я воина в гранодерской шабке, гордо разхаживающаго, и держа поднятую плеть кричащаго: Лошадей скорея; где староста? его Превосходительство будет здесь чрез минуту; подай мне старосту.... Сняв шляпу за сто шагов староста бежал во всю прыть, на сделанной ему позыв. – Лошадей скорея. – Тот час батюшка; пожалуйте подорожную. – На. Да скорея же, а то я тебя.... говорил он подняв плеть над головою дрожащаго старосты. Недокончанная сия речь столь же была выражения исполнена, как у Виргилия в Енеиде, речь Еола к ветрам [396] „Я вас“..... и сокращенной видом плети властновелительнаго гранодера староста, столь же живо ощущал мощь десницы грозящаго воина, как бунтующие ветры, ощущали над собою власть, сильной Еоловой остроги. Возвращая новому Полкану подорожную, староста говорил, „его Превосходительству с честною его фамилией потребно пятьдесят лошадей, а у нас только тридцать на лицо, другия в разгоне – Роди старой чорт. А небудет лошадей, то тебя изъуродою. – Да где же их взять, коли взять негде. – Разговорился еще..... А вот лошади у меня будут“..... и

схватя старика за бороду, начал его бить по плечам плетью нещадно. – „Полно ли с тебя. Да вот три свежие, говорил строгий судья ямскаго стана, указывая на впряженных в мою повозку. Выпряги их для нас. – Коли барин та их отдаст. – „Как бы он неотдал. [397] У меня и ему то же достанется. Да кто он таков? – Невесть какой то......“ как он меня величал, того незнаю.

Между тем я вышед на улицу, воспретил храброму предтече его Превосходительства, исполнить его намерение, и выпрягая из повозки моей лошадей, меня заставить ночевать в почтовой избе.

Спор мой с гвардейским полканом, прерван был приездом его Превосходительства. Еще издали слышен был крик повощиков и топот лошадей, скачущих во всю мочь. Частое биение копыт, и зрению уже неприметное обращение колес подымающеюся пылью толико сгустили воздух, что колесница его Превосходительства закрыта была непроницаемым облаком от взоров ожидающих его, аки громовой тучи ямщиков. Дон-Кишот конечно нечто чудесное бы тут увидел; ибо несущееся [398] пыльное облако под знатною его Превосходительства особою, вдруг остановясь разверзлося, и он предстал нам от пыли серовиден, отродию черных подобным.

От приезду моего на почтовой стан, до того времени как лошади вновь впряжены были в мою повозку, прошло по крайней мере целой час. Но повозки его Превосходительства, запряжены были неболее как в четверть часа..... и поскакали они на крылех ветра. А мои клячи, хотя лучше казалися тех, кои удостоилися вести Превосходительную особу, но небояся гранодерскаго кнута, бежали посредственною рысью.

Блаженны в единовластных правлениях вельможи. Блаженны украшенные чинами и лентами. Вся природа им повинуется. Даже несмысленные скоты угождают их желаниям, и дабы им в путешествии зевая ненаскучилось, скачут они нежалея ниног [399] ни легкаго, и нередко от на туги околевают. Блаженны повторю я имеющие внешность к благоговению всех влекущую. Кто ведает из трепещущих от плети им грозящей, что тот, во имя коего ему грозят, безгласным в придворной грамматике называется; что ему ни А,... ни О,... во всю жизнь свою сказать не

удалося (*); что он одолжен, и сказать стыдно, кому своим возвышением; что в душе своей он скареднейшее есть существо; что обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство, грабеж, убивство небольше ему стоят, как выпить стакан воды; что ланиды его никогда от стыда некраснели, разве от гнева или пощечены; что он друг всякаго придворнаго истопника, и раб едва, едва при дворе нечто значущаго. [400] Но властелин и презирающ, неведающих о его низкости и ползущества. Знатность, без истиннаго достоинства, подобна колдунам в наших деревнях. Все крестьяне их почитают и боятся, думая, что они чрезъестественные повелители. Над ними сии обманьщики властвуют по своей воле. А сколь скоро в толпу, их боготворящую, завернется мало кто грубейшаго невежества отчуждившийся, то обман их обнаруживается, и таковых дальновидцов они нетерпят в том месте, где они творят чудеса. Равно берегись и тот, кто посмеет обнаружить колдовство вельмож.

Но где мне гнаться за его Превосходительством. Он поднял пыль столбом, которая по пролете его изчезла, и я приехав в Клин, нашел даже память его погибшую с шумом. [401]